Барановичская операция 1916 реферат

Обновлено: 02.07.2024

Об истории Барановичской наступательной операции Русской императорской армии во время Первой Мировой войны.

Год 1916-й. Битва под Барановичами

Во время военных действий Великой войны на Восточном (Русском) фронте основные события происходили на территории Польши, Литвы, Галиции (Западной Украины) и Беларуси. Речь идет о таких крупных сражениях, как Свенцянский прорыв, Нарочская наступательная операция, битва за Сморгонь, оборона крепостей Брест-Литовск и Гродно.

В Минске в годы войны находился штаб Западного фронта, прикрывавшего московское стратегическое направление. Наконец, в Могилеве в 1915–1917 гг. располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего. Среди прочих сражений своим замыслом и целями (однако, к сожалению, не исполнением) выделяется Барановичская наступательная операция летом 1916 г. Именно это сражение, согласно планированию Ставки, должно было стать главным ударом в кампании 1916 г., но, в силу различных причин, таковым стал Брусиловский прорыв армий Юго-Западного фронта в Галиции. При составлении плана кампании на 1916 год, привилегия нанесения главного удара передавалась армиям Западного фронта, во главе которого стоял генерал А. Е. Эверт, назначенный на этот пост в августе 1915 г.

Согласно оперативно-стратегическому планированию, разработанному Начальником Штаба Верховного Главнокомандующего генералом М. В. Алексеевым и изложенному им на Совещании высшего генералитета в Ставке 1 апреля, все русские фронты должны были наносить одновременные, комбинированные удары, взаимодействующие друг с другом в оперативном плане. Армии Западного фронта, которым отдавалось право главного удара, должны были наступать на Вильно, тесно взаимодействуя с армиями Северного фронта, действующими из района Двинска по сходящимся направлениям навстречу армиям Западного фронта.

22-го мая русские войска Юго-Западного фронта все же атаковали австрийцев, начав знаменитый Брусиловский (Луцкий) прорыв 1916 г. Теперь дело оставалось за армиями, стоявшими севернее белорусского Полесья. Однако с самого начала летнего наступления командование Западного фронта стало всячески тянуть время, маскируя постоянными якобы объективными задержками явное нежелание наступать. Ведь еще на первоапрельском Совещании А. Е. Эверт, поддерживаемый командующим армиями Северного фронта А. Н. Куропаткиным, выступил против самой идеи наступления. Даже после вынужденного согласия, полученного под нажимом Алексеева, поддержанного генералом Брусиловым, Эверт и Куропаткин заявили, что не смогут ручаться за успех. Неудача Нарочской операции Северного и Западного фронтов в марте 1916 г. крайне отрицательно повлияла на проявление наступательной инициативы русского командования.

Сведения о потрясающих успехах первого этапа Брусиловского прорыва позволили Эверту ходатайствовать перед Ставкой о переносе направления главного удара из района Молодечно под Барановичи под предлогом поддержки победы Брусилова. Начальник штаба гвардейского корпуса Б. В. Геруа вспоминал: «После сложных переговоров с фронтами и торговли о времени атаки впереди Молодечно на виленском направлении, была назначена дата около 1 июня.

Тем самым фактически было сорвано стратегическое планирование на летнюю кампанию, ибо Западный фронт готовился к главному удару атакой на Вильно, а теперь вся подготовка пошла насмарку, и приходилось начинать сначала. Сильных резервов на Востоке у немцев не было, а потому решительный прорыв русских армий хотя бы на одном стратегическом направлении в полосе Западного фронта – Свенцянском, Виленском, Гродненском или Брестском – означал, что тщательно отстраивавшаяся германцами оборона должна рухнуть, в то время как успех на барановичском направлении лишь способствовал отталкиванию противника в Польшу совместными действиями с армиями Брусилова.

Причина выбора направления и участка планирования нового удара была проста: генерал А. Е. Эверт, вообще не желавший наступать и подвергать свою сложившуюся боевую репутацию сомнению, выбрал данный участок потому, что он являлся наиболее приближенным к Юго-Западному фронту.

Войска 9-го армейского корпуса должны были наступать севернее станции Барановичи, а части 10-го армейского корпуса – южнее. Для содействия 9-му корпусу 46-я пехотная дивизия Н. А. Илькевича, входившая в состав 25-го корпуса, наносила удар еще севернее полосы наступления частей генерала Драгомирова, а Гренадерский корпус наступал еще южнее участка, выделенного 10-му корпусу.

В итоге, четыре частных прорыва должны были вылиться в один общий оперативный прорыв, для развития которого предназначался находившийся в резерве 35-й армейский корпус. Затем, последовательным вводом в прорыв войск 3-го Сибирского и 3-го Кавказского корпусов планировалось достичь крушения неприятельской обороны по всему атакованному русской ударной 4-й армией фронту. Со стороны противника район Барановичей оборонялся армейской группой Р. фон Войрша общим числом более восьмидесяти тысяч штыков при 248 орудиях. Наступление русских началось 19 июня с артиллерийских ударов по укрепленным полосам противника. На рассвете 20-го числа, после короткого огневого налета, части 9-го армейского корпуса одним ударом заняли первую линию обороны противника (Скробовский участок севернее Барановичей).

Несогласованность действий, обусловленная отсутствием старшего начальника непосредственно на фронте атаки, привела к тому, что 35-й корпус не смог вовремя выйти на ударные позиции, 25-й армейский корпус увлекся развитием собственного удара, а Гренадерский корпус вообще застрял на месте. Вот и вышло, что реальный удар наносила лишь одна-единственная дивизия (9-я пехотная), частично поддержанная второй дивизией своего же корпуса – 52-й пехотной. Третья дивизия 10-го армейского корпуса – 31-я пехотная дивизия ген. Л. В. Федяя – атаковала на следующий день, 20-го июня. Русские атаковали восемью волнами, имея два батальона на полк в линию. Несмотря на артиллерийскую подготовку, уцелевшие германские пулеметы, защищенные бетоном капониров, остановили русских и отбросили их.

Наибольшего успеха добилась та самая 46-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Н. А. Илькевича, что обеспечивала стык 9-го и 25-го армейских корпусов. Солдаты 46-й дивизии, ворвавшись в германские окопы, взяли в качестве трофеев два тяжелых артиллерийских дивизиона. Захваченные полсотни офицеров и около 1,5 тыс. солдат противника принадлежали к германскому 34-му ландштурменному и австрийскому 2-му пехотному полкам.

Атаковавшими войсками были взяты оба рубежа неприятельской обороны. Но все резервы были сосредоточены за участком 9-го корпуса и пока высшие штабы решились приступить к перегруппировке и развить успех 46-й дивизии, немцы уже нанесли контрудар и русские были отброшены в исходное положение. Левый фланг – 25-й, 9-й и правофланговые части 10-го армейских корпусов овладели двумя укрепленными линиями. Наибольшего успеха добился 25-й армейский корпус Ю. Н. Данилова, который прорвал фронт противника на стыке между германскими и австрийскими частями, занял позиции неприятеля на всю глубину и удерживал их в течение 48 часов.

20-го числа в плен попало 72 офицера и 2,7 тыс. солдат противника. Но на большей части прорыва германцам уже к вечеру 20 июня удалось контратаками восстановить положение, так как русские резервы вводились в бой несвоевременно и разрозненно. Бетонные пулеметные точки и тяжелые батареи противника, стоявшие в глубине обороны, остановили наступательный порыв русских. 21-го числа, после дневного артиллерийского удара, вечером, пять русских дивизий бросились в очередную лобовую атаку в районе деревень Скробов и Дробышев. Противник встретил наступление русских мощными контрударами, и встречные бои в районе первых двух полос немецкой обороны шли всю ночь и следующий день. Главкозап А. Е. Эверт попытался переломить ход сражения вводом в дело 3-го Кавказского корпуса В. А. Ирманова, однако немцы удержались на второй линии своих окопов.

Потери сторон в Барановичском сражении [9]:

Русские убитыми потеряли - 30 000, ранеными - 47 000, пленными - 2 000, Итого - 80 000;

Австро-германцы соответсвенно 8 000, 13 000, 4 000. Всего потери противника составили 25 000 (по другим данным, всего около 13 тыс. человек).

Сравнение с ударом Юго-Западного фронта 22–30 мая, сломавшим 4 австро-венгерские армии, не выдерживает ни малейшей критики. На следующий день Ставка передала главный удар Юго-Западному фронту, а резервы Западного фронта стали перебрасываться к Брусилову, продолжавшему атаковать Ковель.

Поражение под Барановичами поставило крест на дальнейших действиях русских фронтов севернее Полесья в широком масштабе. Мало того, поражение коренным образом повлияло и на исход борьбы за ковельский укрепленный район, так как лобовые атаки армий Юго-Западного фронта результатов не приносили, а обходного маневра не получилось, ибо наступление армий Западного фронта было остановлено под Барановичами.

После неудачи Барановичского удара армии Западного фронта более не предпринимали масштабных операций. Это значит, что, за исключением 20 дней Барановичской наступательной операции, и небольших локальных боев в армиях Северного и Западного фронтов в июле-сентябре, громадная масса войск, сосредоточенная севернее Полесья, простаивала в течение года.

Последними относительно масштабными действиями армий Западного фронта в кампании 1916 г. стали попытки разрозненных ударов на Червищенском плацдарме в конце августа. Немцы легко отразили эти удары, после чего Западный и Северный фронты вновь погрузились в ленивую дремоту с тем, чтобы проснуться уже после революции Февраля 1917 г., но уже для политики, а не войны. Таким образом, по справедливости говоря, единственной заслугой русских фронтов, стоявших севернее Полесья, в 1916 г. стал тот факт, что они послужили резервом для наступавших армий Юго-Западного фронта. Но и только. Разве такая задача ставилась Верховным Главнокомандующим перед Северным и Западным фронтами на Совещании 1 апреля?

1. Военно-исторический вестник, 1965, № 25, с.13.

2. Луцкий прорыв. Труды и материалы. – М., 1924. – С.13–14.

3. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА),

ф.2003, оп.1, д.56, лл.142–143, 148об.

4. Зайончковский А. М. Первая мировая война. – СПб., 2002. –

5. см. Военная быль, 1974, № 127, с.33.

6. Смаржевская И. И. Гренадеры. – М., 2002. – С. 72–74.

7. Оберюхтин В. И. Барановичи. 1916 год. – М., 1935. – С. 138.

8. Дневник Николая II (1913–1918). – М., 2007. – С. 336.

9. Оберюхтин В. И. Барановичи. 1916 год. – М., 1935. – С.106.

10. Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. – М., 1920. – Ч. 5. – С. 66.

11. Фогель В. Барановичи. 1916 г. – Пб., 1921. – С. 56.


1 августа началась Первая Мировая Война. В считанные дни был оккупирован Люксембург, большая часть Бельгии, началось наступление во Франции. 17 августа Россия открыла Восточный фронт. Русский генералитет объявил о начале двух операций: Восточно-Прусской и Галицийской. Мы когда-то рассматривали их: в первой русские изначально имели успех, но, в последний момент, Гинденбург выбил победу из наших рук, на юге такого не произошло: русские вышли практически к Карпатам, разумеется, немцам это нравится не могло, но и ни сражения в Польше осенью 1914 года, ни в Восточной Пруссии в январе – феврале 1915 года не привели к какому-либо решающему результату. С началом 1915 года в России появились первые предпосылки снарядного голода, чем и воспользовались немцы, начав всеобщее наступление. 22 июня мы оставили Львов. 4 августа – Варшаву, а 22 августа – Ковно. На следующий день Император Николай II принял на себя пост Главнокомандующего, отступление пошло на спад и после осенних боев в Литве полностью остановилось, началась позиционная война. На 1916 год мы строили большие планы по освобождению ранее потерянных территорий, но уже сражение под Нарочью вскрыло все наши слабости. И вот, началось всеобщее летнее наступление.


Главный удар наносился в район Вильно Западным фронтом Эверта, вспомогательный удар на Вильно с севера наносил Северный Фронт Куропаткина, по последним изменениям Юго-Западный Фронт наносил свою удар в Галиции. 3-го июля Западный Фронт перешёл в наступление. На следующий день – Юго-Западный. Мы поговорим про главный удар кампании, то есть про первый фронт и действия армий Эверта. Основной удар он наносил 4-й армией под командованием Рагозы, к слову, будущего военного министра у Скоропадского, в район Баранович. Стоит отметить, что Барановичи был важным объектом на пути немцев вглубь России: через него вела прямая дорога прямо на Москву. Именно через него было проще всего вести атаку и на Вильно. Наступление 4-й армии же изначально ограничивалось линией Лида – Гродно. Рагоза для проведения своего наступление располагал 331 батальоном (порядка 340 000 тысячами человек), в противостоящих ему войсках Войрша и Леопольда Баварского было… всего лишь 82 батальона! Колоссальное численное превосходство! Однако, как выяснится позже, это скажется разве что на наших потерях…

2 июля была проведена артподготовка, которая не привела совершенно ни к чему: предназначенная подавить хотя бы частично артиллерию противника, она подавила разве что только боевой дух войск, при чем своих. На следующий день наши войска двинулись в победоносное наступление, которое закончилось в этот же день у первых немецких пулеметов, а некоторые части, Гренадерский корпус, например, и вовсе были отброшены на изначальные позиции. 10-му корпусу повезло больше, и его наступление завершилось на стадии артподготовки. 4 июля наше командование решила провести дпоолнительную артподготовку, благо снарядный голод остался в прошлом, однако очередное разрыхление русской почвы, а иначе это не назовёшь, так как урон противнику был минимален не привело аналогично ровным счётом ни к чему. Мы вновь были остановлены. Единственным результатом первых трёх дней операции была потеря до 50% личного состава в некоторых наших частях, а ну ещё занятие первых двух линий обороны противника, и то, местами. 7 июля командование решило вновь избавиться от излишек снарядов, авось хоть какой-то результат будет и провела уже третью по счёту артподготовку. Ночью мы возобновили свой победоносный поход на Берлин. 6 дивизий вновь были отправлены на верную гибель и в той или иной степени её получили. Аналогичная ситуация была и с 3-й Сибирским и 9-м корпусом. 9 июля нам повезло больше: благодаря туману мясорубка была приостановлена, а при подсчёте войск вдруг выяснилось, что те самые резервы, выделенные Западному Фронту по результатам совещания Ставки 14 апреля оказались исчерпаны и победоносное наступление пришлось прекратить. 14 июля же немцы сами захотели проверить собственные силы и перешли в контрнаступление, но, как выяснилось, позиционная война – вещь обоюдная и им повезло не больше. Они только заняли часть оборонительных линий, захваченных нами ранее. 25 июля наша армия вновь пыталась перейти в наступление, однако уже не на Берлин или германскую границу, а хотя бы до Барановичей. Исход был такой же.



На том и закончилась Барановичская операция, которая имела мягко говоря ужасные итоги. Мы потеряли 80 000 человек, немцы же умудрились потерять порядка 13 000 человек. То есть более чем в 6 раз меньше. В эту цифру стоит вдуматься. Думаю не стоит говорить как это сражение сказалось на Западном Фронте, который оказался непоколебим, поговорим лучше о ситуации в целом. Во-первых, полный крах наступления Западного Фронта, имевшего главное значение всей кампании 1916 года катастрофически сказался на ситуации в стране: стали появляться явные антивоенные настроение, которые не имели популярности даже в столь сложном и тяжёлом 1915-ом году. Во-вторых, серьёзно пострадал и Юго-Западный Фронт Брусилова, далеко проникший своим чуть ли не вспомогательным ударом вглубь австрийской и германской обороны: Брусилову не раз приходилось перебрасывать войска с севера на юг и с юга на север, перенося ключевое направление с Ковеля на Львов и с Львова на Ковель для поддержки “генерального” наступления Эверта и Рагозы. В-третьих, фронт Эверта получил очень много артиллерии и войск, которыми Эверт, к сожалению, не смог воспользоваться должным образом, но которые южнее могли иметь решающее значение. Более лучшим образом был развит Луцкий прорыв Брусилова, о котором мы поговорим в следующей части.


Великое противостояние

Во время Первой мировой войны город Барановичи и его
окрестности стали одним из узловых центров противостояния войск Российской
империи и Германии с ее союзниками. В Барановичах до 6 сентября (19 сентября по
новому стилю) 1915 года находилась Ставка Верховного главнокомандования
российской армии, здесь неоднократно бывал император Николай II. Летом 1915
года обстановка на фронте сложилась не в пользу российской армии. В августе
российские войска оставили Варшаву, в сентябре из-за угрозы окружения – Вильно
(современный Вильнюс), Гродно, Лиду, Брест, Пинск и многие другие города.
Временно фронт стабилизировался по линии Двинск – Поставы – Барановичи – Пинск.

Командование российской армии летом 1916 года предприняло
так называемую Барановичскую операцию, но прорвать немецко-австрийский фронт не
удалось. Ирина Дубейко, несмотря на изучение множества подлинных документов, не
смогла определить потери российских войск. Цифры очень разнятся: по одним
данным, в ходе боев с 3 по 11 июля российская армия потеряла до 80 тысяч
человек (в том числе 40 тысяч убитыми), по другим сведениям – почти 120 тысяч
солдат и офицеров (из них 50 тысяч убитых).

Иприт в окопах

Правнук Николая и Жозефины

Ирине Дубейко потребовалось немало усилий, дабы выяснить,
кто такой полковник Л., командовавший Т-ским полком. Результаты поиска
оказались ошеломляющими. Командиром 12-го Туркестанского стрелкового полка с 25
июня 1915 года по 1 августа 1916 года был герцог Лейхтенбергский, принц де
Богарне Николай Николаевич. Его прадедом был российский император Николай I, а
прабабушкой – Жозефина Богарне, супруга французского императора Наполеона
Бонапарта.

Изюминкой работы Ирины Дубейко является почти полный список
тех, кто в боях под Барановичами получили высшие военные награды Российской
империи: орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия (орден Св. Георгия) и
Георгиевское оружие. Орден св. Георгия – офицерская награда. Высшим знаком
отличия для солдат и унтер-офицеров был знак отличия ордена – Георгиевский
крест, который имел 4 степени, за проявленные подвиги нижние чины могли
получить также Георгиевскую медаль.

Ирине Иосифовне удалось установить фамилии участников боев
под Барановичами (а также уроженцев района), которые были неоднократно
награждены самым знаменитым боевым орденом или знаком империи. Среди них –
Алексей Васильевич Жидик, кавалерист 9-го гусарского полка, награжден пятью
Георгиевскими крестами и четырьмя Георгиевскими медалями. Старший унтер-офицер
41-го Сибирского полка Антон Алексеевич Морохов, командуя взводом, в бою 20 ноября
1915 года удержал свой пункт обороны и отбил противника численностью не меньше
роты, за что был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. Креста 3-й степени
он удостоен за спасение жизни офицера, награду 2-й степени получил 30 января
1916 года за то, что принял на себя командование вместо выбывших из строя
офицеров. В том же году был награжден Георгием 1-й степени.


Но давайте разберёмся, насколько она соответствовала действительности. Тем более, что 3 июля 2016 года исполнилось ровно сто лет с момента начала злополучной Барановичской операции. О том, что влияние Гришки на Николая Второго сильно преувеличено, а в отношении военных операций оно вообще было близко к нулю, я уж повторяться не буду. Посмотрим, насколько вообще справедливо связывать бессмысленную атаку на Барановичи с именами Распутина и Николая Второго. А для этого обратимся к мемуарам генерала Алексея Брусилова, который пишет буквально следующее.



Командующий Западным фронтом генерал Эверт

Я хорошо понимал, что царь тут ни при чем, и что весь вопрос состоит в том, что Алексеев, хотя отлично понимает, каково положение дел и преступность действий Эверта и Куропаткина, но, как бывший их подчиненный во время японской войны, всемерно старается прикрыть их бездействие и скрепя сердце соглашается с их представлениями.

Впоследствии командующий 4-й армией генерал Рагоза, бывший моим подчиненным в мирное и военное время, мне говорил, что на него была возложена задача атаки укрепленной позиции у Молодечно, что подготовка его была отличная и он был твердо убежден, что с теми средствами, которые были ему даны, он безусловно одержал бы победу, а потому как он, так и его войска были вне себя от огорчения, что атака, столь долго подготовлявшаяся, совершенно для них неожиданно отменена. Поэтому поводу он ездил объясняться с Эвертом. Тот ему сказал сначала, что такова воля государя императора; на это Рагоза заявил, что он не хочет нести ответственности за этот неудавшийся по неизвестной ему причине маневр и что просит разрешения подать докладную записку, где ясно изложит, что не было никакого основания для оставления этой атаки и что новая атака у Барановичей едва ли может быть успешной по недостатку подготовки; он просил Эверта представить эту докладную записку верховному глав нокомандующему. Эверт сначала согласился на эту просьбу и посадил Рагозу с его начальником штаба в своем кабинете для составления этой записки, но когда Рагоза эту записку написал и сам вручил ее Эверту, то командующий заявил ему, что такую записку он никому не подаст и оставит у себя, и тут только сознался, что инициатива отказа от удара на выбранном у Молодечно участке исходила от него лично и что он сам испросил разрешения в Ставке перенести удар на другое место.



Немецкая карта Барановичской операции

Брусилов не имел причин апологетствовать Николаю Второму. Его отношение к последнему русскому императору всегда оставалось крайне критическим. Кроме того, "Мои воспоминания" писались в условиях советской власти и советской цензуры, которая весьма остро реагировала на любые проявления монархических чувств. Тем не менее, Брусилов прямо, открытым текстом пишет: "Царь здесь ни при чём". Не его каприз определил перенос операции с первоначального направления (от Молодечно на Вильно) к Барановичам. Это было решение самого Эверта, в котором он честно признавался. И мотивы Эверта также были весьма далеки от волюнтаристских трактовок Климова и его сценаристов. Не Распутин убедил его наступать на Барановичи, уверяя в неизбежности успеха. А страх. Страх сорвать наступление своего фронта на фоне ярких побед Брусилова. Страх опозориться. Страх оказаться ниже в общественном мнении, чем Брусилов. Именно из-за этого страха Эверт и переносил начало операции и направление главного удара в надежде, что Брусилов "обломает себе рога" и ему самому наступать не придётся.

Но вопрос о причастности Николая Второго к принятию решения о Барановичской операции действительно поднимался. Его поднял Алексеев в разговоре с Брусиловым, чтобы а) с ходу отмести возражения строптивого генерала и б) прикрыть глупость, совершаемую Эвертом. А в дальнейшем на Николая Второго пытался переложить ответственность и оскандалившийся Эверт. Историческая ситуация сложилась так, что царь оказывался удобным "козлом отпущения". А потом эти генеральские самооправдания стали достоянием гласности - и при СССР превратились в стойкий стереотип. Который и нашёл своё воплощение в фильме Климова.

Читайте также: