Реферат прогулки пациентов в психбольнице

Обновлено: 08.07.2024

Правила внутреннего распорядка (в дальнейшем - правила) – это организационно-правовой документ, регламентирующий в соответствии с действующим законодательством в области психиатрии и здравоохранения, поведение пациента в лечебном учреждении, а также иные вопросы, возникающие между участниками правоотношений – пациентом (его представителем) родственниками пациента (посетителями) и лечебным учреждением.

Правила внутреннего распорядка для пациентов, находящихся на стационарном обследовании и лечении

1. Виды наблюдений:

Надзор 1. Строгий - устанавливается для больных, склонных к нападению, агрессии, самоубийству, находящихся в состоянии острого психоза. Такие больные нуждаются в строгом санитарном контроле (даже в туалет), в пребывании в наблюдательной палате и в ежедневном описании состоянии в дневнике наблюдений. Запрещены звонки и свидания с родственниками.

Надзор 2. Устанавливается для больных, не опасных для себя и окружающих, но находящихся еще в состоянии психоза, возможно появление частичной критике к болезни. Такие больные могут быть выведены из наблюдательной палаты, но находятся также под наблюдением санитара ежедневно. Запрещены звонки и свидания с родственниками.

Надзор 3. Устанавливается для больных, находящихся вне острого состояния. Выводятся из наблюдательной палаты, могут привлекаться к работе вне отделения, но в сопровождении санитара. Описываются при необходимости при изменении состояния. Разрешены звонки домой и свидания с родственниками.

Надзор 4. Острое психическое состояние купировано. Такие больные могут работать вне отделения в сопровождении трудинструктора. Описание по необходимости. Разрешены звонки домой и свидания с родственниками.

Надзор 5. Пациенты с этим видом наблюдения могут выходить из отделения без сопровождения. Описание по необходимости.

Надзор 6. Дневной вид наблюдения. Пациенты могут находиться в отделении в течение дня, ночуют дома. Описание по необходимости.

Лечебный отпуск

В отделениях больницы предусмотрены лечебные отпуска, как кратковременные (на 1-2 дня, обычно субботу и воскресенье), так и длительные (в том числе на праздничные и каникулярные дни). Решение о направлении в лечебный отпуск принимает лечащий врач в зависимости от состояния пациента, а также возможности осуществления полноценного наблюдения за ним в условиях семьи. Лечебные отпуска предназначены для проверки эффективности лечения, стойкости достигнутого результата, профилактики развития госпитализма. На время отпуска пациенты при необходимости продолжают получать поддерживающую терапию.

Лечебный отпуск предоставляется по заявлению пациента, после осмотра комиссией врачей- психиатров.

Лечебный отпуск запрещается:

Если пациент проходит лечение по постановлению суда (принудительное лечение);
Проходит военную, трудовую и другие виды экспертиз;
Лицам, которые по своему психическому состоянию представляют опасность для себя или для окружающих.
Пациентам, состоящим в группе АДН.

В лечебный отпуск пациент отпускается, в сопровождении родных и с их согласия. В отдельных случаях он может быть отпущен в лечебный отпуск самостоятельно. В случае невозвращения пациента в назначенный срок из лечебного отпуска, в зависимости от его психического состояния, принимаются меры к его возвращению, либо пациент выписывается из отделения.

2. Во время нахождения на обследовании и лечении в стационарном отделении пациенты обязаны:

Проходить полный осмотр, как самого пациента, так и его вещей при поступлении в стационар, после лечебного отпуска и после посещения родственниками и знакомыми;
За время пребывания на лечении проходить периодический осмотр вещей и постели больного медицинским персоналом;
точно соблюдать установленный администрацией больницы режим (пробуждение, туалет, завтрак, обед, ужин, сон);
Во время обхода врачей, в часы измерения температуры, во время тихого часа находиться в палатах:
Точно выполнять назначения лечащего врача;
Во время прогулок находиться лишь на той территории больницы, которая отведена администрацией для прогулок больных;
Принимать от посетителей (родственников и знакомых) лишь те продукты питания, которые разрешены администрацией (список разрешенных для передачи продуктов питания вывешивается администрацией на видных местах в приемной для посетителей в отделениях больницы);
Сдавать полученные во время передач продукты палатной сестре, так как хранить продукты в прикроватных тумбочках воспрещается, за исключением фруктов, конфет и печенья в закрытых коробках;
Если допускает состояние здоровья, самостоятельно убирать и содержать в чистоте и порядке свою койку и прикроватную тумбочку; ничего не хранить под подушками и матрацем;
Поддерживать чистоту и порядок во всех помещениях больницы; выполнять элементарные требования личной гигиены, следить за опрятностью внешнего вида;
Не нарушать тишины в палатах и коридорах больницы;
Терпимо и благожелательно относиться к другим пациентам;
Оказывать содействие медицинскому персоналу в процессе обследования и лечения;
Бережно обращаться с оборудованием и инвентарем больницы;
За порчу мебели, оборудования и инвентаря больницы, происшедшую по вине больных, последние несут материальную ответственность в размере стоимости испорченной вещи.
Соблюдать правила внутреннего распорядка больницы;
Соблюдать правила личной гигиены, заботится о своём внешнем виде; соблюдать правила поведения в общественных местах, требования пожарной безопасности, санитарно-эпидемический режим.
Для достижения успеха лечения и целей госпитализации пациенты должны: полно и точно, насколько это, возможно, сообщать лечащему врачу интересующие его сведения о состоянии своего здоровья в настоящий момент и в прошлом, о предшествовавших обращениях за психиатрической помощью и проводившемся лечении, о событиях и обстоятельствах своей жизни, имеющих значение для правильной диагностики и выбора лечебно-реабилитационной программы; сообщать врачу и медицинскому персоналу об изменениях своего состояния, о своих реакциях и ощущениях, возникающих в процессе приёма лекарств; добросовестно выполнять врачебные назначения, а при появлении вопросов или сомнений по поводу обследования и лечения откровенно обсуждать их с лечащим врачом.

Самовольно отлучаться из больницы;
Курить в палатах, играть в карты и другие азартные игры, хранить и употреблять спиртные напитки и психоактивные вещества;
Иметь при себе холодное и огнестрельное оружие, денежные средства;
Пользоваться бельем и подушками свободных коек в палатах;
Бросать марлю, вату, окурки и прочее в унитазы и раковины;
Сидеть на подоконниках, высовываться и переговариваться через окна;
Запрещается пользование нагревательными приборами, электрокипятильниками, электрочайниками в отделении;
После часа отхода ко сну все больные должны быть в кровати, хождение или сидение в палатах категорически воспрещается;
Нарушать установленный администрацией больницы режим;
Нарушать установленные Правила внутреннего распорядка для пациентов;
Громко разговаривать, кричать, ругаться, выражаться нецензурной бранью;
Пользоваться сотовыми телефонами;
Иметь при себе продукты, запрещенные к передаче

Обо всех претензиях и недовольствах больные заявляют старшей медицинской сестре, или дежурному врачу, не вступая в какие-либо споры и пререкания с ухаживающим и обслуживающим персоналом и между собой.

Больные могут записывать свои претензии, заявления и предложения в жалобную книгу, которая хранится у старшей медицинской сестры отделения.

За грубое и систематическое нарушение правил внутреннего распорядка и распоряжений администрации, влекущее за собой ущерб для здоровья больного или вред для других больных, больные подлежат выписке из больницы.

За нарушение режима и правил внутреннего распорядка вас могут выписать с соответствующей отметкой в выписных документах и больничном листе.

Нарушением является:

Грубое или неуважительное отношение к персоналу;
Неявка или несвоевременная явка на прием к врачу или на процедуру;
Несоблюдение рекомендаций врача;
Прием лекарственных препаратов по собственному усмотрению;
Самовольный уход из отделения и из больницы;
Курение и употребление алкогольных напитков;
Нарушение режима дня.

4. Все пациенты, находящиеся на стационарном обследовании и лечении имеют право на:

Следующие права могут быть ограничены по рекомендации лечащего врача заведующим отделением или главным врачом в интересах здоровья или безопасности других лиц:

Вести переписку без цензуры;
Получать и отправлять посылки, бандероли и денежные переводы;
Пользоваться телефоном;
Принимать посетителей;
Иметь и приобретать предметы первой необходимости, пользоваться собственной одеждой;

5. Распорядок дня пациентов:

7.00 - подъем

7.00-7.30 - утренний туалет

7.30-8.00 - измерение температуры, АД, сдача анализов

9.00- 9.30 - завтрак

9.30- 10.00 - раздача лекарств

10.00- 13.00 - обход. В это время следует находиться в палате. Выполнения врачебных назначений.

13.30- 14.00 - обед

14.00-15.00 - раздача лекарств

15.00- 17.00 - тихий час

17.30- 18.00 - ужин

18.00-19.00 - раздача лекарств, вечерние процедуры

18.00-20.00 - посещение пациентов родственниками, свободное время

19.30-20.30 - время курения

21.00-21.20 - II ужин

21.00- 22.00 - отдых, процедуры, вечерний туалет

22.00 - отход ко сну

6. Перечень личных вещей, которые могут находиться при пациенте, находящемся на стационарном обследовании и лечении:

Постельное бельё, полотенце.
Предметы личной гигиены (мыло, зубная паста, зубная щетка, расчёска, туалетная бумага, гигиенические прокладки).
Одежда (нижнее бельё, носки).
Газеты, журналы, книги, тетради, шариковая ручка, карандаш.

* по разрешению заведующего отделением пациент может находиться на стационарном лечении в своей одежде.

7. Правила приема передач

Передачи пациентам принимаются уполномоченными сотрудниками отделений ежедневно с 18.15 до 20.15. В субботу и воскресенье дополнительно с 11.00 до 13.00. При возможности, передача может быть принята в другое время. Передачи принимаются в полиэтиленовых пакетах с надписанными датой передачи, фамилией и инициалами пациента.

Острые, колющие или режущие предметы;
Оружие (в том числе газовое и электрошоковое), либо иные предметы могущие быть использованы как оружие;
Стеклянные предметы (посуда, зеркала и др.)
Легковоспламеняющиеся, едкие, ядовитые вещества;
Электроприборы (чайники, кипятильники и др.)
Инструмент, принадлежности для шитья, вязания, рукоделия, письменные принадлежности*;
Табачные изделия, спички, зажигалки*;
Одежду, головные уборы и обувь со шнурками, завязками и ремнями;
Сотовые телефоны, рации и другие радиопередающие устройства.

* – примечание: С учётом психического состояния пациента ему может быть разрешено иметь некоторые из перечисленных предметов. В таком случае, указанные предметы необходимо передавать сотруднику отделения, присутствующему на свидании. Администрация учреждения не несет ответственности за сохранность, переданных пациентам предметов одежды, принадлежностей, сотовых телефонов и других ценных вещей.

С учетом особенностей контингента пациентов в отделениях могут устанавливаться иные необходимые ограничения для обеспечения безопасности. Указанные ограничения вводятся по предложению заведующего отделением и подлежат утверждению администрацией больницы. Несогласованное расширение перечня запрещённых предметов администрацией или персоналом отделений не допускается.

Тульская областная клиническая психиатрическая больница №1 им. Н.П. Каменева (в народе - Петелино) празднует 105-летие. Корреспонденты Myslo побывали на экскурсии в четырех отделениях больницы.

Корреспонденты Myslo побывали в четырех отделениях - детском, отделении пограничных состояний, судебно-психиатрической экспертизы и самом жестком - отделении специального типа для принудительного лечения по решению суда.

Затяжные депрессии, постоянный страх за свою жизнь, расстройство сна, необоснованные тревоги - признаки нарушения работы головного мозга. С этими симптомами люди поступают в отделение пограничных состояний. Внешне многие из них почти не отличаются от здоровых: улыбчивые, общительные, совсем не похожи на киношные образы пациентов психбольниц.

В женской палате по-домашнему уютно: аккуратно застеленные кровати, сборники сканвордов на столах, а на подоконниках - букеты цветов.

- Мужья приносят цветы почти каждый день… Они даже не успевают завянуть, - радуются женщины. - В комнате для свиданий мы с ними видимся. Приносят вкусности, целуют, рассказывают, как дела дома. И дети часто звонят, просят с домашкой помочь: мы всей палатой сидим иногда, ломая голову над математическими задачками. Ну и задания пошли в школе! Взрослым не под силу…

Но такая гармония - не у всех пациентов отделения.

Врачи говорят: мужчины сильнее подвержены психическим расстройствам, поэтому и палат для них выделено больше.

В них также чисто и уютно, но царит какая-то беззаботная, чудаковатая атмосфера. Создают ее, конечно, сами пациенты.

- Накройтесь одеялом, чтобы вас не было в кадре, - обращается врач к одному из мужчин, когда журналисты входят в палату.

Фотографировать лица обитателей таких больниц запрещено законом. Но пациент не смутился, а даже обрадовался.

- Ну что вы, это не одеяло, - рассмеялся мужчина. И потом вдруг резко перешел на серьезный тон. - Это же волны, волны моря… Сколько раз вам говорить?

Такие психические расстройства поддаются лечению. И, как ни странно, довольно быстро: чуть больше месяца наблюдения, процедур, приема препаратов и бесед с психологом и здоровье возвращается.

В свободное от лечения время пациенты смотрят телевизор, общаются, играют в настольные игры, читают.

Несмотря на это, сотрудники отмечают проблему с организацией досуга больных. Раньше у больницы был договор с заводами, по которому пациенты помогали производить различные детали. В общем, проводили время на благо и себе, и региону. Теперь такой договоренности нет. Но многим и без того есть, чем заняться.

Александр К. - инвалид с детства. Пятьдесят лет назад по пути из школы домой он попал в аварию: его сбили сразу два автомобиля. Оба водителя этих машин погибли, а Александр остался жив. Но полученные травмы головы оказались серьезными: теперь мужчина вынужден периодически обращаться в больницу за психологической помощью.

Всё, как в школе

Когда входишь в детское отделение психиатрической больницы, кажется, что ты попал на школьную переменку. Весело болтающие о чем-то девчонки, скромные мальчишки, разбросанные повсюду учебники и плакаты о здоровом образе жизни.

Палат всего пять. В них - дети с различными психическими расстройствами, от минимальных нарушений в поведении до шизофрении. Но как бы ни были выражены симптомы, образование все дети получают одинаковое - прямо в стенах больницы.

- Занятия идут два часа, пять дней в неделю, - говорит заведующая отделением Ирина Вербовенко. - Конечно, программа сокращенная, и учителя пытаются дать детям максимум знаний. Обычно детишки не любят ходить в школу, капризничают, жалуются, что много задают. У нас такого нет: я вижу, как ребята тянутся к знаниям и радуются, когда приходят учителя. Многие уже выбрали для себя профессию: кто-то хочет стать психологом, кто-то - артистом, а кто-то - врачом, чтобы помогать людям.

Есть в отделении и творческий уголок: здесь собраны поделки, рисунки, аппликации, самодельные игрушки.

А ведь многие находятся на лечении больше двух месяцев! Для них каждая творческая работа - новый шаг к выздоровлению.

Вменяем ли я, доктор?

Отделение судебно-психиатрической экспертизы разделено на две части.

В другой части - стационар. Здесь в течение месяца наблюдаются обвиняемые или подозреваемые в преступлении. После длительного обследования их ждет заключение комиссии. В год проводят около 2500 амбулаторных и 200 стационарных экспертиз.

Жизнь в стационаре, в принципе, как в санатории. Полноценное питание, телевизор, три дня в неделю - встречи с родственниками.

Но Андрей Е. все равно недоволен: слишком мало времени на общение с дочерью. Зато кормят вкусно. И каши, и супы, и фрукты, и овощи.

Взаимоотношения пациентов довольно теплые. Сидя перед телевизором, они обмениваются колкостями по поводу сегодняшних новостей и прически телеведущей. Холл вообще – любимое место местных обитателей.

Во время стационарной экспертизы какие-либо действия органов следствия с пациентами запрещены. Допросы, предъявление каких-либо документов, фотографий, имеющих отношение к уголовному делу, не допускаются. Это нарушает контакт врачей не только с подэкспертным, но и с его соседями по палате.

Опасное отделение

Все двери - на замках. Первое, что мы увидели - лицо одного из докторов отделения - хмурое, строгое, слегка уставшее, но расплывшееся в приветственной улыбке. Не знаю, как при такой работе вообще можно найти повод улыбнуться. На них колоссальная ответственность - охранять здоровых от невменяемых и опасных.

Журналистское любопытство – мы за решеткой. Когда в метре от тебя проходит серийный убийца, по коже пробегает холодок.

Палаты в этом отделении обычные, разве что на окнах - четырехслойный стеклопакет.

Прогулки - в строго установленное время на территории небольшого двора. Он, конечно же, обнесен высоким забором.

- 55% наших пациентов - убийцы. Многие - неоднократные, - говорит заведующий отделением Вадим Оликов. - Они освобождены от уголовной ответственности в связи с серьезными психическими нарушениями. Большинство из этих пациентов страдают шизофренией. По уголовному кодексу за такие преступления им дали бы от 6 до 15 лет, некоторым - больше. Здесь же, в среднем, они проводят три с половиной года. Раз в шесть месяцев приезжает комиссия, которая проводит освидетельствование по изменению применению мер медицинского характера. Только после решения суда пациента могут перевести в более легкое отделение общего типа.

Из отделения принудительного лечения специального типа выйти на свободу невозможно.

Вероника Левина, корреспондент

Учение — свет

Минтруд разберется, можно ли запрещать жильцам психинтернатов говорить по телефону и принимать посетителей

Санитары, согласно утвержденному Минздравсоцразвития Единому квалификационному справочнику, могут выполнять разную работу: начиная с уборки помещения и заканчивая купанием тяжелобольных пациентов. Поэтому их часто путают то с уборщиками, то с медсестрами. Но в отличие от первых санитары включены в группу младшего медицинского персонала. Это позволяет им претендовать на сокращенную рабочую неделю и дополнительные отпуска наравне с другим медперсоналом. При этом в отличие от медсестер санитары несут значительно меньшую ответственность за свою работу и могут не обладать знаниями в медицине. Формально для вступления в эту должность достаточно лишь среднего общего образования.

Минобрнауки России предлагало изменить ситуацию и представило проект приказа, по которому санитарам пришлось бы получать профессиональное образование. Продолжительность обучения определялась бы конкретной программой. Но ни программа, ни приказ свет так и не увидели, поэтому пока работодатели самостоятельно разбираются с критериями отбора. Раньше для удобства они делили вакансию на несколько составляющих. Например, санитар-уборщик и санитар по уходу за пациентами. Сейчас необходимость в них постепенно отпадает. Во-первых, потому что больницы предпочитают обращаться к клининговым компаниям. Во-вторых, потому что ставку делят между другими сотрудниками. Например, проблемой транспортировки пациентов теперь занялись специальные компании по перевозке больных. Они сутками дежурят в разных отделениях медучреждения. Уход за пациентами отдали медсестрам.

Формально сказать, что от этого нагрузка на персонал превысила норму, нельзя. При наличии достаточного количества персонала сотрудники просто станут выполнять полный перечень тех обязанностей, который прописан в Едином квалификационном справочнике, утвержденном Минздравсоцразвития. Большая часть обязанностей санитаров, согласно этому документу, пересекается с задачами других сотрудников или вовсе дублирует их.

Взгляд изнутри

Всего в отделении милосердия на тот момент лежали 40–50 человек. На них приходилось шесть санитаров (двое мужчин и четыре женщины), две медсестры и один врач. В обязанности санитара входили уборка помещений, помощь больным в приеме пищи, купании, смена белья, прогулки с ними, сопровождение на процедуры, а при необходимости и усмирение.

За МКАД — мрак

Эксперты рассказали, какие изменения произойдут к 2020 году в оказании психиатрической помощи населению

Получается, что пока комфорт, здоровье, а иногда и жизнь пациентов во многом зависят от того, повезет ли им с санитаром. Можно ли на это надеяться, пока их принимают на должность как уборщиков, а отдачи требуют, как с медсестер, — вопрос открытый.

Ольга — биолог по образованию, изучает психологию и психиатрию. Недавно обращение за антидепрессантами закончилось для неё пятью днями в психиатрической больнице — она рассказала Cosmo, как это было и почему она теперь согласна с Нютой Федермессер, которая назвала психоневрологические диспансеры ГУЛАГом.

Объективно я психически здорова — и это не моё мнение, хотя, наверное, и мою оценку можно учитывать: я биолог по образованию, интересуюсь нейрофизиологией, психологией и психиатрией и сейчас изучаю их дистанционно. Здоровой меня считает специалистка, к которой я обращалась, — психотерапевт, психиатр и доктор наук. В психотерапии я пять лет, причин хватает — у меня в анамнезе и изнасилования в несовершеннолетнем возрасте, и жизнь с маленькой дочкой в ситуации постоянного домашнего насилия.

Вот тогда-то всё и закрутилось. Стоило мне сказать, что смертельно устала, у меня кончились силы и жить больше не хочется, как моментально вызывали скорую: мы-де не готовы нести за вас ответственность. То, что я приехала сама на машине, нормально отвечаю на вопросы и адекватно себя веду, никто уже не учитывал. Меня не осматривал психолог, а ведь есть методики определения и степени депрессивного состояния, и реальности суицида — я о них знаю. Фактически не было никакой диагностики — только испуг дежурного психиатра и заведующей.

В машине мне сунули какие-то документы на подпись — я даже не успела толком их прочитать. Пока ехали, успела написать своей психологине и мужу, что меня везут в психоневрологический диспансер.

Диагностики не было и в приёмном покое. Лечащего врача — а видела я его только один раз при поступлении — больше интересовало моё мировоззрение, чем симптомы: например, он подробно расспрашивал, почему я собираюсь поехать учиться за границу.

Меня привели в палату, втолкнули и закрыли за мной дверь. Я просто рухнула на кровать и лежала, пытаясь прийти в себя — происходящее казалось дурным сном. Когда перестала плакать, поняла, что хочу в туалет, я была там (а также пила и ела) последний раз утром, а было уже, по моим прикидкам, часов пять. Поскреблась в закрытую дверь, никто не ответил. Громко колотить побоялась — подумала, что будет только хуже. Меня услышала одна из пациенток в коридоре и позвала кого-то.

Вернулась она со шприцем — и вот тут я по-настоящему испугалась. Села, начала говорить, что доктор назначил только феназепам. Требовала сказать, что за препарат мне собираются колоть, повторяла, что нельзя делать это без моего согласия. В итоге на меня навалилось, кажется, шесть человек, опрокинули, связали руки и ноги и всё же сделали укол. Что это было за лекарство — не знаю до сих пор. Когда меня отпустили, я начала чувствовать, что у меня отекает всё тело. Лежала и молилась, чтобы не дошло до отёка Квинке. Принесли воду, но я отказалась — почувствовала привкус лекарств и побоялась, что станет еще хуже.

В больнице я провела пять дней. Всё это время почти не ела — не могла просто проглотить кусок, такое было состояние. Из-за этого снова орали, пытались спровоцировать остальных пациентов: говорили, что если я не съем то, что в тарелке, всем запретят выходить курить (для этого выпускают три раза в сутки — после завтрака, обеда и ужина). Но и без стресса еду из больничной столовой можно есть только от сильного голода — такая она ужасная. Я понимаю, что это не ресторан, но она просто не тянула на съедобную. Муж приносил разрешённые продукты — но выдали мне их только один раз.

Спала тоже плохо. Кровати в палатах узкие и жёсткие, там не сетка даже, а металлическая решётка, на неё брошен тонкий матрац из ваты времён Колчака, подушка с остатками скомканного синтепона и такое же одеяло. Даже после снотворного я просыпалась каждые полчаса из-за судорог. За пять дней на этих кроватях шея у меня утратила подвижность, спина просто умерла.

Днём лежать на кровати нельзя, почему — не знаю. Все твои развлечения — бродить по коридору или сидеть там же на клеёнчатом диване и смотреть на обшарпанные стены.

На третьи сутки я увидела заведующую. Она объяснила, что лечат меня от расстройства адаптации, но чем, так и не сказала. Обещала, что пропишет антидепрессант. В итоге мне давали но-шпу, эссенциале, на ночь кололи себозол — это снотворное.

В день встречи с заведующей мне разрешили написать заявление о переводе в дневной стационар. Ничего не изменилось: медсёстры продолжали на меня кричать, говорили, что я шизофреничка и никогда отсюда не выйду. А потом всё вдруг изменилось: заступила новая смена, и выяснилось, что в больнице есть нормальные люди.

Вернулась я тем же вечером и сейчас объясню почему.

То, что я видела в отделении, вызвало у меня ужас. Я-то знала, что выйду: дозвонюсь мужу, подниму на уши подругу, которая работает в Минздраве, — меня вытащат. Но есть люди, для которых этого никто не сделает.

Пациенты в больнице разные. Есть адекватные, например девочки с послеродовой депрессией (отличное место для молодых матерей!), с анорексией. Их используют в качестве санитарок — они моют коридоры и палаты, ходят на пищеблок за едой и кормят лежачих больных. Делают они это за право лишний раз выйти покурить — такая в больнице валюта. А так им даже чая лишний раз не нальют.

Их жалко, но смотреть на людей, которые тяжело больны, совсем невыносимо. Многие из них весь день проводят привязанные — сзади за талию к мебели, на которой сидят. Кормят их три раза в день, поят — столько же. Мы, ходячие, могли хотя бы до крана дойти. Они — нет. Не представляю, какие мучения они испытывали из-за жажды, которую вызывают лекарства.

В больнице есть женщина, давно утратившая связь с реальностью. Целый день она сидит, прикрученная к клеёнчатому дивану в коридоре. Ругается — не матом, а так, как её отчитывали, наверное, когда она была ребёнком. Плачет, зовёт маму. Как маленький ребёнок пытается коснуться всего руками. Трогает жестяные латки на порванном линолеуме, гладит их. Если к ней присесть, обнять, ласково с ней заговорить — затихает, может уткнуться в плечо, начать крутить завязку на твоем халате. Я одного не понимаю — почему нельзя просто дать ей мягкий плед? Чтобы она могла мять этот плед в руках, и ей было тепло.

Я вышла из больницы в куда более худшем состоянии, чем туда попала. Меня долго ещё трясло и ломало, как наркоманку. Я могла просто упасть кулём, готовя детям кашу утром, — меня подхватывал муж. Подозреваю, что это интоксикация, но чем меня лечили, я так и не дозналась.

Мне повезло — для меня всё закончилось. Я переживу то, что случилось. У меня отличная психотерапевтка и поддерживающая семья. Я выгребу. Но там остаются запертыми люди, у которых ничего этого нет и которым никто не поможет. Даже те врачи, которые понимают, как ужасно происходящее, увязли в системе и сложили руки. Зато для тех, кто хочет реализовать свои садистские наклонности, там рай.

Я знаю, за что критикуют Нюту Федермессер. Но она, выступая на заседании Совета по правам человека, рассказывала о положении людей в психоневрологических интернатах. Она говорила — это пытки, это ГУЛАГ, это надо остановить. Все покивали — и ничего не изменилось.

Когда-нибудь у меня будет сил достаточно, чтобы выступить против того, что я увидела. Но сейчас я хочу присоединить свой голос к хору тех, кто считает, что это надо прекратить, и сказать: с людьми так нельзя. Хорошо, пусть больницы нельзя превратить в санатории, но давайте хотя бы сделаем так, чтобы они перестали быть адом.

Читайте также: