Реферат иван да марья
Обновлено: 02.07.2024
Солнце самый пуп земли печет, и зацветает дивная Полынь-трава. В озера, на самое зеленое дно, под коряги подводные, под водоросли, глядит огненное солнце.
Негде упрятаться русалкам-мавкам, и в тихие вечера да в лунные ночи уходят они из вод озерных и хоронятся в деревьях, и зовут их тогда древяницами.
Это присказка, а сказка вот какая.
Жили-были брат Иван да сестра Марья в избенке на берегу озера.
Озеро тихое, а слава о нем дурная: водяной шалит.
Встанет над озером месяц, начнут булькать да ухать в камышиных заводях, захлопают по воде словно вальками, и выкатит из камышей на дубовой коряге водяной, на голове колпак, тиной обмотан. Увидишь, прячься — под воду утянет.
Строго брат Иван наказывал сестре Марье:
— Отлучусь я, так ты после сумерек из хаты — ни ногой, песни не пой над озерной водой, сиди смирно, тихо, как мыши сидят…
— Слушаю, братец! — говорит Марья.
Ушел Иван в лес. Скучно стало Марье одной за станком сидеть; облокотилась она и запела:
Где ты, месяц золотой?
Ходит месяц над водой, —
В глыбко озеро взглянул,
В темных водах утонул…
Вдруг стукнуло в ставню.
— Выдь к нам, выдь к нам, — говорят за ставней тонкие голоса.
Выбежала Марья и ахнула.
От озера до хаты — хороводы русалочьи.
Русалки-мавки взялись за руки, кружатся, смеются, играют.
Всплеснула Марья ладошами. Куда тут! — обступили ее мавки, венок надели…
— К нам, к нам в хоровод, ты краше всех, будь наша царица. — Взяли Марью за руки и закружились.
Вдруг из камыша вылезла синяя, раздутая голова в колпаке.
— Здравствуй, Марья, — захрипел водяной, — давно я тебя поджидал… — И потянулся к ней лапами…
Поздним утром пришел Иван. Туда, сюда, — нет сестрицы. И видит — на берегу башмаки ее лежат и поясок.
Сел Иван и заплакал.
А дни идут, солнце ближе к земле надвигается.
Наступила купальская неделя.
Нашел за озером липку, ободрал, сплел лапти и пошел к чужим людям.
Шел, шел, видит — стоит голая липка, с которой он лыки драл.
Кружил по лесу и опять видит голую липку.
— Наважденье, — испугался Иван, побежал рысью.
А лапти сами на старое место загибают…
Рассердился Иван, замахнулся топором и хочет липку рубить. И говорит она человеческим голосом:
— Не руби меня, милый братец…
У Ивана и топор вывалился.
— Я, братец; царь водяной меня в жены взял, теперь я древяница, а с весны опять русалкой буду… Когда ты с меня лыки драл, наговаривала я, чтоб не уходил ты отсюда далеко.
— А нельзя тебе от водяного уйти?
— Можно, найти нужно Полынь-траву на зыбком месте и мне в лицо бросить.
И только сказала, подхватили сами лапти, понесли Ивана по лесу.
Ветер в ушах свистит, летят лапти над землей, поднимаются, и вверх в черную тучу мчится Иван.
Пошел по туче — ни куста кругом, ни травинки.
Вдруг зашевелился под ногами и выскочил из тучевой ямы мужичок с локоток, красная шапочка.
— Зачем сюда пришел? — заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся.
— Я за Полынь-травою, — поклонился Иван.
— Дам тебе Полынь-траву, только побори меня цыганской ухваткой.
Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули.
Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают.
Стал Иван перетягивать.
— Счастье твое, — рычит мужичок, — быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь-траву. — И бросил ему пучок.
Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет.
Добежал до липки Иван и видит — сидит на земле страшный дед, водит усами…
— Пусти, — кричит Иван, — знаю, кто ты, не хочешь ли этого? — И ткнул водяному в лицо Полынь-травою.
Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро.
А Иван в липку бросил Полынь-траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась.
Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес — на чистом поле жить, не разлучаться.
И живут неразлучно до сих пор, и кличут их всегда вместе — Иван да Марья, Иван да Марья.
Солнце самый пуп земли печет, и зацветает дивная Полынь-трава. В озера, на самое зеленое дно, под коряги подводные, под водоросли, глядит огненное солнце.
Негде упрятаться русалкам-мавкам, и в тихие вечера да в лунные ночи уходят они из вод озерных и хоронятся в деревьях, и зовут их тогда древяницами.
Это присказка, а сказка вот какая.
Жили-были брат Иван да сестра Марья в избенке на берегу озера.
Озеро тихое, а слава о нем дурная: водяной шалит.
Встанет над озером месяц, начнут булькать да ухать в камышиных заводях, захлопают по воде словно вальками, и выкатит из камышей на дубовой коряге водяной, на голове колпак, тиной обмотан. Увидишь, прячься - под воду утянет.
Строго брат Иван наказывал сестре Марье:
- Отлучусь я, так ты после сумерек из хаты - ни ногой, песни не пой над озерной водой, сиди смирно, тихо, как мыши сидят.
- Слушаю, братец! - говорит Марья.
Ушел Иван в лес. Скучно стало Марье одной за станком сидеть; облокотилась она и запела:
Где ты, месяц золотой?
Ходит месяц над водой, -
В глыбко озеро взглянул,
В темных водах утонул.
Вдруг стукнуло в ставню.
- Выдь к нам, выдь к нам, - говорят за ставней тонкие голоса.
Выбежала Марья и ахнула.
От озера до хаты - хороводы русалочьи.
Русалки-мавки взялись за руки, кружатся, смеются, играют.
Всплеснула Марья ладошами. Куда тут! - обступили ее мавки, венок надели.
- К нам, к нам в хоровод, ты краше всех, будь наша царица. - Взяли Марью за руки и закружились.
Вдруг из камыша вылезла синяя, раздутая голова в колпаке.
- Здравствуй, Марья, - захрипел водяной, - давно я тебя поджидал. - И потянулся к ней лапами.
Поздним утром пришел Иван. Туда, сюда, - нет сестрицы. И видит - на берегу башмаки ее лежат и поясок.
Сел Иван и заплакал.
А дни идут, солнце ближе к земле надвигается.
Наступила купальская неделя.
"Уйду, - думает Иван, - к чужим людям век доживать, вот только лапти новые справлю".
Нашел за озером липку, ободрал, сплел лапти и пошел к чужим людям.
Шел, шел, видит - стоит голая липка, с которой он лыки драл.
"Ишь ты, назад завернул", - подумал Иван и пошел в другую сторону.
Кружил по лесу и опять видит голую липку.
- Наважденье, - испугался Иван, побежал рысью.
А лапти сами на старое место загибают.
Рассердился Иван, замахнулся топором и хочет липку рубить. И говорит она человеческим голосом:
- Не руби меня, милый братец.
У Ивана и топор вывалился.
- Я, братец; царь водяной меня в жены взял, теперь я древяница, а с весны опять русалкой буду. Когда ты с меня лыки драл, наговаривала я, чтоб не уходил ты отсюда далеко.
- А нельзя тебе от водяного уйти?
- Можно, найти нужно Полынь-траву на зыбком месте и мне в лицо бросить.
И только сказала, подхватили сами лапти, понесли Ивана по лесу.
Ветер в ушах свистит, летят лапти над землей, поднимаются, и вверх в черную тучу мчится Иван.
"Не упасть бы", - подумал и зацепился за серую тучу - зыбкое место.
Пошел по туче - ни куста кругом, ни травинки.
Вдруг зашевелился под ногами и выскочил из тучевой ямы мужичок с локоток, красная шапочка.
- Зачем сюда пришел? - заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся.
- Я за Полынь-травою, - поклонился Иван.
- Дам тебе Полынь-траву, только побори меня цыганской ухваткой.
Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули.
Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают.
Стал Иван перетягивать.
- Счастье твое, - рычит мужичок, - быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь-траву. - И бросил ему пучок.
Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет.
Добежал до липки Иван и видит - сидит на земле страшный дед, водит усами.
- Пусти, - кричит Иван, - знаю, кто ты, не хочешь ли этого? - И ткнул водяному в лицо Полынь-травою.
Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро.
А Иван в липку бросил Полынь-траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась.
Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес - на чистом поле жить, не разлучаться.
И живут неразлучно до сих пор, и кличут их всегда вместе - Иван да Марья, Иван да Марья.
Солнце самый пуп земли печет, и зацветает дивная Полынь-трава. В озера, на самое зеленое дно, под коряги подводные, под водоросли, глядит огненное солнце.
Негде упрятаться русалкам-мавкам, и в тихие вечера да в лунные ночи уходят они из вод озерных и хоронятся в деревьях, и зовут их тогда древяницами.
Это присказка, а сказка вот какая.
Жили-были брат Иван да сестра Марья в избенке на берегу озера.
Озеро тихое, а слава о нем дурная: водяной шалит.
Встанет над озером месяц, начнут булькать да ухать в камышиных заводях, захлопают по воде словно вальками, и выкатит из камышей на дубовой коряге водяной, на голове колпак, тиной обмотан. Увидишь, прячься - под воду утянет.
Строго брат Иван наказывал сестре Марье:
- Отлучусь я, так ты после сумерек из хаты - ни ногой, песни не пой над озерной водой, сиди смирно, тихо, как мыши сидят.
- Слушаю, братец! - говорит Марья.
Ушел Иван в лес. Скучно стало Марье одной за станком сидеть; облокотилась она и запела:
Где ты, месяц золотой?
Ходит месяц над водой, -
В глыбко озеро взглянул,
В темных водах утонул.
Вдруг стукнуло в ставню.
- Выдь к нам, выдь к нам, - говорят за ставней тонкие голоса.
Выбежала Марья и ахнула.
От озера до хаты - хороводы русалочьи.
Русалки-мавки взялись за руки, кружатся, смеются, играют.
Всплеснула Марья ладошами. Куда тут! - обступили ее мавки, венок надели.
- К нам, к нам в хоровод, ты краше всех, будь наша царица. - Взяли Марью за руки и закружились.
Вдруг из камыша вылезла синяя, раздутая голова в колпаке.
- Здравствуй, Марья, - захрипел водяной, - давно я тебя поджидал. - И потянулся к ней лапами.
Поздним утром пришел Иван. Туда, сюда, - нет сестрицы. И видит - на берегу башмаки ее лежат и поясок.
Сел Иван и заплакал.
А дни идут, солнце ближе к земле надвигается.
Наступила купальская неделя.
"Уйду, - думает Иван, - к чужим людям век доживать, вот только лапти новые справлю".
Нашел за озером липку, ободрал, сплел лапти и пошел к чужим людям.
Шел, шел, видит - стоит голая липка, с которой он лыки драл.
"Ишь ты, назад завернул", - подумал Иван и пошел в другую сторону.
Кружил по лесу и опять видит голую липку.
- Наважденье, - испугался Иван, побежал рысью.
А лапти сами на старое место загибают.
Рассердился Иван, замахнулся топором и хочет липку рубить. И говорит она человеческим голосом:
- Не руби меня, милый братец.
У Ивана и топор вывалился.
- Я, братец; царь водяной меня в жены взял, теперь я древяница, а с весны опять русалкой буду. Когда ты с меня лыки драл, наговаривала я, чтоб не уходил ты отсюда далеко.
- А нельзя тебе от водяного уйти?
- Можно, найти нужно Полынь-траву на зыбком месте и мне в лицо бросить.
И только сказала, подхватили сами лапти, понесли Ивана по лесу.
Ветер в ушах свистит, летят лапти над землей, поднимаются, и вверх в черную тучу мчится Иван.
"Не упасть бы", - подумал и зацепился за серую тучу - зыбкое место.
Пошел по туче - ни куста кругом, ни травинки.
Вдруг зашевелился под ногами и выскочил из тучевой ямы мужичок с локоток, красная шапочка.
- Зачем сюда пришел? - заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся.
- Я за Полынь-травою, - поклонился Иван.
- Дам тебе Полынь-траву, только побори меня цыганской ухваткой.
Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули.
Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают.
Стал Иван перетягивать.
- Счастье твое, - рычит мужичок, - быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь-траву. - И бросил ему пучок.
Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет.
Добежал до липки Иван и видит - сидит на земле страшный дед, водит усами.
- Пусти, - кричит Иван, - знаю, кто ты, не хочешь ли этого? - И ткнул водяному в лицо Полынь-травою.
Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро.
А Иван в липку бросил Полынь-траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась.
Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес - на чистом поле жить, не разлучаться.
И живут неразлучно до сих пор, и кличут их всегда вместе - Иван да Марья, Иван да Марья.
Цветы из ткани, фоамирана (броши, заколки). Технология изготовления цветов из ткани, фото мастер-классы, выкройки (схемы) цветов из ткани, статьи по цветоделию.
Если не все знают, как называется это растение, то наверняка все видели его. Оно широко распространено и легко привлекает к себе внимание контрастной окраской: ярко-желтые цветы и иссиня-фиолетовые кроющие листья. Название символизирует противопоставление Иван-Марья, мужчина — женщина. Цветы имеют цветочную трубку красно-бурого цвета. Губа цветов тоже постепенно краснеет.
Иван-да-Марья
Ботаническое название цветка melampyrum nemorosum .
Издалека можно подумать, что иван-да-марья ( марьянник дубравный ) цветет и желтыми и синими цветами. Но подойдя ближе понимаешь, что цветы у него желтые, а над ними расположены яркие синие листочки, которые прикрывают собой сами желтенькие цветы. Такой контраст делает растение очень ярким и привлекательным, приковывает к себе взгляд.
А символика растения состоит в том, что в нем как бы объединяются огонь и вода — земное и небесное.
Сочетание желтого и синего цвета олицетворяет купальские символы огня и воды, которые широко используются во время праздника. Люди верят, что цветок способен соединить людей с богами. Из-за этого считается, что союзы, заключенные на Купалу, являются нерушимыми, даже если совершились без ведома родни. Новобрачные, взявшись за руки, прыгали через костер, а затем совершали ритуальное омовение перед актом физической любви. Таков был обряд заключения сакрального брака, а символом его был цветок, в котором желтый цвет (огонь) соотносился с женихом, а синий (вода) – с невестой. Этот же смысл проводился в обряде спускания (скатывания) в воду подожженного колеса от телеги, а также сжигания в костре куклы, обряженной в синее платье.
1
Иван-да-Марья – одна из распространенных сильных трав. Считается, что эта трава позволяет организму достичь гармонии инь и янь - энергии, помогают человеку достигнуть счастья в жизни, притягивает к нему то, чего ему не хватает.
Все зло трава убирает, т.к. пробуждает резервные силы организма противостоять ему. Это растение успокаивает нервную систему, при постоянном применении отвара из травы, человек заметно преображается.
Люди верят, что собирать Иван-да-Марью нужно близ дня Ивана Купалы (это и есть время ее созревания). После сбора трава сохраняет свои свойства всего лишь один лунный месяц. Однако ученые установили, что химический состав травы не меняется дольше.
Нужно обязательно воспользоваться случаем попариться веником из Иван-да-Марьи вечерком 7 июля (а в Беларуси Купалле отмечают 24 июня ), чтобы приобрести красоту и благополучие.
2
3
Существует такая красивую легенда.
В солнечный погожий денек пошли в лес по грибы Иван да Марья. Но внезапно налетела гроза, засверкали молнии. Иван испугался за жизнь красавицы Марьи и заслонил ее от молний. Но, все обошлось благополучно, молодые люди вернулись домой невредимыми. А в том месте, где храбрый Иван спас девушку выросла трава с красивыми фиолетовыми листиками, которые, как храбрый молодец, защищают от невзгод золотисто-желтые цветы. С тех пор это растение получило имя Иван-да-Марья.
Оказывается Иваном-да-Марьей нарекли люди не только это растение, но и некоторые другие, в окраске которых присутствует синий и желтый цвета. Одно из таких растений — это Анютины глазки ( Фиалка трехцветная ). Об этом цветке есть тоже красивая легенда.
4
Жил в лесу некрасивый, кривоногий с копытами, взъерошенный Леший.
И жил по-своему, и горевал по-своему и радовался тоже не как все. Не боялся он быть одиноким, друзей у него не было, а про любовь и не слыхал. Но, случилось так, что Леший влюбился. Увидел он весною под кустиком желтую фиалку – Марьюшку и пропал совсем. Фиалочка цветет-красуется, на Лешего внимания не обращает. Леший старался привлечь внимание красавицы, хвастался, что все умеет и знает, но фиалка все-равно на него не смотрела. Леший сделал предложение фиалочке, замуж ее позвал, а она ему и ответила: "Ивана люблю, за него замуж пойду". А рядом цвел счастливый фиолетовый Иван. В свое время поженились две влюбленные фиалки и зажили вместе одним цветком. Так и стал цветок двухцветным — желтым и фиолетовым. Желтенькие лепестки — Марьюшка, а фиолетовые — Иванушка. А Леший, бедняга, и по сей день по лесу ходит, горюет и жалуется всем на неразделенную любовь.
5
Иван-да-Марья прекрасный медонос.
А еще это очень умное растение. Оно уникально приспособилось к распространению своих семян. А семена распространяют муравьи. Сами семена похожи на зерна пшеницы, имеют мешочки с ароматными маслами. Муравьи очень любят эти масла и перетаскивают семена.
Это растение очень практично. На его корнях есть присоски, которые прикрепляются к корням других растений и таким образом цветок питается соком других растений. Этот цветок ядовит, но обладает лечебными свойствами: заживляет раны, лечит сердце, кожу (поэтому нужно быть очень осторожными при употреблении отваров из этой травы).
Есть еще легенды, повествующие о запретной любви.
Еще Иван-да-Марьей люди называют живучку женевскую, шалфей луговой и барвинок.
6
Вот еще одна легенда.
7
8
Из цветов на Ивана Купалу традиционно собирают купаленку (желтоголов), медвежьи ушки, богатенку и иван-да-марью. С последним связано стародавнее предание о купавшихся в дождевых потоках языческих Перуне-громовнике и богине Заре, звучащее громким откликом в белорусской купальской песне.
О другом ведает легенда о Купале и Костроме.
В день летнего солнцестояния Огненный бог, бог Луны и Огня, огненных жертвоприношений и домашнего очага Семарг встречает на берегу Pa-реки (Волги) богиню ночи – Купальницу. У них родятся дети – Купала и Кострома. Судьба разлучает брата и сестру, младенца Купалу уносят за тридевять земель гуси-лебеди, но им вновь суждено встретиться. Как-то, через много лет, гуляла прекрасная Кострома по берегу реки, плела венок и хвалилась, что никто и никогда венок этот не сорвет (стало быть, вовек не выйдет она замуж). Боги разгневались на девицу за самонадеянность и решили покарать ее. Резкий порыв ветра сорвал венок с головы и бросил в воду, а там его подобрал проплывавший на лодке Купала. Разлученные в младенчестве брат и сестра не узнали друг друга, а обычай повелел им жениться.
Была сыграна свадьба, а затем несчастные Кострома и Купала узнали, что они – родные брат и сестра. Решили покончить с собой – утопиться. Кострома стала русалкой или, по-русски, – Мавкой. Жестокие боги смилостивились и превратили Купалу и Кострому в цветок Купала-да-Мавка (Иван-да-Марья).
Интересные материалы сайта
Не стесняйтесь сказать "спасибо" своему цветочному мастеру в комментариях и отблагодарить нажатием на кнопки соц сетей! Заходите почаще!
Читайте также: