Ленин о продовольственном налоге кратко
Обновлено: 05.07.2024
Еще в феврале 1920 г. Троцкий предлагал заменить продразверстку продналогом, который рассчитывается как доля от произведенного хлеба. Ленину эта идея не понравилась. Через год, под грохот крестьянских восстаний, Ленин уже и сам предложил заменить продразверстку продналогом и дать крестьянам ограниченные возможности торговать излишками на рынке. Продналог определялся примерно вполовину от продразверстки, что должно было дать крестьянам стимул к труду. Это решение стало первым шагом к отмене военного коммунизма.
Переход к ограниченным рыночным отношениям происходил на протяжении года, синхронно снижалась и активность повстанцев. Было разрешено частное предпринимательство. В частные руки перешли сотни предприятий легкой и пищевой промышленности, часть торговли. Новых предпринимателей стали называть нэпманами.
Большевики отказались от каких-либо политических уступок обществу, да и в собственной партии были запрещены фракции и группировки. Ленин надеялся, что единая воля партии поможет повести страну к более совершенному, чем капитализм, обществу – уже отталкиваясь от нэпа. Продолжилось осуществление плана Гоэлро. Но бюрократическое регулирование коммунистов оказалось малоэффективным. Оно годилась для восстановления хозяйства после Гражданской войны, но дальнейшую модернизацию тянуло с трудом. Нэп развивался от кризиса к кризису.
В итоге политическая обстановка к весне 1921 года сложилась так, что немедленные, самые решительные, самые экстренные меры для улучшения положения крестьянства и подъема его производительных сил стали неотложно необходимы.
Почему именно крестьянства, а не рабочих?
Итак: в первую голову нужны немедленные и серьезные меры для поднятия производительных сил крестьянства.
Сделать это нельзя без серьезных изменений продовольственной политики. Таковым изменением явилась замена разверстки продналогом, связанная со свободой торговли после уплаты налога, по крайней мере в местном хозяйственном обороте.
В чем сущность замены разверстки продналогом?
На этот счет очень распространены неправильные представления. Неправильность проистекает большей частью от того, что не вникают в сущность перехода, не спрашивают себя, от чего к чему ведет данный переход. Представляют себе дело так, как будто бы переход был от коммунизма вообще к буржуазности вообще. Против этой ошибки приходится неизбежно указывать на то, что говорилось в мае 1918 года.
Продналог есть переход к ней. Мы все еще так разорены, так придавлены гнетом войны (бывшей вчера и могущей вспыхнуть благодаря алчности и злобе капиталистов завтра), что не можем дать крестьянину за весь нужный нам хлеб продукты промышленности. Зная это, мы вводим продналог, т. е. минимально необходимое (для армии и для рабочих) количество хлеба берем как налог, а остальное будем обменивать на продукты промышленности.
При этом надо еще не забывать следующее. Нужда и разорение таковы, что восстановить сразу крупное, фабричное, государственное, социалистическое производство мы не можем. Для этого нужны крупные запасы хлеба и топлива в центрах крупной промышленности, нужна замена изношенных машин новыми и т. п. Мы на опыте убедились, что этого нельзя сделать сразу, и мы знаем, что после разорительной империалистской войны даже самые богатые и передовые страны лишь в течение известного, довольно долгого, ряда лет смогут решить такую задачу. Значит, необходимо в известной мере помогать восстановлению мелкой промышленности, которая не требует машин, не требует ни государственных, ни крупных запасов сырья, топлива, продовольствия, — которая может немедленно оказать известную помощь крестьянскому хозяйству и поднять его производительные силы.
Что же из этого получается?
Получается на основе известной (хотя бы только местной) свободы торговли возрождение мелкой буржуазии и капитализма. Это несомненно. Закрывать глаза на это смешно.
Спрашивается, необходимо ли это? Можно ли оправдать это? Не опасно ли это?
Вопросов подобного рода задается много, и в большинстве случаев они обнаруживают только наивность (выражаясь мягко) задающего такие вопросы.
Возможно ли сочетание, соединение, совмещение советского государства, диктатуры пролетариата с государственным капитализмом?
Конечно, возможно. Это я и доказывал в мае 1918 года. Это я, надеюсь, и доказал в мае 1918 года. Мало того: я доказал тогда же, что государственный капитализм есть шаг вперед по сравнению с мелко-собственнической (и мелко-патриархальной, и мелко-буржуазной) стихией. Тьму ошибок делают, сопоставляя или сравнивая государственный капитализм только с социализмом, тогда как в данной политико-экономической обстановке обязательно сравнивать государственный капитализм и с мелко-буржуазным производством.
Чтобы подойти к разрешению этого вопроса, надо, прежде всего, возможно более отчетливо представить себе, чем на практике будет и может быть государственный капитализм внутри нашей советской системы, в рамках нашего советского государства.
Посмотрите на карту Р.С.Ф.С.Р. К северу от Вологды, к юго-востоку от Ростова н/Д и от Саратова, к югу от Оренбурга и от Омска, к северу от Томска идут необъятнейшие пространства, на которых уместились бы десятки громадных культурных государств. И на всех этих пространствах царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость. А в крестьянских захолустьях всей остальной России? Везде, где десятки верст проселка вернее: десятки верст бездорожья — отделяют деревню от железных дорог, то-есть от материальной связи с культурой, с капитализмом, с крупной промышленностью, с большим городом? Разве не преобладает везде в этих местах тоже патриархальщина, обломовщина, полудикость?
Капитализм есть зло по отношению к социализму. Капитализм есть благо по отношению к средневековью, по отношению к мелкому производству, по отношению к связанному с распыленностью мелких производителей бюрократизму. Поскольку мы еще не в силах осуществить непосредственный переход от мелкого производства к социализму, постольку капитализм неизбежен в известной мере, как стихийный продукт мелкого производства и обмена, и постольку мы должны использовать капитализм (в особенности направляя его в русло государственного капитализма), как посредствующее звено между мелким производством и социализмом, как средство, путь, прием, способ повышения производительных сил.
Возьмите вопрос о бюрократизме и взгляните на него с экономической стороны. 5 мая 1918 года бюрократизм в поле нашего зрения не стоит. Через полгода после октябрьской революции, после того, как мы разбили старый бюрократический аппарат сверху до низу, мы еще не ощущаем этого зла.
Это может показаться парадоксом: частно-хозяйственный капитализм в роли пособника социализму?
Но это нисколько не парадокс, а экономически совершенно неоспоримый факт. Раз на-лицо мелко-крестьянская страна с особенно разоренным транспортом, выходящая из войны и блокады, руководимая политически пролетариатом, который в своих руках держит транспорт и крупную промышленность, то из этих посылок совершенно неизбежно вытекает первостепенное значение в данный момент местного оборота, во-первых, и возможность оказать содействие социализму через частно-хозяйственный капитализм (не говоря уже о государственном), во-вторых.
Как же быть? Объявить спекуляцию безнаказанной?
Всемирная История в десяти томах. Академия наук СССР. Институт истории. Институт народов Азии. Институт Африки. Институт Славяноведения. Издательство Социально-Экономической литературы “Мысль”. Под редакцией: В.В. Курасова, А.М. Некрича, Е.А. Болтина, А.Я. Грунта, Н.Г. Павленко, С.П. Платонова, А.М. Самсонова, С.Л. Тихвинского.
Важные изменения произошли в области промышленности. Группа наиболее крупных предприятий была оставлена на государственном снабжении, а остальные постепенно переведены на хозяйственный расчет. Часть мелких фабрик денационализировали. Кооперативы, отдельные учреждения, а также частные лица получили право арендовать государственные предприятия. При этом сдавались в аренду преимущественно мелкие предприятия; 65% арендованных за октябрь — ноябрь 1921 г. предприятий составляли мельницы.
С целью развития хозяйственной инициативы была произведена перестройка управления государственными предприятиями, учреждены тресты. В то же время усиливалось плановое начало, в руководстве промышленностью, осуществлявшемся через Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) и Государственную плановую комиссию (Госплан).
В интересах восстановления народного хозяйства Советское правительство согласилось и на предоставление концессий иностранным капиталистам, чтобы этим путем ускорить рост некоторых отраслей промышленности и развить деловое сотрудничество с капиталистическими странами. Концессии предоставлялись только на таких условиях, которые не противоречили основным принципам советского законодательства. Советская страна не пошла в кабалу к империалистам. Богатейшие природные ресурсы советских республик и героизм трудящихся, руководимых Коммунистической партией, обеспечивали возможность восстановления народного хозяйства и без помощи иностранного капитала.
Враги Советской власти — остатки меньшевиков и эсеров, а также антиленинские элементы — троцкисты, бухаринцы и др.— пытались извратить сущность новой экономической политики. Партия провела в массах большую разъяснительную работу. На протяжении 1921 г. решение о новой экономической политике обсуждалось во всех партийных организациях, на широких беспартийных рабоче-крестьянских конференциях. Партия не скрывала от народа огромные трудности, которые еще предстояло преодолеть, постоянно подчеркивала, что победа социализма будет завоевана только в острой классовой борьбе.
Центральный Комитет партии и Советское правительство повседневно занимались вопросами возрождения народного хозяйства. Многие видные деятели партии были направлены на хозяйственную работу: Ф. Э. Дзержинский руководил транспортом, а затем ВСНХ, В. В. Куйбышев — деятельностью Главэлектро, Г. М. Кржижановский — Госпланом, Л. Б. Красин — внешней торговлей. Восстановлением народного хозяйства руководили С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе (в Закавказье), Г. И. Петровский и В. Я. Чубарь (на Украине) и другие.
Тяжелая индустрия являлась предметом особых забот партии. В первые же годы нэпа началось строительство Волховстроя, Штеровской, Шатурской и других электростанций. Крупные восстановительные работы велись на шахтах Донбасса, нефтепромыслах Баку, заводах Петрограда. Народное хозяйство страны стало выходить из разрухи. Результаты борьбы за восстановление народного хозяйства были бы более значительными, если бы Страну Советов не постигло большое бедствие — неслыханно тяжелый голод.
Читайте также: