Самарский край в 16 17 веках кратко

Обновлено: 03.07.2024

– Дубман Э.Л. Сказание о первых самарцах: очерки по истории Самары 1586-1680 гг. – Самара, 1991.

– Дубман Э.Л. Промысловое предпринимательство и освоение Понизового Поволжья в конце XVI-XVII вв., – Самара, 1999.

– Самарская летопись. Очерки истории Самарского края с древ­нейших времен до начала XX века. Под ред. П.С.Кабытова, Л.В.Храмкова. – Самара, 1993.

– История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. XVI- первая половина XIX века – М., 2000. Самарское Поволжье с древности до конца XIX в. Сборник документов и материалов. Ред.: Дубман Э.Л. Смирнов Ю.Н. Самара.2000.

1. Волжская вольница

Распад Золотой Орды, запустение былых кочевий создали на обшир­ном лесостепном пространстве межграничья между Московским го­сударством и отдельными ханствами (Крымским, Казанским, Астра­ханским, Ногайской Ордой) широкую в сотни километров, полосу ничейной земли, на которую не простиралась власть ни москов­ских воевод и приказных людей, ни многочисленных ханов и мурз. В этих , относительно безопасных районах, скапливались "бес­покойные" люди, уходившие от феодального гнета, излишней госу­дарственной регламентации.

Поначалу большую часть этих вольных людей составляли от­коловшиеся от своих орд крымцы, ногаи, казанцы . Сами термины "казак", "есаул", "атаман" тюркские по происхождению. С середины ХVI в. поток беглых с севера "из Руси" стал преобладать, и вскоре подавляющее число казаков оказалось выходцами из России и Украины. Заниматься привычным по прошлой жизни земледелием беглые не могли: засеянное поле, постоянное жилье находились под непрерывной угрозой нападения кочевников. Поэтому прихо­дилось ловить рыбу, охотиться, а зачастую заниматься набегами, грабить своих кочевых соседей, торговые караваны. Суровая, пол­ная лишений и опасностей жизнь способствовала воспитанию сво­бодолюбия, высоких воинских качеств.

Важным центром формирования волжского казачества стала Самарская Лука. Этому способствовали помимо политических и экономических причин, природные условия: глухие леса и горы, укромные пойменные острова, волжский торговый путь. Чрезвычайно важным условием явилось наличие двух речных систем – Самары и Большого Иргиза, по которым через волоки можно было легко до­браться с Волги на Яик и обратно.

Казацкие ватаги на Самарской Луке приносили в первое время пользу Русскому государству в защите от кочевников, а потом они все чаще стали нападать на царские, боярские и купеческие суда, на служилых людей.

Волжско-яицкие казаки, по мнению центральных властей, в оплату за боевые припасы, снаряжение и продовольствие должны были беречь перевозы на Волге, служить проводниками и развед­чиками, не допускать кочевников на русские окраины. Но казачьи атаманы (Иван Кольцо, Богдан Барбоша, Никита Пан, Матвей Мещеряк) и их сподвижники то и дело выходили за отведенные им рамки по­ведения, считали себя полностью самостоятельными, "вольными" людьми.

Так, в августе 1581 г. казаки ограбили русское и ногайское посольства. Грабились и купеческие караваны. На Волгу были посланы карательные отряды. Немало волжских удальцов оказалось на виселице.

Весной 1582 г. волжские казаки во главе с Иваном Кольцо, Никитой Паком, Саввой Болдырем числом около 500 человек ушли вверх по Волге и Каме к Строгановым, где под предводительством Ермака Тимофеевича составили костяк "сибирской дружины" стали героями "сибирского взятия".

Народная память сохранила много преданий о вольной казац­кой жизни на Самарской Луке.

В 1556 г. хан Ногайской Орды Измаил просил Ивана Грозного поставить крепости в устьях рек Самара, Иргиза и на Переволоке. Однако для такого строительства нужны были значительные сред­ства, а их в то время у России не хватало. Сначала вместо кре­постей была создана сторожевая служба на правом берегу Волги. Посылались по реке с верховьев до Астрахани "плавные рати". Для закрепления русского государства на Волге надо было спешно строить города – крепости с гарнизонами.

Регион в этот период развивается преимущественно в его Правобережной части. Для укрепления русских позиций в Правобережье Волги в 1680-х гг. начинается строительство Сызранской засечной черты2 с крепостями Сызрань (1683) и Кашпир (1687). Последний располагался к югу от Сызрани. В то время Сызрань и Кашпир были примерно одинаковыми поселениями-крепостями. Однако более удобное местоположение на пересечении Волжского речного и Московско-Уральского сухопутного путей вызвало быстрый рост Сызрани за счёт торговли. Позднее Сызрань получила статус города, а Кашпир – села. В наши дни Кашпир входит в состав городского округа Сызрань.

Со строительством русских крепостей Самары, Сызрани, Кашпира в Самарском Поволжье основываются первые монастыри. Монастыри как и города-крепости постепенно обрастали застройкой и способствовали освоению новых земель [26, c. 10]. Во второй половине XVII в. формируются крупные вотчины центральных монастырей – мужских Савво-Сторожевского, Чудова, Новоспасского и женских Нодевичьего, Вознесенского. На территории Самарской Луки, кроме монастырских вотчин, размещаются помещичьи землевладения.


Вид крепости Кашпир, 1687 г.


Карта Жиля Робера‑де‑Вогонди, 1752 г.

В этот период закладываются основы меридиональной неоднородности архитектурно-исторической среды региона, связанной с историей заселения края. В то время кочевое население концентрируется в Левобережье, оседлое – в Правобережье Волги и на Самарской Луке. Волга ещё долгое время служила естественной преградой (см. карты Гийома Делиля и Жиля Робера-де-Вогонди), поэтому в Правобережье сохранились памятники архитектуры, более ранние, нежели в Левобережье (рис. 6).

Города в это время представляли собой тип города-крепости, их население составляли военные гарнизоны численностью 100 – 150 человек. Они играли роль военного лагеря и имели исключительно военно-стратегическое значение, управляли ими воеводы. Население по существу было временным, несмотря на, казалось бы, оседлый образ жизни. Постепенно служащие гарнизонов начинают привлекать в эти земли на постоянное жительство свои семьи, а беглые крестьяне образовывают там казачьи сообщества. Крепости окружаются слободами, каждая из которых была связана с родом занятий населения. Города служили транзитными пунктами на Великом волжском пути и имели назначение промысловых центров.

Характеризует это время на территориии Самарского региона археологический культурный слой, требующий особого изучения и дополнительных исследований. К этому периоду относятся также единичные сохранившиеся объекты наследия.

Также упоминали Самару в своих трудах: секретарь Шведского посольства Энгельберт Кемпфер, проезжавший по Волге из Москвы в Персию в 1683 г.; голландцы Ян Стрейс и Корнелий де Бруин, побывавшие в этих краях в 1669 и в 1703 гг. соответственно. Последний оставил также рисунок крепости, опубликованный в его трудах за 1714 г..

Первым населением Самары становятся служилые люди, число которых в XVI в. достигает 300 – 400 человек. Все они, отслужив год, покидали крепость. Такая практика существовала до 1620 – 1630-х гг., когда переводы служилых людей из города в город прекращаются. В Самаре начинает формироваться постоянное население. Только после обращения местных жителей к царям Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу Самара была переименована в город, а жители наделены землей в 1688 г. К концу XVII в. население города увеличилось до 500 человек и стало постоянным. Однако и после этого Самара по-прежнему оставалась пограничной крепостью, где служилых людей было больше, чем посадских.


Рисунок А. Олеария, 1636 г.

Самара, с самого основания, непрерывно строилась и расширялась. Городок уходил за границы старых укреплений, прирастал слободами, церквями и монастырями, кабаками и заставами. Появился посад со своим особым населением: стрельцы, пушкари и иноземцы все чаще и чаще начали обращаться к выгоде заведения собственного хозяйства, обрастали семьями и усадьбами. Самарцы в крайнем случае обращались к государевой администрации. Обычно большинство спорных вопросов решалось с помощью неофициальных неписаных норм поведения. Но никогда ни посадские, ни служилые люди не забывали, что они находятся под бдительным оком далекого московского правительства и его наместников в лице самарской администрации. Тем более не забывала об этом Москва, славшая своих гонцов со все новыми указами, наказами, требованиями служб и поборов.

Все эти сведения обрабатывались, на их основе составлялись отписки в Москву, имевшие ценность важной государственной информации. Показателем величины русского средневекового города, динамики его экономической и общественной жизни можно считать наличие такой социальной группы, как площадные подьячие. В Самаре они появились только во второй половине 17 века. В отличии от обычных подьячих площадные кормились средствами от работы на заказ. Обычно на городской площади у них было определенное место, иногда даже будочка, где они подготавливали деловые бумаги всем желающим. На такую работу должен был существовать немалый, чисто городской, в общем-то, спрос, иначе не прокормиться. Все частные бумаги, проходившие через съезжие избы городов, обязательно регистрировались в московском Печатном приказе и записывались в специальные книги.

Основными обычно оказывались самарские дворяне и дети боярские. Нередко конкуренцию им составляли приезжие дворяне из Свияжска, Алатыря и других волжских городов. Городничий занимался в основном вопросами внутригородской жизни, оборонительными сооружениями, общественными работами, надзором за сбором налогов с посадского населения, приемом купцов и т.п. Правящая администрация исполняла не только налоговые, протокольные обязанности, но и железной рукой наводила порядок в городе. В 1655-56 годах в Самаре появляется первый полицейский, отвечавший за розыск по совершенным преступлениям, предупреждение возможных разбоев, за явку сторон в суд. Преступников или подозреваемых сажали в темную и сырую тюремную избу, находившуюся в детинце, под охрану дюжего тюремного сторожа. Для наказаний в городском штате держали должность палача. Обоим этим молодцам, всегда находилась работа. Главной опорой воеводы и городничего, исполнителем наиболее ответственных поручений выступала местная знать — дворяне и дети боярские полковой службы.

Прежде всего была возведена крепость у оконечности Самарской Луки — петлеобразного выступа Волги на восток. Место для крепости на левой стороне Волги, у впадения в нее реки Самары, было выбрано, по-видимому, помощником Г. О. Засекина Федором Елизаровичем Ельчаниновым, опытным фортификатором, посланным заранее вместе с думным дъяком Иваном Стрешневым в район предполагаемого строительства. Высокий удлиненный мыс, понижавшийся к юго-востоку, был хорошо защищен: с севера и востока - лесами, с Волги и Самары обрывами крутых берегов (20-30 м высотой). Поставленная в 1586 г. у бровки реки Самары (Река Самара позже изменила свое течение, отойдя южнее, вследствие чего современное ее устье почти на 30 км ниже древнего; близ города остался лишь приток - Самарская пробоина) крепость должна была издалека просматриваться с юго-востока, со стороны нападений ногайцев и калмыков, благодаря низменному противоположному берегу речки, переходившему в степь. Возможно, это место издавна использовалось кочевниками для стоянок.



Самара. Вид города на гравюре XVIII в.



Самара. Реконструкция плана древнего города Е.Ф. Гурьянова. 1 -города-кремль, 2 - Спасская башня, 3 - Городские ворота.



Самара. Полевые укрепления второй половины XVIII в. Реконструкция Е.Ф. Гурьянова.



Самара. Система укреплений 1706 - 1742 гг. Реконструкция Е.Ф. Гурьянова. 1 - Волжская башня, 2 -Вознесенские ворота, 3 - башня обер-вахты, 4 - земляная крепость-"замок" 1796 г, 5 - бывший Самарский городок 1586 г.

Достоверность в главных чертах изображения Олеария подтвердил своими исследованиями Е. Ф. Гурьянов, выполнивший научную реконструкцию Самарской крепости. Путем сравнительного изучения планировки древнейших кварталов Самары на плане 1782 г., рисунка Олеария и открытых раскопками остатков бревенчатых концов тына южной стороны острога он установил, что крепость имела трапециевидный план. С трех сторон ее ограждал острог площадью 5,2 га с угловыми, а также промежуточными, глухими и проезжими, башнями, отстоявшими на 60 - 100 м одна от другой. В центре острога, у ворот крепости, располагался торг; небольшие площади имелись у его западных и восточных ворот. В 1646 г. там насчитывалось 81 домовладение; дворы не превышали 400 м 2 ; по сторонам квартала умещались три-четыре двора, не имевших садов и огородов.

Позже между ними и земляной крепостью, выстроенной у северо-восточной границы города в начале XVIIIв., возникла застройка, улицы которой веерообразно расходились от крепости в направлении слобод у Волги.

Читайте также: