История государства российского карамзин реферат
Обновлено: 02.07.2024
К замыслу создания крупного исторического полотна Карамзин был подведен всем развитием своего творчества, ходом размышлений о судьбах Отечества. Развитие русской нации, ее культуры ставило перед общественной мыслью такие проблемы, как национальное самосознание, человеческая личность в национальном коллективе и в мире, нация, народ в человечестве, место и роль России в Европе, в современном мире и в истории. Борьба с Наполеоном еще более обострила эти проблемы. Они в произведениях Карамзина ставятся во главу угла и в конечном счете предопределят выбор им исторического прошлого Отечества как объекта изучения.
К этому времени Карамзин не только закончил свои дела, связанные с журналом, но и сдал в производство собрание своих сочинений (вышло в том же 1804 г.), и, самое главное, приобрел душевное спокойствие, устроил все свои личные дела. 8 января 1804 г. он вступил во второй брак (первая супруга Лиза, горячо любимая, скончалась во время родов в апреле 1802 г.) с дочерью своего старшего друга князя А. И. Вяземского Екатериной Андреевной. Это была женщина необыкновенного ума, дивной красоты и доброты душевной. Современники говаривали, что ее облик напоминал античных богинь, как будто бы греческие ваятели именно ее брали за образец при создании своих шедевров. Николай Михайлович говорил, что при помолвке они поклялись никогда не разлучаться и были обету верны.
Помимо государственного архива и библиотек (университета, академической и синодальной) Карамзин пользовался сокровищами целого ряда частных собраний древностей российских: Мусина-Пушкина, Румянцевых, Тургеневых, Муравьевых, Толстого, Уварова. Большую помощь оказал А. И. Тургенев, предпринявший специальное обследование иностранных библиотек и архивов, извлекая источники и пересылая их Карамзину.
Карамзин хорошо знал работы своих предшественников — эти по преимуществу компилятивные своды летописных данных в сопровождении авторских комментариев. Уже с первых шагов он не довольствовался известными науке источниками, продолжал с помощью друзей успешные поиски новых документальных Материалов и находил их. Карамзин рассматривал аналитическое изучение текстов летописных сводов, сопоставление различных их списков как важнейший источниковедческий прием, кратчайший и вернейший путь к исторической истине.
Здесь Карамзин при помощи А. И. Тургенева привлек много опубликованных источников и материалы различных иностранных архивохранилищ (Кенигсберга, Копенгагена, Вены, Парижа, Ватикана и пр.).
Кризис был преодолен, но после этого тяжкого недуга Карамзина не покидало предчувствие, которым он делился время от времени со старшим братом, что едва ли ему удастся завершить труд, так много еще впереди.
В это время он ведет непрекращающиеся поиски новых источников, жалуется брату, что совсем истратился закупкою книг иностранных (По-видимому, затраты были очень велики. Карамзины жили довольно скромно. Чуждались светской жизни, и все же, имея около тысячи крестьянских душ (приданое Екатерины Андреевны и симбирская деревенька Николая Михайловича), прибегали к займам. Правда, их крестьяне платили оброк самый умеренный, и в годы войны, в связи с рекрутским набором, Николай Михайлович вообще оброк не требовал. Государственной пенсии не хватало даже на оплату московской квартиры, где семья жила зимой, где размещалась собранная Карамзиным уникальная библиотека, погибшая в 1812 году. ), радуется, что удается находить в хранилищах или приобретать настоящие сокровища.
Для Карамзина очень важно было проследить борьбу этих двух начал: вечевого, народного, и великокняжеского начиная с древнейших времен вплоть до удушения новгородской республики.
К весне 1806 года Карамзин дошел до крещения Руси и к зиме намеревался "дойти до времен татарского ига" (как писал он о том брату). Позже этот материал составил первый том, в ходе же работы Карамзин подразделял его на две книги. Отдельно поставил вводные главы (до Рюрика).
И еще один немаловажный аспект карамзинского понимания нашей истории. Именно в удельной системе, в драках князей, нарушивших единство русской земли и тем самым открывших путь к успеху Батыева нашествия, Карамзин видел основную причину начавшегося отставания Руси от Западной Европы.
Реализация плана встретила большие трудности, жизнь вторгалась в тихую остафьевскую обитель, тревожила мысль, ставила перед автором новые задачи; в ходе работы открывались новые исторические документы, нередко заставляющие вернуться к уже, казалось, завершенному, совершенно законченному, отделанному тексту и переработать его заново.
Оценка Ивана III, данная Карамзиным, привлекла и продолжает привлекать внимание и настолько прочно закрепилась в литературе, что стала хрестоматийной. К. Маркс, знавший труды русского историка, пишет:
Читая эту образную характеристику, как бы видишь перед собой скульптурную группу, отлитую из бронзы, так выразительно сгруппированы все фигуры Марксом, но отлиты-то они Карамзиным.
Французского императора историограф именует всемирным злодеем, сравнивает с Темерланом, Атиллой, Батыем. Эти исторические аналогии были навеяны всем ходом жизни народной и его собственными историческими трудами, столь подробно им исследованной борьбой русского народа с захватчиками. Вместе с тем, эти сопоставления фиксируют суть наполеоновской агрессии. Позднейшие исторические исследования доказали, что Наполеон действительно вынашивал планы расчленения России на целый ряд вассальных полугосударств, вроде бывших царств, уделов, ханств, превращения ее в плацдарм для осуществления обширных завоеваний. В оценке событий, их перспектив Карамзину не откажешь в исторической проницательности.
В раздумьях Карамзина, в создаваемых его гением исторических сценах проведена ясно и умело мысль, что ошибки, допускаемые облаченными огромной властью лицами в критические периоды истории, могут быть исправлены лишь ценою огромных жертв и страданий народа, последствия же подобных промахов долго затем сказываются на судьбах народных.
Собираясь в Петербург, Карамзин провел своего рода глубокую разведку, попытался заручиться поддержкой, казалось, весьма благоволивших к нему двух женщин — членов императорской семьи, императрицы-матери Марии Федоровны и великой княгини Екатерины Павловны, любимейшей сестры царя. Первая пригласила его в Павловск и высказала пожелание, чтобы Карамзин поскорее расчелся с древнейшими историями и восславил бы Александра-победителя; вторая же просто промолчала. Почему? Знакомство с перепиской Карамзина многое проясняет.
В 1811 г., в счастливейшие, незабвенные минуты жизни моей, читал я Вам, Государь, некоторые главы сей Истории — об ужасах Батыева нашествия, о подвиге Героя, Дмитрия Донского — в то время, когда густая туча бедствий висела над Европою, угрожая и нашему любезному отечеству. Вы слушали с восхитительным для меня вниманием; сравнивали давно минувшее с настоящим и не завидовали славным опасностям Димитрия, ибо предвидели для Себя еще славнейшие. Великодушное предчувствие исполнялось: туча грянула над Россиею — но мы спасены, прославлены; враг истреблен, Европа свободна, и глава Александрова сияет в лучезарном венце бессмертия. Государь! если счастие Вашего добродетельного сердца равно Вашей славе, то Вы счастливее всех земнородных.
Новая эпоха наступила. Будущее известно единому Богу; но мы, судя по вероятностям разума, ожидаем мира твердого, столь вожделенного для народов и Венценосцев, которые хотят властвовать для пользы людей, для успехов нравственности, добродетели, Науки, Искусств гражданских, благосостояния государственного и частного. Победою устранив препятствия в сем истинно Царском деле, даровав златую тишину нам и Европе, чего Вы, Государь, не совершите в крепости мужества, в течение жизни долговременной, обещанной Вам и законом Природы, и теплою молитвою подданных!
Публичные чтения делали свое дело, завоевывали общественное мнение на сторону автора, но растущая популярность не могла заменить императорского одобрения и разрешения на издание труда.
14 октября 1816 г. Карамзин подает императору специальную записку о всем случившемся, настаивая на удалении всех преград, помех и происков, чинимых явными и тайными недругами издания его главной книги. Текст этого краткого выразительного документа заслуживает быть приведенным полностью, ибо передать авторскую интонацию невозможно чужими словами:
Хотя бюрократические преграды были преодолены, но оставались многочисленные технические (полиграфические) трудности: не хватало шрифтов, набор производился одновременно в трех типографиях, в работе находилось сразу несколько томов, а корректуру правки автор держал сам с помощью Екатерины Андреевны. Какая нагрузка свалилась на них в те славные, радостные и трудные дни.
Но сомнения остались позади. У Карамзина достало сил завершить девятый том и написать еще три, стремительно набирая творческую высоту, раскрывая все новые грани своего мастерства. Решающую роль в этом новом приливе творческих сил сыграл, несомненно, удививший автора восторженный прием его труда публикой.
Как видим, тональность писем после январского триумфа изменилась: нет былых волнений и сомнений в возможности и целесообразности своего труда, действенности исторических обличений самовластия, возможности издания труда и т. п.
В IX томе, его заключительных главах раскрылся талант Карамзина — публициста и исследователя. Чтобы оценить этот текст, мысли, в нем заключенные, его надобно прочесть, невозможно пересказать, передать впечатление от этих бичущих слов, разящих всесильных душегубцев!
Историограф уже задумывался над конечными выводами всего своего труда. Совсем не случайно в его письмах к друзьям появляются эти фразы о судьбе России под скипетром Рюрикова дома, о смуте великой как переходной эпохе ко временам дома Романовых.
Историограф скончался 22 мая 1826 г. Последний, XII том его труда издан был уже посмертно усилиями Екатерины Андреевны и друзей семейства Карамзиных.
Цель работы: рассмотреть Н.М.Карамзина как историка и государственного деятеля.
§ 1. Н.М. Карамзин Н. М. -первый русский историк
О детстве и юности Карамзина мы знаем совсем немного — не сохранилось ни дневников, ни писем от родственников, ни юношеских сочинений. Знаем, что родился Николай Михайлович 1 декабря 1766 года неподалеку от Симбирска. В ту пору это глушь невероятная, настоящий медвежий угол. Когда мальчику исполнилось 11 или 12 лет, его отец, отставной капитан, отвез сына в Москву, в пансион при университетской гимназии. Здесь Карамзин пробыл некоторое время, а потом поступил на действительную военную службу — это в 15 лет! Преподаватели пророчили ему не то что Московский — Лейпцигский университет, да как-то не получилось.Исключительная образованность Карамзина — его личная заслуга[1] .
И вдруг Карамзин берется за гигантский труд — составить родную русскую историю. 31 октября 1803 года вышел указ Царя Александра I о назначении Н. М. Карамзина историографом с жалованием 2 тысячи рублей в год. Теперь на всю оставшуюся жизнь — историк. Но так, видно, было надо.
Летописи, указы, судебники
Теперь — писать. Но для этого нужно собирать материал. Начались поиски. Карамзин буквально прочесывает все архивы и книжные собрания Синода, Эрмитажа, Академии наук, Публичной библиотеки, Московского университета, Александро-Невской и Троице-Сергиевой лавры. По его просьбе ищут в монастырях, в архивах Оксфорда, Парижа, Венеции, Праги и Копенгагена. И сколько всего нашлось!Остромирово Евангелие 1056 — 1057 года (это и поныне древнейшая из датированных русских книг), Ипатьевская, Троицкая летописи. Судебник Ивана Грозного, произведение древнерусской литературы "Моление Даниила Заточника" и много чего еще.Говорят, обнаружив новую летопись — Волынскую, Карамзин несколько ночей не спал от радости. Друзья смеялись, что он стал просто несносным — только и разговоров, что об истории.
Карамзин пишет брату: "История не роман: ложь всегда может красива, а истина в своем одеянии нравится только некоторым умам". Так о чем же писать? Подробно излагать славные страницы прошлого, а темные лишь перелистывать? Может быть, именно так должен поступать историк-патриот? Нет, решает Карамзин — патриотизм только не за счет искажения истории. Он ничего не добавляет, ничего не выдумывает, не превозносит победы и не преуменьшает поражения.
Случайно сохранились черновики VII-ro тома: мы видим, как Карамзин работал над каждой фразой своей "Истории". Вот он пишет о Василии III: "в сношениях с Литвою Василий . готовый всегда к миролюбию. " Все не то, не правда. Историк перечеркивает написанное и выводит: "В сношениях с Литвою Василий изъявлял на словах миролюбие, стараясь вредить ей тайно или явно". Таково беспристрастие историка, таков истинный патриотизм. Любовь к своему, но не ненависть к чужому.
Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом.Пишется древняя история России, а вокруг делается современная: наполеоновские вонйы, битва при Аустерлице, Тильзитский мир, Отечественная война 12-го года, пожар Москвы. В 1815 году русские войска вступают в Париж. В 1818 выходят из печати первые 8 томов "Истории Государства Российского". Тираж — страшюе дело! — 3 тысячи экземпляров. И все раскупили в 25 дней. Неслыхано! А ведь цена немалая: 50 рублей.Последний том останавливался на середине правления Ивана IV, Грозного.Все бросились читать. Мнения разделились.Одни говорили — якобинец!
Еще и раньше попечитель Московского университета Голенищев-Кутузов подал министру народного просвещения некоторый, мягко говоря, документ, где обстоятельно доказывал, что "сочинения Карамзина исполнены вольнодумнического и якобинского яда". "Не орден бы ему надо дать, давно пора бы его запереть".За что же так? Прежде всего — за независимость суждений. Это не всем нравится.Есть мнение, что Николай Михайлович ни разу в жизни не покривил душой[2] .
— Монархист! — восклицали другие, молодые люди, будущие декабристы.
Да, главный герой "Истории" Карамзина — российское самодержавие. Плохих государей автор порицает, хороших ставит в пример. А благоденствие для России видит в просвещенном, мудром монархе. То есть нужен "добрый царь". Карамзин не верит в революцию, тем более в скорую. Итак, перед нами действительно монархист.
И в то же время, декабрист Николай Тургенев вспомнит впоследствии, как Карамзин "пролил слезы", узнав о смерти Робеспьера, героя Французской революции. А вот что пишет сам Николай Михайлович другу: "Не требую ни конституции, ни представителей, но чувством останусь республиканцем, и притом верным подданным царя русского: вот противоречие, но только мнимое".Отчего же он тогда не с декабристами? Карамзин считал, что время России еще не настало, народ не созрел для республики.С тех пор прошло более чем полтора столетия. Нынешние историки знают о древней России куда больше, чем Карамзин, — сколько всего найдено: документы, археологические находки, берестяные грамоты, наконец. Но книга Карамзина — история-летопись — единственная в своем роде и больше такой не будет.Зачем она нам сейчас? Об этом хорошо сказал в свое время Бестужев-Рюмин: "Высокое нравственное чувство делает до сих пор эту книгу наиболее удобною для воспитания любви к России и к добру".
§ 2. Н.М.Карамзин как государственный деятель
История – сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего (М. Сервантес)
А. Венецианов "Портрет Н.М. Карамзина"
Интерес к истории появился у Карамзина ещё в молодости, но до его призвания как историка был длинный путь.
Из биографии Н.М. Карамзина
Николай Михайлович Карамзин родился в 1766 г. в родовом поместье Знаменское Симбирского уезда Казанской губернии в семье отставного капитана, среднепоместного симбирского дворянина. Получил домашнее образование. Учился в Московском университете. Короткое время служил в преображенском гвардейском полку Петербурга, именно к этому времени относятся его первые литературные опыты.
После выхода в отставку некоторое время жил в Симбирске, а затем переехал в Москву.
Писатель
Творчество Н.М. Карамзина развивалось в русле сентиментализма.
В. Тропинин "Портрет Н.М. Карамзина"
Литературное направление сентиментализм (от фр. sentiment – чувство) было популярно в Европе с 20-х по 80-е годы XVIII в., а в России – с конца XVIII до начала XIX в. Идеологом сентиментализма считается Ж.-Ж. Русо.
Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли всё.
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
Пушкин говорит здесь о своей героине Татьяне, но сентиментальными романами зачитывались все девушки того времени.
Главная особенность сентиментализма состоит в том, что внимание в них в первую очередь уделяется душевному миру человека, на первом месте стоят чувства, а не разум и великие идеи. Герои произведений сентиментализма обладают врожденной нравственной чистотой, неиспорченностью, они живут на лоне природы, любят её и слиты с ней.
В поэзии Карамзин также был новатором: прежняя поэзия, представленная одами Ломоносова и Державина, говорила на языке разума, а стихи Карамзина заговорили языком сердца.
Н.М. Карамзин – реформатор русского языка
Карамзин ввёл в русскую письменность также тире, один из знаков препинания.
Историк
Исторический труд Н.М. Карамзина
Это многотомное сочинение Н. М. Карамзина, описывающее российскую историю с древнейших времён до правления Ивана IV Грозного и Смутного времени. Труд Карамзина не был первым в описании истории России, до него уже были исторические труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова.
Остафьево – подмосковная усадьба князя П. А. Вяземского. Её построил в 1800-07 гг. отец поэта, князь А. И. Вяземский. Поместье оставалось во владении Вяземских до 1898 г., после чего перешло во владение графов Шереметевых.
Н. М. Карамзин "История государства российского"
В ходе работы Карамзин нашёл Ипатьевскую летопись, именно отсюда черпал историк многие детали и подробности, но не загромождал ими текст повествования, а вынес их в отдельный том примечаний, которые имеют особое историческое значение.
В своём произведении Карамзин описывает народы, населявшие территорию современной России, истоки славян, их конфликт с варягами, рассказывает о происхождении первых князей Руси, их правлении, подробно описывает все важные события российской истории до 1612 г.
Значение труда Н.М. Карамзина
Но, как всегда, были и критики. В основном современные Карамзину либералы возражали против этатистской картины мира, выраженной в труде историка, и его веры в действенность самодержавия.
Этатизм – это мировоззрение и идеология, абсолютизирующие роль государства в обществе и пропагандирующая максимальное подчинение интересов личностей и групп интересам государства; политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни.
Этатизм рассматривает государство как самый высший институт, стоящий над всеми остальными институтами, хотя своей целью он ставит создание реальных возможностей для всестороннего развития личности и государства.
Либералы упрекали Карамзина в том, что он в своём труде следил только за развитием верховной власти, которая постепенно приняла формы современного ему самодержавия, но пренебрёг историей самого русского народа.
Существует даже эпиграмма, приписываемая Пушкину:
Действительно, к концу жизни Карамзин являлся убеждённым сторонником абсолютной монархии. Он не разделял точки зрения большинства мыслящих людей на крепостное право, не был ярым сторонником его отмены.
Он скончался в 1826 г. в Петербурге и похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.
В творении Карамзина слились воедино две главные традиции русской историографии: методы источниковедческой критики от Шлецера до Татищева и рационалистическая философия времен Манкиева, Шафирова, Ломоносова, Щербатова и др.
Взгляд на историю сквозь призму живописи, искусства – особенность исторического видения Карамзина, отражавшая его приверженность романтизму. Николай Михайлович считал, что история России, богатая героическими образами, – благодатный материал для художника. Показать ее красочно, живописно – задача историка. Историк требовал отражения в искусстве и литературе национальных особенностей русского характера, подсказывал живописцам темы и образы, которые они могут почерпнуть из древней отечественной литературы. Советы Николая Михайловича охотно использовали не только художники, но и многие писатели, поэты и драматурги. Особенно актуально его призывы прозвучали в период Отечественной войны 1812 г.
Критическое направление в отечественной историографии 20–40-х гг. XIX в.
В отличие от Карамзина, происхождение русского государства он рассматривает как результат внутренней жизни восточных славян, которые еще в доваряжский период имели самостоятельные политические объединения, верховных властителей (князей), использовавших для укрепления своего господства наемных викингов. Потребность объединения княжеств для решения внутренних и внешних проблем и невозможность осуществить ее в силу раздоров между ними в борьбе за главенство, привели к решению передать управление чужеземцу. Призванные князья, по мнению Эверса, пришли уже в государство, какую бы форму оно не имело.
Этот его вывод разрушал традиционное для русской историографии представление о том, что история России начинается единодержавием Рюрика. Эверс также подверг сомнению господствующее в историографии утверждение о скандинавском происхождении варягов-русов. Исследование этногенеза народов, населявших территорию России, привело его к выводу о черноморском (хазарском) происхождении русов. Впоследствии он отказался от своей гипотезы. Его теория родового быта сыграла большую роль в дальнейшем и была развита К. Д. Кавелиным и С. М. Соловьевым.
Михаил Трофимович Каченовский (1775–1842) происходил из обрусевшей греческой семьи. Окончил Харьковский коллегиум, был на гражданской и военной службе. В 1790 г. прочел сочинения Болтина, подтолкнувшие его к критической разработке источников русской истории. В 1801 г. получил место библиотекаря, а потом начальника личной канцелярии графа А. К. Разумовского. С тех пор карьера Каченовского была обеспечена, тем более что в 1807 г. Разумовский был назначен попечителем Московского университета. Каченовский получил степень магистра философии в 1811 г. и был назначен профессором Московского университета; преподавал русскую историю и пользовался у своих слушателей успехом: дух времени менялся, молодежь приветствовала развенчание прежних авторитетов.
Читайте также: