Небо и земля байрон кратко
Обновлено: 01.05.2024
Отецъ нашъ спитъ. Вотъ часъ, въ который тѣ,
Что любятъ насъ, спускаются сквозь тучи,
Висящія надъ Араратомъ… Ахъ,
Какъ у меня забилось сердце!
Но не видать еще
На небѣ звѣздъ. Я вся дрожу.
Но то не страхъ, а только опасенье,
Что милые промедлятъ…
Хоть я люблю Азазіила больше,
Чѣмъ даже… о, гораздо больше… Что
Я говорю? Иль стала нечестивой
Какое же нечестье —
Небесное созданіе любить?
Но вѣдь съ тѣхъ поръ, какъ этотъ ангелъ любитъ
Меня, сестра, я нашего Творца
Не такъ люблю, какъ прежде; это дурно,
Неправда ли? И я хоть не совсѣмъ
Убѣждена, что дурно поступаю,
Но тысяча тревогъ въ моей душѣ.
Ну, такъ возьми любого сына праха
Въ мужья себѣ,— работай и пряди…
Вотъ Іафетъ,— тебя онъ любитъ сильно
И такъ давно,— что-жь? выйди за него
И размножай такой же прахъ!
Любила-бъ я Азазіила, будь
Онъ смертный; но тому, что онъ не смертный,
Я радуюсь: вѣдь пережить его
Я не могла-бъ. И каждый разъ, при мысли,
Что на своихъ блестящихъ крыльяхъ онъ
Когда-нибудь парить надъ гробомъ будетъ
Несчастнаго дитяти праха,— той,
Которая его такъ обожала,
Какъ онъ Творца,— мнѣ меньше смерть страшна.
Но все-таки мнѣ жаль его: онъ будетъ
Страдать вѣка; по крайней мѣрѣ, я
По немъ вѣка страдала-бъ, будь онъ смертный,
Скажи вѣрнѣй, что онъ
Межъ дочерьми земли найдетъ другую
И, какъ любилъ когда-то Ану, станетъ
Коль это суждено
И новая его полюбитъ,— лучше,
Чтобъ было такъ, чѣмъ сталъ бы онъ меня
Когда-бъ ждала того же
Я отъ любви Самьяса,— будь сто разъ
Онъ горній духъ, его бы оттолкнула
Съ презрѣньемъ я… Но часъ насталъ,— начнемъ!
Какую-бъ изъ звѣздъ ни наполнилъ въ сей мигъ ты сіяньемъ своимъ,
Въ бездонной ли, вѣчной небесъ глубинѣ
Стоишь ты на стражѣ съ семью наравнѣ,
Среди ли пространствъ безпредѣльныхъ, сѣдыхъ
Міры подвигаются мимо блистающихъ крыльевъ твоихъ,—
Въ какой бы теперь ни носился дали —
О, вспомни о той, для которой ты дорогъ.— подумай и то,
Что если она для тебя и ничто,
Ты — все для нея.
Тебѣ неизвѣстны — (и пусть только я
Такія ужасныя муки несу, коль угодно судьбѣ) —
Невѣдомы горькія слезы тебѣ.
Ты вѣчность въ своихъ заключаешь годахъ,
Красу безъ рожденья и смерти — въ глазахъ;
Ни въ чемъ ты не родствененъ съ сердцемъ моимъ,
Любви исключая,— но тутъ, серафимъ,
Сознаться ты долженъ, о, да,
Что болѣе любящій прахъ никогда
Не плакалъ подъ сводомъ небеснымъ!
По многимъ мірамъ ты проходишь чудеснымъ,
Твой взоръ наслаждается ликомъ
Того, кѣмъ ты сдѣланъ великимъ,
Какъ сдѣлалъ меня Онъ послѣдней изъ тѣхъ,
Что рая лишились за грѣхъ…
Но все-жь, о, возлюбленный мой серафимъ,
Внемли призываньямъ моимъ!
Вѣдь я же тобою любима была,
И мнѣ-бъ не хотѣлось, чтобъ я умерла,
Пока не узнаю того, что узнать
Мнѣ значило-бъ — жизнь потерять:
Что въ вѣчномъ твоемъ бытіи
О той забываешь ты, милый,
Чьи чувства и помыслы чьи
Изъ самой могилы
Желать не устанутъ тебя одного —
Безсмертное ты существо!
Безмѣрно тотъ любитъ, кто любитъ съ грѣхомъ
И страхомъ,— и слышу я, въ сердцѣ моемъ
Ведутъ недостойную битву они…
О, мой серафимъ, милосердно взгляни
На дочерь Адама за мысли такія!
Страданье, вѣдь — наша стихія,
Блаженство — Эдемъ, недоступный для глазъ,
Но въ грезахъ душевныхъ свѣтящій не разъ.
Близка ужъ минута, сказавшая мнѣ,
Что кинуты мы не вполнѣ…
Явись, серафимъ! о, явись предо мной
Свѣтить предоставивъ планетамъ
Ихъ собственнымъ свѣтомъ!
Гдѣ-бъ въ небѣ ни былъ ты владыкой въ этотъ часъ,—
Сражаешься ли съ духами, въ гордынѣ
Хотящими власть у Того отнять,
Кто создалъ власти всѣ,— стараешься-ль призвать
На путь, потерянный въ заоблачной пустынѣ,
Звѣзду, блуждающую въ ней,
И коей жители, предъ смертію своей,
Грозящей имъ съ паденьемъ ихъ вселенной.
Постигнуты печальною судьбой
Земного міра пыли тлѣнной,
Иль, гордо не кичась собой,
Ты къ младшимъ ангеламъ сошелъ и вторишь гимнамъ,
Звучащимъ въ хорѣ херувимномъ,—
Вездѣ, вездѣ тебя, Самьясъ,
Зову я, жду я и люблю я!
Пусть многія изъ насъ
Тебя боготворятъ, но я, нѣтъ, не хочу я
Склоняться предъ тобой. Когда
Твой духъ тебя ко мнѣ влечетъ,— сойди сюда
И здѣсь мое существованье,
Какъ равный съ равнымъ, раздѣли!
Хоть создана я изъ земли,
Твое же существо — сіянье,
Лучи котораго свѣтлѣе блеска дня
Въ рѣкахъ эдемовыхъ,— но знай, что не во власти
Безсмертья твоего — въ награду для меня
Найти такое пламя страсти,
Которое бы жгло сильнѣй моей любви.
Есть знойный лучъ въ моей крови,
Ему воспрещено блистанье,
Но онъ, я чувствую, зажженъ
О божье и твое сіянье,
И долго, долго можетъ онъ
Остаться скрытымъ. Смерть и тлѣнье
Намъ Еввой-матерью завѣщаны, но я,—
Я въ сердцѣ къ нимъ ношу презрѣнье:
Пускай земная жизнь моя
Должна окончиться,— такъ что же?
Намъ изъ-за этого разрознить бытіе?
О, нѣтъ! Безсмертенъ ты и я безсмертна тоже!
Я чувствую, безсмертіе мое,
Какъ пыль, сметаетъ всѣ сомнѣнья,
И слезы всѣ, и всѣ мученья,
И, точно вѣчный громъ въ подземной глубинѣ,
Вѣщанье истины кидаетъ въ ухо мнѣ:
Есть тайна и ее я не хочу узнать;
То знаетъ рокъ, владыка свѣта,
Которому угодно застилать
Источники блаженства и несчастій
Густыми тучами; но не имѣетъ власти
Онъ насъ обоихъ истребить.
Онъ можетъ насъ преобразить,
Но не лишить существованья:
И ты, и я — такія же созданья
Безсмертныя, и еслибъ онъ хотѣлъ
Бороться съ нами, мы борьбою
Должны отвѣтствовать; съ тобою
Могу перенести я всяческій удѣлъ,—
Все, даже скорбь безсмертную! Ты смѣло
Со мною жизнь рѣшился раздѣлить,
А мнѣ трусливо отступить
Предъ вѣчностью твоей. О, нѣтъ! Пускай мнѣ тѣло
Пронзитъ насквозь змѣя, пусть самъ ты будешь змѣй,—
Обвейся вкругъ меня плотнѣй,
И я съ улыбкою приму твои объятья,
И не услышишь ты проклятья,
И я прижмусь къ тебѣ такъ горячо, что ты…
Спустись, спустись же съ высоты
И испытай, какъ могутъ отдаваться
Безсмертнымъ смертныя. Но если въ небѣ есть
Восторговъ болѣе, чѣмъ можешь ты принесть
И ощутить,— тогда ты долженъ тамъ остаться.
Сестра, сестра! Я вижу, какъ
Свою блестящую дорогу
Они съ небесъ, сквозь ночи мракъ,
Ужь пробиваютъ понемногу
И тучи, видя ихъ, бѣгутъ,
Какъ будто бы онѣ несутъ
Съ собой лучъ завтрашняго свѣта.
Но ежели блистанье это
Его за мѣсяцъ, раньше часомъ
Приманенный на небосклонъ
Какой-нибудь колдуньи гласомъ.
Сестра, сестра! ты слышишь… Вотъ
Они идутъ ужь… Онъ идетъ —
О, въ этотъ мигъ бы крылья мнѣ,
Чтобъ, между тѣмъ, какъ въ вышинѣ
Они парятъ, мой духъ вспорхнуть
Могъ на возлюбленную грудь!
Смотри, сестра, какъ западъ весь
Они зажгли, какъ будто здѣсь
Вторичный солнечный закатъ!
Смотри! Давно ли Араратъ
Былъ скрытъ во тьмѣ ночной, и вдругъ
Какой прелестный полукругъ,
Играя тысячью цвѣтовъ —
Слѣдъ лучезарныхъ ихъ шаговъ —
На немъ блеснулъ. Но видишь, мракъ
Вновь скрылъ горы вершину… Такъ,
Когда Левіаѳанъ порой
Оставитъ домъ подводный свой
И, всплывъ на лоно тихихъ водъ,
Рѣзво плескаться въ немъ начнетъ,—
Заблещетъ пѣною оно…
Но чуть онъ вновь уплылъ на дно,
Туда, туда, гдѣ почиваетъ
Водъ океана ключъ,— и пѣна исчезаетъ!
Они земли коснулись… Часъ пробилъ!
Гроза близка… Земля въ союзѣ съ небесами
На все возстала, что живетъ…
Борьба неравная идетъ
Межъ силой вѣчною и нами!
Но сила наша здѣсь съ тобой!
Мы унесемъ далёко васъ, укроемъ
Въ какой-нибудь звѣздѣ, блистающей покоемъ,
Гдѣ вы раздѣлите нашъ жребій неземной!
И если тамъ не вспомнишь со слезами
Ты эту землю никогда,
То въ нашей памяти исчезнутъ безъ слѣда
И небеса, утраченныя нами!
О, шатры дорогіе отцовъ, о, святая отчизна моя!
Вы, поля и лѣса, и холмы, если съ вами разстануся я,
Кто-жь мнѣ будетъ въ слезахъ утѣшитель?
Духъ, твой властитель.
Не горюй: мы небесъ лишены, но остались другіе края,
Изъ которыхъ не вытѣснить насъ никому, о подруга моя!
Мятежный духъ! Слова твои преступны,
Какъ дѣйствія твои отъ этихъ поръ
Становятся безсильны. Мечъ, изгнавшій
Изъ райскаго селенья первородныхъ,
Не пересталъ еще сверкать въ рукахъ
Онъ насъ не устрашаетъ
И не убьетъ. Пугайте смертью прахъ
И про мечи толкуйте тамъ, гдѣ можетъ
Пролиться кровь. Но что они для насъ,
Для нашихъ глазъ, исполненныхъ безсмертья?
Близка пора, когда ты испытаешь
Могущество свое и наконецъ
Поймешь тщету борьбы съ велѣньемъ Бога:
Ты мощенъ былъ лишь вѣрою своей!
(Толпа смертныхъ бѣжитъ, отыскивая убѣжища).
Небо съ землею мѣшается. Боже,
Сдѣлали мы? Пощади, не казни!
Слышишь, и звѣри лѣсные завыли: то молятъ они
Страшный драконъ изъ засады
Въ ужасѣ выползъ и ищетъ, безвредный, защиты людей…
Птицы по воздуху мчатся съ предсмертною пѣснью своей…
Богъ Іегова! Отведи безпощадно-разящую руку!
Сжалься надъ міромъ твоимъ, обреченнымъ на тяжкую муку!
Сжалься! Не люди одни,— вся природа съ мольбой
Падаетъ ницъ предъ Тобой!
Прощай, земля! Прощайте, дѣти праха
Несчастныя! Я не могу, не долженъ
Вамъ помогать. Свершился приговоръ!
Громада тучъ! Однѣ летятъ, какъ коршунъ
За лакомой добычею; другія
Недвижными утесами стоятъ
И знака ждутъ, чтобъ гнѣвно опрокинуть
На бѣдный міръ свои сосуды… Ахъ,
Ужъ небесамъ не одѣваться больше
Въ свою лазурь! Не украшаться имъ
Блестящими звѣздами! Вмѣсто солнца
Возстала смерть; могильный, блѣдный свѣтъ
Обвилъ кругомъ кончающійся воздухъ!
Азазіилъ (Анѣ).
Пора, дитя! Умчимся изъ тюрьмы,
Родившейся изъ хаоса и снова
Стихіями влекомой въ хаосъ свой!
Я крыльями моими такъ съумѣю
Тебя укрыть, какъ укрываетъ мать
Своихъ орлятъ. Пускай себѣ стихіи
Неистово бушуютъ! Что тебѣ
До злобы ихъ? Въ міръ чище и свѣтлѣе,
Гдѣ будешь ты дышать эѳирной жизнью,
Мы улетимъ съ тобою! Небеса
Не только здѣсь, въ суровыхъ этихъ тучахъ!
(Азазіилъ и Самтясъ улетаютъ съ Аной и Аголибамой).
Все кончено! Исчезнули среди
Смятенія покинутой вселенной
И никогда — останутся-ль въ живыхъ,
Иль близкую всего земнаго гибель
Печально съ нимъ раздѣлятъ — никогда
Моимъ глазамъ уже не видѣть Аны!
О, сынъ Ноя, сжалься! Гибнетъ братъ твой человѣкъ!
Какъ! ты насъ покинуть хочешь? Кинуть всѣхъ, навѣкъ?
И, межъ тѣмъ, какъ всѣ стихіи будутъ биться тутъ,
Твой ковчегъ богохранимый дастъ тебѣ пріютъ?
Мать (подавая Іафету дитя).
О, унеси ребенка моего!
Его въ мученьяхъ я родила,
Но такъ отрадно думать было,
Что у груди своей увижу я его!
О, для чего же онъ родился?
Чѣмъ провиниться могъ,
Чтобъ гнѣвный Богъ
На бѣдное дитя вооружился?
Что въ молокѣ моемъ такого, для того,
Чтобъ смерть и небеса, и землю возмутила
И бурно воды покатила
На кроткое дыханіе его?
Спаси дитя, ты, Сиѳа сѣмя!
Иначе проклятъ будь и самъ,
И все твое родное племя,
Изъ-за котораго пришла погибель къ намъ!
Молчите! Часъ не для проклятій —
Часъ для молитвы наступилъ!
Когда надвигаются грозно чреватыя тучи къ горамъ,
И, грозно преграды свои разрушая,
Бѣгутъ океаны бурнѣй и бурнѣй,
Пока, наконецъ, и пустыня сухая
Забудетъ о жаждѣ своей.
Смотрите! Чудовища — воды,
Являя неистовый гнѣвъ
Все ближе и ближе,— и дикій ихъ ревъ
Смертеленъ для слуха природы…
Лѣсныя деревья (ровесники днямъ,
Въ которые рай насадился, и тамъ
Адаму въ приданое Евва познанья еще не вручала,
Иль первая рабская пѣснь на устахъ у него не звучала),
Громадные старцы, но въ вѣчно зеленыхъ листахъ,
Уже исчезаютъ въ волнахъ,
И цвѣтъ ихъ весенній размётанъ потокомъ ревущимъ,
Все выше, и выше, и выше встающимъ!
Напрасно мы смотримъ на небо: оно
Ужь къ морю совсѣмъ склонено
И Бога отъ жаднаго взора людскаго
Бѣги же, сынъ Ноя, бѣги — и скорѣй
Усядься удобно въ надводной палаткѣ своей
И, глядя, какъ мчатъ разъяренныя воды
Тѣла бездыханныя міра, гдѣ прожилъ ты юные годы,
Къ Судящему насъ въ небеси
Хвалебную пѣснь вознеси!
Одинъ изъ Смертныхъ.
Блаженно успеніе тѣхъ,
Что въ Господѣ Богѣ почили!
Хотя бы возставшія воды вселенную всю затопили,
Но Онъ такъ судилъ,— и роптаніе — грѣхъ.
Жизнь Имъ мнѣ дана; отымая ее,
Беретъ Онъ назадъ лишь дыханье свое!
Пускай навѣкъ глаза мои сомкнутся,
Пусть голосомъ моимъ передъ небесный тронъ
Ужъ больше никогда мольбы не вознесутся —
Благословенъ да будетъ Онъ!
Все то, что есть, и все, что было,
Все отъ начала до конца,
Все — божье слово сотворило,
Все — достояніе Творца!
Пространство, жизнь, и смерть, и вѣчность,
Обилье вѣдомаго намъ,
Все Онъ создалъ и все разрушить можетъ самъ…
И изъ-за крошечки дыханья
Мнѣ проклинать, роптать. О, нѣтъ!
Я такъ умру, какъ жилъ, исполненъ упованья,
Не воздрогнувши, хотя-бъ распался съ трескомъ свѣтъ!
Куда же укрыться?
Высокія горы — невѣрный пріютъ:
Съ удвоеннымъ ревомъ ихъ воды бѣгутъ
Въ волнахъ океана излиться.
А онъ, подвигаясь впередъ и впередъ,
Срываетъ и топитъ холмы по дорогѣ,
И самой глубокой подземной берлогѣ
Не скрыться отъ бѣшенства водъ…
Къ кому же взывать о защитѣ?
(Вбѣгаетъ Женщина).
Отъ нашей долины ужь нѣтъ и слѣда…
Отецъ мой, отцева палатка,
И братья, и братьевъ стада,
Деревья, подъ тѣнью которыхъ такъ сладко
Семья укрывалась въ полуденный зной,
А вечеромъ птичекъ неслись переливы,
Журчанье воды ключевой,
Все сгибло! Сегодня, еще на зарѣ,
Когда я взбиралась по нашей горѣ,
Привѣтъ посылая въ родной уголочекъ,
Хотя бы единый листочекъ
Казался готовымъ сорваться. И вотъ ничего уже нѣтъ.
Зачѣмъ я родилась на свѣтъ.
Смерть! Смерть — и въ молодые годы!
Но лучше ужъ удѣлъ такой,
Чѣмъ видѣть предъ собой
Могилу всей природы
И такъ, какъ я, надъ ней безплодно слезы лить…
Все гибнетъ… Отчего жъ я только долженъ жить.
(Вода подымается; люди бѣгутъ во всѣхъ направленіяхъ; многіе погибаютъ въ волнахъ. Хоръ смертныхъ разбѣгается по горамъ, ища спасенія; Іафетъ остается на утесѣ, между тѣмъ, какъ издалека направляется къ нему ковчегъ).
В 1821 г. в Пизе Байрон создаёт драматическую трилогию на библейский сюжет Небо и земля (закончена только 1-я часть). Сам Байрон относит эту драму к жанру мистерий. Попытка Байрона возродить эту старинную драматическую форму объясняется не только тем, что самый сюжет этих пьес, заимствованный из библии, подсказывал обращение к средневековому жанру. В какой-то это было обусловлено стремлением Байрона возродить традиции народного театра. Сюжет мистерии взят из Библии, книги Бытие, где описывается преддверие Всемирного Потопа.
- Предки писателя
- Детство и ранние годы
- Учёба и образование
- Начало творчества
- Путешествие лорда
- Дальнейшая карьера
- Женитьба и развод
- Отъезд за границу
- Последние годы
Предки писателя
Родословная поэта начинается с выходцев из древней Нормандии, которые пришли в Англию после похода Вильгельма Завоевателя. За заслуги в битвах предки писателя были награждены титулами и богатыми родовыми поместьями, отнятыми у коренных жителей. Первоначально они носили фамилию Бруны, и только в XI веке один из лордов стал называться Байроном в соответствии с выговором того времени.
В XV веке родословная аристократов вымерла. Но у одного из них остался внебрачный сын, к которому перешла фамилия — он продолжил род. За преданность во время английской революции король наградил Байронов титулами и другими благами.
Дедом знаменитого писателя был прославленный моряк и адмирал Джон, известный своими путешествиями по тихому океану. У него было семь дочерей и два сына, старший из которых (тоже Джон) стал отцом будущего поэта. Он был человеком расточительным, тратил семейное состояние на ведение праздного, роскошного образа жизни. Его первой невестой стала бывшая маркиза Комартен, от которой у лорда осталась дочь Августа, впоследствии жившая у родственников матери.
После смерти жены в 1784 году, Джон второй раз вступил в брак, на этот раз по расчёту. Невестой стала Кэтрин Гордон — единственная наследница богатого эсквайра, имеющая родство с королевской семьёй Шотландии.
Детство и ранние годы
Родился Джордж Гордон Ноэл Байрон 22 января 1788 года. Несмотря на знатные корни и достижения предков, семья переживала не лучшие времена, мальчик рос в бедности. Когда будущему писателю исполнилось три года, его отец умер, оставив свою супругу с ребёнком без каких-либо денег и имущества.
Леди с малышом вернулась в фамильное поместье Ньюстед Эбби в Абердине. Нищенская жизнь в некогда роскошном замке не стала приятнее для семьи — здание практически разваливалось, напоминая о плачевном состоянии счетов. Ранние лишения и детство в бедности повлияли на будущую карьеру и литературные взгляды писателя.
Ребёнком Байрон был проблемным — о его выходках и непослушании ходило много историй. Его нянюшки, сёстры Грей, рассказывали, что непоседу можно было легко задобрить заботой и лаской, но мать писателя ожесточилась из-за постоянных лишений и горечи. Свою обиду она нередко вымещала на сыне, придираясь к тому по малейшему поводу, крича и бросаясь предметами. Тот в ответ насмехался и еще больше злил леди.
Кроме того, мальчик страдал от лишнего веса и врождённой хромоты, что приводило к нападкам со стороны сверстников. Характер юного мечтателя ожесточился — он стал затворником, предпочитающим проводить время наедине с книгами, а не с людьми. Однажды Байрон попытался покончить с собой, но у него отняли нож.
Учёба и образование
В начальную школу Джордж не ходил, занимаясь дома. Год он проучился в частной школе, затем поступил в классическую гимназию. В 1709 году мальчик пошёл в школу доктора Глени, где не столько учился, столько лечил хромую ногу. Там же он прочитал практически всю библиотеку и ознакомился с классической литературой.
В 10 лет поэт нашёл свою первую любовь — двоюродную сестру Мэди Дафф. Чувство было настолько сильным, что мальчик впал в истерический припадок, когда узнал о помолвке девочки. В том же году умер двоюродный дедушка Байрона, от которого ему в наследство остались поместье и титул лорда.
В 1801 году Джордж уехал в городок Хэрроу, где поступил в закрытую частною школу для аристократов. Там он проучился 4 года. Сверстники запомнили рыцарский дух Байрона, его желание бороться с несправедливостью и заступаться за младших. Окончив школу, он попал в колледж Тринити при Кембридже, где углубился в изучение наук.
Нельзя сказать, что учёба давалась будущему писателю легко. Изучение мёртвых языков совершенно не привлекало юношу, но он проявлял большой интерес к чтению. Кроме того, писатель увлекался ездой на лошади, плаваньем, борьбой, карточными играми, отчего часто влезал в долги.
Начало творчества
Путешествие лорда
В июне того же года Байрон впервые отправился в путешествие. Уставший от теряющих терпение кредиторов и коллекторов, требующих возврата его долгов, юноша решил сбежать. Взяв с собой приятеля Джона Хобхауса, лорд уехал и посетил такие страны, как:
- Греция;
- Португалия;
- Албания;
- Испания;
- Малая Азия;
- Турция.
Несмотря на то что поэт очень гордился своими путешествиями и победой над литературными критиками, он уезжал из Англии подавленным, а вернулся в ещё худшем расположении духа. Финансовые трудности никуда не делись, а развлечения отвлекали только на время. Кроме того, писатель потерял мать, о которой сильно скорбел, пусть и не был никогда с ней близок.
Дальнейшая карьера
Вскоре писатель познакомился с Томасом Муром, который попытался втянуть Байрона в светскую жизнь. Он с удовольствием предавался развлечениям высшего общества, но с детства хромающий юноша никогда не чувствовал себя уютно в окружении аристократии. Между тем, вышло ещё несколько интересных произведений Байрона, в список которых вошли:
С 1813 по 1820 года поэт написал 19 произведений, большинство из которых — в жанре поэзии. Тогда же оригиналы его текстов стали переводить русские деятели, но это были малодоступные переводы, представляющие небольшой интерес для простого народа.
Женитьба и развод
В 1812 году Байрон сделал предложение руки и сердца леди Анне Изабелле Милбенк. Та была дочерью и наследницей богатого аристократа, но, как утверждает поэт, он желал сойтись с ней совсем не из-за этого. Анна отказала вступить с Джорджем в брак, но продолжила общаться с ним через переписку. В 1814 году романтик снова сделал предложение аристократке — на этот раз она согласилась, и в 1915 году они обвенчались.
Байрон признался своей тёте, что если бы Милбенк отказала ему во второй раз, он бы женился на любой женщине, которая согласилась бы на брак. Многочисленные бурные романы, ревность, расставания и другие проблемы в личной жизни истощили писателя, он хотел спокойного семейного будущего.
В декабре того же года родилась дочь лорда Байрона. 3 буквы имени Ада, которым её назвали, позже вошли в историю как алиасы первой программистки и одной из создательниц проекта вычислительной машины. Но ребёнок не смог сохранить брак — спустя месяц Анна уехала к отцу, а через несколько недель заявила, что не намерена возвращаться.
В 1816 году был оформлен развод. Байрон считал, что причиной стало влияние матери Анны, но жена брала всю ответственность на себя. Перед уходом супруга посещала доктора и спрашивала, не обезумел ли её муж. Тот отрицал это и советовал супругам примириться, но посчитал причины развода вполне вескими.
Отъезд за границу
Прежде чем уйти, Байрон продал своё родовое имение, что дало ему возможность не беспокоиться о финансовом положении. Теперь он наслаждался покоем, путешествуя по Швейцарии со своими друзьями Хобхаусом и Шелли.
В ноябре Джордж отправился в Венецию, где, если верить общественности того времени, вёл праздную и развратную жизнь. Это не помешало ему активно заниматься творчеством и выпускать в свет новые произведения.
В 1917 лорд вступил в отношения с Клэр Клэрмонт, от которой получил внебрачную дочь Аллегру. А 2 года спустя Байрон открыл для себя новую любовь — замужнюю графиню Гвиччиоли. Когда она переехала с мужем в Равену, писатель отправился за ней. Через два года аристократка развелась, но из-за политического скандала была вынуждена покинуть Равену вместе с братом и бывшим мужем. Джордж последовал за ней в Пизу, где возлюбленные поселились в одном доме. Правительство изгнало их и оттуда, но преданный поэт отправился за графиней в Геную.
В то время Байрон скорбел по своему утонувшему другу Шелли, но позже он всё равно относил этот период к самым счастливым годам своей биографии. Поэт жил спокойной, размеренной жизнью и много писал. В Италии и Швейцарии увидели свет его произведения:
Спокойная размеренная жизнь не смогла избавить Байрона от тоски и тревоги. Пресытившись славой, он горевал от мысли, что его забыли в родной Англии. В 1921 году он договорился с Мэри Шелли об издании своего журнала, но вышло всего три номера.
Последние годы
Тем временем в Греции вспыхнуло восстание. Байрон проявил активное желание поучаствовать в боевых действиях, на свои деньги купив припасы, оружие и корабль, а также снаряжение для 500 солдат. Увидев, что средств недостаёт, писатель продал всё оставшееся в Англии имущество и направил финансы на помощь Греции. Харизма поэта и его умение объединять конфликтующие группы повстанцев также сыграли большую роль в этом восстании.
В Месолонгионе Байрона сразила лихорадка, но даже тогда он направлял все силы на помощь Греции. Закончилась жизнь Джорджа Байрона 19 апреля 1924 года, когда болезнь окончательно доконала его. Могила писателя находится в родовом склепе церкви святой Марии Магдалины. Последний прижизненный портрет писателя был написан в год его смерти.
Джордж Байрон — биография
Джордж Байрон – английский поэт-романтик, представитель младшего поколения британских романтиков.
Детство
Родился Джордж Гордон Байрон 22 января 1788 года в Лондоне, в знатной, но очень бедной семье. Это был второй брак его отца – капитана Джорджа Байрона, который женился на Кэтрин Гордон в основном из-за денег. На момент рождения сына отец уже изрядно промотал ее состояние, а когда Джорджу-младшему исполнилось три года, он скончался, и обрек их практически на нищенское существование.
После смерти мужа Кэтрин забрала сына и поселилась в фамильном поместье Ньюстед Эбби, недалеко от Ноттингема, которое потом по наследству перешло будущему поэту. Жизнь в этом замке никак нельзя было назвать королевской – здание рушилось на глазах, лишний раз напоминая о том, что они практически нищие. Кэтрин с каждым годом становилась все жестче и злее, свои проблемы зачастую вымещала на сыне, которого не очень жаловала своим вниманием и любовью.
Страдания Байрону доставлял и физический недостаток – он родился с врожденной хромотой, из-за которой над ним постоянно насмехались сверстники.
Его переживания были настолько сильными, что однажды он обратился к семейному доктору с просьбой об ампутации больной ноги. Предметом насмешек был и его вес, в семнадцать лет он достигал 102 килограммов, притом, что рост парня не превышал 172 см.
Под влиянием этих обстоятельств формировался характер будущего поэта. Он стал стеснительным и замкнутым подростком, который чувствовал себя комфортно только в минуты одиночества, когда его окружали исключительно книги и собственные мечты. Молодой человек остро переживал собственную ненужность, понимал, что он сильно отличается от других. Это его состояние отразилось практически во всех будущих произведениях.
Вначале обучением мальчика занимался приходящий учитель, потом его отдали в далвичскую частную школу. В 1801 году Байрон поступил в закрытую школу для детей аристократов в Харроу, которую окончил через 4 года. Далее Джордж продолжил обучение в Тринити-коллежде при Кембриджском университете. Байрон не любил учиться, из всех предметов, которые входили в программу, его интересовала только литература.
Литература
В 1809-м Байрон решил уехать из Великобритании. Еще в студенческие годы он увлекся карточной игрой и алкоголем, которые значительно подтачивали его и без того скудный бюджет. Все окончилось тем, что он принял решение тайком сбежать от кредиторов, которые постоянно напоминали ему о возврате долга.
На тот момент его матери уже не было в живых, поэтому Байрон беспрепятственно продает родовое поместье Ньюстед, и хотя бы на время забывает, что такое материальные трудности. Местом жительства поэт выбрал небольшую швейцарскую деревушку, и только иногда выбирался к людям. Зачастую это были экскурсионные поездки по стране.
Читайте также: