Искусство в буддизме реферат

Обновлено: 02.07.2024

Александра Македонского и его солдат в период завоевания Индии удивляло то, что крестьяне, работавшие на полях вблизи мест, где шли битвы, и жители городов, подвергшихся штурму греческими войсками, совершенно безразлично относились к военным событиям, продолжая заниматься своими делами.

И лишь позже греческие завоеватели, познакомившись с учением Будды, возникшим в Северной Индии в середине I тысячелетия до н.э., поняли, что это поведение не было странным, что оно продиктовано идеей буддизма о том, что человек не должен делать зла, не должен вре-дить никакой жизни и должен воздерживаться от насилия.

И в искусство буддизм привнес совершенно определенные со-циальные идеи; это идеи несовершения зла и насилия, которые в искусстве приобрели конкретно-образный характер.

Например, с древнейших времен существует традиционный скульптурный образ тысячерукого Будды: Будда сидит на цветке лотоса, вокруг его головы и плеч, как ореол, взметается тысяча рук (количество, конечно, условно), в открытых ладонях которых изображена со-ответственно тысяча глаз. Социальный смысл этого религиозного образа таков: Будда имеет тысячу глаз для того, чтобы видеть все несправедливости, совершаемые на земле, и тысячу рук, чтобы протянуть руку помощи всем страждущим, отвести от них горе и несчастье.

Буддизм всегда тяготел к социально-нравствен-ному поучению, которое он стремился воплотить в конкретных художественных образах.

Искусство, включенное в структуру социальных идей буддизма, нейтрализовало социальную индифферентности буддизма, возвращало человека из мира абстрактных философских спекуляций и религиозно-нравственных поучений в мир человеческих чувств, действий и проблем; именно это делало искусство в буддизме более эстетически значимым, глубоким и неповторимым.

Однако буддизм попытался и это искусство ввести в рамки своей догматики, превратить народное искусство, фольклор b форму художественно-образного обоснования его идей. Но в этом случае он просто деформировал социально-эстетическую целостность искусства, практически разрушал его как своеобразный эстетический феномен.

Так буддизм стремился локализовать народно-мифологический слой культуры, слой искусства, придать ему чисто религиозный смысл.

Фундаментальной идеей буддийской гносеологии является идея о нерасчлененности человека и природы, мате-рии и духа.

Такое понимание основных философско-религиозных принци-пов буддизма сохраняется и по сей день в буддийской теологии и философии. Этот принцип неразличения, безусловно, влиял и на эстети-ческие принципы буддизма, на его понимание эстетической по-требности человека, на понимание и объяснение природы искус-ства, его целей и функций.

Эстетический парадокс буддизма

Буддизм как философско-религиозная концепция и как церковь

в процессе своего исторического развития оказался в парадоксальной ситуации. И эта парадоксальность особенно ярко проявилась в его отношении к искусству, в эволюции этого отношения.

Опираясь в своих изначальных формах на ведическую религию, а затем на брахманизм и индуизм, буддизм попытался изъять из религиозного сознания элементы эмоционально-образного отношения к миру, элементы эстетические и художественные, создав учение о страдании и нирване, придав ему строгий морально-аскетический характер.

Будда проповедовал полный отказ от обрядности и ритуалов и все внимание уделял нравственным проблемам и дисциплине духа.

Более того, исторически буддизм возникает как своеобразный орден странствующих и нищенствующих монахов, «. Будда Шакьямуни был не кто иной, как основатель братства нищенства.

Это привело к тому, что ранний буддизм часто был изолирован от широких народных масс, превращался в очень замкнутую касту избранных, его социальное, идеологическое и духовное воздействие оказывалось подчас весьма и весьма незначительным.

Поэтому постепенно буддизм стал включать в себя различные мифы, а затем создавать сказания и о самом Будде, его деяниях и восхождении к нирване. Постепенно буддизм включает в себя и элементы ритуальных представлений, обрядов, создается целая система и стиль буддийской архитектуры, декоративного искусства, скульптуры, театра. И наконец, в I в. - традиционный буддизм претерпевает качественные изменения, возникает широкое и сильное течение внутри него, которое говорит о путях движения каждого человека к нирване, а не только избранных, создает образно-конкретное учение о рае и аде.

Рай приобретает привлекательный, эстетически-художественный характер: «В стране совершенного блаженства есть семь драго-ценных прудов, наполненных водой восьми заслуг. В пруду ло-тосы, благоухающие тонким ароматом.

Не менее конкретно и эмоционально изображается ад, в ко-тором грешники, обреченные на бесконечные перерождения, подвергаются страшным мукам и казням. На стенах буддийских пагод часто можно встретить изображения тех мучений и ужасов, которые ждут их в аду.

Реформированный буддизм создает также цельную и стройную систему искусств, которые должны на эмоциональ-но-образном уровне подтверждать мистические идеи буддизма.

Так разрешается парадокс и религия воз-вращается к искусству. И только включив в свою структуру об-ряды и эстетически организовав настроения верующих, буддизм, собственно, и становится религией.

Однако возвышаясь над светским словом и светским миром, буддизм не забывал о том, что священное слово, священный слог должны дойти до сознания каждого человека, поэтому очень часто, буддизм опирался на местные языковые традиции и особенности национального языка.

Так, например, в Китае «буддисты, борясь за распространение учения Будды, старались сделать свои проповеди более увлекательными и понятными народу, поэтому для китайских буддийских сочинений характерен прежде всего язык, очень близкий к разговорному языку того времени и понятный на слух.. Для большей доходчивости проповедник облекал свой рассказ в близкие народу литературные формы, взятые из народной поэзии и народных рассказов.

Такое значение образного слова в буддизме неизбежно требо-вало его реализации в действии, и поэтому буддизм очень активно использует различные формы национальных, народных художест-венных традиций, и особенно театр. Например, в Японии буд-дизм почти полностью ассимилировал древний, японский театр.

Восточный театр был целостным эстетичес-ким феноменом, в котором, сливаются в одно гармоническое целое слово, музыка и пляска.

Таким образом, в буддизме очень четко выявляется синтези-рующее значение образного слова и искусства театрального пред-ставления, организующих вокруг себя все остальные искусства.

Ведущим же искусством в буддизме, определившим принципы функционирования всей системы, стало декоративное искусство, которое является свидетельством развитого эстетического вкуса.

Так, например, живопись этого времени обладала в зна-чительной степени всеми признаками декоративности, будучи ор-ганически вплетенной в общую систему искусств. «Являясь деко-ративно-монументальным искусством в древности и средневеко-вье, живопись в Индии, была тесно связана с архитектурой и художественными изделиями, которые она укра-шала.

В предметах собственно декоративного искусства (ритуальные ножи, зонты, молитвенные мельницы, устрашающие маски и т.д.) и декоративных украшениях буддийских храмов декоративность органична и является сущностью произведения. Но вместе с тем и все остальные искусства (скульптура, живо-пись, архитектура, танец, театр) пронизаны ею; именно декора-тивность создает в них своеобразие художественной образности. Это связано с тем, что декоративные принципы лежали в осно-вании изначальных художественных представлений народов, вос-принявших буддизм.

Вопрос 3. Ислам и искусство.

Возникнув в условиях фольклорной становящейся культуры араб-ских племен, в условиях сложной социальной борьбы, ислам в первую очередь стремился сформулировать основные социальные принципы, вокруг которых можно было бы объединить всех му-сульман. Поэтому ранний ислам очень мало уделял внимания проблемам культуры и искусства.

Позже, когда ислам оформился как религия, были установлены и требования, касающиеся искусства.

Так, например, мусульмане имеют ряд обычаев и запретов строго запрещающих делать изобра-жение бога, а также и вообще изображать живые существа, че-ловека или животных, -- чтобы не давать никакого повода к идо-лопоклонству.

Как видим, отрицательное отношение к изображению челове-ка, животных, мира вообще имеет древнюю традицию в арабско-мусульманеком мышлении.

Именно это порождает в мусульманстве абсолютную нетерпи-мость и враждебность к иным, антропоморфным культурам, в которых человек становится той объективной основой, которая определяет развитие искусства. Вот почему фанатичные воины Арабского халифата разрушают изумительные творения античной Греции, уничтожают искусство Рима и средневековой Европы.

И все же мусульманство, так же как и всякая религия, не может обойтись без искусства, не может не обращаться к эсте-тической потребности человека, к его естественному, органичес-кому стремлению к прекрасному, возвышенному и совершенному.

В исламе возникает и существует ли-тература, в которой с восточной пышностью прославляются Аллах, пророк Мухаммед и другие святые.

Слову в исламе придавалось большое значение. Это соответство-вало мусульманской теологии, так как слово не имело материаль-но-антропоморфного характера, как, например, живопись и скульптура.

Таким образом, важнейшим элементом мусульманской куль-туры является письменное слово и главным образом поэтически-сакральное, запечатленное в Коране.

В средние века Коран рассматривается мусульманами, а также иноверцами, втянутыми в круг мусульманской культуры, как непревзойденный шедевр художественного мастерства. Коран являл собой подлинную речь самого Аллаха!

Другим важнейшим элементом искусства слова являлась поэ-зия, в которой развивались как официальная линия панегириков в честь Аллаха, Мухаммеда, мусульманских правителей и знати, так и поэзия лирическая, воспевающая любовь и страдания воз-любленных.

Причем если в официальной поэзии влияние ислама было явным и наглядным, то в лирической это влияние существовало как мироощущение, для которого была характерна идея религи-озного предопределения.

Философско-эстетическая альтернатива ислама

В процессе длительной борьбы двух основных направлений в ис-ламе -- сунизма и шиизма -- к победе в официальной, основной церкви пришел наиболее ортодоксальный и нетерпимый ко вся-ким изменениям сунизм.

Это проявилось и в отношении к проблеме образного, на-глядного воспроизведения бога и мира. И если в христианстве борьба иконопочитателей и иконоборцев привела все же к по-беде первых ( т.е иконопочитателей) и это создало широкую основу для воспроизведе-ния мира, для создания образа бога-человека, то в исламе этот путь был исключен.

Здесь возник очень интересный парадокс: восприняв во многом христианскую теологию, ислам совершенно отверг прин-ципы христианской художественной образности.

И хотя в Коране нет ясно выраженных и определенных запретов на изображения, официальная церковь строго придерживалась этих принципов.

Следовательно, никто, кроме бога, не может и не должен со-здавать нечто новое ( и даже воспроизводить то, что создал бог), так как только ему принадлежит решение судьбы каждой еди-ничной вещи.

Предписывалось изображать природу, ландшафты, но не человека; не изображать бога, святых, мучеников, ибо бог мыслился как чистая духовность, очищенная от всего человеческого и случайного.

Как же случилось, что запрет изо-бражений привел к культу орнамента, к замораживанию всякой изобразительности на несколько столетий, пока живопись не вы-работала все же внутренней силой своего развития традиций и не завоевала право на самостоятельное существование (в частнос-ти, в жанре книжной миниатюры) в позднее средневековье?

Отрицательное отношение к изображениям, вылившееся впос-ледствии в преследование изобразительности, родилось вместе с Кораном, эволюционировало, конкретизировалось с развитием исламской ортодоксии.

Запрещение изображения бога и идолопоклонства имело след-ствием запрещение изображения человека, ибо человек в исламе не представляет никакой ценности вне божественной идеи. До-пустить изображение человека означало в исламе идти в какой-то мере на компромисс с языческим богопониманием.

Коран, пос-ледовательно проводя идею монотеизма, в конечном счете при-шел к запрещению изображения всего живого, ибо это рассмат-ривалось как подражание действиям Аллаха. Чуждость изобрази-тельного искусства религиозно окрашенному идеалу в исламе привела к запрету изобразительного искусства вообще.

И тем не менее, несмотря на табу, наложенное мусульманской религией на изо-бразительные искусства (живопись, скульптуру), творческий дух народа, его эстетическое сознание, художественное видение мира нельзя было окончательно и бесследно заглушить.

Но как сделать так, чтобы было искусство и чтобы в то же время его творения не походили на реальные явления мира? И здесь как раз стал во всю силу работать принцип декоративности: предмет воспроизводился так, что он переставал походить на себя, становился знаком вещи.

Напоминали цветы, но не самих себя! Вот в чем секрет бур-ного развития декоративности в мусульманском искусстве.

Эстетическое своеобразие художественной культуры мусульманских народов.

При анализе исторического взаимодействия искусства и ислама особенно наглядно видна общеисторическая закономерность раз-вития духовной, и в особенности художественной, культуры. В этом процессе постоянно сталкиваются, взаимодействуют, взаимоусваиваются два потока: народно-мифологический и социаль-но-актуальный.

В данном случае своеобразие мусульманской догматики и практики, ее жесткость привели к тому, что ислам не смог в полной мере охватить народно-мифологическое худо-жественное сознание, привить ему свои черты не только на ран-них стадиях, но и на всем протяжении своего существования.

Действительно, мы видим, как на протяжении столетий гос-подства ислама например, в арабской художественной культуре сохраняется такой древнейший род арабского стихосложения, как касида, иду-щая от доисламского периода поэзии бедуинов. Особенностью этого рода поэтического стихосложения является то, что касида обязательно включает в себя: 1) прославление героя, 2) описание животных и природы, 3).чувство любви к покинутому родному краю.

Вместе с тем в поэзии мусульманских народов существует целое направление, связанное с воспеванием вина.

Эта персидская традиция трансформируется в арабской доисламской и раннеисламской поэзии в целое поэтическое направ-ление, которое воспевает не только сам процесс опьянения, но и copтa вин, дает правила и рекомендации, как пить вино (в част-ности, она рекомендует пить по три чаши в компании из трех человек). Более того, поэты этого направления утверждают, что только мусульманские народы способны, понимать эстетическое значение вина. Как известно, ислам с момента своего возникновения ввел стро-гий запрет на вино; правоверный мусульманин не должен был употреблять вина, чтобы не осквернить себя.

Несколько по-иному относился к вину суфизм (мусульманский мистицизм). Для суфизма вино являлось средством достижения экстаза, в котором растворялась личность, отчуждаясь от всего земного и сливаясь с абсолютным божественным началом.

Но ни ортодоксальный ислам, ни суфизм не смогли поколебать гедонистического отношения к вину у мусульманских народов, и если в практике реальной жизни исламом и были достигнуты какие-то результаты (хотя и очень сомнительные), то в художесгвенно-поэтическом, образном мышлении народа вино всегда ос-тавалось жизненно и эстетически значимым

Таким образом, ислам, с одной стороны, взяв под свою эгиду все формы общественного сознания, все области быта, государст-венного устройства, создал тоталитарно замкнутую систему сре-дневекового религиозного мышления, обусловил специфику пси-хологии, особенно эстетического элемента общественного созна-ния, и тем самым попытался создать отчуждение культуры Вос-тока от Запада. С этим связано специфическое восприятие анти-чности в эпоху мусульманского Возрождения, когда в силу рели-гиозных ограничений мусульманским миром не были приняты ни древнегреческий эпос, ни античные трагедии, ни античная пластика. Также неприятие художественных достижений искус-ства христианской средневековой Византии, презрение к этому искусству сказались на особенностях искусства мусульманских на-родов как религиозного характера (архитектура, рукописи свя-щенных писаний), так и светского содержания (книжная мини-атюра), равно как и декоративно-прикладного искусства.

Внутреннее развитие искусства происходило здесь в русле об-щественно-эстетических тенденций. Две тенденции в обществен-ном развитии -- социально-актуальная и народно-мифологичес-кая -- оказывали влияние на искусство мусульманских народов средневековья. Конфликт между природой искусства и исламом привел к запрещению изобразительности в живописи, ваянии, до-стиг кульминации в исламской культуре. Однако развитие искусства объясняется не только влиянием религиозной идеологии, но и происходит по внутренним законам его развития, определяе-мым общественной необходимостью, в противоборстве с господ-ствующей религией, иногда во внешнем компромиссе с исламом. Влияние прогрессивных общественно эстетических тенденций восстановило декоративно акцентированные изобразительные

1. *Борев Ю.Б. Эстетика: учебник. - М.: Высш. Шк., 2002.

2. *Бычков В.В. Эстетика: учебник. - М.: Гардарики, 2005.

3. *Кривцун О.А. Эстетика: учебник. - М.: Аспект Пресс, 2000.

4. *Куренкова Р.А. Эстетика: учебник. - М.: Владос-Пресс, 2004.

5. *Никитич Л.А. Эстетика: учебник. - М.: Аспект Пресс, 2003.

6. *Профессиональная этика и эстетическая культура сотрудников правоохранительных органов: учебное пособие / авт. кол.: В.А Балашов, Н.М. Дудин, Н.И. Зайцев, Н.М. Морозова, В.С Остапенко, В.Н. Пристенский. - Воронеж: ВВШ МВД России, 1998.

7. *Яковлев Е.Г. Эстетика: учебное пособие. - М.: Гардарики, 2003.

1. *Кондрашов В.А. Этика. Эстетика: учебное пособие. - Ростов н/Д: Феникс, 1998.

2. *Николаев Ю.П. Основные эстетические категории и их значение в деятельности органов внутренних дел: лекция . - М.: МВШМ МВД России, 1993

Данная работа посвящена рассмотрению буддизма не с религиозной точки зрения, а с точки зрения искусства. Искусство стран Юго-Восточной Азии поражает великолепием и неисчисляемым богатством форм. За многие века сложился неповторимо самобытный художественный облик Индии, Китая и Японии. И в этой курсовой работе раскрывается, как буддизм повлиял на культуру стран Юго-Восточной Азии, какие навеял тенденции в архитектуре и скульптуре. В искусство буддизм привнес совершенно определенные социальные идеи; это идеи несовершения зла и насилия, которые в искусстве приобрели конкретно-образный характер.

Файлы: 1 файл

Курсач.Начало.docx

“Я не стремлюсь к смерти, я не стремлюсь к жизни. я сознательно и бодро ожидаю, пока придёт мой час.”

Итак, целью данной курсовой работы является исследовать такой вопрос как буддийское искусство.

Поставленная цель раскрывается через следующие задачи:

- Исследовать основные принципы буддийской религии и буддийского искусства.

- Проанализировать символику буддизма.

- Раскрыть художественные каноны буддизма.

- Рассмотреть буддийскую архитектуру.

- Сделать выводы по исследованию.

1.Феномен буддийского искусства

Александра Македонского и его солдат в период завоевания Индии удивляло то, что крестьяне, работавшие на полях вблизи мест где шли битвы, и жители городов, подвергавшихся штурму греческими войсками, совершенно безразлично относились к военным событиям, продолжая заниматься своими делами. И лишь позже греческие завоеватели, познакомившись с учением Будды, возникшим в Северной Индии в середине I тысячелетия до н. э., поняли, что это поведение не было странным, что оно продиктовано идеей буддизма (идущей еще от древнего культа Вишну) о том, что человек не должен делать зла, не должен вредить никакой жизни и должен воздерживаться от насилия.

Например, с древнейших времен существует традиционный скульптурный образ тысячерукого Будды: Будда сидит на цветке лотоса, вокруг его головы и плеч, как ореол, взметается тысяча рук (количество, конечно, условно), в открытых ладонях которых изображена соответственно тысяча глаз.(Приложение 1. Рис.1) Социальный смысл этого религиозного образа таков: Будда имеет тысячу глаз для того, чтобы видеть все несправедливости, свершаемые на земле, и тысячу рук, чтобы протянуть руку помощи всем страждущим, отвести от них горе и несчастья.

Вместе с тем буддизм всегда тяготел к социально-нравственному поучению, которое он старался воплотить в конкретных художественных образах. Однако подлинно художественные произведения оказывались более емкими и содержательными, чем религиозные, социальные и нравственные поучения буддизма. Так, существует буддийский сюжет о трех ипостасях, трех этапах поиска истины Буддой. Можно не знать, например, религиозного значения этого сюжета, воплощенного в трех скульптурных изображениях человека, находящихся в буддийской пагоде Тай-Фуа (провинция Шань-Тай, Северный Вьетнам), но достаточно лишь внимательно взглянуть на эти изображения, чтобы понять эстетическую, художественную ценность данных скульптур.

Религиозные и философско-идеалистические построения буддизма о будущем существовании в значительной степени снимали необходимость размышления о смысле реального земного существования человека; вечность поглощала сегодняшний день. И лишь искусство возвращало человека к сегодняшнему дню, превращало абстрактные буддийские спекуляции в картины и образы земного бытия человека.

Искусство нейтрализовало скептическое отношение раннего буддизма к человеческим чувствам, а в реформированном буддизме, идущем по пути махаяны, оно акцентировало внимание на человеческих чувствах — гедонизм стал его органическим содержанием. Якши и якшини в индийской скульптуре, украшающей ступы в Бхархуте и Санчи, полны чувственной неги и грации; эти образы далеки от абстрактных идей потустороннего, от идей абсолютного покоя.
В рельефах этих же ступ обнаружены сюжеты, которые вообще далеки от пантеона богов и символов буддизма; их, пожалуй, можно определить как бытовой, который контрастирует с религиозно-нравственными поучениями буддизма.

1.2 Эстетический парадокс буддизма

Буддизм, как философско-религиозная концепция и как церковь, в процессе своего исторического развития оказался в парадоксальной ситуации. И эта парадоксальность особенно ярко проявилась в его отношении к искусству, в эволюции этого отношения.

Не менее конкретно и эмоционально изображается ад, в котором грешники, обреченные на бесконечные перерождения, подвергаются страшным мукам и казням. На стенах буддийских пагод часто можно встретить изображения тех мучений и ужасов, которые ждут их в аду.
Реформированный в махаяне буддизм создает также цельную и стройную систему искусств, которые должны на эмоционально-образном уровне подтверждать мистические идеи буддизма. Так разрешается парадокс, так замыкается круг и религия возвращается к искусству. И только включив в свою структуру обряды и эстетически организовав настроения верующих буддизм, собственно, и становится религией.

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Буддизм и искусство

§ 1 .Социальная "нейтральность" буддизма и искусство

Я не стремлюсь к смерти, я не стремлюсь к жизни. я сознательно и бодро ожидаю, пока прийдет мой час.

Когда рисуешь дерево, нужно чувствовать, как оно растет.

Александра Македонского и его солдат в период завоевания Индии удивляло то, что крестьяне, работавшие на полях вблизи мест, где шли битвы, и жители городов, подвергавшихся штурму греческими войсками, совершенно безразлично относились к военным событиям, продолжая заниматься своими делами. И лишь позже греческие завоеватели, познакомившись с учением Будды, возникшим в Северной Индии в середине I тысячелетия до н. э., поняли, что это поведение не было странным, что оно продиктовано идеей буддизма (идущей еще от древнего культа Вишну) о том, что человек не должен делать зла, не должен вредить никакой жизни и должен воздерживаться от насилия.

И в искусство буддизм привнес совершенно определенные социальные идеи; это идеи несовершения зла и насилия, которые в искусстве приобрели конкретно-образный характер. Например, с древнейших времен существует традиционный скульптурный образ тысячерукого Будды: Будда сидит на цветке лотоса, вокруг его головы и плеч, как ореол, взметается тысяча рук (количество, конечно, условно), в открытых ладонях которых изображена соответственно тысяча глаз. Социальный смысл этого религиозного образа таков: Будда имеет тысячу глаз для того, чтобы видеть все несправедливости, свершаемые на земле, и тысячу рук, чтобы протянуть руку помощи всем страждущим, отвести от них горе и несчастья.

Сердце свое обратил он

На умерщвление плоти,

На воздержанье от страсти,

Мысли о пище отверг.

Пост соблюдал он, какого

Не соблюсти человеку,

Был в безглагольной он мысли,

Шесть продолжал так годов.

По конопляному только

Зернышку ел каждодневно,

Тело его исхудало,

Тонкий и бледный он стал.

Но затем Будда понял, что отшельничество и пост не могут открыть ему истину; он возвратился в мир и стал ждать озарения и мудрости, идя по пути личного искания истины, отрекаясь от земных страстей и желаний:

Мудрости, самой глубокой,

Сам я душою достиг.

. Имени я не имею,

Радости я не желаю,

Голос глаголящий я.

Что возвещаю я, — правду,

Что я ищу, — лишь свободы,

Освобожденья от пытки

Всех и всего, что живет.

Этот путь превратил его — бодхисатву (идеальное существо, приближающееся по своим достоинствам к Будде) в собственно Будду. (Он и изображен в виде идеально совершенного юноши.) Но даже не зная этого религиозно-нравственного сюжета, зритель глубоко чувствует более широкий социально-эстетический смысл этих скульптур: они несут его в своем образно-художественном решении. Перед ним как бы раскрывается в конкретно-чувственной достоверности картина социальной жизни феодального общества буддийского Востока с социальной демагогией, бездельем и чревоугодием феодальной и церковной знати, с трагической судьбой народа, с его голодом, непосильным трудом, аскетизмом и религиозными заблуждениями, с его мечтами о недосягаемом в этом обществе идеале совершенного человека.

Но художественные образы, созданные по этому сюжету, оказались глубже и многозначительнее, в них более основательно зазвучали социальные проблемы, нежели проблемы нравственно-философские и религиозные. Искусство всегда восстанавливало целостное, гармоническое отношение человека к миру, корректировало абсолютизацию как идеального, так и грубо материального отношения к жизни.

Но знаешь ли ты, в чем добро вековое?

Должны мы любить всех живых, все живое,

Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая, —

Вот истина вечная, правда святая.

Все люди прекрасны, что сердцем беззлобны.

Таким образом, красота здесь неотделима от добра, в то время как буддизм нейтрализует эту органическую взаимосвязь.

Более того, даже пантеон богов доарийского и даже раннеарийского периода в Индии — это пантеон существ, очень близких к человеку; они более сильные, более справедливые или более гневные существа, чем простой человек, но это человек во всех реальных проявлениях; они антропоморфны. Вот почему древнеиндусская мифология, так же как греческая, стала основанием и неисчерпаемым источником развивающегося искусства.

Однако если в раннем буддизме идея вечности бытия может быть интерпретируема и материалистически, то у Прокла она выражена с позиций объективного идеализма, столь близкого к религиозному мышлению раннего христианства.

Но дело заключается в том, что религиозные и философско-идеалистические построения буддизма о будущем существовании в значительной степени снимали необходимость размышления о смысле реального земного существования человека; вечность поглощала сегодняшний день. И лишь искусство возвращало человека к сегодняшнему дню, превращало абстрактные буддийские спекуляции в картины и образы земного бытия человека.

В рельефах этих же ступ обнаружены сюжеты, которые вообще далеки от пантеона богов и символов буддизма; их, пожалуй, можно определить как бытовой жанр (см. иллюстрации к джатаке в антаблементе ограды ступы в Бхархуте), который контрастирует с религиозно-нравственными поучениями буддизма.

Однако буддизм попытался и это искусство ввести в рамки своей догматики, превратить народное искусство, фольклор в форму художественно-образного обоснования его идей. Но в этом случае он просто деформировал социально-эстетическую целостность искусства, практически разрушал его как своеобразный эстетический феномен. «Только при одном условии устное поэтическое творчество по самому своему характеру выходит за пределы фольклора и перестает быть коллективным творчеством,— пишет крупнейший советский исследователь фольклора П. Г. Богатырев,— а именно в случае, когда хорошо согласованный коллектив профессионалов, располагающих надежной профессиональной традицией с таким пиэтетом относится к определенным поэтическим произведениям, что он стремится всеми средствами сохранить их без каких-либо изменений.

§ 2. Буддийский релятивизм и эстетическая экзистенция

И все же буддизм как философия и как религия должен был ответить на вопрос о доминирующем начале в этом нерасчлененном единстве, так или иначе решить основной вопрос философии. И он решает его в духе объективного идеализма, утверждая абсолютное значение идеального, его существование вне материи и человека.

Подобные утверждения, во-первых, не соответствуют научному пониманию атеизма, который не только отрицает наличие бога, но и всякой идеальной верховной силы или идеи, определяющей судьбы человека. Во-вторых, атеизм заключается не только в отрицании бога или верховного идеального начала, но и в том, что он стремится научно, материалистически объяснить мир, дать ему объективное объяснение и истолкование.

Для развитого буддизма не существовало такой проблемы, материалистическое объяснение мира было чуждо ему, именно это сближало его с традиционным религиозным сознанием Индии.

За пределами знания четырех святых истин — 1) что такое страдание? 2) как возникает страдание? 3) что такое отрешение от страданий? 4) каков путь избавления от страданий? — начинается мир изменчивой, подвижной, неуловимой эмпирии, материального человеческого бытия, мир страданий.

Этот мир человеческих страданий открылся царевичу Гаутаме Сакья Муни — будущему Будде, когда он обнаружил, что существуют старость, болезнь, смерть и что в своем труде человек не достигает счастья:

О, горестно видеть свершенье работы,

— восклицает он и продолжает —

Работают люди с трудом,

Тела склонены их, и волосы сбились,

На лицах сочащийся пот.

Запачканы руки и пылью покрыты

Пригнулись волы под ярмом,

Разъяты их рты, и неровно дыханье,

И свесился на бок язык.

Эти картины тяжелого труда вызывают у молодого царевича чувство сострадания, и он начинает размышлять о смысле человеческого бытия:

Он думал о жизни, о смерти, о смене,

О тлене, о дальнем пути.

Один благородный Закон.

Чтоб встал он на смерть, на болезнь и на старость,

И этот закон Будда находит в отречении от личной жизни, от человеческих чувств — любви, дружбы, семейного счастья, так как потеря любимой, друга, семьи увеличивает человеческие страдания. Поэтому, чтобы спастись от страдания, нужно отречься от всего, даже от своего имени.

Достигнув высшей мудрости, Будда говорит:

Имени я не имею, Радости я не желаю.

По всей видимости, это состояние очень близко к катарсису, который возникает в искусстве. И вот почему буддист не может достигнуть этих состояний, не обращаясь к нему, так как только искусство может закрепить, материализовать, сделать устойчивыми эти состояния, превратить их в эстетическую экзистенцию, в нечто самоценное и значительное. И именно поэтому в позднем буддизме в различных его направлениях возникают попытки этим эмоциональным состояниям придать, через искусство, священный смысл.

О Сома-царь, помилуй нас на счастье!

Тебе мы посвятили себя, знай это!

Клокочет страсть и неистовство, о капля.

Не выдай нас на потеху врагу!

. Я хочу соединиться с мягкосердечным другом,

Который, когда выпит, пусть не причинит

Таким образом, стремление буддизма освободить человека от чувственных основ земного мира оборачивается своею противоположностью; человека невозможно освободить от его чувств, и тогда буддизм придает им мистический (а подчас и уродливый) характер, делает их предметом поклонения и обожествления.

Ярким примером классического воплощения в искусстве принципа незавершенности, противоречивого взаимодействия конечного и бесконечного, материального и духовного с явной доминантой бесконечного и духовного является буддийский храм в Индонезии — Борободур, созданный в VII — IX вв. по всем канонам буддизма. Все его компоненты пронизаны этим принципом, начиная от конструкции, сочетающей в себе квадратное основание (символ земли) с круглой верхней частью (символ неба), завершающейся островерхой круглой башней (дагоба — символ Будды), и кончая рельефами и скульптурами бодхисатв, Будды, сцен из жизни святых и человека, восходящего в высший мир идей. И даже общая композиция храма подчинена идее незавершенности, релятивности, мерцания неуловимого мира.

Именно поэтому история мирового искусства трактуется другим западным эстетиком П. Михелисом как смена классического типа художественного мышления, отличающегося своими устойчивыми, завершенными и статичными формами, типом неклассическим, для которого характерны формы неустойчивые, текучие и динамичные. Первый тип художественного мышления, по мысли западных эстетиков, характерен для античности, второй же присущ средневековью.

К. Малевич явно выступает против содержательности искусства. Поэтому в понятие завершенности следует включать как важнейший — принцип прогрессивной содержательности, прогрессивную позицию художника. Только в этом случае можно говорить о совершенстве художественного произведения, его эстетической ценности и значимости.

Таким образом, было и обратное воздействие буддизма на искусство; не только искусство корректировало в сторону реальности идеалистические принципы этой религии, но и буддизм способствовал укреплению самобытных эстетических принципов восточного искусства.

Вместе с тем своеобразие искусства древней Индии и стран Древнего Востока в значительной степени определяется характером общественного производства. Переход от охоты к земледелию, очень четко прослеживаемый в этих регионах, не мог не повлиять на эволюцию художественного мышления и существенные изменения в художественно-образном видении мира, на движение от первобытного наивного реализма к усложненным, символическим художественным образам, составляющим доминанту в развитии декоративности как ведущего принципа искусства этих народов.

Эта особенность эволюции общественного производства характерна и для регионов Ближнего Востока и Северной Африки, где господствующей религией стал ислам, на эстетическую теорию и практику которого оказала огромное влияние орнаментальная, декоративная художественная традиция народов этого региона, истоками своими уходящая к древнейшему периоду перехода от охоты к скотоводству и земледелию. И в этом, как мы увидим ниже, проявляются глубинные основы некоторой общности художественно-религиозной жизни народов, воспринявших буддизм и ислам в качестве своих религиозных верований.

§ 3. Эстетический парадокс буддизма

Реформированный в махаяне буддизм создает также цельную и стройную систему искусств, которые должны на эмоционально-образном уровне подтверждать мистические идеи буддизма. Так разрешается парадокс, так замыкается круг и религия возвращается к искусству. И только включив в свою структуру обряды и эстетически организовав настроения верующих буддизм, собственно, и становится религией.

Однако возвышаясь над светским словом и светским миром, буддизм не забывал о том, что священное слово, священный слог должны дойти до сознания каждого человека, поэтому очень часто, в особенности в махаяне, буддизм опирался на местные языковые традиции и особенности национального языка.

И вообще для буддизма характерно тяготение к притче, к образной метафоре и сравнению. Так, широко известны притчи, якобы принадлежащие самому Будде Шакьямуни о пучке веток с листьями и лесе (знание Будды сравнивается с лесом, а то, что он поведал ученикам,— с пучком) или о раненом воине, который вместо того, чтобы просить быстрее освободить его от отравленной стрелы, стал распрашивать о том, кто его ранил, из какого он рода и т. д. (так и Будду не следует расспрашивать, что такое нирвана, нужно лишь стремиться к ее достижению).

Любой предмет, любое явление природы или человек в искусстве декоративно стилизуется превращается в символ изображенного, а иногда в чистый декоративный мотив. Так, изображение кобры в цейлонских буддийских рельефах превращается в образ цветка или символ божества . Облака превращаются в чистый декоративный мотив, а голова слона — в убедительно конструктивно решенные перила лестницы. И даже изображение человека (в образе ли Будды, бодхисатвы, якши, куртизанки и т. д.) неизбежно трансформируется в декоративном ключе. Эта декоративность особенно проявляется в изображении сцен из жизни куртизанок знаменитой школы Матхура средневековой Индии, в бесконечных вариациях знаменитого скульптора японского средневековья Энку, создавшего пять тысяч скульптурных изображений Будды, в движениях и одеждах танцовщиц и танцоров ритуальных танцев. Какие же содержательные задачи, какие содержательные импульсы сделали эти принципы декоративной условности и символичности определяющими в этом искусстве?

Нужно отметить, что многие философско-религиозные идеи буддизма оказали влияние на национальные религиозные верования и искусство. В частности, явно влияние буддизма на даосизм и искусство, которое было связано с ним.

Таким образом, неподвижность, вечное и застывшее в буддизме соединялось с вечно изменяющимся иллюзорным миром реальной жизни человека. Релятивизм объяснения земной жизни человека в буддизме выступает, пожалуй, как метасистема, так же как идеалистическая метафизика для объяснения потустороннего. Вот именно это соединение вечного и мгновенного, неизменного и подвижного реализовано в искусстве буддизма через систему декоративной условности и символизма. Это соединение вечного, религиозного и мгновенного (в данном случае художественного) является здесь принципом художественного творчества.

Именно поэтому так призрачны и вместе с тем вечны и неподвижны образы Будды, погруженного в нирвану; ускользают и колеблются в лучах солнца образы рельефных изображений многоликих и многоруких танцующих божеств, детей и куртизанок; задумчивы застывшие в торжественных позах бодхисатвы и танцовщицы, исполняющие буддийский ритуальный танец; они плетут кружево мгновенно возникающих и исчезающих движений и поз.

На песчаном белом берегу

В Восточном океане

Я, не отирая влажных глаз,

С маленьким играю крабом, —

Гляжу — опавший лист

Опять взлетел на ветку.

То бабочка была.

Таким образом, мы видим, как буддизм сумел ассимилировать и органически включить в свою структуру эстетические традиции народов, принявших его учение, приспособиться и умело использовать богатство фольклорного художественного сознания, которое он всячески ограничивал в развитии.

Сегодня мы с вами поговорим о том, какую роль играет искусство в буддийской культуре. Возникнув в VI-V столетиях до нашей эры, оно всегда отражало желание человека приблизиться к идеалу.

В буддизме таким идеалом служит Будда, причём адепты учения верят, что он есть в каждом человеке. По этой причине буддийское искусство с I века нашей эры изображает Будду, отрешённого от мирских привязанностей, в человеческом образе.

В отличие от христианской и мусульманской религии, буддизм виртуозно представляет в зрительной форме понятия, которые являются высшей степенью абстракции.

Танкография

Одним из примеров такого представления является изобразительное искусство.

Танка – это иконографическое изображение, которое используется для визуальной опоры в различных буддийских практиках.

Выполняется оно обычно на различных видах ткани:

льняной,
хлопчатобумажной,
шёлковой.

Первая танка, на которой изображено колесо сансары, родом из Индии.

Выполняется танка минеральными красками: малахитом или киноварью. Вместе с тем используются и краски из растительного сырья: корешков, лепестков.

Они смешиваются с желчью и клеем животного происхождения, для придания краске прочности. Для поверхности полотна на выходе характерна матовость и шелковистость.

Контуры или украшения божества прорисовываются золотом. Законченная работа пришивается к окаймлению, выполненному из парчи.

После этого произведение искусства освящается ламой во время специального религиозного обряда. На полотнах обычно изображаются будды, великие учителя, сцены из жизни буддийских святых и бодхисаттв, мандалы.

Танка бывают размером с книгу, а иногда занимают и всю стену храма. Тогда такое большое произведение выполняется несколькими живописцами, и трудятся они над ним от нескольких месяцев до нескольких лет.

Если танка не демонстрируется, она может быть свёрнута в свиток, что и значит это слово по-тибетски.

В Индии пользуются популярностью изображения Белой и Зелёной Тары. Они задействованы в практиках медитации на долголетие, здоровье и избавление от несчастий.

Раньше танкография была очень развита в Тибете. Но, не находя государственной поддержки, это искусство здесь стало постепенно угасать.

После того, как в середине прошлого века значительная часть тибетцев была вынуждена покинуть родные места в результате китайской агрессии, многие танкописцы поселились в Северной Индии. Вынужденно проживая в Дхарамсале, они ставят целью сохранить уникальную культуру своей родины.

Архитектура

Характерной особенностью любого буддийского строения является гармоничное вписывание в окружающую природу, слияние с ней, создание условий для душевного покоя, умиротворения и медитации.

Первыми архитектурными сооружениями в буддизме были ступы. Они являются символом чистой природы ума и просветления.

Как правило, ступы имеют:

квадратное или круглое основание,
полусферическую, колоколо- или башнеобразную среднюю часть,
шпилевидное навершие.

Внешний вид ступы имеет сложный сакральный смысл и олицетворяет вертикальную модель мира и поэтапный путь к нирване.

Ступа Боробудур

Когда стали появляться буддийские монастыри, ступа, как правило, занимала центральное место монастырского комплекса и являлась объектом поклонения в нём.

Монастырские постройки обносились забором. По плану, на главной оси в порядке перечисления должны были располагаться:

центральные южные ворота
ступа
главный храм
помещение для проповедей
северные хозяйственные ворота

На остальной территории располагались колокольные башни, служебные помещения для монахов, библиотека.

Так как многие храмы раньше высекались в скалах, расположение зданий могло меняться. Неизменным оставалось наличие тропинки, по которой следовало совершать ритуальное обхождение зданий по часовой стрелке.

В оформлении буддийских строений широко использовались контрастные колоритные материалы:

золото
серебро,
красный и черный лак,
цветное стекло,
фарфор,
фольга,
перламутр,
драгоценные камни.

Подробнее про храмовое искусство в буддизме можно почитать здесь.

Скульптура

Обычно в главном зале храма на возвышении расположена статуя Будды или одного из бодхисаттв (святого, который смог достичь нирваны, но добровольно остался в сансаре, чтобы помогать другим людям разорвать её цепи).

Возвышение, являющееся своеобразным алтарём, покоится на ступенях разной формы: квадратные символизируют землю, а круглые – небо.

В стенах зала устроены ниши, где стоят статуи буддийских божеств. Также периметр помещения украшен фигурами бодхисаттв, декоративной лепниной и танка.

Буддийская скульптура достигла своего расцвета в IV и V столетиях. К этому периоду относится изготовление бессчётного множества статуй Будды и других святых. Материалом служит:

золото,
бронза,
раскрашенное дерево,
слоновая кость,
камень.

Размеры скульптурных шедевров варьируются от двух сантиметров до пятидесяти с лишним метров. Бывает и так, что буддийские строения сплошь состоят из скульптур, представляющих собой пирамиду, которая закрывает каркас здания.

Буддизм, распространившись за пределы Индии, ассимилировал культурные особенности других стран. Поэтому часто в рельефных и скульптурных изображениях храмов и монастырских комплексов можно узнать божеств, принадлежащих более древним культам.

Горловое пение монахов

Говоря о буддийском искусстве, нельзя не отметить особую манеру чтения молитв – обертонное горловое пение.

Истоки этой традиции находятся в тибетских монастырях, откуда она распространилась среди других народов монгольского и тюркского происхождения.

Монахи использовали такое пение, чтобы призвать гневных божеств-покровителей. Буддисты считают, что обертонное горловое пение, похожее на рык, пришло от бога смерти Ямы.

Таким звуком монахи наводят ужас на злых духов, он способствует очищению и исцелению.

С точки зрения физиологии кратко это объясняется так: во время начитывания мантр горловым пением замедляется дыхание и все процессы в организме, происходит освобождение энергии, в итоге – состояние здоровья постепенно улучшается.

В монастырской традиции есть несколько способов произнесения молитвы:

Игра на музыкальных инструментах

В буддийской традиции большая роль возложена и на музыкальные инструменты. Они используются:

во время богослужения,
при выполнении ритуалов,
в ходе религиозных процессий,
в мистериях Цам.

В этих событиях могут быть задействованы около пятидесяти различных инструментов, бо̒льшая часть из которых ударные и духовые.

Среди инструментов есть и диковинные. Например, в Китае обитателей монастырей сзывают на обед или молитву при помощи подвешенной деревянной рыбы. По ней бьют деревянной палкой.

В Тибете раньше использовались короткие рожки̒ из человеческой кости. Существуют металлические трубы длиной до пяти метров. Их грозные звуки призваны привлечь внимание божеств к молящимся и устрашить противников их веры.

Разнообразные колокола, барабаны и другие ударные инструменты могут проявлять магические свойства своими:

тембром,
элементами конструкции и декора,
ритмом,
отдельными звуками.

Для классической буддийской музыки более характерно применение смычковых и лютневых инструментов. В их сопровождении исполняются героические эпосы разных народов и читаются сутры.

Садовое искусство

Не обошёл буддизм своим влиянием и садово-парковое искусство. Зародившись в Индии при храмах, оно распространилось в другие буддийские страны, впитав местный колорит и особенности.

Буддисты очень трепетно относятся к природе, они считают, что красота, гармония изначально присутствуют в ней. Поэтому создавая парки, буддийские садовники стремятся не улучшить что-то в природе, а подчеркнуть на контрасте уже имеющуюся красоту.

Большое значение придаётся синтезу архитектурных форм и природного окружения.

Заключение

Искусство буддизма – многогранное, утончённое и загадочное. Оно оказало большое влияние на культуру и традиции народов, приобщившихся к буддийскому учению.

Друзья, на этом мы сегодня завершим свой рассказ!

Рекомендуйте наши посты в социальных сетях, и подписывайтесь на блог, чтобы получать новые интересные статьи себе на почту!

Читайте также: