Просветительские идеи марджани кратко
Обновлено: 17.05.2024
Марджани — религиозный деятель, просветитель, философ, историк. Вышеперечисленные определения не охватывают все стороны его многогранной деятельности. Марджани также и этнограф, и археограф, и востоковед, и педагог. Энциклопедичность его знаний можно сравнить с энциклопедизмом французских просветителей ХVIII века - Дидро и Руссо.
Каким же был путь Марджани к признанию, высотам, позволившим Габдулле Тукаю охарактеризовать его как "поборника свободомыслия, знания и прогресса, сделавшего первый шаг к просвещению"? Шихаб ад-дин (Шихабуддин) б. Баха ад-дин б. Субхан б. Абд аль-Карим аль-Марджани родился 16 января 1818 года (по новому стилю) в с. Ябынчи нынешнего Атнинского района Татарстана.
Предки Марджани со стороны отца и матери принадлежали к фамилиям известных имамов-мударрисов. Первые сведения по истории Шихабуддин получил от своего деда Субхана б. Абд аль-Карима, который владел арабским и персидским языками. Дед Марджани со стороны матери, Абд ан-Насир, обучал его Кор'ану, Сунне, фикху (мусульманскому праву). Отец Марджани Баха ад-дин получил образование в Бухаре и был там одним из уважаемых людей, которого на свои меджлисы (собрания) приглашал эмир Бухары Хайдар б. Масум.С отцом он занимался арабским языком, логикой, каламом (раздел теологической науки).
В пятилетнем возрасте Марджани лишился матери, а потом воспитывался мачехой в довольно суровой обстановке. Начальное образование он получил в медресе, где преподавал его отец, в д. Ташкичу. Юный Шихабуддин не ограничивался изучением предметов, преподаваемых там, а занимался самостоятельно в домашней библиотеке. Уже с семнадцати лет он начинает преподавать в этом медресе и, будучи неудовлетворенным учебником морфологии персидского языка, составляет свой.
Оба его деда и отец, будучи людьми образованными, обладая обширными познаниями по восточной истории, философии, религии, сумели привить юному Шихабуддину стремление к учению, знанию. Полученное образование не удовлетворяет Марджани, постоянно стремившегося к получению новых знаний. В 1838 году он отправляется в Бухару для продолжения образования.
В Самарканде, уже обладая определенными знаниями, Марджани испытывает потребность глубже познать взгляды своего предшественника и соотечественника Абу Насра аль-Курсави (1776-1812).Впервые он прочитал рукопись Курсави приблизительно в двадцатилетнем возрасте, и она оказала значительное влияние на формирование научных взглядов Марджани, в частности, на концепцию "открытия дверей иджтихада" (вынесение собственного суждения по общественно-правовым вопросам жизни мусульман при отсутствии прямых указаний или рекомендаций в Священном Кор'ане или Сунне — ред.). Если в Бухаре формируются взгляды Марджани как религиозного деятеля, не согласного с ортодоксами лишь в системе обучения, то в Самарканде, под влиянием кади Абу Саида, Марджани всерьез приступает к занятиям историческими науками. В 1845 году Марджани возвращается в бухарское медресе "Мир-Араб". Именно там Марджани начинает серьезное изучение культуры, истории, философии Востока.
Первые свои произведения он посвятил истории тюркских народов Средней Азии. В 1848 году, после одиннадцатилетнего отсутствия, с новым багажом знаний Марджани возвращается на родину и в марте 1850 года назначается имамом-мударрисом 1-й Казанской мечети. В 1867-68 годах Духовное собрание мусульман Поволжья и Приуралья назначило Марджани на должность ахунда и мухтасиба Казани (одна из самых почетных религиозных должностей региона), что явилось несомненным признанием его деятельности со стороны руководства мусульман.
С официальными светскими властями у Марджани также устанавливаются позитивные контакты. Он выполняет отдельные поручения казанской губернской власти: следит за изданием текста Корана в казанской типографии (впоследствии выпускает книгу, посвященную истории и принципам издания Корана в России), организует сбор денег для кавказских народов, пострадавших от землетрясения, составляет отчеты о рождении, бракосочетании, смерти мусульман для государственных учреждений, участвует в судебных заседаниях при произнесении клятв мусульманами.
Со временем имя Марджани становится известным далеко за пределами Казани: в 1870 году выходит в свет его книга "Назратуль-хакк", своими новыми для своего времени и среды религиозно-реформаторскими идеями, принесшая автору широкую известность не только на родине, но и на мусульманском Востоке. Он становится видным идеологом религиозного реформаторства, продолжившим и углубившим в новых исторических условиях традиции своих предшественников А. Курсави и А. Утыз-Имяни. Религиозно-реформаторские взгляды Марджани, включали концепцию "открытия дверей иджтихада", а также обращение ко временам Пророка Мухаммада (Корану, Сунне, словам муджтахидов) для "очищения" Ислама от позднейших наслоений, реформу преподавания в медресе. Возврат к временам Пророка Мухаммада он мыслил как "обновление веры". Его "возврат к прошлому" заключался в том, чтобы, "очистив" Ислам от позднейших наслоений, сделать его доступным для понимания в новой социокультурной ситуации, возникшей в Казанском крае во второй половине ХIХ века. Но в глазах консервативно мыслящих религиозных деятелей такой подход не был "возвратом к прошлому". "Назратуль-хаккый фи фардийятиль — ыша' ма лям ягиб аш-шафак" ("Обозрение истины относительно обязательности ночной молитвы до наступления сумерек") — один из наиболее известных своих трудов Марджани написал не столько для объяснения неверности положения о необязательности ночной молитвы в Казанском крае, сколько для того, чтобы изложить свое новое понимание основных положений вероучения, реформаторских по сути.
"Назратуль-хакк" получил широкую популярность не только в Поволжье, но и на Ближнем и Среднем Востоке. Этот труд Марджани высоко оценивали известные мусульманские ученые Индии того времени Садик б. Хасан аль-Кинауджи и Абд аль-Хай аль-Лакнави, сирийский ученый Джамал ад-дин ад-Димашки, тунисский — Шейх Мухаммад Байрам. 70 - 80-е годы ХIХ века — это время близкого знакомства Марджани с русской культурой, учеными-востоковедами Казанского университета. Марджани хорошо знал профессора И. Ф. Готвальда, академика В. В. Радлова, профессора Казембека, первого востоковеда среди женщин О. С. Лебедеву и многих других русских ученых. Через своего ученика Х. Фаизханова он устанавливает сотрудничество с В. Вельяминовым-Зерновым и шейхом ат-Тантави — известными петербургскими востоковедами. Марджани первым из мусульманских ученых был избран в Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете, активно участвовал в его деятельности.
Его фигура в белой чалме и зеленом чапане часто привлекала внимание русских ученых на заседаниях этого Общества. В 1877 году в Казани проходит IV Всероссийский съезд Общества, на который съезжаются около 300 ученых из многих городов России и ее пределов. 13 августа на съезде академик Радлов прочитал на русском языке доклад Марджани по истории Булгара и Казани. В 1884 году этот доклад на татарском и русском языках был опубликован в материалах съезда.
Педагогическая работа Марджани — еще одна страница его просветительской деятельности в широком смысле этого слова. 13 сентября 1876 года в Казани открылась Татарская учительская школа с восьмилетним обучением. Школа готовила учителей начальных классов из татар. Преподавание велось на русском языке, исключая урок шариата. Марджани первым из татарского мусульманского духовенства согласился на предложение инспектора школы В.Радлова преподавать в ней вероучение. На открытии школы он выступил с приветственной речью, в которой призывал татар к обучению в этой школе.
В течение девяти лет Марджани преподавал в Татарской учительской школе, входил в педагогический совет. Однако в результате разногласий с инспектором и некоторыми учителями вынужден был оставить преподавание. За эту деятельность консервативные круги мусульманского духовенства называли Марджани миссионером, еретиком, вероотступником. В своем медресе Марджани многие занятия ведет по собственной программе. В 80-х годах ХIХ века радикально расширяется собственно научная деятельность Марджани, на передний план выходят занятия философскими и историческими дисциплинами.
В этот период Марджани работает над рукописным биографическим словарем "Вафиятуль-асляф ва тахийятуль-ахляф" ("Подробное о предшественниках и их приветствиях потомкам"), который включает 6057 биографий ученых, писателей, философов и общественно-политических деятелей мусульманского Востока. К "Вафиятуль-асляф" Марджани написал введение — "Мукаддима", которое тоже было издано. В нем ученый описывает историю зарождения наук на Востоке, дает их классификацию, подкрепляя ее ссылками на высказывания видных деятелей мусульманской культуры, рассматривает основные религиозные школы, направления в Исламе. По сути, это не только исторический, но и мировоззренческий труд, посвященный различным аспектам и проблемам духовной культуры Востока.
В этот период издаются наиболее значительные произведения Марджани, среди которых: "Хаккуль-ма'рифа ва хуснуль-идрак" (“Истина познания и красота постижения”), 1880 г. — сочинение о мусульманском праве (фикхе), в котором ученый, в частности, излагает свои социально-политические взгляды; "Мустафадуль-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар" (“Кладезь сведений о делах Казани и Булгара”), 1885 г., 1 том — исторический труд о Волжской Булгарии и Казанском ханстве; "Китабуль-хикма аль-балига аль-джанийя фи шархиль-акаид аль-ханафийя" (“Книга о зрелой философии, помогающей объяснить учения ханафитов”), 1888 г. — сочинение, в котором Марджани излагает свои религиозные взгляды.
Умственный просветительский потенциал Марджани многократно увеличили его путешествия 80-х годов по России и странам Ближнего и Среднего Востока. В поисках материала для исторических исследований Марджани посещал древние развалины Булгара, татарские, русские, чувашские, мордовские села. 31 августа 1880 года он из Казани отправляется в паломничество, в ходе которого посещает Стамбул, Измир, Александрию, Каир, Суэц и другие центры мусульманской культуры. В Стамбуле он знакомится с автором сборника "Чагатайские и османские языки" Кудратуллой аль-Кандузи и с известным ученым Ахмадом Джаудат-пашой, снимает копии с надписей купола мечети султана Салима.
В Каире навещает ученого Махмуд-бека аль-Фаллаки, снимает копии с надписей стен мечети Мухаммада Али-паши. Просветительские идеи Марджани охватывают в 70 — 80 годы ХIХ века самые различные стороны обновления общественной жизни татарского народа, включая в себя мысли о необходимости получения татарским населением светского образования, усвоения прогрессивного наследия прошлого (античной, арабской мысли) и настоящего (русской и западноевропейской культур). Ученого заботят и вопросы воспитания национального самосознания татарского народа, беспокоят его благосостояние, социально-экономическое и политическое положение.
Считая просвещение самым мощным орудием прогресса, ученый пытался вызволить свой народ из "спячки". Мировоззрение Марджани, синкретически соединившее в себе религиозное реформаторство и просветительство, отразило диалектику развития этого периода в истории татарского общества. Оно эволюционизировало от религиозного реформаторства — периода его творчества до 70-х годов — к просветительской идеологии 70 — 80-х годов ХIХ века.
Ученый стремился ответить на многие вопросы, которые поднимало развивающееся по буржуазному пути татарское общество: "обновить веру", поднять социально-политический и культурный уровень татарского народа, приобщить его к современной цивилизации. Религиозные взгляды Марджани проявляются в критике вопросов каляма (направление в исламской теологии). Калям культивировался в татарских медресе в ХVIII-ХIХ веках, его знание считалось обязательным для учеников: он был включен в программу обучения и считался одним из основных предметов. Поэтому обращение к каляму Марджани было объективно обусловлено своим временем. Необходимы были реформа медресе, преобразование преподавания.
Наиболее подробно проблемы каляма Марджани изложил в "Китабуль-хикма аль-балига. ". Это религиозное сочинение, в котором Марджани комментирует основные положения догматики ханафитов, согласно ему, неправильно интерпретированные некоторыми учеными. "Бог со всеми своими свойствами необходим, вечен, бесконечен, никем не создан, ни в ком не нуждается, Его атрибуты неотделимы от Его сущности", — пишет Марджани. Марджани — предвестник джадидского движения в России, и именно он заложил его основы — реформу преподавания в медресе, усвоение татарским народом передовых достижений мировой культуры и науки.
Марджани написал более 30 произведений, большая часть которых была издана в основном на арабском языке. Только некоторые сочинения написаны на татарском языке арабским шрифтом. Не все произведения, написанные ученым, еще обнаружены. Например, "Рисалятун фи масаилин-нахв" ("Трактат о вопросах грамматики"), "Ат-тахрират аль-муфрада" ("Отдельные редактирования"). Идейно-философские взгляды Марджани, его деятельность в качестве педагога, религиозного деятеля, историка, просветителя, философа останутся заметным явлением в отечественной истории.
Основные направления развития философской мысли татарского народа (X-XX вв.) — Глава III: § 2. Просветительские аспекты мировоззрения Ш.Марджани 17.03.2009
§ 2. Просветительские аспекты мировоззрения Ш.Марджани
На втором этапе (70-80-е годы XIX века) просветительские тенденции в мировоззрении Марджани начинают преобладать над религиозно-реформаторскими. Правда, он не бросает занятия по религии, исследования по мусульманской теологии. В отдельных трудах ученый продолжает утверждать мысли о вынесении иджтихада и о религиозной догматике[1]. Но в его творчестве уже происходит смещение акцента в сторону просветительской идеологии. В 70-80-е годы творчество и деятельность Марджани сливается с татарским просветительским движением.
Педагогическая работа – еще одна из сторон просветительской деятельности Марджани в широком смысле слова. 13 сентября 1876 года в Казани открывается Казанская татарская учительская школа с четырехлетним обучением, готовившая учителей начальных классов из татар. Марджани первым из татарского мусульманского духовенства согласился преподавать в ней вероучение. В течение девяти лет он работал в этой школе, входил в педагогический совет. Однако в результате разногласий с инспектором и некоторыми учителями (в школу стали принимать учеников из русско-татарских училищ, не связанных с татарской культурой), вынужден был уйти из школы. В своем медресе Марджани занятия вел по собственной программе. Одним из принципов его педагогической концепции стало стремление научить своих учеников мыслить самостоятельно. Марджани был предвестником джадидского движения в России, и именно он заложил его основы: реформу преподавания в медресе, усвоение татарским народом передовых достижений мировой культуры и науки.
Личные и идейные контакты Марджани с деятелями российской культуры стали одной из важнейших форм ознакомления с западноевропейской культурой. В 80-х годах радикально расширяется собственно научная деятельность Марджани. На передний план выходят занятия философскими и историческими дисциплинами, а религиозно-реформаторская отодвигается на задний план. Труды, написанные Марджани в это время, свидетельствуют о своеобразном синтезе в его творчестве восточных традиций и европейского знания Нового времени. В процессе формирования национального самосознания татарского народа проблема синтеза восточных и западных традиций эпохи Нового времени приобрела особое значение. Поэтому Марджани проявляет склонность к истории науки, интересуется сущностью научного знания, его развитием, особенностями эмпирического и теоретического уровней знания.
Умственный просветительский горизонт Марджани многократно расширили его путешествия 80-х годов по России и странам Ближнего и Среднего Востока. В поисках материала для исторических исследований Марджани посещал древние развалины Булгара, татарские, русские, чувашские, мордовские села. 31 августа 1880 года он из Казани отправляется в паломничество[10]. Путь ученого пролегает через Нижний Новгород, Москву, Курск, Киев, Одессу. Из Одессы Марджани на пароходе отплывает в страны Ближнего и Среднего Востока. Он посещает Стамбул, Измир, Александрию, Каир, Суэц и другие центры мусульманской культуры.
Во время путешествия Марджани встречается с известными учеными и государственными деятелями того времени. Он ведет дневник, куда скрупулезно записывает каждое мгновение своего путешествия. Наглядный пример этому – отрывок из дневника Марджани, один день его странствия: «9-го шавваля я встретился с министром иностранных дел [Турции] Асим-пашой и Саид Аун б. Мухаммад б. Ауном [сыном Шарифа Хусаина]. Последний, хотя и знал тюркский язык, со мной говорил на арабском. Он оказался человеком просвещенным и достойным собеседником. Я очень удивился его глубоким знаниям по истории, географии и астрономии. Он уже был наслышан о моей книге "Назурат ал-хакк". В связи с этим расспрашивал меня о времени восхода и заката солнца в моем крае, интересовался нашими учеными, шакирдами и вообще жизнью наших мусульман. Он задал вопрос о проникновении и распространении европейского просвещения к татарам. Я сообщил ему о степени развития знания и преподавания, с большим сожалением рассказал ему об отсталости и бессистемности знаний о ремесле [в Казанском крае].
Я поведал ему, что написал статью по астрономии. Он просил прислать ему упомянутую статью и "Назурат ал-хакк".
– Вы сами тюрок, народ ваш тюркский, поэтому книги вам следовало писать на доступном народу тюркском языке. Почему же вы пишите свои произведения на арабском?
На это я ему ответил:
Известно, что одним из основополагающих принципов классического Просвещения является непререкаемый суд разума, авторитету которого подлежит весь окружающий мир.
Религиозное свободомыслие Марджани не доходило до прямого отвержения мусульманской догматики. Но, тем не менее, консервативно-настроенные муллы в достаточной степени осознали угрозу его метода устоям религии. И совершенно не случайно в декабре 1887 года в рапорте муфтию М.Султанову 32 татарских муллы утверждали, что Марджани является мутазилитом[15], то есть рационалистом в религии. Рационалистом по преимуществу Марджани выступал также в сфере науки и философии.
Высоко оценивая научное знание, Марджани считал его не противоречащим религиозному, а сосуществующим наряду с ним. Он пытался решить проблему соотношения веры и знания не за счет дискредитации знания, как делало большинство религиозных ученых и мударрисов того времени, а пытаясь установить между верой и знанием своего рода мирное сосуществование.
Марджани доказывает необходимость пропаганды научного знания и овладение им татарским населением. Он полагал, что популяризация науки, изучение светских наук определяет движение общества вперед, в то время как религия ведет к нравственному совершенствованию общества. Наука, по его определению, есть абсолютное совершенство, принадлежащее достоинствам обладателя истины[16].
Сильная антропоцентрическая тенденция в мировоззрении Марджани предопределила его гуманизм. Он с сочувствием описывал в своих трудах положение народа, осуждал злоупотребления при взымании налогов, при наборе в рекруты, несправедливости судебных властей. Особенно его возмущали такие вопиющие факты как содержание будущего рекрута под стражей, заковывание в кандалы, пытки в судах[20].
В просвещении народов, развитии науки, знания, воспитании образованной и высоконравственной личности, в усвоении духовного наследия прошлого и настоящего Марджани усматривал путь к подъему культурного уровня татарского народа, имея целью поставить его на одну ступень с современными цивилизованными народами мира.
Примечания:
[1] Марджани Ш. Хакк ал-марифа ва хусн ал-идрак. – Казань, 1880; Китаб ал-хикма ал-балига ал-джанния фи шарх ал-акаид ал-ханафия. – Казань, 1888 и др.
[2] Юсупов М.Х. Шигабутдин Марджани как историк. – Казань, 1981. – С. 53-54.
Шигабутдин Марджани (Шигабутдин бин Багаутдин аль-Казани аль-Марджани, 1818—1889) — богослов, шейх суфийского братства Накшбанди, философ, историк, просветитель. Известен также как этнограф, археограф, востоковед и педагог.
Марджани подробно комментировал главные постулаты ан-Насафи, следуя порядку изложения материала. На протяжении всего сочинения в скобках он приводил изречения ханафитского улема (религиозного ученого), пространно их комментируя. В некоторых местах книги сбоку страницы для убедительности своего комментария Марджани цитировал тех или иных известных мусульманских мыслителей. Так получился труд из 147 страниц печатного арабского текста.
Критическое отношение ученого к каламу объясняется насущными запросами татарского общества того времени, которое уже не могло жить по средневековым канонам. И, прежде всего, это касалось системы образования, в которой калам занимал значительное место.
До Марджани подобного взгляда придерживался его соотечественник Абу Наср Курсави (1776-1812), который изложил свои взгляды в рукописном сборнике, так и оставшемся неизданным 11. Поэтому произведение Марджани следует рассматривать как первый печатный труд в этой области.
Татарский мыслитель считал теологические сочинения мутакаллимов не соответствующими Новому времени, поскольку основными источниками для изучения в медресе полагал Коран и сунну. Обращение к первоисточникам и необходимость их соответствия Новому времени — один из постулатов религиозного реформаторства.
Марджани как раз и был реформатором, а не традиционалистом, как может показаться на первый взгляд, поскольку стремился освободить первоисточники — Коран и сунну — от многих наслоений, в которых, по его мнению, нет необходимости.
Поэтому он критиковал теологические положения мутакаллимов, считая их новшеством. Тем не менее, критикуя калам Марджани сам становился мутакаллимом, излагая собственную интерпретацию вероучения. Его взгляды на калам являются не только новым осмыслением одного из направлений арабо-мусульманской философии, но и непосредственно касаются изменений в системе образования, так как, в конечном счете, вели к реформе преподавания в медресе (замене калама современными светскими науками). В этом направлении первые шаги сделал он сам, введя в своем медресе вне программы он вел занятия по математике.
Для более веского обоснования своего отрицательного отношения к каламу ученый цитирует одного из религиозных авторитетов, наиболее им почитаемых, Абу Ханифу (ум. 767) — основателя ханафитского мазхаба, порицавшего калам.
В то же время он нередко цитирует других известных ханафитов восточного ареала мусульманского мира. Например, среднеазиатских суннитских теологов Абу Мансур ал-Матуриди (ум. 944), Абу Мути Макхул ан-Насафи (ум. 930), Абу Зайда ад-Дабуси (ум. 1039). С одной стороны, Марджани критикует мутакаллимов, с другой, признает взгляды ал-Матуриди — основателя и эпонима теологической школы, ставшей одной из двух, наряду с ашаритской, ведущих школ суннитского калама. Видимо, он не считает ал-Матуриди мутакаллимом, как и многие средневековые доксографы (Абу-л-Муин ан-Насафи (ум. 1114), Абу-л-Йуср ал-Баздави (ум. 1100)), считавшие его только продолжателем идей Абу Ханифы.
Марджани обращается к истории возникновения калама
Последние разработали методику использования рационалистических принципов при решении религиозно-правовых вопросов. «По этому поводу сказал шейх Абу-л-Мансур ал-Матуриди — да будет милостив к нему Аллах — “Тот, кто обратит свой взор на свою душу и на другое, увидит свидетельства (асар) возникновения, и поймет, что для этого необходим Создатель”.
Процесс возникновения мира, по Марджани, происходит следующим образом:
Далее он указывает на то, что данное утверждение выдвинули фалясифа — арабо-мусульманские мыслители, ориентировавшиеся на античные модели философствования, и ханафиты им не противоречат18. Так, возникновение вещей происходит от возникновения мира, для которого необходим Явитель.
Представляют определенный интерес высказывания Марджани о небытии.
Таким образом, по Марджани, вещь из небытия явилась к бытию, она могла быть или не быть, поскольку является только возможной, поэтому необходим Явитель.
Исторический экскурс Марджани по этому вопросу сходен с современными исследованиями23.
Марджани обращается к истории возникновения проблемы атрибутов в каламе,
Марджани дает свое толкование утверждению ан-Насафи:
Марджани вслед за ан-Насафи полагал, что атрибуты пребывают в самой сущности Бога (каима би-затихи):
Марджани считал, что только избранные теологи могут толковать проблему соотношения атрибутов и сущности Бога:
«Знай, что божественные атрибуты, хотя и близки по смыслу, но между одним и другим имеется тонкое, характерное отличие. Его знают только избранные из людей божьих. Первые поколения (мусульман. — А. Ю.) (салаф) утверждали атрибуты Всевышнего Аллаха и высочайшие имена, следуя за Писанием Аллаха и сунной Пророка. И они придерживались этого. То, что утверждено в Писании и сунне из имен и атрибутов, присуще Всевышнему без аллегорического толкования, без того, чтобы один атрибут возводить к другому, одновременно с отрицанием многочисленности, превышения (сущности. — А. Ю.), инаковости и тождественности (ал-айнийа), в прямом смысле, а не в том смысле, что изобрели “юноши”-ашариты. Поэтому древние в своих выражениях не называют Всевышнего именем “бытийно-необходимое”.
Казалось бы, Марджани критикует мутакаллимов справа, поскольку доказывает, что в вопросе о сущности и атрибутах бога — одним из центральных в теологии — нужно опираться только на Коран и сунну и не вмешивать философию в теологию. Но парадокс Марджани в таком подходе к теологии состоит в том, что, не допуская философию в теологию, он открывает философии дорогу в другую сферу, в сферу сущего, которая подлежит философскому знанию. В противовес мутакаллимам, утверждавшим конечность во времени всего возможного, кроме божественных атрибутов, Марджани доказывал, что конечность во времени не охватывает всех вещей, поскольку в нее не входит само время33.
По этому поводу он комментирует выражение ан-Насафи:
Из рассуждений Марджани не следовало допущение бесконечности мира, как то утверждали фалясифа, и за что ошибочно обвиняли его традиционалисты в ереси. Наоборот, он утверждал, что только Бог — вечный, безначальный, трансцендентный и имманентный миру, который создан Им во времени, принадлежит Его сущности. Но, следуя убеждениям авторитетных ханафитов, в критике мутакаллимов он невольно сам становится спекулятивным теологом, защищая религиозную догматику от их новшеств.
Полное имя ученика — Абдалхабир б. Абдалваххаб б. Муртада б. Максуд б. Мухсин б. Абдаррахим б. Джансари б. Байсари б. Килдеш б. Килваз ал-Муслими, известный как Закиаддин. Его предки из с. Ушми Мамадышского уезда Казанской губернии с течением времени переехали в село Варыш Мензелинского уезда Уфимской губернии, где Закиаддин и родился. Он принадлежал к известному роду Джансари — хафиза. Начальное знание получил у муллы Абдаллатифа б. Абданнасира б. Усмана б. Ишгали ал-Байракави, затем в селении Джакмак у муллы Абдаллаха б. Абдалгафура б. Абдассалама. Потом отправился в Бухару, где занимался в медресе Мир-Араб и больше всего обучался у Марджани.
Это означает, что Богу могут принадлежать только те атрибуты, которыми Он Сам Себя описал в Коране, и Его нельзя характеризовать никакими рациональными доводами.
Закиаддин поясняет смысл данного направления следующим образом:
“Суфии считали, что атрибуты тождественны сущности в бытии и отличны от нее для разума”.
Сказал “мудрый учитель” (ал-устаз ал-хаким) Абу-л-Хасан ал-Газани (ал-Газнави)IV в одной из своих работ: “Эти божественные атрибуты многочисленны в смыслах и понятиях и едины по сущности и существованию”. Сказал автор “Ал-асфар”V в смысле того, что упомянул “мудрый учитель”: “Смысл отрицания атрибутов Всевышнего не в том, что они (атрибуты. — А. Ю.) не воплотились в Абсолюте Всевышнего, откуда следовало отрицание (атрибутов. — А. Ю.).
Взгляды Марджани и Закиаддина в отношении атрибутов в основном сходны с ханафитским вероучением (акида): атрибуты есть имена Всевышнего, подтвержденные Кораном и сунной, они не тождественны Богу и не отличны от Него. Если Марджани в подтверждении своего мнения приводит изречения знаменитых теологов-суннитов, то Закиаддин отдает предпочтение суфийским мыслителям.
Многие ханафитские авторитеты, цитируемые Марджани, принадлежали Средней Азии (Мавераннахру) — восточной части мусульманской цивилизации, через которую шло проникновение исламского вероучения в Поволжье и Приуралье.
Шигабутдин Марджани (Шигабутдин бин Багаутдин аль-Казани аль-Марджани (16.1.1818 – 18.4.1889) - великий татарский просветитель, мусульманский богослов, философ, историк.
Марджани принадлежит более 30 сочинений на арабском, татарском и персидском языках. Наиболее значительны его труды по ханафитскому праву, каламу и истории ислама.
Просветительские идеи Марджани охватывают самые различные стороны обновления общественной жизни татарского народа, включая в себя мысли о необходимости получения татарским населением светского образования, усвоения прогрессивного наследия прошлого (античной, арабской мысли) и настоящего (русской и западноевропейской культур). Им были заложены основы реформы преподавания в медресе для доступа татар к передовым достижениям мировой культуры и науки.
Идейно-философские взгляды Марджани, его деятельность в качестве педагога, религиозного деятеля, историка, просветителя, философа останутся заметным явлением в отечественной истории.
Биобиблиографический справочник подготовлен к 200- летию со дня рождения просветителя. Он состоит из 8 разделов, содержащих биографические и справочные сведения о Ш. Марджани, его произведения, обзор источников о жизни и творчестве, видео материалы, фотоархив, информацию о музеях, библиографию источников и др.
Читайте также: