Распорядок дня анны иоанновны кратко
Обновлено: 05.07.2024
Анна Иоанновна, не смотря на то, что впоследствии долгое время жила в Курляндии, окруженная немцами, никогда не выучилась говорить по-немецки и только могла понимать, когда при ней говорили на этом языке.
Русский двор, отличавшийся при Петре Великом своею малочисленностию и простотой обычаев, совершенно преобразился при Анне Иоанновне. Императрица хотела непременно, чтобы двор ея не уступал в пышности и великолепии всем другим европейским дворам. Она учредила множество новых придворных должностей; завела итальянскую оперу, балет, немецкую труппу и два оркестра музыки, для которых выписывались из-за границы лучшие артисты того времени; приказала выстроить, вместо довольно теснаго императорскаго зимняго дома, большой трех-этажный каменный дворец, вмещавший в себе церковь, театр, роскошно отделанную тронную залу и семдесят покоев разной величины.
Торжественные приемы, празднества, балы, маскарады, спектакли, иллюминации, фейерверки и тому подобныя увеселения, следовали при дворе безпрерывно одни за другими. Любовь императрицы к пышности и блеску не только истощала государственную казну, но вовлекала в громадные расходы придворных и вельмож. Придворные чины и служители не могли сделать лучшаго уважения государыне, как если в дни ея рождения, тезоименитства и коронования, каждогодно праздновавшиеся с великим торжеством, приезжали во дворец в новых и богатых платьях . Разумеется, лица, имевшия доступ ко двору, соревнуя друг перед другом, лезли, как говорится, из кожи, чтоб угодить императрице и обратить на себя ея внимание. Многие из них в короткое время проживались совершенно, раззоряли свои имения и затем, для добывания средств, обращались к казнокрадству, которое развилось до поражающих размеров.
Роскошь и мотовство, поощряемые государыней, стали считаться достоинством, дававшим более прав на почет и везвышение, нежели истинныя заслуги. При дворе велись азартныя игры и нередко в одну ставку в фараон или кинце (Quinze) проигрывалось до двадцати тысяч рублей. Сама императрица не была пристрастна к игре, и если играла, то для того, чтобы проиграть. В таких случаях, она держала банк и ставить могли лишь те, кого она называла. Выигравший тотчас же получал деньги, а с проигравшаго императрица никогда не требовала уплаты.
Попойки, которыми прежде непременно оканчивались всякия торжества и собрания, теперь были совершенно изгнаны из придворных обычаев, потому что Анна Иоанновна не могла видеть и боялась пьяных. Только один день в году, как исключение, посвящался Бахусу, именно 19-го января, когда праздновалось восшествие на престол императрицы. В этот день каждый из придворных даже был обязан, опустившись на одно колено перед государыней, выпить огромный стакан венгерскаго вина. Впрочем, случалось иногда, после военных экзерциций или в навечерие больших праздников, что императрица сама подносила по бокалу вина придворным и гвардейским офицерам, являвшимся для целования ея руки.
Известно, что господствующей страстью Бирона были лошади. По его желанию, знаменитый архитектор Растрелли воздвигнул, вблизи дворца, огромный манеж, или, как тогда называли, „конскую школу", содержание которой обходилось казне ежегодно до 100,000 рублей. Анна Иоанновна, посещавшая манеж сперва из угождения своему любимцу, потом сама пристрастилась к лошадям и, не смотря на свои сорок лет и полноту, даже выучилась ездить верхом. В манеже для нея была отделана особая комната, где она не редко занималась делами и давала аудиенции.
Кроме того, императрица очень любила охоту и стрельбу из ружей, в чем приобрела такую снаровку, что без промаха попадала в цель и на лету убивала птиц. Во внутренних покоях Анны Иоанновиы всегда стояли заряженныя ружья, из которых она стреляла, через окна, в мимолетавших ласточек, воробьев, галок и т. п. В Петергофе и других окрестностях Петербурга были выстроены зверинцы, наполненные всякаго рода туземными и чужеземными зверями и птицами. Всем верноподданным именными указами вменялось в непременную обязанность ловить, размножать и присылать в императорские зверинцы диких животных. При дворе была учреждена призовая стрельба, а в галлерее дворца устроен тир, где зимними вечерами, при ярком освещении, Анна Иоанновна практиковалась из винтовки. „С-Петербургския Ведомости" того времени изобилуют известиями об охотничьих подвигах императрицы.
Анна Иоанновна присутствовала постоянно на всех придворных увеселениях; но более всего любила проводить время в комнатах своего любимца или у себя в опочивальне, среди своих шутов и приживалок, которых состояло при ней множество. Они были обязаны болтать без умолку, и императрица просиживала целые часы, забавляясь их болтовней и кривляньями.
Личностей, обладавших, завидным для многих из тогдашних придворных, даром говорить, не уставая, всякий вздор, розыскивали по всей России и немедленно препровождали ко двору. В государственном архиве сохранилось несколько собственноручных писем Анны Иоанновны, доказывающих заботливость ея о пополнении своего интимнаго штата разными болтуньями и дурами. Так, например, императрица писала в Москву: „ у вдовы Загряжской, Авдотьи Ивановны, живет одна княжна Вяземская, девка; и ты ее сыщи и отправь сюда, только чтоб она не испужалась, то объяви ей, что я беру ее из милости, и в дороге вели ее беречь, а я ее беру для своей забавы, как сказывают, что она много говорит ".
В другой раз государыня писала в Переяславль: „ Поищи в Переяславле из бедных дворянских девок или из посадских, которыя бы похожи были на Татьяну Новокщенову, а она, как мы чаем, что уже скоро умрет, то чтоб годны были ей на перемену; ты знаешь наш нрав, что мы таких жалуем, которыя бы были лет по сорока и также-б говорливы, как та, Новокщенова, или как были княжны Настасья и Анисья " (Мещерския).
В свои фрейлины Анна Иоанновна выбирала преимущественно таких девиц, которыя имели хорошие голоса. В те вечера, когда при дворе не назначалось никаких увеселений, фрейлины должны были сидеть в комнате, соседней с опочивальной императрицы, и заниматься разными рукоделиями, вышиванием и вязанием. Позабавившись с шутами и приживалками, Анна Иоанновна обыкновенно отворяла дверь в комнату фрейлин и говорила: „ну, девки, пойте!" и девки пели до тех пор, пока государыня не кричала: „довольно!"
Иногда Анна Иоанновна требовала к себе гвардейских солдат с их женами и приказывала им плясать по-русски и водить хороводы , в которых не редко принимали участие присутствовавшие вельможи и даже члены царской фамилии.
Императрица не чуждалась и литературных забав: узнав как-то, что известный профессор элоквенции, В. К. Тредьяковский, написал стихотворение игриваго содержания, она призвала автора к себе и велела ему прочитать свое произведение. Тредьяковский, в одном из своих писем, следующим образом разсказывает об этом чтении: ,, Имел счастие читать государыне императрице у камина стоя на коленях перед ея императорским величеством; и по окончании онаго чтения удостоился получить из собственных ея императорскаго величества рук всемилостивейшую оплеушину ".
Анна Иоанновна, вообще, была очень строга к своим приближенным и обращалась с ними крайне сурово. Так, например, однажды две фрейлины, сестры Салтыковы, которых она заставила петь целый вечер, осмелились, наконец, заметить ей, что оне уже много пели и устали. Императрица, не терпевшая никаких возражений, до такой степени разгневалась на бедных девушек, что тут же сама выпорола их и отправила на целую неделю стирать белье на прачешном дворе .
Между тем Западный дипломат Христофор Манштейн путешествуя в то время по России, так отзывался о императрице Анне : Императрица Анна по природе была добра и сострадательна и не любила прибегать к строгости .
Повидемому Христофор Манштейн не знал ни о непосильном налогооблажении россиян, не о пытках и истязаниях за неподчинения государыни аж с 12 летнего возраста, ни о 25 летней службе в Армии, куда даже призывались дети 14 лет, ни о других произволах. В её царствование были отправлены в Сибирь 20.000 человек и казнено более тысячи людей, среди которых священнослужители, женщины и дети..
Императрица просыпалась в 7.30 утра и сразу отправлялась пить утренний кофе. В 9.00 принимала министров и не читая подписывая бумаги. В 10.00 шла в манеж и каталась на лошади. В 12.00 обедала с Бироном, после чего уединялась с ним в своей спальне для обеденного сна. После отдыха шла к своим фрейлинам и заставляла их часами петь для себя. После чего ужинала и шла спать. Управление страной она полностью доверила немцу Бирону из Елгавы.
Если сравнивать императрицу Анну с Петром Первым, то нельзя не заметить упадка, однако между Петром и Анною Россией правили ещё два монарха и после них в правлении Анны Иоанновны были положительные сдвиги. Сама императрица от природы имела очень ограниченный ум, но отличалась ясностью во взглядах и верностью в служении. Она не любила похвалы, не была честолюбивой, да и стремления к великим делам и новым законам у неё не было. Но у неё был большой любовь к порядку и прежде чем что-то решить сделать, она всегда советовалась с профессионалами-советниками. Беда только в том, что советники её были люди слабые в делах и не русские.
Императрица очень следила за модой. Она официально запретила своим аодданым два раза приезжать в царский двор в одинаковом платье. Только новое платье сшитое на визит к императрицы оценивалось от 3 до 5 тысяч рублей и это при жалком существовании жителей России в то время.
Императрица создала сеть шпионов по России, так как она очень боялась заговоров и покушений. Все следили друг за другом, подозрительных арестовывали и пытали. 20.000 подозрительных в её царствование выслали в Сибирь, ещё 5.000 подозрительных просто исчезло без следа. В царствование императрицы Анны люди часто просто пропадали. казнено в её царствование было 1.000 человек, не менее умирло при пытках, но таковых в счёт не брали. Ещё 30.000 сидело в тюрьмах под следствием .
Такова была "доброта и сострадание" императрицы!
Леди Джейн Рондо (Jane Rondeau), супруга английского посланника при российском дворе, так описала Анну Иоанновну в 1733 году:
Она почти моего росту, но несколько толще, с стройным станом, смуглым, веселым и приятным лицом, черными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде; но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна. Она говорит много со всеми и с такою ласковостью, что кажется, будто вы говорите с кем-то равным. Впрочем, она ни на одну минуту не теряет достоинства монархини; кажется, что она очень милостива и думаю, что её бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом. Сестра императрицы, герцогиня Мекленбургская, имеет нежное выражение лица, хорошее телосложение, волосы и глаза черные, но мала ростом, толста и не может назваться красавицею; нрава веселого, и одарена сатирическим взглядом. Обе сестры говорят только по-русски и могут понимать по-немецки .
Весьма деликатен в своем описании императрицы испанский дипломат герцог де Лириа:
Императрица Анна толста, смугловата, и лицо у неё более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность чрезмерно, отчего её двор великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго требует повиновения себе и желает знать всё, что делается в её государстве, не забывает услуг, ей оказанных, но вместе с тем хорошо помнит и нанесенные ей оскорбления. Говорят, что у неё нежное сердце, и я этому верю, хотя она и скрывает тщательно свои поступки. Вообще могу сказать, что она совершенная государыня…
Герцог был хорошим дипломатом — знал, что в России письма иностранных посланников вскрывают и читают.
Однако цынизм и жестокость императрицы порой не знал границ. Здесь можно вспомнить о свадьбе бывшего князя Голицына и шутихи Бужениновой. Для этих целей решено было сделать новобрачным шикарный подарок - построить для них дом в самом центре Петербурга. Подвох заключался лишь в том,-что дом этот был немного "временного" характера. Его целиком и полностью построили. изо льда. И если жить там не представлялось возможным, то провести венчальную церемонию показалось вполне хорошей идеей самой императрице, и ее окружению. Благо на дворе стояла такая стужа, что недостатка в стройматериалах не было, Нева в тот год промерзла почти до самого дна - сильнейшие морозы начались с ноября 1739 года и продержались до марта 1740 года. А свадьбе была намечена на февраль 1740 года. Наде было спешить строить хоромы на льду!
Началось все, как и положено, с выбора удачного места на Неве. Наиболее подходящим оказался отрезок между Адмиралтейством и Зимним Дворцом, примерно там, где в современном Петербурге находится Дворцовый мост. Дальше народным умельцам нужно было нарезать достаточное количество льда, что и было проделано неподалеку, на противоположном берегу реки. "Панцирь", сковавший Неву, мастера разрезали на большие плиты, клали их одну на другую и для связи поливали водой, которая тотчас же замерзала, спаивая плиты накрепко. Конечный результат превзошел все ожидания. Гравюры тех времен донесли до нас все величие зрелища, которое предстало перед жителями российской столицы. Фасад ледяного дома имел длину около 16 метров, а в высоту сооружение поднималось на шесть метров. Кругом всей крыши тянулась галерея, украшенная столбами и статуями. Крыльцо с резным фронтоном разделяло здание на две большие половины. В каждой из них оказалось по две комнаты: в одной - гостиная и буфет, в другой - туалет и спальня. Свет в комнаты попадал через сами стены и окна со стеклами из тончайшего льда! Причем за ними для создания иллюзии "обитаемости" жилища стояли писанные на полотне "смешные картины". По ночам они освещались изнутри множеством свечей. Но это еще далеко не все диковинки, которые были выставлены на всеобщее обозрение в ледовом доме!
В самом ледяном доме в одной из комнат стояли два зеркала, туалетный стол, несколько шандалов (подсвечников), большая двуспальная кровать, табурет и камин с ледяными дровами. Во второй комнате стоял стол резной работы, два дивана, два кресла и резной поставец, в котором находилась чайная посуда - стаканы, рюмки и блюда. В углах этой комнаты красовались две статуи, изображавшие купидонов. А на столе стояли большие часы и лежали карты. Все эти вещи весьма искусно были сделаны изо льда и "выкрашены приличными натуральными красками".
После окончания бала молодая пара отправилась в свой ледяной дом. Там их торжественно проводили в ледяную постель. А к дому приставили караул - на случай, если счастливая чета новобрачных вздумает раньше утра покинуть свое не совсем теплое и удобное свадебное ложе и желище.
Когда молодожёны вошли, до чего бы онни не дотрагивались, везде был лёд. Их охватил ужас, начали бить стены, но дом не ломался. Утром их нашли замерзающих в беспамятстве. Умереть им не дали, по приказу императрицы согрели и оставили жить. Вот такие подарки своим верным подданым любила устраивать милостливая государыня Анна Иоановна!
В 1738 году количество подданных Анны Иоанновны, жителей Российской империи, составляло почти 11 млн человек.
В другой раз Анна Иоанновна, находясь не в духе, вздумала рассеять себя зрелищем какого-то танца. Она тотчас же послала за четырьмя известными в то время петербургскими красавицами и приказала им исполнить танец в своем присутствии. Дамы начали танцевать, но, смущенные грозным видом Государыни, смешались, перепутали фигуры и в нерешимости остановились. Императрица молча поднялась со своего кресла, подошла к помертвевшим от страха танцоркам, отвесила каждой по пощечине и затем, возвращаясь на место, велела снова начать танец.
ПРИЧУДЫ АННЫ ИОАННОВНЫ
Анна Иоанновна вообще очень была строга к своим приближенным и обращалась с ними крайне сурово. Так, например, однажды две фрейлины, сестры Салтыковы, которых она заставила петь целый вечер, осмелились наконец заметить ей, что они уже много пели и устали. Императрица, не терпевшая никаких возражений, до такой степени разгневалась на бедных девушек, что тут же побила их и отправила на целую неделю стирать белье на прачечном дворе.
Изумленная царица потребовала объяснения этого чуда, и ей доложили, что ее придворные, которым она несколько дней тому назад, гуляя по лугу, выразила свое желание иметь здесь рощу, воспользовались мыслью Государыни и тогда же вечером разбили луг на участки, и каждый, кому какой достался по жребию участок, со своими слугами в одну ночь насадили его отборными деревьями.
Шуты при дворе Анны Иоанновны
Всех придворных шутов при Императрице находилось шесть человек: Балакирев и д’Акоста, наследованные ею от Петра Великого, Педрилло, граф Апраксин, князь Волконский и князь Голицын. Шуты Анны Иоанновны не смели никому высказывать правды в глаза и по доброй воле или принуждению исполняли роль простых скоморохов, потешая свою повелительницу забавными выходками, паясничеством и прибаутками.
По свидетельству Державина, всякий раз, как Императрица слушала обедню в придворной церкви, шуты ее садились в лукошки в той комнате, через которую нужно было проходить во внутренние покои, и кудахтали; подражая наседкам. Иногда Государыня заставляла их становиться гуськом лицом к стене и по очереди толкать один другого из всей силы: шуты приходили в азарт, дрались, таскали друг друга за волосы и царапались до крови. Императрица, а за ней и весь двор восхищались таким зрелищем и помирали со смеху.
Анна Иоанновна учредила для поощрения и награждения своих шутов особый миниатюрный орден Св. Бенедикта, весьма похожий на крест Св. Александра Невского и носившийся в петлице на красной ленте.
Шутовская свадьба Голицына
В последний год своего царствования Анна Иоанновна приказала женить Голицына на камчадалке или что-то в этом роде. Ей было лет 30; она была уродлива, грязна, звали ее Евдокией Ивановной; у нее даже фамилии не было. Ее прозвали Бужениновой (в честь буженины — любимого блюда Императрицы). Свадьба справлялась в феврале 1740 года среди сборища представителей чуть ли не всех диких народностей России, созванных нарочно по этому случаю. Молодых везли в церковь в клетке на спине слона; приглашенные ехали за ними в санях, запряженных быками, собаками, оленями, козлами и свиньями. В Бироновском манеже устроен был пир и бал, на которых каждая пара инородцев угощалась своим национальным кушаньем и затем каждая танцевала свой национальный танец под звуки родной музыки: шум и гам стояли оглушающие. Затем молодых ввели в ледяной дом, построенный на Неве, где они были заперты на всю ночь. У Евдокии Ивановны родился сын Андрей.
Не получив разрешения Бирона, Императрицу видеть было нельзя. Горе было тому, кто осмелился бы ослушаться временщика. Все, служившие при дворе, начиная с обер-гофмаршала Рейнгольда Левенвольде и до истопников, были ставленниками Бирона; он их назначал и сменял по капризу. Истопник, топивший печи в покоях Императрицы, был одним из самых преданных Бирону людей. Он имел свободный доступ в спальню Анны Иоанновны. Ему приходилось входить несколько раз, чтобы следить за топкой; Императрица вставала и одевалась при Бироне, не стесняясь и присутствием истопника. В те времена прислуга, входя в комнату, должна была подойти сперва к Императрице и поцеловать ей руку (Екатерина II этот обычай уничтожила). Истопник был слишком грязен, чтобы быть допущенным к руке — он кланялся в ноги и целовал ногу Императрице, затем проделывал то же по отношению к Бирону. Этому истопнику даровали дворянство 3 марта 1740 года; герб, которым его наградили, очень красноречив: три серебряные вьюшки на голубом поле. Его звали Алексей Милютин. Один из его правнуков стал впоследствии военным министром, другой — министром, статс-секретарем царства польского. (Писалось в 1867 г.)
Участь терпевших наказания была ужасна — особенно тех, кто позволил себе говорить о всесильном влиянии фаворита на Императрицу. Иным отрезали языки, вырывали ноздри и ссылали в Сибирь. Других зашивали в мешок с камнями и топили; закапывали по плечи в землю и оставляли так умирать: многие жили три, четыре дня, мучаясь невообразимо, крича и умоляя о глотке воды, которой им не давали. В дождь несчастные поднимали головы, раскрывали рты и ловили отдельные капли.
НЕДОЛГОЕ МОГУЩЕСТВО фельдмаршала Миниха
Анна кутила на балах, шила новые платья (насчитали аж 15 тысяч штук!), заказывала жутко дорогие короны и украшения и никогда ни в чем себе не отказывала. Но что в этом необычного?
Судя по сохранившейся переписке, Анна Иоанновна представляла собой классический тип барыни-помещицы. Она любила быть в курсе всех сплетен, личной жизни подданных, собирала вокруг себя много шутов и болтушек, которые потешали её. Всюду за Анной Иоанновной следовали шуты, карлики и бородатые дамы. Императрица была суеверна, забавлялась стрельбой по птицам (причём, судя по отзывам современников и иностранных дипломатов, стреляла очень метко, что для русской женщины того времени необычно), любила яркие наряды. Пулю неизменно получала живность, которая обитала вокруг дворца. Да, императрица палила из ружья прямо с балконов. От убийства живых существ государыня получала особое удовольствие. По данным шведского путешественника Карла Берка, за одно только лето она уничтожила девять оленей, 314 кроликов, 608 уток и пристрелила 16 чаек.
Любила Анна Иоанновна ворваться ночью в спальню к своим фрейлинам. После того, как служанки вскакивали с кроватей, она велела им петь. Иногда императрица вызывала к себе охранников и их жён, чтобы те водили хороводы. Особенно ценила Анна графиню Авдотью Чернышову за то, что та мастерски рассказывала городские сплетни и анекдоты.
Даже одно платье Анны Иоанновны стоило не меньше, чем несколько провинций вместе взятых. Расшитые золотом и драгоценными камнями наряды императрица носила, чтобы скрыть недостатки своей внешности.
Конечно, Анна Иоанновна часто устраивала роскошные приёмы, тратилась на кареты и даже создала собственный профессиональный театр. Для этого она выписала певцов и актёров из Италии (разумеется, за счёт государства). Однако в отличие от предшественников и потомков гулянки в большинстве своем устраивала безалкогольные. Исключение императрица делала только на праздновании годовщин собственного восшествия на престол. В этот день все поздравлявшие Анну Иоановну должны были стать на колено и осушить до дна огромный бокал венгерского вина.
Анну Иоанновну особенно радовала праздничная иллюминация. Для собственного развлечения она велела на государственные праздники простому народу самостоятельно подсвечивать дома. Кроме того, используемые тогда для иллюминации свечи часто приводили к пожарам. Но и это императрицу мало волновало.
Одним словом, юмор у Анны был весьма специфичным. Скорее, это даже можно назвать самодурством, переходящим в садизм. Большая часть из ее развлечений была очень жёсткой и приносила реальный вред людям.
Ох, рано встает охрана
В 05:00 просыпались силовики
После 12:00 — неслужилые дворяне
В мирное время молодой офицер-гвардеец с раннего утра должен был находиться в своей роте, эскадроне или команде. Подъем — в 5.00, отбой — в 22.00. Все по уставу. Заведенный не в меру педантичным Павлом I солдатский порядок не потерял актуальности в правление сына — Александра I. Военные, являвшиеся на службу в шестом часу, бывали у себя в квартирах уже в двенадцатом.
Павел I
Авдотья Голицына
Завтрак у тех, кто, собственно, вставал именно к завтраку, а не к обеду и ужину, приходился .
Между завтраком и обедом — визиты, прогулки, дела.
К двум-трем часам господа и дамы выходили на прогулку. Час-два гуляли пешком, скакали верхом или выезжали в коляске. Привычка Александра I прогуливаться по определенному пути — императорскому кругу — ввела моду именно на этот петербургский маршрут. Император выходил из Зимнего дворца в час пополудни. Гулять в одно время с ним было модно, что могли себе позволить не занятые в это время службой люди.
Обед по расписанию
Часы обеда менялись с течением времени, географией и положением в свете. Обедающие, как правило, проходили двумя временными коридорами:
- Из уважения к вашим провинциальным обычаям, — сказал он, усмехаясь, — мы будем обедать в пять часов.
- В пять часов. В котором же часу обедаете вы, когда нет надобности уважать провинциальных привычек?
В начале XIX века многие еще помнили время, когда обед начинался в полдень. Павел I лично пытался приучить подданных к этому. Графиня Головина вспоминала, как однажды после обеда император гулял по Эрмитажу и остановился на одном из балконов, выходивших на набережную. Он услыхал звон колокола, созывавшего к трапезе. Павел I разгневался, что жившая там баронесса Строганова обедает так поздно, в три часа, и сейчас же послал к ней полицейского офицера с приказом впредь сместить прием пищи к часу дня.
К началу XIX века, когда обед начинался ближе к четырем часам, время вечерних собраний сдвинулось к 10 вечера. Хотя еще не так давно — во второй половине XVIII в. — частные вечера начинались в семь. К тому же сроку — девять-десять вечера или даже к полуночи — сместилось время ужинов. Были и те, кто согласно европейским модам, после шести часов пополудни и обильного обеда, предпочитали просто вечерний чай.
Читайте также: