Клиническое интервью это кратко

Обновлено: 05.07.2024

В этой работе обсуждается ведение записей при первичном психиатрическом обследовании и последующих терапевтических сессиях. Это записывание чрезвычайно полезно для супервизий и обучения, потому что, в отличие от подготовленной истории, которая организуется в соответствии с более или менее стандартной формой, эти записи показывают процесс взаимоотношений терапевта и пациента по мере его развития.

Груз, который лежит на терапевте, можно уменьшить путем концентрации внимания на одной или нескольких из вышеупомянутых областей. Одни акцентируют внимание на исторических данных, касающихся пациента, другие обращают внимание на межличностный процесс, происходящий между терапевтом и пациентом. Супервизоры, которые делают акцент на исторических данных, как правило, более требовательны к записям во время интервью и обычно хотят получить точную запись данных о пациенте в том порядке, в котором они были получены. Те, кто делает акцент на межличностном процессе, чаще поощряют отчет о высказываниях терапевта, независимо от того, записываются ли они во время или после интервью. Таким образом, ведение записей является частью гораздо более широкого вопроса: какой аспект интервью будет занимать внимание терапевта и его супервизора?

В этой работе основное внимание уделяется более узкому вопросу о том, какого рода записи касательно интервью должны быть сделаны и когда они должны быть сделаны. В медицине обязательно ведение письменных записей о пациентах. Существует юридическая и моральная ответственность за ведение точного отчета о диагнозе и лечении каждого пациента. Такие требования довольно широки, однако клиницисты подчиняются политике своего конкретного учреждения. Хотя эта политика, несомненно, влияет на то, как это делается, конкретная манера записи материала обычно остается на усмотрение отдельного клинициста. Другая важная цель ведения записей заключается в том, чтобы помочь своей собственной памяти относительно каждого пациента. Поэтому каждый терапевт должен решить, какой тип информации ему труднее всего запомнить, и использовать это знание в качестве ориентира в своей собственной системе ведения записей. Основные идентификационные данные, такие как имя и адрес пациента, имена других членов семьи, возраст детей, супруга, братьев и сестер, родителей и т. д., должны быть записаны, потому что эту информацию нелегко запомнить. Часто оказывается полезным в дальнейшем лечении краткое описание пациента и его поведения во время первого интервью и собственных первоначальных диагностических впечатлений терапевта. Исследования показали, что терапевты, которые готовят письменные формулировки кейсов, неизменно более успешны, чем те, кто только организует материал в своем сознании.

Главная проблема записывания во время интервью – это потенциальное отвлечение внимания от пациента. С приобретением опыта становится легче делать заметки, минимально отвлекаясь от пациента и уделяя ему почти всё внимание. Кроме того, можно больше отвлекаться, пытаясь запомнить информацию, а если знать, что важные данные записаны и сохранены для дальнейшего использования, то можно более свободно слушать и быть внимательнее к пациенту. Многие терапевты делают подробные записи в течение первых нескольких сеансов при сборе материала об истории пациента. После этого большинство записывают новую историческую информацию, важные события в жизни пациента, назначенные лекарства, тенденции переноса или контрпереноса, сновидения и общие комментарии о прогрессе пациента.

Терапевт, чувствующий тревогу и дискомфорт, может использовать записывание как удобный способ избежать эмоционального контакта с пациентом. Это позволяет ему отвести взгляд и занять свои мысли чем-то другим. Его записи могут отставать от разговора на одно–два предложения. Беседа отступает на задний план, и то, что заставляло его волноваться, становится менее тревожащим. Когда это происходит, это указывает на то, что записи следует отложить в сторону и исследовать проблему контрпереноса. Например, один психиатр-ординатор рассказал одному из нас, что на него произвела особое впечатление прочитанная им статья, в которой маневры между начинающими терапевтами-мужчинами и пациентками-женщинами сравнивались с взаимодействием на свиданиях или при ухаживании. Этот ординатор чувствовал, что ведение записей помогает ему установить чувство профессиональной идентичности и что он обращается с пациенткой уместным и надлежащим образом. В данном случае записывание выполняло функцию укрепления профессиональной идентичности и помогало отвлечься, чтобы терапевт мог больше заниматься записями, чем своим чувством влечения к пациентке.

Представляя материал супервизору, обсессивный супервизируемый чувствует себя более комфортно, если приносит побольше записей. Он не уверен в том, какой материал важнее, и боится, что если он будет решать это сам, то принесет не то. Он компенсирует свою неспособность сделать выбор попыткой принести всё. Он неизменно упускает из виду самые важные вещи, те, что происходили по дороге в офис или в конце сессии, когда он уже отложил блокнот в сторону. Поскольку записывать во время говорения гораздо труднее, чем во время слушания, существует тенденция к тому, что более полно и точно записываются высказывания пациента, чем реплики терапевта. Часто, когда супервизор предполагает, что в определенный момент интервью терапевт мог бы сказать то-то и то-то или спросить пациента о том-то и том-то, студент торопится уверить супервизора, что он действительно это сказал, только у него не было возможности записать это.

Благодаря современным технологиям все более популярными становятся аудио- или видеозаписи. При использовании этих методов необходимо учитывать их воздействие как на пациента, так и на терапевта. Забота терапевта о правах и привилегиях пациента проявляется в том, как он знакомит пациента с этими процедурами. По опыту автора редко бывает, чтобы пациент возражал против записи, но каждому пациенту надо предварительно объяснить эту процедуру и получить на нее разрешение. Оборудование можно включать только тогда, когда пациент знает об этом, дал свое разрешение и понимает, кто имеет доступ к материалу и с какой целью. Пациент гораздо больше озабочен отношением терапевта к вторжению в его личную жизнь, чем содержанием того, что может быть раскрыто.

До сих пор мы рассматривали запись в основном с точки зрения терапевта и ее влияния на него. Ведение записей также оказывает влияние на пациентов.

Параноидный пациент, скорее всего, будет расстроен записями, особенно аудио- или видеозаписью. Он считает, что эти записи представляют собой разрушительные доказательства, которые впоследствии могут быть использованы против него. При работе с такими пациентами, как правило, разумно ограничивать ведение записей в присутствии пациента основной исторической информацией. Терапевту надо отвечать на вопросы подозрительных пациентов о том, кто имеет доступ к записям. Важно исследовать тревогу таких пациентов и заверить их, что терапевт будет осторожен со своими записями. Составление заметок в конце сессии сведет к минимуму некоторые из этих проблем, но это часто бывает непрактично.

Обсессивно-компульсивный пациент может чувствовать, что терапевт получает улики против него, но еще более склонен рассматривать запись как намек на значимость того, что он сказал. Пациент может также демонстрировать свою осведомленность о важности записей, периодически делая паузы для облегчения записи. Пациент обычно не хочет признать, что такое его поведение мотивировано его обидой на то, что терапевт проявляет больше интереса к записям, чем к нему самому.

Театральные и депрессивные пациенты, как правило, обижаются на то, что их записывают. Эти люди хотят безраздельного внимания терапевта, и любое вмешательство провоцирует их гнев и заставляет чувствовать себя обделенными. Часто их негодование по поводу записывания проявляется в сновидениях задолго до того, как они открыто жалуются на него во время сеанса. Как и в случае с другими пациентами, которых беспокоит ведение записей, можно избежать этой проблемы, делая заметки после сеанса. Однако это может ухудшить качество записей.

Как и в случае с другими желаниями в переносе таких пациентов, важным вопросом является не то, признает ли терапевт желание пациента, а то, насколько полно это желание сформулировано и исследовано и способствует ли это исследование пониманию пациентом самого себя. Как и любое другое явление, изменяющее рамки терапевтического сеттинга, ведение записей будет отражать вопросы переноса и контрпереноса. Когда их влияние исследуется, то ведение записи может быть полезным как в процессе терапии, так и в супервизии.

метод терапевтической беседы при оказании психологической помощи, который относится к наиболее свободным формам взаимодействия с клиентом, в ходе которого появляется возможность фиксирования не только разнообразных суждений и умозаключений человека, но и разнообразных поведенческих реакций. В беседах такого типа психолог интересуется не только явным содержанием ответа клиента (факты, мнения, чувства, словарь, ассоциации идей), но и его поведением (тон, запинки, жесты и др.).

Клиническая беседа используется в психологии (в большей степени в медицинской) и психиатрии для помощи пациенту в осознании им своих внутренних затруднений, конфликтов, скрытых мотивов поведения, а также причин своих проблем.

Основу клинической беседы составляет пассивный или естественный рассказ, который обычно предваряет расспрос, предоставляя человеку свободу выбора той информации, которую он хотел бы сообщить. Причины использования такой формы взаимодействия следующие. Во-первых, проблему необходимо зафиксировать в том описании, в каком ее видит человек. Во-вторых, не все ясно могут отвечать на вопросы. В-третьих, сама субъективность рассматриваемого явления обусловливает своеобразие рассказа. В нем человек проявляет свою личность, особенности своей индивидуальности. Данное требование относится не только к ситуациям, в которых человек излагает свою проблему, но и при формулирования запроса в отношении другого. Так, родители, описывая затруднения или неблагополучие учащегося, раскрывают собственное видение проблемы, не менее важное, чем смысл проблемы. Тем самым они отражают свои чувства, мысли, переживания, позволяя педагогу вычленить субъективные условия (контекст) возникновения проблемы.

В то же время следует помнить, что, рассказывая о своих проблемах или проблемах своих близких (например, ребенка), человек говорит лишь о том, что, по его мнению, наиболее значимо в этом вопросе. Многие признаки ускользают от его внимания или попросту не рассматриваются им. Чаще всего человек предпочитает говорить о положительных признаках, подтверждающих наличие проблемы. Поэтому важной стороной клинической беседы служит установление тех признаков, которые отсутствуют в рассказе, но являются характерными для рассматриваемой проблемы. Это так называемые отрицательные признаки. Необходимость их уточнения требует поддержки рассказа расспросом — осмысленной и целенаправленной активностью специалиста по выявлению максимально возможного количества признаков, способных подробно и содержательно описать изучаемую проблему или явление.

Существует также опасность включения в вопросы предварительных гипотез, в которых могут прослеживаться профессиональные предпочтения и личный опыт. Это чревато непреднамеренным влиянием на ответы в контексте сформулированной гипотезы.

Существенной предпосылкой успешности клинической беседы является установление позитивных личных отношений между участниками беседы, что требует от психолога большой терпеливости, приспособляемости к преобладающим интересам пациента, находчивости. В отдельных случаях клиническая беседа может иметь непосредственный психотерапевтический эффект, когда клиент не только осознает причины своих затруднений, но и определяет пути их преодоления. Общая стратегия и ход клинической беседы строятся на предварительных данных диагноза.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

БЕСЕДА И ЖЕСТЫ

БЕСЕДА И ЖЕСТЫ Разговаривая с англичанином, всегда чувствуешь себя полным идиотом, потому что здесь практически никогда не говорят того, что думают, но очень часто — как раз вещи прямо противоположные собственному мнению. Например, если рассказанная вами история вызвала

БЕСЕДА И ЖЕСТЫ

БЕСЕДА И ЖЕСТЫ

БЕСЕДА И ЖЕСТЫ Как приятно сказать гадость!Древним исландским поэтам для критики современников было достаточно висы[13] в четыре строки. Стихи были юмористическими, но жалящими. Этот жанр — один из самых древних в Исландии. Даже в наши дни проводятся такие соревнования

2 ОПРОС, КЛИНИЧЕСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ И ВЕДЕНИЕ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ

2 ОПРОС, КЛИНИЧЕСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ И ВЕДЕНИЕ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ В психиатрии, как и в медицине вообще, правильность диагноза зависит от внимательного сбора анамнеза и тщательного проведения клинического обследования. Однако психиатрия отличается от всех остальных областей

Интервью клиническое

Интервью клиническое см. Клиническая беседа.

Клиническое исследование крови здорового человека

Клиническое исследование крови здорового

Светская беседа

Беседа за столом

Беседа за столом Вести беседу за столом на официальном приеме – большое искусство. Ничто так не сближает людей, как приятная беседа, и ничто так не отталкивает собеседников, как оскорбительный или ненужный спор.Беседа выявляет уровень воспитанности человека. Наилучшей

Метод получения информации с помощью устного опроса клиента и проведения терапевтической беседы при оказании психологической, психиатрической и терапевтической помощи. Благодаря своей гибкости дает клиенту возможность осознать его внутренние затруднения, конфликты, скрытые мотивы поведения, что было бы менее вероятно при использовании других методов. Каждое интервью посвоему неповторимо, так как специалист, проводящий интервью, руководствуется нс только содержанием ответа участника опроса, но и его поведенческими реакциями.

Психология. А-Я. Словарь-справочник / Пер. с англ. К. С. Ткаченко. — М.: ФАИР-ПРЕСС . Майк Кордуэлл . 2000 .

Смотреть что такое "Клиническое интервью" в других словарях:

Клиническое интервью — (clinical interview) встречи (обычно без присутствия посторонних), на которых врачи задают пациентам вопросы, оценивают их ответы и узнают о пациентах и об их психологических проблемах … Общая психология: глоссарий

Интервью — У этого термина существуют и другие значения, см. Интервью (значения) … Википедия

интервью — (от англ. interview беседа, встреча) способ получения социально психологической информации с помощью устного опроса. В истории И. можно выделить три основных этапа развития: а) применение И. в области психотерапии и психотехники, что привело… … Большая психологическая энциклопедия

интервью клиническое — (от греч. klinike уход за больным, врачевание) метод терапевтической беседы при оказании психологической помощи. В психиатрии, психоанализе и медицинской психологии И. к. используется для помощи пациенту в осознании им своих внутренних… … Большая психологическая энциклопедия

ИНТЕРВЬЮ КЛИНИЧЕСКОЕ — англ. interview, clinical; нем. Interview, klinisches. Вид глубинного интервью, предназначенный для выяснения причин поведения, установок, мотивации, иногда вытекающих из биографии опрашиваемого. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии

ИНТЕРВЬЮ — наиболее гибкий метод сбора социологической информации, предполагающий проведение беседы (по определенному плану) с респондентом, основанной на непосредственном, личном контакте социолога и респондента. И. по сравнению с другими видами опроса… … Социология: Энциклопедия

Интервью клиническое — (беседа клиническая): 1) метод получения информации посредством устного опроса клиента и проведения терапевтической беседы при оказании психол., психиатрической и мед. помощи; 2) терапевтический метод при оказании психол. помощи. Психолог… … Психология общения. Энциклопедический словарь

ИНТЕРВЬЮ КЛИНИЧЕСКОЕ — англ. interview, clinical; нем. Interview, klinisches. Вид глубинного интервью, предназначенный для выяснения причин поведения, установок, мотивации, иногда вытекающих из биографии опрашиваемого … Толковый словарь по социологии

ИНТЕРВЬЮ ГЛУБИННОЕ (клиническое, интенсивное) — социологическое интервью , которое используется: 1) для зондажа общественного мнения по различным вопросам; 2) в разведывательных исследованиях; 3) при изучении мотивов и ориентаций опрашиваемых. В данном случае, кроме общей темы исследования,… … Социология: Энциклопедия

Интервью глубинное (клиническое) — разновидность интервью, ориентированная на получение глубинной информации, насыщенной большим объемом содержания, как о социальных процессах, событиях и действиях людей, включая и опрашиваемых, так и о внутренних побуждениях, склонностях, мотивах … Социологический словарь Socium

Все воз­можные методы исследования в клинической психологии делят на три группы: 1) клиническое интервьюирова­ние, 2) экспериментально-психологические методы исследования, 3) оценка эффективности психокоррекционного воздействия.

Клиническое интервьюирование

Клиническое интервью — это метод получения информации об индивидуально-психологических свойствах личности, психологичес­ких феноменах и психопатологических симптомах и синдромах, внут­ренней картине болезни пациента и структуры проблемы клиента, а также способ психологического воздействия на человека, произво­димый непосредственно на основании личного контакта психолога и клиента.

Интервью отличается от обычного расспроса тем, что нацелено не только на активно предъявляемые человеком жалобы, но и на выявление скрытых мотивов поведения человека и оказание ему помощи в осознании истинных (внутренних) оснований для изме­ненного психического состояния. Существенным для интервью счи­тается также психологическая поддержка клиента (пациента).

Функции интервью: ди­агностическая и терапевтическая.

Они должны осуществляться па­раллельно, поскольку только их сочетание может привести к жела­емому для психолога результату — выздоровлению и реабилитации пациента. В этом отношении практикующийся клинический расспрос, игнорирующий психотерапевтическую функцию, превращает врача или психолога в статиста, чью роль мог бы с успехом выполнять и компьютер.

Клиенты и пациенты зачастую не могут точно описать свое со­стояние и сформулировать жалобы и проблемы. Именно поэтому способность выслушать изложение проблем человека — это лишь часть интервью, вторая — способность тактично помочь ему сфор­мулировать его проблему, дать ему понять истоки психологическо­го дискомфорта — кристаллизовать проблему.

Принципы клинического интервью: однозначность, точность и доступность формулировок-вопросов; адекватность, пос­ледовательность (алгоритмизованность); гибкость, беспристрастность опроса; проверяемость получаемой информации.

Принцип беспристрастности — основной принцип феноменологически ориентированного психолога-диагноста. Навязывание пациенту собственно­го представления о наличие у того психопатологической симптоматики на основании предвзято или небрежно проведенного интервью может происходить как по причине сознательной установки, так и на базе незнания принципов интервью или слепой приверженности одной из научных школ.

Основные этические положения Американской психоло­гической ассоциации, касающиеся консультирования и интервьюирования:

1. Придерживаться конфиденциальности: уважать права клиента и его личную жизнь. Не обсуждать сказанное им во время интервью с другими клиентами. Если же Вы не сможете выполнить требования конфиденциальности, то необходимо сооб­щить об этом клиенту до разговора; пусть он сам решит, можно ли на это пойти. Если с Вами поделились информацией, содержащей сведения об опасности, грозящей клиенту или обществу, то этические предписания разрешают нарушить конфиденциальность ради безопасности. Однако надо всегда помнить, что, как бы то ни было, от­ветственность психолога перед доверившимся ему клиентом всегда первична.

Осознайте пределы своей компетентности. Существует своего рода интоксикация, возникающая после того, как психолог изучит несколько первых методик. Начинающие психологи сразу пытаются глубоко копаться в душах своих друзей и своих клиентов. Это потенциально опасно. Начинающему психологу следует ра­ботать под наблюдением профессионала, искать совета и предложений по улучшению стиля работы. Первый шаг к профессионализму — осознание своих пределов.

Относитесь к клиенту так, как вы хотели бы, чтобы относились к Вам. Поставьте себя на место клиента. Каждый хочет, чтобы к нему относились с уважением, щадя его чувство собственного достоинства. Глубокие отношения и разговор по душам начинаются после того, как клиент понял, что его мысли и переживания Вам близки. Отношения доверия развиваются из способности клиента и консультанта быть честными.

Принимайте во внимание индивидуальные и культурные различия. Можно сказать, что практика терапии и консультирования без учета того, с какой культурной группой Вы имеете дело, вообще нельзя назвать этической практикой. Достаточно ли Вы подготовлены для того, чтобы работать с людьми, отличающимися от Вас?

Без доверительной атмосферы, терапевтической эмпатии между психологом и пациентом невозможны квалифицированное интер­вьюирование, постановка диагноза и психотерапевтический эффект.

В теории Жака Лакана делается предположение, что интервью — это не просто отношения между двумя людьми, физически присутствующими на сеансе. Это еще и взаимоотношение культур, т.е. в процесс консультирова­ния вовлечены как минимум четверо, и то, что мы принимали за беседу те­рапевта и клиента, может оказаться процессом взаимодействия между их культурно-историческими корнями.

В идеальном варианте оба — психолог и клиент — осознают и используют культурно-исторический аспект. Эмпатию же нельзя считать необходимым и достаточным условием, если не уделять внимания и культурному аспекту.

В процессе клинического интервью могут сталкиваться такие составляющие историко-культур­ных баз психолога (врача) и клиента (пациента) как: пол, возраст, религиозные убеждения и вероисповедание, расовые особенности (национальность); сексуальные предпочтения ориентации. Эффективность интервью в этих случаях будет зависеть от того, как психолог и пациент с раз­личными убеждениями и особенностями найдут общий язык, какой стиль об­щения предложит диагност для создания атмосферы доверия. Сегодня мы сталкиваемся с относительно новыми проблемами в области лечебного взаимодействия. Пациенты зачастую не доверяют врачам, а врачи - пациентам только на основании различий по национальному, религиозному, сексуально­му (гетеро-, гомосексуалист) признакам. Врач (так же, как и психолог) должен ориентироваться на текущую ситуацию в области этнокультуральных взаимоотношений и выбирать гибкую тактику общения, избегающую обсуждения ос­трых глобальных и немедицинских проблем, в частности национальных, рели­гиозных, тем более не навязывать своей точки зрения по этим вопросам.

Существуют различные методологические подходы к проведению интервью. Считается, что по длительности первое интервью должно быть около 50 мин. Последующие интервью с тем же клиентом (пациентом) несколько короче. Можно предложить следующую модель (структуру) клинического интервью:

II этап. Выявление жалоб (пассивное и активное интервью), оценка внутренней картины — концепции болезни; структурирование проблемы.

этап. Оценка желаемого результата интервью и терапии; определе­ние субъективной модели здоровья пациента и предпочтительного психи­ческого статуса.

этап. Оценка антиципационных способностей пациента; обсуждение вероятных вариантов исхода заболевания (при его обнаружении) и терапии; антиципационный тренинг.

Эта схема может использоваться при каждой беседе, однако следует помнить, что удельный вес — время и усилия, отводимые на тот или иной этап, — различны в зависимости от очередности встреч, эффективности терапии, уровня наблюдаемых психических расстройств и некото­рых иных параметров. Понятно, что при первом интервью преобладающими должны являться первые три этапа, а при последующих — четвертый. Особо следует учитывать уровень психических расстройств пациента (психотичес­кий — непсихотический); добровольность или принудительность интервью; критичность больного; интеллектуальные особенности и способности, а так­же реальную окружающую его ситуацию.

Активная роль врача (психолога) на этом прерывается, и наступает II этап – пассивное интервью. Больному (клиенту) предоставляются время и возмож­ность предъявить жалобы в той последовательности и с теми подробностями и комментариями, которые он считает нужными и важными. Врач или психо­лог при этом выполняет роль внимательного слушателя, лишь уточняющего особенности проявлений заболевания пациента. Чаще всего методика выслушивания включает в себя следующие способы (см. табл.).

Вопросы, задаваемые диагностом, направляются на оценку внутренней картины болезни, т.е. выявление представлений пациента о причинах и поводах возникновения у него тех или иных симптомов. При этом производится структурирование проблемы, которая остается фрустрируюшей на момент интервью. Здесь же диагност задает всевозможные вопросы, касающиеся анализа и психического состояния, основываясь на известных диагностических алгоритмах. Кроме выслушивания психолог во время интервью должен использовать и элементы воздействия (табл.).

Существенным на данном этапе интервьюирования является сбор так называемого психологического и медицинского анамнеза — истории жизни и болезни. Задачей психологического анамнеза является получение от боль­ного сведений для оценки его личности как сложившейся системы отноше­ний к самому себе и, в особенности, отношения к болезни и оценки того, на­сколько болезнь изменила всю эту систему. Важными являются данные о те­чении болезни и жизненном пути, которые призваны выявлять, какое отра­жение болезнь получает в субъективном мире пациента, как сказывается на его поведении, на всей системе личностных отношений.

Последний вопрос нацеливает на выявление предпочтительного для пациента способа терапии. Ведь не редки случаи, когда больной после предъявления врачу жалоб (часто разнообразных и субъективно тяжелых) отказывается от лечения, ссылаясь на то, что принципиально не принима­ет никаких лекарств, скептически относится к психотерапии или вообще не доверяет врачам. Подобные ситуации указывают на искомый психотерапевтический эффект от самого интервью, от возможности высказаться, быть услышанным и понятым. Этого оказывается в некоторых случаях достаточным для определенной части обращающихся за консультацией к врачу или психологу. Ведь нередко человек приходит к врачу (особенно психиатру) не за диагнозом, а для того, чтобы получить подтверждение собственным убеждениям о своем психичес­ком здоровье и уравновешенности.

На IV, заключительном, этапе клинического интервью вновь активная роль переходит к интервьюеру. Основываясь на выявленной симптомати­ке, имея представление пациента о концепции болезни, зная, чего ожида­ет больной от лечения, интервьюер-психолог направляет интервью в рус­ло антиципационного тренинга. Как правило, невротик страшится думать и даже обсуждать с кем бы то ни было возможные печальные исходы суще­ствующих для него конфликтных ситуаций, вызвавших обращение к врачу и заболевание.

Антиципационный тренинг можно считать патогенетическим способом терапии невротических расстройств. Использование этого способа при интервьюировании больных с психотическими нарушениями выполняет одну из функций интервью — в большей степени прояс­няет диагностические горизонты, чем и оказывает терапевтический эффект.

Язык мимики и жестов — это тот фундамент, на котором осно­вывается консультирование и интервьюирование. Невербальный язык, по мнению Айви, функционирует на трех уровнях:

• Условия взаимодействия: например, время и место беседы, оформление кабинета, одежда и другие важные детали, большинство из которых влияет на характер взаимоотношений между двумя людьми;

Информационный поток: например, важная информация часто приходит к нам в форме невербальной коммуникации, но гораздо чаще невербальная коммуникация модифицирует смысл и переставляет акценты в словесном контексте;

Интерпретация: каждый индивид, принадлежащий к любой культуре, имеет совершенно разные способы интерпретации невербальной коммуникации. То, что воспринял из невербального языка один, может в корне отличаться от того, что понял другой.

Многие исследования по изучению навыков слушания показали, что стандарты визуального контакта, наклона туловища, средний тембр голоса могут совер­шенно не годиться в общении с некоторыми клиентами. Когда врач работает с депрессивным больным или с человеком, говорящим о деликатных вещах, визуальный контакт во время взаимодействия может быть неуместным. Иногда мудрым решением будет отвести взгляд от говорящего.

Язык тела. По этому параметру различаются предста­вители разных культур. Разные группы вкладывают неодинаковое содержание в одни и те же жесты. Считается, что наиболее инфор­мативным в языке тела является изменение наклона туловища. Кли­ент может сидеть естественно, и затем, без всякой видимой причи­ны сжать ладони, скрестить ноги или сесть на край кресла. Часто эти вроде бы незначительные изменения являются индикаторами конфликта в человеке.

Интонация и темп речи может столько же сказать о человеке, особенно о его эмоциональном состоя­нии, сколько и вербальная информация. То, насколько громко или тихо произносятся предложения, может служить индикатором силы чувств. Быстрая речь обычно ассоциируется с состоянием нервозно­сти и гиперактивностыо; в то время как замедленная речь может свидетельствовать о вялости и депрессии.

Анализируя структуру предложений, мы можем прийти к важ­ному выводу относительно психотерапевтического процесса: слова, которыми оперирует человек, описывая события, часто дают о нем больше информации, чем само событие. Грамматическая структура предложений тоже индикатор личностного мировоззрения.

Читайте также: