Легенда о сулее кратко

Обновлено: 04.07.2024

Были сваты и от бояр знатных, и от богатырей-воинов смелых. Но никого из них не любила Маланья, всем отказывала. Сердце свое она давно отдала простому парню с рудника.

И вот как-то раз вздумал на Маланью поглядеть и самый могутный богатырь во всем свете. Временем его звали. Сел он на коня, что летит быстрее эха, и помчался на Урал, на Горы-камень. У рудника, где работала девка, он остановился, подошел к народу и спросил:

— Где тут, люди добрые, Маланья живет?

А она в это время из шурфа выходила и большой кусок медной руды несла. Люди ответили ему:

— Вон она, разве не видишь?

А Маланья, перекинув свою косу тяжелую с плеча на спину, положила руду на землю, распрямилась и весело на богатыря посмотрела, будто искорками его обдала.

— Тебе ли, Маланья, с такой красотой в земле рыться? Тебе в золоте только ходить, во дворцах богатых жить! — сказал он ей, низко в пояс кланяясь.

— Не ты первый про это мне говоришь, не ты первый золото сулишь, — ответила ему девка. — Только не надо мне этих богатств, я и без них проживу, а вот без родной земли, без этих гор и лесов зачахну я!

Удивился Время-богатырь, но не отступился. Отстегнул с пояса саблю, самоцветами украшенную, и Маланье ее в руки подал.

— Погляди в рукоять моей сабли. Видишь, в ней камешек горит?

Взяла Маланья в руки саблю, поглядела на редкий изумруд и сказала:

— Да ты пуще посмотри, может, что увидишь в камне! — настаивал богатырь. Пригляделась Маланья в камень, а он заиграл, запереливался, чисто живой, в ее ладони. Далекие страны увидала она в нем, белокаменные дворцы, моря и океаны.

Долго любовалась Маланья изумрудом. Весело смеялась над игрушкой и над тем, как знатные вельможи в собольих шубах, в шапках с перьями кланялись ей из камня. Но вдруг бархатные брови в одно крыло слились у нее, на глаза печаль легла.

— А кто этот чудесный камень гранил, чьи руки такую красоту земли открыли? — у богатыря Маланья спросила.

Вспомнились ей люди, что день и ночь в своих землянках при лучине камни такие гранили.

— Зачем тебе, Маланья, знать про это, будешь и ты носить такие камни. А хочешь, подарю тебе я ключ от кладовки, где самоцветы лежат.

Покачала головой Маланья и богатырю обратно саблю отдала.

— Пожалеешь ты, Маланья, о богатствах, да поздно будет. Об заклад буду биться, что пожалеешь.

Засмеялась Маланья и сказала ему в ответ:

— Давай поспорим! А уговор таков. Ежели ты проспоришь, то останешься у нас и будешь работать с нами. Ты ведь сильный. Захочешь, горы перевернешь, моря осушишь. Красавицу в старуху превратишь. Многое тебе подвластно, только в одном ты не силен: моего отца и матери моей тебе не одолеть, хотя они и не в золото одеты.

Задумался богатырь, но согласился на уговор. Сел он опять на своего коня, что быстрее эха был, и в дальние страны ускакал.

В недолгих днях мать Маланьи выдала дочку замуж. И такую им народ свадьбу справил, что по сей день люди сказки про нее говорят.

Прошли годы, вспомнил Время-богатырь про Маланью и снова в Горы-камень прискакал. Проверить, не проспорила ли она. Смотрит: где землянки были, уже избы стоят. Спросил он у бабки прохожей, где Маланья тут живет. Бабка показала ему на избу крайнюю, что за мостом.

Зашел богатырь в избу, а Маланья из-за стола выходит навстречу и улыбается весело ему:

— Я знаю тебя, ты Время-богатырь. Моя бабка спорила с тобой. Ты бился с ней об заклад.

— Верно, верно, поспорили мы с Маланьей, — ответил ей богатырь.

— И ты Маланья тоже? — богатырь ее спросил.

— Маланья тоже. У нас уж так в роду ведется: первая дочь Маланьей зовется!

— Ты так же прекрасна, как и бабка твоя была! — сказал ей Время-богатырь, — Откуда же берется ваша красота?

— Откуда наша красота, говоришь, берется? — улыбнулась в ответ ему Маланья. — Когда пьешь воду из родника, ты ведь не думаешь, откуда он берет начало? Так вот, пойдем. Покажу тебе я этот родник!

И они пошли. Долго-долго они по шахтам, рудникам и дудкам бродили. Видели, как трудились люди, как руду и самоцветы добывали, как работали в лесу.

— Кто ж они? — спросил Маланью богатырь.

— Это мой народ. У нас с ним один отец. Имя его — Труд. А теперь пойдем — поглядишь на мать.

И опять они пошли. Поднялись на самую середину хребта, на вершину высокую, что с незапамятных времен Юрмой зовется, взошли.

Поклонились речушкам, горам и долинам, поклонились солнцу, ветрам, заре, спустившейся на землю, и людям, что копались в земле. Полюбовались дальними кострами по берегам озер и рек, лесами зелеными, как море, и воскликнул Время-богатырь:

— Ежели бы ты и не сказала, кто твоя мать, все равно бы я догадался. Ее зовут Жизнь.

— Верно, богатырь, ты угадал. Жизнь — наша мать. Теперь ты понял, где родник красоты человечьей?

Ничего не ответил богатырь. Только снова, как и прежде, с пояса он меч отцепил и Маланье в руки его отдал.

— Проспорил я, Маланья, а потому остаюсь с тобой. Я буду работать с вами!

И остался навсегда.

Серафима Власова

СУЛЕЯ

В Саткинском районе есть хребет Сулея, отдельная гора Сулея, железнодорожная станция с таким же именем. Как и о многих примечательных горах, о Сулее сложены легенды. Они записаны со слов сулеинского татарина по прозвищу Валет.

Пас в горах табуны лошадей старый пастух-башкир. Помогала ему в работе его единственная красавица-дочь. Полюбила она стройного, пригожего, как молодой серебряный месяц, юного джигита-табунщика, такого же бедняка, как она сама. Собиралась девушка выйти за него замуж, но отец и слушать не хотел об этом. А свататься приехал знатный пожилой бай — сытый, чванливый, круглый, как чугунный казан (котел). Богатый привез калым.

Обрадовался старый пастух — привалило, наконец, ему счастье, удостоился великой чести быть в родстве с баями. На радостях велел он дочери принести большой глиняный кувшин с кумысом и угостить новоявленного родственника. Узнала девушка про свою беду и уронила от страха кувшин. Разбился хрупкий сосуд, расплескался кумыс по земле. Там, где он окропил землю своей пеной, появились непросыхаемые болота и мочажины. Горько и долго плакала девушка. В тех местах, где градом пролились ее невинные слезы, сквозь твердые камни пробились бесчисленные горные ключи и тонкими живыми нитями устремились в речные долины. Но отец был непреклонен, и девушка тихо, беззвучно умерла, растворилась в прозрачных ключевых водах.

Этот же пастух по прозвищу Валет пересказал легенду в другом варианте.

Жил в горах и пас табуны лошадей старый пастух-башкир. Помогала ему в работе его единственная красавица-дочь по имени Нурия. Полюбила она стройного, пригожего, как молодой серебряный месяц, юного табунщика Салима из соседнего стойбища, такого же бедняка, как она сама. Собиралась Нурия выйти замуж за Салима, но отец и слушать не захотел об этом. Задумал он найти богатого жениха. И такой вскоре явился. Прослышав о необыкновенной красоте юной Нурии, приехал свататься знатный пожилой бай — черный и корявый, как навозный жук, толстый и круглый, как лесной паук. Богатый привез калым.

Обрадовался старый пастух — привалило, наконец, ему счастье, удостоился великой чести быть в родстве с баями. На радостях велел он дочери подать большой глиняный кувшин с кумысом и угостить почтенного бая.

Хребет Сулея

В Синегорье, что на Южном Урале, недалеко от города Сатки есть хребет Сулея. Расположен в междуречье рек Юрюзани и Ая, между хребтом Жука-тау и городом Юрюзань. Длина - около 50 км. Наиболее высокие вершины - Сулея и Красная репка. Как и все уважающие себя хребты и горы на Урале, Сулея имеет свою легенду.

Пас в Уральских горах табуны лошадей старый пастух-башкир. И была у него единственная дочь, разумеется красавица. И любила она молодого, как серебряный месяц парня-пастуха. Он тоже был беден. Отец не желал ничего слушать о свадьбе. А свататься к девушке приехал старый, богатый и жирный бай. Привез большой калым. Обрадовался бедный пастух. Вот счастье то привалило! Какая честь породниться с богатым баем.

Велел дочери принести большой глиняный кувшин с кумысом, чтобы угостить жениха. Но девушка от горя и страха уронила полный кувшин и разбила его на мелкие осколочки. А где кумыс окропил землю, появились непросыхаемые болота. Девушка горько расплакалась и потянулись тонкие чистые ниточки ручейков. Но отец был неумолим и девушка тихо умерла от горя. Отец, осознав свою утрату навсегда покинул эти края. Установился необыкновенный покой и тишина в этих местах. Люди долго сторонились глухих болот и не селились поблизости. А называли эту местность Силия - что означает "тихая долина". А затем это название перешло в Сулею - "мокрое место". Здесь и вправду много ручьев и заболоченных мест. Значит очень много слез было у несчастной красавицы.

Есть еще один вариант этой легенды.

Жил в горах старый пастух-башкир. Красавицу-дочь звали Нурия. Полюбила она юного да пригожего табунщика Салима. Прослышав о красоте девушки, приехал свататься к ней старый, знатный, толстый бай. Дальше все так же, но Нурия не разбила, а спрятала кувшин в камни, сказав отцу, что кувшин разбился. Отец возмутился, и прогнал дочь на все четыре стороны. Ушла Нурия далеко в лес и умерла там в одиночестве. А где текли ее слезы, пробились бесчисленные ручьи и ключи и тонкими нитями устремились в долину. Гору же, в которой среди камней лежит спрятанный Нурией кувшин, стали называть Сулея - ведь "сулея" - это кувшин с узким горлышком в котором хранили кумыс или молоко или воду.

И только много лет спустя, когда сам народ хозяином земли стал, Глядень-гора свои сокровища ему открыла.

В дремучих лесах уральских, на высоких горах, возле озера Тургояк когда-то девка одна жила. Маланьей ее звали. Никто не ведал, какого роду и племени она была. Много народу всякого в те поры на Камень бежало, от неволи царской спасалось.

Редкого ума Маланья была, смелая, ловкая, любой работы не чуралась и красоты была несказанной.

Славили люди ее. Кто за ум, кто за смелость, а больше всего любили за привет к людям и за то, что верной дочкой отцу с матерью была.

А Маланья любила свой рудник и горы — то синие-синие, что тургоякская волна перед рассветом, то хмурые, будто ночь в непогоду, а больше всего ее зори манили.

Говорят, что заря от зари отличается сильно: вечерняя к отдыху зовет, а утренняя к труду поднимает.

Маланье же обе сестры-зари сродни были. Вместе с народом трудилась она, в земле рылась, где люди медную руду добывали, а потом эту руду купцам продавали.

И чем больше Маланья трудилась и красота ее сильней цвела, тем больше слава о ней по свету бежала. То ли купцы ее разнесли, то ли ветер, что гулял над горами, только много женихов стало свататься к ней.