Помещичье хозяйство кратко факты
Обновлено: 02.07.2024
Помещичьим хозяйством мы называем крупное капиталистическое производство ориентированное на сбыт, которое основывается или исключительно на скотоводстве, или исключительно на земледелии, или на комбинации того и другого.
Если центр тяжести ложится на экстенсивное скотоводство, то предприятие может существовать без капитала, как в римской Кампанье.
(См. W. Sombart, Die rOmische Campa- gna. Leipzig, 1885). Там господствует латифундиальное хозяйство, начала которого, вероятно, восходят ко временам барониальных распрей в феодальную эпоху церковного государства. Большие римские знатные фамилии являются помещиками Кампаньи, рядом с ними стоят арендаторы, которые разводят большие стада скота, главным образом для снабжения Рима молоком. Крестьяне, напротив, экспроприированы и вытеснены.
Крупное скотоводство с малым приложением капитала господствует также к пампасах Южной Америки и в Шотландии. В Шотландии крестьяне также экспроприированы. Английская политика (после уничтожения шотландской независимости битвой при Куллодене 1746 г.) стала рассматривать древних начальников кланов, как лендлордов, а членов кланов, как их держателей (tenants). В итоге лендлорды, как собственники, сочли себя вправе в течение XVIII и XIX столетий прогонять крестьян и превращать землю в охотничьи угодья и пастбища.
Интенсивное капиталистическое пастбищное хозяйство образовалось в Англии вместе с развитием английской шерстяной промышленности и ее поощрения английскими королями (с XIV столетия), которые преследовали при этом податные цели и сначала покровительствовали вывозу шерсти в сыром виде, а потом обеспечению местного потребления шерстяной мануфактурой62. Вместе с тем в Англии началось превращение альменды в овечье пастбище (ого- раживание — enclosure) усилиями помещика, который считал себя верховным собственником альменды. Мало того, он массами скупал земли у крестьян или заключал с ними договоры, в силу которых они делались крупными фермерами и переходили к скотоводству.
Результатом этого процесса, который протекаел с XV по XVII столетия и против которого в XVIII в. поднималась агитация как среди населения, так и у писателей по социальному вопросу, явилось возникновение капиталистического класса крупных арендаторов, члены которого брали на себя аренду с минимумом рабочий силы и по большей части разводили овец для шерстяной промышленности.
Достаточно было одного плохого урожая, чтобы создать задолженность, вместе с которой крестьяне теряли свою свободу. С конца XVI в. цари основывали свою мощь и всю административную организацию государства на служилом дворянстве. Но этому порядку угрожала опасность, ибо крупные помещики могли предлагать крестьянам наиболее благоприятные условия аренды, так что у мелкого дворянства наступила нужда в крестьянах. Царская политика стремилась защитить мелкое дворянство против крупного. Этой цели послужил указ царя Бориса Годунова от 1597 г., по которому арендный договор был объявлен нерасторжимым, крестьянин же оказался прикрепленным к земле. Он был включен в податной список, что привело, в свою очередь, к политике охраны крестьян со стороны господ. С переходом к подушной подати при Петре Великом исчезло прежнее различие между свободным крестьянином и холопом. Оба были прикреплены к земле и над обоими помещик имел неограниченную власть. Крестьянин был столь же бесправен, как и римский раб. В 1713 г. помещики приобрели формальное право наказывать крестьян кнутом, приказчик имения соединял брачные пары по своему усмотрению, высота поборов и рекрутский набор также зависели о произвола помещиков. Помещик обладал правом ссылать строптивых крестьян в Сибирь и мог в любой момент отнять добро у крестьянина, хотя некоторым и удавалось утаить свое имущество и достигнуть значительного благосостояния. Суда, где крестьянин мог бы искать управы, не существовало. Крестьянин был эксплуатируем господином, как источник ренты или как рабочая сила; первое в — центральной России, второе, напротив, в западных губерниях, где существовали возможности экспорта. Таковы были условия, при которых русский крестьянин вступил в XIX в.
В Германии западная часть, где продолжается рентное крупное землевладение, резко отличается от восточной части с Австрией, где долго господствует барщинное хозяйство64. Первоначально, однако, положение крестьян здесь, как и там, было почти одинаково, на востоке даже несколько благоприятнее.
Но так как гамбургский купец не мог сам покупать хлеб у отдельных крестьян в Марке или Силезии102, переход к крупному хозяйству напрашивался сам собой. От крестьян юга и запада, напротив, близко лежали города, куда они могли сбывать свои продукты. Поэтому, помещик мог здесь использовать крестьянина, как источник ренты, напротив, на востоке — только как рабочую силу; параллельно с постепенным поредением городов на карте, возрастала густота помещичьих экономий. Наконец, сыграло роль еще поместное право запада и юга и порожденный им большой традиционализм, который благоприятствовал раз поселившимся в данной местности крестьянам. Правда, утверждали, что крестьянская война в западной и южной Германии повлияла на это развитие; хотя она кончилась поражением крестьян, но подействовала как проигранная всеобщая стачка, являясь грозным призраком для помещиков. В Англии, однако, была своя крестьянская война в XIV столетии и там дело дошло до полной экспроприации крестьян. Если Польша и восток Германии не видели крестьянских восстаний, то надо иметь в виду, что эти восстания, как и все революции, не могли вообще вспыхнуть там, где положение нуждающихся в революции совсем угнетенное, но, напротив, лишь там, где они уже достигли определенного уровня самосознания.
Техническим выражением для обозначения отношений крестьянина к помещику на востоке была не крепостная зависимость, но наследственное подданство. Крестьянин принадлежит имению, продается и покупается вместе с ним. В Германии, к востоку от Эльбы, рядом с крестьянами княжеских доменов — которые были весьма обширны и, например, в Мекленбурге103 занимали половину всей земельной площади — стояли крестьяне частных владельцев. Их владельческие права были очень различны. Немецкие крестьяне искони обладали очень благоприятными владельческими условиями, они сидели на наследственном чиншевом104 ііраве на своей земле. Напротив, владельческие права славянских крестьян были очень необеспечены. Последствием было то, что в местностях, где славян было большинство, ухудшались и владельческие права немецких крестьян.
Подобным же образом были организованы помещичьи экономии в Польше и Белоруссии, странах экспорта, которые посылали свой хлеб на мировой рынок с помощью судоходства по Висле и Мемелю108, между тем как внутри России господа предпочитали сдавать землю в аренду крестьянам, которые таким образом удерживали в своих руках средства производства.
Всем этим сложным формам взаимной зависимости между помещиком и крестьянином, использованию первыми последних, как источника ренты или как рабочей силы, наконец, связи крестьянина с землей и в том и в другом случае, прежде всего положило конец разложению поместного аграрного строя. Оно означало собой личное освобождение крестьянина и сельского рабочего и вместе с тем установление свободы передвижения, устранение связанности оборота крестьянской земли крестьянским общинным хозяйством и правами помещика и, наоборот, помещичьей земли — правами крестьянина, поскольку они существовали там, где практиковалась защита крестьянина. Это могло произойти или через экспроприацию крестьян, которые освобождались без земли (так было в Англии, Мекленбур- ге, передней Померании, отчасти в Силезии), или через экспроприацию помещика, который терял свою землю, между тем как крестьяне освобождались с землей (во Франции и в юго-восточной Германии, вообще повсюду, где господствовало рентное крупное землевладение, а также в значительной части Польши, благодаря вмешательству русского правительства) или, наконец, путем компромисса, согласно которому крестьяне получали при освобождении только часть земли. Последнее случилось там, где существовала помещичья организация труда, которая не могла быть заменена сразу: так, например, прусское государство пользовалось услугами ландратов109, обеспеченных своими имениями, так как оно было слишком бедно, чтобы заменить их чиновниками на жаловании. Разложение помещичьего аграрного строя сделало, далее, возможным устранение патримониальной юстиции помещика, особых помещичьих и господских праву наконец, всякой политической или сакральной связанности земли ленными обязательствами или так называемой мертвой рукой. Последнее означало собой: законы об амортизации у которые коснулись церковных владений (например, в Баварии), устранение или ограничение фидеикомиссов110 (именно в Англии), наконец, устранение фискальных привилегий барской земли, свободы от податей h других политических прав, что в Пруссии было осуществлено ндлоговым законодательством 60-х годов XIX в. Все это были различные возможности; результат зависел от вопроса, кто будет экспроприирован, — помещик или крестьянин, а если последний, — то с землей или без земли.
Решающие силы, приводившие в разложение поместный строй у действовали изнутри поместья и были в первую очередь экономическими. Это были возможности и выгоды •сбыта, как для крестьян, так и для помещиков, и постоянное расширение рынка для продуктов земледелия, благодаря развитию денежного хозяйства. Но эти факторы не приводили все же вообще к разложению поместного строя, а если и приводили, то исключительно в интересах барина, который экспроприировал крестьян и пользовался захваченной у них землей, чтобы завести на ней крупное производство. Другие интересы должны были присоединиться извне: интерес к рынку вновь возникшей городской буржу- азии, которой было выгодно ослабление и подрыв именно помещичьего землевладения, ибо оно ставило преграду ее стремлениям к сбыту. Город и городская хозяйственная политика, с одной стороны, и помещичье землевладение, с другой, были противниками друг друга не потому, что здесь существовало чистое натуральное хозяйство, а там, напротив, чистое денежное хозяйство; помещичье хозяйство производило в значительной мере на рынок, без возможности сбыта помещики не могли бы получить с крестьян никаких денежных платежей. Однако, помещичье владение, уже благодаря самому факту крестьянских услуг и поборов с крестьян, ставило преграды развитию покупательной способности сельского населения, так как оно мешало крестьянам отдавать всю свою рабочую силу производству на рынок и тем самым задерживало развитие у них покупательной способности. Поэтому, городская буржуазия стала противником помещиков. К этому присоединилась заинтересованность возникающего капитализма в создании свободного рынка труда, чему помещичье хозяйство ставило препятствия, благодаря прикреплению крестьян к земле, между тем как первые чисто капиталистические промышленные предприятия старались использовать именно сельскую рабочую силу, поскольку они хотели ускользнуть от контроля цехов. Интересы капитала в приобретении земли тоже действовали в направлении враждебном помещикам, поскольку тенденция капиталистических слоев вкладывать в землю нажитое состояние и тем самым подниматься в сослов- но-привилегированный слой землевладельцев-помещиков, требовала освобождения земли от ленных обязательств. Наконец, в этом процессе принимал участие еще фискальный интерес государства, которое рассчитывало, что уничтожение помещичьего строя повысит податную силу деревни.
Таковы различные возможности разложения поместно- хозяйственного порядка. В отдельных странах оно совершалось очень своеобразно69.
В Китае в III в. до н. э. была отменена феодальная система и осуществлена частная собственность. Ши-хуан-ди111, первый император из династии Цинь, основал свое могущество не на ленном, а на патримониальном войске, которое содержалось платежами подданных. Китайские гуманисты, предшественники позднейших конфуцианцев, стояли при этом на стороне монархии и сыграли ту же рационализирующую роль, что и гуманисты в Европы. С тех пор фискальная политика Китая изменялась бесчисленное количество раз70. Она колебалась между противоположными системами податного и литургического112 государства; государства, которое оплачивает войско и чиновников из налогов, используя подданных, как источник их получения, и такого, которое эксплуатирует их, как рабочую силу, покрывая свои нужды тем, что оно возлагает на определенные классы ответственность за натуральные повинности подобно тому, как делала Римская империя во времена Диоклетиана, образовывая для этой цели принудительные корпорации. Поскольку проводилась та или другая система, подданные были формально свободны или становились государственными рабочими, которых китайское государство эксплуатировало таким же образом, как в Западной Европе помещики эксплуатировали крестьян, в тех местностях, где они пользовались ими, как рабочей силой, а не как источником ренты. В последнем случае исчезала частная собственность. Вводилось обязательное земледелие, прикрепление к земле и переделы. Конечным результатом этого развития в Китае было в начале XVIII в. устранение литургического государственного принципа в пользу налоговой системы с уплатой государству поборов, рядом с которым еще сохранялись незначительные остатки государственных барщин. Поборы текли в карманы мандаринов, платежи которых двору были твердо фиксированы, между тем как они сами шли так далеко, как только могли, повышая налоги с крестьян. Это, однако, было труднее заметить там, где могущество рода было настолько сильным, что каждый чиновник должен был считаться с настроением китайского крестьянства. В результате свобода крестьян значительно расширилась. Конечно, существуют еще держатели, но они лично свободны и платят только умеренный чинш.
В Индии71 помещичье землевладение существует поныне. Оно вообще возникло довольно поздно, как спутник откупа налогов. Английское законодательство защищает крестьян, ранее бесправных, подобно тому, как законодательство Гладстона113 защищало крестьян ирландских, укрепляя за ними владельческие права на их участки и борясь с произвольным повышением традиционных поборов. Однако, в общем оно лишь отчасти разрушило раньше существовавший порядок.
В области Средиземного моря помещичье землевладение было устранено в античном мире74 только в области непосредственного владычества больших городов, например, Рима и Афин. Городское гражданство противостояло сельской знати, рядом с этим развилась противоположность между горожанином-кредитором и сельчанином-должником. Эта обстановка, в связи с необходимостью привлекать широкие массы крестьян к военной службе, привела в Греции к тому, что правительство постаралось обеспечить гоплитов116 свободным владением землей. Таков был смысл так называемого законодательства тиранов, например, солоновского116: знатные воинские роды были вынуждены вступать в союзы из крестьян. Законодательство Клисфена (около 500)117 понимало под демократией такой порядок, когда каждый афинянин, который желал пользоваться гражданскими правами, был обязан приписаться к дему (5ТЦІО?), т. е. к сельской группе, подобно тому, как в итальянских демократиях Средневековья знать была принуждена вступать в цехи. Этим наносился удар помещичьему землевладению с его разбросанными участками и могуществу знатных, которые до этого стояли вне деревень и над ними. Знатный воин теперь владел таким же правом голоса, как каждый крестьянин. Одновременно везде была устранена чересполосиц^. К сходным результатам для аграрного строя приводила сословная борьба и в Риме. При разделении полей, они распределялись на квадраты по 200 югеров118 каждый. На границах каждого земельного участка оставлялась дерновая межа, которая не могла быть запахиваемой; межи (limites) являются общими дорогами, которые также не должны были уничтожаться, чтобы сохранить доступ ко всякому полю. Земля чрезвычайно легко передавалась из рук в руки. Это аграрное право должно было быть осознано в эпоху Двенадцати таблиц119 и вылилось сразу в определенную форму. Оно соответствовало интересам городского населения, которое смотрело на сельскохозяйственное сельское владение знати совершенно так, как на земельный участок городского строителя-спекулянта, и тенденциозно уничтожало всякое различие между землей и движимостью. Вне собственно городских территорий, античное помещичье землевладение остается, однако, неприкосновенным. Так как античная культура (вплоть до Александра Великого на востоке и Августа120 на западе) оставалась береговой культурой, помещичье землевладение продолжало существовать внутри страны, и позже могло выдвинуться вперед и, наконец, завоевало всю Римскую империю, оставаясь господствующим в Италии в первой половине Средневековья. Только купеческие итальянские городские республики, прежде всего Флоренция, снова вступили на путь освобождения крестьян. Однако, вскоре они политически обесправили крестьян в пользу городских консулов121, совета, свободных профессий, торговых цехов и только синьории122 снова оперлись на крестьян поверх городского населения. Но все-таки города освобождали крестьян, чтобы покупать землю и вырваться из-под власти родовитой знати75.
В Англии76 никогда не совершалось освобождения крестьян законодательством. Средневековое право формально существует еще доныне; только при Карле II123 была отменена ленная зависимость и вся подчиненная ленной зависимости земля прёвратилась в полную собственность, free simple. Исключение составили только земли копигольдеров (
хозяйство крупных землевладельцев — феодалов, дворян. В период развитого феодализма помещик являлся владельцем крупной земельной собственности (поместья или вотчины). Земля помещиков делилась на две части: господскую землю, на которой велось хозяйство феодала, и землю, находившуюся в пользовании крепостных крестьян (крестьянские наделы). Обработка земли в помещичьем хозяйстве велась в основном трудом зависимых крестьян, работавших на барщине со своим инвентарем. Крестьяне выполняли в пользу помещика и другие повинности — оброк в натуральной или денежной форме. Помещик имел и некоторые собственные сельскохозяйственные орудия, рабочий скот, постройки, мастерские. С разложением феодализма, освобождением крестьян от крепостной зависимости собственно помещичье хозяйство уничтожается или постепенно перестраивается на капиталистические рельсы. Однако при капитализме в большинстве стран сохраняются пережитки феодализма в виде крупной земельной собственности помещиков, что позволяет им, используя отработки (см.), издольщину (см.), получать ренту одновременно с извлечением прибыли от своего хозяйства, основанного на эксплуатации наемных сельскохозяйственных рабочих.
После отмены крепостного права в сельском хозяйстве России сосуществовали две противоборствующие и, в то же время, тесно связанные между собой системы — помещичье и крестьянское хозяйство. Сохранив землю, помещики лишились бесплатной рабочей силы. Многие владельцы имений (особенно в Нечерноземье) до отмены крепостного права не вели собственного хозяйства и, следовательно, не имели ни скота, ни инвентаря. Поэтому после освобождения крестьян они оказались не в состоянии обрабатывать всю оставшуюся в их руках землю. Помещики с трудом приспосабливались к новым условиям хозяйствования и постепенно распродавали свою землю. При отмене крепостного права в руках дворян сосредоточилось 87 млн. дес. земли, к 1877 г. осталось 73 млн., к 1905 г. — 53 млн.
Переход на капиталистический путь ведения хозяйства — с применением наемного труда и собственных орудиями труда — требовал значительных капиталовложений, а помещики, как правило, не располагали необходимыми средствами. Поэтому помещик был заинтересован в том, чтобы бесплатно или за минимальную плату использовать труд крестьян с их инвентарем и лошадьми. Но потребность в деньгах вынуждала помещиков переводить крестьян на выкуп, вследствие чего временнообязанное состояние прекращалось и крестьяне переставали выполнять повинности в пользу барина.
У помещика была земля, которую он готов был сдать в аренду, а крестьянин был не в состоянии прокормиться со своего надела и нуждался в дополнительной земле, но не имел денег для ее аренды. Так возникла отработочная система.
Сущность отработочной системы заключалась в том, что крестьяне арендовали помещичью землю, но платили за аренду не деньгами, а работой в собственном хозяйстве помещика. Условия отработки могли быть различными. В одних случаях крестьяне выполняли весь цикл сельскохозяйственных работ, в других — только некоторые работы. Можно выделить отработки двух видов. В первом случае крестьяне работали на барском поле со своими лошадьми и орудиями, во втором использовали скот и инвентарь землевладельца. К отработочной системе примыкала издольщина (испольщина) — аренда господской земли с условием передачи владельцу части урожая.
В определенных случаях отработки за землю носили принудительный характер. Так, помещики нередко отказывались сдать в аренду за деньги оказавшиеся в их руках важные для крестьян пастбища и сенокосы или отрезки, отрезавшие деревни от надельной земли. Крестьяне не могли обойтись без этих угодий и вынуждены были отрабатывать за них на самых невыгодных условиях. Такая же ситуация возникала, когда крестьянские и помещичьи земли располагались чересполосно. В этом случае помещик принуждал крестьян к отработочной аренде, угрожая штрафами за неизбежные потравы своей земли крестьянским скотом (севооборот у помещиков и крестьян был разный, поэтому выпас скота на скошенном поле начинался в разное время).
Помимо отработок за землю распространились также отработки за хлеб. По-другому они именуются кабальным наймом. Поскольку своего хлеба многим крестьянам не хватало не только до нового урожая, но даже до Рождества, им приходилось занимать хлеб у помещика с условием последующей отработки. При этом условия диктовал наниматель, пользуясь нависшей над крестьянином угрозой голода.
Отработочная система сыграла определенную положительную роль в первые пореформенные годы, когда и крестьянское, и помещичье хозяйство еще только приспосабливалось к новым условиям. Однако отработочная система и кабальный наем имели очень серьезные негативные стороны. Крестьянский труд при отработках и кабальном зимнем найме ценился очень дешево (нередко в 2–3 раза дешевле, чем при летнем вольном найме за деньги). Поэтому летняя отработка оказывалась для крестьян разорительной: она отвлекала рабочие руки от собственного хозяйства, давая недостаточную компенсацию. (Отработка зимой была для крестьян более выгодной, но помещики почти не нуждались в зимней работе).
Отработочная система оказалась в конечном счете невыгодной и для помещиков. Она позволяла значительно снизить расходы на приобретение средств производства и рабочей силы, но, ввиду незаинтересованности крестьянина в результатах своего труда, доходность имений, применяющих отработки, была низкой. Этим объясняется постепенный отказ помещиков от использования отработок и переход к найму батраков. В конце 80-х гг. труд отработчиков использовался в основном на массовых работах: жатве и сенокосе, а обработку почвы и сев вели постоянные работники.
Быстрее всего перешли к использованию наемного труда и применению сельскохозяйственных машин помещики Прибалтики и Правобережной Украины (Западного края). Здесь у крестьян были самые маленькие наделы, имелось много безземельных крестьян. С другой стороны, помещикам было выгодно вести предпринимательское хозяйство, так как рядом находились морские порты, через которые экспортировались зерно и сахар (на Украине сахарная свекла стала одной из основных сельскохозяйственных культур). Можно сказать, что развитие капитализма в сельском хозяйстве Западного края шло по прусскому пути. Прусский путь характеризуется сосредоточением земли в руках помещиков, крайним малоземельем крестьянства, помещичьим предпринимательством. Как правило, этот путь связан с сохранением сильных феодальных пережитков, которые, однако, не составляют его сути.
Помещичье хозяйство центральных районов России, напротив, переходило на буржуазный путь крайне медленно. В Центрально-Черноземном районе помещики упорнее всего держались за отработки и кабалу. В нечерноземных районах страны, где зерновое производство постепенно приходило в упадок из-за конкуренции дешевого южного хлеба, помещики также не стремились вкладывать в развитие хозяйства большие средства. Многие из них полностью сдавали свои имения в аренду крестьянам, ведя только разработку леса. Поэтому в центре страны помещичье хозяйство так и не стало окончательно капиталистическим.
Пореформенная деревня
Главными проблемами пореформенной деревни стали малоземелье, несоответствие наделов платежам и сохранение общины. Крестьянские наделы оказались недостаточны даже для того, чтобы просто прокормить семью, а с них к тому же приходилось платить большие выкупные платежи и налоги. Значительная часть наиболее малоземельных крестьян вела хозяйство просто в убыток. Отказаться от надела было нельзя. Окончательно покинуть деревню можно было только с согласия общины (мира). Получить согласие мирского схода можно было только в случае, если общине было выгодно, отпустив крестьянина, использовать его землю и платить за нее. Поэтому многие крестьяне вынуждены были, даже забросив земледелие, продолжать выплаты за землю. Окончательное переселение в город сдерживали и другие факторы: нестабильность заработка и угроза безработицы, отсутствие нормальных бытовых условий для семьи и т.п. Все это вело к тому. что даже те крестьяне, которые систематически уходили на сторонние заработки, не порывали полностью с деревней, старались оставаться сельскими хозяевами. Но в условиях малоземелья и примитивной агротехники (что, в свою очередь, вызывалось нехваткой средств) сельское хозяйство не могло прокормить всю массу деревенского населения. Возникало аграрное перенаселение, приводившее к постепенному оскудению деревни.
В сравнительно благоприятном положении оказались крестьяне степных районов Поволжья (Астраханская, Самарская губернии), получившие большие наделы (до 15 дес. на душу). Местные крестьяне производили хлеб на продажу, разводили скот. Их хозяйство приобрело предпринимательский характер. Можно сказать, что в степном Поволжье, а также в Сибири и Северном Казахстане, капитализм в сельском хозяйстве развивался по американскому (фермерскому) пути, который характеризуется наличием большого количества свободной земли при отсутствии помещичьего землевладения. Оплотом капитализма в этом случае являются не помещичьи, а крестьянские хозяйства, превращающиеся в фермерские, работающие на рынок.
После отмены крепостного права имущественное расслоение деревни, которое развивалось в дореформенный период, перешло в стадию разложения крестьянства. Отношения между крестьянами стали приобретать характер отношений работника и работодателя. Социальная структура деревни постепенно приобрела следующий вид:
· пролетарии и полупролетарии
Кулачество — сельская буржуазия. Ведет собственное хозяйство, как правило, с предпринимательскими целями, наряду с трудом членов семьи широко использует наемный труд батраков и поденщиков.
Бюджет среднего крестьянства основывается, главным образом, на собственном хозяйстве. Это хозяйство не предпринимательское. Его цель — не извлечь прибыль, а прокормить семью. Середняк нанимается на работу в чужое хозяйство эпизодически, но и сам эпизодически нанимает батраков или поденщиков.
Беднота — те, кто ведет собственное хозяйство, но вынужден систематически пополнять семейный бюджет сторонними приработками по найму.
Полупролетарии существуют в основном за счет продажи своей рабочей силы, но еще сохраняют собственное хозяйство, хотя и почти разорившееся.
Сельские пролетарии собственного хозяйства не имеют, существуют за счет продажи своей рабочей силы помещикам или богатым крестьянам.
Разложение крестьянства отчасти сдерживала община. В общине практиковались периодические переделы земли (через 6, 9 или 12 лет). Это давало шанс бедняку получить при переделе землю, удобренную прежним зажиточным хозяином. Существовавшая в общине круговая порука вынуждала зажиточных крестьян платить подати за своих разорившихся односельчан. Принудительный севооборот, существовавший на узких полосках крестьянской земли, не давал разбогатевшему крестьянину хозяйствовать по-иному, чем его соседи. Все это несколько замедляло разорение одних и препятствовало слишком богатеть другим. Однако община могла лишь задержать, а не приостановить разложение крестьянства.
Между тем, именно чрезмерная дешевизна рабочих рук сдерживала прогресс сельского хозяйства, поскольку делала невыгодным внедрение сельскохозяйственных машин и обновление агротехники.
Пореформенная эпоха характеризуется постепенным переходом помещичьего хозяйства от барщинной системы к капиталистической. Автор знаменитых Писем из деревни (1872-1887), ученый-химик и смоленский помещик-практик, А.Н. Энгельгардт писал: Вначале было сделано много попыток завести батрацкое хозяйство с машинами и агрономиями, но все эти попытки не привели к желаемому результату. Батраков было мало, ибо безземельных не хватало для перехода к батрацкому хозяйству, а те, что были, поглощались фабриками, заводами, города ми. Кроме того необходимы были стартовый капитал и опыт ведения предпринимательского хозяйства, т.е. то, чем подавляющее большинство помещиков не располагало. К тому же в первые десятилетия после реформы 1861 г. крестьянское хозяйство еще не вполне было отделено от помещичьего: крестьянские и помещичьи угодья не везде были размежёваны. Малоземелье, отрезки от крестьянского надела наиболее ценных и необходимых для крестьянина угодий принуждали его идти в кабалу к прежнему барину. Оставались и некоторые черты внеэкономического принуждения: принудительные меры к крестьянам при выполнении установленных законом 1861 г. повинностей в пользу помещика и государства (круговая порука, телесные наказания, отдача за недоимки в общественные работы и т.п.), сословная неполноправность крестьян, наконец сохранение до начала 80-х годов их временно обязанного положения.
В помещичьем хозяйстве в первые два пореформенных десятилетия шел процесс перехода от феодальных его форм к капиталистическим. Выражением такой переходной формы, соединявшей черты барщинной и капиталистической систем ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть ее состояла в обработке помещичьей земли окрестными крестьянами своим инвентарем за взятые у помещика в аренду пахотные земли и другие угодья. Как и при крепостном праве, крестьянин обрабатывал поле помещика за то, что тот предоставлял ему землю, однако, это был уже свободный крестьянин, вступавший в договорные отношения с помещиком, т.е. действовали уже рыночные условия спроса и предложения. Но помещик, пользуясь своим фактически монопольным положением земельного собственника, мог диктовать крестьянину любые условия, поэтому отработочная система приобретала кабальный характер.
Отработки — следствие малоземелья крестьян, ограбленных реформой 1861 г., и давления помещичьих латифундий. Помещикам особенно вы годно было вести хозяйство посредством сдачи в аренду под отработки отрезных (от крестьянских наделов) земель. Сначала помещики еще не понимали значения отрезков, — писал наблюдательный А.Н. Энгельгарт,- теперь же значение отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и (его)арендатор, даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как они расположены и насколько они затесняют крестьян. Поэтому в пореформенное время наиболее широкое распространение отработочная система ведения помещичьего хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов оказались наиболее значительными и крестьянское хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а именно — в центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно земледельческий характер. В нечерноземных промышленных губерниях и на юге России помещики уже впервые два пореформенных десятилетия переходили к капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и более совершенной агротехники. Наиболее ярким примером тому служит образцовое предпринимательское хозяйства того же А.Н. Энгельгардта, подробно описанное им в его Письмах из деревни.
Вот относящиеся к 80-м годам XIX в. данные видного экономиста статистика Н.Ф. Анненского о распределении капиталистической и отработочной систем хозяйства (эти данные включены В.И. Лениным в его книгу Развитие капитализма в России):
Читайте также: