И н болтин биография кратко
Обновлено: 02.07.2024
БОЛТИН Иван Никитич (1735—1792) — историк. Находился под влиянием исторических взглядов В. Н. Татищева. Важнейшие книги посвящены полемике с французским просветителем Н. Г. Леклерком и русским М. М. Щербатовым. Одним из первых русских историков указал на сходство истории русского и других европейских народов.
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 44.
Болтин Иван Никитич (1.01.1735-6.10.1792), русский историк и общественный деятель, участвовал в публикации исторических памятников — подготовил издание “Пространной редакции “Русской Правды” на основе нескольких списков (1792). В “Примечаниях на историю древния и нынешния России г. Леклерка” (тт. 1-2, 1788 — 94) изобличал французского автора в невежественном и недобросовестном освещении русской истории. Вел полемику с М.М. Щербатовым: “Ответ генерал-майора Болтина на письмо Щербатова, сочинителя Российской истории” (1789), “Критические примечания на первый и второй томы истории князя Щербатова” (1793 — 94). Выступал с критикой норманнской теории. Б.C.
Болтин Иван Никитич (1735-1792). Представитель древнего дворянского рода. Родился в родовом имении в Арзамасском уезде Нижегородской губернии. С 16 лет начал военную службу. Вышел в отставку в 1768 г. премьер-майором. Интерес к российской истории присутствовал у него изначально и был поддержан личным знакомством с В. К. Тредиаковским, М. В. Ломоносовым, А. П. Сумароковым, Г. Ф. Миллером и др. Первым и главным своим учителем в истории считал В. Н. Татищева. Будучи сослуживцем Г. А. Потемкина, имел серьезную его поддержку. В 1783 г. был правителем его личной канцелярии. В 1786 г. был удостоен звания генерал-майора. После возвращения из Крыма в Петербург Болтин создает свой главный труд "Примечания на Историю древния и нынешния России г. Леклерка". В нем он не только критически проанализировал работу французского историка, но и представил собственный цельный взгляд на русскую историю. В этой работе он вступил в полемику и с М. М. Щербатовым, положив начало первой в отечественной историографии открытой научной дискуссии по теоретическим проблемам истории России. В 1786 г. Болтин стал членом Российской Академии.
Данилов А.А. Справочные материалы по истории России IX - XIX веков.
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005.
Болтин, Иван Никитич (01.01.1735, село Жданово Алатырского уезда Симбирской губернии — 06.10.1792, Санкт-Петербург) — граф, генерал-майор (1786), историк, археограф, член Российской академии (1786).
Цитируется по изд.: Российская историческая энциклопедия. Т. 3. М., 2015.
Литература:
Иконников В. С. Исторические труды Болтина. СПб., 1902; Шанский Д. Н. Из истории русской исторической мысли. И. Н. Болтин. М., 1983; Шангин А. В. Политологи XVIII в.: И. Н. Болтин против Н.-Г. Леклерка // Мир библиографии. 2006. № 6.
В конкретных высказываниях и критических замечаниях Болтина русская история представляется как процесс, управляемый законами, общими для всех народов. Одним из ведущих исторических факторов считал природные условия страны, которые, по его мнению, влияют на нравы людей, а отсюда и на законы, действующие в обществе. Изучая историю Древней Руси, Болтин выступил с критикой норманской теории. Сделал ценные наблюдения по истории феодальных отношений на Руси: выделил в особый период время удельного дробления, в русской феодальной иерархии видел аналогию с европейским вассалитетом, правильно оценивал деятельность Ивана IV как борьбу за объединение русских земель вокруг единого центра, за ликвидацию феодальной раздробленности, впервые поставил вопрос о происхождении крепостного права в России. Несмотря на ошибочность многих объяснений Болтина, его общие построения и периодизация русской истории имели положительное значение в развитии русской истории науки. В области источниковедения он четко сформулировал задачи отбора, сопоставления и критического анализа источников, их текстологического изучения с привлечением географических и этнографических материалов. В "Примечаниях" на труды Леклерка и Щербатова впервые дал полный обзор исторической географии Начальной русской летописи. Начал перевод французской энциклопедии (довел до буквы "К"), сбор материалов для толкового словено-русского словаря, историческое и географическое описание наместничеств для составления в дальнейшем описания всей России.
У. М. Полякова. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 2. БААЛ - ВАШИНГТОН. 1962.
Болтин Иван Никитич (1735, с. Жданово Симбирской губ. -1792, Петербург) - гос.-Деятель, историк. Род. в старинной дворянской семье. Получил домашнее образование. В 1751 поступил в лейб-гвардии конный полк, где сблизился с Г. А. Потемкиным, оказавшим впоследствии влияние на карьеру Б. В 1768 Б. вышел в отставку в чине премьер-майора. В 1769-1779 служил директором таможни на Украине, где заинтересовался исторической географией и древними архитектурными памятниками. В 1781 Б. был назначен прокурором военной коллегии, а затем ее членом и служил в чине генерал-майора. Жизнь в Петербурге позволила серьезно заняться изучением иностранных языков, исторической географии и особенно истории, т.к. Б. считал ее знание нравственной обязанностью образованного человека. Просветитель и рационалист, сдержанно относившийся к религии и обсуждавший вопрос освобождения крестьян "исподволь и постепенно", он сблизился с научными и лит. кругами: М.В. Ломоносовым, В.К. Тредиаковским, А.П. Сумароковым. Вошел в кружок "любителей отечественной истории" А.И. Мусина-Пушкина, принимал участие в публикации исторических памятников: "Поучение" Владимира Мономаха, "Русская Правда", "Слово о полку Игореве". Участвовал Б. и в составлении словаря рус. языка, предпринятого Росс. академией наук. Главный собственный труд Б. - "Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка" (1788), где он на фактах доказывал некомпетентность и предвзятость французского автора. Получили известность полемические замечания Б. на труд князя М.М. Щербатова. В.О. Ключевский писал о Б.: "Своими опытами он показал, что надо знать и как поступать, чтобы толково .объяснить исторические тексты и исторические факты". Б. впервые научно осмыслил многие вопросы истории России: образование Древнерусского гос-ва, влияние ордынского ига на историю и культуру Руси, причины возвышения Москвы и др. Его труды были использованы Н.М. Карамзиным при написании "Истории государства Российского" и явились новым словом в историографии XVIII в.
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Литература:
Шанский Д.Н. Из истории русской исторической мысли: И.Н. Болтин. М. 1983.
Ключевский В. О., И. Н. Болтин, "Рус. мысль", 1892, кн. 11;
Сухомлинов М. И., История Росс. академии, в. 5, СПБ, 1880;
Иконников В. С., Ист. труды Болтина, СПБ, 1902;
Милюков П. Н., Главные течения рус. ист. мыели, 3 изд., СПБ, 1913;
Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1, М., 1955;
Рубинштейн Н. Л., Рус. историография, М., 1941;
Валк С. Н., И. Н. Болтин и его работа над Рус. Правдой, в сб.: Тр. ОДРЛ, (Ин-т рус. лит-ры АН СССР), в. 14, М.-Л., 1958;
Историография истории СССР, М., 1961, гл. 7;
Николаева А. Т., Вопросы источниковедения и археографии в трудах И. Н. Болтина, в сб.: Археографич. ежегодник за 1958 г., М., 1960.
Дворянин по происхождению, Болтин получил только домашнее образование. Но его хватило с лихвой, чтобы считаться по-европейски образованным человеком. Он жил в такое время, когда в российском обществе резко возрос интерес к родной истории. Общественную мысль будоражили труды французских философов-просветителей: Вольтера, Руссо, Дидро, других выдающихся философов и писателей, творивших в эпоху французского Просвещения.
Потребность знать историю своего отечества заставила Болтина, если так можно сказать, самообразовываться. По служебным делам он бывал в разных местах России, десять лет прожил на Украине, служил директором таможни в Василькове. И всюду его интересовали люди, их быт, нравы и обычаи. И все свои наблюдения он скрупулёзно записывал, совсем не думая, что когда-то они ему пригодятся.
Долгие годы Иван Болтин оставался просто любителем русской старины, как и его друг Мусин-Пушкин, в библиотеке которого он просиживал часами, пытаясь прочесть старинные рукописи. Со временем он неплохо стал разбираться в западноевропейской и российской истории. Немало этому способствовало чтение философских и исторических трудов французских просветителей, других известных в Европе писателей и публицистов. Не оставались в стороне сочинения отечественных историков: В.Н. Татищева (1686-1750), М.В. Ломоносова (1711-1765), М.М. Щербатова (1733-1790).
Так незаметно даже для самого себя он стал хорошо разбираться в отечественной истории, к его мнению стали прислушиваться. Императрица Екатерина II отдавала ему для сверки свои исторические сочинения, о которых сама была невысокого мнения. Фактически, она считала Болтина своим учителем русской истории.
Несомненной заслугой Щербатова стало введение в научный оборот многих ранее неизвестных исторических документов, например, Новгородской первой летописи (НПЛ). Писана она разными летописцами и повествует о событиях в Великом Новгороде в XI-XIV веках.
Остро критикуя своих оппонентов, Болтин старался быть объективным, здраво осмысливая непростую историю России. Его критические труды оценили современники. Те люди, кому история отечества была небезразлична, кто старался прояснить её прошлое, во многом запутанное и непонятное, утерянное в лихолетье, когда горели не только летописи, а в чаду пожарищ задыхались русские города и селения, изводились судьбы русских людей.
А заниматься русской историей побуждал само время. В Западной Европе наступила эпоха просвещённого абсолютизма. Феодальные отношения себя изжили и тормозили дальнейшее поступательное развитие государства и общества. Это понимали многие западноевропейские политики, военные, философы и литераторы. В Англии абсолютную монархию в середине XVII столетия сверг Кромвель (1599-1658). После его смерти она была восстановлена. Труп Кромвеля эксгумировали и повесили.
Во Франции назревшим реформам мешала власть Людовиков. Апологетом просвещённого абсолютизма выступал философ и писатель Вольтер, критиковавший старые феодальные порядки, но ратовавший за монархическую форму правления. Только привилегированная часть общества сможет изменить жизнь государства к лучшему, считал Вольтер (эту мысль перехватил у него князь Щербатов). И лишь Великая французская революция окончательно снесла старый феодальный порядок в стране.
В общих чертах этот публичный спор можно охарактеризовать как попытку определить исторический путь развития России. Западники считали, что реформы Петра I предопределили западноевропейский путь развития страны. Он может быть мирным или революционным. Славянофилы перечили им, считая, что своими реформами царь Пётр повернул страну не в ту сторону и нанёс непоправимый урон русской жизни. Она самобытна, и нечего европейцам, которые в средние века и мыться-то толком не умели, поучать порядку русских людей. Реформы в стране должны проходить только мирным путём, безо всяких там революционных потрясений: свержения власти и казней.
Таких же славянофильских взглядов, только гораздо ранее, придерживался Иван Болтин. Он считал, что Россия — это страна со своей самобытной историей, непохожей на историю западноевропейских стран. Суровые природные условия наложили свой отпечаток на быт и нравы русских людей .
Путь России из безвестности до великого европейского государства — это историческая закономерность. Череда горьких поражений не заставила русских людей смириться с положением раба. Собрав все свои силы в могучий кулак (противоречиво и нелегко!), русский народ сумел одержать над своими врагами блистательную победу. Русскому человеку следует знать свою историю и гордиться нею. Она велика и поучительна.
Пороки у человечества общие, нельзя говорить, что такой-то народ более грешен — дурной по своей нравственной сути. Нет народов плохих — есть плохие правители и негодные формы правления. Как нет народов, все качества которых состоят из одних добродетелей.
Россия не должно слепо копировать законы западных стран, стремясь найти в них ответы на все вопросы своей внутренней жизни. Развитие российского государства — это процесс закономерный, обусловленный природой и климатом, и здравым смыслом тех, кто у власти. Процесс этот нельзя подогнать под какой-либо шаблон, навязанный извне.
Славянские племена, расселившиеся в раннем средневековье (IV — V вв.) на побережье Балтийского моря, жили в соседстве с местным финно-угорским населением и постепенно ассимилировались, сливались с ними. Не теряя своих социокультурных особенностей, переняли у них ряд обычаев, оставшись при этом народом титульным в новообразованном государстве Русь.
В мысли, что в жилах русских не осталось и капельки славянской крови, нет ничего оскорбительного. Просто нужно знать процесс становления древнерусской народности, о чём как раз и говорил Болтин. Этот закономерный исторический процесс касается не только русских, украинцев и белорусов, а многих других народов, живших не изолированно, подверженных влиянию извне. Великое переселение народов (IV — VII века) во многом изменило судьбу племён, которым пришлось столкнуться с нахлынувшими на их земли чужеземцами. Пришлое население смешалось с местным, и это уже стал совсем другой народ с совершенно иной историей.
Великий дух великих предков, а среди них были норманны и монголы, бродит в крови русских. Он помог им выстоять в тяжёлую годину и построить великое государство от Атлантического океана (Балтийского моря и Чёрного) до Тихого океана. Огромная территория, разные народы, различные природные и климатические зоны, вся таблица Менделеева в недрах. Всё это вполне закономерно предопределило значительную роль России на евразийском пространстве. Русским — россиянам есть чем гордиться.
Болтин не создал своей исторической школы и не оставил после себя учеников. Он был просто любителем отечественной истории, пытался искренне разобраться в ней. Не как ура-патриот, а объективный исследователь прошлого. Это нашло понимание многих российских историков. Отдавая должное Болтину, его неизданные труды опубликовал Шлёцер, основоположник критического направления в российской исторической науке.
Многие критические замечания Ивана Никитича Болтина на сочинения француза Леклерка и князя Щербатова не потеряли своей актуальности в наши дни. К ним стоит прислушаться. Всем тем, кто любит свою страну и искренне желает ей процветания.
Утверждение автора о том, что в крови русских, украинцев и белорусов славянской крови почти нет весьма спорны. Чтобы прояснить вопрос, публикуем со ссылкой на первоисточник материал о недавнем исследовании русского генофонда. Он состоит из двух частей - северного и южно-центрального, а азиатского следа в нем нет.
Один из участников исследования и автор статьи о происхождении русского генофонда, сотрудник лаборатории популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАМН Олег БАЛАНОВСКИЙ рассказал о генах и корнях русского и некоторых других народов, населяющих Россию.
- Олег Павлович, как родилась идея провести такое исследование?
- Генетические исследования народов начались в нашей стране еще в 30-е годы. Во времена гонений на генетику они отошли в тень, но потом возобновились с новой силой: изучались народы Кавказа и Памира, Средней Азии и особенно малые народы Сибири. Но вот русским не повезло, потому что большие народы считались не таким интересным объектом. Впрочем, разрозненные исследования русских популяций проводились всегда.
Главная причина, зачем мы изучаем генофонд русского народа, - хочется узнать, как устроен русский генофонд, и попробовать по современным чертам восстановить его историю.
- Как проходил отбор материала для работы?
- Мы обследуем представителей коренного русского населения. Ограничений три.
1. Изучаются только мужчины - потому что у женщин нет Y хромосомы, а как раз эти гены особенно информативны.
2. Мы обследуем только одного человека из большой семьи - ведь у родственников гены заведомо похожи.
3. Коренным населением считаются те люди, оба дедушки и обе бабушки которых происходят из данной местности.
- Почему, несмотря на длительное монголо-татарское иго, на русском генофонде не сказался этот след?
- Как ни странно, он не особо сказался и на татарах. Ведь даже по своему облику татары Поволжья больше похожи на европейцев, чем на монголов. Отличия русского генофонда (почти полностью европейского) от монгольского (почти полностью центрально-азиатского) действительно велики - этo как бы два разных мира. Но если говорить не о монголах, а о татарах, с которыми чаще всего и имели дело русские княжества, то отличия их генофонда от русского не такие уж и большие. Татарский генофонд, пожалуй, еще сложнее и интереснее русского, мы уже начали его изучать. В нем есть, конечно, доля монголоидного генофонда, пришедшего из Центральной Азии. Но еще большая доля того же финно-угорского. Того населения, что жило на этих землях еще до славян и татар. Как славяне ассимилировали западные финно-угорские племена, так же предки татар, чувашей и башкир ассимилировали восточных финно-угров.
Так что различия между русским и татарским генофондом хотя и есть, они вовсе не колоссальные - русский полностью европейский, а татарский - по большей части европейский. Это, кстати, затрудняет нашу работу - маленькие различия труднее измерять.
- С кем еще, кроме татар, мог перемешаться русский генофонд?
- Кроме татаро-монгольского ига, охватившего восточную половину нынешней Центральной России, вся западная половина входила в Речь Посполиту - почему бы не поискать в русском генофонде и следы польского владычества? А Кавказская война? Сколько горянок стали женами казаков, сколько горцев служили в российской армии? А мирное соседство больше, чем любые войны, способствует взаимопроникновению генофондов.
Мы сделали вывод, и он был многократно подтвержден, что в русском генофонде практически нет следов из Азии, из-за Урала. А вот в пределах Европы, будь то поляки, финно-угры, народы Северного Кавказа или современные татары (не монголы), генетические влияния многочисленны. Некоторые из них обнаружены, другие изучаются, а третьи - дело будущего - история, даже генетическая, пишется подолгу.
- А у современных татар есть славянские гены?
- Нет генов славянских, нет генов татарских - гены старше славян и татар. Та гаплогруппа, которая в Европе характерна для славян (хотя встречается и у других европейцев), очень часта также в. Индии. Эта гаплогруппа родилась тысячи лет назад и была очень частой у предков скифов. Часть этих праскифов, живших в Средней Азии, завоевала Индию, установив там кастовую систему (высшей кастой стали сами завоеватели). Другая часть праскифов жила в Причерноморье (нынешняя Украина). Эти гены и дошли до славян. А третья часть праскифов жила на востоке, в предгорьях Алтая и Тянь-Шаня, и их гены сейчас встречаются у каждого второго киргиза или алтайца. Вот и получилось, что эта гаплогруппа такая же славянская, как и киргизская или индийская. Все народы в какой-то степени родственны друг другу.
Что же до татар, то у них эта гаплогруппа (древних скифов) составляет не половину генофонда, как у русских, а примерно четверть. Но вот получили они ее с запада (от славян) или с востока (от алтайцев), пока мы не знаем. Со временем генетика ответит и на этот вопрос.
- Обрусел ли генофонд современных финно-угров, живущих в России?
- И знаменитый спокойный, нордический характер наших северян связан как раз с финно-угорским наследством?
- Нордический - это ведь и значит северный? А если серьезно, то связи между национальным характером и генофондом нет никакой. Многие генетики - и наши, и западные - пытаются найти связь между генами человека и его психофизиологией. Но успехи тут очень скромны, если не сказать более. Да и есть ли эта связь? Сомневаюсь.
- Но есть еще русские из центральных и южных областей России, их предки не осваивали Север и не мешали свою кровь с финно-угорской. Они кому близки генетически? Украинцам, белорусам, полякам?
- Это как раз те народы, которые генетически все очень близки друг к другу. Настолько близки, что устанавливать какую-то особую степень сходства очень трудно. Мы сейчас ведем эту большую работу, анализируя всех восточных славян. Если нам удастся понять устройство их общего генофонда, мы с удовольствием поделимся с вашими читателями.
- А отличаются ли западные украинцы от восточных?
- По этой теме в нашей лаборатории недавно была защищена диссертация. Отличия, конечно, есть. Если есть географическое расстояние, то обязательно появятся и различия в генофонде. В отношении восточных украинцев генетика лишь подтвердила то, что и так было известно антропологам: их генофонд сходен с южными русскими и с казаками (особенно по материнской линии), и сходен с другими украинцами (особенно по отцовской линии). А вот с западными украинцами пока непонятно: по разным генам они оказываются сходными то с центральными украинцами, то с восточными русскими, а то и с отдельными народами Европы, причем даже не соседними. Такое впечатление, что на Западной Украине, как на перекрестке, сошлось несколько разных генофондов древних племен. Поэтому надо продолжить исследование. Пока мы изучили там только два района, но если украинские власти заинтересуются и окажут поддержку, мы смогли бы изучить этот загадочный регион подробнее.
- Насколько схож генотип северных русских с заграничной финно-угрией - современными финнами, эстонцами? И с потомками скандинавских варягов - шведами, норвежцами?
- По разным генам получается по-разному. По Y-хромосоме (отцовская линия), население Русского Севера одинаково похоже и на финнов, и на эстонцев, и на мордву - на тех, кто говорит на финно-угорских языках. А вот с германоязычной Скандинавией - шведами и норвежцами - особого сходства нет.
Но есть другая генетическая система - митохондриальная ДНК (материнская линия), и по ней картина почти обратная: на финно-угорские народы северные русские не очень похожи. Не очень похожи они и на южных и центральных русских, зато почти такие же гены встречаются у женщин Скандинавии и Польши. Какому-нибудь романисту это дало бы повод придумать рассказ об удалых ватагах северных финно-угорских племен (славяне их называли чудью), которые добывали себе невест с далекой Балтики, пренебрегая соседними народами. А потом ни с того ни с сего они назвались русскими и примкнули к Новгородской республике. Но с точки зрения истории это бессмыслица. Так что лучше подождать анализа не по двум, а по десяти генетическим системам: тогда станет понятнее, кто на кого похож.
- Как соотносится роль языка, образа мышления с генофондом?
Как проводили исследование
Ученые для своего исследования отобрали образцы Y-хромосомы у 1228 русских мужчин, живущих в небольших городках и деревнях 14 районов России (на территории древнерусских княжеств), причем не менее чем в четвертом поколении.
Y-хромосома передается по мужской линии на протяжении тысячелетий, почти не изменяясь. Очень редко изменения все-таки происходят, и в результате этих случайных мутаций появились устойчивые признаки разных вариантов этой хромосомы - гаплогруппы. У населения разных концов планеты гаплогруппы совершенно различны. И по разновидности гаплогруппы можно судить, из какого географического региона происходит далекий предок по отцовской линии.
Получил домашнее образование. С 1751 служил в лейб-гвардейском конном полку, где подружился с Г.А. Потемкиным и в дальнейшем пользовался его покровительством. В 1768 вышел в отставку с чином премьер-майор. Директор таможни в г. Василькове (Киевская губерния) (1769-79). В эти годы проводил исследования географии и топографии Украины. В 1779 по приглашению Г.А. Потемкина переехал в Санкт-Петербург, где служил прокурором (с 1781), являлся членом Военной коллегии (с 1788).
Составляя критические примечания, Болтин сформулировал собственное целостное понимание истории России, в основе которого лежало представление о единстве всемирного исторического процесса и его закономерном характере. Это позволяло историку активно применять сравнительно-исторический метод в изучении истории. Благодаря этому, он первым среди отечественных историков заговорил о существовании феодализма на Руси.
Впрочем, это не мешало Болтину указывать на особенности русского исторического процесса. Так, он подчеркивал, что древнерусские племена не были завоеваны, а добровольно призвали князей, что и стало причиной того, что в России не появились враждующие общественные классы, являющиеся потомками завоевателей и побежденных, как то было в Европе.
Иван Никитич Болтин (1 (12) января 1735 — 6 (17) октября 1792) — русский историк, гуманист, государственный деятель.
Содержание
Краткая биография
Родился в дворянской семье. Начальное образование получил дома. В 16 лет Болтин был зачислен рядовым в конногвардейский полк. В 1768 г. вышел в отставку с чином генерал-майора и вскоре был определён директором таможни в Василькове. Через 10 лет, по протекции Потёмкина, был переведён в Петербург, в главную таможенную канцелярию, а по её закрытии, в 1780 г., назначен в военную коллегию, сначала прокурором, а потом (в 1788 г.) — членом коллегии.
Исторические взгляды
Болтин, Иван Николаевич, - русский историк (1735 - 1792). Родился в дворянской семье. Начальное образование получил дома. 16 лет Болтин был зачислен рядовым в конногвардейский полк; в 1768 г. вышел в отставку с чином генерал-майора и вскоре был определен директором таможни в Василькове; через 10 лет, по протекции Потемкина , был переведен в Петербург, в главную таможенную канцелярию, а по ее закрытии, в 1780 г., назначен в военную коллегию, сначала прокурором, а потом (в 1788 г.) - членом коллегии; Болтин много ездил по России и путем непосредственного наблюдения хорошо ознакомился с различными сторонами народного быта. Вместе с тем, "чрез многие лета в отечественной истории упражняясь", он собрал обширный запас сведений о русской старине по летописям, грамотам и изданным к тому времени сочинениям (например, "Истории" Татищева ); есть известие, что после него осталось до ста связок разных бумаг и рукописей, которые были купены Екатериной II . Результаты своих занятий Болтин пробовал сначала изложить в форме историко-географического словаря, который, при выполнении плана, разбился на два самостоятельных: собственно историко-географический словарь и толковый славяно-русский. И тот и другой остались, однако, не законченными: первый остановился на букве С (см. Щекатова , "Словарь географический"), а второй - на букве А. Работа по составлению словаря послужила для Болтина дальнейшей подготовкой к роли русского историка. Ему принадлежат два главных исторических труда: "Примечания на историю древней и нынешней России Леклерка" (2 тома, 1788) и "Критические примечания на Историю князя Щербатова" (2 тома, 1793 - 1794). Оба сочинения имели, как видно из заглавий, критические задачи; но автор в самых широких размерах использовал в них накопленный им запас знаний и наблюдений, так что в них с достаточной полнотой отразились положительные исторические его взгляды. У Болтина очень цельное мировоззрение. По теоретическим взглядам он близко стоит к представителям тогдашнего механического направления исторической мысли, примыкавшего в своем источнике к Бодену. И для Болтина закономерность исторических явлений есть центральная идея, которой руководится историческое исследование. Историк должен, по его мнению, излагать "обстоятельства, нужные для исторической связи и объяснения последственных бытий"; подробности допустимы только при условии, если они служат к выяснению последовательности явлений; в противном случае это будут "пустые разговоры". Основным типом "последовательности бытий" Болтин считает причинную связь, как она проявляется в факте воздействия физических условий на человека. "Главное влияние в человеческие нравы, в качества сердца и души, имеет климат"; непосредственно "различные состояния климата производят перемены в теле человека. а понеже тело и душа очень тесно сопряжены. те же действия производят и на тело". Рядом с климатом как главным фактором Болтин признает значение других второстепенных, каковы, например, "обхождение с чужими народами, чужестранные ества и пряные коренья, образ жизни, обычаи, переменная одежда, воспитание" и прочее. Эти факторы содействуют влиянию главного или препятствуют ему, а иногда, при постоянстве последнего, и сами могут определить "нравы" людей; например, "они суть причиною, что нынешние наши нравы с нравами наших отцов никакова сходства не имеют". Таким образом, климату и "побочным обстоятельствам" как действующим причинам противостоят в качестве объекта воздействия "нравы". Нравы или национальный характер являются для Болтина фундаментом, на котором строится государственный порядок: наблюдаемые в истории перемены "в законах" происходят "по мере измены в нравах". А отсюда следует и практический вывод: "Удобнее законы сообразить нравам, нежели нравы законам; последнее без насилия сделать не можно". Эти теоретические взгляды Болтин применяет к объяснению русского исторического процесса. Россия "ни в чем не похожа" на другие европейские государства, потому что слишком различны ее "физические местоположения" и совсем иначе сложился ход ее истории. Русскую историю Болтин начинает с "пришествия Рюрика", который "подал случай к смешению" руссов и славян. Потому пришествие Рюрика Болтину и представляется "эпохой зачатия русского народа", что эти племена, различавшиеся раньше своими свойствами, образовали через смешение новый народ, который затем "нравы и свойства получил сообразные климату, правлению и воспитанию, под коими жил". Уже при первых князьях русские имели "правление, на коренных законах и непременных правилах утвержденное", с которым мы знакомимся отчасти по договорам с греками. В основе своей древние законы тожественны с "Русской правдой", в которую были внесены лишь несущественные изменения "по различию времен и происшествий". Но "великая перемена" произошла "в законах и обыкновениях" с раздроблением Руси на уделы, когда "нужды и обстоятельства каждого стали быть особенными". Под давлением последних издавались в уделах местные законы, которые своими различиями производили "еще вящшую отмену в нравах". Различие в нравах, созданное удельным раздроблением, сохраняло свое значение и при начавшемся потом процессе политического объединения Руси, явившись препятствием к установлению единого государственного порядка при Иване III и Василии III : "Нельзя было согласить законов, не соглася прежде нравов, мнений и польз". Только в царствование Ивана IV наступило время для этого, и с изданием "Судебника" восстановлен был в силе общий закон, действовавший раньше, т. е. "Русская Правда", простым видоизменением которой Болтин считает "Царский Судебник". В последующее время "нравы" подвергались воздействию со стороны законодательства, например с изданием "Уложения", и со стороны просвещения. Болтин, в общем, не одобряет первый способ воздействия; зато он больших результатов ждет от второго, в особенности от просветительных мероприятий Екатерины. В своих "Примечаниях" Болтин высказывает ряд интересных соображений и по социальной истории России, например, по истории крестьянства и дворянства, по вопросу о холопстве; но эта сторона осталась вне его основной исторической схемы. Целостностью и продуманностью взглядов на русскую историю Болтин далеко превосходит и современных ему, и многих следовавших за ним историков. По многочисленным ссылкам в "Примечаниях" видно, что Болтин был хорошо знаком с представителями западного просвещения (например, с Вольтером, Монтескье, Мерсье, Руссо, Бейлем и другими), но при этом не утратил чувства живой связи настоящего с родной стариной и, не вдаваясь в крайности, умел ценить значение национальной индивидуальности. По его убеждению, Русь выработала свои нравы, и их надо беречь, - иначе мы рискуем стать "непохожими на себя"; но она была бедна просвещением, - и Болтин не против того, чтобы русские заимствовали "знания и искусства" у западных соседей. При таком настроении Болтин был больно задет Леклерком, который в своей "Histoire physique, morale, civil et politique de la Russie ancienne et moderne", высказал много отрицательных, иногда пренебрежительных суждений о русской жизни; отсюда и решение Болтина обнаружить заблуждения французского историка, вольные и невольные. Но он не удержался на точке зрения объективного критического разбора сочинения: под влиянием патриотического чувства он старается местами ослабить впечатление от темных сторон древнерусской жизни, отмечая соответствующие недостатки и в истории западных нравов, иногда даже скрашивая действительно в ущерб беспристрастию [например, в согласии с автором Антидота (Екатериной), утверждая, что в России крестьянам живется лучше, чем во всяком другом государстве]. Эта черта сообщает историческому мировоззрению Болтина субъективно-моральный оттенок. Подобный строй мыслей и чувств сближал Болтина с Екатериной II, взгляды которой со времени французской революции приняли националистическое направление. Этим объясняется, что "Примечания" на историю Леклерка и задуманы были не без участия императрицы, действовавшей через Потемкина, и изданы были на ее средства. - См. Сухомлинов , "История Российской Академии" (вып. V); Ключевский , "И. Н. Б." ("Русская Мысль", 1892, ¦ 11); статья профессора Иконникова в "Русском Биографическом Словаре". А. З.
Читайте также: