Научные традиции и научные революции реферат

Обновлено: 01.06.2024

Проблемы традиций как основного фактора развития наукивпервые были рассмотрены в трудах Т. Куна. Под традицией (от лат. - передача) понимается передача от поколения к поколению и элементов социального и культурного опыта социальных групп и общностей. Традиция – это выражение всего относительно устойчивого в общественной жизни и культуре. Она включает в себя как содержание различных сфер общества, так и механизм их преемственного развития, форму закрепления и сохранения социокультурного опыта.

Традиции живут, постоянно обновляясь. Однако, несмотря на их способность адаптироваться к инновациям, обретая, тем самым вторую жизнь, существует вариант, когда традиции могут подавлять инновации, задерживая процесс развития. Неодолимость нового обусловлена неспособностью старого обеспечить потребности развития общественной системы. Однако возникновение нового всегда сопряжено с ломкой барьеров, выстроенных традициями. Сказанное в полной мере относится и к развитию науки.

Научные революции – это те этапы развития науки, на которых происходит смена исследовательских стратегий, задаваемых ее основаниями – идеалами и методами исследования,сложившейся научной картиной мира, философскими идеями и принципами, обосновывающими цели, методы, нормы и идеалы научного исследования.

В истории науки можно выделить четыре научные революции. Первойбыла революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классической науки.Ее идеалом было получение абсолютно истинных знаний о природе. При этом метод познаниясводился, по сути, к поиску жестких и однозначных причин, детерминирующих наблюдаемые явления, в связи с чем научная картина мираносила механистический характер. Философские основания классическая наука находила в идеях и принципах материализма, рассматривавшего познание как отражение в разуме познающего субъекта свойств объектов, существующих вне и независимо от субъекта.

Вторая научная революцияпроизошла в конце XVIII – первой половине XIX вв. и ее результатом был переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дисциплинарно организованной науке. Эта революция была вызвана появлением принципиально новых, не имеющих места в классической науке, объектов исследования, что и повлекло изменения норм, идеалов, методов научного исследования. Рождение биологии, химии, геологии и др. наук, вносящих в картину мира идею развития, способствовало тому, что механистическая картина мира перестает быть общенаучной и общемировоззренческой. Специфика объектов, изучаемых в этих науках, не могла быть выражена с помощью методов исследования классической науки, поэтому нужны были новые идеалы объяснения, учитывающие идею развития.

Происходят изменения и в философских основаниях науки. Центральными в философии в этот период становятся вопросы дифференциации и интеграции научного знания, полученного в разных дисциплинах, соотношения различных методов научного исследования, классификация наук и поиск критериев научности знания. Однако, как считает известный философ В. С. Степин, познавательные установки классической науки в период становления дисциплинарно организованной науки все же не претерпели существенных изменений.

Третья научная революцияохватывает период с конца XIX в. до середины XX в. Революционные преобразования произошли сразу во многих науках: в физике были разработаны релятивистская и квантовая теории, в биологии – генетика, в химии – квантовая химия и т.д. Возникают новые отрасли научного знания – кибернетика, теория систем и др. В результате сформировалось новая, неклассическая наука, основания которой радикально отличались от оснований классической науки.

Изменились и философские основания науки. Философия ввела в систему таких оснований идею исторической изменчивости научного знания, признала относительность истины, разработала представление об активности субъекта познания. Существенные изменения претерпели многие философские категории, с помощью которых философия решала проблемы научного познания. Это относится к категориям часть, целое, причина, случайность, необходимость и т. д. Изменение их содержания обусловливалось обнаружением того факта, что сложные системы не подчиняются, например, классическому принципу, согласно которому целое есть сумма его частей, а целое всегда больше его части. Стало ясно, что в сложных системах целое и часть находятся в более сложных взаимоотношениях. Большое внимание стало уделяться категории случайность, ибо наука открыла огромную роль случайности в становлении законов необходимости.

Четвертая научная революцияначалась в последней трети XX вв. и сопровождалась появлением постнеклассической науки. Объектами исследования на этом этапе развития науки становятся сложные системные образования, которые характеризуются уже не только саморегуляцией (с такими объектами имела дело и неклассическая наука), но и саморазвитием.Научное исследование таких систем требует принципиально новых стратегий, которые частично разработаны в синергетике, о которой речь пойдет в четвертом вопросе данной лекции.

Следует отметить и еще одну существенную особенность норм и идеаловпостнеклассической науки, в частности то, что описание и объяснение исследуемого объекта не может быть ценностно-нейтральным. В составе объективно истинного анализа должны присутствовать аксиологические факторы, а ориентация на истинность будет соотноситься с этическими и гуманистическими принципами.

По-новому строятся и философские основанияпостнеклассической науки. Философия фиксирует зависимость научного познания от социальности и состояния культуры, с ее ценностными и мировоззренческими ориентациями, а также признает историческую изменчивость онтологических допущений, идеалов и норм познания. Многие особенности философских оснований постнеклассической науки выражены в философии постмодерна.

Ссылки на источники в данном реферате оформлены принятым у химиков способом – цифры в квадратных скобках обозначают источник и страницу. Список источников приведен в конце реферата.

1. Концепция развития научного знания Т.С. Куна

И всё же явления, о существовании которых никто не подозревал, открываются одно за другим. Выдвигаются в корне новые теории. Эти события, по мнению Т. Куна, не являются событиями изолированными, а бывают достаточно длительными эпизодами с регулярно повторяющейся структурой [2, c. 84].

Аномалия не всегда порождает кризис. Она может быть устойчивой и осознанной. В качестве примера Т. Кун приводит расхождения между наблюдаемыми фактами и предсказаниями теории И. Ньютона относительно скорости звука и относительно движения Меркурия [2, c. 117].

В период кризиса старой парадигмы проявляется так называемая экстраординарная наука [2, c. 123]. Т. Кун отмечает несколько её особенностей. Некоторые ученые, сталкиваясь с аномалией, вначале пытаются выделить аномалию более точно, определить её структуру. Они ищут новые явления, природа которых не может быть удовлетворительно объяснена в рамках существующей теории. Вследствие этого кризис парадигмы усиливается. Поскольку ни один эксперимент немыслим без существования хоть какой-то теории, в кризисный период учёный старается создать теорию, которая может проложить путь к новой парадигме или может быть безболезненно отброшена. Поиски предположений, включая те, которые будут отброшены, являются эффективным способом для ослабления власти старых традиций над разумом и для создания основы новой традиции [2, c. 125].

Учёные, придерживающиеся существующей парадигмы, от нее легко не отказываются. Нередко они более склонны изобретать различные модификации и интерпретации существующих теорий, для того, чтобы устранить явное противоречие [2, c. 113].

Переход на новую парадигму для её первых сторонников основывается на не очень определенных соображениях, которые Т. Кун называет эстетическими и которые способны принять далеко не все члены сообщества (простота, ясность, привлекательность новой теории). Наконец, они более других склонны к риску, так как переход к новой, непроверенной теории, которая в будущем, возможно, будет отвергнута, – шаг в личном плане весьма рискованный.

Нетрудно сообразить, что обладающие такими этими качествами учёные являются менее, а не более авторитетными для научного сообщества. Однако большинство трудностей связано всё-таки с содержанием новой и старой парадигм, а не с личностью первых защитников.

Смена парадигмы – это всегда не только прибавление знаний, но и разрушение предшествующих знаний. Многие прежние теории, правила и т.п. оказываются ненужными. Это даёт сообществу, хорошо знающему достоинства теорий, сильные психологические предпосылки к сопротивлению.

В период конкурентной борьбы ни одна из двух соперничающих парадигм не может полностью решить все имеющиеся в данной науке проблемы. Поэтому одним из ключевых моментов в дискуссии является выделение наиболее существенных проблем. Сообщество выберет ту парадигму, которая решит проблемы, признанные важнейшими.

Итак, главной причиной длительной борьбы в научном сообществе Т. Кун считает взаимное непонимание участников дискуссии. Оно имеет три основных аспекта: 1) отсутствует согласие в перечне решаемых проблем; 2) участники дискуссии не имеют общих точек соприкосновения (находятся как бы в разных мирах); 3) переход от одного мира к другому не может быть постепенным.

Помимо этой главной причины есть ещё несколько обстоятельств, которые могут мешать ученым быстро принимать новую теорию. В спорах о преимуществах парадигм бывает важной ненаучная аргументация – персональная, философская или политическая. Так, например, о гипотезе всемирного тяготения говорилось в своё время как о возврате в средневековье. Спор о парадигмах во многом бывает не обсуждением уже проведенных исследований, а дискуссией о перспективах, направлениях будущих исследований. Это затрудняет возможность строго логичного решения. Учёные, как правило, не знают законов научной революции. Поэтому каждое поколение оказывается застигнутым ей внезапно. После каждой революции учебники переписываются на основе новой парадигмы, а новые поколения ученых не знают о революциях, происшедших в прошлом. Это затрудняет восприятие научных революций в будущем.

Массовый переход учёных на сторону новой парадигмы происходит тогда, когда в результате её применения будут достигнуты два очевидные результата. Во-первых, будут успешно решены те осознанные спорные проблемы (аномалии), ради которых появилась эта парадигма. Во-вторых, будут решены или появится перспектива решить большинство проблем, решаемых также и прежней парадигмой. Но даже и в этом случае останутся отдельные учёные или группы учёных, которые так и не перейдут на новые позиции. Многих ученых не переубедить за всю жизнь. Поэтому смена парадигм совпадает со сменой поколений.

Таким образом, научная революция обязательно сопровождается борьбой двух парадигм – интеллектуальным процессом, происходящим внутри научного сообщества, плохо формализуемым, неоднозначным, тонким, деликатным и т.д., однако приводящим в итоге к вполне однозначному результату. Двое ученых могут одновременно придерживаться разных точек зрения, но ни об одном из них нельзя сказать, что он ошибается. Оба взгляда научны.

Это значит, что при ближайшем рассмотрении кумулятивная нормальная наука квантуется на микрореволюции. Дисциплины или же проблемы, слишком мелкой для настоящей научной революции, не существует. Революции могут происходить в прикладных науках, в технике и технологии, в проектировании одной машины, быть связанными с единичными новыми фактами, новыми методами измерений и т.д. Они происходят согласно тем же закономерностям, что и большие революции, но в гораздо более узких сообществах.

2. Философские аспекты научных революций

Выработка методологических принципов, выражающих новые нормы научного познания, представляет собой не одноразовый акт, а довольно сложный процесс, в ходе которого развивается и конкретизируется исходное содержание методологических принципов. Первоначально они могут не выступать в качестве альтернативы традиционному способу исследования. Только по мере развития система этих принципов всё отчетливее предстаёт как оппозиция старому стилю мышления.

Утверждение в физике новой картины исследуемой реальности (конец XIX-начало XX века) сопровождалось дискуссиями философско-методологического характера. В ходе их осмысливались и обосновывались новые представления о пространстве и времени, новые методы формирования теории. В процессе этого анализа уточнялись и развивались философские предпосылки, которые обеспечивали перестройку классических идеалов и норм исследования существующей тогда электродинамической картины мира. В ходе этого они (философские предпосылки) превращались в философские основания релятивистской физики и во многом способствовали её интеграции в ткань современной культуры.

Таким образом, перестройка оснований науки представляет собой процесс, который начинается задолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картины мира. Это положение В.С. Стёпин формулирует на основании обстоятельного анализа появления теории относительности. В книге [3] он рассмотрел и проанализировал только это явление, т.е. один лишь фрагмент научной революции начала XX века.

Такой путь научных революций, как отмечает В.С. Стёпин, не описан с достаточной глубиной ни Т. Куном, ни другими западными исследователями философии науки. Между тем он является ключевым для понимания процессов возникновения и развития многих научных дисциплин.

В этом отношении характерным примером является перенос из физики в химию фундаментального принципа, согласно которому процессы преобразования молекул, изучаемые в химии, могут быть представлены как взаимодействия ядер и электронов, в результате чего химические системы можно описать как квантовые системы, характеризующиеся определенной ψ-функцией. Эта идея легла в основу нового направления – квантовой химии. Возникновение её знаменовало революцию в современной химической науке и появление в ней принципиально новых стратегий исследования.

3. Глобальные научные революции:

от классической к постнеклассической науке

В истории естествознания можно обнаружить четыре периода, когда преобразовывались все компоненты оснований естествознания. Первым периодом была революция XVII века, ознаменовавшая собой становление классического естествознания .

Мы видим реальность через систему понятий и поэтому часто отождествляем понятия с реальностью, абсолютизируем их. Между тем опыт развития науки свидетельствует, что даже наиболее фундаментальные понятия и представления науки никогда не могут быть окончательными.

Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассического естествознания . Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходят революционные перемены в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникают кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В современную эпоху, в последнюю треть нашего столетия мы являемся свидетелями новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука.

4. революции в Советской науке

Исходным положением В.А. Леглера служит то, что наука не может нормально развиваться и преуспевать без свободы, борьбы мнений и критики.

Автор отмечает, что во все периоды советской истории от 20-х годов до момента написания книги (1985 г.) взаимное непризнание советским и зарубежным научными сообществами научных парадигм другой стороны было распространенным и систематически повторяющимся явлением. Причем советская сторона рано или поздно переходила, как правило, на зарубежные позиции (в естественных науках).

Другой метод научно-идеологической полемики – обвинение адептов противостоящей научной теории и её самой в недостаточной практической направленности, в том, что практические выводы из нее мало полезны, вредны или пессимистичны.

Однако, идеологическое вмешательство государства, как отмечает В.А. Леглер, не имеет всеобщего характера и его нельзя считать исключительной причиной появления научных идеологий.

В традиционном случае (на Западе) структура научных сообществ децентрализована, во многом неформальна, основана на личных отношениях. Советская наука вследствие своей организационной структуры – явление несколько необычное (для мировой науки вообще). В СССР структура научного сообщества была весьма иерархична. Место каждого ученого в иерархии однозначно определялось взаимоотношениями руководства и подчиненных. Особенностью советской научной иерархии являлась очень высокая степень ее расслоения, включая материальное расслоение.

Можно проследить, какую форму принимает в организованной науке классическая научная революция (по Т. Куну) и ее отдельные компоненты.

По Т. Куну, решение научного сообщества есть высший судья, и права та парадигма, которая победила. Поэтому, как пишет В.А. Леглер, обвинять лидеров советского научного сообщества не в чем – они правы, потому что побеждали.

Многие локальные научные идеологии в СССР к середине 1980-х годов исчезли. Это происходило внезапно или постепенно, после периода нисходящего развития. Значит, что-то способно прекращать их существование. В.А. Леглер рассмотрел, как это происходит.

Получив перевес во внешней системе, научная оппозиция может, наконец, перевести сообщество на новую парадигму, т.е. завершить научную революцию.

Таким образом, научная революция в советской науке происходит по следующей схеме. Сначала за рубежом появляется и утверждается новая парадигма. Советские ученые борются с ней и для этого создают локальную научную идеологию. Среди них возникает научная оппозиция, действующая как представитель мировой науки. Не добившись цели внутри сообщества, она применяет принцип обхода и выигрывает дискуссию за пределами профессионального круга. Под давлением или угрозой давления сверху ученые оставляют научную идеологию и воссоединяются с мировой наукой [4, гл. 5].

В связи с суждениями Т. Куна о процессе развития нормальной науки и микрореволюциях и представлениями В.А. Леглера о локальных идеологиях можно думать, что советская нормальная наука должна сопровождаться появлением множества локальных микроидеологий, создаваемых микросообществами узких специалистов. Они, как пишет В.А. Леглер, действительно появлялись. Что произойдёт с ними в постсоветский период, покажет время.

В.А. Леглер подробно анализирует пример реликтовой локальной микроидеологии и микрореволюции в геологии (борьбу гипотез образования флиша – слоистех донных отложений) [4, гл. 6]. На этом примере ясно видны все черты больших научных революций: кризис исходной парадигмы, появление и победа за рубежом новой парадигмы, ответная локальная идеология в советском микросообществе, ее восходящее развитие, научная оппозиция, обход микросообщества, победа новой парадигмы в СССР. Революция произошла в узкой области, на фоне нормального (в куновском смысле) развития геологии в целом.

Итак, концепция Т. Куна о структуре научных революций является интересной и небесполезной схемой (моделью) того, каким образом и благодаря чему идёт замена научных теорий и систем взглядов (парадигм) новыми, радикально меняющими взгляд на мир теориями или способами научного мышления. Разумеется, и сама концепция Т. Куна обречена пройти этот путь парадигм и уступить более совершенным концепциям о механизмах развития науки. Как большинство других, правильно сформулированных концепций и гипотез, она поддается и должна быть подвергнута процедуре фальсификации (по терминологии К. Поппера) [1, с. 3-4; 29, с. 304-305], т.е. проверена на прочность. Можно считать, что проверка концепции Т. Куна началась уже с момента ее опубликования.

Если человечество сможет преодолеть кризис и выйти из тупика, в который его загнали инстинкты, неразумие, мораль прошлых веков, техносфера и безудержная психология потребительского общества, у него будет перспектива дождаться новых витков разума и крупнейших научных революций, не ориентированных исключительно на экстенсивное развитие техносферы.

Очевидно, что концепция плюралистической науки, не обязательно чреватой революциями, но, тем не менее, плодотворной, противоречит куновской концепции последовательной смены альтернативных парадигм.

Список использованной литературы

1. Кузнецов В. Понять науку в контексте культуры. Предисловие к сборнику [2].

3. Степин В.С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. 744 с.

5. Леглер В.А. К истории дискуссии в современной теоретической геологии // Вопросы истории естествознания и техники. 1988, № 3.

6. Леглер В.А. Тектоника плит как научная революция. В сб.: Геологическая история территории СССР и тектоника плит. – М.: Наука, 1989.

7. Леглер В.А. Истина дороже? // Знание-Сила. 1989, № 4.

8. Леглер В.А. Наука, квазинаука, лженаука // Вопросы философии. 1993, № 2.

9. Леглер В.А. Идеология и квазинаука. В сб.: Наука и власть. – М.: Изд. Института Философии АН СССР, 1990.

10. Количественные аспекты роста организмов. – М.: Наука, 1975. 292 с.

11. Материалы по науковедению. – Киев: СОПС (Совет по изуч. производит. сил Украинской СССР АН УССР), 1969. Выпуск 3. 142 с.

12. Прайс Д. Малая наука, большая наука. В сб. Наука о науке. – М.: Прогресс, 1966. С. 281- 384.

13. Селье Г. На уровне целого организма. – М.: Наука, 1972. 122 с.

14. Поппер К. Нормальная наука и опасности, связанные с ней. В сб. [2]. С. 525-537.

15. Брунер Дж. Психология познания. – М.: Прогресс, 1977. 412 с.

16. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное явление. Книга вторая. – М.: Наука, 1977. 191 с.

17. Философские вопросы современной физики. – М.: Изд. АН СССР, 1952. Цит. по [4].

18. Против реакционного менделизма-морганизма. – М.-Л.: Изд. АН СССР, 1950. Цит. по [4].

19. Медведев Ж.А. Биологическая наука и культ личности. – М., 1962. Цит. по [4].

20. Наука и религия. 1966, № 10, с. 63-69. Цит. по [4].

21. Кузнецова Н.И. Жестокий опыт истории: уроки "советизации" науки и высшего образования // Вестник Российской Академии наук, 2004, том 74, № 2, с. 160-166.

22. Литературная газета. 04. 01. 1978. Цит. по [4].

23. Иорданский В.Б. Хаос и гармония. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1982. 344 с

24. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М.: Искусство, 1972. 319 с.

25. Литературная газета, 17. 10. 1979. Цит. по [4].

26. Краткий справочник агитатора и политинформатора. – М.: Политиздат, 1977. Цит. по [4].

27. Керам К. Боги, гробницы, ученые. – М.: ИЛ, 1963. Цит. по [4].

28. Валери-Радо Р. Жизнь Пастера. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1950. 424 с.

29. Тарнас Р. История западного мышления. Перевод с англ. Т.Р.Азеркович. М.: Крон-Пресс, 1995. 448 с.

30. Чепиков М.Г. Современная революция в биологии. Философский анализ. – М.: Политиздат, 1976. 135 с.

31. Воронцов Н.Н. Развитие эволюционных идей в биологии. – М.: КМК, 2004. 432 с.

32. Антонов А.С. Геномика и геносистематика // Генетика. 2002. Т. 38, № 6, с. 751 -757.

33. Миркин Б.М., Наумова Л.Г. Наука о растительности. – Уфа: Гилем, 1998. 413 с.

34. Миркин Б.М. Теоретические основы современной фитоценологии. – М.: Наука, 1985. 137 с.

35. Красилов В.А. Нерешенные проблемы теории эволюции. – Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1986. 138 с.

36. Вебер Макс. Наука как призвание и профессия. В кн.Самосознание европейской культуры ХХ века. – М.: Политиздат, 1991. С. 130 - 153.

38. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). – М.: Мысль, 1974. 488 с.

40. Рассел Бертран. Человеческое познание. Его сфера и границы. – Киев: НИКА-ЦЕНТР, Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2001. 555 с.

42. Кара-Мурза С.Г. Советская наука и бюрократическая система: грани взаимодействия // Вопросы философии. 1989. № 4. С. 57 - 67.

43. От Эразма Роттердамского до Бертрана Рассела. – М.: Мысль, 1969. 304 с.

44. Писаржевский О.Н. В огне исканий. Штрихи творческого портрета Н.Н. Семенова. – М.: Советская Россия, 1965. 132 с.

45. Оппенгеймер Роберт. Летающая трапеция. Три кризиса в физике. – М.: Атомиздат, 1967. 79 с.

Понятие революция свидетельствует о радикальных качественных изменениях в мире знания, о перестройке оснований науки.

Как показывают исследователи, научная революция может протекать двояко:

Предпосылкой любой научной революции являются факты, которые не могут быть объяснены имеющимися научными средствами и указывают на противоречия существующей теории. Когда аномалии, проблемы и ошибки накапливаются и становятся очевидными, развивается кризисная ситуация, которая и приводит к научной революции. В результате научной революции возникает новая объединяющая теория (парадигма), способная объяснить и устранить ранее имеющиеся противоречия.

Известный философ науки Томас Кун в своей книге Структура научных революций (1962) обосновал модель развития науки (рассказать о чередовании нормальной науки и научных революций).

Революционные периоды приводят к изменению структуры науки, принципов познания, категорий, методов и форм организации. История развития науки позволяет утверждать, что периоды спокойного, нормального развития науки отражают ситуацию преемственности традиций, когда все научные дисциплины развиваются в соответствии с установленными закономерностями и принятой системой предписаний. Нормальная наука означает исследования, прочно опирающиеся на прошлые или имеющиеся научные достижения и признающие их в качестве фундамента последующего развития. В периоды нормального развития науки деятельность ученых строится на основе одинаковых парадигм, одних и тех же правил и стандартов научной практики. Возникает общность установок и видимая согласованность действий, которая обеспечивает преемственность традиций того или иного направления. Ученые не ставят задачи создания принципиально новых теорий. Нормальная наука развивается, накапливая информацию, уточняя известные факты.

Каждая научная революция открывает новые закономерности, которые не могут быть поняты в рамках прежних представлений. Научная революция значительно меняет историческую перспективу исследований и влияет на структуру учебников и научных работ, затрагивает стиль мышления и может по своим последствиям выходить далеко за рамки своей области. Научные революции рассматриваются как некумулятивные эпизоды развития науки, во время которых старая парадигма замещается целиком или частично новой парадигмой, несовместимой со старой.

Симптомами научной революции кроме явных аномалий являются кризисные ситуации в объяснении и обосновании новых фактов, борьба старого знания и новой гипотезы. Научная революция это не одномоментный акт, а длительный процесс, сопровождающийся радикальной перестройкой и переоценкой всех ранее имевшихся факторов. Изменяются не только стандарты и теории, но и средства исследования. Научная революция является выражением движущей силы научного прогресса.

Проблема научных традиций всегда привлекала внимание ученых и философов науки, но только Т. Кун (один из лидеров современной постпозитивистской философии науки) впервые рассмотрел традиции как основной конституирующий фактор развития науки. Он обосновал, казалось бы, противоречивый феномен: традиции являются условием возможности научного развития. Любая традиция (социально-политическая, культурная и т.д.) всегда относится к прошлому, опирается на прежние достижения. Что является прошлым для непрерывно развивающейся науки? Научная парадигма, которая всегда базируется на прошлых достижениях. К их числу относятся ранее открытые научные теории, которые по тем или иным причинам начинают интерпретироваться как образец решения всех научных проблем, как теоретическое и методологическое основание науки в ее конкретно-историческом пространстве. Парадигма есть совокупность знаний, методов, образцов решения конкретных задач, ценностей, безоговорочно разделяемых членами научного сообщества. Со сменой парадигмы начинается этап нормальной науки. На этом этапе наука характеризуется наличием четкой программы деятельности, что приводит к селекции альтернативных для этой программы и аномальных для нее смыслов. Предсказания новых видов явлений и процессов, т.е. тех, которые не вписываются в контекст господствующей парадигмы, не является целью нормальной науки.

Ученый в обозначенной ситуации систематизирует известные факты; дает им более детальное объяснение в рамках существующей парадигмы; открывает новые факты, опираясь на предсказания господствующей теории; совершенствует опыт решения задач и проблем, возникших в контексте этой теории. Наука развивается в рамках традиции. И, как показал Кун, традиция не только не тормозит это развитие, но выступает в качестве его необходимого условия.

Из истории науки известно, что происходит смена традиции, возникновение новых парадигм, т.е. радикально новых теорий, образцов решения задач, связанных с такими явлениями, о существовании которых ученые даже не могли подозревать в рамках старой парадигмы. Действуя по правилам господствующей парадигмы, ученый случайно и побочным образом наталкивается на такие факты и явления, которые не объяснимы в рамках этой парадигмы. Возникает необходимость изменить правила научного исследования и объяснения.

Но в таком объяснении есть изъяны. Дело в том, что парадигма как бы задает угол зрения, и то, что находится за его пределами, просто-напросто не воспринимается. Поэтому, даже случайно натолкнувшись на новое явление, ученый, работающий в определенной парадигме, вряд ли его заметит или проинтерпретирует адекватно. Эту ситуацию признавал и Кун. Например, когда физики, пытаясь увидеть след электрона в камере Вильсона, обнаружили, что этот след имеет форму развилки, то они отнесли этот эффект к погрешностям эксперимента. И только когда Дирак на кончике пера открыл позитрон, стала ясна истинная суть двойного следа в камере Вильсона. Возникает проблема: как согласовать изменение парадигмы под напором новых фактов с утверждением, что восприятие ученым явлений, не укладывающихся в парадигму, всегда затруднено.

Концепцию Куна пытаются усовершенствовать отечественные философы науки. Это усовершенствование связано, прежде всего, с разработкой концепции многообразия научных традиций, которое основывается на отличии научных традиций по содержанию, функциям, выполняемым в науке, способу существования.

Так, по способу существования можно выделить вербализованные (существующие в виде текстов) и невербализованные (не выразимые полностью в языке) традиции. Первые реализованы в виде текстов монографий и учебников. Вторые не имеют текстовой формы и относятся к типу неявного знания. Последнее связано с именем философа М. Полани (конец 50-х гг. XX в.). Неявное знание это такое знание, которое принципиально не может быть четко и полно выражено с помощью вербального языка. Так, очень трудно выразить в виде словесных правил или предписаний такие бытующие среди ученых действия, как красивое решение задач, создание эстетической теории, изящно поставленный эксперимент и т.д. Не существует четких определений того, что в науке относится к разряду красивого. Ценностные ориентации ученых, специфика их тонко аргументированных рассуждений также относятся к сфере неявного знания.

Неявные знания передаются на уровне образцов от учителя к ученику, от одного поколения ученых к другому. М. А. Розов выделяет два типа образцов в науке: а) образцы действия и б) образцы-продукты. Образцы действия предполагают возможность продемонстрировать технологию производства предмета. Такая демонстрация легко осуществима по отношению к артефактам (сделанные руками человека предметы и процессы). Можно показать, как делают, например, нож. Так же сравнительно легко продемонстрировать последовательность операций какого-нибудь химического анализа, решения математических уравнений.

Но показать технологию производства аксиом той или иной научной теории, дать рецепт построения удачных классификаций еще никому не удалось. Дело в том, что аксиомы, классификации это некие образцы продуктов, в которых глубоко скрыты схемы действия, с помощью которых они получены. Эти схемы действия, как правило, остались не вполне проясненными и для самого создателя аксиом, классификаций и т. д. Так, никто не знает, как Евклид создал свои Начала, ибо он не дал никаких разъяснений по этому поводу. Он оставил потомкам готовый образец продукта, и теперь можно только пытаться реконструировать процесс создания Начал, в котором присутствовали как явные, так и не поддающиеся реконструкции неявные предпосылки и знания, вплоть до религиозно-мистических.

Признание того факта, что научная традиция включает в себя наряду с явным также и неявное знание, позволяет сделать следующий вывод. Научная парадигма это не замкнутая сфера норм и предписаний научной деятельности, а открытая система, включающая образцы неявного знания, почерпнутого не только из сферы научной деятельности, но из других сфер жизнедеятельности ученого. Достаточно вспомнить о том, что многие ученые в своем творчестве испытали влияние музыки, художественных произведений, религиозно-мистического опыта и т. д. Следовательно, ученый работает не в жестких рамках стерильной куновской парадигмы, а подвержен влиянию всей культуры, что позволяет говорить о многообразии научных традиций.

Каждая научная традиция имеет свою сферу применения и распространения. Поэтому можно выделять традиции специально-научные и общенаучные. Но проводить резкую грань между ними трудно. Дело в том, что специально-научные традиции, на которых базируется та или иная конкретная наука, например, физика, химия, биология и т. д., могут одновременно выступать и в функции общенаучной традиции. Это происходит в том случае, когда методы одной науки, например биологии, применяются для построения теорий других естественных и даже общественных наук. Как известно, в настоящее время многие теоретические и методологические принципы и установки биологии используются при объяснении генезиса общества, отношения между полами и т.д.

Возникновение нового знания. Для уточнения понятия новация М. А. Розов выделяет незнание и неведение. Незнание предполагает возможность сформулировать задачу исследования того, чего мы не знаем. В сфере незнания ученый знает, чего он не знает, а потому может сказать: Я не знаю того-то, например, причины какого-то уже известного физического или культурного явления, каких-то уточняющих сущность явления характеристик и т. д. И когда причины и уточняющие характеристики явлений будут выявлены, можно говорить о появлении нового знания в науке. Это новое имеет своеобразную природу: оно является результатом целенаправленных, преднамеренных действий ученых. Куновское толкование парадигмы соотносится только с так понимаемым новым. Незнание позволяет ученому планировать познавательную деятельность, используя уже накопленные знания о существовании тех или иных явлений и предметов. Иначе говоря, новое здесь выступает как расширение знания о чем-то уже известном. Так, исследователи Марса вполне правомерно ставят вопросы о строении марсианского грунта, о наличии воды, а следовательно, жизни на этой планете. В контексте наук о планетах вполне закономерно ставить вопросы такого типа, которые образуют сферу незнания.

Неведение, в отличие от незнания, можно высказать только в форме утверждения я не знаю, чего не знаю. Действительно, трудно представить ситуацию, когда кто-то бы из ученых ставил задачу открыть то, что никому до сих пор не было известно. Так, в античности никто не знал о квантовой механике, а потому Демокрит, например, в принципе не мог поставить вопрос о спине электрона. Или другой пример. Когда астрофизики не знали ничего о черных дырах, никто из них не мог поставить вопрос об их существовании. Только когда этот феномен был открыт, возникла возможность говорить о нем в терминах незнания: Я не знаю того-то и того-то, что относится к данному феномену.

Итак, целенаправленный, запрограммированный поиск абсолютно неизвестных еще никому явлений и процессов просто невозможен. Не существует и метода поиска таких явлений, ибо не известно, что и где искать. Абсолютное неведение находится за пределами возможности целеполагания ученого, ибо он не знает, что ему искать.

И, тем не менее, ученые выходят в сферу неведения и делают открытия таких явлений, процессов, о которых никто до этого не догадывался. Многие из таких открытий являются провозвестниками научных революций, т.е. принципиальных сдвигов в науке (о научных революциях см. ниже).

На вопрос, как преодолевается неведение, т.е. как совершаются открытия принципиально нового в науке, дает ответ отечественный философ М. А. Розов, предлагая несколько концепций.

Концепция пришельцев. Смысл этой концепции прост: в какую-то науку приходит ученый из другой научной области. Не связанный традициями новой для себя науки, пришелец начинает решать ее задачи и проблемы с помощью методов своей родной науки. В итоге, он работает в традиции, но примененной к новой области. Как правило, успех сопутствовал тем ученым, которые совершали монтаж методов той науки, в которую пришелец внедрился, и той, из которой он пришел. На примере Пастера М. Розов показал, что успех ученого был обусловлен комбинированием традиций химии и биологии.

Концепция побочных результатов исследования. Работая в традиции, ученый иногда случайно получает какие-то побочные результаты и эффекты, которые им не планировались. Так произошло, например, в опытах Л. Гальвани на лягушках. Заметить не планируемые, а потому непреднамеренные побочные эффекты ученый может только в силу их необычности для той традиции, в. которой он работает. Необычность требует объяснения, что предполагает выход за узкие рамки одной традиции в пространство совокупности сложившихся в данную эпоху научных традиций.

Концепция движения с пересадками. Побочные результаты, непреднамеренно полученные в рамках одной из традиций, будучи для нее бесполезными, могут оказаться очень важными для другой традиции. М. Розов так характеризует эту концепцию: Развитие исследования начинает напоминать движение с пересадкой: с одних традиции, которые двигали нас вперед, мы как бы пересаживаемся на другие. Именно так открыл закон взаимодействия электрических зарядов Кулон. Работая в традиции таких наук, как сопротивление материалов и теория упругости, он придумал чувствительные крутильные весы для измерения малых сил. Но закон Кулона мог появиться только тогда, когда этот прибор был использован в традиции учения об электричестве. Открытие Кулона результат перехода ученого из одной исследовательской традиции в другую.

Рассмотренные примеры получения нового научного знания свидетельствуют о важнейшей роли научных традиций. Можно сказать, чтобы сделать открытие, надо хорошо работать в традиции. Новаций не бывает вне традиций.

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

В своём реферате я рассмотрю хронологию всех общепризнанных научных революций, а также остановлюсь на особенностях каждой из них, стараясь обратить внимание на их предпосылки и те изменения в понимании картины мира, которые они за собой повлекли.

Содержание

Введение 3
1. Сущность революций 4
2. Научные революции 9
Заключение 14
Список литературы 15

Работа состоит из 1 файл

Научные революции.doc

Министерство Образования и Науки Российской Федерации

Московский Государственный Институт Электроники и Математики

по Социальной философии на тему:

Выполнил: студент группы ЭПБ-81

Преподаватель: Корень В.Л.

На сегодняшний день актуальность вопроса научной революции день ото дня набирает обороты. В историческом срезе наука переживает такой период, когда её проникновение в различные области знания набирает внушительные масштабы. Создаются междисциплинарные направления, призванные объединить, на первый взгляд, не связанные сферы знания с целью синтеза различных подходов в один и использования его для решения качественно новых задач. Всё это в той или иной степени можно расценивать как предпосылки назревающей новой научной революции.

В этой связи, в данном реферате мне хотелось бы рассмотреть сущность революций, их виды и особенности. Кроме того, своей задачей я вижу более подробно остановиться на научных революциях, осветить их основные механизмы осуществления, а также кратко затронуть концепцию научного знания по Томасу Куну.

Бесспорно, именно Исаак Ньютон сумел подвести итоги первой революции, отразив и собрав воедино всё её предпосылки и свойственные ей качественно новые идеи, а также разработав новые основополагающие принципы, что привело к преобразованию всех компонентов оснований науки. Коренные изменения нормативных структур исследования повлекли смену научных картин мира и типа научной рациональности, ознаменовав тем самым становление классического естествознания.

Помимо науки, также различают революцию в природе (геологическая), в обществе (промышленная, культурная, социальная, политическая и другие). Со времён первой Французской революции 1789 года это слово сначала во Франции, а затем и повсеместно приняло совсем иной смысл, нежели имело до этого. Революцией стал обозначаться полный и притом если не внезапный, то по крайней мере весьма быстрый, переворот во всем государственном и общественном строе страны, обыкновенно сопровождаемый вооруженной борьбой. Последнее, однако, не признается безусловно необходимым; так, переворот в Англии, совершившийся в 1688 г., признается всеми за революцию, хотя он не сопровождался кровопролитием.[3] В этой связи, революция в собственном смысле слова происходит всегда вследствие движения, охватившего широкие круги народа, и состоит в том, что политическая власть переходит из рук одного общественного класса в руки другого. Здесь революция — это так называемый государственный переворот, захват власти одним или несколькими лицами, влекущий за собой решительную перемену в правительственной системе и в общественных отношениях, хотя строго говоря такие социально-политические изменения революционного характера не несут.

Действительно, по мере своего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов. Их исследование требует иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Подобные закономерности мы встречаем всякий раз, когда рассматриваем ту или иную научную революцию. В частности, упомянутая выше Коперниковская революция служит живым примером того, как одна картина мира — гелиоцентрическая — приходит на смену другой — геоцентрической и полностью её вытесняет, поскольку последняя более не вписывается в качественно новое видение реальности.

В качестве первого этапа революции, её начальной предпосылки следует выделить перестройку оснований науки, представляющую собой процесс, который начинается задолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картины мира.

Такая переработка старых представлений, или, точнее сказать, выработка новых представлений, выражающих новые нормы научного познания, с учётом старых представляет собой не одноразовый акт, а довольно сложный процесс, в ходе которого ситуация развивается от осознания потребности в новом способе познания до формирования идеи о содержании его основания. Можно сказать, что на этом этапе предпринимаются попытки разрешения некоторой проблемной ситуации в науке.

Второй этап научной революции нацелен на непосредственное развитие оснований нового способа познания и видения мира. В процессе этого этапа выдвигается идея и принципы фундаментальной теории, а также развивается и конкретизируется исходное содержание методологических принципов. Такие новые принципы первоначально могут вовсе не выступать в качестве альтернативы традиционному способу исследования, но лишь по мере развития система этих принципов всё отчетливее предстаёт как оппозиция старому стилю мышления. Результатом становится провозглашение необходимости критического отношения к принятым идеалам и нормам.

Третий этап научной революции — утверждение качественно нового способа познания. При этом старый, исходный способ познания превращается в подчиненный момент нового способа познания. В реальной практике научного познания на данном этапе осуществляются проверка, применение, подтверждение новой фундаментальной теории, уточнение ее соответствия предшествующему теоретическому знанию и данным нового эмпирического базиса, а также новым методологическим установкам познания.

Этапом утверждения оснований нового способа познания, превращения его в устойчивую стабильную целостность завершается период научной революции и начинается период эволюционного развития науки. В его процессе наука опирается на сложившийся в ходе научной революции новый способ познания (парадигму, фундаментальную теорию), основания которого принимаются учеными без существенной критики как новый и действенный инструмент познания.

Читайте также: