Владельческая защита в гражданском праве кратко

Обновлено: 05.07.2024

В статье рассматриваются проблемы владения и владельческой защиты в современной российской цивилистике. Анализируются вопросы юридической природы владения, обоснована возможность включения механизма владельческой защиты в действующее гражданское законодательство.

Владение достигается путем передачи вещи либо иным способом, позволяющим установить господство над вещью. Полагаем, что следует отказаться от идеи соглашения о владении, что неизбежно приведет к представлению о том, что для получения владения необходима сделка и, как следствие, оспаривание владения как права, признание его недействительным и т. д., что представляется совершенно недопустимым. Очевидно, что на этой почве будет отброшена защита владения независимо от права на вещь; между тем именно в этом пункте и сосредоточен смысл владения и владельческой защиты. Таким образом, приобретение владения никак нельзя расценивать в качестве волеизъявления, направленного на создание юридических последствий [2, с.104].

Концепция развития законодательства о вещном праве предлагает внедрение института фактического владения. Проект изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, основанный на положениях Концепции, рассматривает владение в качестве фактического господства лица над объектом владения, при этом наличие и направленность владельческой воли не имеют юридического значения. Между тем система защиты владения, основанная на объективной теории, не может в полной мере решить конкретные практические задачи. Противоречивость названной теории проявит себя в первую очередь при защите владения недвижимостью, когда нарушители владения смогут защищаться от посессорного иска указанием на то, что истец продолжительное время не обладал вещью. Обосновать защиту владения в таком случае можно только наличием владельческой воли на стороне лица, лишившегося имущества, в связи с чем законодателю следует изменить подход к пониманию владения и внести соответствующие изменения в Гражданский кодекс РФ.

Понятия владения и особенностей его защиты относятся к одним из самых спорных понятий в российском гражданском праве. Так, А. В. Коновалов предлагает признавать владение субъективным правом. В поддержку своей теории он выдвигает тезис о невозможности существования юридического отношения между субъектом права и вещью, так как эта связь всегда носит только фактический характер. Юридические отношения, напротив, возникают только между субъектами права ввиду наличия психической связи лиц, вследствие чего не могут связывать лицо с предметом [1, с. 17]. К. И. Скловский делает вывод о различии прав всех владельцев. При этом содержание вещного права одного названия не может быть различным [6, с.554].

Как фактическое отношение лица в вещи, владение не находит себе определения в положительном законодательстве, которое предполагает факт владения как нечто общеизвестное. Однако только внимательное изучение этого факта приводить к уяснению его свойства и принадлежностей. Оказывается, что юридическое владение слагается из двух деятелей; материального или внешнего, и духовного или внутреннего. Внешний деятель состоит в материальной связи лица с вещью. Внутренний, духовный деятель владения состоит в сознании господства над вещью, в намерении лица распоряжаться ею, как своею. Присутствием этого деятеля именно и характеризуется юридическое владение, в отличие от владения естественного, в котором нет сознания господства, а один только корпус, тело владения. Нет надобности в сознании права, хотя и сознание права может входить в состав духовного деятеля владений - например, владение добросовестное именно основывается на сознании права, хотя и ложном; но из этого еще не следует, что юридическое владение не существует без сознания права,- например, владение незаконное чуждо сознания права и, все-таки владение юридическое.

Владельческая (посессорная) защита означает защиту владения как реального господства лица над вещью, вытекающего из фактического, физического отношения лица к предмету владения. Речь идет не о владении как элементе субъективного вещного права, а о владении как вспомогательном институте вещного права, фактическом господстве лица над вещью независимо от вопроса о праве на него (ius possidendi) и способах его приобретения (causa possessionis). Одним из способов владельческой защиты признают виндикационный иск. Согласно ст. 305 ГК РФ предъявлять виндикационные иски имеют право не только собственники, но и владельцы, не являющиеся собственниками, владеющие имуществом на основании закона. До приобретения права собственности на имущество в силу приобретательной давности лица, владеющие имуществом как своим собственным добросовестно, открыто, непрерывно, бесспорно, имеют право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу закона или договора (п. 2 ст. 234 ГК РФ) [6, с. 299].

Под виндикационным иском следует понимать требование не владеющего собственника или лица, ранее владевшего этим имуществом на законных основаниях (титульный владелец), к фактическому владельцу о возвращении имущества в натуре. Право на виндикацию принадлежит невладеющему собственнику или титульному владельцу, который потерял фактическое обладание вещью. В качестве ответчика будет выступать лицо, фактически без надлежащих оснований удерживающее имущество. Предметом виндикации является требование о возврате имущества из незаконного владения. Основанием виндикационного иска являются обстоятельства, подтверждающие правомерность требований истца о возвращении ему имущества из незаконного чужого владения [4, с. 242]. Владение должно защищаться во всех случаях утраты владения вещью помимо воли владельца. Истцу в судебном процессе следует доказать то, что вещь выбыла из его обладания помимо воли, а также факт нахождения вещи у ответчика. Ограничение основания защиты владения до насильственных и самоуправных действий третьих лиц сужает границы возможностей посессорной защиты.

Условием защиты владения является порочность приобретения владения одного лица по отношению к другому – титульному владельцу.

По мнению Д.А. Мальбина, основание защиты владения необходимо выводить из сущности владения, и в этом смысле мы склоняемся к верности абсолютных теорий. Владение представляет для лица определенный хозяйственный интерес; такое лицо заинтересовано в том, чтобы вещь находилась в его обладании, извлекая при этом пользу от владения. При утрате владения такое лицо лишается возможности извлекать полезные свойства из вещи, т. к. последняя находится во власти другого лица [3, с.14].

Владение, таким образом, защищается в целях защиты интересов лица, утратившего владение. Основанием применения защиты должна являться всякая утрата владения помимо воли владельца, т. к. только при таком подходе интересы владельца защищаются в полной мере и, наоборот, сужаются, если признать в качестве основания защиты владения насилие.

Если в первом случае механизм правовой защиты владения в рамках защиты права собственности и других вещных прав уже устоялся, то во втором случае защита владения как факта на сегодняшний день не урегулирована законом, что порождает неопределенность и споры в этой сфере правоотношений. Более того, в ГК РФ отсутствует правовое определение владения.

Введя на законодательном уровне владельческую защиту, можно будет в дальнейшем избежать насильственных и противоправных действий, направленных на самозащиту со стороны титульных владельцев и в первую очередь собственника.

Например, в случае, предусмотренном п. 2 ст. 234 ГК РФ, давностный владелец имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества и титульными владельцами. То есть против любых действий, в том числе противоправных со стороны собственника и титульного владельца, у фактического владельца правовые средства защиты владения отсутствует. Кроме того, исходя из нормы о защите прав давностного владельца (ст. 234 ГК РФ) защита владения возможна в суде при наличии указанных в законе условий: добросовестность, открытость и непрерывность. Если открытость и непрерывность владения в суде доказать легко, то добросовестность – критерий сугубо оценочный и может применяться в судебной практике не всегда однозначно, тем более когда владелец незаконный, ведь добросовестность владения, как правило, предполагает, что владение осуществляется лицом не на законном основании.

Для определения отсутствия добросовестности приобретателя имущества в арбитражной практике сложилась определенная позиция. Согласно в п. 8, 9 обзора судебной практики Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 критериями отсутствия добросовестности являются наличие родственных или иных связей между лицами, заключившими сделки по отчуждению имущества, явно заниженная рыночная цена приобретаемого имущества, где приобретатель должен проявить необходимую для делового оборота осмотрительность при заключении сделок.

При этом бремя доказывания добросовестности, т.е. отрицательного факта – незнания пороков при заключении сделки, лежит на приобретателе имущества (постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8: приобретатель должен доказать, что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение).

При защите прав давностного владельца имущества, бремя доказывания факта добросовестности владения лежит на истце.

Полноценная владельческая защита

Более эффективным в данном вопросе было бы введение в ГК РФ отдельного института владельческой защиты, как было подчеркнуто выше, с четким определением механизмов защиты факта владения не только владельца в силу приобретательной давности, но и титульных владельцев.

О необходимости введения полноценной владельческой защиты говорится также в концепции развития законодательства о вещном праве, предложенной Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (протокол № 3 от 18 марта 2009 г.).

В концепции подчеркивается необходимость дать на законодательном уровне определение факта владения и отграничить владение от вещных и иных прав – для этого предлагается ввести в ГК РФ отдельную главу, посвященную владению.

Предусматривается необходимость ограничения законного владения (по воле собственника аренда, перевозка и т.д.) от незаконного владения (не по воле собственника). При этом незаконное владение может осуществляться добросовестно (если оно получено от лица, не имевшего права на отчуждение, о чем приобретатель не знал и не мог знать при должной осмотрительности) и недобросовестно.

Относительно процедуры защиты факта владения в концепции указано, что истец (фактический владелец) должен быть освобожден от обязанности доказывания права на вещь, соответственно ответчик не вправе ссылаться в суде на отсутствие права истца на вещь как способ своей защиты, так как здесь защищается не субъективное право, а сам факт владения.

В качестве основания для защиты указаны самоуправные действия, которые лишают владельца владения помимо его воли. В качестве способов защиты предлагаются самозащита (меры, предпринятые лицом в защиту своих гражданских прав, соразмерные нарушению) и превентивная защита владения (требования о прекращении действий, которые направлены на лишение истца владения).

Срок для владельческой защиты в целях оперативности защиты предлагается установить в один год с момента утраты владения

В концепции предлагается возможность установления факта владения в рамках особого производства.
Тот факт, что проблемой гражданского законодательства в области защиты владения имущества заинтересована власть на высшем уровне, позволяет сделать самые оптимистичные прогнозы о том, что введение владельческой защиты как самостоятельного института современного гражданского законодательства – вопрос недалекого будущего.

В настоящее время гражданское законодательство и доктрина рассматривают владение как одно из правомочий, составляющих содержание субъективного права, которое предоставляет возможность фактического господства над имуществом. Соответственно защитить свое владение имуществом посредством вещно-правовых исков может только обладатель субъективного права на него, в частности собственник, обладатель ограниченного вещного или обязательственного права (арендатор, хранитель и т.д. - ст. 301, 304, 305 ГК РФ). Кроме того, давностный владелец вправе защищать свое владение против иных незаконных владельцев (п. 2 ст. 234 ГК РФ).

Как указано в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 от 29 апреля 2010 г., в этом случае положения ст. 301, 302, 304 ГК РФ применяются в порядке аналогии закона.

Таким образом, положения гражданского законодательства предусматривают лишь петиторную защиту, кроме п. 2 ст. 234. Здесь речь идет об известном римскому праву публициановом иске.

В Концепции развития гражданского законодательства и проекте Гражданского кодекса (далее - ПГК) мы видим абсолютно иной подход. Разработчики Концепции отмечают необходимость введения посессорной защиты, т.е. необходимость предоставления защиты лицу "независимо от того, имеется ли у него какое-либо право на вещь" . Защита должна иметь абсолютный характер, т.е. предоставляться против любого лица (включая собственника).

Концепция развития гражданского законодательства // СПС "КонсультантПлюс".

Нужно отметить, что институт владельческой защиты был известен еще римскому праву . В современный период положения гражданского законодательства зарубежных стран также направлены на защиту владения.

Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.

См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. М.: ИД "Юриспруденция", 2009.

В романо-германской системе правонарушениями считаются: лишение владения и совершение действий, препятствующих владению либо создающих угрозу нарушения в будущем. Владение должно соответствовать определенным требованиям. Так как разработчики опирались на опыт прежде всего германского законодателя, то мы считаем, что в докладе необходимо сделать обзор владельческой защиты в Германии. Германским гражданским уложением предусматриваются два вида исков: иск о прекращении нарушения владения или о воспрещении нарушений в будущем и иск о возврате самоуправно отнятого владения. Допускается самозащита владения от запрещенного самоуправства, но только в определенных законом пределах.

Обосновывая необходимость посессорной защиты, ученые отмечают, как правило, следующие причины ее введения:

Облегченный способ защиты прав, предоставляющих возможность владения имуществом. Подобную идею выразил, в частности, Иеринг. Петиторная защита предполагает, что истец должен доказать наличие у него права на истребуемое имущество, иначе ему будет отказано в удовлетворении иска. Однако доказать факт обладания правом собственности или иным вещным правом на имущество зачастую достаточно сложно. Благодаря механизму посессорной защиты правообладатели смогут защитить свои интересы, доказав лишь факт владения истребуемым имуществом, не касаясь правового основания.
Защита от самоуправства. Данную цель введения посессорной защиты отстаивал в своих трудах И.А. Покровский. Он отмечал, что никто не может самоуправно, против воли владельца лишать его владения имуществом. Даже собственник. Иной подход противоречит теории гражданского мира. Защита воров и грабителей в данном случае выступает как "необходимое зло". В подтверждение своих слов Покровский ссылается на одного из представителей этой теории Эндеманна: "На обеспеченности владельческих отношений покоится порядок человеческого общежития" .

Именно данную цель введения посессорной защиты преследовали разработчики Концепции, что следует из п. 1 ст. 216 ПГК. Следовательно, даже собственник имущества не вправе самоуправно изъять его из владения владельца. Если же собственник лишит владельца объекта владения помимо его воли, то владелец вправе предъявить посессорный иск.

Однако, преследуя цель борьбы с самоуправством, разработчики допустили ряд неточностей, которые могут привести к неправильной работе механизма посессорной защиты.

Например, возникает вопрос, как тогда собственнику защитить свои законные интересы, если суд вынесет решение в пользу истца-владельца (в случае, когда собственник все же самоуправно отнял имущество у владельца, полагая, что как собственник он вправе это сделать). Чтобы не разделять процедуру рассмотрения спора о владении на два этапа (сначала владельцу по посессорному иску возвращают вещь, а затем собственник подает петиторный (виндикационный) иск), разработчики в ст. 218 предоставляют право лицу, к которому предъявлено требование о защите владения, заявить возражение на данное требование. Так как в посессорном процессе не должно идти речи о правах на спорное имущество, п. 4 ст. 217 запрещает в качестве возражения ссылаться на доказательства принадлежности ему права на объект владения. Однако в п. 1 ст. 218 разработчики неверно называют возражение встречным требованием о защите вещного права, т.е., по сути, встречным иском. Нужно четко разделять данные понятия. Возражение представляет собой приведение доводов, исключающих удовлетворение требований, заявляемых истцом, при этом возражение не является самостоятельным требованием. Встречный же иск представляет собой требование ответчика, удовлетворение которого исключает возможность удовлетворения требований истца. Соответственно проект закрепляет право в рассматриваемом случае собственнику подать вещно-правовой иск в ответ на требование владельца. Тогда возникает новый вопрос: какой вещно-правовой иск может предъявить собственник? Из известных законодательству вещно-правовых исков ни один не подходит. Виндикационный иск - собственник не лишен владения на момент процесса, негаторный иск - истец-владелец не препятствует пользованию и распоряжению собственником оспариваемым имуществом, и наконец, иск о признании права - владелец может и не оспаривать права собственника. Особое значение имеет то, у кого находится вещь на начало процесса, поскольку, во-первых, это определяет возложение бремени доказывания, а во-вторых, позволит собственнику заявить виндикационный иск. Таким образом, в данный момент невозможно объединить посессорный и петиторный процесс.

Еще один спорный вопрос - лицо, заявившее требование о защите владения, должно доказать, что владело вещью один год. Больше ПГК не устанавливает требований к владению данного лица, что, с нашей точки зрения, является упущением. Обращая внимание на опыт зарубежных стран, мы можем предложить критерий открытости и непрерывности. Непрерывность закреплена проектом в ст. 217: ". при определении срока владения заявитель вправе прибавить к сроку своего владения сроки владения предшествующих ему владельцев при условии, что владение получено каждым из них по воле предыдущего".

На сегодняшний день противоречие имеется в понятии законного владельца, закрепленном в ст. 212. Там сказано, что законное владение - это владение, осуществляемое на основании: 1) права собственности или иного вещного права, включающего в свое содержание правомочие владения; 2) соглашения с собственником или с обладателем иного вещного права, включающего в свое содержание правомочие владения, если по такому договору фактически приобретено владение. Таким образом, из понятия законного владельца выпадают, к примеру, субарендаторы, так как арендаторы владеют вещью на основании договора аренды, т.е. обязательства, а не на вещном праве. Кроме того, в ПГК постоянно звучит понятие "свободный доступ к объекту владения", однако нигде это понятие не определено, а ведь от него зависит сохраняется владение или нет.

Проект Гражданского кодекса предоставил право защищать владение лицам, достигшим 15-летнего возраста и ограниченно дееспособным. В отношении 15-летних решение законодателя не совсем понятно, так как они обладают равной по объему дееспособностью с лицами, достигшими 14-летнего возраста. В ст. 26 ГК РФ осуществляется дифференциация применительно к объему дееспособности только для лиц, достигших 16-летнего возраста. Чтобы не проводить сильной дифференциации правового статуса частично дееспособных лиц, мы предлагаем предоставить право на защиту владения 14-летним.

Проект ГК РФ закрепляет специальные владельческие иски, называемые требованиями о защите владения. Данные иски относятся к категории исков о возврате незаконно (самоуправно) отнятого владения. Однако п. 4 ст. 216 предоставляет владельцу недвижимого имущества, сохраняющему владение, предъявить требование о защите к лицу, действия которого направлены на лишение владения или создают угрозу такого лишения. Требования о защите владения по конструкции напоминают виндикационный иск. Однако очевидно, что мешать владению можно, не только лишив его владельца. Опираясь на опыт зарубежных стран, мы предлагаем ввести "негаторноподобное" требование - требование об устранении нарушений, не связанных с лишением владения, т.е. когда третье лицо мешает пользоваться объектом владения. При этом необходимо закрепить специальную процедуру рассмотрения такого требования, так как ПГК говорит только о процедуре возвращения вещи из незаконного владения. В частности, в ст. 217 сказано о том, что лицо, заявившее требование, обязано доказать, что владело вещью в течение года до момента лишения. В требовании об устранении нарушения такая обязанность ни к чему не приведет. Истец должен доказать, что третье лицо своими действиями мешает ему владеть вещью.

Таким образом, становление посессорной защиты в российском гражданском праве, бесспорно, должно опираться на опыт западных стран. При окончательном введении владельческой защиты необходимо разрешить все вышеуказанные противоречия.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. --> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Владение есть фактическая власть (слово "власть" мне представляется очень удачным - оно охватывает и волевой аспект) над вещью, которая может быть реализуема и без правовых оснований. Можно выделить разные виды владения в зависимости от намерений владельца.

2) Владение производное возникает, когда оригинарный владелец передает вещь во временное владение другому лицу. Поскольку производный владелец обладает вещью не как своей, не наподобие собственника, признает необходимость ее возврата, первоначальный владелец сохраняет свою фактическую власть над вещью. Как только производный владелец перестанет признавать эту власть, он сам превратится в оригинарного, а первоначальный владелец свое владение утратит, поскольку утратит контроль над вещью. В любом случае производный владелец владеет в своем интересе, даже если признает необходимость в последующем возвратить вещь оригинарному.

3) Поскольку вещью непосредственно обладает производный владелец, он именуется прямым владельцем.

4) Оригинарный же считается опосредованным (в связке арендатор-арендодатель первый является прямым владельцем, второй - опосредованным). Опосредованным может стать и владение производного владельца (например, арендатор передал вещь в субаренду). Связка прямого и опосредованного владения называется двойным владением.

5) Если производный владелец обладает вещью не в своих интересах (например, как хранитель, который контролирует вещь в качестве своей обязанности, часто получая за то вознаграждение), он считается служебным владельцем.

Таким образом, имеем пять разновидностей владения: оригинарное/производное, каждое из которых может быть прямым/опосредованным, а также служебное владение.

Договорное право: реформа ГК РФ и актуальная судебная практика

Юридическое и деловое письмо

Авторское право в цифровую эпоху

Комментарии (39)

Попытки создать универсальную теорию владения имхо бесссмысленны, потому что владение для приобретательной давности как таковое не равно владению владельческой защиты. То есть равно, только если правопорядок скажет, что равно, а не a priori. Универсальная теория владения сиавит такой знак a priori и потому обречена

Сергей Гаврилов Арзамас Нижегородская область адвокат, Адвокатский кабинет N339 Палата адвокатов Нижегородской области

Владение - институт гражданского права, а посессорная защита это полицейское (административное) средство. Она есть побочный продукт владения, а не то, что его определяет. Поэтому выводить теорию владения из посессорной защиты тупиковый путь (история вопроса тому яркий пример), но это не значит, что построение теории владения как центрального института именно гражданского права невозможно. Более того, такая теория существует, но её почему то не хотят замечать!

Если этот полицейский (хотя все-таки процессуальный) институт создает юридически обеспеченную возможность, неизбежно встанет вопрос о ее введении в оборот как субъективного права. Что же, не вводить в оборот, значит? А если правопорядок это по факту сделает - потестарный глупый правопорядок?

Можно конкретный пример оборота посессорной позиции как субъективного права, пусть даже этот пример будет гипотетическим.

На мой взгляд, речь идёт не о собственно участии полицейского института в гражданских правоотношениях, а о том, что таковое наличие полицейской защиты обеспечивает само существование гражданского права.

Т.е., данный полицейский институт не "побочный продукт владения", но именно то, что его (владение) определяет.
(С оговоркой, что полицейская защита не предопределяет появление владения как способа обладания вещью - здесь-то наверняка приоритет у владения, ибо оно существовало задолго до появления полиции (в любом проявлении полицейских функций).)

Но полицейская защита обеспечивает существование владения - как права на таковое обладание вещью.
Иначе - "кто первый встал, того и тапки!".

Применительно к реальной жизни, можно с очень даже бурными обсуждениями "выводить теорию владения из посессорной защиты" применительно всё к той же Испании.
Потому что испанским властям либо придётся поменять этот "побочный продукт владения", либо самозахват чужого жилья станет просто нормой жизни той Испании.

Тогда теорию собственности можно выводить из её уголовно-правовой защиты. Возможно такая методология и имеет право на жизнь, но она никогда не объяснит смысл института в системе именно гражданского права.
Допустим понятие владения выводится из посессорной защиты. Ок. Ну тогда объясните, почему владение центральный институт именно системы гражданского права? Как все это работает в этой системе и в чем функция института владения? Почему у арендатора нет вещного права? Почему арендодатель остается владельцем даже тогда, когда отдал вещь в аренду и по факту она у арендатора, который её может отдать на хранение и т.д.? Почему виндицировать можно только у настоящего владельца (pro suo)? И т.д. и т.п.

Именно как институту, владению и место в системе гражданского права.
И в частных случаях оно может работать даже и без участия государства - когда стороны основываются на единообразном понимании того, "что такое хорошо, а что такое плохо".
Но только ведь сами законы пишутся вовсе не для таких идеальных ситуаций отсутствия конфликтов, а исключительно на случай возникновения спора.

И здесь Испания надолго останется символом влияния посессорной защиты (а точнее - ненадлежащей посессорной защиты) на гражданско-правовой институт владения.
Тем более, что там и плательщиками, обязанными оплачивать услуги коммунальных организаций, остаются собственники, лишённые владения (а также и пользования - заодно) посторонними лицами.
Тогда как те посторонние лица в качестве обоснования своих притязаний на чужие квартиры приводят лишь право на жизнь - никак не претендуя на чужую собственность.
Но право на жизнь наверняка является более значимым, чем право на жилище.
А потому право владения оказывается в статусе второсортного права, защищаемого в последнюю очередь.
Однако вне полицейской защиты право владения превращается в фикцию.
Да, оно существует - но лишь на бумаге. А какая от этого польза собственникам?

И если чуть переформулировать вопрос

- приведя его к варианту "Как все это работает в этой системе вне отсутствия полицейской защиты?", - то окажется, что в таком случае это не работает вообще никак!
Ну, т.е., - сугубо по настроению сторон.

А потому любые теоретические конструирования гражданских отношений предполагают подразумевание обязательности встраивания конструкции в систему защиты прав.
Если конструкция оказывается вне такой системы, то в реальной жизни она и работать не будет, превратившись в нечто абстрактное - наподобие рассказа об идеальном обществе, замечательно существующем на острове Утопия.

В том то и дело, что не превращается, а, напротив, выполняет свою функцию в системе гражданского права ровно так же, как и при наличии посессорной защиты. Ничего не меняется! Российский правопорядок тому подтверждение.
Большой привет всем сторонникам отождествления владения и посессорной защиты!

А кто здесь отождествляет владение и его защиту?
Это - просто по определению разные истории.

Но интересно было бы узнать, каким это образом российский правопорядок подтверждает выполнение владением своей функции вне посессорной защиты.
Вот прям очень интересно!
Если, конечно, рассказ не сведётся всё к той же истории о мирной жизни в условиях, когда не возникает конфликтов.
Я уже говорил, что для таких ситуаций законы не нужны в принципе, поэтому бесконфликтные ситуации - не показатель вообще ничего и в том числе - не показатель наличия правопорядка.

Всё-таки, наличие (или отсутствие) правопорядка обнаруживается только при возникновении конфликтов!

Ulpianus 69 ad ed.

In hoc interdicto condemnationis summa refertur ad rei ipsius aestimationem. " quanti res est" sic accipimus " quanti uniuscuiusque interest possessionem retinere". servii autem sententia est existimantis tanti possessionem aestimandam, quanti ipsa res est: sed hoc nequaquam opinandum est: longe enim aliud est rei pretium, aliud possessionis.

Суть фрагмента в том, что во времена Сервия не различали цену вещи и цену владения, а потом стали и поссессорная стала ориентироваться на последнюю.

Это значит, что не сразу, но интердиктное владение стало объектом оборота. Чему способствовало отрицание преемства между завладевшим порочно и последующим, даже знавшим о пороках владения

Т.е. таким образом истец отчуждал владение ответчику по интердикту за цену владения? Об этом обороте речь?

Когда-то в практике был такой кейс.

А купил у Б (по дкп) легковозводимую конструкцию (по факту - недвижимость). У Б было право аренды земельного участка (арендодетель-муниципалитет) на котором стоял самострой (при продаже самостроя А право по договор аренды на себя не перевёл и новый договор аренды не заключал. Право аренды осталось за Б).
А пытался легализовать самострой и предоставлял в Администрацию различные документы, те последняя точно знала о наличии самостроя и отсутствии прав на участок.

Администрация вышла к А с иском о сносе самостроя. А защищался ИД (условия для течении ИД по ПП 10/22 отсутствие владения з/у у истца. А доказал, что администрация не владеет з/у, тк площадь самостроя занимала 96% з/у, и при этом знает о наличии самостроя).

АС 1 И 2 инстанции применяют ИД и отказывают в иске. Кассация отменяет суд акты и указывает следующее : тк договор аренды с Б расторгнут в ходе судебного процесса, то следовательно, администрация остаётся производные Владельцем до момента расторжения договора аренды, те срок давности не истёк.

Вот такое двойное владение!

Про владение хорошо сказал К. И. Скловский : владение это помещение воли в вещь (кажется со ссылкой на Гегеля).

Выглядит очень интеллектуально. Был еще один автор начала 20 в., который любил выглядеть интеллектуально с помочью Гегеля.

Это определение хорошо увязвает идею о том, что владельческая защита даётся лицу (те лицо выражается в вещи посредством воли или вещь является частью лица, а насилие над лицом недопустимо).

Более удачно чем: "фактическое господство лица над вещью" выражается связь с вещью (в случае опосредованного владения как-то не очень много "фактического господства", но о присутствии воли опосредованного
Владельца вполне можно говорить).

Не претендую на итину и высказываю только свое частное мнение.

а Скловский что говорит про одновременное владение, то же самое, что Рыбалов, а кто еще признает в РФ двойное владение, а норму права можно? а владение фактическое или юридическое? воля фактическая или идеальная?

Правильно ли я понимаю, что двойное владение нужно для того чтобы дать фактически не владеющему лицу защиту(возможность предъявлять иски)?

Ни термин "воля", ни термин "власть" по отношению к вещи нельзя признать удачными. Властвовать (как и волить) можно или над собой ("учитесь властвовать собою"), или над другими субъектами.
Вещь возможно, в том числе на правовом основании, оградить от воздействия других - но это воздействие не на вещь, а на других лиц относительно вещи.
Поэтому выражение "владение есть фактическая власть над вещью" означает примерно то же, что и выражение "работник - это лицо, сидящее за рабочим столом в офисе по улице Большая Ордынка".

Арендатор - производный владелец, как он проверит на прочность тезис "первоначальный владелец сохраняет свою фактическую власть над вещью", то есть каким образом арендодатель проявит свою власть над вещью вопреки владению арендатора - противопоставит свое оригинарное владение производному?

Вне правовых оснований: кто у кого вещь отнял, тот и владелец!

Но в любом случае нужно отказаться от оговорки

Потому что лицо, отдающее себе отчёт в том, что обладает ЧУЖОЙ вещью, - это производный владелец (в терминах предложенной классификации).
И переход такого производного владельца в статус оригинарного описывается Вами же:

Между тем, неправильной представляется попытка "обидеть" первоначального владельца, отказав ему в "праве оригинарности".

Самого первоначально-оригинарного владельца не предполагается спрашивать о том, что он сам думает о своём статусе?
Ведь предложенная конструкция предполагает возможность смены статуса первоначального владельца хоть по пять раз на дню, ибо таковой статус определяется лишь настроением производного владельца. А производный владелец вполне может колебаться в своём отношении к вещи - то признавая её своей, то не признавая. Ибо живёт производный владелец, всё-таки, не в условиях отсутствия правопорядка, а потому понимает, что такую - чужую "свою" вещь - отберут без лишних церемоний.
(Здесь к отсутствию правопорядка нужно отнести и такую правовую систему, которая позволяет захватывать чужую недвижимость и в течение длительного времени пользоваться ею при недопущении собственника к этой вещи - как, например, это происходит в Испании. Однако, там во всяком случае никакая "субаренда" незаконно захваченного имущества невозможна.)

К тому же, тот факт, что Вы не спросили мнение первоначально-оригинарного владельца о его статусе - в случае объявления фактическим (прямым) владельцем себя новым оригинарным (вторично-оригинарным) владельцем , усложняет конструкцию в случае передачи вещи вторично-оригинарным владельцем третьему лицу - новому производному владельцу.
Сколько оригинарных владельцев оказывается у вещи в данном случае?
Ведь коль скоро первоначальный владелец от своих прав на неё не отказывался, то он может и заявить о своих правах на эту вещь - ровно так же, как и вторично-оригинарный владелец.

Кстати, нечто подобное произошло в случае с коллекциями крымских музеев, которые были отправлены на экспонирование в Европу в период нахождения Крыма в составе Украины, а возвращаться должны были уже после вхождения Крыма в состав России.
И вот Европа встала перед проблемой: возвращать ли коллекции тем музеям, откуда они были отправлены (т.е., в Россию), или же возвращать той стране, откуда они были отправлены (т.е., на Украину)?
И Европа (которая сначала находилась в статусе просто производного владельца - на период экспонирования, а после завершения демонстрации картин перешла в статус "служебного владельца") сделала выбор в пользу "первоначально-оригинарного владельца" - т.е., в пользу Украины.

Читайте также:

Владельческая защита в гражданском праве кратко

Договорное право: реформа ГК РФ и актуальная судебная практика

Юридическое и деловое письмо

Авторское право в цифровую эпоху

Похожие материалы

Комментарии (39)