Курдский вопрос кратко и понятно
Обновлено: 04.07.2024
Сущность курдского вопроса заключается в ряде моментов, определяющих его современный облик. Во-первых, это национально-освободительная борьба курдского этноса, преследующая цель признания своего права на существование (Турция и Иран) и расширения автономных прав (Сирия и Ирак). Во-вторых, курдский вопрос – классический пример противостояния двух международно-правовых тенденций: права нации на самоопределение и территориальной целостности государства. Знакомство с курдской проблемой дает возможность сказать, что в основе решения курдского вопроса лежит принцип государственного суверенитета, а не право нации на самоопределении. Правда, изменение данной тенденции в современных условиях стало более реальным. В-третьих, курдский вопрос имеет тенденцию превращаться из локального и внутригосударственного в международный конфликт. Причем, чем слабее государства, в пределах которых проживает курдская нация, тем большую активность обретают курды в стремлении к независимости.
На протяжении веков курдский вопрос приобрел ряд характеристик, которые сегодня определяют общее состояние и готовность курдов к объединительному процессу. Данные характеристики могут быть разделены на географические, политические, экономические и духовные.
Геополитическое положение Курдистана изначально создавало неблагоприятные условия для его развития и объединения. Находясь на границе сначала двух государств (Османской и Персидской империй), затем на границах четырех стран – Сирии, Ирана, Ирака и Турции, курды всегда использовались как этими государствами, там и мировыми игроками в целях достижения своих интересов. Так, любое выступление курдов в отдельной части Курдистана подавлялось войсками государства, но, как правило, поддерживалось сопредельным государством-соперником в региональной борьбе за лидерство. Для внешних же сил значение и важность геополитического положения Курдистана определялось не самостоятельно, а в контексте всего региона и в рамках границ Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Политика внешних сил по отношению к курдскому вопросу полностью вписывается в их стратегию к региону в целом.
Важнейшей характеристикой курдского вопроса является географическая необособленность курдского пространства. Вообще Курдистан – это чисто этническое название, обозначающее территорию, на которой курды составляют большинство населения. Отсутствие четко зафиксированных границ Курдистана приводит к неравномерному распределению курдов по территории. Это приводит к общей неравномерности регионального развития. Так, Иракский Курдистан считается наиболее успешной частью Курдистана благодаря развитой системе нефтепроводов и большой плотности населения.
Необособленность и отсутствие четких границ предопределяют отсутствие у курдов ядра нации, вокруг которого можно было бы строить единое государство. Треугольник Диярбакыр – Мехабад – Эрбиль как естественный географический центр курдистанского региона геополитически разрезан и неразвит. Плотность населения здесь невелика, экономика депрессивна [68] .
Важным географическим препятствием для курдского объединения стал горный рельеф местности. Он послужил причиной внутрикурдистанской коммуникационной неразвитости, изоляции некоторых курдских регионов (Дерсим, Лурестан, Бахтиария). Горный рельеф не способствовал формированию мощного торгового центра в срединном пространстве курдского ареала, который бы способствовал этнонациональной консолидации [69] .
Политическая раздробленность ведет к тому, что курдские вооруженные силы, которые славятся бесстрашием и умением воевать, зависят от поддержки извне. Так как политически решение проблемы курдов пока не представляется возможным, курды вынуждены заявлять о себе на поле боя, организуя восстания, что требует значительных ресурсов, которых у Курдистана просто не имеется. Они поддерживаются как глобальными державами, так и государствами-соперниками в целях достижения национальных интересов. Несомненно, потребность в финансировании делает курдов зависимыми и не дает им возможности действовать в соответствие со своими надеждами и чаяниям. При этом именно вооруженная борьба является основным методом попытки добиться своих целей. Так, Рабочая партия Курдистана во главе с лишенным свободы Обдуллой Оджаланом, базирующаяся и действующая на территории Турции, избрала путь вооруженного противостояния и подрывной деятельности против легитимного турецкого правительства. Это вызывает недовольства и опасения не только региональных держав, но и глобальных игроков, что крайне опасно для курдов.
Важной политической характеристикой курдского вопроса является извечный курдский партикуляризм и наличие пережитков родоплеменного строя. Так, курды живут по преимуществу кланами, которые предпочитают организовывать свой быт без посторонней помощи. А властные структуры таких образований, как правило, аморфны и коррумпированы. Они не хотят расставаться со своими привилегиями, которые, несомненно, потеряют в случае политических и экономических изменений.
Особый интерес представляет взаимозависимость курдской проблемы и внутриполитического и внешнеполитического положения четырех стран. Курдское меньшинство в обозначенных странах является гонимым, подвергается репрессиям и отрицанию в существовании. Таким образом, курды вписаны в политическое пространство четырех стран, вынуждены приспосабливаться к любым изменениям внутри государств. Однако курдский вопрос приобретает особую важность во времена политических смут и слабости центрального правительства стран. Любое изменение в любой части Курдистана влияет на внутриполитическую стабильность внутри страны.
В связи с тем, что курды на протяжении многих веков жили в разделенном географическом пространстве, это предопределило уязвимость процесса этнонациональной консолидации курдов. Это вылилось в то, что чувство национального единства крайне слабо развито в курдах, что ведет к преобладанию интересов отдельно взятой группы над интересами всей нации. Не способствует осознанию себя как отдельной этнической группы и тот факт, что курды говорят на разных диалектах курдского языка. Курдский язык принадлежит одной из групп северо-западных подгрупп иранского языка. Так, около 60% курдов пользуются диалектом курманджи, до 30% курдов предпочитают диалект сорани, остальные привержены диалекту зазаи [70] .
Все вышеперечисленные характеристики курдского вопроса позволяют сделать вывод о том, что сами курды не готовы к образованию единого государства. Они не обладают достаточным количеством ресурсов, у них нет единой системы политических институтов, они не привыкли жить вместе, у них разная политическая культура. Даже если Курдистан появится на новой карте Большого Ближнего Востока в результате Арабской весны, данное политическое образование будет зависимым от международной помощи, фактически будет являться сателлитом того, кто будет предоставлять финансовую и идеологическую поддержку.
Курдский вопрос сегодня вышел на новый уровень развития. Так, геополитическое положение представляет не угрозу, а особое преимущество. За контроль над курдистанскими землями разворачивается серьезная борьба, что принесет курдам значительные финансовые и идеологические дивиденды.
Заметным фактором важности курдского вопроса является наличие в его недрах значительного количества нефти. Нефть имеется в районах Батмана (Северный Курдистан), Керманшаха (Восточный Курдистан) и Юго-Западного Курдистана на стыке сирийско-турецко-иракской границы. Большое значение для всего Ближнего Востока представляют также водные ресурсы, которыми богата территория курдов. В частности, речная система Месопотамии (бассейны рек Тигра и Евфрата) транспортирует воду из богатых водой регионов Восточной и Юго-Восточной Анатолии (Турецкого Курдистана) и северо-востока Месопотамии (территория Иракского Курдистана и его западная часть) в сухую зону юга и дает жизнь арабским пустыням большей части Ближнего Востока. Управление водными ресурсами трансграничных рек Тигра и Евфрата является предметом острых споров между Турцией, Сирией, Ираком. При этом сами курды не имеют достаточно сил, чтобы бороться за контроль над водными ресурсами. Однако сам факт наличия на их территории полноводных рек в ближайшем будущем сделает их участниками водных баталий, которые уже определяют конфликтный потенциал региона.
С политической точки зрения курдский вопрос представляет собой клубок противоречий двух уровней: внутригосударственного, когда речь идет о взаимодействии курдской общины и официальных представителей государства, на территории которого проживают курды, и внешнеполитический, когда курды являются участниками межгосударственных отношений четырех вышеперечисленных стран и глобальных держав.
В первом случае курдский фактор рассматривается с позиций национального вопроса четырех стран. Так, в Сирии и Иране – это единственный национальный вопрос, в Турции – главный, в Ираке – один из основных. Стоит отметить, что курдский вопрос как национальный создает проблемы для администраций четырех стран, так как связан с сохранением территориальной целостности данных стран, развивается сугубо в конфликтном русле. При этом как позитивные, так и негативные инициативы по решению курдской проблемы в отдельно взятой стране автоматически ведут к изменениям в других частях Курдистана. Так что официальные власти четырех стран всегда проявляли особый интерес к национальной политике друг друга, нередко вмешиваясь и оказывая давление.
Процесс решения курдской проблемы не всегда инициируется самим государством. История курдского народа изобилует примерами национальной, освободительной борьбы курдов. Вспыхнув в одной части Курдистана, противостояние автоматически перекидывается на другие осколки земель курдов и ведет к изменению внутриполитического и внешнеполитического положения четырех стран.
С точки зрения межгосударственных отношений, курдский фактор вышел на уровень международных отношений. При этом он четко вписан в мировые процессы. Так, при биполярном мире геополитическое объединение Курдистана было невозможным, так как курды не привлекали к себе внимание мировой общественности и являлись сугубо внутренней проблемой стран. После распада социалистического блока и взрыва этнических процессов курды стали важными игроками на региональной арене, добились внимания со стороны крупнейших держав мира.
Одной из ведущих проблем региона курдский вопрос делает географическое расселение курдов на границе четырех ведущих стран Большого Ближнего Востока. Именно география предопределила вовлеченность курдов в региональные процессы. Турция является своеобразным плацдармом западного блока НАТО в регионе, экономическим двигателем, претендующим на статус региональной державы, мостом между Западом и Востоком. Наличие курдской проблемы, причем в сравнении с другими тремя странами, в самом жестком виде – явное слабое место набирающего силу гиганта, реальный рычаг давления со стороны заинтересованных стран. Так, курдский фактор в Турции характеризуется особой напряженностью и бескомпромиссностью как со стороны турецкого правительства, так и со стороны курдов, представленных здесь Рабочей партией Курдистана (РПК), которая добивается поставленных целей вооруженным путем и террористическими действиями.
Положение Сирии в регионе на сегодняшний день претерпевает радикальные изменения. События Арабской весны стали проверкой на прочность выстроенных при Хафезе Асаде и его сыне Башаре Асаде структур и институтов. Необходимо отметить, что Сирия является одной из ключевых ближневосточных держав и активно влияет на происходящие в регионе процессы. Важность данного государства обусловлена особенностями ее расположения в центре ближневосточного ареала, активной внешней политикой, проводимой Дамаском с момента обретения им независимости в 1946 году [72] . В связи с событиями Арабской весны курдский вопрос в Сирии приобрел особое звучание. Важным поддерживающим моментом для Башара Асада стал тот факт, что курды, составляющие 10% населения страны, не поддержали ни одну из сторон и выступили за неделимую демократическую Сирию, в которой курдам будет предоставлена широкая автономия.
В международных отношениях в современном мире, в регионе Ближнего и Среднего Востока все большую роль играет Исламская республика Иран. Сегодня характер наиболее острых конфликтов на арабском востоке и основные параметры их урегулирования в немалой степени определяются политикой Ирана в данном регионе. Вне зависимости от природы политического режима Иран традиционно стремился к упрочнению своих позиций на арабском востоке, исходя из обеспечения своей безопасности и национальных интересов [73] . При этом курдский фактор для Ирана – явный минус с точки зрения внутриполитической стабильности. До президентства Хасана Роухани ситуация с курдским меньшинством в Иране была напряженной. Так, Партия свободной жизни Курдистана, имеющая тесные связи с Рабочей партией Курдистана в Турции, активно противостояла центральным властям, организовывала атаки на военнослужащих и представителей правопорядка с целью добиться признания права курдов на самоопределение и большую автономию. После прихода Роухани к власти Исламское государство Иран стремится наладить взаимодействие с курдским меньшинством страны. Однако курдский фактор потенциально продолжает быть тем рычагом влияния на ИРИ, который может значительно поколебать внутриполитическую стабильность государства.
На особом положении находится курдский вопрос в Ираке. Иракский Курдистан (Северный Курдистан) является наиболее развитой частью курдского ареала, способной стать центром всего объединительного процесса. Иракские курды уже сегодня пользуются реальным статусом широкой автономии в пределах Ирака, поддержкой США, контролируют нефтяные запасы Киркука и Мосула, принимают активное участие в государственном строительстве послевоенного Ирака. Курдские лидеры сумели занять видное политическое положение в Ираке (президентом Ирака был избран известный курд Джаляль Талабани, президентом Иракского Курдистана – Масуд Барзани). Несомненно, особое положение Северного Курдистана вызывает серьезные опасения Турции, Ирана и Сирии, стимулирует курдов других частей бороться за достижение таких же результатов.
Помимо всего сказанного стоит отметить, что на современном этапе курдский вопрос закрепил за собой статус интернационального, так как события арабской весны привели к общему ослабление четырех государств, в пределах которых проживают курды. В исторической ретроспективе курдский вопрос активизировался как раз тогда, когда страны расселения курдов испытывали дестабилизацию и дезинтеграцию внутреннего положения. Сегодня правило подтверждается, более того, курдский фактор приобрел статус нерешенного конфликта, который может взорвать хрупкое положение на Большом Ближнем Востоке.
Все сказанное выше дает возможность сделать вывод, что курдский вопрос занимает одно из центральных мест в политическом ландшафте Ближнего и Среднего Востока, имеет возможность оказывать влияние на формирование нового облика региона, способен подорвать хрупкий мир, что привлекает к нему внимание как региональных держав, так и международных игроков.
Наиболее вероятно, что курдская проблема будет решаться не в глобальном или региональном масштабе, а дифференцированно и поэтапно, в рамках тех государств, где курды проживают компактно и являются национальными меньшинствами. Угроза возможного распада этих государств по национальному признаку или отделения от них курдских ареалов маловероятна. Отсюда и создание нового государства – Великого Курдистана – проект скорее из далекого будущего. Безусловно, сами курды на уровне вековой мечты или идеи никогда не откажутся от такого сценария, но предпосылки к нему пока не созданы.
Курды — народ с более чем тысячелетней историей, представляющий собой совокупность многочисленных племенных групп, расселённых главным образом в районах гор среднего и северного Загроса и в верховьях рек Тигр и Евфрат — в регионе, условно называемом Курдистаном, который в настоящее время поделён между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. Единого курдского языка пока нет, его диалекты относятся к северо-западной подгруппе иранских языков. Большинство курдов исповедует ислам суннитского толка, часть — ислам шиитского толка, также алевизм, езидизм и христианство. Официальных переписей курдов не проводилось. По весьма приблизительным оценочным данным, общая их численность составляет около 40 млн. чел., проживающих в Турции (18 – 20 млн.), Иране (8 — 9 млн.), Ираке (5 — 6 млн.), Сирии (около 3 млн.), странах Европы и Азии (свыше 2 млн.). Несколько сотен тысяч курдов проживают и на постсоветском пространстве, включая Россию.
Этнический Курдистан длительное время находился в состоянии нестабильности, войн и вооруженных конфликтов и полностью зависел от имперских амбиций завоевателей (арабы, персы, татаро-монголы, османы и прочие). На протяжении длительного исторического периода курды вели национально-освободительную борьбу, однако к настоящему времени им так и не удалось создать самостоятельного государства.
Существует достаточно много внутренних и внешних факторов, препятствующих сегодня созданию курдского государства. К основным из них можно отнести: географическую и племенную раздробленность и разобщенность курдов, разный уровень их политического и социально-экономического развития в каждой из стран проживания, отсутствие единого курдского языка, общей политической платформы (партии, движения, фронта), общего национального лидера; нет и внешних сторонников распада существующих стран и создания курдского государства (исключением можно считать лишь готовность США использовать в борьбе против иранского режима любые оппозиционные силы, включая националистические движения, к которым Вашингтон относит и курдов).
Каковы же могут быть варианты решения курдской проблемы в рамках существующих государств?
Лидеры иракских курдов М. Барзани и Д. Талабани приложили значительные посреднические усилия и по мирному решению курдской проблемы в соседней Турции. Не без их активного участия турецкие власти пошли на переговоры с отбывающим пожизненное тюремное заключение руководителем Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллой Оджаланом, который в марте 2013 года обратился к своим сторонникам с призывом прекратить боевые действия и перейти к мирному поэтапному решению курдского вопроса в Турции. Согласованный с турецкими властями план мирного урегулирования курдской проблемы предусматривает: вывод в течение нескольких месяцев боевиков РПК в сопредельные районы Ирака, проведение законодательной реформы, вплоть до внесения поправок в конституцию страны, признающих национальные права и свободы курдского меньшинства, исключение РПК их списка террористических организаций, освобождение всех политических заключенных-курдов, включая А.Оджалана. На заключительном этапе предусматривается добровольное разоружение курдских боевиков и безопасное возвращение их на родину (амнистия). 8 мая 2013 года первые группы курдских партизан перешли турецко-иракскую границу.
Пока трудно судить, насколько действенным и реальным окажется согласованный между РПК и Анкарой план, так как с обеих сторон есть не только его сторонники, но и противники. Традиционно армейская верхушка, представители силовых структур Турции, радикальные исламистские и националистические группировки выступают за силовое решение курдской проблемы. Премьер-министр Р. Эрдоган и, возглавляемая им, правящая Партия справедливости и развития (ПСР) придерживаются более прагматичного курса по отношению к курдам и другим национальным меньшинствам. Р. Эрдоган понимает, что решение курдской проблемы может снять ряд вопросов, препятствующих вступлению Турции в ЕС. Кроме того, голоса курдских избирателей весьма важны для продолжения конституционной реформы и планируемого выдвижения Р. Эрдогана на пост президента страны.
Среди турецких курдов также нет единства. Большая их часть выступает за мирное решение курдского вопроса и поддерживает последние договоренности между А. Оджаланом и Анкарой. Однако среди многочисленных курдских антиправительственных группировок есть и сторонники продолжения партизанской войны. Это, прежде всего, экстремистские, националистические группы, в том числе и, отколовшиеся от РПК, часть из них связана с иностранными спецслужбами, эмигрантскими центрами в Европе, другие — с организованной преступностью на стыке государственных границ Турции, Сирии, Ирака и Ирана (контрабанда, торговля оружием, наркотиками, людьми). Сегодня можно констатировать, что сделан только первый шаг в преодолении курдско-турецкого конфликта, однако, с таким трудом достигнутое перемирие, может быть легко нарушено в результате провокаций с обеих сторон.
Как дальше будет развиваться наметившийся вариант мирного урегулирования в Турции, предсказать затруднительно. Скорее всего, он затянется на неопределенное время и может в любое время вновь перейти в фазу открытого военного противостояния.
Еще в более сложном положении оказались сирийские курды. С одной стороны, они всячески притеснялись и дискриминировались по национальному признаку в годы правления сирийского баасистского режима и, естественно, не могут выступать в его поддержку в продолжающейся ожесточенной гражданской войне. С другой стороны, воюющие против режима Б. Асада, разрозненные отряды вооруженной оппозиции также не гарантируют курдам их национальных прав и свобод. Более того, курды обоснованно опасаются, что в случае победы повстанцев к власти в Дамаске могут придти исламистские радикальные группировки салафитского или ваххабитского толка, которые будут ориентироваться на монархии Персидского залива. В таком случае, сирийские курды вряд ли смогут рассчитывать на позитивные изменения своего положения.
В силу изложенного, сирийские курды продолжают придерживаться строгого нейтралитета во внутриарабском конфликте. Б. Асад вынужден был вывести правительственные войска из районов компактного проживания курдов, чтобы сосредоточить их на главных направлениях наступления отрядов оппозиции. Воспользовавшись этой ситуацией, курды стали повсеместно создавать местные органы власти и отряды самообороны, чтобы предотвратить укрепление боевиков на этих территориях. Несмотря на имевшие место боестолкновения с ними (местечко Рас-эль-Айн на турецкой границе и город Алеппо), курдам в целом удается контролировать места своего компактного проживания. Эти районы меньше всего пострадали от гражданской войны, хотя отток курдских беженцев из Сирии в соседний Ирак и имеет место. Дальнейшая судьба сирийских курдов может проясниться лишь после окончания гражданской войны. Их лидеры не выступают за отделение Сирийского Курдистана от других частей Сирии и даже не требуют полной автономии, так как, в отличие от Ирака, сирийские курды проживают анклавами в крупных городах (Дамаск, Алеппо, других), а также в трех различных провинциях Сирии, между которыми имеются районы с арабским населением. Сирийских курдов устроили бы равные права и свободы с арабским населением страны, пропорциональное представительство в новых органах власти и, так называемая, культурная автономия (курдский язык, собственные СМИ, национальная одежда, соблюдение национальных обычаев и обрядов, возможность общения со своими соплеменниками в Турции и Ираке и т. п.).
Учитывая ожесточенность продолжающейся гражданской войны в Сирии, о реальных вариантах решения курдского вопроса в этой стране говорить пока преждевременно.
Положение иранских курдов полностью зависит от политики правящего режима Исламской Республики Иран. Пока районы проживания иранских курдов остаются наиболее отсталыми в социально-экономическом положении, их политические партии и движения преследуются, активисты бросаются в тюрьмы или подвергаются смертной казни. Периодически власти обещают некоторые послабления курдам и выделение бюджетных средств на ускоренное развитие региона, но, как правило, после выборных кампаний об этом забывают. Положение усугубляется и тем, что среди самих курдских партий в Иране нет единства, нет единой платформы. Пока курдский вопрос в Иране находится как бы в спящем состоянии, но бурные события по восстановлению национальных прав курдов в Ираке, Турции и Сирии, безусловно, влияют и на рост национального самосознания иранских курдов. Тегеран также вынужден учитывать происходящие изменения в курдских анклавах соседних стран и принимать превентивные меры по снижению напряженности между курдами и властями.
Борьба иракских, сирийских, турецких и иранских курдов за свои национальные права и свободы относится к внутренним проблемам этих государств и напрямую не затрагивает интересов России. По мере легализации курдских партий и движений в этих странах Россия могла бы налаживать с ними контакты по линии палат парламента, партий, субъектов федерации и муниципальных властей, неправительственных и общественных организаций. Безусловно, в российской внешней политике и в работе российских внешнеполитических ведомств необходимо постоянно учитывать повышение роли и значения 40-миллионного курдского народа и динамично развивающихся курдских меньшинств в каждой из стран их компактного проживания.
Фото: ссылка
Турецкие ВВС начали наносить удары по объектам сирийских курдов, которые ранее находились под защитой военных США. Это является началом военной операции Турции на северо-востоке Сирии.
В 1960-е годы часть турецких курдов приобщилась к прогрессу — поступила в турецкие университеты. Учились в основном на гуманитарных факультетах, став национальной интеллигенцией со своей национальной идеей — смеси племенных традиций и ленинского коммунизма. В натовской Турции курды определяли себя пролетариями, угнетёнными капиталистическими турками.
Курдов у нас традиционно со времён СССР любят, особенно с 1980-х, когда разыгралось жёсткое противостояние между Турцией и Сирией — другом Советского Союза. В середине 1980-х Фронт освобождения народов Курдистана уже насчитывал тысячи бойцов. Рабочая партия Курдистана формировала базы в Ливане и Сирии. В ходе этой войны, по самым скромным оценкам, погибло около 40 000 человек.
В середине 1980-х годов Хафез Асад мобилизовал курдского лидера Абдуллу Оджалана на партизанскую войну против Анкары, но к 1998 году под давлением Турции официальный Дамаск был вынужден отказать высокопоставленному курду в политическом убежище. К преследованию Оджалана подключились Вашингтон и Тель-Авив. Абдулла Оджалан получил временное пристанище в Греции, откуда его переправили в греческое посольство в Кении, а 15 февраля 1999 года в Найроби высадились турецкие коммандос, которые захватили у аэропорта машину с собиравшимся лететь в Нидерланды мятежным лидером. Его вывезли на личном самолёте турецкого миллионера Джефита Каглара, и сейчас он отбывает пожизненное заключение в тюрьме на острове Имралы в Мраморном море.
Анкара для налаживания диалога с курдами стала активно вовлекать их во внутреннюю политику Турции, продвигать в депутаты; территории, заселённые курдами, начали развивать: строить плотины, расширять сельхозугодья.
Северную Сирию, согласно этой концепции, поделили на кантоны, управляющиеся женщинами. Главная среди них — сопредседательница Совета Демократической Сирии Ильхам Ахмад. Это имя — что-то вроде позывного, так как никто не знает, когда и где она родилась, и кто она такая вообще! Но именно её окружение блокирует все предложения допустить русских инженеров для налаживания добычи и переработки нефти.
В Вашингтоне делают ставку на курдов, потому что американцам необходима непрерывная война на Ближнем Востоке. Израилю это тоже выгодно: пока арабы, курды, турки убивкают друг друга, они не трогают израильтян. Поэтому они тоже поддерживают курдов, но в широком спектре: от РПК до иракских барзанистов - последователей Мустафы Барзани.
В текущей ситуации острого противостояния между курдами и Турцией Россия, признавая, что курды внесли большой вклад в борьбу с запрещённым в России ИГИЛ, готова поддерживать лишь мирные инициативы по созданию курдских автономий с сохранением территориальной целостности тех государств, где проживают курды.
Теги события:
курды турция сирия ближний восток геополитическое противостояние политика главная турки и курды иран ирак Рабочая партия Курдистана война курдистан оджалан история
Сегодня может сбыться вековая мечта курдов о создании курдского государства. Но каковы будут события, вызванные возникновением этого нового государства в этом истекающем кровью регионе мира? В то время, как одни эксперты предупреждают о грядущем росте напряженности, другие напрямую пророчат о неминуемом начале новой ближневосточной войны.
Заглянем в историю курдского вопроса, чтобы понять причины происходящих на наших глазах событий. В не столь уж отдаленном прошлом земли, где испокон проживали курды, входили в состав сефевидской Персии. Так продолжалось до 16 века, пока в 1514 году турки-османы, возглавляемые султаном Селимом I, не разгромили сефевидскую армию под командованием шаха Исмаила I году в Чалдыранском сражении. В результате, большие территории Персии отошли к Османской империи. Вместе с ними отошли к османам и курдские земли, за исключением тех из них, которые остались за Персией. Именно в те годы и берет начало история турецко-курдских взаимоотношений.
Однако вскоре коса движения за независимость курдов нашла на камень движения, начатого группой молодых активных турков во главе с Мустафой Кемаль-пашой. Они возглавили командование турецкой армией и нацелили ее на завоевание независимости для Турции. Так начался новый этап в турецко-курдских отношениях. Мустафа-Кемаль, который позже стал называться почетным именем Ататюрк, хорошо знал об устремлениях курдов и поэтому смог легко превратить их в своих союзников, пообещав реализовать все их требования. Благодаря своей армии и поддержке в лице курдов, Ататюрк изгнал из страны всех захватчиков. Среди них были традиционные оккупанты англичане, греки и даже арабы.
После обретения независимости глава новой Турции Кемаль Ататюрк взял власть в свои руки и распределил важнейшие государственные чины между своими соратниками. К тому моменту Севрский договор уже утратил свою силу и действовали условия Лозаннского мирного договора, согласно которому, турки признали права лишь за религиозными меньшинствами. Курды в этот список не попали, поскольку были суннитами. Апеллирование к братству в вере в тот момент позволило туркам обойти острый вопрос о выполнении договоренностей и предоставлении курдам независимости. Боле того, курдам было запрещено демонстрировать свою национальную самобытность, разговаривать на родном языке и носить национальную одежду.
Читайте также: