Лицевая экспрессия и эмоции кратко

Обновлено: 07.07.2024

Как пишет С.Г. Геллерштейн, разницы между мимикой взрослого человека и ребенка нет никакой, за исключением ее большего разнообразия у взрослых. У всех людей при выражении одних и тех же эмоций задействованы одни и те же группы мышц, следовательно мимические реакции являются врожденными. Если у ребенка нет каких-либо мимических реакций, то причиной этого является лишь то, что он не испытывает таких эмоций.

Рейковский выделяет 3 фактора, влияющих на формирование мимического выражения эмоций:

врожденные видотипичные мимические схемы, соответствующие определенным эмоциональным состояниям;

приобретенные, заученные, социализированные способы проявления чувств, подлежащие произвольному контролю;

индивидуальные экспрессивные особенности, придающие видовым и социальным формам мимического выражения специфические черты, свойственные только данному индивиду.

К. Изард разработал систему объективного кодирования мимических проявлений базовых эмоций. Изучив анатомию человеческого лица, он определил, какие именно мышцы и каким образом участвуют в определенных экспрессивных изменениях лица. Далее регистрировались начало и конец изменений в отдельных частях лица (область бровей, область глаз, область носа и щек, область рта), вызванные конкретным стимулом, и по определенной формуле устанавливалась эмоция, о которой свидетельствует данное мимическое изображение. Но эта методика навряд ли валидна в естественных условиях. Очевидно, что очень малое количество людей, которые имеют постоянный опыт общения (как вербального, так и невербального) знакомы с этой методикой.

Если говорить о лицевой экспрессии, как о факторе невербального общения, то необходимо рассматривать конвенционную мимику и спонтанную мимику отдельно, хотя вместе они составляют единую систему прасемики.

П. Экман установил, что существуют семь основных лицевых выражений – конфигураций (схем) мимики, выражающих семь эмоций: счастье, удивление, страх, страдание, гнев, отвращение (презрение) и интерес. Было показано, что все люди, независимо от национальности и культуры, в которой они выросли, с достаточной точностью и согласованностью интерпретируют эти мимические конфигурации как выражение соответствующих эмоций. Так, в исследовании Тайера и Шиффа испытуемым предъявлялись рисунки [см. рис. 1 2 ] лиц, где варьировалось только положение губ и бровей (по мнению Экмана, изменение именно этих областей несут основную смысловую нагрузку).

Восприятие конвенциональной мимической экспрессии настолько точно, что японскими психологами был предложено довольно интересное применение данной особенности человеческого восприятия – схематические изображения лица человека при переживании определенных эмоций в работе АЭС для скорейшей передачи информации оператору о состоянии системы (выяснилось, что такой способ более надежный, чем все цифровые, графические и цветовые способы).

Овладение таким средством невербального общения, как лицевая экспрессия, требует усвоения общепринятых в данной культуре форм их выражения, а также понимания индивидуальных проявлений эмоций тех людей, с которыми человек живет и работает. Казалось бы, невысокая степень однообразия классификации эмоций по фотографиям свидетельствует об обратном, но необходимо учитывать, что в естественных условиях наши суждения об эмоциональном состоянии других людей основываются не только на мимических изменениях их лиц, но и на пантомимике, вокализации. Кроме того, мы обычно опираемся на еще один класс данных (едва ли не самый важный) – данные о ситуации, в которой находится человек. Одно и то же мимическое выражение в различных ситуациях может идентифицироваться наблюдателем по-разному, т.е. когда мы говорим, что данный человек испытывает гнев, то в определенной степени это объясняется тем, что мы знаем контекст возникновения эмоции и, следовательно, можем ожидать от него именно эмоции гнева.

При распознавании эмоций оказывается задействованной вся наличествующая информация о поведении наблюдаемого лица и ситуации, в которой он находится. Это подтверждают эксперименты, проведенные П. Экманом. Испытуемым предъявлялись фотографии одного и того же человека в двух эмоциональных состояниях: 1) в состоянии стресса; 2) в состоянии разрядки, когда этому человеку объясняли причины его стресса. Испытуемые должны были соотнести фотографии с этими двумя фазами. Оказалось, что если на фотографии 2) также запечатлен психолог, проводящий беседу, то идентификация проходила более успешно. В противном случае правильность суждений не превышала уровня случайности.

Как видно из приведенной таблицы внушение оказывает на оценку эмоций большое влияние, но не со всяким внушением экспериментатора испытуемые охотно соглашались (ужас/внимание). Это связано с тем, что представленные диады презрение/недовольство, отвращение/пренебрежение, смущение/почтение являются близкими по мимическому выражению, а ужас/внимание – диаметрально противоположны.

Примером внушения посредством ситуации демонстрировалось в экспериментах Маслоу. Одни испытуемые рассматривали фотографии в изысканно обставленной комнате, другие в комнате с признаками беспорядка и запустения. В ходе эксперимента было выявлено, что вторая группа испытуемых идентифицировала фотографии иначе, чем первая, в основном приписывая предъявляемым изображениям негативное значение (уныние – гнев; интерес – смущение и т.д.)

«Понимание языка эмоций требует не только знания общих норм выражения эмоций, типичных для данного общества. Оно требует еще способности и готовности анализировать специфический язык окружающих людей и обучаться ему.

Не только понимание эмоционального состояния другого человека, но и выражение своего собственного может вызывать проблемы. Это может быть связано с тем, что человек не усвоил принятых в обществе форм выражения эмоций, или со страхом перед утратой самоконтроля (в основном у слишком эмоциональных людей), или с боязнью общественного порицания.

Степень эмоциональной экспрессивности является одним из основных факторов организации межличностных отношений. Негативную реакцию окружающих может вызывать как чрезмерная экспрессивность, так и неумение показать собственное эмоциональное состояние. Я. Рейковский утверждает, что овладение своей эмоциональной экспрессией посредством научения является одной из основных задач и проблем в процессе социализации человека.

Годфруа Ж. Что такое психология?: в 2 тт.–М., 1992. Т.1

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и у животных. // Сочинения: в 8 тт. – М., 1953. Т. 5, сс. 431-480

Изард К. Психология эмоций. – Спб, 1999.

Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. – М., 1999. Сс. 49-51

Никифоров А.С. Эмоции в нашей жизни. – М., 1974.

Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. – М., 1979. Сс. 133-151

О’Коннор Дж., Сеймор Дж. Введение в нейролингвистическое программирование: как понимать людей и как оказывать влияние на людей. – Челябинск, 1998

Пронников В.А., Ладанов И.Д. Язык мимики и жестов. – М., 1998.

Уотсон Дж. Б. Психология как наука о поведении. – М., 1998

Эко У. Отсутствующая структура: введение в семиологию. – Спб, 1998.

1 Эко У. Отсутствующая структура: введение в семиологию. – Спб, 1998. Сс.

1 По Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и у животных. // Сочинения: в 8 тт. – М., 1953. Т. 5, сс. 431-480

2 Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. – М., 1979. С. 142

1 Изард К. Психология эмоций. – СПб., 1999. С. 113

1 Годфруа Ж. Что такое психология?: в 2 тт. – М., 1992. Т. 1, с. 258

2 Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения.– М., 1999. С. 51

Раздел: Психология
Количество знаков с пробелами: 17460
Количество таблиц: 1
Количество изображений: 0

Люди обычно обмениваются многими невербальными сигналами, используя интонацию голоса, лицевую экспрессию, контакты глазами, жесты. С помощью этих средств передается важная информация. Сходным образом обмениваются информацией с сородичами животные в стае, используя выразительные движения, особые звуки. Ч. Дарвин (1872) был первым, кто предположил, что лицевая экспрессия играет особенно важную роль в кооперации, объединении членов сообщества, так как позволяет сообщать об эмоциях и намерениях действовать. Наиболее важным каналом эмоционального, невербального общения является зрительный, через который принимается информация, содержащаяся в выразительных жестах и экспрессивных реакциях лица.То, что лицо — наиболее важный источник информации в процессе общения, подтверждается исследованиями, выполненными психофизическими методами. Для сравнения возможностей зрительного и слухового невербальных каналов в передаче информации об эмоциях У. Хелл, А. Керрес и К. Шерер (Не115и., Кагтах А., 5спегегК.К. 1988) применили факторный анализ к результатам ранжирования видеокадров (лица человека, изображающего улыбку или эмоцию гнева), а также к записям человеческого голоса, переживающего те же эмоции (рис. 40). Для обеих модальностей суммарно авторы получили двухфакторное решение: 45% информации об эмоциях передается зрительными сигналами и 17,6% — слуховыми.

Роль мимики по сравнению с позой, жестом, с фило- и онтогенетическим развитием возрастает. У птиц, в частности у домашних цыплят, положение головынесет важную информацию о социальном статусе особи. В ряду позвоночных лицевая мускулатура претерпевает изменения от полного отсутствия у низших животных до хорошо развитой системы лицевых мышц у приматов и становится предельно дифференцированной у человека. У макаки резуса наиболее важным компонентом в передаче информации является пантомимика, в частности поза, у человекообразной обезьяны мимика становится более независимой от позы и локомо-

Голос

Радость

И(12%)

Лицо Радость ^/Т(7%) ,Л(25%)

Л(40%)

Рис. 40.Собственные веса факторов,полученных наоснове субъективного ранжирования кадров отдельно для записи голоса человека,переживающего радость и гнев, и отдельнодля видеозаписейлица человека, выражающего эмоцию радости и гнева, которые сопровождалисьтекстом, произносимым без интонации и эмоций. Факторизациятолько зрительных кадров выделяет два фактора: лицевойэкспрессии и текста.При факторизации кадров с голосомполучено три фактора:интонации, текста и качества голоса (с текстом).Видно, что через зрительныйканал суммарно передается большеинформации (огневе и радости), чемчерез слуховойканал (по НеП&и. е1 а1, 1988),

Л — лицо; Т — текст; И — интонация; Т+Л — текст и лицо;Т+К — текст и качество голоса.

ции. Исследователями выделены различные выразительные двигательные комплексы у макаки резуса, которые используются для демонстрации угрозы, беспокойства, подчинения, испуга, миролюбия и важны для создания иерархии социального доминирования. У человека экспрессивные реакции лица приобретают самостоятельное значение в передаче эмоциональных сигналов. В социальном поведении взаимодействие лиц играет огромную роль. У специалистов оно получило даже специальное название — «поее-

В ходе эволюции мимические реакции развивались из движений — намерений, относящихся к подготовительной фазе деятельности (подготовка к нападению или, наоборот, к защите). Это предопределило одну из функций лицевой экспрессии ~ стать средством невербального общения, способом передачи информации о намерениях и состояниях человека, которые должны привлечь внимание другого субъекта.

Кросс культурные исследования распознавания лицевой экспрессии показали, что основные эмоции (гнев, страх, счастье, удивление, печаль, отвращение) одинаково проявляются и узнаются в обществах с различной культурой и традициями. Даже в условиях, затрудняющих наблюдение, например на большом удалении, проявляется универсальность механизма распознавания эмоций. Это доказывает, что лицевая экспрессия основных эмоций обеспечивается врожденными нейронными программами. Процент совпадения оценок лицевых эмоциональных паттернов у лиц разных национальностей — около 80%, несколько меньше он у японцев (65%).

Лицо человека и даже его схематическое изображение — значимый стимул для новорожденного.Об этом можно судить по длительности его фиксации глазами, по частоте обращения внимания на него, по появлению вегетативного компонента ориентировочного рефлекса (снижению ЧСС). Ребенок предпочитает рассматривание человеческого лица любому другому стимулу (шахматной доске, изображению различных животных).

7.4.1. Лицевая экспрессия как средство невербального общения

Голос

Радость

И(12%)

Лицо Радость ^/Т(7%) ,Л(25%)

Л(40%)

Л — лицо; Т — текст; И — интонация; Т+Л — текст и лицо;Т+К — текст и качество голоса.

В статье рассматриваются компоненты невербальной коммуникации, а также сигналы и смыслы, которые они могут иметь во взаимодействии психотерапевта и клиента.

Ключевые слова: невербальная коммуникация, язык тела, психотерапия.

Введение

Невербальная коммуникация – это основополагающий навык эффективной человеческой коммуникации и базовая составляющая взаимодействия психотерапевта и клиента. Невербальное общение играет важную роль при установлении контакта с клиентом в течение первой встречи и для поддержания контакта на протяжении всего процесса терапевтического взаимодействия. Невербальные проявления клиента обнаруживают подлинные эмоции и межличностные реакции, адаптивное выражение которых является важной составляющей терапевтического изменения. Невербальные проявления терапевта не менее важны; они могут способствовать открытости клиента и исследованию его проблем, но могут также приводить к недоверию и уклонению от терапевтического взаимодействия.

Далее будут рассмотрены компоненты невербальной коммуникации, сигналы и смыслы, которые они могут иметь в терапевтическом взаимодействии.

Компоненты невербальной коммуникации

Визуальный контакт

Взгляд – это важный элемент в установлении отношений и формировании эмоциональной вовлеченности собеседника. Встретиться взглядами – значит открыто проявить интерес, внимание, понять, установить контакт. Согласно Коццолино (2009), в социальных ситуациях во время слушания человек использует взгляд, чтобы дополнить увиденным информацию, которую услышал. Человек смотрит на собеседника чаще (примерно в 2 раза), когда слушает, чем когда говорит сам. В конце или при смене высказываний взгляды собеседников учащаются. Это связано с необходимостью определить, насколько собеседник заинтересован и внимателен. Кроме того, визуальное взаимодействие, как правило, становится более интенсивным в конце разговора.

Хилл и Обраэн (Hill, O'Brien, 1999) отмечают, что недостаток визуального контакта может привести к тому, что клиент почувствует, что терапевту неинтересно, в то время как в результате переизбытка визуального контакта клиент может почувствовать себя некомфортно, испытать со стороны другого попытку доминирования, контроля, внедрения и даже поглощения. Это требует от терапевта наблюдательности и тактичного исследования. Так, например, если клиент избегает прямого взгляда, отводит глаза и изредка бросает на терапевта взгляд исподлобья, то исследование этого факта может обнаружить, что когда отец в детстве ругал его за провинности, то при этом требовал, чтобы он смотрел ему прямо в глаза. Некоторые клиенты избегают визуального контакта во время беседы, но при этом могут, заходя в кабинет, искать визуального контакта или бросать пронзительный взгляд на прощание. Исследование чувств, скрытых за таким поведением, может стать важным фокусом терапевтической работы.

Лицевая экспрессия

Чарльз Дарвин (Дарвин, Экман, 2013) считал, что до того, как доисторические люди обрели язык, средством выражения приветствия, угрозы и подчинения была лицевая экспрессия. Именно это наследие человечества, по его мнению, объясняет, почему люди разных культур выражают базовые эмоции посредством сходных выражений лица.

Поскольку именно мимические реакции собеседника наглядно свидетельствуют о его эмоциональном отклике, давайте рассмотрим некоторые из проявлений лицевой экспрессии.

Сдвинутые брови сами по себе обычно передают неодобрение, однако если слушатель изредка сдвигает брови, тем самым он весьма экономным способом может сообщить говорящему, что ему непонятно сказанное. Сжатые челюсти могут свидетельствовать о твердости и уверенности, а также об агрессивном настрое. Движения подбородка связывают со способностью человека утверждать-доминировать. Когда человек старается добиться уважения к себе и того, чтобы его ценили, он стремится выдвинуть подбородок вперед.

Отслеживание терапевтом мимических реакций (как собственных, так и клиента), осознание их значения могут существенно обогатить процесс терапевтической коммуникации. Ли Маккулоу (McCullough, 1997) предложила оригинальный способ обращения к восприятию лицевой экспрессии терапевта в качества коррегирующего эмоционального опыта для пациентов, которые имеют трудности с заботой о себе и искаженно воспринимают отношение к ним других людей.

Клиент: Мне кажется, вы считаете, что во мне нет добра и вы не очень высокого мнения обо мне. [Это отражает искажения, вызванные паттернами прошлых отношений, перенесенными на настоящее.]

Терапевт: Сделала ли я что-то, что оставило у вас такое впечатление? [Осторожно начала обозначать реальную перспективу, чтобы противопоставить ее искажению.]

Клиент: Нет, я ничего не могу придумать. Просто мне так показалось.

Терапевт: Когда вы смотрите мне в лицо, вам кажется, что я думаю о вас плохо?

Клиент: Нет, ваше лицо вовсе не выглядит так. Я думаю, вы на самом деле не . смотрите на меня свысока. но.

Терапевт: Посмотрите на мое лицо. Что, как вам кажется, я чувствую к вам прямо сейчас?

Клиент: [нервно, бросая взгляд на меня] Понятия не имею!

Терапевт: Может быть, и не имеете, но если вы позволите своим глазам на мгновение задержаться на моем лице, вы, возможно, почувствуете что-то другое. Что, как вам кажется, сейчас исходит от меня?

Клиент: [еще раз внимательно вглядываясь в меня] Ваше лицо выглядит немного грустным. Возможно, вы немного грустите обо мне.

Терапевт: Ну, вы мне рассказали печальную историю, не так ли?

Клиент: Да. И мне тоже было бы грустно, если бы кто-то рассказал это мне

Невербальные аспекты речи

Конечно же, очень важно, что говорит терапевт в ответ на услышанное от клиента, но не менее важное значение имеет и то, как это говорится. Самую эмпатическую и глубокую по смыслу реплику терапевта может загубить тон и интонация, не соответствующая передаваемому при этом отношению. Особое значение голосовые характеристики приобретают в таком виде психологической помощи, как телефонное консультирование, а также при первом телефонном разговоре с клиентом. Если свой первый телефонный разговор с клиентом провести не спокойным и уверенным голосом, а с вкраплениями неуверенности или раздражения, то первая встреча, с большой вероятностью, не состоится. Клиент имеет полное право проявить в телефонном разговоре так называемые сигналы волнения – заминки, пропуск букв или слов, повторения, незаконченность фразы, терапевту же проявления тревоги, как правило, не прощаются.

Одна и та же фраза, в зависимости от интонации, может приобретать различный смысл. Можно говорить уверенным и ноющим, принимающим и извиняющимся, ликующим и пренебрежительным тоном. Темп речи может многое сказать об эмоциональном состоянии человека. Как правило, скорость речи возрастает, когда говорящий взволнован, возбужден или обеспокоен. Быстро также говорит тот, кто пытается убедить своего собеседника. Медленная речь может свидетельствовать об угнетенном состоянии, высокомерии или усталости. Однако это может свидетельствовать и о совершенно обратном. Так, терапевты часто намеренно говорят медленно, тщательно подбирая слова и акцентируя их смысл. Реакция клиента на высказывания терапевта во многом связана именно с невербальными аспектами речи, поэтому терапевту нужно постоянно стремиться расширять диапазон интонационной выразительности.

Файн и Глассер (2003) приводят пример того, как лишь небольшой акцент может повлиять на восприятие клиентом вступительного вопроса терапевта. Посмотрите, что происходит со смыслом при смене логического ударения:

Что вас сюда привело? (В какую проблему вы влипли?)

Что вас сюда привело? (Никогда бы не подумал, что вам нужен психотерапевт.)

Что вас сюда привело? (К психиатру, подумать только) (Файн, Глассер, 2003).

Паузы и молчание

«В обычном общении люди часто проявляют нетерпение и перебивают собеседника, чтобы выразить симпатию, совет, оценочное суждение или чтобы поделиться собственным опытом. Общение с психотерапевтом отличается о такого типа взаимодействия, в частности, значением пауз и молчания в процессе беседы. Молчаливая пауза и включенность терапевта подчеркивает предоставленную клиенту возможность полнее выразить себя.

Во многих ситуациях молчание терапевта – это золото, но не всегда. Не стоит забывать о том, что время паузы воспринимается в беседе по-особому. Чрезмерно длинная пауза может вызывать тревогу и раздражение. Допустимая длительность паузы зависит от состояния клиента и стадии психотерапии. Несмотря на ценность молчания, мы не советуем чрезмерно полагаться на него до тех пор, пока терапевтические отношения не будут прочно установлены и клиент не получит представление о терапевтическом процессе. На начальном этапе психотерапии клиент может почувствовать себя парализованным, если не знает, чего ожидает от него молчащий терапевт.

Начинающим психологам-консультантам и психотерапевтам молчание может представляться чем-то угрожающим, демонстрирующим их профессиональную некомпетентность. Именно так начинающие терапевты нередко описывают периоды молчания. В результате появляется желание сказать или спросить хоть что-нибудь, лишь бы прервать молчание. Обычно в таких случаях терапевт задает не самый лучший вопрос, который, как правило, не развивает течение беседы. Такая ситуация возникает всякий раз, когда терапевт берет на себя ответственность за отсутствие пауз в речи клиента. Как будто говорение является единственным свидетельством того, что клиент осуществляет важную психологическую работу, а молчание – лишь бесполезная трата времени.

Слезы и плач

Признание собственных ограничений и переживание лишений и потерь невозможны без переживания печали и слез, т.е. без так называемой работы горя. Слезы помогают клиенту выразить боль и принять болезненную реальность.

Смех и юмор

Чувство юмора и заразительный смех – качества, которые высоко ценятся в человеческом общении. Шутки и смех в психотерапии редки, но вполне возможны, особенно на ее завершающем этапе, ведь юмор является одной из зрелых защит и может отражать прогресс в лечении.

Зевание

Зевание – это свидетельство недостатка интереса и/или усталости, скрываемые или явно проявляемые собеседником. Оно может также выражать и другие чувства, такие как скука, раздражение или пренебрежение.

Зевая вам в лицо, клиент может выражать свое отношение, но, возможно, он лишь пришел к вам просто весьма уставшим. В отдельных случаях зевание может стать серьезным препятствием в работе. Вспоминается клиент, который в момент, когда с трудом удавалось подойти к значимому материалу, вдруг зевал и таким образом удалялся на безопасное расстояние от болезненных чувств. Сам он позже сравнил этот момент с перезагрузкой компьютера, после которой процесс обращения внутрь себя приходилось начинать сначала.

Пространство и дистанция во взаимодействии

Пространство и дистанция в процессе взаимодействия с другим человеком – это жизненное пространство, наполненное значениями, которые изменяются в зависимости от индивидуальных, межличностных и социокультурных характеристик.

Неуважение личного пространства другого человека может переживаться как нарушение личной безопасности. Расхождение в оценке участниками взаимодействия подходящей дистанции приводит к переживанию дискомфорта, хотя порой люди не сразу осознают, что послужило причиной этому. Будучи приобретенными в ходе научения, эти паттерны регуляции личного пространства, как правило, находятся за рамками сознательного контроля.

Обычно личная и социальная дистанции подходят для расположения кресел в кабинете терапевта, однако это может варьироваться от человека к человеку. Внимание терапевта здесь должно быть направлено, прежде всего, на индивидуальные различия в ощущении границы личного пространства. Некоторые терапевты расставляют места для сидения довольно близко, другие на достаточном отдалении. Когда диван является местом для клиента, это позволяет ему выбрать, где именно и на каком отдалении расположиться. Если терапевт работает с парами и семьями, то должно быть достаточное количество мест, а то, как члены семьи усаживаются по отношению друг к другу, может сигнализировать о существующем напряжении между партнерами и коалициях между членами семьи.

Изначальное расположение кресел под некоторым углом и на определенной дистанции задает последующие возможности регуляции контактной границы обоими участниками, поэтому обычно кресла ставят на расстоянии 1,5–2 метра под небольшим углом. Существуют три варианта позиции, позволяющие обоим участникам регулировать физическую дистанцию: оба сидят, облокотившись на спинку кресла; один сидит облокотившись на спинку кресла, а другой – наклонившись вперед; оба – и терапевт, и клиент – сидят наклонившись вперед друг к другу. В зависимости от происходящего по ходу сессии могу происходить многочисленные перемены в этих позициях, инициируемые той или иной стороной общения.

Хороший терапевт с уважением относится к психологическим границам другого человека; он внимателен к физической дистанции и психологической близости, комфортной для клиента, и использует собственные реакции в качестве источника информации о характерных особенностях клиента.

Жесты

Жест – это действие, с помощью которого человек сигнализирует другому человеку о своем отношении и намерениях. Чаще всего жест совершается руками или головой, реже – другими частями тела. Активная жестикуляция в человеческом общении часто отражает положительные эмоции и воспринимается как проявление заинтересованности и дружелюбия.

Экман и Фризен (Ekman, Friesen, 1984) выделили следующие виды жестов.

Экспрессивные жесты, или индикаторы эмоционального состояния. Это жесты контакта, с помощью которых человек проявляет свои чувства и отношение к собеседнику.

Регулирующие жесты. Отправитель и получатель используют регулирующие жесты, чтобы поддержать беседу, определить очередность высказываний или с той или иной целью контролировать собеседника.

Иллюстрирующие жесты. С помощью их человек разъясняет, дополняет то, что он выразил словами, расставляет акценты, подчеркивает главное или усиливает вербальное высказывание.

Жесты адаптации или управления собой. Управление различными частями собственного тела или внешним объектом, посредством чего человек неосознанно стремится адаптироваться к необычной ситуации. Эти жесты обретаются преимущественно в детстве и составляют репертуар средств саморегуляции человека.

Кивки головой

Позы

Поза – это положение тела, которое человек принимает сознательно или неосознанно, проявляя тем самым свое отношение к другим людям и собственные индивидуальные особенности.

Эмоциональное состояние влияет на то, какую позу занимает человек, поскольку, с одной стороны, эмоции непосредственно влияют на физиологию и телесные проявления человека, заставляя его непроизвольно принять то или иное положение, а с другой стороны, человек специально может принять ту или иную позу, чтобы символизировать, показать свои внутренние эмоциональные состояния (Коццолино, 2009). Конечно же, человек также может намеренно занять определенную позу, чтобы скрыть свои чувства.

Существенно упрощая положение дел, традиционно выделяют открытую и закрытую позы. Открытая поза, как считается, свидетельствует об открытости, восприимчивости и принятии терапевта. Закрытая же поза, явными маркерами которой считаются скрещивания ног или рук, свидетельствует о меньшей вовлеченности в беседу, может обозначать отстранение от другого человека или выражать потребность в защите.

Клейборн (Claiborn, 1979) в ходе проведенного исследования обнаружил, что экспрессивное невербальное поведение терапевтов существенно увеличивало оценку клиентами их привлекательности и профессиональной компетентности. Некоторый наклон вперед и открытая поза, без скрещивания рук и ног – телесная поза, которая обычно рекомендуется консультантам и терапевтам как оптимальная. Открытая поза не предполагает, что, заняв ее, терапевт сохранит ее на протяжении всего сеанса без изменений. Открытая поза только тогда произведет должное впечатление, когда она будет ненапряженной и естественной. Идеальной можно считать ситуацию, когда принятие открытой позы является для терапевта естественным, аутентичным поведением. Типичным же оказывается выбор между открытой, но при этом в той или иной степени неудобной неестественной позой и комфортной, однако в какой-то степени закрытой позой. В ситуации, когда терапевт стремится непреклонно сохранять открытую позу, но при этом все его внимание сосредоточено на испытываемом им от этого дискомфорте, пожалуй, лучше занять закрытую, но удобную позу и сконцентрироваться на слушании клиента.

Синхрония взаимодействия

Виды невербальных посланий

(4) Контроль и регуляция. Невербальные послания часто используются для регуляции процесса взаимодействия и контроля поведения другого. Например, слегка нахмуренные брови одного из участников беседы могут послужить для говорящего сигналом о том, что его мысль не вполне понятна и нуждается в пояснении. И наоборот, кивки терапевта свидетельствуют о согласии и последовательном понимании. И в том, и в другом случае осуществляется регуляция темпа рассказа.

Было сделано несколько попыток выделить наиболее важные невербальные компоненты взаимодействия психотерапевта и клиента. Так, Валтерс (Walters, 1980) выделил следующие элементы позитивного языка тела клинициста:

– небольшой наклон туловища в сторону клиента;

– расслабленная, но свидетельствующая о внимании поза;

– положение ног, которое не бросается в глаза;

– ненавязчивые и плавные жесты;

– минимизация других движений;

– выражение лица соответствуют чувствам терапевта или клиента;

– размещение на расстоянии вытянутой руки от клиента.

Иган (Egan, 1994) предложил акроним SOLER для описания базовых компонентов невербального поведения, которые, прежде всего, определяют качество присутствия терапевта, а именно: смотреть в лицо прямо (squarely), принять открытую (open) позу, наклониться (lean) к клиенту, сохранять умеренно последовательный визуальный (eye) контакт и стремиться быть достаточно расслабленным (relaxed) и естественным .

Заключение

Вышеприведенные аспекты невербальной коммуникации, несмотря на их кажущуюся простоту, требуют достаточно большого времени для их практического освоения и осознанного применения в практической деятельности. Тренинг коммуникативных навыков в ходе профессионального тренинга по психологическому консультированию или психотерапии призван лишь обратить внимание будущего психолога-консультанта или психотерапевта на значение языка тела в терапевтической коммуникации, однако только в ходе последующей клинической практики терапевт в полной мере осознает свои характерные невербальные проявления и то, как они могут влиять на процесс его взаимодействия с клиентами. Отслеживание и регуляция собственных аффективных (невербальных) проявлений являются одним из ключевых навыков в психотерапевтической деятельности, а стремление к осознанию собственных скрытых процессов во взаимодействии с клиентами – это одно из условий непрерывного профессионального развития психотерапевта.

Annotation

In article components of nonverbal communication and also signals and meanings which they can have in interaction of the psychotherapist and the client are considered.

Key words: nonverbal communication, body language, psychotherapy.

Кросскультурные исследования распознавания лицевой экспрессии показали, что основные эмоции (гнев, страх, счастье, удцв. ление, печаль, отвращение) одинаково проявляются и узнаются в обществах с различной культурой и традициями. Даже в условиях затрудняющих наблюдение, например на большом удалении, проявляется универсальность механизма распознавания эмоций. Это доказывает, что лицевая экспрессия основных эмоций обеспечивается врожденными нейронными программами. Процент совпадения оценок лицевых эмоциональных паттернов у лиц разных национальностей — около 80%, несколько меньше он у японцев (65%).

Лицо человека и даже его схематическое изображение — значимый стимул для новорожденного. Об этом можно судить по длительности его фиксации глазами, по частоте обращения внимания на него, по появлению вегетативного компонента ориентировочного рефлекса (снижению ЧСС). Ребенок предпочитает рассмаривание человеческого лица любому другому стимулу (шахматной доске, изображению различных животных).

Для распознавания и измерения лицевой экспрессии испозуют два основных метода: идентификацию одной из основ эмоций по выражению лица человека и регистрацию электрической активности мышц лица, по паттерну которых судят о той или иной эмоции.

Корреляция активности лицевых мышц и эмоций

Женщины в целом показывают более интенсивную лицевую экспрессию по сравнению с мужчинами. При этом у них мышцы нахмуривания более активирована как во время представления эмо циональных ситуаций с отрицательным знаком, так и во время положительных.

ГБУЗ "МНПЦ медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины" Департамента здравоохранения Москвы

Современные представления о взаимосвязи психоэмоционального состояния и биоэлектрической активности лицевых мышц

Журнал: Вопросы курортологии, физиотерапии и лечебной физической культуры. 2019;96(6): 61-67

Введение

В современном научном мире растет интерес к проблеме влияния стресса на психическое и физическое здоровье человека. Значительное увеличение рабочих нагрузок, информационная насыщенность, нарастание темпа жизни привели к тому, что стресс стал представлять серьезную медико-психологическую проблему [1, 2]. В связи с этим поиск доступных и эффективных методов, снижающих нервно-психическое напряжение, приобретает высокую актуальность.

Результаты многочисленных исследований показали [3—7], что эмоциональные состояния и био-электрическая активность лицевых мышц оказывают взаимное влияние друг на друга по принципу обратной лицевой связи (facial feedback). Так, пере-живание негативных эмоций вызывает повышение тонуса лицевых мышц, а длительное напряжение лицевых мышц в свою очередь поддерживают и усиливают негативные нервно-психические состояния. При этом стойкая релаксация лицевых мышц через афферентные каналы разрывает порочный круг между мышечным напряжением и эмоциональными центрами головного мозга, положительно влияя на эмоциональное состояние.

Большинство людей при переживании стресса не готовы обращаться к психологу из-за неосознаваемого внутреннего напряжения (анозогнозия), неспособны оценивать и описывать собственные эмоции (алекситимия), а обращение к услугам косметического массажа часто вызвано недовольством собственной внешностью, что неразрывно связано с общим отрицательным нервно-психическим фоном. В связи с этим нейромышечная релаксация лицевых мышц может стать доступным и безопасным способом коррекции психоэмоциональных состояний и дополнительно улучшать эстетический вид. Однако несмотря на появление в последние годы большого количества методик воздействия на лицевые мышцы, наблюдается дефицит исследований, посвященных объективизации взаимосвязи между активностью лицевых мышц и эмоциональными состояниями.

Влияние стресса на состояние лицевой мускулатуры

Ведущими отечественными и зарубежными физиологами и психологами [8—10] неоднократно отмечалось, что эмоциональные проявления во время переживания стресса носят сложный комплексный характер и приводят к дезорганизации всей психофизиологической системы организма, снижая приспособительные возможности человека и способствуя развитию психосоматических дисфункций.

За последние 30 лет учеными были изучены анатомические закономерности поведения лицевых мышц в зависимости от проявляемых эмоций, настроения, темперамента или аффективных расстройств. Наибольшей эмоциональной восприимчивостью обладают жевательные (m. masseter), скуловые мышцы (m. zygomaticus), круговая мышца рта (m. orbicularis oris) и мышца, сморщивающая бровь (m. corrugator) [18—23].

Отдельное место в научной литературе занимает вопрос напряжения m. masseter при переживании отрицательных эмоций [20—24]. Установлено, что жевательная мускулатура первой реагирует на стрессовые события, после чего в цепочку напряжения вовлекаются соседние мышечные структуры лица, головы, шеи, плечи [10, 24]. Доказана связь между экспериментально вызванным стрессом и реакцией со стороны m. masseter [10].

По данным систематического обзора, проведенного W. Mieszko и соавт. [23], с 2006 по 2016 г. было опубликовано около 60 работ, авторы которых из-учали психический статус пациентов, жалующихся на боли в жевательных мышцах. Из них взаимосвязи болевого синдрома с депрессией уделяли внимание 79% исследований, с тревожностью — 42%, с расстройствами настроения — 21%.

Научный интерес вызывают исследования, посвященные психоэмоциональному статусу больных с миофасциальным синдромом лица (МФБЛ), который сопровождается общим напряжением и увеличением тонуса жевательных мышц, а также уменьшением подвижности нижней челюсти [21—23, 25—27]. Проведенный клинико-психологический анализ больных МФБЛ показал, что спазм жевательной мускулатуры в большинстве случаев происходит после переживания острого стресса и регулярно повторяется из-за длительных психотравмирующих событий. Было также установлено, что пациенты с МФБЛ имеют сложные отношения в социуме (особенно в общении с родителями), замкнуты, боятся проявлять чувства, не позволяют себе выражать негативные эмоции, причем многие из них отмечают наличие такой модели поведения с детства. Часто эти пациенты жалуются на плохое настроение, апатию, чувство внутреннего беспокойства, потерю интереса к жизни, сокращение социальных контактов [10, 25, 26].

Ряд авторов [38—40] выяснили, что миндалевидное тело модулирует эмоциональный ответ в мимике отрицательных эмоций, а вентромедиальная префронтальная кора — в мимике позитивных эмоций. Результаты исследования, проведенного A. Heller и соавт. [15] в 2014 г., показали, что переживание отрицательных эмоций связано с активацией миндалевидного тела и деактивацией вентромедиальной префронтальной коры головного мозга.

Обратная лицевая связь и ее роль в коррекции психоэмоциональных состояний

Помимо нисходящего влияния центральной нервной системы на состояние лицевой мускулатуры, существует и восходящее действие — от лицевых мышц по афферентным каналам на эмоциональные центры головного мозга. Гипотеза обратной связи (facial feedback hypothesis) основана на том, что лицевые мышцы не только выражают эмоции, но и усиливают эмоциональные переживания [33, 34, 41, 42]. Стресс-факторы и лицевые мышцы взаимно потенцируют друг друга, формируя замкнутый круг переживаемых эмоций, который реализуется по принципу лицевой (мимической) обратной связи [31, 32, 34—36]. Исследования с использованием электромиографии подтвердили способность лицевой экспрессии инициировать эмоции [5, 19, 43, 44].

Оптимальной биологической моделью для проверки концепции E. Finzi и N. Rosenthal явился опыт использования в неврологии ботулинического токсина, который действует в нервно-мышечных соединениях, ингибируя высвобождение нейротрансмиттера ацетилхолина, тем самым ослабляя сокращение мышечных волокон, ответственных за их чрезмерные непроизвольные движения.

В 2012—2014 гг. были проведены первые рандомизированные контролируемые исследования с применением ботулотоксина, результаты которых показали, что однократная инъекция в область мышцы, сморщивающей бровь (m. corrugator), может привести к длительному купированию депрессии. В противовес этому денервация круговой мышцы глаза (m. orbicularis oculi), которая участвует в выражении радости и счастья, имеет обратное действие — вызывает депрессивные состояния [33—35, 45, 46].

E. Finzi и N. Rosenthal [6, 31—32] для коррекции психоэмоциональных состояний предложили применять инъекции ботулотоксина в мышцу, сморщивающую бровь (m. corrugator), хроническое напряжение которой, как было сказано выше, приводит к развитию тревожно-депрессивных состояний. Было установлено [33], что пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством, мигренями, депрессивным расстройством после инъекций ботулинического токсина типа, А получали длительное (от 3 до 6 мес) облегчение симптомов депрессии.

Современные методы коррекции психоэмоциональных состояний, основанные на лицевой обратной связи

K. França и T. Lotti [46] полагают, что ботулинотерапия может стать стандартным терапевтическим подходом в лечении депрессии. Однако появляется все больше доказательств, что методы лечения ботулотоксином влияют на психологические реакции пациентов неоднозначно. Так, некоторые ученые обнаружили [34, 45, 47—49], что после денервации m. corrugator у пациентов появились сниженная эмоциональная реактивность, затруднения в обработке эмоционального языка, его тонкостей и оттенков, обусловленные низкой активацией в миндалине головного мозга. Кроме того, процедуры с ботулотоксином достоверно снижают сексуальную функцию, поскольку денервируют мышцы, которые используются при сексуальном возбуждении, — m. corrugator, m. orbicularis oculi [34, 50, 51]. Таким образом, вопрос применения ботулинотерапии в коррекции нервно-психических состояний является дискуссионным.

Помимо ботулинотерапии, для коррекции тонуса лицевой мускулатуры достаточно широко используются методы телесно-ориентированной терапии, снижающие хроническое скелетно-мышечное напряжение, которые включают в себя физические упражнения, массаж, дыхательные техники и аналитическую работу пациента над осознанием телесных блоков.

Получили известность такие направления телесно-ориентированной терапии, как вегетотерапия (В. Райх), рольфинг (И. Рольф), метод Фенделькрайза (М. Фельденкрайз), биоэнергетический анализ (А. Лоуэн), биодинамика (Г. Бойесен), метод Александера (Ф. Александер), Розен-метод (М. Розен), биосинтез (Д. Боаделла), в которых приемы мышечной релаксации сгруппированы по различным физиологическим принципам и терапевтическому воздействию [52—55].

В основополагающих работах по телесно-ориентированной терапии В. Райха [53] предполагается применение специальных приемов миогимнастики в орбитальной, челюстной и горловой области с помощью постизометрической релаксации лицевых мышц. Однако в дальнейшем эта методика не получила развития, поскольку большинство методов телесно-ориентированной терапии включало работу в основном со скелетной мускулатурой, в то время как восстановлению лицевых мышц уделялось незначительное внимание.

В рольфинге I. Rolf [54] на одном из 10 этапов коррекции уделяется внимание мышцам, обслуживающим височно-челюстной сустав. Релаксация жевательных мышц по методу М. Фенделькрайза [55] осуществляется с помощью медленных движений нижней челюстью, когда пациенту предлагается самостоятельно распознать дисбаланс в натяжении мышц и связок. По мнению Р. Славичека [13], эти способы коррекции являются неэффективными, поскольку для снижения тонуса жевательных мышц требуется комплексный подход, воздействующий на анатомические структуры всего жевательного аппарата — мышцы диафрагмы рта, связочный аппарат височ-но-нижнечелюстной системы, височную мышцу, мышцы, обеспечивающие положение головы, глотки, шеи и плечевого пояса. Однако методы телесно-ориентированной терапии зарождались во времена, когда отсутствовала объективная измерительная аппаратура и верифицировать их влияние было затруднительно. Расслабление лица, которое обычно отмечают пациенты после процедур телесно-ориентированной терапии, можно рассматривать как субъ-ективные ощущения, которые не подкреплены объективными исследованиями. Возможно, улучшение самочувствия объясняется эффектом общего расслаб-ления. В настоящее время объективная оценка эффективности применения методов телесно-ориентированной терапии затруднена в связи с недостаточностью современных работ, основанных на дока-зательной базе.

В медицинской практике для коррекции гипертонуса лицевых мышц применяются физиотерапевтические методы (лазертерапия, криотерапия, оксигенотерапия, магнитотерапия), кинезиотейпирование, миогимнастика, иглоукалывание, а также стоматологические трейнеры, которые предназначены для снижения парафункции в жевательных мышцах [10, 26, 56]. Применение этих процедур снижает мышечную активность, улучшает обменные процессы в зоне поражения мышцы, восстанавливает мышечную функциональную активность, улучшает состояние кровеносных сосудов и нервных волокон.

Тем не менее большинство немедикаментозных методов воздействия применяется, как правило, в связи с неврологическими заболеваниями — прозопалгиями лица, МФБС лица, дисфункцией височно-нижнечелюстного сустава, нейропатией лицевого нерва — и ставят целью не столько улучшение психо-эмоционального состояния, сколько облегчение болевого дискомфорта [56, 57].

Когда же проблема повышенного тонуса лицевых мышц касается здоровых, то ее решение выходит за рамки медицинской помощи, так как проявления мышечного гипертонуса носят латентный характер, существенно не ухудшают качество жизни и проявляют себя эпизодически в виде непроизвольного стис-кивания зубов, скованности при выражении мимики, отека мягких тканей лица, болей при жевании, глотании или эмоциональном напряжении, усталости мышц при артикуляционной нагрузке [13, 24]. Часто лицевой мышечный гипертонус представляет собой диагностическую находку в процессе проведения косметологических, массажных или стоматологических процедур. Однако постепенное накопление и усугубление процессов напряжения может привести к неврологическим состояниям — блефароспазму, тризму жевательных мышц, контрактуре мимических мышц, требующих длительной медикаментозной коррекции.

Учитывая все вышесказанное и исходя из практического опыта, можно предположить, что существует доступный метод решения данной проблемы, который основывается на позитивном воздействии косметического массажа на лицевую мускулатуру. Так, было показано [58], что косметический массаж положительно влияет не только на эстетику лица, но и на эмоциональное состояние пациентов, улучшая самочувствие и настроение. Однако в основном эти манипуляции имеют эстетическую направленность и не решают глубоких мышечных напряжений. Для повышения эффективности воздействия, вероятно, требуется более тщательно отработанный и дифференцированный алгоритм работы с лицевыми мышцами.

В настоящее время развиваются направления медицинского массажа лица, которые интенсивно воздействуют на глубокие структуры, оказывая выраженное влияние на мышечную, соединительную, жировую ткани, сосуды и нервы, вызывая расширение функционирующих и раскрытие резервных капилляров, благодаря чему улучшается трофика тканей, снижается мышечный тонус, усиливается отток венозной крови, циркуляция лимфы, устраняется отечность лица [59, 60]. Эффективность подобных процедур неоспорима как в эстетическом, так и в терапевтическом отношении, тем не менее в литературе не встречается данных об исследованиях, демонстрирующих объективное влияние представленных методик медицинского массажа на психоэмоциональное состояние пациентов.

Заключение

Таким образом, согласно представленному обзору исследований, повышенная биоэлектрическая активность лицевых мышц является одним из маркеров психического напряжения и эмоционального стресса. Стресс-факторы и лицевые мышцы взаимно потенцируют друг друга, формируя замкнутый круг переживаемых эмоций, что реализуется по принципу лицевой (мимической) обратной связи. Снижение повышенной биоэлектрической активности лицевых мышц может привести к стойкой психоэмоциональной релаксации. Дальнейшие исследования, направленные на изучение динамики психоэмоциональных нарушений в ходе проведения процедур нейромышечной релаксации лица, будут способствовать формированию доказательной базы для возможного их применения в качестве психокоррекционного инструмента.

Авторы декларируют отсутствие конфликта интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Читайте также: