Патриотическая тревога 1915 кратко
Обновлено: 02.07.2024
Патриотизм — понятие настолько же очевидное, насколько и бездонное. Кто-то мотивируется патриотизмом, отдавая себя Отечеству, для кого-то это основа для полного преобразования Отечества. Так случилось и в России в феврале 1917 года, когда патриотизм стал главным секретом успеха революции.
К осени 1916 года положение российской либеральной оппозиции стало, мягко говоря, затруднительным. Ещё в начале Великой войны либералы по образцу союзников объявили в России “священное единение”, отложив политическую борьбу до окончания боевых действий (кто знал, что они могут затянуться более, чем на год?). Победа, достигнутая правительством с опорой на общественность, должна была, по мысли лидеров оппозиции, повлечь широкие внутренние преобразования. В новом прекрасном мире, созданном по франко-британскому лекалу, места реакции не осталось бы. Однако конфликт приобрёл неожиданно длительный характер — и это неизбежно влияло на стратегию оппозиции. Политическую активность необходимо было возобновлять — хотя бы в силу того, чтобы не утерять собственной субъектности. Так весной-летом 1915 года родилась тактика “патриотической тревоги”. Она базировалась на богатом личном опыте, извлечённом из трёх войн.
Пораженческая позиция времен русско-японской войны 1904–1905 годов позволила сколотить единый и широкий оппозиционный фронт под лозунгом “Долой самодержавие!”, выбить из власти существенные уступки, но не дала окончательной победы над ней. Самодержавие опиралось на армию, выстояло и перешло в контрнаступление. В начале Первой мировой войны единственной откровенно пораженческой силой стали большевики, однако уже осенью 1914 года их думская фракция в полном составе была уличена в антивоенной пропаганде и препровождена в Сибирь. Любая активность, которая дала бы повод к подозрению либералов в пораженчестве, была бы использована властью против них. Иное дело — активность патриотическая. Под этой вывеской критика режима была возможна уже летом 1915 года. Позитивный опыт у ветеранов оппозиционной активности имелся. Освободительная война 1877–1878 годов была инициирована общественными силами, велась во имя братьев-славян, но в конечном счёте должна была принести освобождение и самой России. Именно так мыслили вольноопределяющийся той войны Фёдор Родичев, сотрудник санитарного отряда Павел Милюков и многие другие молодые люди, ставшие в начале ХХ века лидерами российской оппозиции. Неудачи войны списывались на неумелые действия власти, победы связывались с активностью общественности. Уже после международного Берлинского конгресса 1878 года, подведшего окончательные итоги русско-турецкой войне, мысль “мы воевали, а они (власть) нашу победу профукали” стала всеобщей. Самодержавие оказалось в общественной изоляции, а развернутая “Народной волей” “охота на императора” встречала в обществе едва ли не одобрение. Будущий лидер кадетской партии Иван Петрункевич даже пытался вести переговоры с народовольцами о координации общих оппозиционных усилий.
“Патриотическая тревога” 1915 года привела к существенному ослаблению военной цензуры, возобновлению полноценной деятельности Государственной думы, созданию Особых совещаний, в рамках которых общественные деятели были допущены к предварительному обсуждению важнейших министерских решений. Однако уже весной-летом 1916 года стало ясно, что оппозиция сама загоняет себя в ловушку. Разделение с правительством ответственности за конкретные деловые решения никак не способствовало росту собственной популярности. Этому вроде бы должна была служить декларация “Прогрессивного блока”, подписанная представителями оппозиционного парламентского большинства и требовавшая создания правительства общественного доверия. Однако единый список кандидатур фракции так и не смогли согласовать. В декларации содержался и список первоочередных законопроектов, принятие которых требовалось для обеспечения этого доверия — с их разработкой и согласованием в блоке также возникли проблемы. В результате декларация так и осталась декларацией. Но её эффект с течением времени неизбежно сходил на нет. Усиление социально-экономических проблем создавало дилемму: наращивать радикализм лозунгов или уступать политическую инициативу.
В сентябре 1916 года власть попыталась расколоть Прогрессивный блок, назначив на ключевой в правительстве пост министра внутренних дел выходца из самой оппозиции — думского зампреда Александра Протопопова. Он принадлежал к умеренному крылу блока и мог бы оказать влияние на его настроения. В этой ситуации радикалам необходимо было спасать единство парламентского большинства. В результате его неформальный лидер Павел Милюков пошёл на нестандартный шаг. При открытии думской сессии 1 ноября 1916 года им была произнесена знаменитая речь “Глупость или измена?”, в которой содержалось фактическое обвинение императрицы Александры Фёдоровны и премьер-министра Бориса Штюрмера в подготовке сепаратного мира с Германией. Слухи об этом ходили давно и усиливались по мере затягивания войны, Милюков лишь придал им официальное звучание. Единственной опорой ему были цитируемые им немецкие и швейцарские газеты, где содержались те же самые слухи.
Правительство на своём заседании приняло решение привлечь Милюкова за клевету, но осуществить это так и не отважилось. Военный и морской министры были направлены в Думу для демонстрации патриотического единения, но их появление было воспринято как раскол в Совете министров. Деморализованный престарелый премьер был отправлен в отставку. Его преемник Александр Трепов добился от союзников возможности предать огласке секретную Петроградскую конвенцию 1915 года, в соответствии с которой Константинополь и Проливы по окончании войны отходили России. Что могло быть лучшим доказательством отсутствия у правительства планов пойти на сепаратный мир? Трепов также соглашался на срочную разработку ряда законопроектов из декларации Прогрессивного блока. Однако правительственная декларация в Думе поддержки не нашла. Если власть уж была объявлена средоточием “тёмных сил”, то любые сделки с ней компрометировали саму оппозицию. Начав 1 ноября “штурм власти”, она становилась заложницей собственной стратегии. Власть должна была уйти — так или иначе.
Павел Милюков на заседании государственной думы
Речь Милюкова не только укрепила единство блока. В поддержку его высказались многочисленные учреждения и общественные организации. Уже в это время в сторону оппозиции повернулись и настроения генералитета — в первую очередь, начальника штаба Ставки Алексеева и командующих фронтами. Думцы теперь воспринимались как лидеры патриотического лагеря, как люди, способные сформировать новое правительство и довести войну до победного конца. Думу поддерживали всероссийские структуры, созданные ещё в начале войны для помощи фронту — Земгор и военно-промышленные комитеты. Они объединяли деятелей местного самоуправления и промышленников, развивали активность в сфере снабжения и медицине, получая на это огромные правительственные средства без всякой отчётности. Фактический вклад в победу этих организаций был весьма скромный, однако власть тем самым покупала общественную лояльность. Тем не менее, это не помешало и Земгору, и военно-промышленным комитетам постепенно наращивать антиправительственную пропаганду, которая велась как в тылу, так и на фронте. Представители этих структур тесно общались и с верхушкой армии.
Говорить о подготовленном против царя заговоре в начале 1917 года несерьёзно. Но это не означает, что в решающий момент различные силы не могли бы выступить заодно. И почвой для подобного совместного действия стал тот самый патриотизм. Действия Думы провоцировали уличную активность. Когда она началась, никто из оппозиционных парламентариев не смог бы от неё откреститься. Восставший петроградский гарнизон именно в Думе видел оплот революции. Конечно, волнения могли произойти и без этого, однако они не имели бы шансов на окончательный успех. В глазах генералитета события в Петрограде контролировались Временным комитетом Государственной думы. По этой причине его члены так и не были арестованы Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов. С советскими лидерами генералы договариваться не стали бы. Временный комитет выступил необходимой для успеха всего предприятия прокладкой. Сами генералы обеспечили необходимое царское отречение. Официальный мотив был именно патриотический. В тексте отречения говорилось:
“Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думою признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть”.
Остальные события происходили уже в Петрограде — и здесь мнение генералов уже не спрашивали.
Революция была возглавлена государственным учреждением — Думой, существовавшими на государственные деньги общественными организациями и была доведена до конца благодаря армейской верхушке. Либералы пришли к власти, используя собственную патриотическую репутацию. И лишь потом в революции стали брать верх совсем иные настроения. Через полтора месяца герой революции, подавший ей “штурмовой сигнал” и возглавивший МИД, Милюков-“Дарданелльский” вынужден был подать в отставку. Его внешнеполитическая программа (верность союзническим обязательствам и соглашениям) не устраивала ни солдат петроградского гарнизона, ни большинство его соратников по Временному правительству или кадетской партии. После ухода Милюкова кабинет официально провозгласил курс на “демократический мир”, отказываясь по результатам войны от любых претензий на аннексии и контрибуции. Союзники от своих претензий не отказывались, но против отказа России, разумеется, не возражали. А вскоре страна уже совершенно перестала понимать, ради чего, собственно, она воюет. Стоило ли бороться против какого-то германского милитаризма, если можно было просто начать делить помещичью землю?
Фёдор Гайда
доктор исторических наук, доцент МГУ имени М.В. Ломоносова
Начало оживления рабочего движения. "Патриотическая тревога" буржуазии во время Первой мировой войны
С весны 1915 г. началось земетное оживление рабочего движения: в апреле в стране бастовало 38,6 тыс., в мае — 63 тыс. и в июне — 80 тыс. рабочих. Оцепенение первых месяцев войны постепенно уступало место открытому недовольству пролетариата; в основе его лежало ухудшение экономического положения рабочих в результате роста цен и начавшейся нехватки продовольствия. Особенно активно выступил в это время пролетариат текстильного района, раньше других почувствовавший на ceбe тяготы войны.
В Иваново-Вознесенске в конце мая прошла тридцатитысячная всеобщая стачка, сопровождавшаяся антивоенными массовками; она закончилась победой рабочих, которым удалось добиться снижения цен на продукты питания.
Координацию деятельности большевиков России осуществлял в это время Петербургский комитет партии. Здесь работали А. А. Андреев, М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, В. М. Молотов, Н. М. Шверник, Н. Ф. Агаджанова, К. И. Шутко, Т. К. Кондратьев, В. В. Шмидт, Н. Г. Толмачев и др. В конце лета 1915 г. Петербургский комитет поддерживал связи более чем с 20 местными организациями. Его деятельность Ленин считал образцом социал-демократической работы не только для России, но и для всего Интернационала.
Лозунг "патриотической тревоги" был выдвинут представителями правых партий (кадетами и октябристами) в Четвёртой Государственной Думе после тяжёлых поражений на фронтах в 1915 году.
За патриотической трескотнёй и призывами к созданию правительства народного доверия скрывалось банальное желание ещё больше наворовать и обогатиться на военных заказах.
Существующая власть, какой бы вялой и аморфной она ни была, аппетиты дельцов, жаждущих нажиться на солдатской крови, сдерживала.
Подобное положение не устраивало правых - власть следовало подмять под себя.
Если до этого момента, "государственную лодку" России раскачивали только левые (эсэры и социал-демократы) , то, с присоединением услилий правых, процесс уничтожения Российской Империи значительно ускорился, что и завершилось 1917 годом.
После того, как попытка Столыпина выйти из кризиса путем компромиссных мер завершилась неудачей, новая революция в России стала неизбежной. Между тем все больше усложнялось и внешнеполитическое положение России.
В начале XX в. завершается консолидация двух блоков великих европейских держав, противостоящих друг другу.
Германия в тесном союзе с Австро-Венгрией и Италией ведет активную внешнюю политику на Балканах, Ближнем Востоке, в Северной Африке, успешно борется за господство на мировом рынке. В этих условиях Англия, долгое время придерживавшаяся политики нейтралитета, начинает сближаться с державами Антанты. В 1904 г. она заключает соглашение с Францией, в 1907 г. — с Россией. Формально Англия присоединилась к Антанте в 1914г.
После конфликта, вызванного убийством в июне 1914 г. в г. Сараеве наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда и началась мировая война.
Начиная эту войну, все ее участники были уверены в том, что она не затянется. Державы Антанты рассчитывали быстро сломить врага, зажав его в тиски двумя фронтами: Западным и Восточным. В свою очередь, державы Тройственного союза, сознавая эту опасность, стремились разгромить противника поодиночке быстрыми, мощными ударами. Однако после первых месяцев войны стало ясно, что она принимает затяжной характер. Победа в этой войне, как в никакой другой, требовала крепкого тыла: мощной, реорганизованной на военный лад промышленности, хорошо налаженных транспортных средств и, главное, крепкого внутреннего мира и согласованной работы разных слоев населения в интересах фронта. В подобной войне у России, разъедаемой острейшими внутренними противоречиями, практически не было шансов на победу.
Правда, вступление России в войну поначалу привело к некоторой стабилизации внутриполитического положения. В IV Государственной думе за военные кредиты — т.е. за поддержку решения правительства вступить в войну — проголосовали все фракции за исключением большевистской (вскоре после этого депутаты-большевики были арестованы по обвинению в государственной измене, отданы под суд и сосланы в Сибирь на поселение). Лидеры буржуазной оппозиции выступили с лозунгом "внутреннего мира", призывая россиян забыть на время войны о внутренних противоречиях и оказать максимальную поддержку власти во имя победы. При этом П.Н.Милюков, лидер кадетской фракции, сформулировал основную для русской буржуазии задачу России в этой войне: захват черноморских проливов.
Подобные настроения еще больше подогревались относительно успешным для России началом военных действий. Немецкие войска уже в первых числах августа нанесли мощный, хорошо подготовленный удар через Бельгию по Северной Франции, ставя своей задачей захватить Париж. Однако, к полной неожиданности для германского командования, русская армия уже в середине августа начала активные военные действия в Восточной Пруссии. 20 августа 1-ая армия под командованием генерала П.К.Ренненкампфа нанесла немцам серьезное поражение под Гумбиненом. В то же время с юга в Восточную Пруссию вторглась П-я армия под командованием генерала А.В.Самсонова, двигавшаяся на соединение с 1-ой. Все это заставило немецкое командование начать срочную переброску войск с Западного фронта на восток. Положение союзников России заметно облегчилось, и в битве на реке Марне им удалось отстоять Париж. Успехи же русских войск сменились неудачами. Армия Самсонова была окружена под Танненбергом и, не получив поддержки от Ренненкампфа, потерпела поражение. К середине сентября немцам удалось вытеснить из Восточной Пруссии и 1-ую армию.
Более внушительными и стабильными оказались достижения русских войск в Галиции. Нанеся ряд серьезных поражений австро-венграм, они заняли здесь Львов и блокировали сильную крепость Перемышль.
Боевые действия в 1915 г. Внутриполитическое положение в России
В 1915 г. положение России стало гораздо более сложным. Немецкое командование, кардинально изменив план ведения войны, на протяжении всей зимы 1914-1915 гг. перебрасывало войска на восток с целью разгрома России. В мае 1915 г. немецким и австрийским войскам удалось прорвать фронт в Галиции и вернуть Львов. В июле немцы начали активные действия в Польше и вынудили русскую армию оставить Варшаву. В августе немецкая армия перешла в наступление в Литве и заняла Вильно. Не получив никакой поддержки от союзников, русская армия была вынуждена оставить неприятелю обширные территории: Галицию, Польшу, Литву, часть Латвии и. Белоруссии. Техническая отсталость, плохая организация, слабость командования — в результате летней кампании 1915 г. все эти недостатки стали очевидны.
Соответственно изменилось положение и внутри страны. Оказав в начале войны поддержку царскому правительству, лидеры оппозиции рассчитывали на активное сотрудничество с ним. Отчасти эти надежды оправдались: вскоре после начала войны правительство разрешило создать на базе земств и городских дум Главный комитет по снабжению армии (распространенное название — "Земгор"). В 1915 г. были созданы военно-промышленные комитеты (ВПК) в разных сферах промышленного производства, которые должны были помочь власти реорганизовать его в интересах обороны государства. В эти комитеты вошли крупные предприниматели и банкиры, представители технической интеллигенции.
Однако, привлекая "общественность" к решению задач военного времени, правительство не собиралось делиться с ней властью. И Земгор и ВПК действовали под строгим надзором чиновников. Резко отрицательно относилась власть и ко всем попыткам Думы принять более активное участие в управлении страной.
Между тем поражения 1915 г. ясно показали, что царская власть не в силах довести войну до победного конца. Война же проигранная неизбежно должна была привести к революционному взрыву. В этих условиях буржуазная оппозиция активизируется. Лозунг "внутреннего мира" сменяется лозунгом "патриотической тревоги". В IV Думе кадеты, октябристы и представители ряда других оппозиционных фракций создают т.н. "Прогрессивный блок". Своим главным требованием "Прогрессивный блок" выдвинул создание "правительства общественного доверия", которое пошло бы на активное сотрудничество с Думой.
Брусиловский прорыв, грозивший обернуться катастрофой для Австро-Венгрии, заставил ее начать массовую переброску войск на восток из Италии, а ее союзнику Германии — из Франции. В результате Италия была спасена от разгрома, а англо-французские войска получили благоприятную возможность для начала грандиозного наступления на реке Самме. Что же касалось непосредственно Восточного фронта — здесь брусиловский прорыв желанных стратегических результатов не принес, оставшись лишь одним из самых ярких эпизодов первой мировой войны. У русской армии уже не было сил для общего наступления по всему фронту.
Общественно-кризис 1916 г.
С 1916 г. все более заметным фактором внутриполитической жизни России становится хозяйственная разруха. Катастрофически не хватало топлива и металла, промышленные предприятия все чаще срывали военные заказы. Железнодорожный транспорт не справлялся с эвакуацией населения, доставкой топлива, сырья, продовольствия. В крупных городах начались перебои с хлебом, мясом, сахаром и пр. На улицах появились длинные очереди.
Разруха ухудшала и без того тяжелое положение народных масс, подталкивая их ко все более активным формам протеста. В 1916 г. более чем в два раза по сравнению с 1915 г. возросло число участников забастовок. В деревне постоянные реквизиции хлеба, скота, лошадей вызывали массовые крестьянские волнения.
Особенно опасным для власти было антивоенное движение в армии и на флоте. Постоянно росло влияние большевиков — и в тылу, и на фронте. Еще осенью 1914 г. ЦК РСДРП под влиянием Ленина выдвинул лозунг "революционного пораженчества": объявив войну несправедливой и грабительской со стороны всех ее участников, большевики призвали рабочих воюющих держав стремиться к поражению своих правительств.
Если в начале войны подобные лозунги не пользовались сколько-нибудь широкой поддержкой, то именно в 1916 г. они становятся более популярными. На отдельных участках Восточного фронта солдаты устанавливали перемирие с противником, отказывались подчиняться офицерам, идти в наступление и т.п.Орлов помогал
Читайте также: