Русская православная церковь в постсоветской россии кратко

Обновлено: 07.07.2024

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.

1.2 Кратко о православии в современной Росии..…..……………………………………….3

1. Православие и религия в СССР в целом

2.Православие в Росии

2.1 История православного христианства в России ………………………………………. 8

2.3 Распространённость православия в России ……………………………………………..10

2.4 Соблюдение православными церковных обрядов ………………………………….10

2.5 Сколько православных в России? . 11

2.6 Православие и будущее России ………………………………………………………………..14

В современном мире не так много говориться о религии , как раньше .Но я считаю, что эта тема так же важна , как и любые другие , хоть и не являюсь особым превержцем той или иной религии.У всех вещей своя история , и я хотел бы поведать об одной из них.Также эта тема затрагивает конкретно Россию , нашу страну , и религия является большой частью нашего государства и оказывает большое влияние на большое количество людей.

2.Кратко о православии в современной Росии :

Православие (в понимании термина государственными органами и религиоведами) в России представлено Русской православной церковью, старообрядческими объединениями, а также рядом неканонических (альтернативных) православных организаций русской традиции.

3.Православие и государство

Основная часть

Православие и религия в СССР в целом

1.Релиия в СССР:

2.Запрет религии в СССР :

3.Православие в СССР:

Как крупнейшая в Российской империи конфессиональная группа, имевшая в ней государственный статус, Российская Православная Церковь воспринималась большевистским режимом не только как идеологический враждебный религиозный институт, но и как внутренний политический противник, очаг контрреволюции. До осени 1939 года политическое руководство СССР ставило задачу полной ликвидации православной церкви, распавшейся при активном содействии органов ГПУ-НКВД на различные легальные и нелегальные группировки (см. статьи Обновленчество и Катакомбная церковь); бо́льшая часть духовенства и подавляющая часть епископата к 1939 году были либо физически уничтожены, либо находилась в местах лишения свободы.

Но все эти изменения проходили под пристальным вниманием государства. Был создан специальный орган – Совет по делам религий.

В период, когда Политбюро ЦК КПСС возглавил Н. С. Хрущев (1953–1964), на Церковь снова обрушились невзгоды. Религия была объявлена пережитком прошлого, и новая антирелигиозная компания привела к закрытию 7 тысяч церквей, из восьми семинарий уцелело три, из 85 монастырей – только 15. После отставки Хрущева закрытие церквей было приостановлено.

По подсчетам, к концу 1930 гг. в СССР, наряду с приверженцами других религий, было репрессировано около 300 тыс. верующих, половину из которых составляли священнослужители. Половина из этих 300 тыс. была расстреляна.

Разделение на белых и красных во время гражданской войны нанесло непоправимый ущерб Русской Православной Церкви. Произошло разделение самой Церкви. После гражданской войны миллионы людей были вынуждены эмигрировать. Среди них были священники, епископы. Позднее они организовались как Русская Православная Церковь за границей (РПЦЗ)

В 1921 году заграничный церковный собор, проходивший в Югославии, призвал свергнуть власть большевиков и восстановить монархию. Это заявление было использовано Советской властью против Церкви в России, что привело к разрыву единой Русской Церкви. Окончательный разрыв произошел после издания митрополитом Сергием декларации о лояльности Советской власти, которая была неприемлема для многих эмигрантов.

Русская Православная Церковь только после Второй мировой войны смогла восстановить церковные связи со своими бывшими епархиями.

В 1988 году Русская Православная Церковь праздновала 1000-летие крещения Руси.

Православие в Росии

1.История православного христианства в России

Россия исповедует особую форму христианства – православие (православных верующих России насчитывается – более 80%). Это течение зародилось в момент, когда Римская империя признавшая христианство государственной религией, разделилась на Западную и Восточную. В Восточной части появился свой церковный глава - константинопольский патриарх. Формально подчиняясь римскому папе, константинопольская церковная верхушка на самом деле имела свой, особый взгляд на принципы церковного устройства - а попросту, хотела сама управлять восточной частью мира, без вмешательства римского папы. После того как Западная церковь совершила небольшое добавление к христианскому Символу веры об исхождении Святого духа не только от Бога-отца, но и от Бога-сына римский папа и константинопольский патриарх одновременно предали друг друга анафеме. Произошло знаменитое разделение церквей на католическую и православную.

История возникновения христианства на Руси всем известна: великое русское княжество попросту решило установить более тесные контакты с Византией, то есть Восточной Римской империей и приняло православие.

Так в чем же отличие православной церкви от католической. Назовем основные признаки…
Первое отличие состоит в различном понимании единства церкви. Для православных достаточно разделять одну веру и таинства, католики в добавление к этому видят необходимость в едином главе церкви – Папе.

Кстати, православные вообще не признают главенства Папы. Тогда как католики приняли догмат о всецелом догмате Папы над церковью.

Еще одно отличие в Символе Веры. Католическая церковь исповедует в Символе Веры, что Дух Святой исходит от Отца и Сына. Православная церковь исповедует Духа Святого, исходящего только от Отца.

Также католическая церковь приняла догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии. Это означает, что даже первородный грех не коснулся Матери Спасителя. Православные прославляют святость Богородицы, но считают, что она была рождена с первородным грехом, как и все люди.

Православная церковь принимает решения только первых семи Вселенских Соборов, в то время как католическая церковь руководствуется решениями 21 Вселенского Собора.

Несмотря на различия, католики и православные исповедуют и проповедуют по всему миру одну веру и одно учение Иисуса Христа.

2. Православие в России:

Русская православная церковь — крупнейшее религиозное объединение на территории России. РПЦ полагает себя исторически первой христианской общиной в России: официально-государственное начало было положено святым князем Владимиром в 988 году, согласно традиционной историографии.

3. Распространённость православия в России

Согласно Б. В. Дубину, среди православных верующих преобладают женщины и люди старшего возраста, имеющие, как правило, не очень высокий уровень образования и проживающие вне крупных городов. Наибольший приток новых православных идёт из среды молодёжи, людей с высшим образованием и мужчин. До 60 % людей, причисляющих себя к православным верующим, не относят себя к религиозным людям, и только около 40 % православных уверены в существовании Бога. Около 30 % из числа тех, кто называет себя православными верующими, вообще полагают, что Бога нет. По мнению аналитиков, данные социологических опросов свидетельствуют, что большинство отождествляет себя с православием на основе национального самосознания. По итогам опроса, проведённого 23—26 ноября 2012 года в 130 населённых пунктах 45 регионов России, с 2009 года сократилось число граждан, исповедующих православие и увеличилась доля исповедующих ислам

4.Соблюдение православными церковных обрядов.

5.Сколько православных в России?

Точно подсчитать количество прихожан Русской православной церкви (РПЦ) очень непросто. В первую очередь потому, что верующие не обязаны регистрироваться или как-то сообщать, прихожанами какой именно церкви они являются. Некоторые государства Европы решают эту проблему в ходе переписи населения, включая в анкеты вопросы и о принадлежности к какой-либо церкви, и об участии в церковной жизни.

Во время последней по времени переписи населения в России, проводившейся в 2010 году, хотя эта тема обсуждалась и в церковных, и научных кругах, вопросы о религиозной принадлежности не были включены в опросные анкеты. А в отсутствие таких совокупных данных на первый план неизбежно выходят итоги тех или иных социологических опросов.

В частности, то, что три четверти россиян считают себя православными, следует из опроса, проведенного в 2010 году Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Действительно, 75% из 1600 опрошенных в 42 регионах ответили тогда, что “считают себя последователями православия”, при этом 84% из них заявили, что крещены. Однако лишь 49% отметили, что читали Библию (в 1993 году таких было 38%). Ровно столько же (49%) ответили, что не читали. И только 4% этих опрошенных заявили, что регулярно (ежедневно или ежемесячно) исполняют религиозные обряды. 32% ответили, что не исполняют их вообще, 28% – эпизодически, 27% – только по праздникам.

В последующие семь лет ВЦИОМ провел несколько подобных исследований, но вопросы в них ставились иначе. Так, в октябре 2013 года 34% из 1600 опрошенных высказались за то, чтобы православие получило в стране статус “государственной религии”, а 54% – что лучше сохранить его текущий статус “одной из четырех традиционных религий”. В ходе другого опроса, проведенного ВЦИОМ в мае 2015 года, его участников спросили, как они относятся к закрепленному в Конституции России положению, что страна является светским государством, в котором религия и церковь от него отделены? И 64% ответили, что эту норму следует сохранить.

А в канун православной Пасхи 2015 года некоторых жителей России спросили об их занятиях во время предшествующего ей Великого поста. Лишь 3% ответили, что полностью соблюдают пост, 11% – что ежедневно молятся, столько же – что отказываются от развлечений, и только 8% причащаются. Зато сразу 43% опрошенных ответили, что во время Великого поста красят пасхальные яйца. Однако для воцерковленных христиан Великий пост – это как раз время покаяния, осмысления распятия Иисуса Христа и его последующего воскресения, которое проводится на многих богослужениях в церкви, в молитве и сопровождается ограничениями в еде.

На возникшее несоответствие между количеством россиян, считающих себя православными, и тех, кто реально исполняет религиозные обряды и регулярно ходят в церковь, давно обратили внимание социологи. Например, руководитель отдела социально-политических исследований “Левада-центра” Борис Дубин еще в 2012 году объяснял сложившееся положение тем, что, относя себя к числу православных, человек ощущает свое единство с коллективным “мы”, в качестве которого выступает церковь, а резкий рост количества православных еще не является свидетельством реального духовного возрождения страны. Более того, по представленным тогда социологом данным, в России “наблюдается самый низкий уровень посещаемости церкви среди 15 исследованных стран Европы и Америки”. По словам Дубина, "современные православные объясняют свою потребность в вере главным образом тем, что вера делает жизнь легче и позволяет легче преодолевать трудности".

В 2010 году, комментируя в интервью журналу “Православие и мир” итоги тогдашнего опроса ВЦИОМ, руководитель социологического отдела Института общественного проектирования Михаил Тарусин отмечал : “Нет критерия, по которому можно определять религиозность. 70–75% – это всего лишь доля респондентов, на вопрос: “Относите ли вы себя к какой-либо религии?” – ответивших: “Да, я себя считаю православным”. Если эти данные и могут считаться показателем чего-либо, то только современной русской национальной идентичности. Но не реальной религиозной принадлежности". И пояснил: "Если считать православными “церковными” людьми тех, кто хотя бы один-два раза в год участвует в Таинствах исповеди и Причащения, то православных 18–20%. Дальше могут быть градации по самым разным параметрам”.

В 2012 году в рамках проекта “Атлас религий и национальностей Российской Федерации", реализованного службой “Среда” – некоммерческой исследовательской организацией, занимающейся, как отмечается на ее сайте , “сбором, анализом и популяризацией данных о религиозно-духовном положении дел в российском обществе”, был проведен свой опрос. В нем приняли участие почти 57 тысяч человек в 79 регионах. Из них 41% заявили о своей принадлежности к Русской православной церкви, 25% – что “верят в Бога, но конкретную религию не исповедают”, а 13% оказались атеистами. Похожие результаты были получены и во время опроса годом ранее , в 2011-м.

Тем не менее, при всей этой статистике необходимо иметь в виду и куда более массовые проявления волеизъявления людей, чем даже самые обширные социологические опросы. Например, в том же 2011 году, когда в Россию привезли с Афона пояс Пресвятой Богородицы, поклониться этой христианской святыне пришли в 14 российских городах почти 3 млн человек (то есть каждый 50-й житель страны в целом). Спустя три года в Россию была привезена другая святыня – Дары волхвов, которую за 10 дней и лишь в двух городах успели посетить почти 600 тысяч паломников. Летом 2017 года, когда в Россию из итальянского города Бари были принесены частицы мощей святителя Николая Чудотворца, одного из самых почитаемых в стране святых, на поклон к ним пришли почти два миллиона человек.

Является ли вера тормозом развития России или ускоряет ее путь к свободе?

У российского народа нет запроса на то, чтобы в стране было правовое государство, уважающее права и свободы личности.

Церковь, слившаяся с государством, отражает и дублирует модель, которая сложилась в обществе.

Христианство – религия истины и свободы, и Церковь, выступающая против истины и свободы, – это не христианская Церковь.

Для того чтобы сложившийся порядок вещей начал меняться, нужно для начала научиться говорить правду, даже в самой сложной ситуации.

Действительно, что будет дальше? На мой взгляд, существуют три основных сценария развития событий.

Важнее разобраться в причинах выхода из церкви или, как это метко назвал несколько лет назад игумен Петр (Мещеринов), расцерковления. Причем это касается не только мирян, но и духовенства. Количество тех, кто снял сан (или был его лишен) и с облегчением пошел на светскую работу, постоянно растет.

Священников, способных серьезно работать с людьми, в РПЦ всегда было не очень много, но теперь с каждым годом их становится все меньше и меньше.

Сокращение численности постоянных прихожан — это растущая тенденция на протяжении уже нескольких лет. Она не столь ощутима статистически, так как на их место довольно часто приходят новые прихожане. Однако все очевиднее, что РПЦ перестала быть Церковью большинства.

РПЦ, упустившую возможность сохранить прихожан, ждет угасание, и только административная и медийная поддержка государства может сделать этот процесс менее катастрофичным.

Впрочем, здесь видна динамика. И ни запугиваниями, ни административными мерами этот процесс не остановить.

Еще одна проблема заключается в том, что десять лет назад патриарх Кирилл пришел к власти на той же самой волне ожидания реформ. Однако его действия не оправдали ожиданий — он провел довольно радикальную административную реформу, значительно усилив роль церковной бюрократии, выстроил жесткую иерархическую вертикаль, лишил приходы остатков самостоятельности и резко повысил церковные налоги.

Для нормализации церковной жизни нужны контрреформы, и патриарх Кирилл прекрасно понимает, что это приведет к полному демонтажу той системы, которую он выстраивал все годы своего патриаршества.

Но ситуация может измениться, если патриарх Кирилл загонит РПЦ в угол и разорвет общение с большей частью греческих церквей. Помимо Константинопольского патриархата это Александрийская, Иерусалимская, Элладская и Кипрская церкви. Все к тому идет. Не исключено, что и Румынская церковь встанет на сторону греков.

Скорее всего, в чистом виде ни один из этих сценариев не может быть реализован. Следует ожидать, что итоговый сценарий будет гибридным. Как минимум, это сочетание первого и второго, а в случае дальнейших церковно-дипломатических поражений патриарха Кирилла к ним добавятся и элементы третьего.

Таким образом , я рассказал о православии в СССР и Росии , и частично о положении религии в мире. Я рассказал об истории зарождения православия в СССР и России , о том как люди относятся к нему , и о том какое возможное будущее ждёт нас и эту религию в целом .

Религия даёт людям веру , а она крайне важна в современном жестоком мире и помогает вставать и идти дальше , даже если нет надежды и даже если дальнейший путь кажется безумием , или чем-то ненормальным для других людей , но главное что вы в это верите и двигаетесь вперёд.

Всем нужно во что то верить , даже если это не религия , это придаёт сил и мотивации ! У каждого свои жизненные ценности , следуйте им , и верьте в них.

В восьмидесятистраничной брошюре собраны двенадцать эссе с приложением, посвященные современным взаимоотношениям Церкви и общества, взаимоотношениям внутри Церкви, проблеме переосмысления недавнего исторического прошлого.

Показать контекст

-Этот разговор о контексте дал большую свободу — о каких тенденциях и событиях говорить, о каких не говорить, что проговаривать более или менее подробно, что только упоминать, обозначать штрихом.

Ситуация в течение последних двух лет (2011-2012) очень сильно изменилась и в обществе, и в Церкви. Часто бывает так, что мы в силу нашей нерасторопности, которую мы любим прикрывать консерватизмом, новый язык описаний и интонацию нашего разговора мы будем подбирать еще очень долго. Мне бы хотелось, чтобы те, кто меня услышат и со мной солидарны, стали искать эту интонацию чуть раньше, чем это принято у нас.

Церковное возрождение: что возродили?

Отталкиваясь от этой мысли, я понял, что нам нужно внимательно посмотреть на те слова и понятия и идеологические конструкции, которые мы использовали в 1990-е и нулевые, а они изменили за эти двадцать лет свое содержание.

Существует огромный перечень того, что сегодня составляет существо нашей церковной жизни и при этом является новым. Оно не относится к XIX или XVII веку.

Мы ничего не возродили, и это очень хорошо. Церковь себя чувствует большой и развитой.

Модели описания

Полезно, чтобы в Церкви существовали разные модели объяснения. Мне очень не близка модель, получившая большую популярность в прошлом году, о том, что есть информационная война против Церкви и враги Церкви. Этих врагов — те, кто знает, предпочитают не называть, а те, кто не знает — предпочитают не знать и удовлетворяются тем, что они просто есть.

Если враги есть — давайте посмотрим, кто они, и попробуем начать с ними разговор. Задача Церкви — миссия, в том числе, и обращенная к врагам. Но враги не идентифицированы, что подводит меня к тому, что есть здесь некоторая манипуляция.

Если мы не можем их найти — давайте создадим модель описания происходящего, где врагов нет, а есть мы и наши задачи как христиан. Давайте посмотрим на задачи. Если при этом мы увидим врагов — тоже хорошо. Если их нет — тоже хорошо. Все равно Церковь живет, и у нее есть задачи, которые мы решаем.

Кризис — это тоже неплохо, потому что позволяет более трезво посмотреть на себя и на окружающих.

Здоровая конкуренция моделей происходящего очень важна. Если кто-то подхватит эту идею и тоже что-то в этом ключе напишет — очень хорошо. Из этого мы выберем то, что наиболее адекватно и дает сделать следующий шаг в будущем.

Мужественный поступок — обсуждать

Протоиерей Андрей Юревич начал с того, что не согласился считать книгу провокацией:

-До каких пор мы будем называть в Церкви провокацией вещи совершенно нормальные, спокойные, спокойные, но свободные. Все, что свободно — провокация? А то, что заранее согласовано, на что получен гриф Издательского отдела — это уже не провокация? Понятно, провокаций там не допустят.

Протоиерей Андрей Юревич

Я благодарен Сергею за то, что он пошел на этот мужественный поступок — обо всем этом написал. Он поднимает не все вопросы, которые можно было поставить, но многие. Больше ставит вопросы, чем отвечает.

Я бы ждал (уж не знаю, доживем ли мы до этого прекрасного времени), когда в общецерковном сообществе будут спокойно и свободно обсуждаться эти и не только эти проблемы. Если обсуждаем — значит, движемся вперед. Если сообщество искусствоведов обсуждает проблемы искусства — значит, оно движется вперед. Если исследователи спорта, обсуждают, каким способом ходить на лыжах — оно движется вперед. Без обсуждения вперед не движутся.

Кто такие мы?

Дмитрий Сладков (член общественного правления фонда Серафима Саровского, член Межсоборного присутствия) заговорил о проблеме дискуссии.

Отдельные фазы этого показаны. Движение стремительно шло двадцать лет, ряд событий заставил остановиться. Мучительно и со скрипом идет процесс самоопределения. Он не сразу закончится и закончится ли?

Проекты дискуссии

Церковь начала XXI века живет в условиях развитого проектного подхода, разного рода серьезных интеллектуальных практик. И что, все это отвергнуть, отнести к ведомству князя мира сего, отдать? А мы тут сами, в уголке, доморощенными способами будем выпутываться.

Сейчас внутрицерковные формы солидарности еще советского извода, когда мы все вместе с нашими дорогими архиереями, образовывали в условиях сверхдавления единое целое, — не подходят.

Надо посмотреть на опыт хотя бы возрожденческий или святительский. Можно не соглашаться с историческими деятелями, но интеллектуальные практики надо осваивать.

У меня такое ощущение, что нужны исследовательские программы, связанные, например, с реальным многообразием голосов клира и мирян. Как это сделать — тема будущего.

Куда податься мирянину?

Тележурналист Максим Клименко говорил о мирянах:

-Странная ситуация. За 25 лет возрождения весь дискурс о мирянах почему-то опять переместился на диссидентские кухонные разговоры. Это признак нездоровья. При этом при новом патриаршестве созданы совершенно адекватные инструменты: Межсоборное присутствие, Высший Церковный Совет, но пока мы о них ничего не знаем: мы не видим ни плодов этих учреждений, ни общественной дискуссий, ни некоей площадки для дискуссии, которые эти инструменты, вполне легальные, церковные, благословленные священноначалием, предлагают для выражения активности мирянину.

А социально активный мирянин, который не равнодушен в жизни Церкви, находится в некоторой растерянности. Он не понимает, куда выплеснуться активности. Либо на приходском уровне, либо — в некий котел, из которого непонятно, что выйдет.

За что прославлены политики?

В этом году исполняется 1700 лет Миланскому эдикту. Различные мероприятия и празднования, чествование императора Константина Великого… Но что мы имеем, если копнуть чуть глубже? Мы имеем императора, который из личных соображений разрешил христианам исповедовать свою веру. Затем уже на смертном одре до кончины был крещен епископом-арианином — и уже затем по совокупности деяний был провозглашен равноапостольным.

Мне кажется, что эта ситуация сейчас проецируется в наше время. Боссы-политики по своим соображениям (электоральным и другим) двигают или не двигают христианскую модель, благословляются Церковью, почти сопричтены к лику апостолов по совокупности благодеяний в пользу Церкви.

Это все вскрывает книга уважаемого автора. Она заставляет нас задуматься.

Мне кажется, это ее главное достоинство — она написана для думающего и размышляющего человека.

Протест среди потенциальных мирян?

-Очевидно, мы живем во время перемен — в том числе, и в Церкви. Сейчас рукополагается огромное количество новых епископов — это, безусловно, движение сверху вниз, обусловленное тем, что епископ должен быть ближе к церковному народу. Что я для себя отметил, то, чего нам не хватает и что описано в книге Сергея — это движение снизу навстречу. Здесь я вижу много проблем.

По-прежнему Церковь воспринимается чаще как здание, а не сообщество людей, верующих во Христа.

Сейчас есть статистика. 2-4% являются людьми воцерковленными. Где гарантия того, что среди 60-70%, которые подразумеваются как православные христиане, потенциально готовые прийти к нам в храм, не ширится протестное движение по отношению к Церкви.

Мне кажется, об этом нужно думать. Этот вопрос и ставит в своей книге Сергей, когда говорит о том, что роль мирян должна быть отражена не только в Уставе Русской Православной Церкви — она должна быть переосмыслена в ее жизни.

Преемственность в Церкви

-Возрождение предполагает перед собой некий темный промежуток. Мне это очень не нравится. Что возрождать и какие времена пропущены? Пропущены самые славные времена нашей Церкви — времена исповедничества и гонений.

Возрождается, как будто его не было, стилизованный XIX век. Признаем ли мы преемственность нашего положения, которое началось в книге Сергея Чапнина в начале 90-х годов, а вообще говоря — другого типа возрождение началось раньше, стихийного вида возвращение в Церковь началось в 70-е годы? Признаем ли мы преемственность в XX веке, во-первых, здесь, в России и Советском Союзе, а во-вторых, за рубежом? Русская Православная Церковь в виде Русского христианского движения и других эмигрантских движений за XX век сделала очень многое.

Когда нужно искать что-то новое, может быть, очень многое уже найдено и показано? Почему это не замечается и исключается?

Парарелигия

Второй темы Сергей также давно касается: внедрение парарелигии в Православие: в виде священного огня и других символов. Мне кажется, со стороны людей церковных не хватает усилия обдумать с духовной стороны советскую идеологию.

Мне приходилось об этом писать. Это совсем не был агностицизм или атеизм в том виде, в котором он понимается на Западе. Это была парарелигия или идеократия. Это была упрощенная религиозность, которая во многом пародировала Православие — иногда это делалось программно. Вначале планировалось проводить общие исповеди и красные крестины.

Эти совсем пародийные формы отмерли, но в сущности, человек, которого воспитывала идеология — был человеком религиозным. От него требовалась преданность — совсем не свойство человека атеистического.

Эта сторона не разобрана — из какой парарелигии приходит человек в Церковь, что он в нее тащит. Он не чувствует конфликта между своими старыми и новыми святынями, наоборот! Он мирит их с необычайной легкостью и старых советских героев, типа Юрия Гагарина, превращает в тайных святых и исповедников. Этому примирению помогает то, что это был не рационализм, а еще одна религия, во многом построенная на символах Православия.

Сталин в глубине веры

Сергей Чапнин согласился с этой репликой:

-Я ставлю для себя на этот год задачу показать проблему из более длинного исторического контекста и из контекста Православия в эмиграции, русской традиции вне России. Очень хочется показать глубину.

Церковный опыт большинства членов Церкви сегодня актуализирован с 2000 года — 2000 лет от Рождества Христова. Это еще более или менее живой реальный опыт. Даже 90-е годы большинству мало понятны и не ближе, чем 60-е или 40-е. Они точно так же далеко. Те дискуссии, которые шли в Церкви в 70-80 годы — не раскрыты, остаются за пределами интеллектуальной дискуссии, это белое пятно в нашей церковной жизни. Почему и хочется возрождать XIX век — это единственное, что более или менее понятно и на что хочется опереться. А все остальное неизвестно, и опереться на это многим оказывается совершенно невозможно.

Парадокс нашей церковной жизни: и книги, и люди есть — а тем не менее почему-то не хотим этого знать и слышать. Что с нами происходит? Мы должны совершить подвиг честности, чтобы сегодня, когда все хорошо, заговорить об этом из глубины христианского самосознания. А дальше у нас одна-единственная задача — мы не создаем новых структур и идеологий с задачей влиять на власть или что-то еще. Мы должны разобраться со своей верой.

Одна из главных проблем, возвращающаяся с какой-то шокирующей силой — постсоветская гражданская религия. Вспыхнувший Сталинград, разгоревшаяся дискуссия о Сталине… Это то, что живет внутри нашей веры, по сути дела! Как так оказалось, что внутри нашей веры (а не просто исторического опыта) в 2013 году остался Сталин. Это вопрос если не хирургического вмешательства, то серьезного лечения. Как к этому подойти не публицистично, а богословски? Как начать большой разговор, а не обмен пощечинами, репликами и манифестами? Как разобраться, что глубже этого, что в глубине веры, с этим связанное? Или это не в глубине веры, а в глубине ветхого человека, от которого мы не отказались и не призываем никого отказываться, а которого мы консервируем внутри нас и внутри нашего общества, пытаясь говорить, что у нас православное общество?

Потому я и ставлю вопрос качества веры и некими штрихами очерчиваю проблему. Мы должны говорить, что получилось из нашей веры сегодня. Большой и неудобный вопрос. Мы обязаны и себя проверять, и обществу отвечать, что это такое.

Хотелось бы, чтобы это был ни один-два голоса, а действительно голос Церкви, который ищет ответа.

Провокация и огонь на себя

Александр Архангельский начал речь снова с провокации.

-Книга Сергея — провокация в старом римском значении слова: право апелляции гражданина к обществу, если суд не может решить по справедливости. Вместо того, чтобы прятать под спуд проблемы — Сергей их выносит на суд и предлагает над ними задуматься.

Это очень спокойное, ясное и слава Богу энергичное при всей внешней спокойности высказывание. Одна из бед нашего времени, что в светском, что в церковном мире — это потеря чувствительности до такой степени, что человека нужно вывести из себя, чтобы он что-то почувствовал.

Сергей предлагает о церковном говорить спокойно и открыто, с другой стороны — очень энергично — мне кажется, то, как это сделано, и есть ответ, что нужно сделать. Задача у книги скромная, но невероятно важная. Мы все чувствовали подземные толчки в общественно-церковной жизни в последний год. Прятаться от этого поздно — нужно готовиться к землетрясению. Сергей проговорил конец этапа и обозначил следующий — сделал то, что должен делать любой интеллектуал.

Отчасти он вызвал огонь на себя. Огня-то у нас много, а смысла мало…

Парк культуры и Церковь

Советская власть делала удивительное: она выстраивала пространство вокруг себя и делала его очень похожим на себя. Пример: Парк культуры и отдыха имени Горького был очень похож на советскую власть и вместе с ней отошел в разруху, как только она закончилась — он был на нее очень похож.

Александр Морозов: дискуссии не будет

-То, что делает Сергей уже долгие годы и эта книга — часть гораздо большего и важного контекста и просто жизни, в которой предпринимается попытка ответить на вопрос, как сегодня может существовать то наследие, для которого из нас значимо и сохраняется, когда мы перечитываем отца Александра Шмемана, Фуделя, архимандрита Софрония и так далее. Тот воздух и мир, который мы впитали, когда пришли в Церковь, который был важным дополнением, потому что одно дело — молитвенная и литургическая жизнь: она никогда не ставится под сомнение, она менее проблематична как проекция церковной жизни в культуру.

Эта книжка — очень важный шаг в чрезвычайно трудную минуту, как мы все хорошо видим и понимаем.

Александр Морозов сердечно поблагодарил автора и пожелал ему сохранить целительный и спасительный воздух христианской свободы, который он воспринял, войдя в Церковь.

Ответственность

Сергей Чапнин и отец Павел Великанов подвели итог презентации напоминанием об ответственности.

-Все начинается с того, человек задумывается всерьез — о своей вере, о своем месте в Церкви. Этой естественной для христианина серьезности и ответственности у нас мало. Мы в точке перехода к тому, что ее может быть больше — не потому, что к ней нас кто-то призывает, а потому что мы начинаем понимать, что не может быть иначе.

Мне бы хотелось, чтобы возникло сознание того, что без личной ответственности не может быть никакой церковности и подлинной веры. Нас этому учили двадцать лет, но почему-то я все меньше и меньше вижу это в молодежи.

Отсутствие ответственности и серьезности — мешает жить нормально, не только по-христиански. Это — мой внутренний крик. Давайте это найдем в себе, просто поискав, без директив.

Буквально недавно перечитывал Фуделя, и меня задели слова, что самое страшное и плохое в Церкви — это я сам. Когда я не являюсь живым свидетелем постоянного обновления и изменения все в лучшую сторону Тела Христова — я являюсь призраком Церкви, не свидетелем Христова Воскресения, а прямо противоположным существом.

Каждый из нас стоит перед выбором: быть ли призраком Церкви — или быть свидетелем Христа?

Говоря о современной религиозности, прежде всего необходимо обратить внимание на историю нашей страны. XX век – это особый период, когда единственной верной идеологией могла быть только марксистко-ленинская, а любая религия подвергалась гонениям со стороны властей, порицались любые признаки религиозности. Конечно, многие боялись исповедовать религию открыто, особенно в первые десятилетия Советской власти, но религия не исчезла, а ушла в дома. Религия сохранялась в домах советских граждан, порой будучи незаметной даже для родственников, и полностью скрытой для всего остального мира. Люди хранили иконы, справляли религиозные праздники и, несмотря на страх, возили детей в церковь на крещение.

Для таких людей свобода вероисповедания, провозглашенная в 1990 году, открыла двери в новый мир без боязни Советской власти из-за похода в храм. Основной итог принятия закона 1990 года заключается в том, что он предоставил права религиозным организациям и верующим на свободное проявление религиозных чувств, отправление богослужений и обрядов 1.

Спустя год произошел распад СССР, и советская идеология оказалась более неуместной, последовали экономические проблемы, социально-политическая нестабильность - все это привело к недоверию по отношению к политикам, неуверенности в будущем, ощущению отсутствия опоры и, как следствие, появлению духовного вакуума, который нужно было заполнить. Закон 1990 года дал возможность этот вакуум заполнить религией, что и стремились сделать разные религиозные организации.

Исторический фактор, переплетающийся с этническим, важен для понимая того, почему в начале 1990-х произошел религиозный бум и увеличение количества людей, исповедующих православие. Только благодаря закону 1990-го года возрождения не произошло бы, распад Советского Союза вместе с кризисом всех сфер жизни общества стал отправной точкой для последующих событий, а связь православия с русской культурой и идентичностью обусловила выбор россиян среди огромного разнообразия новых религий.

В 2019 году к православным себя относит 63% россиян, причем большинство из них — это люди старше 35 лет 6. Но все-таки невозможно говорить о религиозности, оценив только количество номинально православных, также важными факторами являются знание обрядов, молитв и почитание праздников. Если обратится к ним, то окажется, что примерно 12%, то есть лишь 1/5 часть православных, можно назвать воцерковленными, то есть людьми, которые соблюдают всю обрядовую часть согласно православной доктрине. Для большинства людей исполнение обрядов не является важной составляющей религиозности, из чего следует, что они по каким-то другим причинам называют себя православными.

Теперь обратимся к воззрениям молодежи — представителей поколения миллениалов, родившихся в сложный для страны период, в 1990-е годы. Они стали свидетелями различных терактов, военных конфликтов по всему миру и развития цифровых технологий. Это первое поколение, для которого мобильные телефоны и различные гаджеты стали постоянной действительностью.

Отличительным признаком их религиозных воззрений является большой процент неверующих — более 1/3, а православных всего ¼ из числа опрошенных, согласно опросу ВЦИОМ 7 и опросу, проведенного нами в 2018 году. Около трети верит в бессмертие души, реинкарнацию, карму, около четверти в рай и ад, иногда это одни и те же люди. Немногие из молодых людей соблюдают обрядовую часть религии и посещают храм. Зато около половины опрошенных отмечает такие религиозные праздники, как Пасха и Рождество, среди них даже те, кто не причисляет себе к православным.

Конечно, не только антирелигиозный тренд в интернете влияет на формирование нового типа религиозности, но также и фрагментарность знаний о религиях вообще и о православии в частности. Большинство знаний о религии человек получает от родителей, которые росли в период, когда религиозность заключалась, в первую очередь, в справлении праздников и крещении детей. Вследствие этого неудивительно, что среди молодежи много тех, кто продолжает печь куличи и красить яйца, а среди старшего поколения — тех, кто помимо этогоиной раз может сходить в церковь и причаститься. Это говорит нам о том, что православие не всеми воспринимается как вера, а ассоциируется с частью русской культуры, без которой ты не чувствуешь приобщение к своему народу. Вместо осознания важности самой доктрины и концепции православия, на первое место выходит связь с культурой. Приобщение к вере происходит благодаря традициям, обычаям, литературе, то есть посредством культуры 8. Молодежь в данном аспекте не отличается от более взрослого поколения, для которого также важна связь с национальной идентичностью, чем и объясняется возвращение большей части населения в православие после падения СССР 9. Благодаря этой культурной связи с православием, у большинства людей создается иллюзия, что религиозных людей много, однако на самом деле уровень религиозности среди взрослого поколения, и тем более среди молодежи, крайне низок.

Подводя итог, стоит отметить, что религиозные воззрения молодежи не отличаются кардинально от воззрений более взрослого населения России. Несмотря на больший процент неверующих, прослеживаются те же тенденции: доминирование субъективной, личной веры со своими особенностями и добавлениями, а также ассоциативная связь православия с русской культурой. Эта связь, как мы можем заметить, сыграла ключевую роль в 1990-е годы и продолжает играть ее сейчас.

Другие статьи

Интервью Святейшего Патриарха Кирилла Б.В. Корчевникову к 75-летию со дня рождения

Ответы Святейшего Патриарха Кирилла на вопросы рукоположенных им священнослужителей — клириков г. Москвы

Интервью Святейшего Патриарха Кирилла в завершение визита в Страсбург

Календарь

Всех преподобных отцов, в подвиге просиявших (переходящее празднование в субботу сырной седмицы). Прп. Льва, еп. Катанского (ок. 780). Прмчч. Валаамских: Тита, Тихона, Геласия, Сергия, Варлаама, Саввы, Конона, Сильвестра, Киприана, Пимена, Иоанна, Самона, Ионы, Давида, Корнилия, Нифонта, Афанасия, Серапиона, Варлаама, Афанасия, Антония, Луки, Леонтия, Фомы, Дионисия, Филиппа, Игнатия, Василия, Пахомия, Василия, Феофила, Иоанна, Феодора, Иоанна (1578).

Рим., 115 зач., XIV, 19–26. Мф., 16 зач., VI, 1–13. Прп.: Гал., 213 зач., V, 22 – VI, 2. Мф., 43 зач., XI, 27–30.

Читайте также: