Конвенционализм а пуанкаре кратко
Обновлено: 28.06.2024
Помимо эмпириокритицизма Э.Маха и Э.Авенариуса второй этап развития позитивистской философии науки характеризуется концепцией конвенционализма, возникновение, и отстаивание которой связано с именем известного ученого конца XIX – начала ХХ вв. А.Пуанкаре.
Выдающиеся математические способности Пуанкаре обнаружил очень рано – ещё во время обучения в лицее. С 1886г. он возглавлял кафедру математической физики и теории вероятностей Парижского университета. В 1887г. был избран членом французской Академии наук, а 1889г. удостоен престижной международной премии.
Особое место в творчестве Пуанкаре занимают статьи и доклады по общим вопросам науки. В них Пуанкаре откликается на самые злободневные, дискуссионные вопросы, возникавшие в процессе развития современного ему естествознания. Он обсуждает происхождение тех или иных научных положений, дает критическую оценку наметившихся тенденций и путей преодоления трудностей в математике, механике, физике. При этом он нередко затрагивает фундаментальные методологические проблемы научного познания.
Для Пуанкаре, как математика, научными основаниями его конвенционализма стали системы аксиом различных геометрий: Евклида, Лобачевского, Римана. Пуанкаре заинтересовала природа геометрических аксиом. Он обращает внимание, что в неевклидовой геометрии остро стал вопрос о природе физического пространства: является ли эта природа евклидовой или неевклидовой? Соответственно, использовать ли для его описания геометрию Евклида или геометрии Лобачевского и Римана?
Надо сказать, что сами по себе естественнонаучные конвенции еще не означают конвенционализма как философского направления и имеют только внутринаучное значение. Конвенциональность некоторых элементов научной теории (например, формы математического представления законов физических процессов) и в наше время не оспариваются ни философами, ни представителями фундаментальных наук. Но дело в том, что естественнонаучный конвенционализм, который и пытался обосновать Пуанкаре, был тут же распространен некоторыми приверженцами идеалистических взглядов на процесс познания в целом, развернут в философский конвенционализм, отрицающий объективное содержание в любых научных построениях и в науке вообще. Субъективистское толкование научных положений можно найти и в некоторых высказываниях самого Пуанкаре, что давало повод для всякого рода идеалистических спекуляций и, нередко, – извращенного толкования позиций этого авторитетного ученого.
Последний период жизни и творчества А.Пуанкаре совпал с революционными изменениями в научном понимании мира и, связанными с этим, кризисными явлениями в науке. Ученые того времени отчасти сами были повинны в той сумятице умов, которую вызвали научные открытия на рубеже XIX и ХХ вв. Еще совсем недавно представители науки категорически объявляли законы классической механики Ньютона истиной в последней инстанции. Когда же обнаружилась иллюзорность этих представлений (ибо рушилась прежняя механистическая картина мира) многие испытали своего рода шок, а необходимость отказа от прежних устоявшихся положений и перехода к принципиально новым представлениям о мире воспринималась как катастрофа.
В этих условиях, в начале ХХ века Пуанкаре справедливо говорил о кризисе в физике, о предстоящем коренном изменении физической картины мира. Вместе с тем, вопреки мнению о всеобщем крушении основ классической физики, Пуанкаре утверждал неизбежность сохранения некоторых общих принципов, составляющих, по его мнению, остов любого нового теоретического построения (об этом он говорил, в частности, в своем докладе на Международном конгрессе в Сент-Луисе (США), проходившем в 1904г.).
Однако в широких кругах (зачастую далеких от научной деятельности) из работ Пуанкаре весьма избирательно выдвигалась критическая сторона его высказываний и присутствующий в ней мотив сомнения. Если он говорил о неизбежности отказа от старых физических теорий, о необходимости замена их новыми, об угрозах, нависших над основными принципами науки, то многими это воспринималось как всеобщий разгром научных принципов и теорий. Нашлось немало представителей тогдашней интеллигенции, которые хотели видеть в выдающемся математике и физике своего рода вождя интеллектуального нигилизма, разрушителя всяких ценностей, созданных человеческим разумом.
Занимаясь преимущественно математикой и математической физикой, Пуанкаре прежде всего предложил конвенционалистскую трактовку природы математического знания.
Он считал математические аксиомы разновидностью гипотез, истинность которых зависит исключительно от решения учёного. Всё дело в том, что выбор системы аксиом, лежащих в основе той или иной математической теории, является, как утверждал Пуанкаре , результатом творческой, конструирующей способности познающего субъекта. Математик сам . творит факты этой науки, или, скажем иначе, их творит его каприз (Анри Пуанкаре, Наука и метод, Одесса, 1910 г.).
Основанием для предпочтения одной системы другой Пуанкаре считал лишь удобство или полезность. Под удобством понималось решение задачи наиболее простым, экономичным или быстрым путём .
На свободную деятельность математика при выборе той или иной системы аксиом налагается одно важное ограничение - недопущение в ней логических противоречий. Самый выбор остаётся свободным и ограничен лишь необходимостью избегать всякого рода противоречия (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 58).
Кроме того, в отличие от логицистов ( Рассел , Уайтхед , Кутюра ) и вопреки догматическому конвенционалистскому пониманию природы математических аксиом и суждений, Пуанкаре признавал также существование некоторых опирающихся на интуицию истин, с необходимостью навязываемых всякому математику, лишь только он начинает заниматься доказательством. Таким образом, согласно Пуанкаре, наряду с произвольно принятыми определениями, имеющими статус чистых конвенций, в математике огромную роль играют некоторые интуитивно усматриваемые истины, носящие общезначимый характер (аксиома математической индукции, интуиция чистого числа и т.п.). Поэтому конвенционалистская трактовка природы математического знания имеет, по Пуанкаре , свой предел.
Согласно Пуанкаре, в отличие от аксиом арифметики, которые являются интуитивно постигаемыми самоочевидными истинами, аксиомы геометрии имеют характер скрытых дефиниций и являются в конечном счете конвенциями: . Геометрические аксиомы не представляют собой ни математических суждений a priori, ни фактов опыта. Они суть конвенции. Критерием принятия той или иной системы аксиом геометрии являются соображения прагматического удобства: Если теперь мы обратимся к вопросу: является ли эвклидова геометрия истинной, - то найдём, что он не имеет смысла. Это было бы всё равно, что спрашивать, правильна ли метрическая система в сравнении со старинными мерами? Или: вернее ли декартовы координаты, чем полярные? Одна геометрия не может быть более истинна, чем другая: она может быть только более удобна. (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 58).
Более сложными становятся взгляды Пуанкаре, когда он начинает анализировать гносеологическую природу физического знания. Хотя он и считает, что основные положения и законы физических теорий также имеют конвенциональную природу, однако добавляет при этом: Такие конвенции, однако, вовсе не абсолютно произвольны, они вовсе не являются созданием нашей прихоти. Мы усваиваем их только потому, что известные опыты показали нам все их удобство (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 140).
В другом месте, говоря о природе физических конвенций, Пуанкаре замечает: Эти предписания необходимы для нашей науки, которая была бы без них невозможна; но они не необходимы для природы. Следует ли отсюда, что предписания эти произвольны? Нет, тогда они были бы бесполезны. Опыт сохраняет за нами нашу свободу выбора, но он руководит выбором, помогая нам распознать наиболее удобный путь. (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 6).
Каким образом Пуанкаре понимает этот опыт? В его структуре он выделяет элементы двух качественно различных видов: факты сырые (голые) и факты научные. Сырой факт Пуанкаре рассматривает как чувственное и сугубо индивидуальное восприятие человеком какого-нибудь явления, например, темноты; это придает данному факту черты произвольности. Но уже следующая за этим речевая характеристика восприятия (становится темно) стирает собственно индивидуальные моменты в нём, она может служить обозначением для множества однотипных восприятий различных людей. Выраженный в речи факт становится уже доступным для оценки в качестве истинного или ложного.
Речевое выражение и производимая при этом его верификация и означают, согласно Пуанкаре, процесс превращения сырого факта в научный. Между ними существует преемственность, но научный факт при этом более достоверен, чем сырой, ибо выражение в речи и процедура проверки устранили в нем произвольность, присущую сырому фату. Если соотношения между сырыми фактами характеризуются некоторыми инвариантными законами, то соотношения между научными фактами всегда остаются в зависимости от известных конвенций (Анри Пуанкаре, Ценность науки, М., 1906 г., с. 173).
Здесь важно отметить следующее.
Во-первых, тезис об инвариантных законах как связях сырых фактов, по сути дела, является признанием того, что в самой природе существуют некие постоянные устойчивые связи явлений, которые сначала фиксируются обыденным сознанием, и лишь затем получают теоретическую форму выражения в физической науке.
Во-вторых, Пуанкаре утверждает, что научные факты, являясь языковой обработкой первоначальных впечатлений, оказываются в существенной степени связанными теми соглашениями, которым подчиняется язык соответствующей теории. Научный факт конвенционален в степени, прямо пропорциональной степени языковой обработки исходного сырого факта на основе соглашений, составляющих основу той или иной теории.
Из вышесказанного можно сделать важный вывод: для Пуанкаре не только теоретические принципы науки имеют характер условных соглашений - конвенций (хотя необходимо ещё раз подчеркнуть, что, согласно Пуанкаре, эта условность не абсолютно произвольна), но и эмпирические высказывания науки также. В отличие от эмпиристов и индуктивистов, Пуанкаре старался подчеркнуть более сложный характер отношения между эмпирическим и теоретическим знанием в науке, невыводимость второго из первого. Правда, при этом в полностью позитивистском духе он утверждал, что вопросы о подлинной реальности вообще должны быть исключены из научного обихода: . Они не просто не разрешимы, они иллюзорны и лишены смысла (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 195).
Что наука может постигнуть, - добавляет Пуанкаре , - так это не вещи сами в себе, как думают наивные догматики, а лишь отношения между вещами; и вне этих отношений нет познаваемой реальности (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 8).
Именно Пуанкаре явился подлинным основателем конвенционалистской методологии науки, которая в дальнейшем получила значительное распространение среди других учёных и философов науки.
Лебедев С.А., Коськов С.Н., Конвенционалистская философия науки, журнал Вопросы философии, 2013 г., N 5, c. 62-63.
Если публикация Вас заинтересовала - поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
+ Ваши дополнительные возможности:
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ и ЦИТИРОВАНИЕ
Занимаясь преимущественно математикой и математической физикой, Пуанкаре прежде всего предложил конвенционалистскую трактовку природы математического знания.
Он считал математические аксиомы разновидностью гипотез, истинность которых зависит исключительно от решения учёного. Всё дело в том, что выбор системы аксиом, лежащих в основе той или иной математической теории, является, как утверждал Пуанкаре, результатом творческой, конструирующей способности познающего субъекта. Математик сам . творит факты этой науки, или, скажем иначе, их творит его каприз (Анри Пуанкаре, Наука и метод, Одесса, 1910 г.).
Основанием для предпочтения одной системы другой Пуанкаре считал лишь удобство или полезность. Под удобством понималось решение задачи наиболее простым, экономичным или быстрым путём .
На свободную деятельность математика при выборе той или иной системы аксиом налагается одно важное ограничение - недопущение в ней логических противоречий. Самый выбор остаётся свободным и ограничен лишь необходимостью избегать всякого рода противоречия (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 58).
Кроме того, в отличие от логицистов (Рассел, Уайтхед, Кутюра) и вопреки догматическому конвенционалистскому пониманию природы математических аксиом и суждений, Пуанкаре признавал также существование некоторых опирающихся на интуицию истин, с необходимостью навязываемых всякому математику, лишь только он начинает заниматься доказательством. Таким образом, согласно Пуанкаре, наряду с произвольно принятыми определениями, имеющими статус чистых конвенций, в математике огромную роль играют некоторые интуитивно усматриваемые истины, носящие общезначимый характер (аксиома математической индукции, интуиция чистого числа и т.п.). Поэтому конвенционалистская трактовка природы математического знания имеет, по Пуанкаре, свой предел.
Согласно Пуанкаре, в отличие от аксиом арифметики, которые являются интуитивно постигаемыми самоочевидными истинами, аксиомы геометрии имеют характер скрытых дефиниций и являются в конечном счете конвенциями: . Геометрические аксиомы не представляют собой ни математических суждений a priori, ни фактов опыта. Они суть конвенции. Критерием принятия той или иной системы аксиом геометрии являются соображения прагматического удобства: Если теперь мы обратимся к вопросу: является ли эвклидова геометрия истинной, - то найдём, что он не имеет смысла. Это было бы всё равно, что спрашивать, правильна ли метрическая система в сравнении со старинными мерами? Или: вернее ли декартовы координаты, чем полярные? Одна геометрия не может быть более истинна, чем другая: она может быть только более удобна. (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 58).
Более сложными становятся взгляды Пуанкаре, когда он начинает анализировать гносеологическую природу физического знания. Хотя он и считает, что основные положения и законы физических теорий также имеют конвенциональную природу, однако добавляет при этом: Такие конвенции, однако, вовсе не абсолютно произвольны, они вовсе не являются созданием нашей прихоти. Мы усваиваем их только потому, что известные опыты показали нам все их удобство (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 140).
В другом месте, говоря о природе физических конвенций, Пуанкаре замечает: Эти предписания необходимы для нашей науки, которая была бы без них невозможна; но они не необходимы для природы. Следует ли отсюда, что предписания эти произвольны? Нет, тогда они были бы бесполезны. Опыт сохраняет за нами нашу свободу выбора, но он руководит выбором, помогая нам распознать наиболее удобный путь. (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 6).
Каким образом Пуанкаре понимает этот опыт? В его структуре он выделяет элементы двух качественно различных видов: факты сырые (голые) и факты научные. Сырой факт Пуанкаре рассматривает как чувственное и сугубо индивидуальное восприятие человеком какого-нибудь явления, например, темноты; это придает данному факту черты произвольности. Но уже следующая за этим речевая характеристика восприятия (становится темно) стирает собственно индивидуальные моменты в нём, она может служить обозначением для множества однотипных восприятий различных людей. Выраженный в речи факт становится уже доступным для оценки в качестве истинного или ложного.
Речевое выражение и производимая при этом его верификация и означают, согласно Пуанкаре, процесс превращения сырого факта в научный. Между ними существует преемственность, но научный факт при этом более достоверен, чем сырой, ибо выражение в речи и процедура проверки устранили в нем произвольность, присущую сырому фату. Если соотношения между сырыми фактами характеризуются некоторыми инвариантными законами, то соотношения между научными фактами всегда остаются в зависимости от известных конвенций (Анри Пуанкаре, Ценность науки, М., 1906 г., с. 173).
Здесь важно отметить следующее.
Во-первых, тезис об инвариантных законах как связях сырых фактов, по сути дела, является признанием того, что в самой природе существуют некие постоянные устойчивые связи явлений, которые сначала фиксируются обыденным сознанием, и лишь затем получают теоретическую форму выражения в физической науке.
Во-вторых, Пуанкаре утверждает, что научные факты, являясь языковой обработкой первоначальных впечатлений, оказываются в существенной степени связанными теми соглашениями, которым подчиняется язык соответствующей теории. Научный факт конвенционален в степени, прямо пропорциональной степени языковой обработки исходного сырого факта на основе соглашений, составляющих основу той или иной теории.
Из вышесказанного можно сделать важный вывод: для Пуанкаре не только теоретические принципы науки имеют характер условных соглашений - конвенций (хотя необходимо ещё раз подчеркнуть, что, согласно Пуанкаре, эта условность не абсолютно произвольна), но и эмпирические высказывания науки также. В отличие от эмпиристов и индуктивистов, Пуанкаре старался подчеркнуть более сложный характер отношения между эмпирическим и теоретическим знанием в науке, невыводимость второго из первого. Правда, при этом в полностью позитивистском духе он утверждал, что вопросы о подлинной реальности вообще должны быть исключены из научного обихода: . Они не просто не разрешимы, они иллюзорны и лишены смысла (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 195).
Что наука может постигнуть, - добавляет Пуанкаре, - так это не вещи сами в себе, как думают наивные догматики, а лишь отношения между вещами; и вне этих отношений нет познаваемой реальности (Анри Пуанкаре, Наука и гипотеза, СПб, 1906 г., с. 8).
Именно Пуанкаре явился подлинным основателем конвенционалистской методологии науки, которая в дальнейшем получила значительное распространение среди других учёных и философов науки, .
Лебедев С.А., Коськов С.Н., Конвенционалистская философия науки, журнал Вопросы философии, 2013 г., N 5, c. 62-63.
Многие научные гипотезы, понятия и теоретические построения являются вовсе не чем-то принципиально неопровержимым, а результатом соглашения, заключённого между учёными. Эта философская концепция, оказавшая огромнейшее влияние на всю философию науки, называется конвенционализмом.
Однако, согласно базовым предпосылкам позитивизма, такие соглашения учёных не должны обладать внутренней противоречивостью и обязаны соответствовать информации, полученной посредством наблюдений. Но в то же время совершенно не нужно, чтобы они являлись отражением истинного устройства мира. Исходя из этого, любые непротиворечивые философские и научные теории могут быть приемлемы в равной степени, но ни одну из них нельзя рассматривать как абсолютную истину.
Основополагающую идею конвенционализма можно встретить уже в эпохе Античности, а также в эпохе Ренессанса. Что же касается представленной концепции уже в более современной форме, то её корни уходят в работы физиков и математиков XIX-XX столетий, таких как Пьер Дюгем и Эрнст Мах. Хотя наиболее ярко они прослеживаются, конечно же, в трудах французского философа, физика и математика Анри Пуанкаре.
Воззрения Анри Пуанкаре
Анри Пуанкаре был не только выдающимся учёным, но также занимал пост главы Парижской академии наук, был членом Французской академии и более трёх десятков других академий мира, а также членом-корреспондентом Петербургской академии наук.
Многие историки называют этого человека самым выдающимся математиком в истории человечества. Наряду с немецким математиком-универсалом Давидом Гильбертом, его считают учёным, который был способен усвоить абсолютно всё многообразие математических результатов своей эпохи. За время своей работы Пуанкаре написал более пятисот научных статей и книг, и на то время не было ни одной математической области, которая не была бы обогащена его первоклассными результатами и методами.
Анри Пуанкаре утверждал, что ни одно из основных положений какой бы то ни было научной теории нельзя считать ни синтетической истиной, предшествующей опыту, ни отражением действительности, полученным после опыта. Каждое из них является соглашением, единственным условием которого можно назвать непротиворечивость. Выбирать же те или иные положения из всего их многообразия следует лишь из практических соображений, коими являются потребность в максимально возможной простоте теорий и необходимость их успешного применения. И если появляются более эффективные конвенции (соглашения), то старые становятся неактуальными.
Также, после появление неевклидовых геометрий (геометрических систем, отличающихся от геометрии Евклида), Пуанкаре дал характеристики системам аксиом всевозможных теорий математики как соглашений, находящихся за границами истинности или ложности. Выбор какой-то конкретной системы аксиом вместо другой обусловлен принципом удобоприменимости. И единственным ограничением произвольного выбора является требование непротиворечивости.
Это, собственно и стало началом зарождения конвенционализма как философской концепции. Но следует выделить также и другие предпосылки.
Предпосылки возникновения конвенционализма и его восприятие учёными
Основанием конвенционализма с точки зрения теории познания можно назвать возможность применения разнообразных технических средств с целью изучить какое-либо явление, а также его теоретическую реконструкцию. Есть возможность, к примеру, до определённой степени беспорядочно выбирать единицы измерения физических величин (длина может измеряться в сантиметрах и дюймах, расстояния – в метрах, футах и парсеках и т.д.), представлять процессы посредством графиков или систем дифференциальных уравнений, в моделировании использовать компьютеры, аналоговые машины и т.д.
Невзирая на то, что конвенционализм был противопоставлен позитивизму, указывающему на то, что единственным источником истинного и достоверного знания могут быть лишь эмпирические исследования, его весьма положительно восприняли неопозитивисты. Вышеназванным Айдукевичем была предложена идея, что в научной теории вообще не бывает неконвенциональных составляющих. Но радикальный конвенционализм, доведённый до своего логического завершения, оказался противоречащим сам себе, т.к. объявлял конвенцией даже самого себя.
А Кард Раймунд Поппер, разработавший концепцию критического рационализма, полагал, что конвенциональным является выбор опытных предпосылок рассматриваемой теории. Конвенционализм должен отличаться от инструментализма, т.к. теории, согласно его посылкам, являются конвенциями, а в инструментализме теории нельзя назвать ни ложными, ни истинными.
Заключение
Конвенционализм и всё многообразие его идей и положений оказали неоценимое влияние на последующее становление буржуазной философской мысли XX столетия. Он послужил благодатной почвой для развития таких направлений, как постпозитивизм, постмодерн и радикальный конструктивизм.
Будучи в определённой мере рефлексией реальной деятельности науки, он сумел открыть человечеству перспективы исследования науки с позиции действия логических и языковых структур.
Читайте также: