Российско американские отношения после холодной войны кратко
Обновлено: 02.07.2024
Госсекретарь США Хиллари Клинтон 12 октября в рамках своего европейского турне прибывает в Россию, где обсудит новую конфигурацию национальной ПРО, новый договор по СНВ и актуальные международные проблемы
Госсекретарь США Хиллари Клинтон 12 октября в рамках своего европейского турне прибывает в Россию, где обсудит новую конфигурацию национальной ПРО, новый договор по СНВ и актуальные международные проблемы. Клинтон встретится с президентом России Дмитрием Медведевым, а также проведет переговоры с главой МИД РФ Сергеем Лавровым.
После Октябрьской революции 1917 года Соединенные Штаты Америки отказались признать советское правительство. Импульс началу нового политического диалога дали торговые связи, установившиеся между двумя странами в конце 1920‑х – начале 1930‑х годов. В нормализации отношений с Советским Союзом сыграла существенную роль заинтересованность деловых кругов США в торговле с Советским государством.
10 октября 1933 года президент США Франклин Рузвельт направил послание председателю Центрального исполнительного комитета СССР Михаилу Калинину по вопросу установления дипломатических отношений между США и СССР. Ответное послание было направлено в США 17 октября 1933 года.
16 ноября 1933 года народный комиссар иностранных дел СССР Максим Литвинов и президент США Франклин Рузвельт обменялись нотами об установлении дипломатических отношений между двумя странами. Первым полпредом СССР в США был назначен видный советский дипломат Александр Трояновский, а первым американским послом в Советской России стал Уильям Буллит.
13 июля 1935 года было заключено первое Соглашение о торговых взаимоотношениях между СССР и США.
4 августа 1937 года было заключено Соглашение о торговых отношениях между СССР и США, согласно которому стороны предоставили друг другу режим наибольшего благоприятствования во взаимной торговле.
В годы Второй мировой войны СССР и США были союзниками и активно сотрудничали в рамках Антигитлеровской коалиции. После нападения фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 года американское правительство приняло решение об оказании экономического содействия Советскому Союзу в борьбе с фашистами.
В период Второй мировой войны США оказывали помощь странам‑союзницам по антигитлеровской коалиции, осуществляя поставки по ленд‑лизу (англ. lend‑lease, от lend ‑ давать взаймы и lease ‑ сдавать в аренду). Официально переговоры по ленд‑лизу с СССР начались 29 сентября 1941 года. Президент США Франклин Рузвельт направил в Москву своего представителя Аверелла Гарримана. 1 октября 1941 года Гарриман подписал первый протокол о поставках Советскому Союзу на сумму 1 миллиард долларов на срок девять месяцев. 7 ноября 1941 года Рузвельт подписал документ о распространении ленд‑лиза на СССР. Первые поставки в Советский Союз по ленд‑лизу начались уже в октябре 1941 года.
6 июня 1944 года англо‑американский воздушный и морской десанты высадились в Нормандии. Тем самым был открыт второй фронт. 25 апреля 1945 года подразделения 58‑й гвардейской стрелковой дивизии I Украинского фронта и 69‑й пехотной дивизии армии США встретились на реке Эльба близ немецкого города Торгау.
Огромное значение для решения вопросов ведения войны и послевоенного устройства мира имели Тегеранская (ноябрь 1943 года), Ялтинская (февраль 1945 года) и Потсдамская (июль – август 1945 года) конференции глав правительств СССР, США и Великобритании.
После завершения Второй мировой войны, когда мир фактически разделился на сферы влияния двух блоков с разными социально‑политическими системами, между СССР и США началась "холодная война", продолжавшаяся более 40 лет. Были созданы военно‑политический блок НАТО и организация Варшавского договора. Соперничество СССР и США неизбежно вело к наращиванию вооружений обоими блоками. Началась гонка ракетно‑ядерных вооружений, которая привела к крайнему напряжению экономики обоих блоков, а также к жесткой дипломатической конфронтации.
Наиболее драматичной страницей истории послевоенных советско‑американских отношений является Карибский кризис (октябрь 1962 года), который возник после размещения на Кубе советских баллистических ракет. Этот шаг рассматривался советским руководством в качестве ответа на размещение американских ракет в Турции и Италии, а также на угрозы вторжения американских войск на Кубу. Войска США и их союзников были приведены в боевую готовность. В ответ в боевую готовность были приведены советские войска. Кризис, поставивший мир на грань ядерной войны, был ликвидирован вследствие трезвой позиции, занятой высшими руководителями СССР во главе с Никитой Хрущёвым и США во главе с президентом Джоном Кеннеди.
Карибский кризис заставил лидеров сверхдержав осознать, что их противостояние может привести человечество к гибели. Подойдя к опасной черте, "холодная война" пошла на спад. СССР и США впервые заговорили об ограничении гонки вооружений.
В конце 1960‑х годов руководители СССР и США пришли к пониманию необходимости нормализации политического диалога. В тот период был подписан целый ряд важных двусторонних документов, таких как меморандум об установлении линии прямой связи между Кремлем и Белым домом (1963), Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой (1963), Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела (1967), Договор о нераспространении ядерного оружия (1968).
В 1970‑х годах в ходе встреч на высшем уровне были приняты двусторонние обязательства по вопросам предотвращения ядерной войны, ограничения стратегических вооружений и разоружения.
В 1971 году было подписано Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США.
В 1972 году были подписаны Договор об ограничении систем противоракетной обороны, а также Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ‑1).
В 1974 году СССР и США подписали Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ‑2).
В то же время в декабре 1974 года конгресс США принял поправку Джексона‑Вэника (The Jackson‑Vanik Amendment) к "Закону о торговле" США, в соответствии с которой запрещалось предоставлять режим наибольшего благоприятствования в торговле, предоставлять государственные кредиты и кредитные гарантии странам, которые нарушают или серьёзно ограничивают права своих граждан на эмиграцию.Формально эта норма была введена из‑за ограничений на эмиграцию советских граждан. После 1985 года и в условиях свободного выезда и эмиграции граждан СССР (а с 1991 года ‑ Российской Федерации) поправка утеряла свое значение, но официально не была отменена.
В июле 1975 года в рамках международной космической программы "Союз‑Аполлон" была осуществлена стыковка кораблей "Союз" и "Аполлон", которая стала первым крупным мероприятием в рамках российско‑американского космического сотрудничества.
После ввода советских войск в Афганистан в 1979 году администрацией США во главе с президентом Картером была разработана так называемая "доктрина Картера", состоящая из ряда мер политического и экономического воздействия на Советский Союз и его внешнюю политику. Были установлены эмбарго на поставки зерна в СССР; сокращался обмен в культурной, научной и технической областях; большинство западных держав бойкотировали Олимпийские игры в Москве 1980 года.
("Энциклопедия российско‑американских отношений XVIII –XX века" М. "Международные отношения" 2001 г. с. 597, 648‑649; Дипломатический словарь. Издательство "Наука" М. 1986 г. стр. 536)
После провозглашения в СССР курса на перестройку в ноябре 1985 года в Женеве состоялся советско‑американский саммит, в ходе которого состоялась встреча руководителя СССР Михаила Горбачева и президента США Рональда Рейгана. По инициативе советской стороны две державы приступили к обсуждению конкретных формул радикального сокращения своего ядерного потенциала. Результатом переговоров стал Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, выработка которого завершилась в 1987 году.
В 1991 году был также подписан первый Договор между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ‑1).
В декабре 1989 года Михаил Горбачев и новый президент США Джордж Буш смогли обсудить ситуацию фактического прекращения "холодной войны".
Черта под периодом "холодной войны" была окончательно подведена лишь в 1991 году после распада СССР.
В июне 1992 года состоялся первый государственный визит Президента России Бориса Ельцина в США. В январе 1993 года в Москве побывал американский президент Дж. Буш‑старший. Итогом переговоров стало подписание Договора о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ‑2).
В июне 1997 года в городе Денвер (штат Колорадо) состоялся саммит "Группы восьми", на котором Россия впервые была полноправным участником в обсуждении практически всех вопросов повестки дня.
31 октября 2000 года на созданной совместными усилиями международной космической станции (МКС) приступил к работе первый российско‑американский экипаж.
В ноябре 2001 года на встрече российского и американского президентов Владимира Путина и Джорджа Буша в США было зафиксировано вступление обеих стран на путь новых отношений и преодоление наследия "холодной войны".
В 2002 году Министерство торговли США приняло решение о признании с 1 апреля 2002 года рыночного статуса российской экономики по американскому торговому законодательству.
В мае 2002 года в ходе визита Джорджа Буша в Москву были подписаны Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов и Декларация о новых стратегических отношениях. Последовавшее вскоре формальное объявление о выходе США из Договора по ПРО не отразилось на состоянии отношений между двумя странами. Единственным последствием стало заявление России о том, что она не будет считать себя связанной условиями Договора СНВ-2. Однако тесное сотрудничество России и США в вопросе разоружения было продолжено.
3 июля 2007 года было принято Заявление о совместных действиях по развитию ядерной энергетики во всем мире и укреплению режима ядерного нераспространения.
6 апреля 2008 года после переговоров президента РФ Владимира Путина и главы администрации США Джорджа Буша была принята Сочинская декларация, в которой была подтверждена договоренность о намерении России и США выработать новое соглашение взамен договора СНВ. В принятом документе отмечается, что стороны намерены сотрудничать по ряду других военно‑политических вопросов: ДОВСЕ, распространению ядерных технологий, борьбе с международным терроризмом. В Декларации содержатся как принципы взаимодействия ‑ равноправие, взаимная выгода, учет интересов друг друга, так и конкретные сферы сотрудничества: продолжение экономического диалога, расширение возможностей для двустороннего инвестирования, вопрос о присоединении РФ к ВТО, отмена поправки Джексона‑Вэника, борьба с глобальным потеплением.
В Сочинской декларации отмечалось, что Россия и США ". полны решимости работать вместе, а также с другими государствами, для решения задач, связанных с глобальными вызовами 21‑го века, переводя российско‑американские отношения из состояния стратегического соперничества в стратегическое партнерство".
Поддержка Вашингтоном грузинской агрессии в августе 2008 года против российских миротворцев и мирных жителей Южной Осетии привела к осложнению российско‑американских отношений.
6‑8 июля 2009 года президент США Барак Обама посетил Россию с первым государственным визитом.
Главным итогом визита стало подписание Россией и США рамочного соглашения по стратегическим наступательным вооружениям (СНВ), которое станет основой для нового договора по СНВ. Согласно параметрам будущего Договора, стороны намерены сократить почти в два раза количество ядерных боезарядов ‑ до 1500‑1675 единиц и их носителей ‑ до 500‑1100 единиц.
Важным достижением саммита также стало заключение соглашения о военном транзите в Афганистан, в котором идет речь как о наземном, так и о воздушном транзите. В соответствии с документом предполагается осуществление перевозок через территорию РФ различных грузов.
23 сентября 2009 года Дмитрий Медведев и Барак Обама провели двусторонние переговоры в Нью‑Йорке, в ходе которых лидеры двух стран обсудили целый комплекс вопросов, в частности, изменения планов США по ПРО и иранскую ядерную проблему.
Рефлексивно жесткая реакция и США, и России препятствовала выстраиванию конструктивных отношений между странами и, возможно, надолго отодвинула перспективы улучшения диалога. В то же время в ближайшем будущем ни одна из сторон не в состоянии изменить поведение другой. Обе страны действуют по инерции, а издержки рассматриваются как неизбежные и допустимые.
Для Соединенных Штатов реальность заключается в том, что Россия Владимира Путина теперь считает США противником, причем своим главным противником. Фактически Россия считает, что по широкому кругу ключевых внешнеполитических вопросов ее позиция диаметрально противоположна американской. По всем этим вопросам она стремится противодействовать США или подорвать влияние Вашингтона. Ни одно из двух государств не сомневается в том, что правда на его стороне. Ни одна из двух стран не хочет задуматься над тем, не несет ли и она ответственность за ухудшение отношений, насколько обоснованы опасения другой стороны и что она может сделать, чтобы выбраться из тупика, в котором они обе оказались.
Будь позиция США менее враждебной, Россия не стала бы действовать столь бесцеремонно и отнеслась бы к призывам США воздержаться от продолжения выбранного курса с большим пониманием.
Импульсивное отлучение от расследования дела Скрипаля российской стороны гарантированно лишило следствие возможности выяснить все до конца в этом преступлении. Было бы лучше, если бы правительства Великобритании и США вначале оценили, каким образом они могут принудить Россию к сотрудничеству (а отказ Москвы от сотрудничества уже говорил бы о многом), а не высылать дипломатов. Из-за асимметричного ответа они сами наказали себя больше, чем россиян, причем ничего этим не добившись.
Плачевное состояние американо-российских отношений оказывает разрушительное влияние на мир и является чрезвычайно опасным. Две страны, испытывая нарастающую тревогу из-за угрозы, которую они видят в действиях друг друга, упускают из виду нечто куда более важное и не задумываются о том, насколько велика цена, которую в конечном итоге придется заплатить им и всему остальному миру за эскалацию холодной войны.
Прежде всего у России и США нет осознания того, что ядерный мир постепенно выходит из-под контроля. Теперь уже не две, а целых пять стран — Китай, Индия, Пакистан, Россия и Соединенные Штаты — обладают ключом к ядерной войне или миру. Каждая из этих стран стремится создать или модернизировать свою ядерную триаду (на суше, на море и в воздухе). Каждая пересекает технологические границы, снижающие порог между обычной и ядерной войнами. Каждая делает выбор в пользу доктрин, допускающих ограниченное применение ядерного оружия. Каждая имеет напряженные отношения с одной, а в отдельных случаях и c двумя ядерными державами [1]. Сегодня налицо отсутствие уверенного американо-российского руководства — на долю этих двух стран приходятся 92% ядерных вооружений, но подключение к ним Китая в перспективе резко снижает шансы на предотвращение ядерной катастрофы. Однако Россия и Соединенные Штаты, увязнув в новой холодной войне, демонтируют последние части системы контроля над вооружениями, которую они с таким трудом выстраивали на протяжении полувека.
Россия и Соединенные Штаты, увязнув в новой холодной войне, демонтируют последние части системы контроля над вооружениями, которую они с таким трудом выстраивали на протяжении полувека.
На будущее в значительной степени будет влиять и то, как — мирно или порождая нестабильность — будут происходить перемены в евразийском регионе — в Центральной Азии, на Кавказе и других частях европейской периферии. От того, как Соединенные Штаты и Россия будут реагировать на возникающие очаги напряженности — со сходных позиций, как в случае с Кыргызстаном в 2005 г., или с различных, как в случае с Грузией в 2008 г. и Украиной в 2014 г., — будет зависеть, усилят ли их стратегические расхождения глобальную нестабильность или Москва и Вашингтон постараются минимизировать ущерб, связанный с этими расхождениями.
Зная сегодняшние заголовки газет, вряд ли имеет смысл говорить о том, что, если США и Россия не найдут способы ограничения или регулирования ущерба, который они могут нанести политической, в том числе избирательной, системе, а также критической инфраструктуре друг друга с помощью цифровых и сопутствующих технологий, нас ждут невообразимые проблемы. На кону будет стоять не просто межгосударственная напряженность, а вопрос войны и мира.
Не вызывает сомнения, что в условиях нарастания враждебности, которую Россия и США испытывают друг к другу, ни одна из них в ближайшее время не станет выходить за рамки своей текущей деятельности и задумываться о несравнимо больших угрозах, подстерегающих их впереди. Слишком глубокий образовался разрыв. Слишком закостенели ментальные установки. Слишком сильному влиянию подвержена политика по этому вопросу в каждой стране. Слишком долго страны копили обиды и шли к нынешнему противостоянию. Оно случилось не внезапно и даже не после или из-за украинского кризиса. Пути обеих стран разошлись почти сразу после распада Советского Союза, когда пыль от него даже не успела улечься, а лидеры и элиты обеих стран об этом и не догадывались. Они стояли перед выбором, о котором они в то время не задумывались. Это был выбор между действиями по инерции в надежде на то, что импульс исторических изменений сумеет сгладить все шероховатости, и разумным вниманием к раздражителям. Последние появились почти сразу и со временем превратились в мощные разрушительные факторы, которые сегодня задают тон отношениям. В итоге пройденный путь был отмечен взлетами и падениями, периодами достижений и надежд, которые сменялись разочарованием и напряжением, и в конце концов украинский кризис окончательно перевел отношения в состояние открытой конфронтации.
Для Соединенных Штатов реальность, по сути, заключается в том, что Россия Владимира Путина теперь считает США противником, причем своим главным противником. Фактически Россия считает, что по широкому кругу ключевых внешнеполитических вопросов ее позиция диаметрально противоположна американской. По всем этим вопросам она стремится противодействовать США или подорвать влияние Вашингтона. Она стремится создать проблемы для союзников Соединенных Штатов и в отношениях США с ними, усилить имеющиеся у Вашингтона разногласия с другими государствами и дестабилизировать политическую обстановку в самих Соединенных Штатах.
Разумеется, есть два объяснения той пропасти, которая лежит между сказанными тогда словами и нынешним положением дел. С одной стороны, можно сказать, что В. Путин лицемерил, играл на публику и прятался за маской, которую сбросил вторжением в Грузию в 2008 г. Другое объяснение заключается в том, что в 2001 г. он говорил искренне, всерьез рассматривал преимущества сотрудничества с Западом и, несмотря на имевшуюся напряженность в отношениях, был готов пойти на сближение с США в случае, если Вашингтон будет делать встречные шаги. Однако он пересмотрел свои взгляды, политику США он стал оценивать критически, трения обострились. В то же время эскалация в немалой степени вызвана действиями самой России. Но если мы в конечном итоге оказались там, где находимся сейчас, а между Россией и Соединенными Штатами пролегает огромная пропасть, то какая разница?
В условиях нарастания враждебности, которую Россия и США испытывают друг к другу, ни одна из них в ближайшее время не станет выходить за рамки своей текущей деятельности и задумываться о несравнимо больших угрозах, подстерегающих их впереди.
Второе объяснение исходит из того, что действия России в большей степени являются реакцией на события и в меньшей — долгосрочными целями, если под ними подразумевается четкое стратегическое видение. Например, решение В. Путина о захвате, а затем и присоединении Крыма было продиктовано не реализацией ранее разработанного плана — хотя планирование действий при различных вариантах обстановки, безусловно, велось, — а скорее угрозами (и возможностями), которые В. Путин видел в разворачивающемся в феврале 2014 г. украинском кризисе. Точно так же второе объяснение подразумевает, что ухудшение отношений и является причиной враждебности российской политики. Отсюда следует, что неприятности, которые Россия устраивает в политической жизни США, связаны не с намерением изменить саму систему, а со стремлением нанести удар по окружению, формирующему внешнюю политику США, особенно в отношении России. Соответственно, будь позиция США менее враждебной, Россия не стала бы действовать столь бесцеремонно и отнеслась бы к призывам США воздержаться от продолжения выбранного курса с большим пониманием.
В контексте дальнейших действий США первое объяснение подразумевает занятие жесткой позиции, резкое осуждение и наказание. Россию стоит держать на расстоянии, ограничив взаимодействие лишь отдельными изолированными соглашениями. Основной стратегией была бы разновидность сдерживания времен холодной войны.
Альтернативный подход предусматривает в первую очередь решение вопроса о вмешательстве России в выборы, поскольку эта проблема препятствует рассмотрению всех других. Пока российское руководство отказывается от рассмотрения этого вопроса, ни Конгресс, ни ключевые исполнительные органы не станут обсуждать с Москвой какие-либо серьезные проблемы. Однако нельзя рассчитывать на то, что данную озабоченность можно снять благодаря принятию пакета санкций, который охватит все без исключения — от взлома и направленного воздействия на избирательные сегменты фейковыми новостями до дискредитации самого процесса голосования.
Представляется целесообразным разделить проблему на несколько составляющих — это позволит найти свое решение для каждой их них. В отношениях с Россией приоритет должен заключаться в том, чтобы не позволить ей лишить выборы легитимности через захват регистрационных списков избирателей и электронных опросов. Это можно сделать только дипломатическим путем, обозначив проблему как вопрос национальной безопасности, которым она и является, и, соответственно, согласованием красных линий с обеспечением адекватных мер контроля.
Будь позиция США менее враждебной, Россия не стала бы действовать столь бесцеремонно и отнеслась бы к призывам США воздержаться от продолжения выбранного курса с большим пониманием.
При надлежащем исполнении дипломатический диалог в данной области будет включать два компонента. Первый уже реализуется, пусть урывками и не самым лучшим образом. Переговоры по стратегической стабильности, предложенные при администрации Б. Обамы и запущенные администрацией Д. Трампа, должны решать самые неотложные проблемы безопасности. Именно они во многом усиливают напряженность в отношениях и, что еще хуже, подвергают мир риску. К таким проблемам относятся угроза для избирательной системы США; оказавшийся под ударом Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД); крах контроля над стратегическими ядерными вооружениями; отсутствие ограничений (мер по укреплению доверия, контролю и транспарентности, ограничений на военные учения) на наращивание вооруженных сил в Центральной Европе. Вместо того чтобы продолжать подковерную борьбу и нападки друг на друга, обеим сторонам нужно внимательно проанализировать сложившуюся ситуацию и решить, соответствует ли отказ от взаимодействия их интересам. Так, прекращение РСМД будет означать утрату стратегического контроля над ядерными вооружениями в будущем. Вероятность продления СНВ-III в 2021 г. становится все более призрачной. Но даже в случае продления отсутствие на протяжении семи лет переговоров о том, что произойдет после СНВ, когда истечет срок действия СНВ-III — последнего из оставшихся договоров по контролю над ядерными вооружениями, — станет окончанием такого контроля между Россией и Соединенными Штатами. Это, в свою очередь, закроет дверь для процесса, к которому никогда не подключались другие ядерные державы.
Вместо того чтобы продолжать подковерную борьбу и нападки друг на друга, обеим сторонам нужно внимательно проанализировать сложившуюся ситуацию и решить, соответствует ли отказ от взаимодействия их интересам.
Другой компонент представляет даже большую сложность, но он не менее важен, учитывая плачевность нынешнего состояния американо-российских отношений. Это стрежневой, откровенный стратегический диалог, который будут вести на высшем уровне от имени президентов представители, обладающие их полным доверием. Они будут разговаривать друг с другом открытым текстом и без намеков, поскольку не будут стеснены принятыми нормами дипломатического протокола. Цель такого диалога заключается не в обсуждении конкретных вопросов, по которым позиции сторон разнятся, не в объяснении проводимой политики или разработке альтернативного курса. Его цель состояла бы в том, чтобы слой за слоем снимать накопившееся недоверие, которое сейчас пронизывает отношения и отбивает всякое желание искать общий язык. Это возможно только в том случае, если каждая сторона изложит ключевые вопросы, вызывающие у нее особое беспокойство, причем все без исключения, какими бы щепетильными они ни были, откровенно объяснит свои действия, ответственно рассмотрит возможности сближения позиций, а там, где это невозможно, — пути минимизации последствий. В том или ином виде подобный диалог уже пытались проводить, в частности, после вторжения США в Ирак в 2003 г., когда американо-российские отношения резко ухудшились.
Сейчас губительное недоверие продолжает только усиливаться. Восстановлением доверия будет непосредственно заниматься стратегический диалог, но его одного недостаточно. Недоверие сейчас настолько глубоко, что ликвидировать его разовой мерой или одним ударом не получится. Для этого потребуются небольшие осторожные шаги, которые постепенно могут привести к достижению кумулятивного эффекта. В данном контексте позитивным событием следует считать возобновление контактов председателя Комитета начальников штабов ВС США генерала Джозефа Данфорда и Верховного главнокомандующего Объединенных вооруженных сил НАТО в Европе генерала Кертиса Скапарротти с начальником Генштаба ВС РФ генералом Валерием Герасимовым. Причем К. Скапарротти планирует провести с последним личную встречу. Было бы также полезно, если бы Конгресс, пусть и не в рамках формально возобновленного межпарламентского обмена, начал поддерживать неофициальные контакты с небольшой группой здравомыслящих и конструктивных российских парламентариев.
Правда, все, о чем говорилось выше, имеет шанс на претворение в жизнь только при условии, что Россия готова пройти свою часть пути — обсудить красные линии в вопросе вмешательства в процесс голосования, согласиться на поиск компромисса в стратегическом диалоге, делать встречные шаги. Однако выяснить позицию России США могут только проявлением инициативы, а подобные тесты должны быть взаимными и поощрять поиск компромисса. Вашингтону следует также тщательно проанализировать, чего он достигает, наказывая Россию введением все новых и новых санкций, и задуматься о том, не лучше ли пересмотреть условия их снятия таким образом, чтобы они стимулировали позитивную ответную реакцию.
Импульсивное отлучение от расследования российских дипломатов гарантированно лишило следствие возможности выяснить все до конца в этом ужасном преступлении.
Наконец, хотя считается, что это лежит за пределами возможностей правительств, следует уделять больше внимания интеграции краткосрочных политических императивов в долгосрочные цели. Как, принимая во внимание большие и потенциально судьбоносные ставки, о которых говорилось в самом начале, можно было бы подойти к решению животрепещущих проблем, таких как Украина, Сирия, РСМД, кибербезопасность, вмешательство в выборы? Причем так, чтобы продвигаться в улучшении отношений с Россией к тому уровню, который США хотели бы иметь с ней через восемь-десять лет? Если желательно добиться совместного сотрудничества США и России в укреплении стратегической стабильности во все более сложном и опасном ядерном мире, то имеет смысл пойти навстречу российским требованиям о включении систем противоракетной обороны и передовых наступательных вооружений в двусторонние американо-российские переговоры о стратегических ядерных вооружениях. При этом Россия должна понимать, что если ДРСМД не будет сохранен, то проведение дальнейших переговоров будет довольно проблематичным.
Восстановлением доверия будет непосредственно заниматься стратегический диалог, но его одного недостаточно.
Если целью на ближайшие десять лет является создание мирной Европы, когда военные силы НАТО и России перестанут противостоять друг другу, а угроза применения силы и ее фактическое использование больше не будут представлять опасность, то такая ключевая страна, как Украина, не может оставаться постоянным источником напряженности. Однако в этом случае для того, чтобы добиться прогресса, необходимо пересмотреть цели. Вместо недостижимого политического урегулирования, которое положит конец гражданской войне на Донбассе, лучше определить исходной целью безопасный мир на Востоке Украины и нормализацию российско-украинских отношений, чему будет способствовать прекращение российского патронажа сепаратистских режимов и возвращение контроля Украины над границей с Россией.
Если данный призыв кажется неразумным, рискованным или просто неработоспособным, то следует задуматься о том, к чему привела нынешняя политика двух стран, а именно — к наихудшему из двух миров. Рефлексивно жесткая реакция каждой из них препятствовала выстраиванию конструктивных отношений между США и Россией и, возможно, надолго отодвинула перспективы улучшения диалога. В то же время в ближайшем будущем ни одна из сторон не в состоянии изменить поведение другой на свой лад. Обе страны действуют по инерции, а издержки рассматриваются как неизбежные и допустимые. Неизбежные? Возможно. Допустимые? Почти наверняка нет.
1. Понятно, что непосредственную озабоченность в связи с возможным применением ядерного оружия вызывает Северная Корея, однако ядерный порядок в XXI в. будут определять именно пять перечисленных стран.
Однако вмешательство администрации Клинтона в национальный конфликт на Балканах, традиционно считавшихся сферой российского влияния, привело к значительному охлаждению отношений к 2000 году, когда в Белый Дом пришла команда Джорджа Буша-младшего. Эта администрация изначально помещала отношения с Россией достаточно низко на шкале своих внешнеполитических приоритетов. Для президента Буша-второго Россия находилась на дальней периферии внешней политики. Эта ситуация изменилась после 11 сентября 2001 года, когда Буш начал рассматривать Россию в качестве возможного союзника в борьбе с терроризмом и постарался заручиться личной поддержкой президента Путина.
Читайте также: