Лирический герой лирики второй половины 20 века рубцов реферат
Обновлено: 05.07.2024
Бог явил нам радость и чистоту в виде стихов Рубцова и взял обратно: недостойны. В ряду самых великих. Такой чистоты, такой одухотворённости, такого молитвенного отношения к миру - у кого ещё искать?
Ф.Абрамов 1 (12.VI.1975 г.)
Этап подготовки к восприятию нового материала.
О, сельские виды!
О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Восприятие нового материала.
Материал на карточках, работают ученики.
– Поразмышляйте, как изменяется образ сказочного аленького цветочка в стихотворении поэта.
Дальнейшую жизнь Рубцова можно назвать странничеством. Он часто менял профессии: был слесарем-сборщиком, кочегаром, литконсультантом. За публикации своих стихотворений в районных газетах, а если повезёт – в областных, он получал гроши, на которые прожить было невозможно.
19 января 1971 года в крещенские морозы Рубцов был убит. В одном из последних стихотворений поэт предсказал свою гибель:
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат берёзы.
ТИХАЯ МОЯ РОДИНА
В.Белову
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
– Где же погост?
Вы не видели?
Сам я найти не могу. –
Тихо ответили жители:
– Это на том берегу.
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Междуречными изгибами
Вырыли люди канал.
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил.
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Новый забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона весёлая,
Сяду опять на забор!
Школа моя деревянная.
Время придёт уезжать –
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
Черновой вариант стихотворения
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
85-летию со дня рождения Н. М. Рубцова (1936-1971)
Рис.5.72. В.Кожинов. Портрет Н.Рубцова
Значительным явлением в литературе 1970-х стало такое направление, а точнее тенденция в литературе, которая получила название “тихой лирики”. “Тихая лирика” возникает в литературе во второй половине 1960-х годов, в противовес “громкой”, “эстрадной” поэзии шестидесятников. После 1964 года стал очевидным кризис “оттепели”, с этим кризисом и связано появление так называемой “тихой поэзии”.
“Тихая лирика” — это Н.Рубцов, В.Соколов, А.Жигулин, А.Прасолов, Н.Тряпкин, А.Передреев, С.Дрофенко. Их сближает прежде всего система нравственных и эстетических ценностей. Публицистичности шестидесятников они противопоставили элегичность, мечтам о социальном обновлении общества — идеи возвращения к истокам народной культуры, к нравственно-религиозному обновлению. Традиции Маяковского они предпочли традицию Есенина. “Тихие лирики” образам прогресса, новизны, западничества противопоставляли тридиционные эмблемы Руси, легендарные и былинные образы, церковные, христианские атрибуты. Вместо экспериментов в области поэтики, ритмики они предпочитали простой традиционный стих.
Сам по себе такой поворот свидетельствовал о глубоком разочаровании в тех надеждах, которые были заявлены “оттепелью”. С другой стороны, идеалы и эмоциональный строй “тихой лирики” легче могли приспособиться к надвигающемуся “застою”, чем “революционный романтизм” шестидесятников
Во-первых, в “тихой лирике” социальные конфликты лишались остроты, публицистической запальчивости.
Во-вторых, общее чувство сохранения и возрождения более соответствовало “застою”, чем мечты об обновлении, о революции духа шестидесятников.
Таким образом, “тихая лирика” как бы вынесла за скобки такую важнейшую для оттепели категорию, как категория свободы, заменив её более уравновешенной категорией традиции.
Разумеется, в этой “тихой лирике” тоже звучал серьёзный вызов официальной идеологии, так как под традициями “тихие лирики” и “деревенщики” понимали не революционные традиции, а моральные и религиозные традиции русского народа, разрушенные революцией.
Роль лидера “тихой лирики ” досталась рано погибшему Н.Рубцову (1936–1971).
Поэзия Николая Рубцова
Рис.5.73. Рубцов, Николай Михайлович
Рубцов Николай Михайлович (1936–1971), русский советский поэт. Родился 3 января 1936 в поселке Емецк Архангельской области; сын погибшего в войну политработника, с 6 лет потерял мать, воспитывался в детских домах.
Рис.5.74.Отец поэта - Михаил Андрианович Рубцов
Рис.5.75.Мать поэта - Александра Михайловна
Рис.5.76. Н.Рубцов с воспитательницами детдома
Учился в лесотехническом техникуме г.Тотьма. С 16 лет скитался по стране, был библиотекарем, кочегаром на рыболовном судне, нес срочную службу на Северном флоте, работал в Ленинграде на Кировском заводе (кочегаром, слесарем). В 1962–1969 учился в Литературном институте им. М.Горького.
.
Рис.5.77. Памятник Николаю Рубцову. Работа скульптора Вячеслава Клыкова
В отличие от поэтов-шестидесятников Рубцов совершенно игнорирует традиции поэзии модернизма. Он почти полностью освобождает свои стихи от сложной метафоричности, главный акцент переносит на напевную интонацию.
Его поэзия — весомый, серьёзный аргумент в пользу традиционности, в противовес новизне, эксперименту. Интересна традиция, в которую Рубцов “встраивал”, “вписывал” своё творчество. Он соединял фольклорную песню с поэзией Тютчева, Фета, Блока и, конечно, Есенина. В самом наборе уже звучал вызов залакированному Некрасову, “поэту социализма” Маяковскому.
Но здесь важно назвать ещё одно звено, возможно, самое существенное: между Блоком и Есениным располагалась так называемая “новокрестьянская поэзия”, поэзия Николая Клюева, Сергея Клычкова. “Тихие лирики”, в частности Рубцов, подключаются именно к этой оборванной традиции, принимая от них такие качества, как:
религиозный культ природы;
изображение крестьянской избы как модели мира;
отталкивание (полемическое) от городской культуры;
живой интерес к сказочному, фольклорному пласту культуры.
Именно Рубцов первым из них обозначил очертания нового культурного мира, в пределах которого развернулись “тихая лирика”, и “деревенская проза”, и вся идеология 1970–1980-х годов.
Рассмотрим, каковы составляющие этого мира.
1. Главным образом рубцовского поэтического мира становится образ современной русской деревни — вымирающей, деградирующей.
Вполне узнаваемые детали деревенского быта вплелись Рубцовым в образы, окрашенные в апокалиптические тона (“Седьмые сутки дождь не умолкает”). Затяжной дождь в этом стихотворении превращается во всемирный потоп, разрушающий прошлое (размытое кладбище), рождающий чудовищ (“словно крокодилы”), но именно таков обычный эмоциональный контекст поэта, окружающий его деревенские зарисовки.
И постоянно повторяется с небольшими вариациями:
Весь ужас ночи за окном встаёт.
Весь ужас ночи — прямо за окошком.
Кто-то стонет на темном кладбище,
Кто-то глухо стучится ко мне,
Кто-то пристально смотрит в жилище.
Показавшись в полночном окне.
2. Ночь, тьма, разрушенное кладбище, гниющая лодка, дождь — вот устойчивые символы поэзии Рубцова, наполняющие образ современной ему деревни ужасом, ужасом потому, что чувствуется в нём близость к хаосу.
3. Однако, рисуя эту, казалось бы, совсем гибнущую деревню, поэт чувствует, что в ней есть нечто очень ценное, чего нет в новом, модернизированном мире.
5. У темы покоя в поэзии Рубцова тоже есть свои устойчивые знаки, раскрывающие семантику этого мотива. Таков, например, храмовый пейзаж. Он возрождён Рубцовым после многолетнего запрета на любые положительные образы религии. Его храм и пейзаж вокруг — почти всегда в руинах. (“Лежат развалины собора, как будто спит былая Русь”, “купол церковной обители яркой травою зарос”).
Рис.5.78.Эдуард Багровский. Николай Рубцов в Ферапонтове. 1999.
Каковы отношения лирического героя с поэтическим миром? В принципе, это ощущение полной слитности, абсолютного кровного единения с ним, с миром, где картины умирания сочетаются с памятью о гармонии и покое. И поэтому катастрофичность существования этого мира становится состоянием души лирического героя.
В стихотворениях Рубцова любовь к Родине приобретает характер религиозного мистического служения; Родина для лирического героя — это та святыня, о которой не говорят громко, но которой служат душой.
8. Тяга к гармонии, чувство святости природы, единства с родным миром — увы! — не способны реально противостоять “ужасу ночи — прямо за окошком”. Но хотя бы на время они могут внести покой в душу лирического героя. Знанию лирический герой предпочитает веру. В этом смысле Рубцов раньше многих выразил тягу к восстановлению религиозного мировосприятия.
Рубцов далёк от злобы дня. Он мыслит свою судьбу в свете вечности. И его элегический тон, и мотивы увядания, разрушения, ухода носят обобщённый характер, воплощаются через архетипические образы. Основной конфликт в его лирике — конфликт между миром, в котором разрушены духовные устои, и человеческой душой, которая жаждет святости и умиротворения.
Литература
1. Белков В. Жизнь Рубцова. Вологда, 1993
Бараков В. Лирика Николая Рубцова. Вологда, 1993
2. Кожинов В. Николай Рубцов. М., 1976
Оботуров В. Искреннее слово: страницы жизни и поэтический мир Н. Рубцова. М., 1987.
Тема нашей курсовой работы интересная и широкая. Она включает в себя не только исследование образа дороги в поэзии Н. Рубцова, но и обзор всего его творчества. Более того, мы вынуждены были коснуться его биографии, а также попытались показать связь с традициями русской классической литературы и стихами вологодских поэтов. Надо отметить, что данная тема мало освещена в трудах литературоведов.
В своей работе мы опирались на исследования жизни и творчества Николая Рубцова таких авторов, как В.В. Кожинов, В. Оботуров, В.Н. Бараков, Н. Коняев, А. Передреев, А. Михайлов и др., воспоминания Виктора Коротаева и Александра Романова.
Цель нашей работы:
· раскрыть значение темы дороги для понимания всей поэзии Николая Рубцова.
Перед нами стояли следующие задачи:
1. познакомиться с литературой по творчеству Рубцова;
2. рассмотреть его поэзию в целом и выделить ее основные особенности;
3. дать более детальный анализ отдельных стихов.
Курсовая работа состоит из трех глав.
Задача 1 главы: дать описание жизненного и творческого пути поэта.
Задача 2 главы: рассмотреть основные мотивы и особенности его творчества.
Задача 3 главы: раскрыть смысловую нагрузку темы дороги и подтвердить это анализом отдельных стихотворений.
Изучение данной темы курсовой работы поможет понять значение творчества Н.Рубцова, его место в русской поэзии, а также то, каким образом проблемы окружающей и личной жизни преломляются в литературном произведении.
ГЛАВА 1. Жизненный и поэтический путь Н.М. Рубцова
И умение так по-есенински попрощаться:
Вину свою на жизнь.
Поехал, так держись!
Я повода оставил.
Смотрю другим вослед.
Да мне дороги нет…
Особое место уделили поэзии Рубцова в своих обзорах В. Чалмаев и В. Друзин. Позже о лирике Рубцова писали А. Михайлов, Е. Осетров, А. Ланщиков и другие критики.
В настоящее время в Вологде именем Николая Рубцова названа улица и установлен памятник (1998, скульптор А.М. Шебунин). В Тотьме установлен памятник работы скульптора Вячеслава Клыкова. Памятник Рубцову установлен также на его родине, в Емецке (2004, скульптор Н. Овчинников).
ГЛАВА 2. Основные мотивы и особенности творчества
2.1. Истоки лирического характера поэзии Рубцова
Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой. О своей поэзии сам Николай Рубцов написал:
Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета,
Я даже слушать перестану
Того же Тютчева и Фета.
И я придумывать не стану
Себя особого, Рубцова,
За это верить перестану
В того же самого Рубцова,
Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
2.2. Мир крестьянского дома и русской природы
Чудный месяц горит над рекою,
Над местами отроческих лет.
И на родине, полной покоя,
Широко разгорается свет…
Этот месяц горит не случайно
На дремотной своей высоте,
Есть какая-то жгучая тайна
В этой русской ночной красоте!
Словно слышится пение хора,
Словно скачут на тройках гонцы,
И в глуши задремавшего бора
Все звенят и звенят бубенцы…
Мне мерещится в темных волнах
Затонувший какой-то флот.
И один во всем околотке
Выйдет бакенщик- великан
И во мгле промелькнет на лодке,
Как последний из могикан…
Высокий дуб. Глубокая вода.
Спокойные кругом ложатся тени…
- Так что же нам делать? Узнать интересно…
- А ты, говорит, полюби и жалей
И помни хотя бы родную окрестность,
Вот этот десяток холмов и полей…
…утром солнышко взойдет, –
Кто может средство отыскать,
Чтоб задержать его восход,
Остановить его закат.
Вот так поэзия, – она
Звенит – ее не остановишь!
А замолчит – напрасно стонешь!
Она незрима и вольна…
Прославит нас или унизит,
Но все равно возьмет свое,
И не она от нас зависит,
А мы зависим от нее.
2.3. Лирический герой рубцовских стихов
Личная судьба рубцовского героя скорее несчастливая, и она является точным слепком судьбы поэта. Та же бесприютность и сиротство, та же неудачная любовь, заканчивающаяся разлукой, разрывом, утратой. Наконец, самое тягостное – предчувствие скорой и неотвратимой смерти. Жить сложнейшими переживаниями, остро чувствовать трагическое в жизни и переплавлять в душе своей в гармонически пленительные строки стихов – таков был удел поэта Николая Рубцова.
Взгляд Рубцова чаще обращен в прошлое, точнее, к русской старине. Старина у Рубцова сохранена не только в рукотворных памятниках, но и в мироощущениях поэта:
…весь простор, небесный и земной,
Дышал в оконце счастьем и покоем,
И достославной веял стариной…
Способность ощутить себя частицей природы гармонизирует хотя бы на время внутренний мир героя, мучимого противоречиями.
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны.
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен…
Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.
Затем поэтическая энергия концентрируется в образах со вполне конкретным социально-историческим наполнением:
И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, –
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей.
Не жаль того, что возносит одного над всеми; жаль того, что роднило, объединяло всех со всеми. Но это еще не кульминация текста. Самого пронзительного звучания переживание утраты достигает тогда, когда лирический герой в замечательно точном образе обмелевшей реки философски прозревает обреченность цивилизации позитивизма:
Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,
Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
Что, всё понимая, без грусти пойду до могилы…
Отчизна и воля – останься, мое божество!
И древностью повеет вдруг из дола!
Россия, Русь, храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
Когда ж почую близость похорон,
Приду сюда, где белые ромашки,
Где каждый смертный свято погребен
В такой же белой горестной рубашке.
На правом берегу,
На левом берегу.
И самый грустный все же
В обыденном гробу…
На кладбище затоплены могилы,
Видны еще оградные столбы,
Ворочаются, словно крокодилы,
Меж зарослей затопленных гробы,
Ломаются, всплывая, и в потемки
Под резким неслабеющим дождем
Уносятся ужасные обломки
И долго вспоминаются потом…
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый,
Разобьется с треском,
Уплывут ужасные обломки.
И все-таки это – исключения. Они потому и выделяются так резко, что окружают их совсем другие стихи.
Да как же спать, когда из мрака
Мне будто слышен глас веков…
Пусть завтра будет путь морозен,
Пусть буду, может быть угрюм,
Я не просплю сказанье сосен,
Старинных сосен долгий шум…
Взгляд Рубцова чаще всего обращен в прошлое. Точнее – к русской старине. Очень редко поэт находит ее в городе (“О Московском Кремле”), почти всегда – в селе и открытом природном пространстве.
Исходной точкой рубцовского поэтического мира становится образ современной русской деревни – колхозной, вымирающей, разрушающейся, деградирующей. Ночь, тьма, разрушенное кладбище, гниющая лодка, дождь – вот устойчивые символы поэзии Рубцова, наполняющие его образ современной деревни ужасом. При всем при этом, рисуя эту гибнущую деревню, автор чувствует, что в ней есть нечто такое ценное и достойное, чего нет в модернизированном мире. Это ощущение некоего покоя, жажда покоя, тяга к покою, которая пронизывает поэтический мир Рубцова. А центром покоя становится деревенская изба:
Коротать одиночества время,
В пору полночную
В местности этой невзрачной
Сладко мне спится
На сене под крышей чердачной…
Деревенский мир с его памятью о покое резко противопоставлен миру городскому (“Вологодский пейзаж”).
Поэтический мир Рубцова, и в особенности его пейзаж, несет на себе отпечаток элегической традиции. В этом плане показательно стихотворение “Звезда полей”, опирающееся на мотивы старинных песен.
Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою…
Но только здесь во мгле заледенелой
Она восходит ярче и полней.
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда полей.
В стихотворении создан предельно обобщенный пейзаж. Вся Родина представлена спящей в глубокой тишине. Ее освещает только одна звезда полей. Так возникает предельно хрупкое, но все же единство между лирическим героем и всем миром вокруг него. В его концепции природа является истоком всего прекрасного. Без понимания красоты природы, без любви к ней нельзя создать прекрасное в искусстве. И красоту поэт умел находить.
Николай Рубцов в своем творчестве создает такие образы, которые способны вызывать мистическое чувство покоя, блаженства, умиления. Он считал, что поэта делает поэтом чувство родины. А как он ее изображает, как он ее видит, чувствует, это личное право каждого.
Повторилась в мире неизбежность…
Не жалей ты листья, не жалей,
А жалей любовь мою и нежность.
Пусть деревья голые стоят.
Не кляни ты шумные метели!
Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья
Эта осенняя элегия не только об улетевших листьях. Точнее даже казать, не столько о листьях, сколько о человеческих переживаниях. Связи между человеческим сознанием и бытием природы едва ощутимы, и все-таки в подтексте стихотворения можно уловить диалог двух любящих сердец. Воспоминания об улетевших листьях переходят в мир человеческих отношений. Чувства эти передаются не через прямую речь, а полунамеками, так, что даже восклицательные и вопросительные интонации почти не ощущаются. Они растворяются в плавном ритме и оригинальной звукописи.
Любовь и русская природа едины для Рубцова. Кто еще мог написать такие проникновенные строчки, не отдавая в них первенства ни возлюбленной, ни русской природе:
Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленницы дров
Целовались от странного чувства.
Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленница дров и солома…
И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей –
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей.
Читайте также: