Лев шейнин старый знакомый кратко
Обновлено: 02.07.2024
была хорошая серия и превратилась.
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
и книга интересная, но вот манера изложения.. Автор повыделываться решил, что ли?
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Общее впечатление о серии хорошее. Хоть ляпов и противоречий самому себе написанному хватает. Как не крути, но главной задачей при переносе было восстановление магической способности на что ГГ тратил минимум сил и плыл по течению. Куча роялей и потому сам ГГ выглядит, как самое слабое приложение к ним. Тупо не понял зачем ему золото менять на кристаллы, усиливая по сути противников с такими то возможностями добыча золота не проблема. С цифрами такая же фигня, то конкретные цифры, то миллионы от куда то берутся. Чтиво просто на развлечение, на серьёзную фантастику не тянет, больше на фентези, когда чихнул и опля, всё готова из пустоты. С этой точки зрения и ставлю оценку хорошо, не зря потратите время на чтение. Автору большое спасибо!
И сегодня, 25 марта 1956 года, когда мне стукнуло, увы, пятьдесят, я вспомнил о том, как все это началось. Вспомнилась мне Москва 1923 года и тот студеный февральский день, когда меня, комсомольца, студента Высшего литературно-художественного института имени В. Я. Брюсова, зачем-то срочно вызвали в Краснопресненский райком комсомола.
(с) Лев Романович Шейнин. "Старый знакомый"
Произведение Старый знакомый полностью
Читать онлайн Старый знакомый
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Столичный журналист возвращается на родину и попадает в жернова кримминальных разборок. Все перемалывается алмазными жерновами.
"В алмазную пыль…"
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Иронический детектив Г. Цирулиса, герои которого шесть молодых офицеров, только что окончившие Высшую школу милиции.
"Магнолия" в весеннюю метель
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
The Dead Harlequin
Глядя на акварель модного художника Френка Бристоу, мистер Саттерсуэт узнает обстановку в поместье Чарнли. А глядя на распростертого на полу мертвого Арлекина и очень знакомое лицо, заглядывающее в окно, он вспоминает о том событии-самоубийстве лорда Чарнли. Мистер Саттерсуэйт приобретает эту акварель и познакомившись с художником, приглашает его к себе на ужин. А к концу ужина и беседе о том событии, прибывают еще две гости: популярная актриса Аспасия Глен и вдова лорда Чарнли. И обои желают приобрести эту акварель. Вот так спустя 20 лет раскрывается забытое убийство.
"Мертвый Арлекин"
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
My Friend Maigret
Мегрэ посещает господин Пайк, инспектор Скотленд-Ярда, чтобы изучить методы работы французского комиссара полиции. Но на данный момент в Париже нет интересных дел и Мегрэ откликается на убиство на средиземноморском острове. Оно связанно с мошенничеством, при котором картины молодого голландского художника выдают за работы Ван Гога. Мегрэ и Пайк выдают каждый свою версию. Кто окажется прав?
"Мой друг Мегрэ"
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Частный детектив Кинси Миллоун берется за банальное на первый взгляд дело об исчезновении состоятельного врача, которому, скорее всего, просто наскучила семейная жизнь. Но вскоре выясняется, что партнеры пропавшего были нечисты на руку и он знал об их махинациях, что его жены – бывшая и настоящая – весьма заинтересованы в получении миллионной страховки, что многие готовы любой ценой остановить расследование Кинси. И при этом главная опасность исходит от ее нового ухажера – красавца техасца с темным прошлым.
"П" – значит погибель
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Каждый писатель приходит в литературу своим путем, Моя литературная судьба сложилась за следовательским столом.
И сегодня, 25 марта 1956 года, когда мне стукнуло, увы, пятьдесят, я вспомнил о том, как все это началось. Вспомнилась мне Москва 1923 года и тот студеный февральский день, когда меня, комсомольца, студента Высшего литературно-художественного института имени В. Я. Брюсова, зачем-то срочно вызвали в Краснопресненский райком комсомола.
Старый знакомый скачать fb2, epub бесплатно
Сборник общественно-политических документальных рассказов о врагах СССР и всего прогрессивного человечества.
Его карьера, как разведчика началась, еще задолго до начала Первой Мировой войны. А разоблачили его уже в первые дни Великой Отечественной.
О разоблачении старого, немецкого агента Шпейера — Шарапова и о операции, которую организовали, подставив вместо Шпейера, нашего сотрудника Амосова и благодаря, которой Амосов попадает в Берлин, в главную контору Абвера
Однажды, в апреле 1945 года, когда война уже приближалась к концу, мне позвонил мой знакомый, писатель Василий Павлович Ильенков, сказавший, что по поручению группы жильцов дома номер два по Проезду Художественного театра, где проживает и он, ему необходимо меня повидать по одному, как он выразился, очень странному и вполне необыкновенному делу.
Признаться, я тогда досадливо подумал, что речь идет о какой-то нагноившейся квартирной склоке, в которую, по доброте души Василия Павловича, его втянула одна из враждующих сторон. Велико было мое удивление, когда, придя ко мне, Василий Павлович рассказал, что пришел он в связи с таинственным исчезновением Елочки Доленко, совсем еще молодой красивой женщины, которую в этом доме знали с детских лет.
Тринадцатый, Костя Граф, остался пока в Москве, откуда он вскоре поедет на зимовку в Арктику.
Каждый из уезжавших хранил в самом надежном кармане заветную путевку в город, куда он направлялся на работу и где ему предстояло выдержать нелегкий экзамен на новую жизнь.
Незначительное происшествие, о котором пойдёт речь и которое случилось на Всемирном фестивале молодёжи в Москве, мало кому известно, оставшись в своё время почти незамеченным. И хотя главный герой этого происшествия был почти тридцать лет известен как Кардинал, мы позволим себе утверждать, что даже в Ватикане до сих пор не знают о том, как, почему и при каких обстоятельствах этот человек отрёкся от своего сана.
Для того чтобы ответить на все эти законные вопросы, мы вынуждены начать рассказ с одной, не совсем обычной конференции, открывшейся в Тамбове за три месяца до начала фестиваля. Хотя эта конференция, как объявил её председатель, была межобластной и даже так сказать, чрезвычайной, в ней принимали участие всего девять делегатов.
Виктор Иванович Леденев
Дом казался пустынным. Впрочем, так оно и было. Единственный обитатель дома сидел в кресле, его руки и ноги были связаны, а голова слегка запрокинулась. Безжизненный взгляд, многочисленные раны, ожоги и порезы на теле ясно говорили, что жилец этого дома вовсе не жилец уже на этом свете. Разбросанные предметы вокруг не оставляли сомнений, что человека пытали.
На лице покойника застыла саркастическая улыбка, словно он смеялся перед тем, как умереть и смерть навсегда оставила ее на его лице.
Охота обреченного волка
Перевод с английского Олега Алякринского
Мало того, что я паршиво себя чувствовал, так ещё был один из тех душных летних вечеров в Нью-Йорке, когда кажется, что с каждым вдохом-выдохом ты таешь как снежная баба под весенним солнцем. Я лежал в кровати в своем номере на первом этаже - мое окно выходило на стену соседнего дома - и обливался потом.
Это нью-йоркское лето было не слишком знойным - до последних нескольких дней. Уткнувшись взглядом в облупившийся потолок, я мечтал о том, чтобы администрация заведения "Гровера" (дом 52 по Гровер-стрит) установила бы в номерах кондиционеры. И ещё немножко мечтал о том, чтобы стать частным охранником в отеле классом повыше. Хотя нет, вру, об этом я не мечтал - в "Гровере" у меня было довольно сносное положение. С моей полицейской пенсией, а также карманными деньгами, которые администрация отеля почему-то упорно называла жалованьем, да плюс ещё левые заработки, я умудрялся заколачивать в нашем клоповнике больше двухсот долларов в неделю. - и все это, разумеется, без ведома налоговой инспекции.
Китеж уходит под воду.
- Извините, мне так знакомо Ваше лицо. Случайно не земляк?
Не из града Китежа будете?
- К сожалению, нет. Хоть и наслышан, премного.Прекрасный
город. Сам то я с южного побережья
Люди, я любил вас. Будьте бдительны!
All rights reserved. No part of this book may be reproduced, stored in a retrieval system or transmitted in any form or by any means electronic, mechanical, including photocopying, recording, or otherwise, without the prior permission of the author.
Только демон ночью.
Аннотация: Короткое и злое, словно удар финки в подворотне, слово "Афган" вошло в жизнь страны словно лезвие в плоть тела. Сначала тупой удар, удивление, а боль и кровь уже потом. За Афганом пришла перестройка, принесшая в своем шлейфе смутные времена развала и разрухи, Карабаха, Приднестровья, Абхазии и, наконец, Чечни. Новые времена породили новых "героев", первыми учуявших пьянящий запах огромных денег, безмерной и беззаконной Власти, урвавших свое, запродавших споро и не особо торгуясь душу Дьяволу. С кем идти вышвырнутому из Армии офицеру, летчику потерявшему право летать, человеку у которого отобирают само право жить, дышать, любить. Играть по новым правилам? Мстить жизни столь же кроваво, свирепо и подло, не разбирая правых и виноватых? А, может, попытаться начать все заново, с чистого листа далеко, за океаном? Но заложенное исподволь, всосавшееся в кровь, мозг, сердце уже не отпускает, калечит, доламывает.
Город не отличался завидными размерами. Он продолжительное время жил в чрезмерной тишине, лежал бесцветно под умолкшим небом. Но потом словно в одно мгновение засияли, даже, наверное, живее, чем в ставшей уже книжной старине, купола и кресты, и все увидели, дивясь, как велико их множество. Хрупко, как было бы, когда б навсегда вместо солнца выкатилась ущербная полупрозрачная луна, установилось то обстоятельство, что человек мог с обычной тяжеловесностью выйти из дома по своим дневным делам, совсем не думая ничего религиозного и мистического, - и тут же вдруг попадал будто в заколдованный мир бесконечных и предположительно летних вечеров и какого-то таинственного свечения из неведомых источников. На все легла как бы дымка с некоторым оттенком сумеречности. Наш прохожий призадумывается, у него возникают вопросы к бытию. Начиная ощущать себя несколько призраком, он непременно оказывался либо у монастырской стены, либо у голосисто звякающей колоколенки, или у хмурящегося пока, какого-то невостребованного еще остатка церковной древности. В тихом переулке, где он шел, отдуваясь, погруженный в серую злобу дня, его обгонял внезапно бойкий, сверх всякой своей телесности веселый монашек, да также, глядишь, навстречу уже поспешала монашка, понурившая голову в отвлеченной задумчивости, и поневоле человек принимался не без замешательства соображать, что же у него за место в этой черноодеянной сутолоке, присматривался между прочим, - а за листвой в прояснившемся небе что-то делают возле креста пасмурные, надутые вороны, и даже как будто еще какой-то человек темнеет, усмехаясь, на верхней площадке колокольни, примеряясь, видимо, вовремя зазвонить в большой колокол. Нас уже двое, думает прохожий, продолжая увязать в своих путях-дорожках; для того, который у колокола, он тоже всего лишь темнеется, только что внизу, и вот он прежде размышлял, не пойти ли от своих тягот в пивную или в баню, а теперь у него медленные и невнятные мысли о странным образом переменившейся действительности. Странно ему, и сам он невнятен, а все вокруг чуть ли не на его глазах схватывается какой-то упрямой и дивной гармонией. Ему надо устроиться в этом новом положении вещей, но куда же подевать свои общие, вызванные и прошлыми и нынешними обстоятельствами неустройства?
Н А И В Н О С Т Ь Р А З Р У Ш Е Н И Я
Не головой, а сердцем понимаю, что уже достиг возраста (мне тридцать семь лет), когда опыт прожитого если не обязывает, то по крайней мере позволяет даже такому обыкновенному человеку, как я, что-то сказать о себе публично, выступить, например, с книгой воспоминаний, не рискуя при этом показаться смешным или навязчивым. А уж эпоха, она точно обязывает! Вы поймете, что я хочу этим сказать, если я напомню, что живу в годину величайших потрясений России и вместе со всеми, знающими и незнающими, зрячими и слепыми, просвещенными и невежественными, оказался сущим ребенком перед выпавшими на нашу долю испытаниями.
П Р О Щ Е Н И Е
Скудно мерцающие дороги сна изрядно поводили меня по лабиринту весьма приятного и утешительного вымысла, и, проснувшись, я еще долго переживал дурацкий, бессмысленный восторг. Мне приснилось, будто я в ошеломлении вышел на улицу из незнакомой комнаты, где вповалку спали люди, которых я так и не различил, и уже на улице я будто бы обнаружил, что по ошибке надел чужой, совсем не впору - почти до пят и сидел на мне мешком - чужой плащ вместо своего испытанного временем пиджака. Этот последний, оставшийся в таинственной комнате, отнюдь не делал мой вид почтенным, однако бедность научила меня смотреть на него так, как если бы он был неотъемлемой частью моего естества. И потому, здраво рассудив, что приобретение нелепого плаща никоим образом не возмещает потерю привычного пиджака, я уже собрался вернуться, как вдруг моя рука скользнула в карман ветхой обновы и нащупала тугой сверток.
Среди творений шведского драматурга Тумбы, сочинителя невинных сказочных действ, есть пьеса, в которую на русской сцене города Ветрогонска с некоторых пор повадились вводить более или менее явно выраженный порнографический элемент. Этой темы я еще коснусь, а пока расскажу о другой истории, по наивной дикости не уступающей тумбовым анекдотам. Впрочем, ее, так сказать, фантазм, ее глубокая иррациональность откроются далеко не сразу, чему причиной, на мой взгляд, некий все превосходящий, всеобъемлющий реализм ветрогонской жизни. Ветрогонск мало питает тягу к идеальному, а тем более к мистическому, он не грандиозен размерами, но велик основательностью, и человек здесь не просто обитает среди принявшей всевозможные формы материи, а сам сверх всякой меры материален. Поэтому ветрогонцу не трудно, как мне представляется, умирать. О, это высокое проявление у него, это смертность, проникнутая осознанием себя как долга перед жизнью. Понятие о ветрогонской бытовой сгущенности, вообще его напряженной собранности среди тьмы лесов, его внутренней теплой скученности легче всего извлечь из весьма незатейливого наблюдения: люди здесь нескончаемой чередой простаков, толстячков (а там, глядишь, промелькнет и худосочный холерик с интеллектуальным настроем!) рождаются и умирают, проживая порой даже и нетипичную, взыскующую запоминания жизнь, а город стоит себе как ни в чем не бывало, вбирая память об ушедших в тот же мерзкий отстойник, где собираются и отходы его бесперебойно работающего пищеварения. Почти всегда человека, впервые попавшего в сей дантов ад, в порыве к свету выскочивший на поверхность бытия, охватывает что-то вроде зависти к благостной, ни в коей мере не натужной, хотя, конечно, не лишенной некоторой сумасшедшинки успокоенности местных жителей. В его сознание случайного и скорее всего непрошенного гостя вдруг проникает настойчивая и тревожная мысль, что хорошо бы ему бросить все его суетливые хлопоты, которым он безумно отдается в своем привычном мире, и поселиться здесь с определившимся сразу и твердо чувством обретения устойчивости, покоя и мудрой безмятежности существования. Как ни обманчивы эти ощущения, в них есть своя логика, своя правда, своя соль. Еще, говорят, Ипполит Федорович Струпьев поддался внешнему очарованию Ветрогонска с такой силой и уверенностью, что о нем можно судить как о своего рода первопроходце в этой, собственно, бесконечной повести обмана, иллюзий, разочарований и в конечном счете обретения истины. Но с Ипполита Федоровича я как раз и хочу начать свой сумбурный и трепетный рассказ. Может быть, первого в этом человеке было то, что он понял: в Ветрогонске плавно обретаются отраженные в зеркале близкой отсюда столицы тени, как бы столичные жители наоборот или они же, но еще при остающейся у них жизни в столице каким-то образом наказанные частичным таинственным изгнанием и даже аллегорическим переселением в загробность.
Кто спасет Эрин, стонущий под пятой злобного завоевателя? Фредерик, король Южного Королевства, пустившийся в опаснейший и почти безнадежный рейд с горсткой рыцарей.
Переборов коварную магию врага, лишившую его памяти, отважный герой в яростной битве обретает утраченное и повергает богомерзкого захватчика.
Армады врагов, изощренные заклинания — ничто не сможет остановить Фредерика в его эпическом подвиге.
Ослик Мафин — один из любимых героев английских ребят. Родился он в кукольном театре Энн Хогарт и её мужа Яна Бассела. Оттуда он перешагнул на экраны лондонского телевидения. А потом его портреты замелькали и на детских игрушках, и на обоях, и на тарелках, и на чашках. И не одного только Мафина, но и его весёлых друзей — пингвина Перигрина, страуса Освальда, кенгуру Кэтти и других. С приключениями этих героев вы и познакомитесь в нашей книге.
Дэвис сидел с незажженной сигарой в руке и внимательно слушал Гоулена. Речь шла о будущей партнерше Дэвиса.
Временами на его крупном лице с выступающим подбородком появлялась едва заметная улыбка. Тогда его глубокие глаза блестели в сумраке затемненной комнаты, как два светлячка. От этого в его лице появлялось что-то хищническое.
Лев Романович Шейнин. Родился 12 (25) марта 1906 года в дер. Брусановка Велижского уезда Витебской губернии - умер 11 мая 1967 года в Москве. Советский юрист, писатель, драматург, киносценарист. Начальник следственного отдела Прокуратуры СССР. Лауреат Сталинской премии первой степени (1949).
Лев Шейнин родился 12 (25 по новому стилю) марта 1906 года в деревне Брусановка Велижского уезда Витебской губернии (ныне Велижский район, Смоленская область) в еврейской семье.
В 1908 году его семья переехала в Торопец.
В 1919 году вступил в комсомол, был членом Торопецкого укома РКСМ. Тогда же впервые начал работать в газете.
В 1921 году приехал в Москву, учился в ВЛХИ имени В. Я. Брюсова.
В 1923 году был направлен на работу в Прокуратуру СССР, где был сотрудником лаборатории психолога А. Р. Лурии, который придумал прибор, напоминавший примитивный детектор лжи. Параллельно учился в Московском университете, который окончил в 1924 году.
В 1927 году был направлен в Ленинград, где работал старшим следователем в областном суде.
В 1929 году вступил в ВКП(б).
С 1931 года - следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР. В декабре 1934 года в Ленинграде участвовал в расследовании дела об убийстве С. М. Кирова. Вел последний допрос обвиняемого Л. В. Николаева. 21 декабря 1934 года совместно с Вышинским составил обвинительное заключение.
В 1936 году был арестован и находился в заключении в лагере на Колыме, после пересмотра дела освобождён. Далее вновь возглавил следственный отдел Прокуратуры СССР.
В 1945-1946 годах участвовал в работе Нюрнбергского трибунала, был помощником главного обвинителя от СССР.
19 октября 1951 года арестован по делу В. С. Абакумова, обвинялся также в организации антисоветской группы еврейских националистов, содержался в тюрьме на Лубянке.
21 ноября 1953 года освобождён из-под стражи. После 1953 года занимался писательской деятельностью.
Лев Шейнин умер 11 мая 1967 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 6).
Личная жизнь Льва Шейнина:
Библиография Льва Шейнина:
Сценарии Льва Шейнина:
Награды и звания Льва Шейнина:
Образ Льва Шейнина в кино:
Читайте также: