Имажинизм есенина кратко в творчестве

Обновлено: 07.07.2024

2.1.Поэтика Есенина в 1919-1920 гг. ………………………………………..6-10

Глава 3. Распад имажинизма………………………………………………23-26

Введение

Так что же такое этот имажинизм? Да, действительно, многие наши современники никогда о таком не слышали. А словари дают довольно размытое представление о нем. На самом же деле имажинизм - это формальная теоретическая школа, возникшая на ряду со многими другими популярными в начале ХХ века литературными течениями.

Вот более точные сведенья об этом литературном направлении проповедующем самоценность образа.

Задачи исследования:

Структура и содержание работы обусловлены целью и задачами исследования, состоянием изученности проблемы на данном этапе развития литературоведческой науки. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Создание имажинизма

Определение имажинизма

Имажинизм (от фр. и англ. image – образ) – литературно-художественное течение, возникшее в России в первые послереволюционные годы на основе литературной практики футуризма.

О создании имажинизма

С определением имажинизма теперь все ясно, но как же он зародился в России?

«Стали бывать у нас на Петровке Вадим Шершеневич и Рюрик Ивнев. Завелись толки о новой поэтической школе образа. Несколько раз я перекинулся в нашем издательстве о том мыслями и с Сергеем Есениным. Наконец было условлено о встрече для сговора и, если не разбредемся в чувствовании и понимании словесного искусства, для выработки манифеста.

Говорили об "изобретательном" образе, о месте его в поэзии, о возрождении большого словесного искусства "Песни песней", "Калевалы" и "Слова о полку Игореве".У Есенина уже была своя классификация образов. Статические он называл заставками, динамические, движущиеся - корабельными, ставя вторые несравненно выше первых; говорил об орнаменте нашего алфавита, о символике образной в быту, о коньке на крыше крестьянского дома, увозящем, как телегу, избу в небо, об узоре на тканях, о зерне образа в загадках, пословицах и сегодняшней частушке

Так появилась теоретическая школа имажинизма, впоследствии получившая огромную известность среди читающей публики, и принесшая славу своим создателям.

Глава 2. Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина

Поэтика Есенина в 1919 – 1920 гг.

Дождик мокрыми метлами чистит

Ивняковый помет по лугам.

Плюйся ветер охапками листьев,

Я такой же, как ты, хулиган.

Бродит черная жуть по холмам,

Злобу вора струит в наш сад.

Только сам я разбойник и хам

И по крови степной конокрад.

Кто видал, как в ночи кипит

Кипяченых черемух рать?

Мне бы в ночь в голубой степи

Где-нибудь с кистенем стоять.

«1920 год. Осень. Суд над имажинистами. Большой зал Консерватории. Холодно и нетоплено. Зал молодой, оживленный… ‹…› Суд начинается. Выступают от разных групп. Неоклассики, акмеисты, символисты… Подсудимые переговариваются, что-то жуют, смеются… Слово предоставляется подсудимым. Кто и что говорил, не помню. Даже скучно стало…Вдруг выходит… мальчишка… короткая, нараспашку оленья куртка, руки в карманах брюк и совершенно золотые волосы…

Плюйся, ветер, охапками листьев!

Я такой же, как ты, хулиган.

«У многих поэтов нет почти никакой фигуральности нашего языка. Конечно, 500, 600 корней хозяйство очень бедное, а ответвления словесных образов - дело довольно скучное, но чтобы быть стихотворным мастером, их нужно знать дьявольски. Ведь стихи определенный вид словесной формы, где при лирическом, эпическом или изобразительном выявлении себя художник делает некоторое звуковое притяжение одного слова к другому, то есть слова входят в одну и ту же произносительную орбиту, или более или менее близкую. Но такие рифмы, какими переполнено наше творчество:

Ведь это же дикари только могут делать такие штуки. Нужно если не буквенно, то хоть по смысловому понятию, уметь отделять слова от одинаковости их значения.

Причащайся соломой и шерстью,

Тепли песней телесный воск.

Злой октябрь осыпает перстни

С коричневых рук берез.

Понятен мне земли глагол,

Но не стряхну я муку эту,

Как отразивший в водах дол

Вдруг в небе ставшую комету.

Так кони не стряхнут хвостами

В хребты их пьющую луну…

О, если б прорасти глазами,

Как эти листья, в глубину.

Имажинизм, наполняя жизнь Есенина новыми образами, наполнял ее и новыми впечатлениями.

Орден заключал в себе два крыла: правое и левое. Правое крыло образовала группа из пяти поэтов, куда входили Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Александр Кусиков, Иван Грузинов и Матвей Ройзман. Левое же крыло включало в себя Вадима Шершеневича, Анатолия Мариенгофа, Николая Эрдмана, его брата декоратора Бориса, а также художника Георгия Якулова.

Почему же поэты разделились именно таким образом? На самом деле все просто: те, которые решили учиться у классиков, при этом, внося в стихи метафору, вступили в правое крыло во главе с Есениным, те, которые увлекались стилем раннего Маяковского, итальянскими футуристами и английскими имажистами, вступили в левое крыло под руководством Мариенгофа и Шершеневича.

Взгляды левого крыла отражал и опубликованный в январе 1919 года имажинистский манифест. Почему так случилось? Она была составлена и напечатана на машинке Шершеневичем (представителем левого крыла) и хоть и подвергалась обсуждениям и спорам, но все делалось второпях, и ее опубликовали почти без изменений. Разумеется, появившись на страницах газет и журналов, она снова вызвала возражения у Есенина. Против нападок на футуристов он не протестовал, но, естественно, не мог согласиться с такими строками декларации:

И нескончаемая лента

Есенин, с навыком степного пастуха

Пасет столетья звонкой хворостиной.

Чуть опаляя кровь и мозг,

Жонглирует словами Шершеневич,

И чудится, что меркнут канделябровые свечи,

Когда взвивается ракетой парадокс.

Под мариенгофским черным вымпелом

На северный безгласный полюс

Сурово держит курс.

И чопорен и строг словесный экипаж.

Срежет мудрый садовник – осень,

Головы моей желтый лист.

Справа глядел человек в цилиндре, в котором можно было узнать Мариенгофа, ударяющего кулаком в желтый круг. Этот рисунок поясняли стихи:

В солнце кулаком бац,

А вы там, - каждой собачьей шерсти блоха,

Ползайте, собирайте осколки

В углу можно было разглядеть Шершеневича и намеченный пунктиром забор, где было написано:

И похабную брань заборную

Обращаю в священный псалом.

Через год над эстрадой были выведены крупными белыми буквами:

Плюйся, ветер, охапками листьев,

Я такой же, как ты, хулиган!

До этого у Есенина тоже случались успехи, но ТАКОГО(!) не случалось никогда. Так, 1920 году имажинизм принес ему настоящую славу.

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.

Описание презентации по отдельным слайдам:

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН ИМАЖИНИЗМ КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ ТЕЧЕНИЕ

Вот более точные сведенья об этом литературном направлении проповедующем самоценность образа.

I Создание имажинизма

Определение имажинизма

ИМАЖИНИЗМ (от фр. и англ. image – образ) – литературно-художественное течение, возникшее в России в первые послереволюционные годы на основе литературной практики футуризма.

О создании имажинизма

С определением имажинизма теперь все ясно, но как же он зародился в России?

II Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина

Имажинизм (от фр. и англ. image — образ) — литературно-художественное течение, возникшее в России в первые послереволюционные годы на основе литературной практики футуризма. Был последней нашумевшей школой в русской поэзии XX века. Направление было создано через два года после революции, но по всей своей содержательной направленности ничего общего с революцией не имело.

*Исследователи: следует ли имажинизм поместить в один ряд с символизмом, акмеизмом и футуризмом, трактуя их творческие достижения как интересное явление литературы постсимволизма и определенный этап развития. Или же корректнее рассматривать имажинизм в ряду многочисленных течений и объединений 20-х годов XX века, развивавшихся в общем духе авангардизма, которые не смогли открыть принципиально новых путей развития поэзии и в итоге остались только эпигонами футуризма.

Так же как символизм и футуризм, имажинизм зародился на Западе и уже оттуда был пересажен Шершеневичем на русскую почву. И так же, как символизм и футуризм, он значительно отличался от имажинизма западных поэтов. Термин заимствован у авангардистской школы англоязычной поэзии — имажизма. Это слово впервые попало в поле зрения русских читателей в 1915 году с появлением статьи Венгеровой, в которой рассказывалось о лондонской поэтической группе имажистов, во главе которой стояли Эзра Паунд и Уиндем Льюис. Однако русских имажинистов нельзя назвать преемниками. И хотя теоретические установки английских поэтов во многом соответствовали творческим исканиям Шершеневича и К°, сами представители имажинизма никогда не называли лондонских имажистов своими предшественниками. Теоретическая программа скорее перекликалась с содержанием деклараций кубофутуристов, несмотря на взаимное порицание друг друга.

Одним из организаторов и признанным идейным лидером группы был В. Шершеневич. Известный как теоретик и пропагандист имажинизма, яростный критик и ниспровергатель футуризма, начинал он именно как футурист. «Причины, побудившие объявить войну футуризму, носят отчасти личный, отчасти политический характер. Очевидна зависимость поэтических и теоретических экспериментов Шершеневича от идей Ф. Маринетти и творческих исканий других футуристов — В. Маяковского, В. Хлебникова.

Творческие разногласия имажинистов в конце концов привели к тому, что группа разделилась на правое (Есенин, Ивнев, Кусиков, Грузинов, Ройзман) и левое крыло (Шершеневич, Мариенгоф, Н. Эрдман) с противоположными взглядами на задачи поэзии, ее содержательную сторону, форму, образ.

Есенин Сергей, Ивнев Рюрик, Мариенгоф Анатолий, Шершеневич Вадим.

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН (1895-1925)

Свой творческий путь Есенин начинал как типичный крестьянин-самоучка: земская школа в с. Константинове, церковно-учительская — в Спас-Клепиках и потом — переезд в Москву. Там он работал помощником корректора в типографии Сытина, посещал собрания Суриковского кружка и лекции в народном университете Шанявского.

Зрелый Есенин будет осознавать себя не крестьянским , а русским поэтом. Но для этого ему нужно было уйти от суриковцев. Таким "уходом" стало знакомство с Блоком и Клюевым. Блок дал ему рекомендацию, и в конце 1915 г. Есенин издал в Петербурге первую книгу стихов — "Радуница".

Лирический герой его ранних стихов — путник и богомолец, идущий по полевым и лесным просторам Руси с тайной верой в Иисуса и Богородицу:

Чую радуницу Божью —
Не напрасно я живу.
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венцом в кольце иголок.
Мне мерещится Исус.

Природный и мистически-религиозный план просвечивают в ранних стихах Есенина друг сквозь друга. В письме к Иванову-Разумнику (май 1921) Есенин напишет об "образах календарного стиля, которые создал наш великоросс из той двойной жизни, когда он переживал свои дни двояко, церковно и бытом. Примеры такого двойного переживания в его ранних стихах найти несложно — хотя бы в стихотворении "Осень", посвященном тому же Иванову-Разумнику:

Самое смелое и даже дерзкое стихотворение раннего Есенина — "Песнь о собаке" (1915), в котором ощенившаяся рыжая сука предстает едва ли не Богородицей. У нее топят щенков, и один из них, уподобленный рыжему месяцу в небе, оказывается взятым на небо. Трагедия собаки спроецирована — почти кощунственно — на евангельский сюжет:

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

В своей программной статье "Ключи Марии" (1918) Есенин писал о том, что "вся наша образность" построена на сложении "двух противоположных явлений", то есть на метафоре, и приведет пример: "Луна — заяц, звезды — заячьи следы". Иными словами, метафоризм свой Есенин возводил к фольклорной загадке, и не случаен его интерес к книге А.Н. Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу".

Революция 1917 г. была воспринята Есениным как исполнение пророчества о голубой Руси, что, в свою очередь, накладывалось на евангельскую идею "новой земли и нового неба".

Политически Есенин тяготел к эсерам с их революционным радикализмом, и не случайным было его сближение с лидером и теоретиком так называемого "скифства" Ивановым-Разумником. "Скифы" выступали за революцию духа, которая уведет Россию с пути мещанского Запада и откроет в ней ее собственную уникальную основу. Этот радикализм отчетливо прослушивается в так называемых "маленьких поэмах" Есенина, написанных в 1917 — 1919 годах.

"Разбойное" и даже богохульное начало пронизывает собою маленькие поэмы. В одной из них, "Инонии", лирический герой Есенина становился пророком и хулиганом одновременно. Отрицая "старого" Бога и "старую" религию, он пророчил нового Христа, который въедет в мир на кобыле: "Новый на кобыле / Миру едет Спас".

С одной стороны, это походило на кощунство: "Тело, Христово тело / Выплевываю изо рта" (то есть изо рта выплевывается церковное причастие), но, с другой, лирический герой Есенина оказывался пророком Третьего (мужицкого, крестьянского) Завета. Есенинская Инония представала страной предков, мифологической вечностью.

Катастрофа, которую воспевал Есенин, была реальной, но с крестьянским раем она, как оказалась, не имела ничего общего. В 1918 г. началась гражданская война, которая привела к резкому недовольству крестьян новой властью. Через два года разразился голод, унесший огромное количество крестьянских жизней. Есенин начинал понимать, что с деревней происходит нечто ужасное. Позднее в сохранившихся строфах из поэмы "Гуляй-Поле" он напишет:

Здесь в схватках зверски-оголтелых
Рубили красных, били белых
За провиантовый грабеж,
За то, что вытоптали рожь.

В 1918 г. назревает его конфликт с Клюевым, в утопию которого Есенин больше не верит. Он внутренне мечется, ибо ощущает, что у него нет соратников в литературном мире. В 1919 г. Есенин присоединяется к имажинистам. Этот зигзаг есенинской биографии был не очень понятен ни современникам, ни позднейшим исследователям.

В литературную группу имажинистов (от английского и французского image — образ) входили Иван Васильевич Грузинов, Рюрик Ивнев [Михаил Александрович Ковалев], Александр Борисович Кусиков [Кусикян], Анатолий Борисович Мариенгоф, Вадим Габриэлевич Шершеневич .

Но последнее как раз и импонировало Есенину едва ли не больше, чем претензии образоносцев (как называли себя имажинисты) на создание национального стиля в поэзии. Он примкнул к имажинистам, как к собратьям по изгойству. "Имажинистский" период творчества Есенина начинается превращением инока и пастуха в хулигана.

В 1920 г. пишутся стихотворения с характерными названиями — "Хулиган", "Исповедь хулигана". В них меняется не только лирический герой, но и пейзаж, который становится неуютным, мрачным, враждебным:

Дождик мокрыми ветлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся, ветер, охапками листьев, —
Я такой же, как ты, хулиган.

Есенин усиливает мотив своей отверженности, называя себя разбойником, конокрадом, вором, хамом, шарлатаном, скандалистом. Но при этом всячески подчеркивает, что в душе он остался по-прежнему деревенским человеком.

Гражданская война поставила перед Есениным вопрос об исторической судьбе деревни. В 1920 г. он начал работать над драматической поэмой "Пугачев", мотивируя это тем, что не согласен с пушкинской концепцией пугачевского восстания, и, уверяя современников, что много лет работал в архивах, изучая исторические документы. На самом деле это было конспирацией. Есенина интересовал не XVII век, а XX, и не Емельян Пугачев, а Нестор Махно, которого тогдашняя печать именовала новым Пугачевым. Но писать поэму о Махно, который, организовав на территории Украины настоящую крестьянскую республику, вел войну с красными и белыми одновременно, было слишком опасно.

В 1922 — 1923 гг. стихи, переполненные чувством безысходного тупика и составившими цикл "Москва кабацкая". Современники были поражены в них парадоксальным соединением темы пьяного распада с изумительной поэтической силой.

Столь же жесток в этом цикле и лирический герой Есенина. Если некогда сука превращалась для него в женщину, то теперь происходила обратная метаморфоза:

Очищение к герою "Москвы кабацкой" могло прийти только через смерть и религиозное возвращение к утраченной национальной почве:

Чтоб за все грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Поездка Есенина в Европу и Америку, предпринятая в 1922 — 23 годах, стала для него спасительной передышкой. Запад влек возможностью самому убедиться в том, может ли Россия пойти путем индустриальной цивилизации и так ли это для нее губительно.

Есенин трезво оценил и техническую мощь Америки, и необычайную промышленную устойчивость Германии. Он хорошо понял, что России предстоит догонять развитые западные страны. На Западе Есенин ощутил себя ненужным. Ненужным он чувствовал себя и в России, ибо "крестьянский рай" не удался, а то, что пришло вместо него в русскую жизнь, Есенину в принципе было глубоко чуждым, если не враждебным.

В очерке "Железный Миргород", написанном по возвращении из-за границы, Есенин делал попытку примирения с тем, что вызывало в нем смертную тоску. Есенинский очерк, с одной стороны, был искренним желанием перестроить свою творческую психику сообразно с требованиями новой жизни, с другой — дипломатическим реверансом в сторону власти, которую Есенин боялся.

Мотив осени стал сквозным в цикле "Любовь хулигана", посвященном актрисе Московского Камерного театра Августе Миклашевской. Если в "Пугачеве" осень являлась вождю мятежников в виде злой старухи с невеселой холодной улыбкой. Здесь она представала красивой женшиной, имя которой "звенит, / Словно августовская прохлада" , у которой волосы "цветом в осень" и "глаз осенняя усталость".

В любовной теме переживалась не полнота бытия, а ее роковая нехватка, и более того — невозможность любить:

И любовь не забавное ль дело?
Ты целуешь, а губы как жесть.
Знаю, чувство мое перезрело,
А твое не сумеет расцвесть.

- В 1924 г. Есенин пишет своего рода маленькую лирическую трилогию — "Возвращение на родину", "Русь Советская", "Русь уходящая", — в которой впервые обращается к жизни советской деревни. Деревня возникает в его стихах вне мифопоэтического контекста "голубой Руси": на церкви комиссар снял крест, сестры выкинули из избы иконы и читают "пузатый" "Капитал", деревенская молодежь поет "агитки Бедного Демьяна" (которого, кстати, Есенин терпеть не мог). Этой деревне чужд язык есенинской утопии, что и рождало горькое признание: "Язык сограждан стал мне как чужой, / В своей стране я словно иностранец".

- Есенин попытался научиться языку новой действительности. В "Письме к женщине" Есенин вообще склонен осудить себя за то, что остался в стороне от борьбы за будущее. А в "Письме к деду" он, переигрывая сюжет "Сорокоуста", пропел гимн "стальной кобыле".

Наиболее проницательные критики хорошо видели вымученность есенинских усилий заговорить новым языком. Историко-революционная тема, которую пробовал освоить Есенин в "Балладе о двадцати шести" и "Песни о великом походе" (первая — о двадцати шести бакинских комиссарах, вторая — об обороне Петрограда в 1918 г.), ему не давалась, да он и сам это понимал.

- Последние крупные вещи Есенина носят финальный характер. В 1925 г. он — одно за другим — пишет цикл "Персидские мотивы", поэмы "Анна Снегина" и "Черный человек".

В "Персидских мотивах", возникает условная, придуманная Персия — страна поэзии и любви, иллюзорный мир покоя и тишины. Есенин делает отчаянные усилия, чтобы уйти от мучающего несовпадения с действительностью в область чистого творческого воображения.

- В "Черном человеке" предметом изображения становилась пустая, обесцененная жизнь, перед лицом которой стихи изобличаются как нечто иллюзорное и лживое. "Черный человек" был острым рецидивом, с которым Есенин мучительно боролся в себе самом. Итог этой вещи был неутешителен: идеал оказался нереализуемым в действительности, а действительность — "голой", внеэстетической пустотой, разоблачающей идеал. Есенин мучительно ощущал, что проживает судьбу какого-то "авантюриста", "прохвоста и забулдыги". До сих пор это было маской. В "Черном человеке" маска приросла к лицу и отдиралась с кровью и мясом.

- "Анну Снегину" Есенин задумал как эпическое, "некрасовское" повествование из крестьянской жизни, но в итоге создал лирическую исповедь. Характерно, что и здесь Есенин окончательно отказывается от своего метафорического языка и демонстративно ставит в центр изображения то, от чего упорно отворачивался все эти годы, — реальную историческую деревню.

Сюжет "Анны Снегиной" разворачивается на фоне борьбы мужиков за землю в 1917 г. Герой поэмы, двойник самого Есенина, которого тоже зовут Сергей, возвращается на отдых в родные места. Его друг Прон Оглоблин отправляется с ним в имение помещицы Снегиной (с которой у Сергея когда-то был роман) брать землю. Три любящих друг друга человека сталкиваются в мучительном конфликте — с тем, чтобы в итоге расстаться навсегда: Анна уезжает в Лондон, Сергей — в столицу, Прон убит белыми. Жизнь по отношению к ним безжалостна и катастрофична.

- Этой катастрофичности противопоставлено чувство любви, которое в итоге торжествует над всем. Сергей искренне любит мужиков-односельчан, и они отвечают ему тем же: "Бахвалишься славой не очень / И сердце свое не продашь". Анна из эмиграции присылает ему письмо с признанием: "Но вы мне по-прежнему милы, / Как родина и как весна". И если в начале поэмы звучит обида на жизнь, в которой так мало любви ("Но мало любили нас"), то в конце утверждается обратное:

Мы все в эти годы любили,
Но, значит, любили и нас.

Автор "Анны Снегиной" прощает жизни все, что в ней "не сбылось", благословляя ее, как и в лирике 1924 — 1925 годов.

Читайте также: