Макс шелер о духе кратко
Обновлено: 05.07.2024
А) Проблематичность человека
Прежде всего констатируется наличие трех несовместимых типов представлений о человеке в европейской культуре. Первым круг идей связан с иудейско‑христианской традицией. Второе направление – это философское понимание, возникающее в эпоху античности. Третий образ человека предлагает современное естествознание, так сказать, естественно‑научная антропология.
Но поскольку, заметим, сейчас появились социальная, культурная, политическая, юридическая, психологическая, лингвистическая и другие антропологии, то можно говорить в общем о наличии конкретно‑научной антропологии.
Homo sapiens мыслит, создает науку, государство, искусство, орудия, язык и еще многое другое только из‑за своей биологической слабости и бессилия, из‑за фатальной невозможности к биологическому прогрессу. Все его творения происходят из неспособности создать привычными средствами жизни и на основе ее эволюционных законов живое существо, которое превосходило бы человека.
В соответствии с этим взглядом человеческая история есть лишь необходимый процесс вымирания заведомо обреченного на смерть вида, уже рожденного обреченным. Фазы развития этой болезни жизни, которая зовется человеком, в структурном отношении те же самые, какие проходят все стареющие и умирающие существа: прогрессирующее преодоление жизненной силы посредством автономизации механизмов, которые сам организм высвобождает из себя по мере старения. Об этом свидетельствует созданная человеком цивилизация, которая становится все более автономной, отчужденной, все более неуправляемой. Разумеется, различные культуры прийти к своей смерти могут в разное время, утверждает отрицательная концепция человека (см.: Шелер 1994: 89–90).
Б) Биопсихика и человек
Второй сущностной формой души (после экстатического чувственного порыва) считается инстинкт. Инстинктивное поведение имеет следующие признаки.
Третью психическую форму М. Шелер называет ассоциативной памятью (мнеме). Эта способность вовсе не свойственна всем живым существам. Ее нет у растений, что верно увидел уже Аристотель. Ассоциативная память присуща тем существам, поведение которых медленно и постоянно меняется, причем меняется таким образом, что каждый раз степень осмысленности находится в строгой зависимости от числа опытов или так называемых пробных движений. То, что животное позднее повторяет движения, оказавшиеся удачными для удовлетворения какого‑нибудь позитивного влечения, чаще, чем реакции, не приведшие к успеху, и есть тот основной факт, который называется принципом удач и ошибок. Там, где находят такие факты, говорят об упражнении или дрессировке.
Основу всей ассоциативной памяти составляет условный рефлекс. Принцип мнеме действует в какой‑то мере у всех животных и представляет собой непосредственное следствие появления рефлекторной дуги, отделения сенсорной системы от моторной. Но в его распространении имеются сильные различия. Животные с пластической, нежесткой организацией демонстрируют его с наибольшей четкостью (млекопитающие и позвоночные).
Действенность ассоциативного принципа при построении психического мира означает вместе с тем упадок инстинкта. Она означает, далее, все возрастающее освобождение индивида органического мира от привязанности к виду и от жесткости инстинкта. Ибо лишь благодаря прогрессу этого принципа индивид может приспособиться ко всякий раз новым, то есть нетипичным для вида ситуациям. Человек как пластический тип млекопитающего, отличающийся наивысшим развитием интеллекта и ассоциативной памяти, имеет сильно редуцированные инстинкты (см.: Шелер 1988: 42–48).
Шелер полагает, опыты В. Келера ясно продемонстрировали, что результаты деятельности животного не могут быть полностью выведены из инстинктов и примыкающих к ним ассоциативных процессов, но что в некоторых случаях налицо подлинно разумные действия.
В) Дух человека
Все, что животное может постигнуть и заметить из своего окружающего мира, заключено в границах структуры данного мира. Биологическая единица взаимодействует с внешней средой, и ее познание находится в рамках этого взаимодействия. Она не может осуществить своеобразное дистанцирование и субстантивирование объективной реальности.
Человек же в отличие от животного выходит за пределы своей непосредственной практики. Он, так сказать, преодолевает ее, возвышается над ней. Его познание включает в себя бесконечность или момент бесконечности. Поэтому можно считать, что человек способен дистанцироваться от окружающего мира, уходить в бесконечность. Кроме того, личность может субстантивировать мир, в том числе бесконечность. Тем самым человек прикасается к бесконечности, он принадлежит ей.
Вторая характеристика человеческого духа, по Шелеру, заключается в самосознании, которого нет у животного. Животное слышит и видит, не зная, что оно слышит и видит. Самоосознание свойственно лишь человеку.
Таким образом, личность понимается Шелером в качестве своеобразной непроницаемой монады. Центр духа – это реальность, не доступная непосредственному восприятию какого‑либо субъекта. В самом деле, как можно почувствовать боль, гнев или радость другого, пусть даже самого близкого человека, если мы сами никогда не были во власти этих ощущений, если нам по собственному субъективному опыту не знакомы подобные переживания? Как можно восхититься закатом солнца, о котором вам только что рассказали? Как насладиться свежестью горного воздуха или красотой морского пейзажа, о которых вы много слышали, но не имеете личных впечатлений?
Г) Акт идеации
Акт идеации полностью отличается от всякого технического интеллекта. Когда у нас болит рука, то интеллект решает конкретные вопросы: как возникла эта боль и как ее снять? Но ту же самую боль можно рассматривать и как пример того сущностного обстоятельства, что мир этот вообще запятнан болью, злом и страданием. Тогда вопросы будут поставлены иначе: что есть боль вообще , боль как таковая, то есть в чем заключается сущность боли? Каким должно быть основание вещей, обусловливающее феномен боли?
Что касается претензий иерусалимского философа к Максу Шелеру, то они, на наш взгляд, несостоятельны. По Шелеру, идеация обеспечивает познание сущности, но этот вид познания не может обойтись без абстракции, без отвлечения от всего многообразия конкретного явления, например, той же боли. Погружение в собственную боль, приобщение через великую любовь к боли других людей и всего мира не отрицает, но с необходимостью предполагает абстракцию, то есть, по словам Бубера, отстранение от реальности.
Если говорить об эвристических достоинствах идеации, то они могут все же оказаться весьма сомнительными, поскольку дереализация объективной конкретности легко переходит в обычную фантазию, в безудержным субъективизм. В итоге данная мыслительная операция теряет свою познавательную ценность. Тем не менее наш дух снова и снова прибегает к помощи идеации, словно интуитивно чувствует в ней какую‑то потаенную, магическую силу.
Вспомним, к примеру, Сиддхартху из одноименной повести Германа Гессе. В конце своей жизни этот ищущий истинного пути сделался перевозчиком и обнаружил особые свойства у обыкновенной реки. Та могла говорить, петь и смеяться. Более того, реке была присуща мудрость мира. Однажды Сиддхартха узнал от реки ту тайну, что время не существует. Дело в том, что река одновременно пребывает в разных местах: у своего источника и в устье, у водопада и у перевоза, у порогов, в море, в горах везде в одно и то же время, и для нее существует лишь настоящее – ни тени прошедшего, ни тени будущего.
Кстати говоря, сам автор этих строк пришел к выводу о разумности Космоса благодаря иным логическим операциям (о чем речь впереди), а не в результате напряженного созерцания человека. Трактовка человека как микрокосма также явилась для нас заключением из определенных рассуждений, а не первой аксиомой. Вместе с тем мы не видим препятствий для того, чтобы взять принцип человека‑микрокосма в качестве исходного и использовать его в методике идеации. Эвристичность такого подхода может оказаться высокой.
Д) Человек как философ
Однако этот (как и всякий) нарциссизм губителен прежде всего для философии. Все ее дискурсы круто заворачиваются на себя, она трансформируется в совершенно замкнутую сферу, в черную дыру, из которой нет никакого выхода. Философия превращается в фантом, в пустышку, претензии которой на какую‑либо значимость могут вызвать разве что веселый смех Ф. Ницше. Таким образом, ставка на эзотеричность философии и ее знания есть ставка на ничто, на ее самозабвенное умирание.
Конечно, не хотелось бы, чтобы это удивительно прекрасное качество человеческого духа (то есть философия) когда‑нибудь атрофировалось. Тогда человек навсегда останется калекой. Он уже никогда не сможет возвыситься над миром вещей, потому что сам окончательно станет вещью, механизмом и растворится в среде постоянно текущих и мелькающих объектов. Человек с ослепшим духом перестанет быть человеком. Сущность бытия покоится в бесконечной сфере объективно идеального, то есть в сфере универсальных устойчивых мировых отношений. Вступая в эту область с помощью философских категорий, человек прикасается к бесконечности и принимает участие в творении бесконечного Космоса. Человек же без философствования не выходит за рамки растительного и животного существования.
М. Шелер в своей философской антропологии исходил из определенной метафизики. Так, по его оценке, основное заблуждение, из которого возникает так называемая классическая теория человека, глубоко, принципиально связано с образом мира в целом: оно состоит в предположении, что этот мир, в котором мы живем, изначально и постоянно упорядочен так, что формы бытия, чем они выше, тем более возрастают не только в ценности и смысле, но и в своей силе и власти.
Макс Шелер разрабатывал свое понимание человека. На наш взгляд, его феноменология и религиозные представления значительно обогатили теоретическую картину человека. Практически все его идеи до сих пор сохраняют исключительный интерес как для философской антропологии, так и для метафизики.
Много раз шла речь в предыдущем о соотношении ранга и силы ценностей (например, в главе V). Осуществление высших ценностей, например художественного творчества, защиты отечества на воине и т. п., зависит от низших ценностей, например от телесного здоровья. Отсюда возникает нередко нравственно унизительное и драматическое положение. Многие мыслители рассматривают такое строение мира как всеобщий закон, который не может быть отменен.
классическая, согласно которой дух есть самое могущественное начало, и отрицательная теория, согласно которой первоначально духа нет, дух и все культурные деятельности возникают впервые на основе биологической эволюции путем отрицания биологических инстинктов и влечений. Шелер отрицает и классические и отрицательные теории.
Шелер полагает, что Основа мира изначала содержит в себе два аспекта — дух и слепое стремление, находящиеся между собой от века в состоянии напряжения.
Жизнь есть процесс в пространстве и времени, состоящий в
Клагес талантливо излагает свое учение: попутно он высказывает много ценных мыслей, например о душевной жизни растений (III, 813 и след.), о философии языка (III, 924 и след.: 1143 и след.). Нельзя не сочувствовать ему, когда современную технически–индустриальную культуру с ее стандартизацией всех проявлений
жизни он изображает как царство фантомов (II, 767 и след.; Ill, 1228 и след.). Однако основная его мысль, будто дух есть метафизический паразит, разрушающий биологическую жизнь и ведущий к уничтожению ее и самого себя, явно несостоятельна. В основе ее лежит неправильная психология мышления и теория знания.
Сомнения в применимости закона тождества, противоречия к изменению, совершающемуся сплошно во времени, возникают, между прочим, в силу следующего обстоятельства. Мышление о
таком событии, как, например, полет пушечного ядра, обязывает признать, что в момент времени ядро занимает определенное место в пространстве и не может переместиться из него; отсюда делают вывод, что в момент времени ядро покоится в определенном месте в следующий момент оно покоится в другом месте и т. д. Из суммы состояний покоя никак нельзя получить движения. Следовательно, делают отсюда вывод, если движение существует, оно не подчинено закону противоречия: в каждый момент времени оно находится и не находится в определенном месте пространства (см., например: Гегель. Собр. соч., 2–е изд. IV, 67).
Наконец, есть и еще одно недоразумение, приводящее к мысли, будто мышление в понятиях есть отрыв от живой действительности. Правильно формулированное понятие остается тождественным во всех актах мышления и обладает невременным характером; отсюда делают вывод, что понятие не дает знания о живой действительности. Рассуждая так, упускают из виду, что все временное имеет также невременной аспект; понятия о событиях суть созерцание временного сквозь рамки невременного, дающее высшую точность знания без упущения из виду живой изменчивости бытия.
Из приведенных соображений следует, что Клагес не оправдал гносеологически и психологически своего основного тезиса, будто сознание и знание, вообще дух оторван от действительности и убивает жизнь. Он сузил понятие духа, разумея под этим словом только технический интеллект; но даже и этот интеллект имеет дело с действительностью, правда низшего порядка. Еще яснее становится несостоятельность учения Клагеса, если принять во внимание высшие проявления духа, художественное творчество, нравственную и религиозную деятельность, создающие особенно ценную сверхбиологическую жизнь, которая при нормальном развитии гармонически сочетается с биологической жизнью. Наконец, у Клагеса нет и намека на понимание возможности еще более высокой цели воплощения идеала абсолютного совершенства в Царстве Божием, в котором биологическая жизнь совершенно отменена, но зато осуществлена сверхбиологическая духовная жизнь с бесконечной мощью творчества и воплощением ее в ее вершенной духовной телесности. В этом царстве бытия реализуется
бесконечная сила духа, наличная и в низших царствах бытия, но не могущая в них проявиться сполна. К обсуждению этого вопроса мы и перейдем теперь.
3. Науки о духе.
3. Науки о духе. - Будучи взаимосвязанными и замкнутыми внутри себя науками, науки о духе должны бы были представлять собою подразделение целого некоторой единой науки о духе. Нам следует понять, почему это не так.Дух, как предельная действительность, зависит в своем
2. УЧЕНИЕ ШЕЛЕРА
2. УЧЕНИЕ ШЕЛЕРА Соображения об онтологичности и материальности ценности наводят на мысль, не следует ли без всяких оговорок присоединиться к утверждению Шелера, что ценность есть не отношение, а качество, что она вполне объективна. Конечно, по Шелеру, она есть качество в
Философская антропология Макса Шелера
Философская антропология Макса Шелера Макс Шелер (1874–1928) – немецкий философ. Он полагал, что определение личности через разум обезличивает человека. Разум и деятельность у людей слишком идентичны. Личность полнее определяется присущими только ей эмоциями духа,
76. Философская антропология М. Шелера
76. Философская антропология М. Шелера Макс Шелер (1874–1928) – немецкий философ. Он полагал, что определение личности через разум обезличивает человека. Разум и деятельность у людей слишком идентичны. Личность полнее определяется присущими только ей эмоциями духа,
§ 6. Критика теории постижения чужого сознания у Шелера
§ 6. Критика теории постижения чужого сознания у Шелера Мы должны сопоставить вчувствование с еще одной теорией о чужом сознании, которая значительно отличается от всех прежде рассмотренных теорий: согласно Шелеру,[380] чужое Я с его переживанием внутренне воспринимается
а) Четыре толкования нашего сегодняшнего положения: противоположность жизни (души) и духа у Освальда Шпенглера, Людвига Клагеса, Макса Шелера, Леопольда Циглера
а) Четыре толкования нашего сегодняшнего положения: противоположность жизни (души) и духа у Освальда Шпенглера, Людвига Клагеса, Макса Шелера, Леопольда Циглера Итак, приступим к пробуждению фундаментального настроения! Сразу же возникает вопрос: какое настроение нам
О духе тяжести
О духе тяжести 1Уста мои — уста народа: слишком грубо и сердечно говорю я для шелковистых зайцев. И ещё более странным звучит моё слово для всех чернильных рыб и лисиц пера!Моя рука — рука дурня: горе всем столам и стенам и всему, что может дать место для старанья и для
О духе тяжести
О духе тяжести 1Уста мои — уста народа; слишком грубо и сердечно говорю я для шелковистых кроликов. И ещё более странным звучит моё слово для всех чернильных каракатиц и лисиц пера!Моя рука — рука дурня; горе всем столам и стенам и всему, что ещё может дать место для росписи
О Духе Тяжести
О Духе Тяжести 1Уста мои — уста народа: слишком грубо и откровенно говорю я для гладкошерстных кроликов. И еще более чуждо слово мое для всех писак с лисьими ухватками и для чернильных душ.Рука моя — рука безумца: горе столам, и стенам, и всему, на чем только рука безумца
О духе
О духе Еще не было ни неба, ни земли, только образы и никаких форм.[255] Темным-темно, черным-черно, смутно, пустынно, велико и безбрежно, обширно и глубоко, неизвестно, где его двери. Были два бога, одновременно рожденные. Они обозначили небо, позаботились о земле. Глубокое –
ОБНОВЛЕНИЕ В ДУХЕ
ОБНОВЛЕНИЕ В ДУХЕ Обновитесь духом ума вашего и облекитесь в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины. Ср. Еф. 4, 23—24 В послании к Ефесянам Павел учит нас достигать обновления в духе.Однако дух человека имеет много имен — в зависимости от
О духе
О духе Еще не было ни неба, ни земли, только образы и никаких форм[265]. Темным-темно, черным-черно, смутно, пустынно, велико и безбрежно, обширно и глубоко, неизвестно, где его двери. Были два бога, одновременно рожденные. Они обозначили небо, позаботились о земле. Глубокое –
Мы будем рассматривать концепции так называемого классического экзистенциализма в терминологии К.Райды [446]. К классическому экзистенциализму К.Райда относит концепции датчанина С.Кьеркегора, немецких философов К.Ясперса и М.Хайдеггера, испанцев М.Унамуно и Х.Ортега-и-Гассет, французов М.Мерло-Понти, Ж.-П.Сартра, А.Камю, русских Л.Шестова и М.Бердяева, итальянцев Н.Абаньяно, А.Пачи и некоторых других [32].
По мнению П.Гайденко, экзистенциализм пытается возродить онтологию, в противоположность методологизму и гносеологизму, распространенным в философии начала ХХ в. [400]. Как и философия жизни, экзистенциализм хочет понять бытие как нечто непосредственное и преодолеть интеллектуализм как традиционной рационалистической философии, так и науки.
Экзистенциализм развивает идею онтологической самостоятельности, устойчивости и конститутивности явлений жизни и их нередуцируемости к познанию.
М.Шелер, – практически последний крупный философ, который рассматривал дуальную основу жизни. В дальнейшем в концепциях философии жизни предпочитали рассматривать исключительно одну из составляющих жизни. В большинстве своем, это были исследования человеческого существования, или бытия человека (Dasein).
Убежденность М.Шелера в единстве феномена жизни, в единстве психического и физиологического, строилась на получивших резонанс в обществе опытах И.Павлова над собаками. Критикуя Декарта за его попытку физико-химического объяснения жизненных явлений, Шелер примерами опытов над собаками пытается актуализировать мысль о присущности жизни влечений и аффектов, а также утвердить, подвести прочную доказательную базу под главную свою идею – единства жизни.
Перед М.Шелером открываются два пути рассмотрения проблемы человека. Этот вопрос исследовал в своей работе Б.Головко [246]. Первый связан с культурной традицией, второй – определяет место человека, исходя из организации биопсихического мира. Первый путь М.Шелер отвергает как бесплодный, так как в нём существуют независимо друг от друга, и, по большому счёту, отвергая друг друга, три доминирующих идеи. Первая идея берёт начало от иудейско-христианских традиций (притча про Адама и Еву, творение мира ит.п.); вторая – из античности (про разумность человека: разум, логос, фронезис); третья – естественнонаучная идея, которая объясняет закономерность появления человека в результате эволюции. Таким образом, согласно Шелеру, существуют естественнонаучная, философская и теологическая антропология, которые развиваются независимо друг от друга. Единой идеи человека, как считает М.Шелер, в истории ещё нет.
Надежды на возможность научным знанием раскрыть содержание феномена человека, как считает М.Шелер, беспочвенны. Наука ещё более усугубила и без того малопонятное содержание данного вопроса. Выход, по мнению Шелера, находится в актуализации философской антропологии, в анализе духа и его составляющих, которые в совокупности, в принципе, и делают человека человеком.
Шелеровская концепция социологии культуры, по мнению авторов вышеназванной коллективной монографии, логически следует из его понимания соотношения идеальных и реальных факторов. К первым, по Шелеру, относится объективный дух, т.е.идеальные предметы, ценности, логос, которые обладают внутренней, независимой от реальных факторов логикой развития. В интерпретации идеальных факторов основатель философской антропологии соединяет мотивы неокантианства и феноменологии. К реальным факторам М.Шелер относит: политические, экономические, географические, демографические и др. явления, сцепление которых выливается в ход исторических событий. В рассмотрении реальных факторов он больше следует идеям философии жизни.
В своей концепции М.Шелер пытается установить закон, который лежит в основании взаимодействия реальных и идеальных факторов, и который определяет возникновение явлений культуры. По мнению М.Шелера, дух не способен воплотить своё содержание в бытие. От природы он лишен активности. Дух, хотя и определяет содержание культурного феномена, сам из себя не способен вызвать его наличное бытие. Последнее зависит от комбинации реальных факторов.
Содержание
Обзор
Практическое значение стратификации эмоциональной жизни Шелера очевидно в нескольких отношениях и с нескольких точек зрения.
В-четвертых, глубина эмоции сигнализирует о важности (интенсивности) ценности, так же как отсутствие чувств сигнализирует об отсутствии. Эта глубинная структура эмоциональной жизни коррелирует с формулировкой Шелером восходящей вертикали. априори иерархия ценностей как основа интуитивной этики, вдохновленной любовью, [10] исходящий в конечном итоге из Божественный. [11]
Шелеровский анализ слоев эмоциональной жизни
По Шелеру, человеческие чувства, состояния чувств и эмоции отображают значимый и прогрессивный паттерн уровней от периферийных до более глубоких и стабильных структур личности. [12] Шелер выделил четыре [13] отдельные, но взаимосвязанные слои, обнаруженные в эмоциональной жизни человека. [14]
На самой периферии у нас есть разумные чувства (например, щекотка, зуд, аромат, вкус, удовольствие, боль, голод, жажда, опьянение…), которые проявляются в относительных гуннах радости и страдания. Эти чувства кратчайшие по продолжительности, продолжительны и локализуемы по отношению к живому телу, и наиболее легко изменяются и доступны с помощью внешних средств и стимулов. [15]
Далее у нас есть жизненные чувства или чувственные состояния единого живого тела, которые воспринимаются как единое поле или целое (например, комфорт, здоровье, бодрость, сила, усталость, болезнь, слабость, преклонный возраст, фантомная конечность явление…), которые намеренно проявляются как страх и надежда. [16]
Остальные два слоя эмоциональной карты относятся к сфере индивидуальной личности, потому что эти эмоции выходят за рамки (или, по крайней мере, превышают) физические ограничения живого тела и окружающей среды; они меньше всего подвержены произвольным изменениям; и они также по самой своей природе коммуникабельны и социальны по своему характеру.
Это, во-первых, чисто состояния психических чувств или эмоции, имеющие характерное качество эго (например, эйфория, счастье, сочувствие, удовольствие, печаль, печаль, гнев, ревность…), и которые намеренно проявляются как сочувствие, предпочтение, любовь, ненависть и желание. [17] Представляя преобладающую психическую предрасположенность, важно отметить, что состояния психических чувств можно изменить с помощью актов свободы воли, мыслей и позитивных социальных взаимодействий.
Связь эмоциональной жизни и ценностных модальностей
Шелер утверждает, что эти ценностные модальности постоянны и неизменны на протяжении всей истории, формируя основу для объективной неформальной этики. Эти модальности (с их соответствующими положительными и соответствующими отрицательными формами отрицательной ценности) от низшего к высшему следующие: чувственные ценности из приятный и неприятный; жизненно важные ценности из благородный и пошлый; ментальные (психические) ценности из красивая и уродливый, верно и неправильный и правда и ложь; и наконец ценности Святого и Нечестивого из Божественный и Идолы. [22]
Читайте также: