Фольклорные мотивы в лирике цветаевой кратко

Триединая дидактическая цель как темы, так и урока – создать условия для осознания и осмысления блока новой учебной информации.

1. Образовательная цель – провести детальный анализ художественного (лирического) текста, опираясь на задания и вопросы; способствовать формированию потребности читать внимательно и вдумчиво лирические произведения М. Цветаевой.

2. Развивающая – создать условия для самостоятельной творческой деятельности учащихся, способствовать формированию аналитического мышления и эмоционального потенциала, интеллектуальных навыков обобщения, структурирования, развитию речевых навыков.

3. Воспитательная – способствовать процессу духовного развития, формированию нравственных ценностей, обращаясь к памяти исторической, памяти человеческой. Воспитание самостоятельности, сотрудничества, коммуникативности.

Наглядные пособия :

учебник «Русский язык и литература. Литература: учебник для 11 класса общеобразовательных учреждений. Базовый уровень: С.А. Зинин, В. А. Чалмаев, портрет М. Цветаевой, иллюстрации, презентация, тесты.

I . Организационный момент. Я надеюсь, что вы настроились на работу, все приготовили к уроку. Если вы будите внимательны, сосредоточены, то у нас все получится.

Сегодня мы поговорим об основных темах и мотивах лирики М. Цветаевой.

Запишите их: фольклорные образы, душа и любовь, назначение поэта, любовь к Родине.

(Студенты записывают в тетради тему урока и основные темы и мотивы лирики).

Как вы подготовились к уроку я проверю в ходе урока.

IV . Изучение нового материала. Будьте очень внимательны, чтобы правильно ответить на вопросы теста.

Слайд 1. Кто создан из камня, кто создан из глины, –

А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,

Я – бренная пена морская.
Кто создан из глины, кто создан из плоти –

Тем гроб и надгробные плиты…
– В купели морской крещена – и в полёте

Своём – непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьётся мое своеволье.
Меня – видишь кудри беспутные эти? –

Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – весёлая пена –

Высокая пена морская!

Преподаватель. Среди блистательных имен поэтов Серебряного века наряду с именем Анны Ахматовой яркой звездой горит и имя Марины Цветаевой.

Живя в грозное время, невзирая на бытовые неурядицы и трагические события личной жизни поэтесса видела смысл своего существования в служении поэзии.

Наследие Марины Цветаевой велико и трудно обозримо.

Тринадцать изданных ею книжек и три, вышедшие посмертно, вобрали лишь малую часть написанного. Среди созданного Цветаевой, кроме лирики, - семнадцать поэм, восемь стихотворных, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная и философско-критическая проза.

Почти сто лет тому назад совсем юная и никому еще не Марина Цветаева высказала непоколебимую уверенность.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Марина Ивановна Цветаева. Родилась 26 сентября 1892 года в Москве, детство прошло в Москве и Тарусе.

День был субботний:

Иоанн Богослов.
Мне и доныне

…Стихи пишу с 6 лет. Печатаю с 16. Писала и французские, и немецкие. Литературных влияний не знаю, знаю человеческие…

Любимые вещи в мире: музыка, природа, стихи, одиночество.

Полное равнодушие к общественности, театру, зрительности.

Преподаватель. Нельзя говорить о Цветаевой, не вспоминая о её главной страсти – любви к книгам. Это первая и пожизненная любовь.

Студенты записывают авторов в тетрадь).

Слайд 5. Интересны воспоминания о Цветаевой её одноклассницы.

Кабы нас с тобой да судьба свела-

Ох, веселые пошли бы по земле дела!

Не один бы нам поклонился град,

Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!

5 мая 1911 года, приехав в Коктебель в гости к Волошину, Цветаева встретила Сергея Эфрона. Это была любовь с первого же дня – и на всю жизнь.

– Марина и Сережа родились в один день, 26 сентября, Марина была годом старше.

– 16 октября 1941 года расстреляли Сергея.

– 31 августа 1941 года покончила с собой Марина.

Это судьба. Горькая!

Обратимся к домашнему заданию. Какие слова вы выписали из текста стихотворения, с помощью которых поэтесса создаёт образ лирической героини? В каких отношениях с миром находится героиня? Какие понятия для определения каждого из миров можно подобрать?

Студенты: Поэтесса характеризует мир героини с помощью слов: серебрюсь, сверкаю, бренная пена, измена, крещена, поёт, непрестанно разбита, кудри беспутные, своеволие, дробясь, воскресаю; ребром и промыслом певчая, невесомость, безмерность.

Преподаватель. Имя соответствует темпераменту лирической героини, ее подвижности, энергичности, которым она так гордится. Главной в стихотворении становится идея самовыражения, воплощения неутомимой жизненной энергии, с которой лирическая героиня бросается в море жизни. Морской купели противопоставлена земная соль. Основным изобразительно- выразительным средством становится метафора, благодаря которой содержание произведения воспринимается в двух образных планах: морское побережье и мятежная душа лирической героини.

Вопрос: Не примкнув ни к одному из модернистских течений начала ХХ века, кем по своему поэтическому мироощущению оставалась Цветаева? Какому литературному направлению она была близка?

Другие – с очами и с личиком светлым

А я-то ночами беседую с ветром.

Не с тем –италийским

-С хорошим, с широким,

Дальнейшая наша работа будет носить характер исследования, целью которого будет определение своеобразия любовной лирики М. И. Цветаевой, прочтение её любовной поэзии в контексте времени.

Поэтический мир уникален, и всё-таки зависит от философии времени. Поэзия Серебряного века выражает философское видение любви.

- Ознакомьтесь с высказываниями русских философов начала ХХ века и определите, как они понимают значение любви в жизни человека. Работая в парах, обменивайтесь мнениями, запишите в тетради. По итогам обсуждения составьте ассоциативный ряд, возникший в связи с понятием любви в философии начала ХХ века.

Учащиеся размышляют о том, что такое любовь в понимании русских философов, почему в любви заключена полнота жизни человека, говорят о смысле, важности, настоятельной потребности этого чувства, осмысливают в высказываниях слова жажда и жертва, определяют, в чём русские философы видят национальное своеобразие русского чувства любви.

Итог работы в парах : составление ассоциативного ряда, возникающего после знакомства с размышлениями о любви русских философов начала ХХ века. Примерный набор ассоциаций: потребность, преображение, наслаждение, творчество, бескорыстие, страсть, самопожертвование, спасение, страдание, истязание, одухотворение, возвышение, всепоглощающее чувство, духовное тяготение и т. д.

Из писем М.Цветаевой: “Психею (невидимую) мы любим вечно, потому что невидимое в нас любит – только душа!”; “Я – не для жизни. У меня всё – пожар! Мне больно, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У меня на глубину – ни-че-го. Всё спадает как кожа, а под кожей – живое мясо или огонь: я – Психея…”

3. Проблемный вопрос.

– В чём исключительность чувства любви лирической героини М.Цветаевой? Какие переживания, чувства становятся лейтмотивом любовной поэзии Цветаевой?

(Жажда и жертва).

Студенты читают.

Мне нравится, что Вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не Вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной –

Распущенной – и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что Вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не Вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе…

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: Аллилуйя!

Спасибо Вам, и сердцем, и рукой,

За то, что Вы меня- не зная сами! –

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами,

За то, что Вы больны – увы! – не мной,

За то, что я больна – увы ! – не Вами!

Студенты анализируют стихотворение. (Устно. Работа с учебником с. 275).

6. Трактовка символов в любовной поэзии М.Цветаевой.

Писала я на аспидной доске,

И на листочках вееров поблеклых,

И на речном, и на морском песке,

Коньками по льду и кольцом на стеклах -

И на стволах, которым сотни зим…

И, наконец - чтоб было всем известно

Что ты любим! любим! любим! любим!

Расписывалась – радугой небесной.

Как я хотела, чтобы каждый цвел

В веках со мной! под пальцами моими!

И как потом, склонивши лоб на стол,

Крест-накрест перечеркивала имя…

Но ты, в руке продажного писца

Зажатое! Ты, что мне сердце жалишь!

Непроданное мной! внутри кольца!

Ты – уцелеешь на скрижалях.

Учащиеся анализируют стихотворение, опираясь на образы:

- образ радуги небесной – символ отражения божественного света;

- образ креста – символ страдания, жертвы;

- образ кольца – символ верности.

Раскрывается не личная жизнь поэта, а строй души.

(Студенты записывают в тетради).

Вопрос. К ак эти образы-символы помогают поэтессе выразить своё понимание любви?

В 1922 году Марина Цветаева с дочерью уехали в Берлин, где после долгой разлуки встретила мужа. Позже семья переехала в Чехию, где родился сын Георгий. Потом были долгие метания по Франции.

С фонарем обшарьте

Весь подлунный свет!

Той страны на карте

Нет, в пространстве – нет!

Выпита как с блюдца, –

Можно ли вернуться

В дом, который срыт?

Литературная жизнь Марины Цветаевой сложная. Выразительные средства цветаевской лирики: повторы, смысловое выделение слов и словосочетаний, тире - любимый знак Цветаевой, нет точности в рифме, сравнения, особый распев, паузы, ритм, контраст ассоциаций, свободный язык, богатый разговорными интонациями, отбирает локальные черты пейзажа. Она всегда хотела добиться максимума выразительности при минимуме средств. В этих целях Цветаева предельно сжимала, уплотняла свою речь и жертвовала всем, чем только могла,- эпитетами, прилагательными, предлогами.

Словарная работа.

(Студенты записывают в тетради).

7. Тема Родины в творчестве Цветаевой.

Испытавшая страдания и потери в России, отторгнутая от Родины, Цветаева всегда оставалась русским поэтом. Поэтому тема Родины – центральная в её творчестве.

Любовь к Родине – истинно поэтическое чувство. Без любви к Родине нет поэта.

Любовь к Родине, к России, к русской истории, к русскому слову Цветаева пронесла через все скитания, беды и несчастья. Она выстрадала эту любовь.

(Запишите названия поэзий о Родине в тетради).

8. Тестирование.

9. Просмотр презентации.

V . Оценивание.

VI . Рефлексия.

Слайд 12. Подумайте, что заинтересовало, а что вызвало трудности на уроке.

а) – то, что понравилось, удалось на уроке;

б) – то, что не понравилось, показалось скучным, бесполезным;

в) – любопытные факты, хотелось бы узнать.

Слайды 13, 14.

VII . Домашнее задание. Составить план ответа по теме «Родина в творчестве Марины Ивановны Цветаевой.

Марина Цветаева — один из самых ярких и самобытных поэтов нашей эпохи. Она оставила значительное и разнообразное творческое наследие. Это книги лирических стихов, семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическую прозу, а также большое количество писем и дневниковых записей.

Но, все же, основное и главное место в ее наследии занимает поэзия.

Мотив (фр.motif, нем. motiv oт лат.moveo — двигаю) — одна из единиц художественного текста, которая определяет его тему и общую концепцию. Сравнительно-историческое литературоведение и теоретическая поэтика авторского художественного текста рассматривают этот термин с различных точек зрения. Объективно, даже широко распространенные словосочетания весьма удалены друг от друга семантически:

В качестве определения понятия мотив мы взяли за основу его суггестивную функцию, то есть это ряд повторяемых лексических блоков, который служит созданию определенного настроения и ритма. Конечно, здесь мотив рассматривается как элемент речевой организации текста, сам по себе не несущий отдельной смыслообразующей роли.

Суггестивная функция лейтмотивов, однако, может выступать как важный знак подтекста, который вводится настойчивыми. Лейтмотивная суггестивность призвана привлечь внимание читателя к значимым элементам авторского художественного мира.

Конфликт со временем оказался неизбежным для нее. Но поэзия Цветаевой противостоит не времени, не миру, а живущей в нем пошлости, серости, мелочности. От русской народной песни — открытая эмоциональность, бурная темпераментность, свобода поэтического дыхания, крылатая легкость стиха.

Композиционные формы и художественные средства, используемые в народной лирической песне, встречаются в поэзии М.Цветаевой очень часто.

Но моя река — да с твоей рекой,

Но моя рука — да с твоей рукой

Лебеди — слева, справа — вороны,

Как у молодой змеи — да старый уж,

Как у молодой жены — да старый муж.

И в народных лирических песнях, и в стихотворениях Марины Цветаевой первая символическая картина выполняет функции. Своеобразного эмоционального вступления. Она создает определенное настроение, во второй картине раскрывается жизненное содержание, выражаются конкретные чувства.

Одной из характерных примет народной песни являются различные виды повторов.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Легче дышится — чем на всей земле!

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Я молюсь тебе — до зари!

У меня в Москве — купола горят,

У меня в Москве — колокола звенят

Ой, ветлы, ой, ветлы –

Одной из самых распространенных форм повтора является открытый А.Веселовским психологический параллелизм. «Параллелизм — это не отождествление человеческой жизни с природой и не сравнение, а сопоставление по признаку действия, [5, 365] — писал А.Веселовский. Он выделяет несколько типов параллелизма. М.Цветаева наиболее часто употребляет отрицательный параллелизм:

То не Солнце по златым ступеням

Сходит Дева-Царь по красным сходням…

Очень часто М.Цветаева использует сравнения, построенные по принципу отрицательного параллелизма:

У него — леса-пустыни,

У тебя войска-солдаты,

У него — пески морские.

Иногда все стихотворение строится по такому принципу:

Иногда М.Цветаева объединяет несколько приемов. Например, антитезы и повтора:

Полюбил богатый — бедную,

Полюбил румяный — бледную,

Полюбил хороший — вредную,

Золотой — полушку медную.

Это придает определенную эмоциональную окраску, стихотворение приобретает обобщающий характер.

Синтаксические инверсии — прием, наиболее часто употребляемый и в народных лирических песнях, и в стихотворениях М.Цветаевой. Использование этого приема сближает ее стихи с фольклорными. М.Цветаева использует самые разные виды инверсий: отдельных словосочетаний (Как из моря из Каспийского)

Сила фольклорных стихотворений М.Цветаевой не в зрительных образах, а в умении использовать все богатство русской народной песни: изобразительные средства, интонацию, композиционные особенности. И хотя поэтическое содержание и тематика народных лирических песен и стихотворений М.Цветаевой не совпадают, именно использование всех этих средств сближает ее стихотворения с народной поэзией.

Основные термины (генерируются автоматически): стихотворение, песнь, Москва, народная поэзия, отрицательный параллелизм, поэзия, прием, психологический параллелизм, русская народная песнь.

Похожие статьи

Народная песня в творчестве С. А. Есенина | Статья в журнале.

Психологический параллелизм фольклорного происхождения — это поэтический образ с осмысленным и укоренившимся

Языковые средства создания образности лирических песен как.

[Русские народные песни, 1957: с. 210]. В отрицательных параллелизмах, встречающихся в песнях реже, аналогичные сопоставления природы и человека имеют внешне отрицательную форму

Исторические песни Арзамасского края | Статья в журнале.

Исторические песни. Народная поэзия Арзамасского края / Авт. проекта Ю. А. Курдин; сост. Ю. А. Курдин, Т. В. Михайлова, Н. В. Морохин, Д. Г. Павлов, А. В. Харлов, М. П. Шустов; науч. ред. Ю. А. Курдин; АГПИ им. А. П. Гайдара, — Арзамас: АГПИ, 2006.

Фольклорно-этнографический компонент в художественной.

Здесь уместно вспомнить слова П. С. Выходцева: «подавляющее большинство писателей — это выходцы из народной гущи, для которых народное творчество — родная и близкая стихия.

К фольклорным средствам можно отнести и прием психологического параллелизма.

Виды сравнений в поэтической речи А. Ахматовой

Поэзия Ахматовой развивается в русле традиций русской поэтической классики, рамки собственно акмеистического направления были для нее тесны.

отрицательная форма сравнения с разрушенным параллелизмом частей.

Проблемные аспекты фольклорной контаминации

Ключевые слова:фольклорная контаминация; конвергенция; жанр; мотив; образ; устное народное творчество;авторская поэзия.

Художественное наследие писателей определяется качественно новым уровнем развития народной песни, думы, сказки и т. д. «Мы народ — одно.

Народные эпосы в театральном искусстве Центральной Азии

В них поэзия доминирует, стихосложение текста, рифмы обязательны для текста дастанов.

В дастанах для раскрытия героев используется эпитет, символика, параллелизм, метафора и другие.

Нам кажется, что многие приемы подготовки, моменты творчества бакши, элементы.

Ударение в поэзии: норма или поэтическая вольность

Народная песня в творчестве С. А. Есенина | Статья в журнале.

Психологический параллелизм фольклорного происхождения — это поэтический образ с осмысленным и укоренившимся

Языковые средства создания образности лирических песен как.

[Русские народные песни, 1957: с. 210]. В отрицательных параллелизмах, встречающихся в песнях реже, аналогичные сопоставления природы и человека имеют внешне отрицательную форму

Исторические песни Арзамасского края | Статья в журнале.

Исторические песни. Народная поэзия Арзамасского края / Авт. проекта Ю. А. Курдин; сост. Ю. А. Курдин, Т. В. Михайлова, Н. В. Морохин, Д. Г. Павлов, А. В. Харлов, М. П. Шустов; науч. ред. Ю. А. Курдин; АГПИ им. А. П. Гайдара, — Арзамас: АГПИ, 2006.

Фольклорно-этнографический компонент в художественной.

Здесь уместно вспомнить слова П. С. Выходцева: «подавляющее большинство писателей — это выходцы из народной гущи, для которых народное творчество — родная и близкая стихия.

К фольклорным средствам можно отнести и прием психологического параллелизма.

Виды сравнений в поэтической речи А. Ахматовой

Поэзия Ахматовой развивается в русле традиций русской поэтической классики, рамки собственно акмеистического направления были для нее тесны.

отрицательная форма сравнения с разрушенным параллелизмом частей.

Проблемные аспекты фольклорной контаминации

Ключевые слова:фольклорная контаминация; конвергенция; жанр; мотив; образ; устное народное творчество;авторская поэзия.

Художественное наследие писателей определяется качественно новым уровнем развития народной песни, думы, сказки и т. д. «Мы народ — одно.

Народные эпосы в театральном искусстве Центральной Азии

В них поэзия доминирует, стихосложение текста, рифмы обязательны для текста дастанов.

В дастанах для раскрытия героев используется эпитет, символика, параллелизм, метафора и другие.

Нам кажется, что многие приемы подготовки, моменты творчества бакши, элементы.

Ударение в поэзии: норма или поэтическая вольность

Одну из особенностей лирической интонации Марины Цветаевой Иосиф Бродский определил как “стремление голоса в единственно возможном для него направлении: вверх”. Таким образом поэт передал свое ощущение от того, что он сам назвал “некоей априорной трагической нотой, скрытым – в стихе – рыданием”. Причину этого явления Бродский усматривал в работе Цветаевой с языком, ее опытах с фольклором. И действительно, многие цветаевские стихи могут быть восприняты как фольклорные стилизации. При этом неминуемо возникает вопрос – что Цветаева привносит в язык народной поэзии своего, в чем ее тексты похожи на исполняемые в народе песни, а в чем не похожи, и почему. Пока будем держать этот вопрос в голове и поговорим лишь о некоторых чертах поэтики Цветаевой, которые сближают ее поэзию с жанрами устного народного творчества (главным образом, лирическими). Отдельно скажем, что речь пойдет преимущественно о стихотворениях второй половины 1910-х годов (сборники “Версты I”, “Стихи о Москве”, “Стихи к Блоку”, “Стихи к Ахматовой” и некоторые другие).

Во многих стихотворениях Цветаевой обращают на себя внимание характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Ее лирическая героиня зачастую использует в своей речи просторечия и диалектизмы:

То не ветер
Гонит меня по городу,
Ох, уж третий
Вечер я чую в?рога.

(“Нежный призрак…”)

Помимо типичной для народных песен синтаксической конструкции с отрицанием и словом “то” (вспомним зачин знаменитой песни “Ой, то не вечер…”) и просторечного, создающего интонацию причитания “ох, уж”, Цветаева в этой строфе использует еще и редкую форму слова “враг” – “в?рог”, которая в словаре Ушакова стоит с пометой “обл., нар.-поэт.”. Таким образом обычное, широко распространенное слово приобретает у нее непривычное, чуждое для нашего уха звучание.

К фольклору в стихотворениях Цветаевой отсылает и обилие традиционно-поэтической лексики, включающей многочисленные эпитеты (ср. “зорким оком своим – отрок”, “дремучие очи”, “златоокая вострит птица”, “разлюбезные – поведу – речи”, “крут берег”, “сизые воды”, “дивный град”, “багряные облака” и т.д.).

Даже в описания бытовых, житейских ситуаций у Цветаевой входят характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Так, в стихотворении “Собирая любимых в путь…”, в котором речь идет об обычных проводах в дорогу, лирическая героиня заклинает природные стихии, чтобы они не навредили ее близким. Надо сказать, что обращения к внешним силам, от которых в жизни человека зависело очень многое, для народной культуры совершенно естественно. На их основе сложился особый жанр загово?ра, который предполагал произнесение нужных слов в строго определенном порядке. Цветаева в своем загово?ре использует типичную для этого жанра форму обращения – явления неживой природы выступают у нее как живые существа, на которые можно воздействовать:

Ты без устали, ветер, пой,
Ты, дорога, не будь им жесткой!

Туча сизая, слез не лей, –
Как на праздник они обуты!
Ущеми себе жало, змей,
Кинь, разбойничек, нож свой лютый…

Обратим внимание на то, что эпитеты в этих строках стоят после определяемого слова (“туча сизая”, “нож свой лютый”). Подобный тип языковой инверсии встречается во многих стихах Цветаевой (“день сизый”, “покой пресветлый”, “ночью темной”, “о лебеде молоденьком”, “Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние…” и т.д.), свойственен он и жанру народной песни – как пишет В.Н. Бараков, “для русской песни характерно постпозитивное (после определяемых слов) употребление эпитетов” (ср. “Как пойду я, молоденька, / Как пойду я, веселенька…”, “Скидывают со девицы платье цветное, / Надевают на девицу платье черное”, “Волга-матушка родимая течет, / Друга милого, касатика несет”).

Предметный мир, в который погружает Цветаева своего читателя, тоже связан с традиционной культурой – он как будто “перекочевал” в ее поэзию из народной сказки, легенды и других фольклорных жанров. Здесь и серебро, жемчуг, перстни, ворожба, сени, крыльцо; здесь и странницы, богомольцы, монашки, юродивые, знахари и т.д.

Много у Цветаевой и упоминаний часто встречающихся в народной поэзии животных и птиц. Причем, как и в фольклоре, поэт говорит о животных, а имеет в виду людей. В этом можно увидеть, с одной стороны, традиционное для фольклора изображение чудесного оборачивания человека животным или птицей, а с другой – поэтический прием, скрытое сравнение. Как и в народном творчестве, у Цветаевой чаще всего встречаются образы голубя, лебедя, орла: “На страшный полет крещу Вас: / Лети, молодой орел!”, “Мой выкормыш! Лебеденок! / Хорошо ли тебе лететь?”, “Материнское мое благословение / Над тобой, мой жалобный / Вороненок”, “Снежный лебедь / Мне п?д ноги перья стелет” и т.д. (Ср. в народных песнях: “Ты мой сизенький, мой беленький голубочек, / Ты к чему рано с тепла гнезда слетаешь, / На кого ты меня, голубушку, покидаешь?”, “Скажу я милому про свое несчастье: / – Сокол ты мой ясный, молодец прекрасный, / Куда отъезжаешь, меня покидаешь. ”.)

Различные маски надевают на себя не только персонажи Цветаевой, но и сама лирическая героиня. Она примеривает на себя роль “смиренной странницы”:

И думаю: когда-нибудь и я
Надену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.

(“Над синевою подмосковных рощ…”)

На крыльцо выхожу – слушаю,
На свинце ворожу – плачу.

(“На крыльцо выхожу – слушаю…”)

Именует себя “чернокнижницей”:

Чтоб не вышла, как я, – хищницей,
Чернокнижницей.

(“Канун Благовещенья…”)

Принимает облик московской боярыни:

И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине.

(“Настанет день – печальный, говорят!”)

В том числе из-за этой бесконечной игры в переодевания М.Л. Гаспаров определил зрелую поэзию Цветаевой как “ролевую”, или “игровую”, лирику. Надо сказать, что и в этой особенности поэтики Цветаевой можно увидеть родство с народной культурой, с ее многовековой карнавальной традицией. Как пишет М.М. Бахтин, “одним из обязательных моментов народно-праздничного веселья было переодевание, то есть обновление одежд и своего социального образа”. Во всех этих случаях можно говорить не просто о сравнении – персонажи Цветаевой вживаются в различные образы, при этом грань между человеком и его ролью оказывается предельно зыбкой.

Цветаева использует еще один тип сравнения, при котором определяемый предмет оказывается максимально приближен к предмету, с которым он сравнивается, – речь идет о сравнении, выраженном существительным в творительном падеже:

Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо…

Если частицы “как”, “будто”, “словно” указывают на раздельность сопоставляемых предметов в сравнительном обороте, то из сравнения в форме творительного падежа эта дистанция уходит. В жанрах устного народного творчестве при сравнении в форме творительного падежа в качестве объекта сравнения, как правило, выступает человек, который сравнивается с животным или растением, то есть с явлением окружающего человека мира природы:

И я улицею – серой утицею,
Через черную грязь – перепелицею,
Под воротенку пойду – белой ласточкою,
На широкий двор зайду – горностаюшкою,
На крылечушко взлечу – ясным соколом,
Во высок терем взойду – добрым молодцем.

Подобная форма сравнения предполагает нерасчленение мира людей и мира природы; это не просто грамматический прием – в нем отразилось традиционное для народной культуры представление о единстве этих двух миров, согласно которому происходящее в жизни людей подобно тому, что происходит в мире природы.

Эти воззрения заложили основу для такой композиционной особенности многих фольклорных произведений, которую А.Н. Веселовский назвал параллелизмом, а его наиболее распространенный тип – двучленным параллелизмом. Общая формула его такова: “картинка природы, рядом с нею таковая же из человеческой жизни; они вторят друг другу при различии объективного содержания, между ними проходят созвучия, выясняющие то, что в них есть общего”. Например:

Отломилась веточка
От садовой от яблоньки,
Откатилось яблочко;
Отъезжает сын от матери
На чужу дальню сторону.

Не белая березка нагибается,
Не шатучая осина расшумелася,
Добрый молодец кручиной убивается.

Этот же прием уже сознательно использует Марина Цветаева. Чтобы убедиться в этом, прочитаем одно из стихотворений первого выпуска “Верст”:

Посадила яблоньку:
Малым забавоньку,
Старым – младость,
Садовнику – радость.

Приманила в горницу
Белую горлицу:
Вору – досада,
Хозяйке – услада.

Породила доченьку –
Синие оченьки,
Горлинку – голосом,
Солнышко – волосом.
На горе девицам,
На горе молодцам.

(23 января 1916)

Это стихотворение состоит из трех строф. В первых двух строфах описываются действия неназванной героини стихотворения, направленные на явления окружающего ее природного мира (“Посадила яблоньку…”; “Приманила в горницу / Белую горлицу…”), а также говорится о том, каков результат этих действий для третьих лиц (“Малым – забавоньку, / Старому – младость, / Садовнику – радость”; “Вору – досада, / Хозяйке – услада”). Однако читателю ясно, что основное и самое важное действие описывается в третьей строфе (она к тому же самая большая). Заметим в скобках, что и в фольклорных текстах всегда “перевес на стороне того , который наполнен человеческим содержанием”.

Третья строфа описывает действие, направленное на человека, в данном случае – на дочь. Эта строфа также построена по образцу предыдущих: вначале говорится о самом действии (“Породила доченьку – / Синие оченьки”), а затем о том, как это действие скажется на других (“На горе девицам, / На горе молодцам”). Интересно, что явления природного мира не уходят и из третьей строфы: “доченька” сравнивается с горлинкой и солнышком (“Горлинку – голосом, / Солнышко – волосом”).

Наконец, главное, что сближает многие стихи М.Цветаевой с произведениями устного народного творчества, – это многочисленные повторы, в связи с чем М.Л. Гаспаров писал о “рефренном строе” ее поэзии. Не случайно композиторы с такой охотой перекладывали стихи Цветаевой на музыку.

Как пишет С.Г. Лазутин, “…принцип повтора является важнейшим в композиции традиционной народной лирической песни. Этот принцип всецело и вполне согласуется с особенностями ее синтаксиса и мелодической структуры. Наиболее отчетливо композиционный принцип повтора проявляется в хороводных песнях, где он поддерживается повторением определенных действий, хороводных движений”. В качестве примера Лазутин приводит песню “Улица узкая, хоровод большой”, она начинается такой строфой:

Улица узкая, хоровод большой,
Разодвинься, когда я, млада, разыгралась!
Я потешила батюшку родного,
Прогневала свекора лютого.

Затем эта строфа повторяется еще четыре раза, причем на месте батюшки и свекра из первой строфы оказываются “родная матушка” и “свекровь лютая”, “брат родной” и “деверь лютый”, “сестра родная” и “золовка лютая” и, наконец, “друг милый” и “муж постылый”.

Впрочем, повторяемость языковых формул и ситуаций характерна и для других жанров фольклора, например, для лирических песен. Вот только некоторые примеры:

…У соседа будет мой милый, хороший,
Мой милый, пригожий, белый, кудреватый,
Белый, кудреватый, холост, не женатый…

…Как сказали про милого,
Будто нежив, нездоров,
Будто нежив, нездоров,
Будто без вести пропал.
А как нынче мой милой
Вдоль по улице прошел,
Вдоль по улице прошел…

У Цветаевой такого рода повторы становятся едва ли не основным композиционным приемом в очень многих стихотворениях. И примеров здесь может быть очень много, приведем только некоторые:

Не люби, богатый, – бедную,
Не люби, ученый, – глупую,
Не люби, румяный, – бледную,
Не люби, хороший, – вредную:
Золотой – полушку медную!

(“Не люби, богатый, – бедную…”)

Юношам – жарко,
Юноши – рдеют,
Юноши бороду бреют.

(“Юношам – жарко…”)

Привычные к степям – глаза,
Привычные к слезам – глаза,
Зеленые – соленые –
Крестьянские глаза!

Все последующие строфы стихотворения “Глаза” оканчиваются одним и тем же словом, которое вынесено в заглавие – таким образом постепенно раскрывается содержание основного для стихотворения образа. При этом, как и в песенном припеве, Цветаева предлагает читателю разные варианты: глаза у нее или “зеленые”, или “крестьянские”. В третьей строфе определение вовсе отсутствует – она завершается словосочетанием “потупивши глаза”.

Повторение одних и тех же групп слов в сходных метрических условиях является одной из основополагающих особенностей устного народного творчества. Эти повторения обеспечивают устойчивость фольклорных жанров, благодаря им текст остается самим собой вне зависимости от того, кто в данный момент его исполняет. Разные сказители могут изменять порядок повествования (переставлять строки и т.д.), вносить добавления или уточнения. Более того, эти изменения неизбежны, поэтому одним из важнейших качеств фольклора является его вариативность. Однако, как пишет Б.Н. Путилов, “категория вариативности связана с категорией устойчивости: варьировать может нечто обладающее устойчивыми характеристиками; варьирование немыслимо без стабильности”. Как уже было сказано выше, эта стабильность создается в том числе благодаря формульности поэтического языка.

Между тем, повторы у Цветаевой выполняют совершенно иную функцию, нежели в текстах народной поэзии. Они создают впечатление неустойчивости поэтического слова, его вариативности, постоянного, непрекращающегося поиска нужного слова для выражения того или иного образа. Как пишет М.Л. Гаспаров, “…у Цветаевой… центральным образом или мыслью стихотворения является повторяющаяся формула рефрена, предшествующие рефренам строфы подводят к нему каждый раз с новой стороны и тем самым осмысляют и углубляют его все больше и больше. Получается топтание на одном месте, благодаря которому мысль идет не вперед, а вглубь, – то же, что и в поздних стихах с нанизыванием слов, уточняющих образ”. При этом уточняться может смысл центрального понятия:

Спи, успокоена,
Спи, удостоена,
Спи, увенчана,
Женщина.

(“Обвела мне глаза кольцом…”)

К моей руке, которой не отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет…

(“Настанет день – печальный, говорят…”)

Или представление о центральном понятии углубляется благодаря уточнению его звучания:

Но моя река – да с твоей рекой,
Но моя рука – да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря – зари.

(“У меня в Москве – купола горят…”)

Об этой же черте поэтики Цветаевой, предполагающей постоянный поиск нужного, более точного слова, пишет И.Бродский. Анализируя посвященное Р.М. Рильке стихотворение “Новогоднее”, Бродский особенно выделяет такие строки:

Первое письмо тебе на новом
– Недоразумение, что злачном –
(Злачном – жвачном) месте зычном, месте звучном,
Как Эолова пустая башня.

Таким образом, мы видим, что следование традиции народной поэзии в данном случае оказывается у Цветаевой чисто формальным. Появление повторов обусловлено особенностями ее поэтического мышления, отвечает ее собственным творческим задачам, а вовсе не является лишь следствием внешнего копирования. Надо сказать, что и стилизация других приемов народной поэзии не мешает проявлению в поэзии Цветаевой яркой авторской индивидуальности, что в фольклоре в принципе невозможно. Ее стихи мы никогда не перепутаем с произведениями устного народного творчества. Ритмические, тематические, лексические и другие отличительные черты народной поэзии Цветаева искусно сочетает с тем, что отличает ее поэтический язык (многочисленными цезурами, переносами и т.д.). Да и темы стилизованной под народные стихи цветаевской поэзии для фольклора совсем не характерны, их появление обусловлено интересами самой Цветаевой, ее глубоко личным отношением к собственному и чужому творчеству, к окружающему ее миру и т.д.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бараков В.Н. Отчизна и воля. Книга о поэзии Николая Рубцова. Вологда: “Книжное наследие”, 2005.

2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. С. 94.

3. Бродский И. “Об одном стихотворении”. // Сочинения Иосифа Бродского в 4 тт. СПб.: Изд-во “Пушкинский фонд”, 1995. Т. 4. С. 88; 89; 90.

4. Веселовский А.Н. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля. // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. С. 107; 113.

5. Гаспаров М.Л. Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова. // О русской поэзии: Анализы: Интерпретации. Характеристики. СПб., 2001. С. 136–149.

6. Лазутин С. Г. Поэтика русского фольклора. М.: Высшая школа, 1981.

7. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб.: Наука, 1994.

8. Русский фольклор / Сост. и примеч. В. Аникина. М.: Худож. лит., 1986. С. 113; 115–116.

Как и многие поэты начала XX века, М. Цветаева не прошла в своем творчестве мимо сокровищницы русского фольклора. Однако ее обращение к нему носит особый характер. Цветаева не стилизует фольклор, подобно К. Бальмонту, А. Коринфскому, Л. Столице и др., не использует его образы в своих целях, а, сделав мифопоэтические представления народа фактом своего индивидуального поэтического сознания, отражает фольклорными средствами собственное представление о мире.

Обращение Цветаевой к фольклору и народному языку, как инструменту современной поэзии, было началом процесса преодоления лирической уединенности ее первых трех книг (Вечерний альбом. М., 1910; Волшебный фонарь. М., 1912; Юношеские стихи, 1913—1915) путем приобщения к народной жизни и стихии национального характера в той мере, в какой это было возможно в рамках творческого метода романтического индивидуализма.

. Всё печаль свою покоил.
Даже печки не сложил.
Кто избы себе не строил —
Тот земли не заслужил…

Крестили нас — в одном чану,
Венчали нас — одним венцом,
Томили нас — в одном плену,
Клеймили нас — одним клеймом.
Поставят нам — единый дом.
Прикроют нас — одним холмом.

В лазорь — в раззор,
От зорь — до зорь На привязи Реви, заклят.

Апофеоз поэмы:
Та — ввысь,
Тот — вблизь,
Свились,
Взвились:
Зной — в зной,
Хлынь — в хлынь!
До — мой В огнь синь!

Читайте также:

  
• Бердяев об истине кратко
  
• Теория большого сжатия кратко
  
• Структура бюджетных расходов кратко
  
• Ходильные ноги это кратко
  
• Национальный кризис в россии в 1917 г кратко