Эрьзи биография и творчество кратко
Обновлено: 05.07.2024
Имя скульптора Эрьзи широко известно и в нашей стране, и за рубежом. В основу формирования уникального художественного дара Степана Нефедова легло все то, что было исконно присуще искусству древнего мордовского народа. Блестящие природные данные молодого скульптора получили развитие в Московском училище живописи, ваяния и зодчества в мастерской Сергея Волнухина и Павла Трубецкого (1902-1906 гг), а затем - в различных художественных студиях и скульптурных мастерских Европы, где работал художник в период 1907-1914 гг.
Годы, проведенные в Италии и Франции, явились для молодого Эрьзи великолепной школой мастерства, которая дает полное основание считать его не только одним из самых талантливых, но и профессионально подготовленных русских скульпторов начала XX века. Одним из первых в русской пластике ХХ века Степан Эрьзя показал достоинство и красоту женщины - представительницы "малого" народа, создав образы полные лиризма, глубокого и искреннего чувства ( работы "Эрзянская женщина", "Голова мордовки").
В этот период своего творчества мастер стоял на пути революционного обновления искусства скульптуры, опираясь на достижения мирового искусства и народное творчество эрзянского народа. Круг материалов, к которым обращался Эрьзя в этот период, довольно широк. Это мрамор, цемент, чугун, гипс.
В начале двадцатых годов поиски более выразительных средств исполнения привели Степана Эрьзю и к "открытию" нового для него материала – дерева. Впервые скульптор использует в своем творчестве твердые породы дерева - кавказский дуб, кавказский орех. Композиции "Леда и лебедь", "Летящий", "Материнство", выполненные на Кавказе, отчетливо демонстрируют как приемы модерна, "опробованные" скульптором ранее – например, в работах "Отдых", "Мрамор", ложатся в основу формирования нового индивидуального пластического стиля Степана Эрьзи. Развитие этого стиля шло в течение двух последующих десятилетий (1927-1950), которые скульптор провел в Аргентине.
Здесь он открыл для себя материалы, с которыми потом не расставался до конца своей жизни – породы субтропических деревьев кебрачо, альгарробо, урундай. Они покорили художника экзотической красотой, фактурным богатством, плотностью и твердостью. Этот материал открыл перед Эрьзей возможности в выборе разнообразных тем и сюжетов, которые впоследствии сложились в серии портретов исторических личностей, мифологических, женских, интернациональных и национальных образов, а также работы так называемой психологической серии. Одним из любимых материалов становится древесина кебрачо. Ее выразительный рисунок, широкий диапазон оттенков, а также живописное своеобразие наростов, с самого начала определили особенности манеры исполнения произведений. Особый же эффект и артистизм придавал работам скульптора выразительный контраст необработанного нароста с тщательно отшлифованной поверхностью.
Достойной данью памяти Степана Дмитриевича Эрьзи является Мордовский республиканский музей, носящий его имя и обладающий самой большой (свыше 200 работ) коллекцией его скульптур.
Интересные факты:
Большой экспериментатор, Степан Эрьзя работал с различными материалами – гипсом, бетоном, мрамором, цементом, чугуном. Но больше всего его вдохновляло дерево, особенно экзотические породы, такие как кебрачо, альгарробо, урундай.
Любимые композиторы художника - Бетховен и Григ.
Почти четверть века скульптор прожил в Аргентине, оставаясь гражданином СССР и вернувшись на Родину только в 1950 году.
В 1957 году скульптор награжден орденом Трудового Красного Знамени в связи с 80-летием со дня рождения и за многолетнюю деятельность в области изобразительного искусства.
На могиле скульптора в Саранске установлено надгробие работы С.Т. Коненкова.
1892- 1897 гг. – учеба и работа в иконописных мастерских г. Алатыря и г. Казани. Роспись церквей приволжских городов и сел.
1899 г. – возвращение в Алатырь. Создание декораций для любительского спектакля, посвященного 100-летию со дня рождения А.С. Пушкина.
1902-1906 гг. – обучение в московском училище живописи, ваяния и зодчества. Начало участия в выставках.
1907-1914 гг. – живет и работает в Италии и Франции.
1909 г. – VIII Международная художественная выставка в Венеции, выставка в Милане.
1910-1914 гг. – участие в художественных выставках в Ницце, Париже, Мюнхене, Риме.
1914 г. – возвращение в Россию. Участие в московских выставках
1921-1923 гг. – живет и работает в Новороссийске, Геленджике, Батуми, Баку
1925 г. – возвращение в Москву, участие в выставке в ГИМе.
1926 г. – С.Эрьзя избирается действительным членом Общества Русских Скульпторов (ОРС)
1927-1950 гг. – поездка в Аргентину. Участие в художественных выставках в Монтевидео, Буэнос-Айресе.
1950 г. – возвращение в Москву.
1954 г. – персональная выставка произведений в Москве.
1957 г. – награждение орденом Трудового Красного Знамени в связи с 80-летием.
24 ноября 1959 г. – скончался в Москве, похоронен в Саранске.
Творчество мордовского скульптора Степана Нефедова, окрыленное именем родного ему народа — Эрьзя, можно по праву считать одной из самых удивительных страниц мирового искусства XX века.
Степан Дмитриевич Нефедов (Эрьзя) родился 27 октября (8 ноября) 1876 года в деревне Баево Алатырского уезда Симбирской губернии в семье крестьянина. Обучался ремеслу скульптора в Московском училище живописи, ваяния и зодчества в мастерской С.Волнухина.
Весной 1907 года Эрьзя приезжает в Италию. Путешествуя по старинным городам, посещая знаменитые музеи и галереи, он знакомился с античной скульптурой, искусством эпохи Возрождения и барокко, приобщаясь к мировому художественному наследию. Он живет и работает на вилле Даниэле Тинелли в Лаго Маджоре, позже в Милане, бывает в Риме, Венеции, Флоренции. В 1909 году в Венеции молодой скульптор дебютирует на Международной художественной выставке, которая приносит ему первый настоящий успех. О нем восторженно пишет итальянская пресса, его горячо поддерживает специалист по европейскому искусству Уго Неббиа.
Летом 1914 года молодой мастер возвращается в Россию, регулярно участвует в московских выставках, продолжает разрабатывать в своем творческом методе новые пластические принципы, открытые в итало-французский период.
Дар монументалиста, обозначенный в итальянский период творчества Эрьзи, ярко раскрылся в революционные годы на Урале и позднее – на Кавказе, где скульптор провел несколько чрезвычайно плодотворных лет своей жизни. Он сумел вписать собственную интересную главу в ленинский план монументальной пропаганды, доказав этим, что может быть абсолютно созвучным современной эпохе.
Творческий метод молодого скульптора, столь успешно разработанный им в Европе и России, основанный на яркой индивидуальности, мастерстве и удивительной работоспособности, в последующий период получил расцвет в Аргентине (1927-1950).
Именно в Аргентине скульптор обнаружил субтропическое дерево кебрачо – необычайно твердое, с выразительным рисунком, широким диапазоном цветовых оттенков и живописным своеобразием наростов определило особенности новой манеры Эрьзи. Декоративный эффект усиливал контраст необработанного дерева с тщательно отшлифованной поверхностью.
Но хорошо известного за границей Эрьзю мало кто помнил на родине, о которой постоянно думал стареющий скульптор. Долгое время находясь на чужбине и живя в одиночестве, он справедливо тревожился за судьбу своих произведений.
Степан Эрьзя вернулся в Советский Союз в 1950 году. Он сумел сохранить и привезти на родную землю свои произведения — плод многолетней напряженной работы, порой невыносимо тяжелой, но всегда радостной. И в своей последней — московской мастерской скульптор продолжал упорно трудиться, боясь отложить резец хоть на мгновенье, ведь именно искусство всегда оставалось единственным смыслом всей его жизни.
Степан Эрьзя умер в 1959 году в Москве в своей мастерской, его похоронили в Мордовии, навеки соединив его прах с родной землей. Но искусство этого удивительного скульптора, не знающее границ, отныне принадлежит всему человечеству.
Степан Дмитриевич Эрьзя, настоящая фамилия которого Нефедов, – талантливый, самобытный скульптор, ваятель, художник, резчик по дереву. Живя в сложное для России время, на рубеже веков, он стал ярчайшим представителем стиля модерн.
Детство и юность
Родители мальчика, Мария Федоровна и Дмитрий Иванович, были простыми крестьянами. Удивительно, но Дмитрий Иванович самостоятельно обучился грамоте и единственный в селе знал русский язык. Кроме Степы супруги воспитывали еще 3 детей: сыновей Ивана и Илью, и дочь Ефимью. Кроме Степана тяга к прекрасному обнаружилась и у Ивана с Фимой. Старший брат красиво вырезал по дереву, а сестра умело вышивала и ткала. Но самый яркий талант был, все же, у Степы. Он с малых лет увлекался лепкой из глины и рисованием.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, семья переехала из Баево на хутор Баевские Выселки. За этим последовала отправка в церковно-приходскую школу, находящуюся в чувашском селе Алтышево. Здесь Степан получил первые профессиональные уроки вырезания из дерева и рисования. В 10 лет школа была окончена, и Нефедов отправился продолжать обучение в иконописные мастерские села Алатырь, а потом и в Казань. Основным занятием этого периода жизни стала роспись церквей.
Краткая биография
Личная жизнь
Первый серьезный роман случился с девушкой по имени Ева. Эта немка была натурщицей престарелого итальянского художника Даниэля Тинелли. Она имела серьезные планы на русского гения и опасалась, что его уведут более удачливые соперницы. Ева даже запирала мужчину в доме, уходя по делам. Сбежать от нее удалось в Венеции.
Следующей женщиной, сыгравшей заметную роль в жизни Степана, стала графиня Алиса Альтенберг. С ней скульптор познакомился в Италии. Она оказалась обманщицей, использовавшей его талант в корыстных целях. Авантюристка бросила художника, видимо поняв, что не сможет с помощью его постоянного обмана заполучить желаемые средства. Сам же Эрьзя остался без гроша в кармане.
В 1911 году мастер познакомился в Париже с Мартой Гербст. Женщина ни слова не знала по-русски, а мужчина с большим трудом изъяснялся по-французски. Несмотря на это, вслед за дружбой пришла любовь. Есть сведения, что у пары родился сын. До 1914 года Степан и Марта были вместе, но ехать в Россию возлюбленная отказалась. Отказалась она и от предложения руки и сердца, сказав, что Эрьзя уже женат. На скульптуре.
С 1915 по 1925 музой художника была Елена Ипполитовна Мороз. Она стала одновременно ученицей, моделью и возлюбленной. Степан Дмитриевич, как самое замечательное в его жизни, вспоминал время, проведенное на даче родителей Елены Мороз, в Геленджике. Как и предыдущая любовь Эрьзи, женщина не поехала вслед за ним в другую страну. Позже, вернувшись в СССР, скульптор встретился с Еленой Ипполитовной. Но жить вместе они не смогли.
С Еленой Мороз в мастерской (Москва, 1915)
После эмиграции, в 1926 году, Степан Эрьзя стал жить с молодой ученицей Юлией Кун. Известно, что эта девушка раздражала своего наставника непоседливым характером. Не справившись с затворнической жизнью, она уехала в Россию. Там обзавелась мужем и ребенком, а через год вернулась к Эрьзи в Буэнос-Айрес. Но было поздно. У него была уже новая возлюбленная: натурщица-аргентинка.
Степан Дмитриевич создал множество скульптурных фигур девушек. Не меньшее количество красавиц были и спутницами его жизни. Но все романы закончились ничем, так как женщины отнимали слишком много времени и внимания. А Эрьзи хотелось лишь одного – работать и творить.
В заключение
Удивительно, как много талантов рождает русская земля. Невозможно представить себе направление, в котором бы не проявили себя наши соотечественники. И жизнь Степана Дмитриевича Эрьзи как нельзя лучше подтверждает это.
С. Д. Нефёдов (Эрьзя — псевдоним, идущий от самоназвания одной из народностей, живущих в Мордовии) родился в селе Баеве Алатырского уезда Симбирской губернии (ныне Ардатовский район Республики Мордовия). В юности занимался иконописью, образование получил в 1902–1907 в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (мастерская С. М. Волнухина). В 1907–1914 жил и работал в Италии, Франции, принимал участие в 10 крупнейших международных выставках в Милане, Риме, Венеции и Париже.
В конце 1926 С. Д. Эрьзя был командирован с выставкой своих работ во Францию. Оттуда он по приглашению президента Аргентины Марсело Торкато де Альвеара уехал в эту страну, где жил и работал в Буэнос-Айресе в 1927–1950. Там появились сотни скульптур, выполненных из субтропических деревьев — кебрачо, альгарробо, урундай.
В 1950 Эрьзя возвратился на родину, привезя ей в дар более 250 своих произведений. В 1954 в Москве с большим успехом прошла его персональная выставка. Многолетняя деятельность С. Д. Эрзи в области изобразительного искусства была отмечена высокими государственными наградами.
Скульптор Степан Эрьзя умер 27 ноября 1959 года. Его похоронили в Саранске, и хотя его прах теперь на вечно связан с родной мордовской землей, его искусство, не знающее границ, принадлежит всему человечеству.
БЕЖАТЬ ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ.
Эрьзя популярен в знаменитых парижских салонах, его работы уже несколько лет скупает торговец произведениями искусства. Тогда же на выставку Эрьзи приходит посол Аргентины во Франции. Он так потрясен талантом Степана, что умоляет его уезжать в Аргентину - на то время самую цивилизованную страну американского континента.
Когда Луначарский на первой выставке скульптуры молодой республики Советов в 1926 году отмечает работы Эрьзи как самые яркие и талантливые, художнику открывается дорога на все крупнейшие выставки. В 1928 году он везет свои скульптуры по указанию Луначарского в Париж.
В СССР чиновники внимательно отслеживают триумф человека, которому на родине отказывали в самых грандиозных его проектах.
Пишет посол Сергеев:
-Его уговаривают вернуться. После долгих раздумий скульптор ставит условие: музей в Москве, где поместят его работы, мастерская и фильм о его творчестве.
- Я доложил руководству страны об условиях, на которых Эрьзя был готов вернуться. Москва ответила: пусть сначала вернется, там посмотрим. Похоже, его не хотели видеть в СССР. Я обманул Эрьзю и сказал, что все договоренности есть. Обманул ради того, чтобы страна не потеряла величайшего скульптора и его шедевры.
В 1950-м Эрьзя в Москве. Его никто не встретил кроме родных. Огромный архив, работы, куски драгоценного кебрачо держать негде. Милиция не дает паспорт, в минкультуры тормозят с мастерской. Чиновник, к которому скульптор взывает о справедливости, кричит: "Зачем вы вернулись? Я три года положил на то, чтоб вы сюда не приезжали!"
Эрьзя уже не молод. Через полтора года у него появляется квартирка. Как и враги в среде искусства. К примеру, всесильный Вучетич обвиняет его в буржуазности. Умирая, Эрьзя пишет, что все свои работы дарит советскому народу. Академия художеств отказывается создавать его музей в столице, скульптуры отправляют сначала в Русский музей (нехудшее место-прим мое.Георгий), затем дальше-в Мордовию.Тоже вроде бы разумно-на малую Родину скульптора.Но в семидесятых часть работ хранили в жутких условиях на первом этаже жилого дома Саранска. В старом трухлявом домике к столетию великого сына Мордовии затем открыли-таки его музей.
Эрьзя первым в мире предложил создать скульптурную композицию высотой в три километра. Просил у советских чиновников роту солдат для помощи - хотел на Уральских горах возвести великие фигуры Революции, Ленина и Стеньки Разина. Ему не дали. Его шестиметровую мраморную скульптуру "Освобожденный человек", поставленную в Екатеринбурге в 1919 году, уничтожили - ведь фигура была обнаженной! Все его великие замыслы остались в папках или за границей. Благодаря преданным поклонникам в России, Италии и Аргентине, Эрьзя лишь сейчас открывает свои тайны неблагодарным потомкам.
посмотрите некоторые работы и поймете сами величие его таланта
Казань, 1888 год. В только что построенном в Панаевском саду, большом двухъярусном театре его новый директор А.А. Орлов-Соколовский организует на предстоящий сезон драматическую и оперную труппы. Сразу же объявили и о наборе в хор. Сделал попытку поступить в него и пятнадцатилетний Федя Шаляпин. Но ему отказали, посоветовав прийти этак года через два. Причина отказа – ломался детский голос. Федор сильно переживал, и несколько утешило его место статиста на поспектакльной плате – 50 копеек за вечер.
В том году поздней осенью подался в Казань и семнадцатилетний Степан Нефедов. Он ещё далеко не Эрьзя, но уже живет в душе огромное желание поступить учеником в какую-нибудь иконописную мастерскую. Сначала же пришлось поработать в столярке при депо станции Казань, куда его устроил земляк-алатырец. И все же весной следующего года Степану посчастливилось. Его взял в ученики П.А. Ковалинский – мастер иконописи, снимавший под мастерскую часть дома казанского купца В.И. Заусайлова на углу Большой Проломной и Гостинодворской (ныне ул. Баумана и Чернышевского). Хозяин сразу распознал в ученике далеко не новичка в иконописном деле. Это было видно, потому как молодой мордвин знал левкас, как свободно владел кистью и резцом по дереву. Всему этому Степан научился у алатырских иконописцев и уже написал самостоятельно несколько икон, обновлял старые. И вот, отныне, он уже не ученик, а мастер с жалованием три целковых в месяц плюс хозяйские харчи.
Был ли на этом концерте Степан Нефёдов, читал ли он отзывы о певце в казанских газетах и, вообще, встречал ли его случайно где-нибудь на улице или в других общественных местах, определенно сказать нельзя. Но предположить можно: а почему бы и нет?! И хотя в казанский период (у С. Нефедова он длился до 1898 года) будущие знаменитости на поприще искусства лично не были знакомы, точки их соприкосновения, пусть и косвенные, существовали. Молодой иконописец из Алатыря не мог не бывать в казанских православных храмах, в которых не так давно пел в церковном хоре мальчик Федя Шаляпин. Его дискант звучал и в Спасском мужском монастыре Казанского Кремля, Духосошественском храме на улице Мостовой (ныне ул. Луковского), Варваринской церкви на Арском поле. И ещё один любопытный момент. В доме купца В.И.Заусайлова, где находилась иконописная мастерская П.А. Ковалинского, за семь лет до приезда в Казань Степана Нефедова открылась ссудная касса с филиалом (второе отделение) на Рыбнорядской улице (ныне ул. Куйбышева). В одно из них и пристроил на скромную должность служащего Федю Шаляпина его отец. В какое отделение, точно сказать нельзя. Но в любом случае юный писец многожды бывал в доме на углу Большой Проломной и Гостинодворской, в котором целых четыре года провел и Степан Нефедов.
Когда в 1898 году будущий знаменитый скульптор покидал Казань никому ещё неизвестным художником-иконописцем, возвращаясь в родные места, Федор Шаляпин в Москве подписал с Большим театром контракт на три года. Имя певца знала уже вся Россия.
И все же, что за причина заставила Степана отказаться от компаньонства и богатой невесты? Думается, что и та самая поездка с Ковалинским в мае 1896 года на Нижегородскую ярмарку, где открылась Всероссийская промышленная и художественная выставка. Как завороженный ходил он тогда по выставочным залам, подолгу задерживаясь у полотен Серова, Коровина, Врубеля, других выдающихся русских художников. Увиденное волновало, будоражило. С этих пор Степан потерял покой. В иконописи он добился каких-то успехов, а вот как в живописи? Какое-то время он посещал художественную школу, недавно открывшуюся в Казани. Но после Всероссийской выставки вдруг понял: если так, как творили Серов и Коровин, то одной художественной школы, пожалуй, будет маловато. И чаша весов, на которую Степан положил своё страстное желание послужить искусству, перетянула чашу обыкновенного обывательского благополучия.
С A.M. Горьким Степан Эрьзя познакомился тоже в Италии, в небольшом приморском городе Леванто. И произошло это как раз в доме А.В. Амфитеатрова, о котором мы уже говорили. Незадолго до этого Александр Валентинович радушно принял под свой кров молодого скульптора, разглядев в нем большой талант. Амфитеатров написал о творчестве Эрьзи несколько статей для петербургских и московских газет, вызвав тем самым большой интерес к художнику у русской публики, предоставил ему мастерскую, ввел его в круг своих многочисленных знакомых, среди которых был и Горький. Надо сказать, Алексей Максимович не сразу смог оценить талант скульптора. Но со временем мнение писателя изменилось, и были моменты, когда он пытался искренне помочь художнику в трудные периоды его жизни. Правда не всегда успешно. Как, например, в случае с предложением самого Горького организовать в Европе показательную художественную выставку произведений Эрьзи и образцов русских мраморов. Тогда Наркомпрос запретил такую выставку. Было это в 1921 году.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Читайте также: