Виктор леонтьевич тимофеев кратко биография

Обновлено: 05.07.2024

Род. в слободе Боровая Харьковской обл. в крестьянской семье. Окончил Мурманское мореходное училище (1960), заочно Московский полиграфич. институт и ВПШ. Был членом КПСС. Был штурманом рыболовецкого судна, корреспондентом газ. "Комсомолец Заполярья", гл. редактором Мурманского телевидения, ответств. секретарем Мурманского отделения СП РСФСР, директором издат. дома "Рус. Север". Редактор газ. "Славянский ход" (с 1996).

Автор кн., в т. ч.: Ночной вагон. Мурманское изд-во, 1988; Земля. Мурманское изд-во, 1990.

Член СП СССР (1977). Член правления и контрольно-ревизионной комиссии СП России (с 1999).

Премия администрации Мурманской обл. (1995).

Живет в Мурманске.

По материалам анкеты.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Тимофеев, Виктор Леонтьевич" в других словарях:

Русские советские поэты — Список русских советских поэтов включает авторов, писавших по русски на территории Советского Союза с 1920 х по 1980 е гг. главным образом, тех, у кого на этот период пришёлся период наиболее активного творчества (так, в список не включены… … Википедия

Лауреаты Государственной премии СССР в области науки и техники (1967—1979) — Список лауреатов Содержание 1 1967 2 1968 3 1969 4 1970 5 1971 6 … Википедия

Список заслуженных механизаторов сельского хозяйства Российской Федерации, 1996—1999 годы — Приложение к статье Заслуженный механизатор сельского хозяйства Российской Федерации Содержание 1 Республик … Википедия

Госпремия РФ — Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Госпремия России — Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Тимофеев Виктор Леонтьевич [17.5.1940, слобода Боровая Боровского р-на Харьковской обл., Украина] — поэт, публицист.

Родился в крестьянской семье, отец умер, когда Тимофееву было 8 лет. Мать воспитывала двоих детей одна. Окончил Мурманское мореходное училище (1960), книгоиздательский факультет Московского полиграфического института заочно (1968), Ленинградскую высшую партийную школу (1974).

В 1975-81 — главный редактор Мурманской студии телевидения.

Член СП СССР (ныне - России) с 1977. Один из основателей Мурманской областной организации Союза (1978). Возглавлял ее в должности ответственного секретаря в 1985-90. Один из инициаторов традиции празднования 24 мая Дня славянской письменности и культуры (в Мурманске впервые проведен в 1986; с 1991 — государственный праздник России).

С дек. 2001 — председатель областного отделения Всероссийского фонда культуры.

Живет в Мурманске.

Заслуженный работник культуры РФ (1999).

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с. 492-494.

Сегодня на дистанционном семинаре студии “Метафора” под руководством Бориса Александровича Орлова, председателя Правления Санкт-Петербургского отделения Союза писателей, вспомним о замечательном поэте и журналисте, большом литературном деятеле Викторе Тимофееве.

В 1971 году в Союз писателей СССР был принят первый литератор-мурманчанин –
прозаик Борис Романов. А первым мурманским поэтом, членом Союза писателей СССР стал Виктор Тимофеев в 1977г.

Борис Орлов служил на Северном флоте в 1977-1986 г.г. За многие годы литературного сотрудничества с Виктором Тимофеевым, они стали друзьями. Орлов вспоминает:

В Мурманской области проводились “Дни российской литературы” с участием Виктора Астафьева, Василия Белова, Сергея Залыгина, Валентина Распутина, Владимира Крупина, Владимира Личутина, Анатолия Кима, Виктора Потанина и других.”

Вершиной организаторского таланта Виктора Тимофеева стал проведенный вместе с писателями Борисом Романовым, Виталием Масловым и журналистом Д. Таракановым праздник “День славянской письменности и культуры”, впервые проведённый в Мурманске 24 мая 1986 г. Борис Орлов был участником этого незабываемого первого праздника.

С 1994 года “День славянской письменности и культуры” стал официальным государственным праздником России, Белоруссии и Украины. В Мурманске праздник отмечается ежегодно и включает в себя выступления, творческие конкурсы, литературные чтения и семинары.

Интересный факт, – в 1984 году у Бориса Орлова уже вышли две первые книги стихов:
“Гранитный север” (1982) и книга “Листва” (1984), и готовилась третья книга “Море и поле”.

По предложению Бориса Степановича Романова на собрании мурманской писательской организации Бориса Орлова единогласно рекомендовали в Союз писателей СССР. Решения приёмной комиссии в Москве пришлось ждать почти год. В 1985 г. из представленных 25 человек, при тайном голосовании приёмной комиссии, в Союз писателей РСФСР был принят только один Борис Орлов, которому исполнилось 30 лет. Это единственный подобный случай за всё время работы приёмной комиссии.

Вместе с Тимофеевым молодой поэт Орлов ездил на литературные встречи в разные города, они побывали в городах Никель и Кировск. В 1985 г. во время проведения совещания молодых писателей Мурманской области Орлова назначили руководителем одного из семинаров поэзии. На его семинаре впервые принял участие поэт Николай Колычев.

В честь праздника в 1990 году Болгария подарила городу Мурманску памятник основателям славянской письменности – Кириллу и Мефодию. Борис Орлов присутствовал на открытии памятника вместе с петербургским профессором, доктором исторических наук Юрием Константиновичем Бегуновым.

“В 70-90 годы писатели Мурманска жили насыщенной литературной жизнью,” – отметил Орлов, – “Они воспевали романтику морских просторов Севера, с теплотой писали об истории своего края. У Тимофеева есть поэма о гражданской войне. Уважаемым людям Мурманска – столице Кольского Севера – Тимофеев посвятил отдельный цикл стихов, песен и поэм, из года в год пополняя новыми стихотворениями”.

Мурманск

……………………………………..
Но как бы Мурманск штормом ни качало,
ни жгло метелью, скрученною в жгут,
горжусь: здесь океан берёт начало,
пути морские здесь отсчёт берут.

Лицом на океан – мой город символ.
И всё ж взглянуть на юг – милей в сто раз:
Отсюда начинается Россия,
От Мурманска, от моря и от нас.

Виктор Леонтьевич Тимофеев родился 17 мая 1940 года в слободе Боровая Харьковской области. Отец, участник гражданской войны, умер, когда Виктору было восемь лет. Семья жила очень бедно. С девяти лет Виктор начал работать: сначала пастушком, пас колхозных лошадей, управлялся с упряжкой волов, работал в поле на бахче. В школу пошёл в восемь лет и попал в экспериментальный класс, где учили не только украинский, но и русский и английский языки.

С декабря 2001 Тимофеев назначен председателем областного отделения Всероссийского фонда культуры.

Главными в творчестве Тимофеева критики выделяли две темы — земли и моря.

Поэтические книги Тимофеева:

В первых книгах Тимофеева большая часть стихов — о море; это основа, костяк, стержень, на котором держится поэтический мир молодого автора.

НАЧАЛО

В каюту я входил и падал,
короткой койки поперёк,
и мокрый ватник тёплым паром
дышал в ребристый потолок.

И мёртвым сном, ключом студёным
несло меня в далёкий путь
и пальцы, с вечера сведенные,
никак не мог я разогнуть.

И мышцы ныли и бугрились,
взбухали силой и теплом.

В юности Тимофеев написал: “Мы привыкли, мы все поборем, что ни встретим на белом свете”. Для Тимофеева это кредо, закон жизни, жизненная норма.

«Поэты любят Родину…

17 мая 2015 года Виктор Леонтьевич отмечал 75-летний юбилей, на творческом вечере был окружен друзьями и поклонниками.

К большому прискорбию, в ночь на 13 июня 2015 он ушёл из жизни.

Родившийся на Украине, Виктор Тимофеев всем сердцем полюбил Заполярье, не все коренные северяне умеют так любить свой город. Любимому городу он подарил самые сокровенные строки :

Стоишь ты в конце лукоморья,
Мой Мурманск, мой мачтовый город,
И ветры, посланцы Гольфстрима,
Про море тебе трубят…

В стихотворении “Реквием Валентину Пикулю”, неуспокоенное сердце поэта обращается к молодому поколению новой России:

Неужто мужчин не осталось уже,
честь имеющих, видящих русскую долю?
Чтоб со шпагой в руке и с Россией в душе
поддержать её участь судьбой молодою?

Флотоводцы! Матросы! Готовьтесь в поход!
Собирайтесь под славные русские стяги!

Виктор Леонтьевич Тимофеев

17 мая замечательному русскому поэту Виктору Тимофееву исполняется 75 лет!
Секретариат Союза писателей России и редакция "Российского писателя" сердечно поздравляют Виктора Леонтьевича!
Желаем крепкого здоровья, бодрости, сил, благополучия и вдохновения!

НАЧАЛО
В каюту я входил и падал
Короткой койки поперек.
И мокрый ватник теплым паром
Дышал в ребристый потолок.
И мертвым сном — ключом студеным
Несло меня в далекий путь,
И пальцы, с вечера сведенные,
Никак не мог я разогнуть.
Но зычным голосам тралмейстер
Будил матросов:
— Всем на трал!
И я, оглохший, онемевший,
Не умываясь, лез на трап.
А за спиной шептали тихо:
— Курсант — а держится, гляди.
Шутили громко:
— Витя, тигром
Навстречу морю выходи!
А я боялся, вдруг увидят,
Что мне совсем невмоготу, —
И, жесткой робою увитый,
Я просыпался на ходу.
И мышцы ныли и бугрились,
Взбухали силой и теплом.
На палубе лежала рыба —
Промытым золотым песком.
1962

РИТМ МОРЯ
С креном бросило,
сжало,
втиснуло
в угол рубки
с ребрами жесткими.
Судно мгновенье над бездной
повисло
и врезалось рядом
с морскими звездами.

Ветер
двери
рванул
ручищами.
Грохнул дико,
зло,
ошалело.
По стеклам
вода сбегает ручьищами -
мутью - зеленой,
пеной - белой.

Море взлетает.
Падает небо.
Рушится небо
в белую пену,
и ты, упав
под высокий гребень,
должен -
снова -
взлететь -
непременно!
1961

КАПИТАН
Пеленало море туманом,
криком чаек звало гортанно.
Поманило стать атаманом,
повелело быть капитаном.

Двадцать лет - словно двадцать залпов
перестрелки пятиминутной.
Даже годы проходят внезапно,
когда очень жизнь перепутана.

Сколько раз - не безумным риском,
а проверенным жизнью расчетом
высекал восхищенья искры
из салаг, новичков на флоте.

И не зря повторяет гордо,
что от жизни он не устанет,
коль его задорная молодость
не в одном молодом капитане.

А на мостике - тих, спокоен.
Окликает матросов: - Братцы! -
И грустит, словно старый воин
в окружении новобранцев.
1962

***
Потому моря и не стихают,
что моряцких нервов рвутся тросы.
Потому моря не высыхают,
что вбирают жен моряцких слезы.

Потому моря и не преснеют,
что слезами солоны потоки,
а глаза стареют и краснеют,
как под осень зори на востоке.

А моря штормят и вновь стихают,
моряки мужают, привыкая.
Лишь глаза морячек высыхают,
все невзгоды моря замыкая.

Вот уже для бойкого сынишки
бескозырку с ленточкой тисненой
выбирает вместе с первой книжкой
сам отец - улыбчиво, влюбленно.

А когда уйдет он в море снова,
снова грянут градинами грозы:
на сыновьи флотские обновы
матери опять находят слезы.
1963

СЕВЕРНАЯ БАЛЛАДА
(Из поэмы "Батюшко Белое Море")
Бежали ветры к белым островам,
вставали в чистоте снегов кресты,
как памятники тем, кто открывал,
но не открыл последней красоты.

У юнги зубы сыпало цингой,
пятнал он кровью плесневелый хлеб.
От беспощадной светлости снегов
слеп гарпунер и кормщик слеп.

Запас юколы в чуме исходил,
закат последний догорал как головня.
Чадил тюлений жир, как из кадил,
на погребенье умершего дня.

А впереди ледовая зима,
зимовье черным снегом заметет,
и молодой помор сойдет с ума
и, хохоча, на камни упадет.

Но будут и такие вечера,
что старины и сказы оживут,
и струны, загудев, как тетива,
о доме вестью память обожгут.

А после выбегут - без шапок - по камням -
седые, как снега, бородачи,
к вершине сопки низко поклонясь,
встречая солнца первые лучи.

А где-то суживались женские глаза,
оглядывая голоменный путь,
и голоса, глумленье бурь глуша,
взывали на обратный повернуть.

. Бежали ветры к белым островам,
от ветра шалые, стреляли паруса,
от солнца шаровая, стлалась бюрюза
тому, кто Север первым открывал.
1963

РЫБАЦКАЯ БАЛЛАДА
За море — всегда замолвлю,
я хорошо с ним знаком.
Но в море бредят землею —
самый морской закон.
Морские законы? Традиции?
Доказывайте до хрипоты!
В море нужно трудиться,
в море нужно троиться,
пружиня хребты!
Ах, вы про склянки, про чаек.
Склянки — это парад,
а море кипит, как чайник,
и слепнешь в серых парах.
Селедку — в бочки,
бочки — в трюм.
Бери больше поутру.
А к вечеру —
не роботы —
падай в кубрики
В глазах мечутся
ромбики,
кубики.
И снится работа,
но чаще — жена:
чем дальше от порта,
тем ближе она.
А утром, как бомба, —
сон вверх дном —
команда безбожная:
— По-о-о-одъем!
И снова —бочки,
бочки — в трюм.
Бери больше
поутру.
Не жизнь — редька. На четвертый
месяц
похожая на донышко бочки
луна
взбесится
и расколется, как березовая чурка от
колуна.
Штурман ахнет
с секстаном в руках:
— Пропала вахта —
нету Луны —
ну и ситуация —
определиться как? —
на мачту срываются
лунные колуны!
А слева и справа,
сколько видит глаз,
пустыня величавая
испытывает нас,
и катят караванами,
торжественно горды,
волн или барханов
голые горбы,
да альбатрос, сверкая
выгнутой спиной,
как бич погонщика
пляшет над волной.
А утром бочки,
очки — в трюм.
Бери больше
поутру.
И вот радист из рубки: — О-го-го!
Эге-ей!
Сегодня делаем последний дрейф!
Вечером матросы — нож в руке —
на выметку выходят одеты налегке.
Опасность к черту! Снимаемся в порт!
И осторожность летит за борт!
Утром — в раже —
бочки в трюм.
Закончить раньше
поутру.
Домой.
И лица
цветут,
как клумбы!
Глаза
по знакомым
березам
зудят.
На палубе — все
Колумбы.
Земля!
1964

***
Есть родина с большой и малой буквы —
как два неравно близких нам лица.
Мы на словах не делим их как будто,
но часто делим их в своих сердцах.

Есть Родина — бескрайние просторы,
границы и парадный блеск столиц.
Есть родина — деревня, средь которой
избушка наша отчая стоит.

Есть Родина — она зовет в бои нас,
ей наша жизнь и смерть принадлежит.
Есть родина — зеленая наивность,
которая дает нам жизнь.
1967

АВГУСТ
Я — в деревне Боровая.
Летний зной покамест крут.
Август яблоки срывает
и кидает их на грунт.
А земля, сухая с лета,
и не то чтоб к ним груба —
принимая их с полета,
прогудит, как барабан.

Я хожу по саду в джинсах,
витаминами хрустя, —
но душа моя о жизни
завелась не на пустяк.
Тоже зрелость станет в тягость.
Не жалея, не кляня,
пресыщенья полный август
снимет с ветки и меня.

Снимет с ветки, кинет в землю,
всю в сорвавшихся плодах, —
ни уменье,
ни везенье
не поможет мне тогда.

Не поможет — ни на йоту,
стоек август на посту.
Разбудил бы хоть кого-то
моего паденья стук.

Полночь. Ветер.
Сад умылся
предосеннею росой.
Я гоню дневные мысли —
нужно быть самим собой.

Спать.
Забыть о дне вчерашнем.
Нам — не скоро.
Так-то, брат.
Надо утром
встать пораньше,
чтобы яблоки собрать.
1968

МУРМАНСКИЕ СТРАНИЦЫ
Мой город, мне не спится по ночам,
но замечаю – и тебе не спится.
Ты – как боец. Прилёг вздремнуть на час,
а сам сторожко смотришь сквозь ресницы.
Ты чуешь близость северной границы…

Ты вспоминаешь сорок первый год,
когда горели сопки и лощины,
и шли юнцы безусые в поход,
минуя юность, мальчики – в мужчины.
И умирать героями учились…

И потому горит твой вечный глаз –
свет Вечного огня на склоне сопки,
огня, что и в могилах не погас.

Он выше всех огней – но всех весомей.
Он выше всех – но он не выше вас,
герои лет, жестоких и бессонных.
1966

МАЧТОВЫЙ ГОРОД
Немало
по России
мест, где шумят леса.
Сосны стоят, как мачты, ветки гудят, как ванты,
и в парусах роса.

Сосны мечтают о мачтах.
Мачты мечтают о море.
А мальчики всей России
мечтают увидеть тебя.
Стоишь ты в конце лукоморья,
мой Мурманск, мой мачтовый город,
и ветры, посланцы Гольфстрима,
про море тебе трубят.

Мой город
без окраин,
без городских садов.
Мачтовый лес России
вышел в края морские,
в моря отплыть готов.

Мой город,
из разлуки
вновь корабли придут.
Словно леса России
встретит их в дымке синей
мачтовый лес в порту.

ВАЛЬС ДО ВЕСНЫ
Над Мурманском,
над Мурманском
опять октябрь нахмурился.
Отсюда поезда
развозят холода.
Меж сопками, озёрами
они путями скорыми
гудят, гудят, гудят…

Над Мурманском,
над Мурманском
опять октябрь нахмурился.
Опять суда не спят,
машинами сипят,
и трубы океанские,
как трубки капитанские,
дымят, дымят, дымят…

Но знаю я заранее –
растает ночь полярная,
На смену зимним снам,
туманам и штормам
оттаявшими рельсами,
составами апрельскими
тепло прибудет к нам…

Опустят крылья ветры все,
и мы с тобою встретимся
послушать этот вальс…

***
Чайка бродит по песку —
моряку сулит тоску.
Морская поговорка

Беломорский Терский берег.
Избы в возрасте поверий.
На ветру стреляют двери.
Пашни брошенный лоскут.
Чайка бродит по песку.

Доживают бабка с дедкой
да с горюхою-соседкой,
скорбноликой трескоедкой —
грех людской извел треску.
Чайка бродит по песку.

Бывший край обетованный,
духу вольному желанный.
Крест надскальный деревянный
пять столетий на посту.
Чайка бродит по песку.
Лукоморье-трескоморье.
Как же ты нетороплив,
человеческого моря
задержавшийся прилив!
1975

СКАЧКИ
Пятерка кентавров, кидая копыта —
три рыжие, серый и темно-гнедой, —
рванулась,
как вихря
летучая
свита,
и скачет
сквозь свист,
улюлюканье,
вой.

Красавица рыжая, ахалтекинка,
порозовело лицо у судьи,
трибуны хрипят, захлебнувшись от крикаг
ты — нынче!
Восторги и ставки — твои!

Все. Кажется, нету сомненья в победе.
Но средний, но серый выходит вперед —
почти невесом, по-небесному бледен,
он облаком серым по кругу плывет.

Ну, серый! Уважил. Ведь был предпоследним!
Отличный галоп у тебя, середняк!
Последние метры.
Победа!
По-бе-да.
Поздравьте же, кони и люди, меня!

***
Когда нас окружат воспоминаний тени
и будем мы считать разбитые горшки —
забудутся все дни, что прожиты без денег,
но вспомнятся все дни,
что без любви прошли.
И как счета удач своих ни сберегаем,
как ни хотели б мы порой схитрить с собой —
забудутся все дни, что прожиты с деньгами,
но вспомнятся все дни,
что видели любовь.
1977

ДОЛГАЯ ПАШНЯ
В стрелецких корнях поселений
по южной границе Руси
праотчих моих поколений
следы —
где-то на небеси!

Они по Донцу и по Дону
вставали цепочкой слобод.
Их кони пахали подолгу,
иным — и не снился поход!

На рубке, на скачках потешных,
на выучке ратных коней —
воитель рабатывал реже,
чем в бороздах хлебных полей.

Раскопками даже не вскроешь
приметы их житной страды:
размыли Оскол и Воронеж
степных порубежий следы.

Я выйду к степному кургану.
Но так он беспомощно стар.
Готов бормотать беспрестанно,
но что? — про хазар, про татар.

Курган — васильковые очи
повыцвели, пеплу под стать.
Совсем уж невнятно бормочет:
оратаи. рати. пахать.

Заветного слова не знаю.
Гнездовий не знаю былых.
Со склона кургана шагаю
в беспамятья горечь-полынь.

Вот здесь, под моими ногами,
в объятьях родимой земли
молчат вековыми пластами
оратаи, предки мои.

Гнетет меня предков молчанье.
Имен не смогли сохранить.

И не было б им оправданья,
когда б
не пахали они!
1982-1987

ГРАНИТНЫЕ СОЛДАТЫ
Одесса. Мурманск. Сталинград.
Брест. Ленинград. Карпаты.
Стоят без званий и наград
гранитные солдаты.
Приказ Победы прям и прост:
отныне и навечно —
взять автомат и стать на пост,
мир водрузив на плечи.

Хоть беспробудно роты спят —
не дремлют часовые.
Они столетья простоят,
бессменно молодые.
Уже друзья их — старики,
и сыновья в сединах,
уже их внуки — мужики,
но им — одна година.

Их брови скорбью сведены.
Уста печалью сжаты.
Огнем набухшие с войны,
не стынут автоматы.
Любовь и ненависть в глазах —
солдатские поминки.
И только дождь или роса —
но ни одной слезинки.

***
Сквозь холод, боль и немоту,
сквозь подлости…
Но не изверюсь.
Я только радости учту
и радостями жизнь измерю.

Всё остальное – зачеркну,
из сердца вырву силой жаркой.
А радости сомкну в одну,
Короткой выйдет жизнь,
но яркой.
1978

ЖЕНЩИНА И МОРЕ
1.
Выходит женщина из моря,
и море тянется за нею,
хватает за ноги, играя.
И женщина к нему присядет,
отшлепает его безгневно,
светясь задумчивой улыбкой,
и долго на краю прибоя
сидит как статуя живая.
А море вскакивает, пляшет
вокруг нее в восторге пенном,
а после вновь к ногам ложится
и голову к ней на колени
кладет, устало и счастливо
прижавшись к ним щекой прохладной.
И женщина его ласкает —
то пальцы в волосы запустит,
то гладит влажный лоб высокий.

Так посидит— и как пружина,
всем крепкогрудым звонким телом,
нагим загаром шоколадным
кидается к нему в объятья.

2.
Выходит женщина из моря —
как созданная им, выходит.
О самоказнь творца! Создав из пены
свою богиню жизни, Афродиту,
он поделился с нею — и душою!

Читайте также: