Спор платона и аристотеля кратко

Обновлено: 05.07.2024

У Платона эйдосы трансцендентны вещам, составляют некую умопостигаемую идеальную надстройку над чувственно воспринимаемым космосом, где эти эйдосы-парадигмы и находятся. Платон типа гипостазирует, т. е. делает реальными роды и виды, которые объединяют охватываемые ими вещи.

Аристотель считает, что ни один из способов доказательства существования эйдосов (существующих отдельно от вещей) не убедителен. Отметим некоторые пункты его критики и попробуем на них ответить.

— Но тогда что ты скажешь вот о чем?

— О чем именно?

— Я думаю, что ты предполагаешь существование того или иного вида исходя из следующего. Когда тебе представится некое множество великих предметов, то при взгляде на все эти предметы тебе представляется, должно быть, некая одна тождественная идея, исходя из чего ты считаешь это великое одним.

— Правильно, — подтвердил Сократ.

— Ну а в связи с самим этим великим и всеми другими великими предметами — разве при взгляде на все это ты точно также не представишь в душе нечто одно великое, благодаря которому все это опять-таки кажется великим?

— Значит, помимо самой великости и того, что ей причастно, в твоем представлении возникнет некий иной вид великости, а помимо всего этого — опять-таки иной, благодаря которому окажется великим все это, так что каждый данный вид будет у тебя уже не одним, а бесконечным по множеству…

Т.к. части этого единого сущего тоже есть и едины, то они не будут единым самим по себе и бытием самим по себе, а будут единым с предикатом бытия и бытие с предикатом единства. Значит, они будут целыми, состоящими из единого и бытия, которые в свою очередь так же будут состоять из единого и бытия, и так до потенциальной бесконечности.

В итоге, мы имеем единое сущее, которое бесконечно дифференцировано на единые и сущие более низкого порядка.

А как единое соотносится с эйдосом? Собственно под единым и подразумевается эйдос, понятый как единое, объединяющее охватываемые им вещи. А раз так, то эйдос не есть что-то абсолютно неделимое, а есть целое, состоящее из частей. Какие части мы можем тогда выделить в эйдосе человека? Как минимум три — человек, бытие, единое. Ведь эйдос человека есть и един. Человечность, бытийственность и единичность — основные части эйдоса человека.

И мы видим, что в эйдосе человека — два человека. Человек-целое и человек-часть. Теперь у нас есть что с чем отождествлять. Человек-целое будет предельным аспектом эйдоса человека, а частичный человек будет как раз ему и соответствовать. Которому, в свою очередь, будет соответствовать единичный человек.

Т.е., во-первых эйдосы не есть действующая причина. Во-вторых — не есть формальная (сущностная) причина, т. к. они отсутствуют в вещах.

Критикуя позицию Платона Аристотель утверждает, что тот, со своими эйдосами, не только не объясняет движения, но и сути вещей.

— Но ежели оно таково, не будет ли оно находиться и в себе самом, и в ином?

— Каким образом?

— Каждая часть находится в целом, и ни одна — вне целого.

— И все части охватываются целым.

— И при этом одно представляет собой совокупность всех своих частей, причем ни больше и ни меньше, а именно всех.

— Значит, одно и есть целое?

— А как же иначе?

— Но ежели все части как раз находятся в целом, а одно есть и все части, и само это целое, и все охватывается целым, то одно будет охватываться одним, и в этом смысле одно будет само в себе.

— По-видимому, да.

— Но вместе с тем целое не сводится к своим частям, — ни ко всем, ни к какой-нибудь одной. В самом деле, если оно во всех частях, то и в любой одной: потому что, если оно отсутствует в какой-то одной, оно уже не сможет быть во всех; и если эта часть — одна из всех, а целого в ней нет, — как же тогда оно будет во всех частях?

— То же самое с некоторыми частями: если бы целое находилось в некоторых частях, то большее было бы в меньшем, а это невозможно.

— Конечно, невозможно.

— А если целого нет ни в большинстве частей, ни в какой-то одной части, ни во всех, то выходит, что больше оно вообще не может нигде находиться.

— Поэтому, не находясь нигде, оно было бы ничем, но, будучи целым, оно, поскольку в самом себе оно не находится, должно находиться в ином.

— Вот именно.

— Поэтому одно как целое находится в ином; но как совокупность всех частей оно само в себе. Так и выходит, что одно должно быть и в себе самом, и в ином.

Единое сущее — это целое, состоящее из единого и сущего, которые также состоят из единых и сущих. Все это множество единых и сущих являются частями целого (единого сущего) и охватываются им. В то же время целое является совокупностью своих частей. Т.е. мы видим как бы два аспекта целого — с одной стороны оно состоит из частей, с другой — охватывает их (части находятся в целом). Отсюда следует, что целое находится в себе самом. Целое, состоящее из частей, находится в целом, охватывающим части.

Но целое не находится в своих частях, т.к. если бы оно находилось в какой-то части, то большее стало меньшим. А не находясь в своих частях оно не находится в себе. И если оно нигде не находится, то оно будет ничем. А т.к. оно таки есть, то остается ему быть в ином. В итоге, целое, как охватывающее свои части находится в ином, а как охватываемая совокупность частей — в себе. Поэтому единое сущее находится и в себе и в ином.

Наверно, можно было бы все это проще объяснить, не увлекаясь множеством и не создавая второе целое. Достаточно сказать, что единое-часть находится в едином-целом, т. е. в себе, ведь то и другое единое. Но целое не может находится в себе, т. к. оно тогда бы стало частью себя, а значит меньше себя, поэтому оно находится в ином.

И мы помним, что все эти характеристики единого сущего относятся и к эйдосу. Значит эйдос находится в себе и в ином. Теперь выясним, что там с движением.

— Далее, если одно таково, то разве не будет необходимым следствием, что оно и движется и покоится?

— Оно покоится, если оно пребывает само в себе: находясь в одном и не выступая из одного, оно должно быть в одном и том же, то есть в себе самом.

— Так и есть.

— Но постоянно находясь в одном и том же, оно, конечно, должно постоянно пребывать в покое.

— Разумеется.

— Ну а поскольку оно всегда пребывает в ином, то, наоборот, разве оно не должно никогда не быть в одном и том же, а никогда не будучи в одном и том же, — не пребывать в покое, а не пребывая в покое, — находиться в движении?

— Да, это так.

— Поэтому необходимо, чтобы одно, будучи постоянно в самом себе и в ином, постоянно находилось и в движении ив покое?

— По-видимому, да.

Находясь и в самом себе и в ином единое сущее находится в том же и не в том же. Если оно пребывает в том же, то оно покоится, а если не в том же, то значит движется. Поэтому единое и движется и покоится. А значит и эйдос движется и покоится. Ну а если эйдос движется, почему бы ему не быть причиной движения того, что к нему причастно.

С движением разобрались, но здесь еще идет речь о изменении. Скажем так, двигаться — это находиться в ином. Изменяться — становиться иным. Могут ли эйдосы стать причиной инаковости? Конечно могут. Ведь они и тождественны себе и иные себе. Единое-часть будет тождественна единому-целому в силу единства. И инакова, т. к. одно часть, а другое целое. Выходит, что будучи и иным и тождественным себе, эйдос вполне может стать причиной инаковости (а значит изменения) ему причастного.

Теперь касательно того, что эйдосы не являются сущностями вещей т. к. их в них нет. В самом деле, эйдосы трансцендентны вещам, ведь они независимы от вещей и существуют сами по себе. Но это не проблема. Ведь мы уже видели, что возможности эйдосов безграничны. Совсем не обязательно чтоб в вещи находился сам эйдос, достаточно чтоб в ней было его подобие.

Эйдос, будучи единым сущим, бесконечно делится на единые и сущие низших порядков. И какая-то особая характеристика, как, например, рассмотренная нами человечность, может нисходить от эйдоса вместе с этим делением. При этом не сам эйдос будет присутствовать в этих все более частных делениях, а его подобие, отражение. Такое подобие и будет находиться в вещи как ее сущность, через которую и вещь будет в некоторой степени подобна эйдосу.

3. Отметим вот еще такой пассаж Аристотеля:

Последняя фраза напоминает ситуацию с тотальной относительностью (абсолютным релятивизмом) в буддийской философии, где все существует во взаимозависимости и имеет основой другое, но только не себя. Но здесь тогда возникает вопрос — а что находится в зависимости, если оно всё в другом и пусто от себя? Ели вещь полностью раствориться в ином и будет иной своей особости, то она не будет обособлена от всего остального, тогда как она сможет соотноситься с чем-то? Чтоб от чего-то зависеть и на что-то влиять надо быть чем-то отдельным. Поэтому зависимость предполагает отдельность, особость и некоторую независимость и самообусловленность.

Также и в случае с Аристотелем мы можем задать вопрос — а что будет сходно с чем угодно? Откуда эта чтойность и определенность в вещи, которая находится в постоянном становлении? Ответ очевиден — из подобия эйдосу-образцу. Вот где корень чтойности.

4. Вот еще одно высказывание на которое мы уже ответили:

Здесь можно еще пнуть, упомянутую нами, буддийскую взаимозависимость. Как видим, вещи опосредованно зависят от эйдосов в полной мере, а вот зависимости эйдосов от вещей совсем не наблюдается. Конечно, между вещами, в такой горизонтальной плоскости, торжествует взаимозависимость (не абсолютная), а вот в вертикальной — подобия зависят от образцов.

5. Опять, то что уже получило исчерпывающий ответ:

В первой части Парменида анализу причастности посвящено несколько страниц текста. Где говорится о невозможности причастности вещей идеям. Вот начало этого рассуждения о причастности:

— Тому причина — твоя молодость, Сократ, — сказал Парменид, — а также то, что философия еще не захватила тебя так, как, думаю, еще захватит, и тогда ты уже не будешь пренебрегать ничем из этого. А покамест ты еще по молодости лет оглядываешься на людские мнения. Но скажи-ка мне вот что: по твоим словам, ты признаешь существование неких видов, приобщаясь к которым все другое из здешнего получает их имена, например, сходного, если приобщается к сходству, великого, если приобщается к величине, и если приобщается к справедливости и красоте, то оказывается справедливым и прекрасным?

— Именно так, — ответил Сократ.

— Но тогда каждое приобщающееся приобщается либо к виду в целом, либо к части? Или помимо этого может быть еще какое-то приобщение?

— Да какое же может быть еще? — возразил Сократ.

Аристотель — основоположник множества наук, от логики и этики до психологии, биологии и физики. Он обобщил и систематизировал все накопленное до него философское знание.

Споры Платона и Аристотеля

Аристотель (384–322 до н. э.) учился в Академии Платона. Был воспитателем Александра Македонского. После возвращения в Афины основал Ликей — философскую школу

От физики до метафизики

В своих работах Аристотель описывал механизм использования водолазного колокола. В 332 году до н. э., по свидетельству Аристотеля, Александр македонский во время осады финикийского города тира спускался в нем на дно.

Политика Аристотеля

Одной из наук, основы которой заложил Аристотель, стала политика. Общественные отношения, считал философ, тесно связаны с этикой. Этика изучает благо отдельного человека, политика — благо государства, то есть сообщества людей. Что такое добро и зло, как обрести добродетель и избежать пороков, что есть счастье и как оно соотносится с чувством долга — все эти вопросы рассматривает этика.

Философ был уверен, что человеческое счастье — в добродетели, зло никого не сделает счастливым. В чем же заключается рецепт счастья по Аристотелю? Нужно всегда выбирать золотую середину и избегать крайностей, считал он. К примеру, мужество — это середина между бездумной отвагой и трусостью. Другие добродетели, восхваляемые Аристотелем: умеренность, великодушие, правдивость, дружелюбие, справедливость.

Человек, по мнению Аристотеля, существо политическое, для людей естественно жить в обществе, поодиночке люди жить не могут. Поэтому задача правителей и цель политики — создать благополучное государство, где каждому гражданину будет комфортно. Фундамент государства — частная собственность, семья и защита прав каждого человека. Граждане государства образуют три слоя: очень богатые, средние и неимущие. Наилучшей ситуацией для любой страны будет такая, при которой средний слой будет преобладать, так как основа всех общественных потрясений — имущественное неравенство.

В XVII в. номинализм достиг своей крайней формы, когда в интуиции Рене Декарта предъявил её как мысляще-волящее Я.

В XVIII в. кенигсбергский интеллектуал Иммануил Кант представил сколь масштабное, столь и детальное обоснование такого произвола субъекта над всем остальным миром, которое вправе обуздывать только он сам.

Но, можно видеть, что Запад как цивилизация Аристотеля-Канта выдохся. Составляющая его вертикаль логического разрыва больше не производит никакого мира. Собственно, это означает, что эта вертикаль никакого мира не производила и раньше. А то, что было его продуктом, было только формой мира. И на самом деле подлинно миром, а не его формой был, есть и пребудет тяготеющий к Востоку горизонталь духовного единства, представление о котором в рамках философии было инициативно высказано Платоном.

Философия Платона явилась синтезом всего предшествующего знания, изложенного на общепонятном языке. Для него подлинное бытие принадлежит вечному миру духовных сущностей. Этот мир первичен, мир же чувственных вещей представляет собой лишь тусклый отблеск, своего рода тень мира идей. Мир идей вечен и неизменен.

В философской системе Платона можно выделить четыре составные части философского знания того времени: онтологию, космологию, гносеологию и этику.

Бытие у Платона множественно, оно состоит из идей. Условием существования бытия, то есть идеей является единое, которое отождествляется с благом. С учением о бытии тесно связано учение о космосе, космология. Платон развивает учение о творении божеством Космоса из первобытного Хаоса, где творцом является Демиург. Признав, что неразумное творение не будет прекрасно, он вселил ум в душу Космоса, а душу в тело. Космос представлялся ему в виде шара, в центре которого располагается наша планета, а вокруг нее вращаются другие планеты и звезды, приводимые в движение их душами. Именно душа является основой разумности человека, дает ему возможность познавать окружающий мир.

Учение Платона о душе тесно связано с учением о путях познания вечного мира идей. Душа состоит из трех частей: разумной, волевой и чувственной. Теория познания состоит из трех частей. Первая - это учение об Эросе, то есть о состоянии мистического энтузиазма, сопровождающего и обусловливающего познание. Затем это теория воспоминания. Третья часть теории познания посвящена определению роли теоретического мышления. Эта часть именуется диалектикой и является разумным постижением истинно сущих родов бытия или идей.

Отрицательный тип государства выступает в четырех формах: тимократия (власть честолюбцев), олигархия (господство немногих), демократия (власть большинства), тирания (власть одного над всеми).

Модель идеального государства Платон основывает на своем учении о структуре души. Подобно тому как в душе три части (разумная, волевая и чувственная), так и в государстве должны быть три группы сословия. Разумной части души, добродетель которой состоит в мудрости, должно соответствовать сословие правителей-философов; волевой части, добродетель которой в мужестве - сословие воинов (стражей); вожделеющей части души - сословие земледельцев, ремесленников и торговцев. Именно такое государство, по Платону, является добродетельным. Правда, Платон ничего не может сказать о путях построения идеального государства и уповает на случай, который может привести к его возникновению в будущем.

Формы идеального государства, по Платону, могут быть различными (монархия, аристократия и демократия), хотя он предпочитает монархию. Для того, чтобы власти выражали не личный, а народный интерес, требуется правильная организация воспитания граждан. И здесь важная роль принадлежит отношению граждан к собственности. Именно частная собственность, по мнению Платона, разрушает целостность и единство государства, восстанавливает людей друг против друга. В связи с этим стражи и выходящие из их рядов философы не имеют никакой частной собственности. Ради блага целого, то есть государства, упраздняется им также семья.

Практические науки: этика - наука о норме поведения людей; экономика - наука о хозяйственной деятельности; политика - наука о достижении общего блага.

Творческие науки: поэтика - теория стихосложения; риторика - теория ораторского искусства и искусства ремесла.

Аристотель выделяет четыре вида причин: материальные, формальные, действующие и целевые. Он связывал движение с соответствующей энергией, без которой не может произойти превращение потенциального в актуальное. Указав, что движение вечно, Аристотель предположил, что должно существовать нечто, что приводит тела в движение. Это и есть перводвигатель, который для своей деятельности не нуждается в существовании других тел, он сам есть энергия, чистая деятельность.

Душа является формой по отношению к материи, однако она присуща лишь живому существу. Душа - это проявление активности живительной силы и ею обладают только растения, животные и человек. Душа человека, как его сущность или форма тела, дает смысл и направленность жизни. Аристотель выделяет три вида души: растительная, чувственная и разумная.

Под диалектикой Аристотель понимал средство разрешения противоречия, с которым сталкивается знание на уровне единичного. Поскольку сущность не может быть противоречивой, то на этом уровне диалектика исчезает. Диалектика связана с движением от знания единичного к знанию общему, но на уровне сущности действует уже логика (аналитика). Аристотель не признает противоречий в действительности и отрицает объективную диалектику.

Аристотель выделил шесть форм правления, из которых, по его мнению, три (монархия, аристократия и полития) правильные, а другие три (тирания, олигархия и демократия) неправильные. Наилучшей формой объявляется полития, поскольку она сочетает свойства умеренной демократии и личное достоинство олигархии, присущее благородным людям.

Классический период (V - Vвв. до н .э.) - вершина античной философии. Основное философское содержание данного этапа:

1.обоснование высокого нравственного философско-правового идеала античности, гражданской концепции;

2. формирование противоположности субъективной и объективной диалектики;

3. завершение процесса становления основных направлений в философии, формирование линии Демокрита и Платона;

4. формирование принципов материалистической и идеалистической онтологии и гносеологии.

1.обоснование высокого нравственного философско-правового идеала античности, гражданской концепции;

2. формирование противоположности субъективной и объективной диалектики;

3. завершение процесса становления основных направлений в философии, формирование линии Демокрита и Платона;

4. формирование принципов материалистической и идеалистической онтологии и гносеологии.

Читайте также: