Путин и чеченская война кратко

Обновлено: 04.07.2024

Как-то всё пессимистично вырисовывается, господа Славяне!Конечно, глазки у Путина. те ещё. Наверное, трудно с такими будет дружить. Ну а мы-то, что. Сами-то. Ау-ууу. Сидим. И - чего. Чего, это, вы тут делаете? - Шашлик кущиимм.
А ведь недаром говорят, что народ заслуживает того Правителя, которого имеет. Пророк Исаия пишет, что в вожди народу тому будут даны младенцы! Младенцы - по политическому уму, естественно. А за что?
За то, что народ отказался от БОГА! Отказался просить у БОГА дать народу ЦАРЯ!
Не хотим служить Царю, будем служить Путину.
Откажемся служить Путину, будем служить Кадырову.
И так далее. Вплоть до ихнего Мошиаха.
Падая в самую бездну нераскаянности за предательство БОГА. Сколько народов вообще исчезло с лица Земли, отказавшись от исполнения своей исторической миссии?
Поэтому надо помнить о нашем предназначении, хранить Веру предков наших, Православную, а они, оказывается, людьми были весьма неглупыми, раз смогли построить Великую Страну.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Принято считать, что Чечня – это особый субъект Российской Федерации. Специфика региона объясняется тем, что республика пережила целых две (!) войны, а также тем, что после их окончания власть перешла к семье Кадыровых, а ее нынешний глава Рамзан Кадыров получил от Кремля карт-бланш на действия, не разрешенные ни одному другому региональному политику.

Можно ли было предотвратить первую чеченскую, начавшуюся 25 лет назад, в конце 1994 г.? Скорее всего – можно. На этом сходятся практически все эксперты. Но тогда Кремлю пришлось бы пойти на уступки, а всякая уступка – свидетельство слабости. Для такого человека, как Борис Ельцин, слабость была тождественна унижению, да и общая ситуация в стране была такой, что президент был обязан демонстрировать только силу. Четверть века назад, после начала войны я пошутил в том духе, что, мол, дали бы генерал-майору авиации Джохару Дудаеву генерал-лейтенанта, сделали бы его замминистра обороны России – тут и конец сепаратизму. Сегодня та шутка кажется наивной.

Президент российских мусульман

Первую чеченскую войну Россия проиграла, как Украина свою войну на Донбассе. Разница в том, что в отличие от донецких сепаратистов за чеченскими не стоял никто или почти никто – не считать же решающим обстоятельством их успеха помощь из мусульманского зарубежья. Просто они показали свою силу, а Москва – свою слабость. Это было обидно для российского общества, которое симпатизировало Ельцину: слаб наш президент, слаба армия. Россия испытание Чечней не выдержала.

Переговоры с Асланом Масхадовым и заключение в 1996 г. хасавюртовского соглашения были поражением Москвы, по которому вопрос о суверенитете Чечни был отложен до 2001 г. Федеральная власть воспринимала Хасавюрт не иначе как передышку. В Кремле были уверены, что вопрос будет решен в пользу Москвы и это только дело времени. Но время тогда работало против федерального центра.

Первая чеченская и последовавшие за ней события оказывали влияние на внутриполитическую обстановку в России. Так на авансцене появился генерал Александр Лебедь, чей авторитет стремительно рос, поскольку именно он выглядел ключевой фигурой в преодолении чеченского конфликта. Всякие касающиеся политики и истории сравнения часто выглядят надуманными. Но явление генерала Лебедя в некоторой степени напоминает ситуацию с Георгием Жуковым в эпоху Никиты Хрущева, когда маршал по своей популярности конкурировал с самим главой КПСС.

Все это превращало Чечню в фактор международной политики, ухудшало отношения страны с мусульманским миром. Помимо этого в адрес России звучали обвинения в жестокости ее солдат, в массовых нарушениях прав человека. Надо, однако, признать, что крайне жестоко действовали обе воюющие стороны.

Выбор между Кадыровым и аль-Багдади

Вторая чеченская превратилась в локальную войну, уже не столь важную для остальной России.

Оборотная сторона неслыханной самостоятельности, можно сказать, вседозволенности Кадырова – его абсолютная лояльность Путину. Кадыров называет себя его солдатом и однажды заявил, что путинское президентство должно стать пожизненным. К тому же он выполняет свое главное обещание – в Чечне стабильность, пусть даже его противники называют ее кладбищенской.

Этот феномен существует еще и по той причине, что Кадырову и Путину трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга – даже с учетом некоторого охлаждения отношений между ними. Общее мнение таково, что, пока есть Путин, будет и Кадыров. Кроме того, сложно предсказать, что может случиться в Чечне после Кадырова. Установив в республике авторитарное правление, Кадыров нарушил принципы основанной на согласии кланов чеченской политической культуры, избавился от своих конкурентов, и не исключено, что те, кого он обидел, потребуют компенсации. Словом, замену Кадырову в Чечне, как и Путину в России, подыскать более чем непросто.

В общей сложности в тот день в столице Чеченской Республики Ичкерия были убиты 280 невооруженных чеченских мирных жителей (137 — на месте, а 143 погибли от тяжелых ранений), включая женщин, детей, младенцев и медработников. Еще 250 — 400 человек были тяжело ранены. После наступления прекратилась подача электроэнергии в город, что осложнило уход за ранеными. Сотни раненых пришлось перевозить в соседнюю Ингушетию, но Скорые задерживали российские войска на бесчисленных контрольно-пропускных пунктах. Наступление на город подняло большую волну беженцев: прежде чем Россия закрыла границу, всего за несколько дней свои дома покинули 177 тысяч горожан. Впоследствии российские войска сравняли с землей большую часть Грозного.

Кто начал первым

Летом этого года СМИ широко освещали 20-ю годовщину появления Владимира Путина в высших политических кругах. Девятого августа 1999 года Путин был назначен исполняющим обязанности председателя правительства Российской Федерации, а через неделю уже был формально утвержден в должности в качестве председателя правительства. Бывший тогда президентом Борис Ельцин тогда же заявил, что видит Владимира Путина своим преемником на президентском посту.

Прелюдией ко Второй чеченской войне стало драматичное вторжение группы чеченских повстанцев в соседний Дагестан. Вооруженное формирование под командованием чеченского полевого командира Шамиля Басаева и радикального исламиста, выходца из Саудовской Аравии Хаттаба представляло ту часть чеченского сепаратистского движения, которое выбрало путь радикального исламизма, а в качестве главенствующей идеологии — салафизм. В тот период его сторонников в регионе называли ваххабитами (ваххабизм и салафизм, конечно, являются схожими религиозными идеологиями, но уравнивать их нельзя).

На территории Дагестана Хаттаба с Басаева интересовала, прежде всего, так называемая Кадарская зона. Это небольшая область с тремя крупными селами под Буйнакском, где с 90-х годов фактически правили салафиты по законам шариата и где с федеральными и республиканскими властями не считались. Хаттаб и Басаев предполагали, что сумеют поднять традиционно крайне исламизированное дагестанское общество на мятеж против федеральной власти и таким образом начнут очередную фазу кавказского джихада. Финальной целью было выбить федеральные силы с Кавказа.

Дагестанцы против фанатиков

Однако эти предположения не оправдались. Во-первых, дагестанские мусульмане, в том числе даже многие салафиты, отнеслись к действиям Хаттаба и Басаева негативно. Вопреки ожиданиям, дагестанцы не видели в них освободителей и восприняли происходящее как чеченское вмешательство в дагестанские дела. Таким образом, на первый план вышел националистический аспект, который на Кавказе испокон веку играет огромную роль и вкрадывался в вообще очень универсальное движение салафитов. Большая часть дагестанцев, которые не были салафитами, восприняли происходящее как вторжение исламских фанатиков.

Во-вторых, чеченские (хотя среди них были и арабские моджахеды, а также дагестанцы с ингушами) радикальные исламисты недооценили готовность федерального центра к ответным мерам. В конце августа Басаев с Хаттабом отозвали своих людей, а федеральные и дагестанские республиканские силы нанесли мощный удар по Исламскому джамаату Дагестана, как себя называли салафиты в Кадарской зоне. Федеральная авиация разбомбила эту область, а дагестанские полицейские подразделения ОМОНа вместе с федеральными силами вступили в бои с салафитами на земле. К середине сентября Исламского джамаата в Дагестане уже не было, и Кадар, Карамахи и Чабанмахи почти полностью лежали в руинах.

Обратно в Чечню

Федеральный центр никогда не отказывался от идеи снова взять Чечню под контроль, хотя после фактически проигранной Первой чеченской войны на переговорах с повстанческим президентом Асланом Масхадовым в дагестанском Хасавюрте в августе 1996 года Москва согласилась на так называемую пробную пятилетнюю независимость Чечни. Федеральные войска ушли, и чеченцы практически получили возможность выстроить собственное государство, но на самом деле Москва держала Чечню в блокаде.

У страны площадью меньше, чем историческая Моравия, помимо границы с Российской Федерацией, была только одна международная граница — с Грузией. Однако она проходила по высокогорной местности — хребту Большого Кавказа. Никакой значительной инфраструктуры там не существовало. Первая война нанесла Чечне страшный ущерб. Она не располагала экономической базой или налаженными международными связями. Также Чечня испытывала дефицит квалифицированных политико-административных кадров. Она превратилась в поле для деятельности самых разных негосударственных вооруженных субъектов, многие из которых отказывались подчиняться Масхадову и продолжали разорять и без того пострадавшую страну. Многие из них прикрывались именно идеологией салафизма, который пользовался большой популярностью в среде боевиков. Также благодаря своей простоте и радикальности салафизм привлек к себе определенную часть чеченской молодежи.

Между чеченским обществом и политической элитой не было единства, и на протяжении всего периода фактической независимости, которая в итоге продлилась только три года, страна балансировала на грани гражданской войны между светскими (с исламской точки зрения суфийскими) националистами и исламистскими салафитами. Масхадов боялся гражданской войны во многом потому, что не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы противостоять салафитам, получавшим мощную финансовую поддержку из арабских стран. Поэтому Масхадов лавировал и шел на определенные компромиссы. Так, например, он согласился ввести некоторые элементы законов шариата в их самой традиционной, буквально средневековой, форме. Нужно также добавить, что в Чечне существовал определенный слой тех, кто хотел лояльных отношений с Москвой и подписания федерального соглашения. Правда, главные представители этих кругов проживали в Москве или других крупных российских городах. Кое-кто заработал себе еще в первой войне репутацию коллаборациониста с извечным врагом.

В тот же день подразделения Объединённой группировки войск (ОГВ), состоявшие из частей Министерства обороны и Внутренних войск МВД, вступили на территорию Чечни. Войска были разделены на три группы и входили с трёх разных сторон - с запада из Северной Осетии через Ингушетию, с северо-запада из Моздокского района Северной Осетии, непосредственно граничащего с Чечнёй, и с востока с территории Дагестана.

С военной точки зрения, в Первой Чеченской войне не было поражений. Конечно, были неудачи при начале штурма Грозного, но, хоть и с большими потерями, город был взят и очищен от террористов. В то время имели место и подозрительные нюансы, когда требовали снять военным бронежилеты и т.д. Если и случались частные военные неудачи, то все они объяснялись предательством в штабах, ведь чеченцы знали практически все. Офицер спецназа, участвовавший в Первой Чеченской войне, рассказывал мне историю про то, как чеченцы вывесили плакат с поздравлением с днем рождения командира части, его фамилией, именем, отчеством, названием воинской части, которая только прибыла в Грозный. Они знали не только секретную информацию, но и личные данные командиров.

После начала добивания бандформирования последовала знаменитая странная провокация – чеченцы захватывают Грозный в то время, как наши войска вышли на маневры, и осталась одна только милиция в городе. Газеты молниеносно строчат о скором захвате чеченцами Грозного. Но когда генерал Вячеслав Тихомиров блокировал город, собираясь уничтожить боевиков артиллерийским огнем, прилетел генерал Лебедь и подписал капитуляцию в Хасавюрте. В Первую Чеченскую войну было только одно поражение – политическое. В военном плане, несмотря на ряд частых неудач, война была выиграна. Капитуляция в Хасавюрте была подписана после почти полного уничтожения бандформирования. Позорную роль в этом деле сыграли СМИ и предатели в верхах.

В какой-то степени, мнение о том, что Кремль кормит Кавказ, отчасти верно. Массы людей с оружием были чем-то заняты в этих малых условиях. Как бы мы ни финансировали Чечню, где свыше 90% доходной части – это федеральный бюджет, но, как бы это ни звучало, это все равно дешевле войны.

Ныне на Кавказе сложилась интересная ситуация. С одной стороны, их хорошо побили, но, с другой стороны, их начали задабривать и уважать. Спустя определенное время они забудут, как получали по шее. Задабривание рано или поздно приведет к тому, что они скажут – мало, давайте еще денег! Во избежание войны Кремль вел политику, которая поначалу была эффективной и приносила хорошие плоды – он делал ставку на местных деятелей, в том числе на Ахмата и Рамзана Кадыровых. Пока это эффективно. Он сумел достаточно спокойно интегрировать в нормальную жизнь многих боевиков. На Кавказе, как показывает царский и советский опыт, наиболее эффективно было генерал-губернаторство во главе с русским генералом. Почему именно русским?! Чеченцы – это люди кланового общества, и когда кто-то из чеченцев находится у власти, остальные кланы могут чувствовать себя обиженными. Пока нынешняя политика в Чечне дает неплохой результат, но долго ее продолжать нельзя. Нужно проявлять осторожность во избежание войны, которая может вспыхнуть с новой силой!

Силовики сделали выводы из двух чеченских войн. Владимир Путин пришел к власти в 1999-2000-х годах при немалой опоре, в первую очередь, силовых структур. Среди них было немало людей, связанных с чеченской войной, поэтому они были полны решимости, чтобы образований, подобных Ичкерии, не появлялось на территории России. Нельзя не признать, что целый ряд военачальников, которые сделали карьеру на обеих чеченских войнах, вошли в военно-политическую элиту. Конечно, их не много, но они есть. Вспомним, что Шаманов был не очень эффективным, но все же губернатором, а генерал Трошев занимался возрождением казачества. Это выдвиженцы двух чеченских войн.

В советские времена все запрещалось, многие люди говорили в восторженных тонах о Солженицыне и Сахарове. Но потом почитали, что пишет Сахаров. Некоторые смельчаки, которые пытаются преодолеть тягомотину романов Солженицына, недоумевают, а что же хотели сказать эти авторы, неужели они имели такое влияние на умы?! Солженицын и Сахаров не имели бы того влияния, если бы им не затыкали рот, а дали бы высказаться, что называется, в сторону.

Читайте также: