История старообрядчества в тобольской губернии реферат

Обновлено: 02.07.2024

Добровольные и принудительные миграции вместе с остальными факторами существенно повлияли на культурно-бытовые характеристики старообрядческих согласий и толков.

Массовые миграции связаны с государственными гонениями, начавшимися в 1685 г., когда царевна Софья по настоянию патриарха Иоакима издала против старообрядцев 12 статей. В них содержалось запрещение любым образом поддерживать старую веру. Наказание кнутом и батогами следовало даже тому, кто оказал какую-нибудь милость старообрядцам: дал им пить или есть. Преследуемые христиане бежали в Поморье, Сибирь, на Дон и за пределы России. Духовными центрами становились монастыри и скиты, которые основывались часто в глухих, незаселенных местах старообрядцами, сбежавшими на окраины России из Москвы и других крупных городов. Такими духовными центрами были Керженец (Нижегородская область), Стародубье (местность вокруг г. Стародуба на севере Черниговской губернии), Ветка (Польша), Иргиз (юго-восток Саратовской области) и др.

В Сибири старообрядцы стали обосновываться с первых десятилетий существования раскола. Одни пришли из Европейской части России, другая же часть сибирских старообрядцев является потомками тех русских сибиряков, которые стали староверами в результате миссионерской деятельности старообрядческих проповедников. Сосланный в 1653 г. за Урал идеолог старообрядчества протопоп Аввакум проповедовал строгое соблюдение нравственных основ православия и приобрел много сторонников в Сибири. За эти речи в июне 1655 г. он был выслан в Восточную Сибирь. Возвращаясь из ссылки в 1663 г., он до февраля 1664 г. по-прежнему активно проповедовал и в последующие годы не упускал из поля зрения духовную жизнь местных староверов. Первая зауральская гарь в январе 1679 г. на реке Березовке около Ялуторовска (погибло 2700 человек [Перечень религиозных раскольнических убийств и самоубийств 1888: 203]) также была санкционирована лично им [Ярков: рукопись]. Самосожжения становились ответом старообрядцев на притеснения от православного духовенства и светских властей. По данным Тобольской духовной консистории, в период 1679 – 1763 гг. было устроено 32 гари, в которых погибло около 5000 человек [Перечень религиозных… 1888: 203 – 207].

Приток старообрядцев в Сибирь в начале XVIII в. связан с разгромом керженских скитов. Часть бежавших оттуда оказалась в Сибири, где они известны как кержаки уже три сотни лет.

Л.Н. Суслова называет причины распространения раскола на территории Тобольской губернии: в Сибири была слабо развита государственная организация Православной церкви. Не хватало храмов и священнослужителей. Духовенство Тобольской епархии имело низкий образовательный ценз. Одна из главных причин увеличения старообрядческого населения в Сибири состояла в переселенческом движении, которое было вызвано в основном государственными гонениями на сторонников старой веры [Суслова 1994: 25].

В конце XVII – начале XVIII вв. одним из 4 центров старообрядчества Урало-Сибирского региона стало Приисетье (три остальных центра находились в окрестностях Нижнего Тагила, Екатеринбурга и в Алтайском крае). Предками исетских старообрядцев считаются переселенцы с Русского Севера, в частности с Соловецких и Архангельских земель. С другой стороны от Тюмени местом компактного проживания старообрядцев была деревня Пашенка (позднее Космакова), имевшая церковь в честь святого Николая Чудотворца, куда приходили староверы соседних Каменки, Кулиги, Сорокино, Коняшино. По преданию, старообрядцы появились там в конце XVII в., а в 1687 г. в Каменской церкви произошло самосожжение 400 человек [Ковыляцких 2004: 20].

Следует отметить, что приводившие к самосожжениям эсхатологические мысли, связанные с социальной несправедливостью и духовным повреждением мира, по свидетельству исследователя литературы старообрядцев Урала Западной Сибири Покровского Н.Н., были присущи многим местным жителям-нестароверам [Покровский 2003: 30]. Это способствовало распространению раскола почти везде, где поселялись старообрядцы.

После 1716 г. старообрядцам разрешили селиться особыми слободами при условии оплаты двойных податей. Само пространство Сибири (огромные расстояния, густые леса, многочисленные реки и болота), обстоятельства освоения (отсутствие крепостного права), затрудненность государственного контроля приводили к тому, что старообрядцы укрепились здесь, влияя на окрестное население и сопротивляясь увещеваниям представителей официальной церкви.

Созидательность идеи – построить свой собственный мир, не затронутый Никоновой реформой, – подкреплялась исключительным трудолюбием и организацией внутренней жизни общины [Юхименко 2003: 14]. Труд стал для старообрядцев формой христианского подвижничества. И сегодня старообрядческая ментальность находит отражение в крепких крестьянских и фермерских хозяйствах староверов и их прямых потомков.

1. Данилов В.А., Яблоков М.С. К вопросу о мировоззрении старообрядцев // Тюменский исторический сборник. Тюмень, 2002. Вып. 5. С. 19 – 26.

5. Ковыляцких С. Храм у излучины Туры // Православный просветитель. 2004. № 26. С. 20.

6. Перечень известных религиозных раскольнических убийств и самоубийств // Тобольские епархиальные ведомости. 16 мая 1888. С. 194 – 207.

7. Покровский Н.Н. Общественное сознание и творчество староверов-часовенных на востоке России в XVIII – ХХ вв. // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2003. № 3. С. 29 – 41.

9. Суслова Л.Н. Старообрядцы в Тобольской губернии (конец XVII – начало ХХ вв.) // Религия и церковь в Сибири. Вып. 7. Тюмень, 1994. С. 25 – 29.

10. Ярков А.П. Исторический обзор религий Тюменской области (рукопись).

Кузнецова Янина Леонидовна, аспирант кафедры общего языкознания (Тюменский государственный университет)

Старообрядцы расходились с православной церковью по обрядовым вопросам: о таинствах священства, крещении, формах креста, крестосложении и т.п. Но за мотивами религиозного порядка явно или неявно стояли вполне земные, социальные интересы. Старообрядчество было окружено ярким ореолом гонимой, преследуемой религии, освещенной многовековой традицией. Скиты давали убежище от насилий духовных и светских властей.

Движение старообрядцев началось с протеста против записи их в двойной подушный оклад. В сентябре 1721 года в Тобольске получили указ с категорическим требованием переписать раскольников для этих целей. На места, в том числе и Тару, были направлены военные команды. В старообрядческих кругах в то время широко распространились упаднические настроения. Раскольники говорили о близости конца света, о безраздельном господстве на земле слуг антихриста, причем последний все больше отождествлялся с личностью самого императора. В этом контексте согласие уплачивать двойной оклад рассматривалось как подчинение воле антихриста и помощь ему, а списки налогоплательщиков как перечень слуг сатаны.

Старообрядцы отказались от записи в двойной подушный оклад. Мрачная старообрядческая эсхатология дала протесту традиционную форму – самосожжение. В конце 1721 – начале 1722 годов совершились гари в Ировской деревне Абацкой слободы и селениях Ишимской волости. Это остановило власти. Митрополит Антоний направил в скиты свое пастырское послание с мирным увещеванием раскольников. Больше никаких мер не принималось. Но в мае 1722 года события приняли крутой оборот. Жителям Тары и казачьему гарнизону города надлежало принять присягу по новому указу о престолонаследии. По этому указу правящий император по своей воле назначает преемника, когда это сочтет необходимым. Теперь же присягу следовало принести не названному по имени и еще не назначенному преемнику. Многих это показалось странным. Поползли слухи: дело нечисто, ибо приказано приводить к присяге не иначе как самому антихристу, имени которого даже вымолвить невозможно. Жители и гарнизон отказались присягать. Петр I квалифицировал это как государственную измену и открытый бунт. Начался жесточайший тайный розыск, длившийся до 1735 года. Сотни жителей Тары и окрестных селений подверглись пыткам и мучительным казням.

Вопрос о присяге переплелся с вопросом о записи в двойной, раскольничий оклад. Не желая записываться, ишимские, тюменские и ялуторовские крестьяне снимались с насиженных мест и скрывались. Бежали раскольники и православные. Расколоучители призвали своих приверженцев к самосожжению. Документы зафиксировали зловещие гари в деревне Зырянской под Тюменью, деревне Коркиной Ялуторовского дистрикта, деревне Ировской Абацкой слободы (повторно), деревне Камышевской на Исети. Гибли десятки и даже сотни людей. В середине октября 1722 года в самосожжении на реке Пышме погибло 400 тюменских и ялуторовских крестьян. В марте 1724 года в болотистых лесах за рекой Пышмой сгорело 145 человек, съехавшихся сюда из разных тюменских и ишимских деревень; среди них было и несколько жителей Тюмени.

Учет старообрядцев вели церковь (исповедальные ведомости) и светская администрация (запись в двойной подушный оклад). Но ни исповедальный, ни податный учет точных сведений об их числе не давал и не мог дать как по причине размытости граней самого предмета учета, так и ввиду коррумпированности части местного духовенства, всегда готового за мзду показать раскольников в числе бывших на исповеди. Но одно несомненно: количество старообрядцев в Зауралье в XVIII веке росло. Их ряды пополнялись беглыми особенно после разгромов властями старообрядческих центров России (Керженец, Выгорецкая, Урал) и за рубежом, а также передачи веры из поколения в поколение в самой Сибири. По данным исповедального учета, в Тобольской епархии в 1750 году насчитывалось 5079 мужчин и 4679 женщин раскольников, основная часть которых находилась в Тобольском уезде: 2812 мужчин и 2360 женщин (без раскольников проживающих в Тобольске). За этот же 1750 год губернская канцелярия насчитывала на этой же территории (без Исетской провинции) 3550 и 3040 женщин записных раскольников. Очевидно, данные светского учета стоят ближе к истине, но и они, без сомнения, сильно занижены.

Вот только некоторые из этих зловещих фактов. В августе 1750 года сожгла себя большая зажиточная семья Пайковых (14 человек) из деревни Зайковой, что в 8 верстах от Тюмени. 8 октября того же года сгорел 61 крестьянин в Тугулымском приходе (тоже Тюменского уезда). 10 декабря погибли в огне крестьяне д. Бурмистровой и слободы Орлово Городище Ишимского дистрикта. Всего в Ишимском старообрядческом районе сгорело в том же году около 30 крестьян. В ночь на 22 марта 1751 году в Тюменском духовном заказе вспыхнули одновременно три гари – в деревнях Гусевой, Гилевой и Кулижной. Собрались для самосожжения 50 старообрядцев в д. Снегирево Ялуторовского дистрикта, и только энергичное вмешательство ялуторовского управителя князя В. Пелымского предотвратило трагедию. Наконец, в ночь на 23 июля 1753 года совершилась крупнейшая гарь близ д. Лучинкиной Кармацкого стана, в которой погиб 201 человек.

Гари 1750-1753 гг. связаны с деятельностью митрополита Сильвестра Гловацкого, предпоследнего представителя украинского духовенства на Тобольской кафедре (1749-1755). Активный поборник церковного просвещения, противник государственного вмешательства в церковные дела, фанатичный борец за православную веру, Сильвестр до назначения в Тобольск уже был известен крутой миссионерской деятельностью в Казанском крае, где он обращал в православие мордву, ремисов и востяков. В отличии от своих предшественников на Тобольской кафедре Антония Стаховского и Арсения Мацеевича, склонных к уступкам старообрядцам, новый митрополит не допускал никаких компромиссов и уповал прежде всего на методы насилия. По его инициативе и под его руководством была проведена крупнейшая акция по ликвидации главных старообрядческих центров на Урале и в Сибири. Однако основную задачу – возвратить в православие всех вновь записавшихся в раскол по второй ревизии – выполнить ему не удалось. По настоянию светской губернской администрации, обеспокоенной потерей огромного числа налогоплательщиков, Синод счет за лучшее убрать Сильвестра из Сибири.

Новый владыка прибыл в Тобольск глубокой осенью 1758 года, и скоро сибирское духовенство почувствовало его тяжелую руку. Ряд священников, погрязших в мирских пороках, лишился мест или подвергся телесным наказаниям. Павел не был самодуром и в своих приговорах всегда придерживался тогдашних законов. Он постоянно заботился о Тобольской семинарии, открыл в ней класс богословия, виновных штрафовал в пользу семинарии, что, однако, не мешало ему наказывать семинаристов тяжелыми работами, а их учителей – плетьми.

Удаление митрополита Павла с Тобольской кафедры было связано в конечном счете с поворотом политики верховной власти в старообрядческом вопросе. Подавить раскол грубой силой не удалось. Было ясно, что насилием не остановить самосожжений.

Церковные реформы, проведенные патриархом Никоном в середине XVII века , привели к расколу – отделению части верующих от официальной Православной Церкви. Так возникло старообрядчество, которое на протяжении своей более чем трехсотлетней истории представляло собой неоднородное по организационной структуре социально-религиозное движение.

Основными факторами, способствовавшими распространению раскольничества на территории Тобольской губернии, были слабо развитая административная организация Церкви, низкий образовательный уровень духовенства епархии, усиление связанного с фискальными мерами правительства переселенческого движения и репрессивная политика гражданских и духовных властей по отношению к старообрядцам.

История сибирского старообрядчества уходит своими корнями в Поморский край и Центральную Россию. Выходцы из этих регионов немало способствовали распространению раскола на территории Тобольской губернии, особенно в южной ее части.

Отдаленность от русских раскольнических центров вынудила многих сибирских староверов обходится без священников. Службы у староверов- беспоповцев проживающих в основном в Ялуторовском, Ишимском, Курганском и Тюменском округах, велись в молитвенных домах и домашних молельнях. Последователи этого направления традиционно ориентировались в своем развитии на уральские старообрядческие центры и относились к наиболее крупному объединению – Екатеринбургскому.

Тюмень , в отличие от Тобольска, и в XVII и в XIX веках продолжала играть важную роль в системе региональных связей старообрядческих общин, являясь центром, через который постоянно поддерживалось общение между объединениями староверов Сибири, Урала и Центральной России.

Старообрядческую оппозицию в Западной Сибири вдохновляло то, что в 1653 году в тобольской ссылке находился один из столпов старообрядческого движения – протопоп Аввакум. Его проповеди, а также религиозные воззрения пропагандистов из Выговской пустыни, появившихся в Сибири в конце XVII – начале XVIII века, обрели в крае благодатную почву.

Староверы – это та часть общества, которая отказалась перестраивать себя, свои взгляды, религиозный быт и устоявшийся за шесть веков порядок вещей в угоду политическим желаниям правительства. Это люди, которые не потерпели бесцеремонного администрирования духовной жизни и имели мужество отстаивать свою позицию.

Раскольники выдвинули из своей среды немало выдающихся личностей. Говоря о Сибири, нельзя не упомянуть Авраамия Венгерского, Якова Лепихина, Симеона Ключарева, Мирона Галанина.

Старообрядчество как религиозно- нравственная основа мировоззрения сыграло в Западной Сибири определенную роль в формировании предпринимательства. Среди сибирских староверов оказались богатейшие купеческие фамилии: Прасоловы, Аврамовы, Зубаревы, Колмаковы, Пятковы и другие.

Молельни и часовни являлись организационными центрами старообрядчества на территории Тобольской губернии в XIX в. Достоверные сведения о численности и функционировании их практически отсутствуют. Объяснить это можно противодействием староверов сбору таких данных. Между тем, значение этих культовых центров для старообрядцев было велико. Сведения о них носят отрывочный характер, и содержатся, главным образом, в следственных материалах Тобольской духовной консистории, губернского правления, миссионерских отчетах и периодической епархиальной печати. Привлечение и анализ этих источников позволяет составить общую, хотя и далеко не полную картину положения старообрядческих молитвенных зданий на протяжении ХIХ в.

Запретив старообрядцам строительство новых молитвенных зданий, правительство установило контроль за возведенными до 1826 г. Секретными предписаниями 26 февраля 1826 г., 24 октября 1835 г. и 10 марта 1836 г. МВД вменяло в обязанность начальникам губерний ежегодно к 1 января доставлять сведения о числе старообрядцев, их церквей и часовен [21, л. 1, 5–6]. Согласно собранным в 1835 г. сведениям, в Тобольской губернии числилось 19 старообрядческих часовен и молитвенных домов [2, с. 282–284]. В 1839 г. были поданы сведения о 20 старообрядческих молитвенных зданиях в Тюмени (6), Ишимском (12) и Ялуторовском (2) округах с общим числом прихожан 3501 человек. В 1842 г. их число увеличилось до 31 [15, л. 113–114; 21, л. 28, 42, 89–89об.; 20, л. 40–41, 55; 37–38, 118–118 об.]. По количеству молитвенных зданий Тобольская губерния не уступала соседним, в частности Пермской, где было учтено 29 заведений, и Томской с 28 молельнями. Всего по империи, по официальным данным за 1840 (1841) г. действовало 48 (38) старообрядческих церквей, 854 (813) часовни, 20 монастырей и 36 (26) скитов, что составляло 958 (901) старообрядческих молитвенных зданий [2, с. 383–384]. Таким образом, учтенные властями молитвенные заведения староверов Тобольской губернии составляли в 1840–1841 гг. 3,2 (3,4) % от общего их количества.

Относительная неприкосновенность со стороны властей старообрядческих часовен, построенных до указа 1826 г., часто нарушалась в связи с образованием единоверческих приходов, для более эффективной организации которых, учитывая трудности строительства новых церквей, и тот факт, что единоверцы были вчерашними старообрядцами, правительство считало возможным изъятие их у старообрядческих обществ. Это вносило существенные осложнения во взаимоотношения между представителями различных старообрядческих толков. Оставшиеся в староверии, как правило, проигрывали споры, связанные с конфискацией их молитвенных зданий [5; 6].

Источники позволяют говорить о существовании в Тобольской губернии на протяжении ХIХ в. не менее 98 старообрядческих молитвенных зданий. Наибольшее количество старообрядческих молитвенных зданий (25, из них часовен — 14, скитов — 6, молелен — 5) нами было выявлено в Ялуторовском округе:

Община старообрядцев беглопоповщины Верх-Суерской волости, насчитывавшая в 1839 г. 135 чел. об. п. содержала часовню в д. Середкиной. В 1876 г. она была приписана к Уваровской единоверческой церкви [11, л. 19–20; 10, л. 65 об.].

В с. Крутихинском той же волости имелась часовня у общины часовенных (76 чел. в 1810 г. и 256 чел. в 1839 г.), в малой избе Василия Карпова Белобородова. По доносу духовенства, она была опечатана земским заседателем Трофимовым 10 апреля 1851 г. Впоследствии, эта часовня была передана единоверцам. В 1893 г. к ней была приписана церковь в с. Бердюгинском (в 38 верстах) [11, л. 14 об.; 18, л.1–25].

Беглопоповский молитвенный дом в д. Заложской Кизакской волости в конце ХIХ в. был приписан к Уваровской единоверческой церкви.

Два молитвенных дома было устроено старообрядцами в д. Кокушки Шороховской волости (486 чел. в 1810 г., 388 чел. — в 1839 г.). Один из них находился под ведением наставника общины часовенных Семена Нохрина и был сломан в 1854–1855 гг., а другой принадлежал поморской общине во главе с Родионом Нохриным — опечатан властями в 1845 г. [12, л. 218–236].

Молитвенный дом потомков Я. Лепихина, построенный до 1822 г. в д. Лепехиной Ингалинской волости, принадлежал часовенным, насчитывавшим 485 чел. в 1810 г. [8, л. CLXXXVII]

Общество д. Сосновки Новозаимской волости (377 чел. в 1810 г., 252 чел. в 1839 г.) содержало часовню, которая в 1851 г. была конфискована и передана единоверцам с приписной часовней в д. Шулындиной Малышевской волости Ишимского округа [15, л. 89–89 об., 114; 16, л. 1–33; 19, л. 38; 20, л. 41; 11, л. 25–26].

Есть сведения о существовании молитвенного дома в Бобылевской волости, где по подсчетам, в 1839 г. проживало 1440 старообрядцев [15, л. 89–89 об., 114; 19, л. 38].

Молитвенный дом в с. Онофриевском Красногорской волости был устроен во дворе дома крестьянина Сергея Мурычева; без креста и колоколов; опечатан в 1849 г. [17, л. 1–18 об.]

Скит в урочище Сухие Лога, где скрывался в конце XVIII в. авторитетный в среде зауральских староверов часовенных старец Иоанн (Степанов).

Два женских скита старообрядцев спасова согласия были основаны в ХIХ в. в д. Ключи и с. Мостовском Мостовской волости.

Исследование показало, что на протяжении ХIХ в. старообрядцам Тобольской губернии принадлежало не менее 98 молитвенных зданий, из них 47 часовен и молитвенных домов, 28 скитов и 23 домашних молельни, построенных, в большинстве своем до указа 1826 г., т. е. в период послаблений правительства Александра I. География их распространения на исследуемой территории была неодинаковой: от 2 часовен в Тарском округе до 25-ти — в Ялуторовском и 34-х — в Тюменском округах.

Неравномерное распределение молитвенных зданий по округам Тобольской губернии соответствовало концентрации в этих районах старообрядческого населения. В округах с наибольшим количеством молитвенных заведений проживало значительное число староверов. Так, в середине ХIХ в. по данным официальной статистики в Ялуторовском округе с 25-ю часовнями и молельнями числилось 15545 чел. об. п., что составляло 40 % всех старообрядцев губернии.

В 30–40-е гг. ХIХ в. 17 часовен и молелен было передано в единоверие, что составляет 18 % всех учтенных нами молитвенных старообрядческих зданий. Еще 8 молитвенных зданий по окончании следствия были уничтожены и разобраны.

В течение 1906 г. в Строительное отделение губернского управления обратились с просьбой старообрядческие общины о возведении 5 молитвенных домов: в д. Корсиной Тарского уезда, д. Поддувальной Теплодубровской волости и д. Окуневой Уктузской волости Ишимского уезда, д. Пастуховой Исетской волости Ялуторовского уезда и д. Корбаиновой Кобырдакской волости Тюкалинского уезда. В 1906 г. в губернское управление поступило ходатайство крестьянина д. Пастуховой Исетской волости Ялуторовского уезда Ефима Сидорова построить молитвенный дом и училище на свои собственные средства и составить за его счет план на их постройку. Составление плана и копий с него взял на себя младший архитектор Строительного отделения инженер Соколов, который и представил на утверждение 20 сентября и назначил плату за свою работу в размере 75 руб.

1. N. N. Поездка в раскольнические скиты братьев Колмаковых.// ТЕВ. 1892. № 19–20. С.430–436.

3. Ершова О. П. Организация церковной жизни старообрядчества в ХIХ в.// Монастыри в жизни России. Калуга. Боровск, 1997. С. 87–96

4. Мангилев П. И. К вопросу о взаимоотношениях разноконфессиональных групп внутри крестьянской общины в ХIХ в. (по материалам Урала и Западной Сибири)// Сургут, Сибирь, Россия. Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 400-летию г. Сургута: Докл. и сообщ. Екатеринбург, 1995. С. 213–214.

5. Покровский Н. Н. Урало-сибирская крестьянская община XVIII в. и проблемы старообрядчества// Крестьянская община в Сибири XVII — начале ХХ вв. Новосибирск: Наука, 1977. С. 179–198.

6. Свод законов Российской империи. СПб, 1857. Т.15.

7. Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1875.

8. Список населенных мест Тобольской губернии по сведениям 1868–1869 гг./Под ред. В. Зверинского. СПб, 1871.

9. Статистические сведения о старообрядцах (к 1 января 1912 г.) Издание Департамента духовных дел МВД. СПб, 1912. 26 с.

Основные термины (генерируются автоматически): Тобольская губерния, часовня, здание, молельня, молитвенный дом, волость, дом, сосновка, старообрядец, Строительное отделение.

История старообрядчества в тобольской губернии реферат

Похожие статьи

Служебная и общественная деятельность священников.

Забытые страницы истории Кемеровской области. История села.

Сельское хозяйство и промышленность юга Тобольской губернии.

Художественные связи России и Армении в старообрядческом.

Тисульская церковь — история и современность

Крепостничество Нижегородского Поволжья в сборнике.

Трагические страницы раскулачивания в Ишимском округе

Первая мировая война. Военнопленные в Тобольской губернии