Идеал человека в средние века кратко
Обновлено: 02.07.2024
Образы рыцарей и дам средневековья – такие далёкие от нас сегодняшних, в чём-то трогательно наивные, во многом странные. Они проводили ночь на поле боя после сражения, в ожидании, не вернётся ли противник, даже если это лишало их военных преимуществ. Они не могли позволить себе ударить со спины или сидя на коне сражаться с пешим. Они давали обеты не отступать, даже если это означало верную смерть, и сама смерть для них была не так страшна, как трусость или бесчестье. [2] Было в них что-то, чего нам очень не хватает сейчас, и даже если мы улыбаемся тому, что кажется нелепым в их образе жизни, нас продолжает трогать их подлинное благородство, чистота души, отвага, преданность, великодушие и безграничная щедрость. Они были защитниками справедливости, с радостью брались за трудное и даже невозможное. А главное, им было, ради кого и чего жить и умереть, если понадобится. В чем секрет такой беззаветной храбрости? Что вело их? Чему они служили?
Рыцари это не обычные люди и не обычные воины. Чтобы стать рыцарем, недостаточно иметь оружие, боевого коня, физическую силу и храбрость. Необходимы были воля и дисциплина в следовании нравственной норме. Это было соединение отваги и мудрости, физической силы и культа справедливости. Их сражения не драки, они пронизаны духом уважения к противнику. Важно, что бой идёт не против кого-то, а всегда за то, что важно и дорого, что нужно защищать, чему нельзя дать погибнуть, за тех, кто нуждается в помощи. Рыцари сражаются за справедливость, честь, свою возлюбленную и веру. В них живёт отзвук героев древних времён, носителей доблести и достоинства (арете), силы побеждать (кюдос), чести (тиме) и славы (клеос) [1].
Конечно, это идеал. Конечно, была большая разница между установленными нормами и кодексами с одной стороны и действительностью с другой. Скорее всего, большинство рыцарей было в чём упрекнуть. Однако очень похоже, что само появление рыцарства в непростую и во многом противоречивую эпоху средневековья дало возможность многим людям по-другому посмотреть на свою жизнь и своё место в мире, открыть новую глубину и смысл, облагородило и возвысило их стремления и поступки. И в основе этого лежала идея служения чему-то более важному, прекрасному и великому, чем сам человек.
Образцом для подражания и идеалом для многих средневековых европейцев были люди, отказавшиеся от всех удовольствий ради служения Богу. Это были монахи, которые всю свою жизнь проводили в трудах, постах и молитвах. Одним из самых знаменитых среди них был Франциск Ассизский (1181-1226).
Франциск жил в Италии и был единственным сыном богатых родителей. В молодости он весело проводил время, кутил, сорил деньгами. Но в один прекрасный день Франциск раздал бедным все свои деньги, обменялся с бредущим мимо нищим одеждой и, отрекшись от мира, посвятил себя служению Богу.
Джотто. Фрагмент росписи капеллы Скровеньи. 1303–1305 годы © Wikimedia Commons
Средневековый человек — это в первую очередь верующий христианин. В широком смысле им может быть и житель Древней Руси, и византиец, и грек, и копт, и сириец. В узком смысле это житель Западной Европы, для которого вера говорит на латыни.
Когда он жил
Поиск Бога
Конечно, мы говорим в первую очередь о мыслящем человеке, о том, например, кто пишет стихи, трактаты, фрески. Потому что именно по этим артефактам мы восстанавливаем их картину мира. И мы знаем, что они ищут Царство, и Царство это не от мира сего, оно — там. Но какое оно, никто не знает. Христос не говорит: делай так и так. Он рассказывает притчу, а дальше думай сам. В этом залог определенной свободы средневекового сознания, постоянного творческого поиска.
Жизнь человека
Люди Средневековья почти не умели заботиться о себе. Беременная жена Филиппа III Филипп III Смелый (1245–1285) — сын Людовика IX Святого, был провозглашен королем в Тунисе во время Восьмого крестового похода, после того как его отец умер от чумы. , короля Франции, умерла, упав с лошади. Кто догадался посадить ее беременную на лошадь?! А сын короля Англии Генриха I Генрих I (1068–1135) — младший сын Вильгельма Завоевателя, герцог Нормандии и король Англии Вильгельм Этелинг, единственный наследник, с пьяной командой вышел ночью 25 ноября 1120 года на лучшем корабле королевского флота в Ла Манш и утонул, разбившись о скалы. Страна на тридцать лет погрузилась в смуты, а отец в утешение получил написанное в стоических тонах красивое письмо Хильдеберта Лаварденского Хильдеберт Лаварденский (1056–1133) — поэт, богослов и проповедник. : мол не переживай, владея страной, умей совладать и со своей скорбью. Сомнительное утешение для политика.
Земная жизнь в те времена не ценилась, потому что ценилась другая жизнь. У абсолютного большинства средневековых людей неизвестна дата рождения: зачем записывать, если завтра умрет?
В Средневековье был только один идеал человека — святой, а святым может стать только человек, уже ушедший из жизни. Это очень важное понятие, объединяющее вечность и бегущее время. Еще недавно святой был среди нас, мы могли его видеть, а теперь он у трона Царя. Ты же, здесь и сейчас, можешь приложиться к мощам, смотреть на них, молиться им днем и ночью. Вечность оказывается буквально под боком, зрима и ощутима. Поэтому за мощами святых охотились, их крали и распиливали — в прямом смысле слова. Один из приближенных Людовика IX Людовик IX Святой (1214–1270) — король Франции, руководитель Седьмого и Восьмого крестовых походов. Жан Жуанвиль Жан Жуанвиль (1223–1317) — французский историк, биограф Людовика Святого. , когда король умер и его канонизировали, добился того, чтобы для него лично у царственных останков отрезали палец.
Лицо и имя
С IV по XII век у человека словно нет лица. Конечно, люди различали друг друга по чертам лица, но всякий знал, что суд Божий нелицеприятен, на Страшном суде судится не облик, а поступки, душа человека. Поэтому индивидуального портрета в Средние века не было. Где-то с XII века глаза открылись: людям стала интересна каждая травинка, а вслед за травинкой изменилась и вся картина мира. Это возрождение, конечно, отразилось в искусстве: в XII–XIII веках скульптура обрела трехмерность, на лицах стали проявляться эмоции. В середине XIII века в скульптурах, сделанных для надгробий высоких церковных иерархов, начало появляться портретное сходство. Живописные и скульптурные портреты прежних государей, не говоря уже об особах менее значимых, в основном — дань условностям и канонам. Тем не менее один из заказчиков Джотто, купец Скровеньи Энрико Скровеньи — богатый падуанский купец, по заказу которого в начале XIV века была построена домовая церковь, расписанная Джотто, — капелла Скровеньи. , уже известен нам по вполне реалистичным, индивидуализированным изображениям, как в его знаменитой падуанской капелле, так и в надгробии: сравнивая фреску и скульптуру, мы видим, как он постарел!
Индивидуальный голос человека, иногда считающийся принадлежностью культуры Нового времени, слышится и в Средние века, но слышится долгое время без имени. Голос есть, а имени нет. Произведение средневекового искусства — фреска, миниатюра, икона, даже мозаика, самое дорогое и престижное искусство на протяжении многих веков, — почти всегда анонимно. Для нас странно, что великий мастер не хочет оставить свое имя, но для них подписью служило само произведение. Ведь даже когда все сюжеты заданы, художник остается художником: все знали, как изобразить Благовещение, но хороший мастер всегда вносил в образ свои чувства. Люди знали имена хороших мастеров, но никому не приходило в голову их записывать. И вдруг где-то в XIII–XIV веках они обрели имена.
Отношение к греху
В Средневековье, конечно, существовали вещи, которые были запрещены и карались по закону. Но для Церкви главное было не наказание, а раскаяние.
Средневековый человек, как и мы, грешил. Все грешили и все исповедовались. Если ты церковный человек, ты не можешь быть безгрешен. Если тебе нечего сказать на исповеди, значит, с тобой что-то не так. Святой Франциск считал себя последним из грешников. В этом заключается неразрешимый конфликт христианина: с одной стороны, ты не должен грешить, но с другой, если ты вдруг решил, что безгрешен, значит, ты возгордился. Ты должен подражать безгрешному Христу, но в этом своем подражании ты не можешь переступить определенную грань. Ты не можешь сказать: я Христос. Или: я апостол. Это уже ересь.
Система грехов (какие прощаемые, какие непрощаемые, какие смертные, какие нет) постоянно видоизменялась, потому что об этом не прекращали думать. К XII веку появилась такая наука, как богословие, со своим инструментарием и со своими факультетами; одной из задач этой науки была как раз выработка четких ориентиров в этике.
Богатство
Любовь
Как ни парадоксально, многое в Средние века делалось по расчету (не обязательно арифметическому), в том числе и браки. Браки по любви, известные историкам, — большая редкость. Скорее всего, так было не только среди знати, но и у крестьян, но про низшие сословия мы знаем гораздо меньше: там не было принято записывать, кто на ком женился. Но если знать рассчитывала выгоду, когда выдавала своих детей, то беднота, которая считала каждый грош, — тем более.
Миниатюра из Псалтыри Лутрелла. Англия, около 1325–1340 годов © British Library
Петр Ломбардский, богослов XII века, писал, что муж, страстно любящий жену, прелюбодействует. Дело даже не в физической составляющей: просто если ты слишком отдаешься своему чувству в браке, ты прелюбодействуешь, потому что смысл брака не в том, чтобы привязываться к каким-либо земным отношениям. Конечно, такую точку зрения можно считать крайностью, но она оказалась влиятельной. Если же как бы посмотреть на нее изнутри, то она — оборотная сторона куртуазной любви: напомню, что куртуазной никогда не бывает любовь в браке, более того, она всегда предмет мечтания об обладании, но не само обладание.
Символизм
В любой книге о Cредневековье вы прочтете, что эта культура очень символична. На мой взгляд, так можно сказать о любой культуре. Но средневековый символизм был всегда единонаправленным: он так или иначе соотносится с христианской догмой или христианской историей, эту догму сформировавшей. Я имею в виду Священное Писание и Священное Предание, то есть историю святых. И даже если какой-то средневековый человек хочет построить для себя свой мир внутри средневекового мира — как, например, Гильом Аквитанский Гильом IX (1071–1126) — граф Пуатье, герцог Аквитании, первый известный трубадур. , создатель нового типа поэзии, мира куртуазной любви и культа Прекрасной Дамы, — этот мир все равно выстраивается, соотносясь с системой ценностей Церкви, в чем-то подражая ей, в чем-то отвергая ее или даже пародируя.
У средневекового человека вообще очень своеобразный способ смотреть на мир. Его взгляд направлен сквозь вещи, за которыми он стремится увидеть некий миропорядок. Поэтому иногда может показаться, что он не видел окружающего мира, а если и видел, то sub specie aeternitatis — c точки зрения вечности, как отражение божественного замысла, являемого как в красоте проходящей мимо тебя Беатриче, так и в падающей с неба лягушке (иногда считалось, что они рождаются из дождя). Хорошим примером этому служит история, как святой Бернар Клервоский Бернар Клервоский (1091–1153) — французский богослов, мистик, возглавлял орден цистерцианцев. долго ехал по берегу Женевского озера, но был настолько погружен в раздумья, что не увидел его и с удивлением спрашивал потом у спутников, о каком озере они говорят.
Античность и Средневековье
§ 10-1. Мировосприятие и жизненные ценности средневековых европейцев
1. Представления о пространстве и времени
Мировосприятие – это опыт коллективного познания окружающего (внешнего) мира, формирования наглядных представлений человека о мире и определения своего места в нём.
Средневековая Западная Европа – это регион, около 70 % территории которого в начале Средневековья составляли леса. Связь между многими населенными пунктами была нерегулярной. Большинство людей в течение жизни не выезжали за пределы своего поселения, еще реже европейцы покидали границы своей страны. Все это накладывало отпечаток на представления человека об окружающем его пространстве. Специфика географических карт Раннего средневековья свидетельствует о скудности знаний о мироустройстве. Границы стран, континентов и морей отображены на них с большими погрешностями. Часто на картах изображали фантастических существ, якобы обитавших в малоизведанных европейцами регионах. Церковь поддерживала представление о том, что Земля – плоский диск, а не шар.
Средневековый человек имел примерные представления об измерении пространства. Например, длину пути исчисляли обычно количеством шагов или дней, затрачиваемых на перемещение.
У средневековых жителей Западной Европы было представление о двойственном характере окружающего пространства: мир для них делился на реальный и сверхъестественный. Обе эти составляющие мыслились как неразрывное целое. Считалось, что встреча с ангелами возможна в церквях и монастырях, а нечистую силу легче всего встретить в лесах и на болотах, а также на кладбищах.
В Средние века о времени, как и о пространстве, судили весьма приблизительно. Средневековый западноевропеец мог измерять время двумя способами. Первый, более точный, – с помощью песочных часов. Второй, наиболее распространенный, – по положению солнца или луны на небе. Еще одним ориентиром во времени был звук церковного колокола, призывавший верующих на молитву восемь раз в сутки, каждые три часа начиная с полуночи. В сутках также выделяли четыре части: утро, день, вечер, ночь. Смена сезонов позволяла людям ориентироваться в годовом цикле. События могли датировать временем правления того или иного монарха. Под влиянием учения церкви время воспринималось линейно: человеческая история – это период времени от сотворения мира до Страшного суда и Конца света.
Потребность в более точном определении времени появилась с развитием и ростом городов и распространением городского образа жизни. Очевидно, что для ремесленников и купцов время играло большую роль. Первые механические часы на публичных зданиях в средневековых городах появились только в начале XIV в.
Читайте также: