Теория искусства канта и фрейда кратко
Обновлено: 08.07.2024
Большинство из нас знакомы со Зигмундом Фрейдом по теории сновидений и Эдипову комплексу (тот самый минимум из курса "психология" в университете). Если многие идеи ученого — вроде инцеста и фаллоцентричности — кажутся нам странными в 2019 году, представьте, какими они были в конце 1800-х годов. Несмотря на все противоречия, влияние Фрейда на культуру и общество трудно переоценить. В день рождения великого ученого рассказываем, как его идеи повлияли не только на развитие психоанализа, но и на творчество художников разных периодов.
Упадок королевства Габсбургов, кризис монархии и предвоенные настроения начала ХХ века — в воздухе витало разрушение. “Три очерка по теории сексуальности”, опубликованные Фрейдом в 1905 году, только усугубили ситуацию для пуританского общества Вены. Секс тогда был под большим запретом — а запреты, как известно, порождают еще большее желание. Столица Австрии в то время была эпицентром эротической фотографии, подпольных борделей и “запрещенного” искусства, потому смелые идеи Фрейда попали в самую точку.
Исследования сексуальности не только отразили дух времени, но и нашли продолжение в целой эпохе австрийского искусства. Группа художников-модернистов, известная под общим названием “Сецессион”, базировалась на теориях Фрейда. Густав Климт рисовал женщин “нового века” — на его полотнах отражались личные переживания, наслаждение и новообретенная свобода (в том числе сексуальная). Эмансипация, мифология и символизм стали главными в его живописи.
“Поцелуй”, Густав Климт, 1908
Одна из самых известных работ Климта — “Поцелуй” 1908 года — яркий пример исследования сексуальности в искусстве. Вертикальные прямоугольники символизируют мужское начало, а сами очертания фигур влюбленных образуют форму фаллоса. Овальный цветочный орнамент на одежде девушки отражает женскую сексуальность, а ее поза воплощает идеи Фрейда о женской пассивности и неполноценности.
"Юдифь и голова Олоферна", Густав Климт, 1901
"Портрет Адели Блох-Бауэр I", Густав Климт, 1907
Пока Климт увлекался декоративностью, золотыми красками и женственностью, его ученик Эгон Шиле положил начало экспрессионизму. Через чувственные автопортреты Шиле исследовал смерть, насилие и сексуальность, открывая глубины собственного подсознания в лучших традициях психоанализа. Его близость с младшей сестрой доходила чуть ли не до инцеста (в этом исследователи все еще не уверены), а привязанность к матери была наглядным примером Эдипова комплекса. Пока Фрейд исследовал человеческое подсознание на своих пациентах, Шиле проводил самоанализ через свои портреты, отражающие насилие, моральный упадок и телесность.
Автопортреты Эгона Шиле
"Объятия", Эгон Шиле, 1917
В 1930-х годах наследием Фрейда вдохновились сюрреалисты. Теория сновидений стала основой для нового направления в искусстве, открыв художникам глубины подсознания. В “Толковании сновидений” (1899) Фрейд интерпретировал подавленные эмоции и желания, бессознательно проявляющиеся во сне. Сексуальность, насилие и галлюцинации в исследованиях сна стали теоретической основой сюрреализма.
“Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения", Сальвадор Дали, 1944
С работами Фрейда художников познакомил писатель и теоретик искусства Андре Бретон. В 1917 году, во время Первой Мировой, он впервые прочел “Толкование сновидений”, а позже рассказал фрейдистские идеи дадаистам. Художники-эмигранты, впрочем, больше интересовались войной и политикой, чем снами, потому передали учение своим последователям.
Уже в 1924 году Бретон написал манифест сюрреалистов, где назвал новое направление “ психическим автоматизмом в чистом виде”. В психологии “автоматизм” означает случайные действия и слова, не контролируемые сознанием (сегодня их чаще называют “оговорками по Фрейду”). Техника “потока сознания”, успешно применявшаяся в психотерапии и литературе, теперь появилась и в искусстве.
"Карнавал Арлекина", Жоан Миро, 1925
"Голконда", Рене Магритт, 1953
“Объект (Завтрак в меху)” Мерет Оппенгейм — знаковая для сюрреализма работа — в основе своей полностью фрейдистская. Это меховое чайное блюдце, чашка и ложка, созданные художницей по наводке Пабло Пикассо. Девушка обедала с ним в парижском кафе, и художник похвалил ее шубу, сказав, что многие вещи ему нравятся гораздо больше, если они сделаны из меха. На что Оппенгейм ответила вопросом: “Что, даже эта чашка с блюдцем?”
“Объект (Завтрак в меху)”, Мерет Оппенгейм, 1936
Работа пришлась по вкусу сюрреалистам из-за очевидного сексуального подтекста. Питье из меховой чашки вызывает невольные ассоциации с оральным сексом. Чайный сервиз, обрастающий волосами, можно представить себе только в ночных кошмарах. Мех вызывает омерзение, хотя сам по себе приятен на ощупь (если только его не жевать). Оппенгейм создала “Объект” в 22-летнем возрасте, когда работала ассистенткой экспериментального фотографа Мана Рэя, позируя для его серии эротических фотографий. Юный возраст художницы, мальчишеская внешность и увлечение подсознательным — все как по книгам Фрейда.
С началом Второй Мировой и эмиграцией художников идеи Фрейда появились и в американском искусстве. Для абстрактных экспрессионистов рисование стало своего рода терапией. Освобождение подавленных чувств, работа на подсознании и самовыражение художника — наглядный пример психоанализа, уверенно вошедшего в американскую культуру.
"Схождение", Джексон Поллок, 1952
В 1920-х годах племянник Фрейда Эдвард Бернейс применил идеи своего дяди для манипуляции масс. Техники психоанализа, разработанные Фрейдом для освобождения людей, теперь применялись для контроля над их подсознанием. Бернейс положил начало связям с общественностью и пропаганде. Он показал, как заставить людей покупать то, что им не нужно, и верить в то, чего нет на самом деле.
Удовлетворяя “подавленные иррациональные желания”, он подготовил почву для культуры американского консюмеризма и общества потребления. Сегодня модель психики “Я”, “Сверх-Я” и “Оно” находит отражение в трендах на кастомизацию и переосмыслении дизайнерами женственности, сексуальности и своих истоков. Когда Gucci запускают очередной сервис кастомизации кроссовок — знайте, все это проделки Фрейда.
Идею подсознательного Бернейс позже использовал и в своем философском трактате о политике, бизнесе и управлении массами. Политические деятели — от Сталина до Барака Обамы — по сей день используют наследие Фрейда, успешно применяя техники психоанализа для управления страной. Сама концепция демократии и прав человека, популяризированная после Второй Мировой, базируется на внутренних ощущениях свободы и чувствах личности.
Сегодня наследие Фрейда читается во всех сферах жизни — от всеобщего увлечения психоанализом, повальной статистики психических заболеваний и до свободного выражения мыслей (Дональд Трамп — яркий тому пример). Самопознание, популяризированное Фрейдом, стало жизненной целью миллениалов и поколения Z, а его идеи сексуальной свободы дали толчок либерализму и равенству ХХI века.
1 высшее благо (лат.).
2 См.: Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 5. С. 204.
1 См.: Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6 т. Т. 5. С 205
1 чужеродный (греч.).
держалось не отрицаемого им момента того, от чего оно отталкивается. С незаинтересованностью должна соседствовать тень самого яростного интереса, если незаинтересованность хочет быть чем-то большим, чем просто равнодушием; и кое-что говорит о том, что достоинство произведений искусства зависит от степени интереса, из сферы которого они и вырваны. Кант отрицает это в угоду понятию свободы, которое мстит за это, оборачиваясь несвободой, гетерономной зависимостью, что всегда является качеством, несвойственным субъекту. Его теория искусства страдает от недостаточности учения о практическом разуме. Мысль о прекрасном, которое обладало бы какой-то степенью самостоятельности или обретало бы ее по отношению к суверенному Я, в свете общих положений его философии выглядит как выход в умопостигаемые миры. Вместе со всем тем, однако, из чего искусство, сопротивляясь и бунтуя, и возникает, у него отсекается всякое содержание, которое заменяется столь формальной категорией, как удовольствие, приятность. Для Канта, что достаточно парадоксально, эстетика становится кастрированным гедонизмом, наслаждением без наслаждения, совершая в равной степени несправедливость как по отношению к художественному опыту, где удовольствие играет побочную, второстепенную роль, никоим образом не составляя всего его содержания, так и в отношении живого, материального интереса, подавленных и неудовлетворенных потребностей, которые трепещут в своем эстетическом отрицании, делая художественные творения не просто пустыми образцами, а чем-то большим. Эстетическая незаинтересованность расширила интерес, выведя его за границы частного существования и обособленности. Интерес к эстетической тотальности объективно был интересом к правильному формированию целого. Он был направлен не на достижение отдельных, единичных целей, а на осуществление безграничных возможностей, которое, однако, было бы невозможно без выполнения отдельных, частных задач. Слабостью фрейдовской теории искусства, вполне сопоставимой со слабостями теории Канта, является то, что она гораздо более идеалистична, чем сама это предполагает. Рассматривая произведения искусства исключительно в рамках психической имманентности, она лишает их возможности быть антитезисами всего, что представляет собой область не-Я. Сфере, выходящей за пределы Я, уже не страшны шипы и колючки произведений искусства; они растрачивают свои силы, погружаясь в бездны психологического анализа, решающего проблемы инстинктов и подсознательных влечений, борьбы с ними и, наконец, приспособления к ним. Психологизм эстетической интерпретации легко уживается с филистерским взглядом на произведение искусства как на явление, гармонично примиряющее и сглаживающее противоречия, как на мечту о лучшей жизни, позабывшую о жизни плохой, из тисков которой произведение с трудом вырвано. Конформистскому принятию психоанализом расхожих взглядов на произведение искусства как на благодетельное культурное достояние в психоанализе соответствует эстетический гедонизм, изгоняющий всю негативность из искусства в сферу подсознательных конф-
1 основание, смысл, оправдывающий существование (фр.).
2 обещание счастья (фр.).
4 наслаждение (греч.).
1 такой, как он есть (фр.).
1 изображение обнаженной красотки, обычно вырезанное из журнала и приклеенное на стену (англ.).
1 высшее благо (лат.).
2 См.: Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 5. С. 204.
1 См.: Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6 т. Т. 5. С 205
1 чужеродный (греч.).
держалось не отрицаемого им момента того, от чего оно отталкивается. С незаинтересованностью должна соседствовать тень самого яростного интереса, если незаинтересованность хочет быть чем-то большим, чем просто равнодушием; и кое-что говорит о том, что достоинство произведений искусства зависит от степени интереса, из сферы которого они и вырваны. Кант отрицает это в угоду понятию свободы, которое мстит за это, оборачиваясь несвободой, гетерономной зависимостью, что всегда является качеством, несвойственным субъекту. Его теория искусства страдает от недостаточности учения о практическом разуме. Мысль о прекрасном, которое обладало бы какой-то степенью самостоятельности или обретало бы ее по отношению к суверенному Я, в свете общих положений его философии выглядит как выход в умопостигаемые миры. Вместе со всем тем, однако, из чего искусство, сопротивляясь и бунтуя, и возникает, у него отсекается всякое содержание, которое заменяется столь формальной категорией, как удовольствие, приятность. Для Канта, что достаточно парадоксально, эстетика становится кастрированным гедонизмом, наслаждением без наслаждения, совершая в равной степени несправедливость как по отношению к художественному опыту, где удовольствие играет побочную, второстепенную роль, никоим образом не составляя всего его содержания, так и в отношении живого, материального интереса, подавленных и неудовлетворенных потребностей, которые трепещут в своем эстетическом отрицании, делая художественные творения не просто пустыми образцами, а чем-то большим. Эстетическая незаинтересованность расширила интерес, выведя его за границы частного существования и обособленности. Интерес к эстетической тотальности объективно был интересом к правильному формированию целого. Он был направлен не на достижение отдельных, единичных целей, а на осуществление безграничных возможностей, которое, однако, было бы невозможно без выполнения отдельных, частных задач. Слабостью фрейдовской теории искусства, вполне сопоставимой со слабостями теории Канта, является то, что она гораздо более идеалистична, чем сама это предполагает. Рассматривая произведения искусства исключительно в рамках психической имманентности, она лишает их возможности быть антитезисами всего, что представляет собой область не-Я. Сфере, выходящей за пределы Я, уже не страшны шипы и колючки произведений искусства; они растрачивают свои силы, погружаясь в бездны психологического анализа, решающего проблемы инстинктов и подсознательных влечений, борьбы с ними и, наконец, приспособления к ним. Психологизм эстетической интерпретации легко уживается с филистерским взглядом на произведение искусства как на явление, гармонично примиряющее и сглаживающее противоречия, как на мечту о лучшей жизни, позабывшую о жизни плохой, из тисков которой произведение с трудом вырвано. Конформистскому принятию психоанализом расхожих взглядов на произведение искусства как на благодетельное культурное достояние в психоанализе соответствует эстетический гедонизм, изгоняющий всю негативность из искусства в сферу подсознательных конф-
1 основание, смысл, оправдывающий существование (фр.).
2 обещание счастья (фр.).
4 наслаждение (греч.).
1 такой, как он есть (фр.).
1 изображение обнаженной красотки, обычно вырезанное из журнала и приклеенное на стену (англ.).
Ницше - главная идея - о сверхчеловеке. Человек есть некое промежуточное звено между обезьяной и сверхчеловеком, и стать сверхчеловеком - такова должна быть главная цель человечества. Жизнь сравнивается с канатом над пропастью - опасна остановка, опасен шаг назад, движение вперед тоже опасно, но другого выбора попросту нет. Истинное созидание начинается с разрушения привычной системы, переоценки всех ценностей, А потому истинных созидателей толпа ненавидит. Еще Ницше был яростным врагом государства и церкви.
Кант - один из первых агностиков. То есть он считал, что истины достичь невозможно, в виду ограниченности нашего разума. Существует четыре принципиально нерешаемых дилеммы (есть ли Бог, свободны ли мы в своих поступках или выбор заранее обусловлен, ограничен ли мир во времени и пространстве, есть ли элементарная первооснова, из которой состоит все). Ввел теорию морали: человек изначально зол, но строгое следование правилам морального долга может его изменить и спасти.
Фрейд - люди одиноки, обычно несчастны и не хотят свободы - так как не хотят ответственности. Все ресурсы нужно искать в себе. Сравнивать себя только с собой. Все остальное - так называемое Оно.
Ницше- первый чокнутый приверженец фашизма, находящего оправдание в плохом знании дихотомии.
Кант- мегамозг, опровергший доказательства бытия Бога и создавший свое доказательство.
Фрейд- наркоман с комплексами из детства, создавший псевдонаучную теорию.
Иван Владимирович, я с истинным удовольствием прочитала Вашу статью. Меня огорчает только то, что мне теперь на прозе нечего будет читать :)
Большая просьба, если у Вас есть ещё какие-нибудь лекции по философии, пусть даже обрывочные, опубликуйте их, пожалуйста!
Всего Вам доброго!
Дорогая Лена, я стараюсь изо всех сил. Извините, что получается не так быстро.
Ваш
И.В.
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Кто в философии смог поставить вопрос о человеке? Никто. Кто это понял? Фуко, который попытался всё объяснить Бадью. А вот Бадью такой подход удивил. Ведь о человеке кто только не говорил: и те, кто имел в виду бытие, и те, кто имел в виду Бога, и те, кто говорил о социальном. Для Бадью философия вообще имеет смысл только тогда, когда занимается бытием. Так ли это? Философ Федор Гиренок разбирается в истории вопроса о человеке и предлагает собственный ответ.
Фуко и Бадью
Кто из них прав? Конечно, Фуко.
Кант: философия — наука о внутреннем
Может быть интересно
Признание позднего Хайдеггера в том, что бытие зависит от существования человека, означает закат европейской философской мысли.
И его сумерки сказались на мысли Мерло-Понти.
Ошибка Мерло-Понти
Ошибка Мерло-Понти состоит в том, что для него философия — не наука о внутреннем, а наука о внешнем. Что это значит? Что он, следуя за идеей позитивности философии, помещает сознание в границах тела.
Современная антропология исходит из кантовской мысли о том, что сознание возможно не в границах тела индивида, а в границах субъективности, которые, в свою очередь, определяются отношением человека и его медиума. Что значит медиум? Для ребенка — это его мама. Для человека — это то, что связывает его с сознанием. Если бы сознание было природным свойством тела, то медиум ему был бы не нужен.
Мерло-Понти ошибся, взяв за основу своей философии отношение сознания и тела. На самом деле, сознание — не внутреннее тела, а тело — не внешняя граница сознания. Между сознанием и телом нет никаких отношений. Границей сознания является субъективное. Границей тела — другое тело. А восприятие существует не для того, чтобы внешнее вошло во внутреннее и там структурировалось. Восприятие человека — это воображение.
Можем ли мы рассматривать содержание внутреннего чувства по аналогии с внешними чувствами? Конечно, можем, если решим, что внутреннее время, время галлюцинаций и время вещей аналогичны. Если допустим, что это одно и то же время. Даже Кант делал такие допущения. Даже он колебался в решении вопроса о том, что делает человека человеком. В результате ему приходилось отказываться от продуктивного воображения априори. А отказать воображению в создании новых образов — значит отказать человеку в праве на существование, отличное от животного существования.
Чего боялся Кант?
Кант боялся, что воображение человека возьмет верх над рассудком, над здравым смыслом, и тогда окажется, что человек изначально болен неким неистовством, что им правит не память, а воображение, не логика, а случай. Иными словами, правила соотношения памяти и воображения таковы: кто помнит, тот еще не воображает, а кто воображает, тот уже не помнит.
Кто забывает, тот начинает всё с самого начала, кто помнит, тот повторяет. Один идет по колее, другой прокладывает новый путь.
Антропологические идеи Канта следует прочитывать зеркально. А это значит, что поиски чистого разума приводят на самом деле не к уму, а к чистому безумию, к воображению, которое управляет человеком. Если признать, что образы человека порождены воображением, а не внешними чувствами, то необходимо будет признать также и то, что человек — не функциональная вещь, а чистая спонтанность. Конечно, внешние чувства порождают в нас многие представления. Но не все. Если бы они определяли все образы, то человек был бы абсолютно невозможен. А поскольку они определяют не все образы, постольку появляется возможность для воздействия человека на самого себя.
Внешний мир для Фрейда — реальность. Внутренний мир он заключает в кавычки. А это значит, что никакого внутреннего мира для него нет. В лучшем случае это память о накопленных восприятиях внешнего мира.
Фрейд создает примитивную антропологию, в терминах которой нельзя понять, как же человеку удается проявить свою власть над миром, как ему удается учредить новое и почему человек раздвоен еще до того, как его Я противопоставит себя Сверх-Я и вступит в конфликт с самим собой.
Другой ответ дал Кант. По его словам, воображение человека создает больше образов, чем могут создать внешние вещи. Канта интересует прежде всего человеческий способ познания предметов, а не какой-то иной, нечеловеческий.
Конечно, есть еще и третий ответ. Он состоит в признании того, что человек есть чистая галлюцинация. Но если бы это было так, то люди всегда были бы детьми, и Бог не смешал бы языки, и люди построили бы Вавилонскую башню, то есть получили бы, как говорит Деррида, доступ к самому высокому, Всевышнему.
Послесловие: что такое человек?
Чем человек отличается от животного? Тем, что человек грезит и его жизнь есть не что иное, как сон наяву. Что значит сон наяву? Сон наяву — это отношение человека к самому себе. Ни одно животное не может относиться к самому себе.
Человек — единственное существо в мире, которое научилось относиться к самому себе.
Если рождение человека — всегда взрыв галлюцинаций, то жизнь человека — созидание себя, или, что то же самое, серия локальных взрывов. При этом никто никаких гарантий успешности этих взрывов дать не может. Человек рождается не для блеска цивилизации, культуры и общества, а для сочинения своей внутренней жизни.
Человек принадлежит своему существу лишь постольку, поскольку слышит зов собственного бытия. Что это значит? Это значит, что не человек принадлежит бытию, а бытие принадлежит человеку. У человека нет никакого просвета бытия, в котором он должен был бы стоять. У него есть только один свет. Это свет его грезы, свет его галлюцинирующего сознания. А выстоит он в этом свете или упадет — зависит только от самого человека.
Читайте также: