Майкл кремер нобелевская премия реферат

Обновлено: 25.06.2024

Что будет, если перенести строгий метод экспериментальных клинических исследований в социальные науки? Нобелевские лауреаты по экономике этого года — Абхиджит Банерджи, Эстер Дюфло и Майкл Кремер — были удостоены премии как раз за то, что внедрили новый стандарт подобных исследований в полевых условиях. Отправной точкой для их работ стала борьба с бедностью.

Еда или учебники

Одна из причин бедности в развивающихся странах — изъяны образовательной системы. Допустим, некоммерческая организация хочет помочь детям из малоимущих семей получить доступ к более качественному образованию. Известно, что ходить в школу и воспринимать информацию ученикам мешает недостаток питания, а также отсутствие необходимых учебников и других материалов.

НКО может либо организовать бесплатные обеды, либо приобрести учебники — средств хватит на что-то одно. Что выбрать, чтобы максимально эффективно потратить деньги?

В середине 1990-х годов один из будущих нобелевских лауреатов Майкл Кремер (Michael Kremer) и его соавторы попытались ответить на эти вопросы при помощи полевых экспериментов в Кении. Они случайным образом отобрали школы и разделили их на две группы, получавшие разные виды помощи — где-то учеников кормили обедами, а где-то — снабжали учебниками.

Итог оказался не впечатляющим: результаты были примерно одинаковыми. Если кому-то учебники и помогли, то только тем школьникам, которые и так учились хорошо.

Эксперименты были продолжены в других странах и на других континентах. Абхиджит Банерджи (Abhijit Banerjee) и Эстер Дюфло (Esther Duflo), изучая сходные проблемы в Индии, обнаружили, что гораздо эффективнее оказывать дополнительную поддержку самым отстающим ученикам.

В итоге программа, основанная на результатах этого и других их исследований, охватила уже более 100 тысяч школ этой страны.

Лауреаты и рекорды

46-летняя Дюфло стала самым молодым лауреатом премии по экономике, сместив с этой позиции Кеннета Эрроу, получившего награду в 1972 году в возрасте 51 года. Кроме того, она войдет в историю премии как вторая женщина-нобелиат и первая женщина — экономист по специальности, так как ее предшественница Элинор Остром — политолог.

Полевой экспериментальный метод

В целом рандомизированный экспериментальный метод практиковался в экономике еще в 20-30-е годы XX века, перекочевав туда из естественных наук.

Однако долгое время речи о том, чтобы специально организовать подобный эксперимент на практике, то есть на реальных сообществах, не шло.

В некоторых случаях речь шла об экспериментальной проверке не новых, а уже получивших распространение практик. С 1980-х годов в беднейших странах мира различные международные организации активно внедряли программы по выдаче микрокредитов.

Эксперименты Абхиджита Банерджи, Эстер Дюфло и их соавторов, проведенные в Индии, Боснии и Герцеговине, Эфиопии, Марокко, Мексике и Монголии, показали, что микрокредиты оказывают лишь небольшой позитивный эффект на уже существующие небольшие бизнесы.

Спор из-за глистов

Несмотря на строгость проведения полевых экспериментальных методов, далеко не все они показывают одинаковые результаты. Например, предметом дискуссии стала политика всеобщей противогельминтной обработки детей в африканских деревнях.

В 2004 году Майкл Кремер с соавторами выпустил исследование, показавшее, что массовое лечение детей от глистов не только дешево и полезно для здоровья, но и положительно сказывается на их образовании, так как ученики меньше пропускают школу.

Многие организации — в том числе Всемирная организация здравоохранения, Всемирный банк, Фонд Билла и Мелинды Гейтс — подключились к борьбе с гельминтами в странах, чье население особенно страдало от этих паразитов.

Полевые эксперименты в экономике проводить очень сложно, так как в любой реальной ситуации присутствует множество факторов, влияющих на конечный результат, говорит Максим Буев. Безусловно, ученые стараются не только установить причинно-следственные связи в каждой конкретной ситуации, но и выявить более общие закономерности, которые не были очевидны сначала.

Исследователи стараются построить эксперименты очень хитрым образом, чтобы учесть все факторы и спрогнозировать подобные ситуации при масштабировании, но это не всегда возможно.

От экономики к политике

Однако если бы работы нобелевских лауреатов носили исключительно прикладной характер, всего этого было бы недостаточно для получения награды. Задачей исследователей было не только проверить, эффективна ли та или иная мера, но и выявить истинную причинно-следственную связь между приложенным воздействием и конечным результатом.

Стандарт рандомизированного эксперимента, заданный нобелевскими лауреатами, предполагает выстраивать эти опыты таким образом, чтобы их результаты были достаточно универсальными. Например, чтобы пример условной Кении мог быть применен в Индии.

Многие критики полагали, что это несамостоятельная дисциплина, что проблемы и их решения в бедных странах такие же, как и в развитых. Но с конца 1990-х годов отношение к ней сильно изменилось.

Политические решения, принимаемые на основе полевых экономических экспериментов — перспективное направление. Именно по такой схеме, например, проверялась инициатива введения безусловного базового дохода в Финляндии.

Правда, в России, по словам Максима Буева, пока сложно говорить о полевых экспериментальных исследованиях сходного уровня. В качестве одного из редких примеров проректор РЭШ привел работу Европейского университета в Санкт-Петербурге по тестированию подходов к распределению бюджетов городов, но подчеркнул, что в этом исследовании не было контрольной группы.

Зачем экономисты ставят эксперименты со сплетниками, чем биология лучше экономики и полевые условия для правительств: самое важное из нобелевских лекций лауреатов 2019 года.

Экономисты Эстер Дюфло, Абхиджит Банерджи и Майкл Кремер, получившие в этом году премию по экономике памяти Альфреда Нобеля за использование экспериментальных методов в борьбе с бедностью, в конце прошлой недели выступили с традиционными нобелевскими лекциями , которые лауреаты читают в Стокгольмском университете. Редакция Econs.online составила краткий конспект.

Абхиджит Банерджи, профессор MIT:

Нам говорили, что RCT описывают частные случаи и не позволяют давать ответы на общие вопросы, находить единые истины. У классической экономики свой подход к общим вопросам. На основе данных делаются заключения о том, как ведут себя люди. Эти заключения становятся предпосылками экономических моделей, которые должны предсказать, что случится в самых разнообразных обстоятельствах. Но часто для этого требуется довольно специфический взгляд на поведение человека (человек в первую очередь хочет денег) или на то, как работают рынки (а они должны работать хорошо). Вот на таких предпосылках основываются прогнозы.

RCT идут другим путем: мы предлагаем сначала протестировать идею в различных условиях, а потом уже делать заключения. Эти два подхода могут дать нам очень разные ответы на один и тот же вопрос – я покажу это на примере.

Классическая экономика занимается по-настоящему большими темами, говорят критики экспериментального подхода: экономический рост, стабильность, капитализм, социализм… Я согласен, что экономика поднимает большие вопросы, но я не уверен, что она действительно всегда способна дать ответы на них.

Один из больших вопросов – ловушка бедности: почему людям так трудно выбраться из нищеты? Долгое время было принято считать, что, получив финансовую помощь, люди теряют стимулы самостоятельно работать над улучшением своей жизни. Есть две теории, пытающиеся объяснить, почему бедные остаются бедными. Первое объяснение – технологическое: они не могут использовать машины и оборудование, без которых невозможно качественно увеличить доходы. Второе – психологическое: на них давит их тяжелое положение, и они теряют мотивацию повышать свою эффективность. Исследователи провели серию экспериментов, тестирующих различные виды поддержки: субсидии наличными деньгами, предоставление средств производства (например, коров), консультации психологов и др. Один из экспериментов показал, что люди, получившие корову и вместе с этим небольшой временный заработок, пока они не начнут продавать молоко, были продуктивнее других: их устраивали на временную работу по производству сумок, которое организаторы запустили на деньги спонсоров. Участники эксперимента, несмотря на обязанности по уходу за коровами, делали больше сумок и быстрее, потому что уже не чувствовали давления своей нищеты. Если RCT – это не экономика, то лучше бы ей стать именно такой.

Эстер Дюфло, профессор MIT:

– Я не собиралась становиться экономистом. Как дочь математика, я хотела быть ученым. Как дочь терапевта, которая много работала в развивающихся странах, я хотела менять мир к лучшему. Тогда я не доверяла экономистам. Как и большинство людей: опросы показывают, что экономисты – среди специалистов, пользующихся наименьшим доверием общества, когда речь идет об их профессиональной деятельности. Экономисты лишь незначительно опережают политиков по уровню доверия. Даже прогнозам погоды доверяют вдвое больше, чем экономистам. Я считала, что экономика – это хорошо продуманный обман, который нужен, чтобы обосновать действующее мироустройство при помощи не самых увлекательных математических изысканий. И вот, 28 лет спустя, я экономист и немного меняю мир к лучшему.

Наш подход многие критикуют. Нам говорят, что мы проводим маленькие эксперименты в идеальных условиях, а если применить их широкомасштабно, мы не получим такого же эффекта. Что результаты будут верными только для конкретного места, в котором проходил эксперимент, и в других регионах эффект может быть иным. Что, когда наши выводы начнут применяться на практике, всякое может случиться. Короче говоря, как считают наши критики, идея о том, что можно от маленького эксперимента перейти к государственной программе, – миф. Может быть и так. Но в любом случае выясняется, что все работает иначе: воздействие на политику, диалог с политиками происходит совсем не так, как мы себе представляли.

В теории процесс должен происходить так: вы проводите небольшой, но хорошо продуманный эксперимент, тщательно отслеживаете, что происходит на земле, формулируете выводы, готовите увлекательные материалы для политиков и чиновников, и они внедряют предложенное вами в государственные программы. В реальности все иначе.

Есть случаи, когда результаты экспериментов распространяются сами собой и нам не нужно целенаправленно представлять их политикам и чиновникам. В 2000-е гг., как вы, вероятно, хорошо помните, микрокредитование было самой горячей темой. Об этом много писали в СМИ – во многом благодаря Мухаммаду Юнусу , который получил Нобелевскую премию в 2006 г. Масштаб был огромным: такими программами охвачено около 200 млн человек, это могло бы изменить мир. В прессе было много историй успеха о том, как микрокредитование может помочь людям. Но у нас было мало фактических доказательств, которые подтверждали бы это. Вскоре после присуждения Нобелевской премии отношение стало меняться (надеюсь, с нами этого не произойдет): пресса стала писать об историях с плохим концом – историях людей, попавших в ловушку микрокредитов. Но у нас по-прежнему было недостаточно данных, чтобы судить о том, помогает ли микрокредитование преодолеть бедность.

Переход от эксперимента к государственной политике также может происходить по-разному. Во многих развивающихся странах в школы ходит много детей, но они немногому там учатся. Есть множество экспериментов, авторы которых пытались выяснить, в чем проблема: детям не хватает учебников, учителям слишком мало платят, у детей или у родителей нет мотивации и так далее. Ответ оказался иным. В большинстве случаев проблема в самой школьной программе и подходе к детям. Многие развивающиеся страны в прошлом были колониями, и в них до сих пор сохраняется так называемый элитарный подход к школьному образованию, потому что изначально эти системы обучения разрабатывались для небольшой прослойки местных элит, которые должны были работать на колониальные власти. После того как эти страны обрели независимость, поменять систему образования оказалось непросто. В результате детей учат не на том уровне сложности, который им доступен, а на уровне, который очень далек от того, что может освоить большинство детей.

Решение кажется обманчиво простым: преподавать им на доступном им уровне. Учителя с интересом занимались переподготовкой, но, возвращаясь в свои школы, не пользовались новыми знаниями. Интервью показали, что учителям нравилась новая система, но у них не было времени этим заниматься, потому что они должны следовать школьной программе, это обязательно по закону, то есть не стоит их за это винить, это их работа. Мы преобразовали программу: теперь учителя должны были не только выполнять стандартную школьную программу, но и официально осваивать новую. Сейчас эта программа широко внедряется – в Индии, в нескольких африканских странах – и в ней уже участвует несколько миллионов школьников.

В целом мы пытаемся сделать так, чтобы в какой-то момент мы, экономисты, применяющие экспериментальный подход, стали больше не нужны правительствам – чтобы они научились самостоятельно тестировать новые меры так, как это делаем мы в наших полевых экспериментах. Многие правительства уже создали подразделения, которые занимаются RCT, – например, в Перу. Но конечная цель – распространить этот подход повсеместно и стать ненужными.

Майкл Кремер, профессор Гарварда:

– Экспериментальный подход может быть очень полезным при создании инновационной политики или продукта. В других сферах, например в биологии, научный прогресс и технологические инновации дополняют друг друга. В экономике мы только приближаемся к этой стадии развития: когда наука и благосостояние людей развиваются вместе.

Один из экспериментов, которые мы проводили, показал, что фермеры зачастую предпочитают не покупать удобрения даже со скидкой, хотя это выгодная инвестиция. Традиционные экономические модели показали бы, что фермеры, будучи совершенно рациональными агентами, должны ухватиться за такую возможность. Раньше, когда экономистам попадались такие данные, они продолжали придерживаться предпосылки о рациональности и искали все более сложные объяснения, которые укладывались бы в представления о рациональном экономическом агенте. Исследователи, специализирующиеся на экономике развития, применили экспериментальный подход, чтобы протестировать различные объяснения: и основывающиеся на представлениях о рациональности, и использующие теории поведенческой экономики. Эксперименты показали, что поведенческие модели могут быть очень полезны на практике. В случае с фермерами и удобрениями дело было в прокрастинации. Мы выяснили, что если давать небольшую скидку на удобрения, которая действует в течение короткого периода времени, то создается ощущение дедлайна и продажи удобрений растут сильнее, чем при большей скидке без ограничения по времени.

Нобелевскую премию по экономике в 2019 году присудили за исследования в борьбе с бедностью. Американо-индийский ученый Абхиджит Банерджи, американец Майкл Кремер, а также француженка Эстер Дюфло в своих трудах показали решение проблем глобальной нищеты. Их предложения уже помогли в борьбе с бедностью и имеют большой потенциал для дальнейшего улучшения жизни наиболее обездоленных людей на планете, отметили в Шведской королевской академии наук.

Панацея от бедности

Французский экономист Эстер Дюфло

Престижный приз за вклад в разработку литий-ионных аккумуляторов получили Джон Гуденаф, Стэнли Уиттингем и Акира Йошино

Самые первые труды лауреатов были посвящены проблемам, связанным с образованием. В середине 1990-х годов американский ученый Майкл Кремер и его коллеги перенесли свои исследования в сельскую местность западной Кении. Их полевые эксперименты в партнерстве с местной неправительственной организацией проводились в нуждающихся в помощи школах и показали, что наличие учебников и бесплатное школьное питание оказывают незначительный эффект на успеваемость школьников. А вот адресная помощь слабым учащимся значительно улучшила результаты.

Более поздние труды ученых доказали, что нехватка ресурсов — неосновная проблема во многих странах с низким уровнем дохода. Напротив, самая большая сложность заключается в том, что преподавание недостаточно адаптировано к потребностям учащихся.

Ученые Эстер Дюфло и Абхиджит Банерджи в своей работе, проведенной в школах двух городов Индии, выяснили, что помощь, адресованная самым слабым ученикам, выступает эффективной мерой в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Это исследование стало началом интерактивного процесса. В итоге на сегодня программами по реформе охвачено более 100 тыс. индийских школ.

Нирмала Банерджи, мать Абхиджита Банерджи, одного из лауреатов Нобелевской премии в области экономики 2019 года, держит его портрет и одну из его книг

С 1969 года Нобелевской премии по экономике удостоены более 80 ученых из разных стран мира. Француженка Эстер Дюфло стала второй женщиной-лауреатом в истории после американки Элинор Остром. В 2009 году она вместе со своим коллегой Оливером Уильямсоном получила премию за анализ экономического управления в компаниях.

В 2018 году Нобелевский комитет присудил награду американским ученым, расширившим понятие экономического анализа и включившим в него знания и природу. Предложенные американцами Уильямом Нордхаусом и Полом Ромером модели меняют представления о причинах и последствиях глобального роста ВВП.

Российских ученых среди возможных лауреатов в этом году не было. За время существования премии ее был удостоен только один россиянин — Леонид Канторович. В 1975 году его наградили за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов.

Премия нашла героев

Открытия Питера Рэтклиффа, Уильяма Келина и Грегга Семенцы сулят прорыв в лечении анемии, рака и болезней сердца

Она рассказала, что раньше мир боролся с бедностью так: развитые страны давали экономически слабым деньги, в итоге средства не доходили до людей, а терялись в институтах развития или в государственных органах. В 2003-м Абхиджит Банерджи и Эстер Дюфло при поддержке арабского миллиардера Абдул Латиф Джамиля создали специальный фонд Poverty Action Lab. Туда приглашали специалистов со всего мира. Впоследствии эти ученые уезжали назад в свои страны и занимались внедрением методики на местах. Таким образом, у них получилось с помощью Poverty Action Lab обойтись без госструктур и применить инструменты борьбы с бедностью на разных уровнях, рассказала Лилия Овчарова.

Портреты Абхиджита Банерджи, Эстер Дюфло и Майкла Кремера, которые были объявлены лауреатами Нобелевской премии по экономическим наукам 2019 года

Актуальность темы подчеркнул и доцент РЭУ имени Плеханова Никита Моисеев. По его словам, бедность — всеобщая проблема. Например, в России 12,7% граждан живут за ее чертой, привел эксперт данные Росстата за II квартал 2019-го. Благодаря снижению материального неравноправия исчезают проблемы преступности, алкоголизма, курения, демографии, депрессии, считает Никита Моисеев. К 2024 году в рамках реализации нацпроектов планируется снизить показатели бедности в России вдвое — до 6,6%.

Лауреатами стала группа ученых, нашедшая научно доказанные методы сокращения бедности. Они изучали на практике в беднейших странах, какие меры помощи реально работают, а какие нет. В чем их новаторство — в материале РБК

Премию по экономике Банка Швеции, неофициально называемую Нобелевской премией по экономике, разделили американец Майкл Кремер, американо-индийский ученый Абхиджит Банерджи и француженка Эстер Дюфло. Их работы были в авангарде поиска научно доказанных мер борьбы с бедностью.

Это случай, когда Нобелевскую премию присудили не столько за научные разработки, сколько за внедрение их в практику, прокомментировала РБК директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Лилия Овчарова.

Кремер представляет Гарвардский университет, а Банерджи и Дюфло совмещают работу в Массачусетском технологическом институте (MIT) и Лаборатории борьбы с бедностью им. Абдул-Латифа Джамиля (Poverty Action Lab). Эта организация с сетью контактов по всему миру объединяет ученых, бизнесменов-филантропов, благотворителей и волонтеров.

Дюфло и Банерджи стали первой в истории супружеской парой, совместно получившей Нобелевскую премию по экономике. Дюфло — еще и самый молодой лауреат (ей 46 лет), а также вторая женщина, удостоенная Нобелевской премии по экономике (первой в 2009 году стала Элинор Остром).

Размер премии — 9 млн шведских крон ($915 тыс.), которые участники разделят поровну.

В чем прорыв

Спустя почти 25 лет экспериментальный метод доминирует в экономике развития, а правительства и организации закрыли многие программы, которые оказались неэффективными.

Как устроены эксперименты

Например, когда Банерджи и Дюфло начали работать в округе Удайпур (индийский штат Раджастан), там были привиты всего 1% детей, хотя вакцинация была бесплатной. Оказалось, что медпункты находились далеко от деревень, а медиков часто не было на работе. После запуска мобильных клиник уровень вакцинации вырос до 18% и до 39% в деревнях, где семьи получали мешок чечевицы в качестве бонуса.

Или, например, в середине 1990-х Майкл Кремер и его коллеги провели эксперимент по повышению успеваемости в школах Западной Кении. Одни школы получили больше учебников, другие — бесплатное питание, третьи — помощь слабым ученикам. Питание и книги практически не дали эффекта, учебники повысили знания только лучших учеников. Наилучший результат в краткосрочной и среднесрочной перспективе показали программы репетиторства. Аналогичный результат дали эксперименты в Индии. В итоге программы дополнительной подготовки охватили более 5 млн детей в 100 тыс. индийских школ.

После исследований в Кении и Индии последовало множество новых в других областях — здравоохранении, доступе к кредитам и внедрении новых технологий.

Применяется ли такой подход в России

За чертой бедности в 2000 году находились 42 млн россиян, или 29% (уровень бедности измеряется как доля населения с доходами ниже прожиточного минимума). По последним данным на второй квартал 2019 года, доля бедных россиян составила 12,7%, или 18,6 млн человек.

Аналогом такого подхода в России могут стать социальные контракты, считает Овчарова. Эта мера поддержки действует с 2013 года — контракты заключаются с малоимущими семьями, которые активно стремятся преодолеть бедность. Они получают более весомую материальную поддержку в обмен на обязательства устроиться на работу, пройти обучение или получить новую профессию, улучшить подсобное хозяйство, начать собственное дело. За 2018 год, по данным Минтруда, заключено более 100 тыс. соцконтрактов с охватом около 300 тыс. человек.

Семейная пара Абхиджит Банерджи и Эстер Дюфло преподают экономику в Массачусетском технологическом институте и заведуют Лабораторией борьбы с бедностью им. Абдул-Латифа Джамиля, которая занимается исследованиями в области мер ликвидации бедности. Майкл Кремер - профессор Гарвардского университета, научный консультант в Институте инноваций для борьбы с бедностью. Нынешнее вручение премии - седьмой случай, когда награду получают сразу трое ученых, и второй случай, когда награду получает женщина.

Революция

Группу ученых, получивших Нобелевскую премию, объединяет один человек - это Абдул Латиф Джамиль, который, как предприниматель, занимался поддержкой бедных семей и ученых, которые исследуют проблему бедности, говорит директор Института социальной политики Высшей школы экономики Лилия Овчарова. Латиф Джамиль создал лабораторию Poverty Action Lab, которая привлекала ученых по всему миру для решения проблем бедности. Сейчас на сайте этой организации сказано, что она объединяет сеть из 181 профессоров из университетов. Все трое новых нобелевских лауреатов работали в этой лаборатории. Еще до этого все трое пришли к выводу, что глобальные и национальные стратегии сокращения бедности очень плохо работают.

Ученые критиковали такие программы за отрыв от практики, соглашается Ениколопов. Раньше при разработке государственных программ развития здравоохранения или образования никто не проверял их заранее на практике, что мешало их эффективности. Исследователи предложили разбивать глобальные программы развития на небольшие конкретные задачи и проверять их эффективность на практике перед тем, как масштабировать и использовать такие подходы повсеместно.

Исследователи также поняли, что бедность отдельно взятой семьи определяется большим количеством факторов, а комбинация этих факторов для каждой конкретной семьи своя. Например, можно вкладываться в здравоохранение, но если у вас нет дорог, то всегда будут населенные пункты, которым по-прежнему будет недоступна медицинская помощь, приводит пример Овчарова. В результате ученые спустились на самый микроуровень и научились определять факторы бедности для отдельно взятой семьи на практике.

Главные эксперименты

Все трое исследователей пытались решить проблему бедности в самых нуждающихся странах. Майкл Кремер был одним из пионеров в области полевых исследований, рассказывает Ениколопов. В середине 1990-х Майкл Кремер с коллегами развернул большую исследовательскую программу в области образования в школах западной Кении. Ученые проверяли, какие меры поддержки помогают улучшить образовательный процесс.

Они доказали на практике, что большое влияние на посещаемость школ и успеваемость оказывают недорогие лечебные мероприятия. Одним из простых и действенных способ борьбы с безграмотностью стало, например, лечение гельминтоза.

Кремер доказал, что вакцинация стоимостью всего $3,5 в год эффективнее других методов, которые ранее использовались для того, чтобы мотивировать детей ходить в школу.

Практическое применение

Работы Кремера, Банерджи и Дюфло имели огромное практическое значение. Хотя все трое проводили исследования в развивающихся странах, после того как их методы показали свою эффективность, их взяли на вооружение и в развитых экономиках.

По мнению Овчаровой, их конек - это evaluation system - система оценки политики, направленной на сокращение бедности.

Согласно данным Королевской академии Швеции, наработки экономистов и их последователей уже показали свою эффективность в борьбе с бедностью. Так, например, более 5 млн детей в Индии смогли пройти программы коррекционного обучения в том числе благодаря работам Банерджи и Дюфло. А благодаря инициативам Кремера во многих странах стали выделять субсидии на профилактическое лечение детских заболеваний в школах.

По данным Программы развития ООН (ПРООН), около 1,3 млрд человек в мире живут в условиях нищеты, в особенно уязвимом положении находятся дети из бедных семей – без качественного образования у них мало надежды на полноценную жизнь. По случаю Международного дня ликвидации нищеты (17 октября), глава ООН призвал государства обеспечить социальную поддержку населения.

Читайте также: