Международные преступления история развития понятия реферат
Обновлено: 14.05.2024
Из приговора Нюрнбергского трибунала от 30 сентября 1946 г.
ГЛАВА I.
ИНСТИТУТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И
БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
История разработки понятия
Конвенционные уголовно-правовые нормы, содержащие в качестве общего стандарта нормативное определение составов международных преступлений, которые по традиции разграничиваются на преступления по общему международному праву (преступления против мира и безопасности человечества) и преступления международного характера (конвенционные преступления), до сих пор еще должным образом не систематизированы. В связи с этим осложняется процесс унификации международных и национальных уголовно-правовых средств борьбы с различными преступными посягательствами на международный правопорядок, которые являются тягчайшими из всех деяний, посягающих на свободу и самое существование целых народов.
После трагических событий в октябре 1934 г. в Марселе, связанных с убийством короля Югославии Александра и отказом итальянского правительства выдать преступника, возобновились попытки институционализировать международную уголовную юстицию. Так, представители Франции предложили включить в проект международного уголовного кодекса норму об ответственности за терроризм как за особое международное преступление и учредить международный суд для наказания террористов.
Специально учрежденная в 1945 г. Лондонская комиссия по расследованию международных преступлений во время войны продолжила попытки систематизировать нормы об уголовной ответственности за такие преступления. В итоге из числа международных преступлений было выделено четыре категории собственно военных преступлений: 1) подготовка и ведение агрессивной войны или любых других актов агрессии; 2) нарушение законов и обычаев войны; 3) все преступления, совершенные как в самой стране, так и за пределами этой страны, направленные к уничтожению расы, народа или политической партии; 4) преступления, совершенные после прекращения военных действий в целях предотвращения восстановления мира (терроризм и др.)[14].
Таким образом, в качестве самостоятельной категории международных преступлений в первую очередь выделились военные преступления. Преступления же против мира и против человечности, долгое время остававшиеся сугубо моральными принципами, только после Первой мировой войны постепенно стали принципами международного права, но окончательно сформировались как особые составы международных преступлений только в Уставе Нюрнбергского Международного военного трибунала 1945 г.[15]
1) преступления против мира: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий;
2) военные преступления: нарушение законов или обычаев войны, к которым относятся убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийство или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления;
3) преступления против человечности: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала[18].
В Конвенции ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. были по традиции выделены две разновидности международных преступлений: военные преступления и преступления против человечества. Принятая в ее развитие Европейская Конвенция о неприменимости срока давности к преступлениям против человечества и военным преступлениям 1974 г. отнесла к международным преступлениям уже три категории уголовно наказуемых деяний: 1) преступления против человечества, перечисленные в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.; 2) (а) преступления, перечисленные в ст. 50 Женевской Конвенции 1949 г. об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, ст. 51 Женевской Конвенции 1949 г. об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, ст. 130 Женевской Конвенции 1949 г. об обращении с военнопленными и ст. 147 Женевской Конвенции 1949 г. о защите гражданского населения во время войны; (б) любые аналогичные нарушения законов войны, действующих во время вступления Конвенции в силу, и обычаев войны, действующих в это время, которые не охватывают вышеупомянутые положения Женевской Конвенции, когда соответствующее конкретное нарушение носит особо серьезный характер либо по фактическим обстоятельствам и преднамеренному характеру, либо по масштабам предвидимых последствий; 3) любое другое нарушение нормы или обычая международного права, которые могут быть в дальнейшем установлены и которые Договаривающиеся государства рассматривают как имеющие аналогичный характер по отношению к тем нарушениям, которые упомянуты выше (ст. 1)[24].
В дополнение к этим деяниям в качестве серьезных нарушений ДП I были признаны следующие умышленные деяния, вызвавшие смерть или серьезное телесное повреждение или ущерб здоровью: а) превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц в объект нападения; б) совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам; в) совершение нападения на установки или сооружения, содержащие опасные силы, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам; г) превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект нападения; д) совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях; е) вероломное использование отличительной эмблемы красного креста, красного полумесяца или красного льва и солнца или других защитных знаков (п. 3 ст. 85).
Также к серьезным нарушениям ДП I были отнесены такие умышленные деяния, как: а) перемещение оккупирующей державой части ее собственного гражданского населения на оккупируемую ею территорию или депортация или перемещение всего или части населения оккупированной территории в пределах этой территории или за ее пределы в нарушение статьи 49 Четвертой Женевской конвенции; б) неоправданная задержка репатриации военнопленных или гражданских лиц; в) применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации; г) превращение ясно опознаваемых исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые являются культурным или духовным наследием народов и которым специальным соглашением, заключенным, например, в рамках компетентной организации, предоставляется особая защита, в объект нападения, в результате чего им наносятся большие разрушения, когда не имеется свидетельства о нарушении противной стороной запрета использовать их для своей поддержки, и когда такие исторические памятники, произведения искусства и места отправления культа не находятся в непосредственной близости от военных объектов; д) лишение лица, пользующегося защитой Женевских конвенций или ДП I, права на беспристрастное и нормальное судопроизводство (п. 4 ст. 85).
В декабре 1989 г. по инициативе Тринидада и Тобаго, а также других присоединившихся стран Карибского бассейна, которые были крайне озабочены ситуацией в их регионе с незаконным оборотом наркотиков, была принята резолюция ГА ООН 44/39, где Комиссии международного права было предложено рассмотреть вопрос о создании международного уголовного суда или другого международного судебного механизма с юрисдикцией над лицами, совершившими преступления, которые определены в проекте Кодекса, включая лиц, вовлеченных в трансграничный оборот наркотиков. В резолюциях 45/41 от 28 ноября 1990 г. и 46/54 от 9 декабря 1991 г. ГА ООН повторила свою просьбу уже без специального упоминания о проблеме незаконного оборота наркотиков. Это было вызвано изменение политической ситуации в мире и совершением массовых преступлений в Хорватии, Боснии и Герцеговине.
В 1994 г. Комиссия одновременно с подготовкой проекта устава Международного уголовного суда приступила ко второму чтению своего проекта международного уголовного кодекса[31]. Был заслушан специальный Доклад № 13 о перечне преступлений против мира и безопасности человечества, который вошел впоследствии в доработанный проект Кодекса и содержал расширенный перечень преступлений по международному праву: агрессия (ст. 15), геноцид (ст. 19), систематические или массовые нарушения прав человека (ст. 21), исключительно серьезные военные преступления (ст. 22), международный терроризм (ст. 24) и незаконный оборот наркотических средств (ст. 25)[32]. Кроме того, Комиссия учла соответствующий нормотворческий опыт при разработке уставов международных ad hoc трибуналов по бывшей Югославии (1993 г.) и Руанде (1994 г.), в которых также была закреплена новая, уточненная классификация международных преступлений (преступления против человечности; агрессия; геноцид; военные преступления).
Концептуально идея о международном уголовном праве как особом правовом конгломерате на стыке международного и внутригосударственного права сложилась еще в конце XIX в.[43] Но необходимой зрелости в качестве общепризнанной системы норм международное уголовное право достигает в ходе подготовки и проведения Нюрнбергского и Токийского судебных процессов над военными преступниками[44]. По мнению авторитетного знатока международного уголовного права американского юриста М.Ш. Бассиони, это право отражается через посредство конвергенции двух сфер: уголовных аспектов международного права и международных аспектов национального уголовного права[45]. В отечественной правовой литературе сторонниками его выделения в качестве самостоятельной, специфичной и комплексной отрасли (подотрасли) права были в разное время Н. М. Коркунов, М. Д. Шаргородский, И. И. Карпец, противниками – Н. А. Ушаков, А. Н. Трайнин и др. Например, Л. Н. Галенская считает, что международное уголовное право существует как комплексная отрасль науки международного права и в этом она была солидарна со многими западными учеными. Н. И. Костенко утверждает, что оно является самостоятельной отраслью международного публичного права и в то же время входит в состав международной уголовной юрисдикции как комплексной отрасли, включающей в себя несколько отдельных отраслей права с участием иностранного элемента (международное уголовное право, международное уголовно-процессуальное право и международное уголовно-исполнительное право)[46].
Международное уголовное право постепенно приобрело свою особую отраслевую форму, в которой смешаны материально-правовые, процессуальные и судоустройственные начала. Нормы этого права, призванные формулировать принципы международного уголовно-правового регулирования, определяли пределы действия национальных уголовных законов, устанавливали особенности ответственности отдельных категорий лиц, конструировали составы международных преступлений и пр.
В качестве доказательства существования сегодня международного уголовного права как особой отрасли международного публичного права служат следующие критерии: 1) предмет правового регулирования (специфический круг общественных отношений); 2) специфические нормы, регулирующие эти отношения; 3) достаточно крупная общественная значимость круга общественных отношений; 4) достаточно обширный объем нормативно-правового материала; 5) специальные принципы права, регулирующие построение новой отрасли права. Таким образом, можно заключить, что, пройдя длительный путь становления, международное уголовное право в современный период приобрело качество целостной подсистемы международного права и комплексной отрасли права.
А. Г. Кибальник разработал видовую классификацию преступлений по международному уголовному праву, выделив 7 групп преступлений на основе родового объекта преступного посягательства, являющегося для каждого преступления изначальным, определяющим (но не всегда единственным): 1) преступления против мира человечества (агрессия (агрессивная война), угроза агрессии); 2) преступления против безопасности человечества (геноцид, апартеид, широкомасштабное и систематическое нападение на любых гражданских лиц); 3) военные преступления (серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.; другие серьезные нарушения законов и обычаев войны; наемничество); 4) преступления против личных прав человека (рабство и работорговля; торговля людьми; сексуальная эксплуатация; применение пыток и пр.); 5) преступления против общественной безопасности (международный терроризм; преступления против безопасности морского судоходства; незаконный оборот ядерного материала; экологические преступления); 6) преступления против здоровья населения и общественной нравственности (незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ; посягательства на культурные ценности народов; незаконный оборот порнографической продукции); 7) преступления против мировой финансово-экономической системы (фальшивомонетничество; легализация преступных доходов; коррупция; экономические преступления, совершаемые в экономической зоне или на континентальном шельфе)[60].
Кроме того, по юрисдикционным параметрам могут быть выделены три категории международных преступлений: 1) международные экстрадиционные преступления; 2) транснациональные преступления (национальные по характеру уголовного запрета и межнациональные по характеру юрисдикции); 3) международно-правовые преступления, которые прямо запрещены международным правом и потенциально подпадают под международную или универсальную юрисдикцию.
Международно-правовое определение преступлений против мира и безопасности человечества должно стать следствием согласования многих позиций, отражая общеприемлемый и в определенной мере нивелированный подход к соответствующим негативным явлениям, затрагивающим международно-правовые интересы. Перед наукой международного уголовного права по-прежнему стоит нелегкая задача создать такое формально-юридическое определение международных преступлений, которое стало бы необходимой и достаточной основой для целей антикриминального международного сотрудничества.
Анализ существующих на сегодня нормативных и доктринальных определений понятия международного преступления и его классификационных разновидностей позволяет сделать следующий вывод. В качестве объекта международного преступления выступаютотношения государств, регулирующие жизненно важные интересы всего международного сообщества в целом и, в частности, международные обязательства erga omnes, в сохранении которых заинтересовано не одно, а многие или все государства[69]. Подобные деяния нарушают такие основополагающие принципы международного права (нормы jus cogens), как суверенное равенство, политическая независимость, территориальная целостность государств, самоопределение народов и др.
Построение концептуальной модели международных преступлений, а в дальнейшем и построение более уточненных моделей конкретных видов таких преступлений осуществляется на основе исследования признаков объекта посягательства, субъекта деяния и квалифицирующих признаков деяния, нашедших отражение в международном уголовном праве и представляющих собой некоторую систему. Как справедливо замечают И. П. Блищенко и И. В. Фисенко, другие критерии, которые иногда приводятся, – территориальный (преступление тесно связано с территорией не одного, а двух или более государств), распространенности (преступление предусмотрено в уголовных кодексах различных стран), наличия международного до
Сущность современного понятия международного преступления заключается в его относительной автономии от критериев преступного и наказуемого, содержащихся в национальном праве. Эта автономия может быть выражена в непризнании преступного характера деяний, криминализированы« национальным правом, с одной стороны, и международно-правовой криминализации деяний, не признаваемых преступными по национальному праву, — с другой.
Не все, что запрещено национальным уголовным правом, преступно, и не все, что не запрещено национальным уголовным правом,— неприступно. Этот подход формирует современное понимание международного преступления как деяния, подлежащего солидарному уголовному преследованию государств либо мирового сообщества в целом.
Понятие международного преступления начало свое существование в русле естественно-правовых воззрений. Г. Гроций утверждал, что солидарному преследованию со стороны государств подлежит лицо; совершившее естественное преступление. С позиций, естественного права считалось само собою разумеющимся, что государство, признающее международный порядок, в случае совершения преступления вне его территории, может само наказать преступников, находящихся в его власти, или передать их для этой цели другой власти. Э. де Ваттель рассматривал серьезные общие преступления, к которым относил убийство, отравление, поджог, морской разбой, в качестве основания для выдачи, являющейся обязанностью, наложенной на государство международным правом. Лиц, совершивших подобные преступления, он называл врагами всего человечества. Такие индивиды подлежат суду всякого государства, захватившего их, однако преимущественное право суда и наказания признавалось за тем государством, которому непосредственно нанесен ущерб. Государство, не выдающее и само не наказывающее преступников, Ваттель называл соучастником преступления.
Если исходить из тезиса, что преступление — это деяние, являющееся основанием для применения мер уголовной репрессии, можно заключить, что международное преступление — это деяние, являющееся основанием для применения мер международной уголовной репрессии, то есть солидарного уголовного преследования со стороны государств.
Читайте также: