Папская теократия в средневековье кратко

Обновлено: 02.07.2024

Симония, представленная как следствие назначения епископов светскими феодалами, стала главным объектом критики, а выступление против неё – основной формой борьбы за независимость церкви. Через два месяца после начала понтификата Льва IХ Римский собор предал анафеме всех симонистов, при этом те священники, которые были рукоположены бесплатно прелатом, виновным в симонии, могли просить об их возвращении после сорока дней покаяния. Затем подобные соборы, осудившие симонию и николаизм, были проведены в других крупных города христианского мира.

Всеми силами пытаясь восстановить своё влияние на Западе, Лев IХ одновременно осуществлял настойчивую попытку утвердиться на православном Востоке. В результате его политики в 1054 г. ( через три месяца после его смерти) происходит окончательный разрыв между Римской и Константинопольской церквами, вошедший в историю как великий церковный раскол. Причиной его стала дерзкая попытка папского легата кардинала Гумберта принудить Константинопольского патриарха Михаиа Керуллария подчиниться Риму. Керулларий отказался вести с ним переговоры, и тогда Гумберт, написав на него и всю греческую церковь акт отлучения, положил его во время богослужения на престол Софийской церкви. В ответ патриарх отлучил папских легатов. Отныне сношения Рима с Константинополем становятся совсем редкими. Папство распространило на Западе идею, что греки схизматики и опасные враги церкви, а на Востоке смотрели на латинян как на варваров, которые являлись христианами только по имени, которые изменили веру и уставы церкви.

Свою главную опору папство видело в монашестве, и в первую очередь в клюнийцах, которые представляли серьезную силу не только благодаря своей многочисленности, но и богатству. Поскольку в этот период император в целях укрепления своей материальной базы начинает отбирать у последних их льготы и дарения, они ищут поддержку у папства.

Первое, что сделал Гильдебранд, став папой, это утвердил на Латеранском соборе 1074 г. декреты, не просто провозглашавшие отстранение симонических и живущих в браке священников от службы, но призывавшие всех верующих бойкотировать их, не принимать их услуг в отношении таинств, разорять их жилища и оказывать на них сильнейшее воздействие с целью добиться их подчинения. Симонию осуждали и предшественники Григория VП, но на этот раз к борьбе к ней привлекались широкие слои верующих, что грозило вылиться в народные волнения и движения, подобные патариям. Как и следовало ожидать, на местах это решение встретило ожесточенное сопротивление со стороны священнослужителей: папские легаты, приезжавшие для оглашения декрета, сталкивались с недовольством и мятежами, декреты эти называли еретическими, а подчинявшихся им били и терзали, избивали и забрасывали камнями. В целом, несмотря на все принимаемые легатами меры – наказания, запреты, отстранения от должности – большинство священства, находящееся под покровительством и защитой светских князей, эти декреты проигнорировало.

Первоочередной задачей становится укрепление связей Рима с местными церквами и достижение строгой централизации. Меры, предпринятые Гильдебрандом в этой сфере, имели наиболее важные и серьезные последствия. Первоначально местные церковные власти активно сопротивлялись реформе, и в первую очередь это относится к примасам - этот высший духовный сан еще сохранялся за некоторыми высокопоставленными священниками (в Англии – архиепископ Кентерберийский, в Африке – архиепископ Карфагенский, во Франции – архиепископ Сенский), хотя уже тогда этот титул не предоставлял каких-либо особых прав их носителям, подчеркивая только их достоинство. Григорий обязал архиепископов не только являться в Рим для получения знаков их величия, но и взял на себя осуществление их традиционных прерогатив, связанных с избранием местных епископов. Контроль за провинциями всё больше переходил в руки Святого престола, и примасы, как и митрополиты, превратились в итоге в малозначащие фигуры в церковной иерархии. Епископы оказались под строгим контролем папы: понтифик часто вмешивался в выборы, либо предлагая нужную кандидатуру, либо назначая непосредственно своих ставленников, он регулярно вызывал епископов в Рим для отчёта, а за какие-либо серьёзные отклонения шли наказания или низложение.

Централизация и учреждение института легатов были призваны обеспечить успешное проведение церковной реформы, которая была неодинаково воспринята в разных странах. В Испании симония практиковалась крайне редко, поэтому здесь не возникало особых проблем. Более того, между папством и королевствами сложились особые отношения, обусловленные необходимостью решения задач христианский реконкисты и восстановления римской литургии, так что при Урбане П страна превратилась в один из оплотов средневекового католицизма. Так же спокойно реформа проходила в Англии и Нормандии, где Вильгельм Завоеватель с самого начала активно противодействовал симонии и николаизму, преследуя уличенных в этом священников. Во Франции же реформы встретили поначалу серьезное сопротивление, но конфликт не принял здесь острой формы. Более того, папа пошёл на то, чтобы сохранить (на время) за королевской властью право инвеституры.

Однако в Германии и Италии, где епископы находились в теснейшем союзе с императором и опасались потерять свои привилегии, дело приняло совсем другой оборот. Вопросы непосредственно внутрицерковного развития здесь отошли на второй план, уступив место борьбе за инвеституру, расколовшую общество на две партии: гвельфов – преданных Святому престолу, и гибеллинов – сторонников императора[134].

Конфликт между папой и императором разгорелся не из-за германских, а из-за итальянских епископов, с назначением которых Григорий VП никак не мог согласиться. В ответ на высказанные упреки папы Генрих IV в 1075 г. собрал Вормский собор немецких епископов, на котором понтифик был отстранён, будучи обвинён в нарушении церковного мира. Последовавшие за этим действия папы оказались беспрецедентными: он осмелился не только отлучить императора от церкви, но и низложить, лишив права управления государством. Папское верховенство до этого провозглашали многие папы, но покушаться так решительно на светскую власть не решался никто, и в этом отношении поступок Григорий VП стал настоящим переворотом.

При тех обстоятельствах, которые в итоге сложились в Германии, где после отлучения императора большинство епископов оказалось в деморализованном состоянии, последний был вынужден пойти на примирение и в январе 1077 г. явился к папе в замок в Каноссу, чтобы вымаливать прощение.

После смерти Григория VП и Генриха IV война продолжалась уже их преемниками и завершилась в 1122 г. подписанием Вормсского конкордата, представлявшего собой компромисс, поскольку ни папам, ни императорам не удалось настоять на своих изначальных притязаниях.

§ 2. Эпоха теократической монархии

2.1. Церковь как Град Божий на земле

Если до этого церковь смешивалась со светским обществом, не имея понятия о суверенитете и собственном законотворчестве, то теперь она приобрела большинство отличительных черт государства в его современном понимании, став первым образцом государства нового времени. Объявив себя носителем независимой, иерархической, публичной власти, папа присвоил право издавать законы, которые он проводил в жизнь через свою администрацию. Он стал верховным судьей и отправителем правосудия. Если до этого юрисдикция папы над мирянами была подчинена юрисдикции императора и королей, то теперь он правил мирянами не только в вопросах веры, морали, но и в вопросах гражданских. На его рассмотрение оставались все важные дела, окончательного списка которых никогда не существовало. Папский престол руководил обширной бюрократией и дипломатическим корпусом, облагал своих подданных налогом в виде десятины и других повинностей, контролировал организованные в европейском масштабе финансы. Через записи о крещении и смерти церковь вела метрические книги, и крещение предоставляло своего рода гражданство, которое позже поддерживалось тем, что было принято требование, чтобы каждый гражданин исповедался в грехах и принимал святое причастие по меньшей мере раз в год, на Пасху. А через отлучение он фактически лишался этого гражданства. Церковное отлучение исключало по существу человека из системы общественных связей, а убить отлучённого считалось богоугодным делом. Ещё более серьезным наказанием был интердикт - отлучение целой территории или страны. Таким образом, церковь осуществляла юридические, административные, судебные полномочия современного государства.

В 1123 г. был утверждён следующий порядок приема папами посетителей: все смертные, а в особенности верные Христу, независимо от их достоинства и выдающегося положения, лишь только предстают они пред взором первосвященника, должны трижды преклонять на определённом расстоянии пред ним колени и в честь Спасителя нашего Иисуса Христа, которого он замещает на земле, облобызать его стопы. Император, короли, крупнейшие князья, представители князей и властителей допускаются в первую очередь к поцелую в руку и уста, прочие только к стопам. Кардиналы дважды низко кланяются, а на третий раз, подойдя близко, преклоняют колени и целуют ногу у первосвященника, управляющего святыней. Кардиналы целуют правую руку у застежки мантии, епископы только колено, императоры, короли и крупнейшие князья – руку и ногу.

1.1. Подготовка церковной реформы

§ 2. Эпоха теократической монархии

2.1. Церковь как Град Божий на земле

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначенные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой.

Для проведения в жизнь этих широких замыслов папство воспользовалось переменами в международной обстановке, которые произошли к началу 70-х годов и крайне отрицательно отразились на положении Византии.

Наследница Римской империи на Востоке давно уже растеряла многие из своих прежних владений. Территориальную основу Византийской империи составляли теперь главным образом Балканы и Малая Азия. Но и эти владения Византийского государства становились все более непрочными. В то же время византийские города играли еще важную роль в средиземноморской торговле; в особенности Константинополь был средоточием значительных богатств. В середине XI в. владения Византии начали тревожить тюркские кочевники — печенеги, захватившие к тому времени огромное степное пространство на юге Восточной Европы — от северных берегов Нижнего Дуная до Днепра и далее, к востоку от него. С 1048 г. печенежские ханы стали совершать частые набеги на византийскую территорию; печенеги опустошали Болгарию, Македонию, Фракию, доходили до Адрианополя и угрожали самой столице — Константинополю. Когда же в .начале 50-х годов эта опасность миновала,— Византии удалось очистить пределы Фракии и Македонии от печенегов,— их сменили другие кочевники: огузы-торки, половцы. Опасность набегов степных кочевников на многие годы нависла над империей.

Но еще более грозным оказался для нее натиск тюркских кочевых племен, явившихся с Востока — из Средней Азии. Это были сельджуки. В 40-х годах они овладели южнокаспийскими областями, Западным и Центральным Ираном, а в 1055 г., покорив Месопотамию, заняли Багдад — столицу некогда могущественного халифата Аббасидов. Завоевания сельджуков на этом не остановились. В правление султана Алп-Арслана (1063—1072) сельджуки вторглись в Армению, большая часть которой находилась тогда под властью Византии. Они воевали с Грузией и во все большем количестве просачивались непосредственно в византийские провинции Малой Азии — в Каппадокию и во Фригию.

В результате катастрофического для Византии поражения при Маназкерте империя потеряла свои богатые малоазиатские провинции; ей удалось удержать за собой лишь немногие прибрежные города на западе полуострова. По выражению одного историка, из окон императорского дворца в Константинополе теперь можно было видеть на востоке горы, которые уже не принадлежали империи. Византия оказалась в руках завоевателей в короткий срок, прежде всего в силу того, что общественные порядки, утверждавшиеся сельджуками, несли вначале некоторое облегчение массам крепостного крестьянства Малой Азии, стонавшего под игом повинностей, которыми оно было обязано византийским вельможам-феодалам, и под тяжестью государственных налогов империи

Но для господствующих классов Византии последствия поражения при Маназкерте были катастрофичными: половина Византийской империи оказалась завоеванной сельджуками; другая половина находилась в состоянии полнейшей анархии. Феодальная знать то и дело устраивала мятежи против Константинополя, выдвигая своих ставленников на императорский престол. Государство дробилось на полусамостоятельные феодальные владения.

Всеми этими обстоятельствами и поспешил воспользоваться Григорий VII для того, чтобы целиком подчинить греческую империю влиянию Рима. Обессилевшая в борьбе с сельджуками, ослабленная изнутри, Византия казалась ему легкой добычей.

В осуществлении широких политических планов папства деньги играли далеко не последнюю роль. Григорий VII был тесно связан с римскими ростовщиками и менялами. В 1074 г. он энергично выступил в защиту итальянских купцов, ограбленных на ярмарке в Сен-Дени французским королем Филиппом I, а через два года оказал покровительство римским купцам, которые отправились с торговыми целями в североафриканский город Бужи, к аль-Насиру1.

Григорий VII не сумел осуществить свои замыслы. Западные дела надолго отвлекли его внимание от Византии. Но все же он и в дальнейшем не раз пытался подчинить ее. После свержения в 1078 г. Михаила VII Византия снова стала ареной ожесточенной борьбы феодальных партий. Этим воспользовался Роберт Гвиекар, который напал на итальянские владения империи. Летом 1080 г. Григорий VII благословил Роберта Гвискара на войну против Византии.

Жителей каждого завоеванного пункта насильственно заставляли принимать католичество. Григорий VII приветствовал успехи своих союзников: он поздравил с победой вождя итальянских нормандцев, не забыв напомнить, что главная причина его славы — покровительство святого Петра. В последующие годы, однако, внимание Григория VII было полностью поглощено борьбой с Генрихом IV.

План организации военного похода на Восток, задуманный папством в 70-х годах, получил свое дальнейшее развитие у преемников Григория VII. Обстановка, создавшаяся в течение последних десятилетий XI в. в странах Восточного Средиземноморья, благоприятствовала реализации замыслов римской кури

После разделения Церквей папская власть поднимается на такую высоту, что для православного Востока представляются только две возможности: или преклониться перед самодержавием Римского престола, или уклониться от всякого церковного общения с ним. Середины не могло быть, ибо папская власть никаких компромиссов не признавала. Уже папа Григорий VII Гильдебранд (1073) обнаружил такое стремление к возвеличению своей власти, что даже римские историки признают, что власть его выходила за должные пределы и почти уничтожала все права епископов и Церквей, от которых он настоятельно домогался беспрекословной покорности. Григорий VII проводил ту мысль, что воля папы составляет закон для всего человечества, а власть папская служит источником всякой другой власти. Она не может быть ограничена ни Вселенским Собором, ни обычаем, ни законом. Поэтому все, не повинующиеся его велениям или не имеющие общения с Римской кафедрой, почитались им схизматиками и еретиками. Следуя этому завету, папа Лев IX кинул в лицо всей Восточной Церкви анафему, отвергавшую эти чудовищные и неслыханные от первых веков христианства папские притязания. Провозглашенный Григорием VII принцип, что авторитет папы стоит выше всякой другой власти, какая только существует на земле, папа Иннокентий (XII—XIII вв.) постепенно проводит в жизнь и через это становится универсальным духовным монархом, соединив в одно великое теократическое государство отдельные народы и государства Запада. Его власти подчиняются императоры, короли и владетельные князья, считая за честь служить ему.

Чтобы еще более ослабить епископскую власть и подчинить своей власти епископов всех областей, папы посылают туда своих легатов, дав им полномочие следить на месте за всеми отраслями церковного управления и надзирать за епископами. Власть легатов была неограниченная, и там, где появлялся легат, епископская власть переставала действовать.

Утвердив за собой церковно-судебную и правительственную власть, папы стали единственным источником церковного законодательства. Григорий VII установил в Римской Церкви тот принцип, что только папа властен издавать новые законы, вызываемые нуждами времени. Основываясь на этом принципе, Бонифаций VIII утверждал, что всякое право, все законы должны исходить от воли папы, ибо папа стоит выше всех законов и установлений Церкви — он является их первоисточником. Поэтому, если папа что-нибудь повелевает или запрещает, даже если это противоречит существующим законам, веление его должно выполняться свято. Это, так сказать, развязывало папам руки и давало им возможность своей волей изменять древние вселенские каноны, не говоря уже о декретах самих пап.

Григорий VII строгими узаконениями навсегда упрочил в Западной Церкви безбрачие духовенства и запретил богослужение на ином языке, кроме латинского и, таким образом, нарушил данное славянам двести лет назад папой Иоанном VIII разрешение молиться на их родном языке, чем еще более умножил причины церковного разрыва между Западом и Востоком.

Все это можно было бы признать за сказку, если бы все это не было запечатлено на страницах правдивой истории, прочитывая которую истинное христианство должно испытывать горечь и стыд за безумную гордость римских духовных владык.

Вот при каком необузданном своеволии пап ставился вопрос о единении христианских Церквей. Но мог ли он разрешиться в том братском духе, к которому так любвеобильно стремилась Восточная Церковь, на этот вопрос пусть ответит дальнейшая история.

(от греч. Theos — бог, kratos — власть) — форма гос. правления, при которой глава государства обладает высшей светской и духовной властью. Классич. пример т. в средневековой Европе — Папское государство, где верховным светским сюзереном был глава всех католиков. Теократич. государством был Араб, халифат, правители которого считались наместниками пророка Мухаммеда и духовными владыками всех мусульман. Теократическими можно считать и государства, созданные духовно-рыцарскими орденами.

Смотреть что такое ТЕОКРАТИЯ в других словарях:

ТЕОКРАТИЯ

(греч.) — буквально господство Бога: такое государственное устройство, при котором верховным правителем государства предполагается само Божество, изрек. смотреть

ТЕОКРАТИЯ

(греч. theokratia, буквально — власть бога, от theós — бог и krátos — сила, власть) форма государства, в котором как политическая, так и духовна. смотреть

ТЕОКРАТИЯ

ТЕОКРАТИЯ, -и, ж. Форма правления, при к-рой глава духовенства, церквиявляется главой государства. II прил. теократический, -ая, -ое.

ТЕОКРАТИЯ

теократия ж. 1) Форма правления, при которой глава государства - обычно монархического - одновременно является и его религиозной главой. 2) Государство с такой формой правления.

ТЕОКРАТИЯ

теократия ж. ист.theocracy

ТЕОКРАТИЯ

теократия сущ., кол-во синонимов: 2 • богодержавие (3) • феократия (1) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: богодержавие, феократия. смотреть

ТЕОКРАТИЯ

Теократия (греч.) — буквально господство Бога: такое государственное устройство, при котором верховным правителем государства предполагается само Божество, изрекающее свою волю через посредство особо к тому предназначенных лиц, т. е. жреческого сословия или духовенства. Впервые этот термин употреблен Иосифом Флавием в его сочинении против Аппиона, для обозначения государственного строя иудеев, в котором верховными нормами государственной и общественной жизни являлись веления Божии, изложенные в законе Моисея и изрекаемые через посредство судей, пророков и священников. По словам Пятикнижия, сам Бог обещал израильскому народу, что он будет избранным народом Божиим, если будет исполнять его веления (Исх. XIX, 5). В этих словах выражен основной принцип Т. Но не одно иудейское государство было Т.; ею были, хотя в меньшей степени, и Египет, где фараон производил себя от божества и осуществлял на земле веления богов, и Ассирия, и большинство первобытных государств; элементы Т. были и в Древней Греции, и в Риме, где жреческие обязанности соединялись с политическими и их освящали. Особенно важное значение получило развитие теократического принципа в средние века в западной церкви (см. Папство) и в арабском халифате (см.). В. В—в.

ТЕОКРАТИЯ

ТЕОКРАТИЯ (от греч. the6s – Бог и krätos – власть, боговластие)форма управления государством, при котором светская власть находится в руках двухове. смотреть

ТЕОКРАТИЯ

Теократия (греч. букв. - Боговластие, от Бог и власть) — принцип, согласно которому непосредственный носитель власти над народом и страной есть Бог. смотреть

ТЕОКРАТИЯ

греч. . букв. – боговластие, от . – бог и . – власть) – принцип, согласно к-рому непосредств. носитель власти над народом и страной есть бог, осуществляющий эту власть через своих служителей, пророков, богочеловеческих посредников или институции (типа церкви). Термин "Т." впервые введен историком Иосифом Флавием (ок. 37 – ок. 95) для характеристики древнеиудейского строя. Корни идеи Т. лежат в первобытных представлениях о вожде племени как священной персоне, причастной миру духов и воплощающей в себе магич. мощь, к-рую он изливает на общину. Сверхчеловеческий характер личности вождя особенно выявляется тогда, когда он оказывается жертвой: по законам мифологич. мышления жертва тождественна с принимателем жертвы, приносимой за общину, и вождь в мгновение своего ритуального убиения или самоубийства окончательно сливается с высшим миром, чтобы уже навсегда пребыть пастырем своей общины. Егип. миф об Осирисе позволяет ясно проследить слияние трех образов: 1) мудрого вождя, к-рый в то же время есть "культурный герой" (мифологич. фигура, очень важная для генезиса идеи Т.), 2) закалаемого тотемистич. зверя и 3) страждущего и умирающего бога природных круговоротов. С возникновением цивилизации выдвигаются три фигуры, притязающие быть воплощением идеи Т.: царь, жрец и пророк. На царя переносятся магич. функции вождя. Для патриархального сознания человеч. коллектив воспроизводит универсум, а страна тождественна с ойкуменом (ср. кит. выражение "Поднебесная", обозначающее ойкумену и одновременно Китай): поэтому и царь страны находится в ипостасных отношениях к богу универсума. Эта ипостасност могла пониматься как безусловное тождество: царь сам по себе есть бог, не имеющий над собой никаких высших инстанций (ср. кн. Даниила, 6, 8). Но подобные претензии могли быть легко опровергнуты указанием на бессилие царя перед лицом космич. порядка (ср. Коран, сура 2, ст. 260). Принципу Т. соответствовал др. вариант: царь есть сын и наместник бога, пользующийся его славой и послушный его приказам. Такое осмысление деспотии не только укрепляло власть как таковую, но и создавало основу для критики каждого отд. носителя власти, ибо выдвигало нек-рый идеал, к-рым можно было поверять действительность: если царь – наместник сверхземных инстанций, то его власть – не безответственное хозяйничанье, но служение, в к-ром придется дать ответ. Кит. император считался "сыном неба", но в книге бесед Конфуция "Луньюй" рассказывается о жалкой гибели государей, нарушавших заветы неба. Принцип Т., освящая мирскую власть, одновременно исключает ее самодовление: если, как говорится в послании апостола Павла к римлянам, "нет власти, которая не от Бога" (13, 1), то естественно заключить, что власть, к-рая явным образом не "от Бога", – вообще не власть. Но кто вправе напоминать об этом царю, уполномоченному свыше? Официально санкционирован в роли служителя божества жрец, к-рый может притязать на роль воспитателя, приставленного божеством к своему дитяте-царю, и даже ставить под сомнение богосыновство последнего, делая из принципа Т. вывод в свою пользу. Однако у царя и жреца есть общее свойство: они суть официальные носители теократич. достоинства, опирающиеся на сумму установлений, а не на свои личные свойства: их сан формален. Против них обоих выступает пророк – фигура "харизматическая", т.е. обязанная достоинством только личной богодухновенности, аскезе, проявленной в образе жизни, и не в последнюю очередь – отваге, с к-рой он рискует собств. жизнью, выступая во имя бога против официальных инстанций. С теократич. т. зр., как она выражена в Ветхом завете, пророк есть полномочный представитель бога, сравнительно с к-рым две др. теократич. инстанции вторичны: пророк Моисей есть источник власти для жреца Аарона и вождя Иисуса Навина и др. Царь, идущий против пророков, проклят (участь Саула). Ветхозаветная оценка института власти, исходящая из принципа Т., двойственна. Так, царь есть избранник бога (ср. Второзаконие 17,15), но он обязан быть слугой бога и руководствоваться законом, причем с самого начала предполагается сомнительным, будет ли он это делать (там же, 17, 16–20). И потому царь есть одновременно и соперник бога, ущемляющий его право на непосредств. водительство народом, так что ему в конечном счете приходится спорить за власть не со жрецом и даже не с пророком, но именно с богом (ср. 1 Сам. 8, 6–7). Правда, идея монархии имела тенденцию к абсорбированию идеи харизматич. пророчества (тип царя-пророка Давида, священника вне институцион. жречества, "по чину Мельхиседекову" (Пс. 109, 6), при этом для царя было тем важнее дополнить свое царское достоинство пророческим, чем в большей мере он вступал в конфликт со жречеством: таков случай фараона Эхнатона, противопоставившего традициям жреч. установлений свое личное богосыновство. Антич. мир стремился оттеснить тенденции Т. на периферию обществ. жизни и обезвредить их. Греч. полис в целом и его гос. формы считались богохранимыми (в Афинах, напр., был культ Афины Демократии), но существование особой категории людей, имеющих право действовать непосредственно от имени богов, отрицалось. Поэтому в антич. мире идея Т. выступает как антиполисная сила: ее подхватывают вожди рабских восстаний (Евн, Аристоник), а на др. полюсе обществ. жизни – претенденты на личную власть (Александр Македонский, Цезарь, Август). Но официальная псевдотеократия цезарей оставалась пустой фикцией: культ императора сводился к демонстрации лояльности. Более подлинную связь с древнейшими мифологич. идеями выявляли воспринятые нар. памятью образы казненных рабских царей, замученных бунтарей и пророков, в позорной казни к-рых снова, в соответствии с законами мифа, совпадали унижение и слава, бессилие и божественность, участь жертвы и участь бога. В образе Иисуса Христа, "царя иудейского", чей царский сан проявился в том, что он предал себя в спасит. жертву за других, уподобляясь закалаемому вождю первобытных времен, эти черты доведены до предельной четкости. Новозаветное христианство явилось трансформацией и снятием принципа Т. Христос описывается как носитель всей абс. полноты теократич. полномочий, как тот, кому "дана власть на небе и на земле" (Евангелие от Матфея 33, 18), царь, первосвященник и пророк в одном лице. Но он въезжает в Иерусалим не на боевом коне, но на мирном осле, и вместо устроения мессианского владычества над народами предает себя на крайнее унижение и казнь: его теократич. сан остается тайным и духовным, реализуясь на плоскости политич. факта в обращенном, негативном виде. Христианское и мусульманское средневековье восстанавливает политич. аспект принципа Т. Особенно цельный характер идея "священной державы" носит в исламе, уже основатель к-рого был не распятым страдальцем, а удачливым политич. и военным вождем. Границы халифата совпадают с границами "истинной" веры и "правильного" человеческого общежития (характерно полное тождество богословия и права в исламе). В шиизме и особенно в радикальных шиитских ересях (исмаилитов и др.) образ боговодимого правителя людей (имама) приобретает ранг онтологич. категории. К этой же группе идей относится и представление о махди (букв. – ведомый, т.е. богом). В византийско-рус. православии главной теократич. фигурой оказывается царь. Напротив, на средневековом Западе идея Т. – предмет борьбы между папой и герм, императором. Папа считал себя не только главой вселенской церкви, но и государем всего христ. человечества, вассалом к-рого является любой земной государь (см. В. Герье, Зап. монашество и папство, М., 1913, с. 163–64). Но с такими же притязаниями с 9 в. выступали и императоры; с 1075 начинается спор между папой и императором о праве инвеституры (утверждения епископа в сане). Драматич. борьба между этими двумя теократич. инстанциями, обещавшими мир и несшими войну, привела к кризису идеи Т. Она заново обновляется в мировоззрении пуритан, видевших в своей борьбе священную войну избранников бога против земных тиранов. Дальнейшая секуляризация бурж. мировоззрения оттесняет принцип Т. на периферию обществ. мысли. В позднебурж. эпоху обращение к идее Т. (В. С. Соловьев, Маритен и др. представители неотомизма и т.п.) обычно связано с критикой потребительского общества и бурж. эгоизма, с утопич. мечтой об "архитектурно" устроенном человеческом социуме, подобном ср.-век. собору, внутри целокупности к-рого каждый индивид обрел бы уготованное место и служил бы целому. Лит.: ?ngnell I., Studies in divine kingship in the ancient Near East, Uppsala, 1943; Habicht Сh., Gottmenschentum und griechische St?dte, M?nch., 1956; ?aeger F., Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrscherkultes, Bd 1–2, Stuttg., 1957–60. С. Аверинцев. Москва. . смотреть

ТЕОКРАТИЯ

ТЕОКРАТИЯ (theocracy) Буквально "власть Бога". Термин ввел Иосиф Флавий (38–ок. 100 г. н.э.) для описания древнееврейского государственного устройст. смотреть

Читайте также: