Декабристы в иркутске кратко интересно
Обновлено: 04.07.2024
14 сентября 2011 года город Иркутск отметил 350-летие со дня основания. Одна из славных страниц его истории посвящена высланным сюда поселенцам, неугодным царю. Поселенцы-декабристы, представлявшие интеллектуальную верхушку российского общества, оказали наиболее существенное влияние на развитие края .[1]
Вот уже 25 лет Восточно-Сибирское издательство выпускает серию книг о декабристах под названием “Полярная звезда”. Каждый том посвящен жизнеописанию одного из декабристов. Редакционная коллегия состоит из ведущих декабристоведов во главе с академиком М.В.Нечкиной (до 1985года) и академиком И.Д.Ковальченко (до 1995 года). Серия “Полярная звезда” пережила все перестроечные сомнения в её жизнестойкости, сохранила творческий потенциал в кадровом составе, нашла поддержку не только в научных и общественных кругах, но и в администрации Иркутской области. Сейчас право издания серии перешло Иркутскому мемориальному музею декабристов, истинному ценителю первоисточников, так необходимых в музейной практике. Выпущенный в этом году 25 том посвящен В.Л.Давыдову, это даёт все основания надеяться на то, что издание серии будет успешно продолжаться и завершится выполнением всего плана, принятого на первом заседании редколлегии в 1978 году в Москве при Институте истории АН СССР .[2]
Подвигом любви бескорыстной, назвал Н.А.Некрасов добровольное изгнание жен декабристов, последовавших за своими мужьями в далёкую неизвестную Сибирь. Иркутский писатель Марк Сергеев несколько своих книг посвятил декабристам, среди них три тома “Своей судьбой гордимся мы” и “Несчастью верная сестра”. Это своеобразная историческая повесть, состоящая из отдельных рассказов-биографий, повествует о подвиге русских женщин, о горькой и прекрасной судьбе каждой из них. Особую привлекательность книге придаёт обильный документальный материал, письма, воспоминания, официальные бумаги XIX века, связанные с историей декабристов .[3]
После подавления восстания декабристов в 1825 году, свыше 100 человек были приговорены к разным срокам тюремного заключения, каторжным работам и ссылке в отдалённые места Сибири и Кавказа.
В конце августа 1826 года первая группа изгнанников прибыла в Иркутск .[4]
Это были С.Волконский, С.Трубецкой, А.Муравьёв, В.Давыдов, Е.Оболенский, А.Якубович, братья Борисовы. Иркутяне, заранее осведомлённые о прибытии ссыльных революционеров, собрались для встречи их на берегу Ангары у Московских ворот. [5]
В толпе встречающих были лица, лично знавшие некоторых декабристов. Иркутяне старались пробраться поближе к повозкам, произносили слова одобрения, передавали деньги, хлеб и даже книги.
В октябре 1826 года в Иркутск поступило специальное распоряжение о размещении декабристов. Все арестанты были ночью, тайно от народа, свезены в Иркутск и немедленно отправлены в Забайкалье на Нерчинские рудники.
После окончания тюремного заключения многие декабристы стали направляться на поселение в разные места Сибири.
В нашей губернии проживало до 40 декабристов.
В Малой Разводной – жили братья Борисовы, А.П.Юшневский, А.З.Муравьёв, в Урике-С.Г.Волконский, М.С.Лунин, Б.Ф.Вольф, Н.М.Муравьёв, Н.А.Панов, в Братске – П.А.Муханов, в Оёке– С.П.Трубецкой, в Смоленщине – В.А.Бечасный, в Тельме – А.И.Одоевский, в Хомутове– Ф.Ф.Вадковский.
Многие из декабристов позднее получили разрешение проживать в Иркутске: С.П.Трубецкой, С.Г.Волконский, П.Ф.Выгодовский, Веденяпин, Г.С.Батеньков и другие.
Среди декабристов большим уважением и авторитетом пользовался Михаил Сергеевич Лунин.
Лунин был разносторонне образованным человеком, до конца своей жизни оставался несгибаемым революционером. Обладал твёрдой волей и настойчивостью. Находясь в ссылке, он продолжал вести антиправительственную агитацию, средством для этого избрал свои письма сестре-жене крупного генерала. В них он резко обличал крепостной строй и царское правительство. Его письма переписывались от руки и распространялись в Иркутске, Верхнеудинске, Кяхте и других местах. Узнав об этом, царь не только запретил ему переписываться с родными и друзьями, но и приказал навечно заключить в одиночную камеру самой страшной тюрьмы – Акатуй, откуда уже обычно никто не возвращался. Там через четыре года одиночного заключения Лунин и скончался.
Талантливый литератор, член Северного общества декабристов, большой друг Рылеева-Пётр Александрович Муханов, находясь на поселении в Братске, изучал местные говоры для академического словаря, писал историю декабристов. Видя, какое неудобство и трудности представляют ангарские пороги для судоходства, выдвинул смелый и оригинальный проект постройки обводного канала. Десять лет, не имея необходимых приборов, Муханов вёл наблюдения и записи о вскрытии и замерзании Ангары, об изменениях её температуры. В наши дни эти записи были учтены при проектировании и постройке Братской ГЭС. И только в конце жизни ему было разрешено переехать в Усть-Куду, где поблизости жили его друзья. В Усть-Куте Муханов бесплатно обучал крестьянских ребятишек.
Большой любовью и уважением у декабристов и местного населения пользовался декабрист, врач Фердинанд Богданович Вольф. Это был не только искусный врач, но и на редкость бескорыстный человек.
Проживавшие в Малой Разводной Алексей Петрович Юшневский, Пётр Иванович и Андрей Иванович Борисовы ,были прекрасными педагогами. Они обучали детей математике, естествознанию, русскому и французскому языкам, музыке и рисованию.
Декабристы оставили после себя заметный след. Они явились зачинателями многих полезных дел в хозяйстве, просвещении и культурной жизни края. Они всячески старались облегчить жизнь крестьянина, сделать его тяжелый труд более производительным. Так, Бечасный Владимир Александрович в Смоленщине научил крестьян выжимать масло из конопляных семян, для чего сам сконструировал маслобойку.
Первая школа для взрослых была основана в Олонках Владимиром Федосеевичем Раевским.
Через родных и знакомых в России они выписывали огородные семена и распространяли овощные культуры среди крестьян. С этого времени в пригородных сёлах появляются большие огороды с парниками.
Декабристы первыми в Сибири стали проводить опыты по разведению фруктовых деревьев и созданию цветников. Они убеждали крестьян разводить сады.
И так всюду, по всей Сибири, где бы ни были декабристы на поселении, они несли людям свет и знание, заступаясь за крестьян перед местными властями. Первые революционеры, они были и первыми краеведами в Сибири, изучали природу, хозяйство и историю края. Хорошо понимая важность природных богатств, для развития промышленности, они уже тогда предсказывали, что со временем вся Сибирь должна стать страной фабрик и заводов .[6]
После отбывания тюремного заключения в Иркутске на поселении находились семьи Волконских и Трубецких.
Вслед за своими мужьями в Сибирь выехали и их жёны. Их было одиннадцать, этих героических женщин и Варвара Михайловна Шаховская она была лишь невестой П.Муханова.
24 июля 1826 года из великолепного особняка на Английской набережной в Петербурге выехала в Сибирь двадцатишестилетняя дочь графа Лаваля, княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая. Эта выросшая в роскоши аристократка первая последовала на каторгу и в ссылку за своим осужденным мужем, декабристом Сергеем Петровичем Трубецким.
Вслед за Трубецкой из дома Волконских на Набережной Мойки в Петербурге, выехала к мужу, Сергею Григорьевичу Волконскому, в Нерчинские рудники двадцатилетняя княгиня Мария Николаевна Волконская, дочь известного героя 1812 года генерала Н.Н.Раевского.
Поехали в Сибирь за осужденными не все женщины. Не у всех хватило любви, твёрдости духа или возможностей, тем большего уважения заслуживают преданные, самоотверженные и мужественные.
На тихую улочку в центре Иркутска в старинную усадьбу приезжают люди со всего света, чтобы узнать о судьбах “государственных преступников”, отбывавших ссылку в Сибири. Это усадьба декабриста князя Сергея Григорьевича Волконского.
Рядом, на соседней улице находится дом князя Сергея Петровича Трубецкого. Усадьба Волконского и дом Трубецкого входят в состав историко-мемориального комплекса “Декабристы в Сибири”. Ежегодно с 14 по 25 декабря музей проводит традиционный областной фестиваль “Декабристские вечера”. В эти дни проходят концерты в областной филармонии, литературно-музыкальные салоны в домах Волконских и Трубецких, литературные вечера в областных и городских библиотеках.
Проходят века. Но живёт в сердце народном память об их благородном порыве, о цельности их характеров, о святости их помыслов.
Далеко в Акатуе у бывшей тюремной стены могила Лунина. Тяжёлый черный крест издалека виден в Петровске-Забайкальском, бывшем Петровском Заводе, здесь похоронен Горбачевский, один из немногих декабристов, оставшихся в Забайкалье после амнистии 1856 года. А чуть поодаль от креста скромный памятник над прахом Александры Муравьёвой. И стихи Пушкина, привезённые ею в Сибирь, вернее, строфа из них – вечные строки над вечным покоем. А муж её покоится всё том же Урике, откуда увезли Лунина, чтобы уничтожить в Акатуе. А под сенью деревьев в ограде Знаменской церкви в Иркутске – Муханов, Панов, Бечаснов и Екатерина Ивановна Трубецкая, два года не дожившая до амнистии, и двое детей Трубецких.
Мы приходим к их могилам, чтобы поклониться их мужеству. И не можем представить их умершими. Они живут в воображении нашем молодыми и сильными .[7]
Нет, – веруйте в земное воскресение:
В потомках ваше племя оживёт,
И чад моих святое поколение
Покроет Русь и процветёт
Первые ссыльные появились в Сибири в начале 17 века – с началом правления династии Романовых. Правительство рассчитало все точно: самый простой способ – отослать неблагонадежных граждан куда подальше от столиц. Дикая, далекая, ледяная Сибирь стала местом вечного поселения и упокоения многих сотен тысяч людей, неугодных власти.
И потянулись через всю огромную страну этапы, по которым брели кандальники: крестьяне, солдаты, проворовавшиеся чиновники, казнокрады и воры помельче, неугодные всех мастей… Власть преследовала здесь несколько задач. С одной стороны, убирала преступников из центральных районов страны, а с другой – заселяла новые земли. Это был цинично дешевый и доступный способ.
Первые четырнадцать декабристов
В начале 19 века Сибирь приняла главных политических ссыльных в российской истории – декабристов. Первые четырнадцать декабристов были отправлены по этапу в Иркутск в ночь на 21 и 23 июля 1826 года. До Иркутска из Петропавловской крепости Петербурга они добирались 37 дней. Причем почти весь путь им пришлось проделать, не снимая кандалов.
И. Заикин, А. Муравьев, В. Давыдов, Е. Оболенский, А. Якубович, С. Трубецкой, С. Волконский, братья Андрей и Петр Борисовы, А. Веденяпин, С. Краснокутский, Н. Чижов, В. Голицын, М. Назимов – вот имена первых декабристов, прибывших в начале осени в иркутскую ссылку.
Первые встречи иркутян с декабристами были короткими: почти сразу государственных преступников выслали дальше, на каторгу. Часть из них была отправлена на солеваренный завод в Усолье-Сибирское, часть – на Александровский и Николаевский винокуренные заводы. Сибиряки к декабристам отнеслись с определенной симпатией. Известный факт, что Е. Оболенский и А. Якубович, отправленные в Усолье, вместо тяжелой работы в цехах, где вываривали соль, получили работу дровосеков.
Впрочем, подобное послабление быстро закончилось. Заместитель генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Горлов за допущенные послабления к государственным преступникам по указанию императора был предан суду, а декабристов уже в октябре 1826 года перевели на Нерчинскую каторгу. Там с ними уже не церемонились. Дворянам и интеллигентам пришлось работать на Благодатском руднике в тяжёлых условиях.
На поселении
Когда каторга сменилась для декабристов поселением, начались их более тесные контакты с иркутянами. При том, что жизнь на поселении определялась многочисленными инструкциями. Им запрещалось отлучаться из мест поселения без разрешения начальства далее, чем на 30 верст. Вся переписка с родственниками должна была вестись через канцелярию генерал-губернатора. Занятия промыслами были строго регламентированы: государство зорко следило, чтобы декабристы не обрели финансовую независимость. За редким исключением декабристам запрещалось вступать в государственную службу, а также заниматься общественно-значимыми видами деятельности, например, педагогикой. Что не мешало многим ссыльным обучать грамоте местное население, а властям – закрывать на это глаза.
Иркутские декабристы
Первым настоящим иркутянином-декабристом стал Муравьев. Приговоренный к ссылке в Сибирь без лишения чинов и дворянства, сначала он был назначен городничим в Верхнеудинске, а в 1828 году переведен в Иркутск. Под руководством Муравьева центр города был благоустроен: положены тесовые тротуары, на набережной Ангары стали устраиваться народные гуляния в экипажах. Полиция, которую возглавлял ссыльный городничий, сумела так поддерживать порядок в городе, что ее не раз хвалили в жандармских донесениях. Дом декабриста Муравьева на Спасской площади стал одним из центров культурной жизни Иркутска. Здесь проводились музыкальные и поэтические вечера, лекции, творческие встречи.
Декабрист Раевский не только открыл в селе Олонки школу для детей и взрослых, но на свои деньги пригласил учителя и выписал учебные пособия, предложил использовать свой дом в Тихвинском приходе Иркутска для занятий девочек из Сиропитательного дома Медведниковой. Учительствовали также Борисов, Юшневский и Поджио.
Политическая ссылка, одним из центров которой стал Иркутск, сыграла в жизни сибиряков огромную положительную роль. Декабристы были высокообразованными, культурными людьми, известными не только в России, но и в Европе. Именно они принесли сибирякам в целом и иркутянам в частности не столько культуру и науку, сколько интеллигентный просвещенный взгляд на мир и общество.
Прошло тридцать лет…
Прощение царя вызывало у декабристов двойственное чувство: с одной стороны, им хотелось вернуться, а с другой – налаженный за тридцать лет быт давал больше уверенности и надежности, чем столичная неизвестность. Кроме того, декабристов, которые стали к тому времени уже стариками, возмущало недоверие Александра II, отдававшего бывших ссыльных под надзор полиции.
Как бы то ни было, иркутяне остались благодарны декабристам и тому вкладу, который те привнесли в общественную жизнь Сибири.
Сибирь славится своим непростым климатом. Именно это и стало ранее причиной для того, чтобы всех непригодных для власти людей отправляли в ссылку именно в Сибирские края. Иркутску статуса ссыльного города тоже избежать, к сожалению не удалось. Более того, первых декабристов сослали именно в этот город.
Именно поэтому у Московских ворот ссыльных ждала довольно внушительная толпа зевак. Непременно стоит отметить и тот факт, что Сибиряки весьма доброжелательно приняли новоприбывших.
По прибытию декабристов разделили на две группы: первую отправили на солеваренный завод, находящийся в Усолье-Сибирское, а вторую вновь разделили — кого-то отправили на Александровский винокуренный завод, а кого-то на Николаевский.
Н. Горлов — генерал-губернатор в Восточном округе Сибири — допустил заметные послабления по отношению к ссыльному приговору декабристов, сделав их работу несколько легче той, к которой они первоначально приговаривались. Но продлилось это не долго, Горлов был передан в суд, а декабристов с поселения перевели на Нерчинскую каторгу. Там они работали в довольно тяжелых условиях на территории Благодатского рудника, ведь более с ними уже не церемонились. И так длилось до тех пор, пока в Сибирские края за своими супругами не приехали М. Волконская и Е. Трубецкая, которые позднее и стали считаться первыми декабристскими женами. По их прибытию ссыльным дали официальное послабление в условиях существования, а с каторги перевели обратно в поселение.
Когда это произошло, декабристы только более тесно стали общаться с жителями Иркутска. Несмотря на то, что пребывание в городе весьма значительно ограничивало свободу в действиях, а вступление в государственную службу, в основном, было под запретом, все-таки ссыльным не запрещалось заниматься такими значимыми общественными вещами, как педагогикой. Поэтому большинство ссыльных помогали обучать сибиряков грамоте. Именно благодаря высокообразованным декабристам, сибирское поколение приобрело желание к саморазвитию и всестороннему познанию.
Декабристы во время ссылки занимались сбором информацию по истории возникновения и развития Сибири, так же изучали местный быт. А вскоре в Иркутске построили больницу, финансирование которой было обеспечено за счет средств жен декабристов. Важно отметить то, что эта больница использовалась не только ссыльными, но и коренными жителями Иркутска. А Волконская с Трубецкой практически в каждой своей посылке получали медикаменты, которые разделяли со своими односельчанами.
Очень многие декабристы принимали непосредственное участие в развитии Иркутска, к таким людям относятся:
— Муравьев, который был признан первым иркутянином-декабристом, прибывший на территорию города в 1828 году. Именно под его руководством полностью проводилось обустройство центра города.
— декабрист Раевский заслужил свою благодарность у сибирских жителей после того, как отстроил и открыл в селе Олонки школу, в которой могли обучаться как дети, так и взрослые. Строительство было финансировано исключительно за счет его собственных средств. В добавок ко всему он позаботился и о педагогическом составе, в число которых вошли декабристы Борисов, Поджио и Юшневский. А принадлежавший ему дом передал на использование в качестве школы для всех девочек Сиропитательного дома.
— декабрист Вольф в 1836 году получил официальное разрешение на врачебную практику на месте ссылки. Доверие к нему стало настолько большим, что за медицинской помощью к нему обращались даже самые влиятельные люди Иркутска.
Декабристы несомненно сильно повлияли на всестороннее развитие этого сибирского города. И даже спустя века жители Иркутска не забыли имена своих героев. Знаком этому служат такие места, как Площадь декабристов, великое множество памятников и музеев, которые с гордостью и благоговением рассказывают всем свою великую историю.
Сибирь как место ссылки
И потянулись порознь и партиями ссыльные: крестьяне и стрельцы, чиновники и аристократы, политические и государственные деятели - враги Романовых.
С каждым годом ссылка в Сибирь обрастает государственными указами, законами и разъяснениями: кого ссылать, за что и как.
Ссылка была возведена в ранг политики и стала широко применяться против политических противников самодержавия и внутренних группировок в самом правящем лагере. Так, в иркутском Знаменском монастыре томилась Анна, дочь А.П. Волынского , крупного государственного деятеля, выступившего против Бирона и его сторонников. А. П. Волынский был сослан в Сибирь со всей семьей.
В 1734 году иркутский вице-губернатор разрешил бывать в городе другому опальному – графу Де Санти, бывшему обер-церемонийместеру императорского двора. В Сибирь графа спровадил Меньшиков. Злая судьба – могущественный князь, опекун малолетнего самодержца и сам не избежал участи изгнанника. Он оказался в Сибири почти в одно время с Санти.
Влияние декабристов на историю Иркутской губернии
В 1799 году в Иркутске был основан ремесленный дом и суконная мануфактура при нем, где работали исключительно ссыльные. Число их доходило до 365 человек.
Отказываясь прекратить штрафную колонизацию края, царизм пытался убедить общество, что для Сибири ссылка чуть ли не благо, что ссыльные - это как раз тот элемент, который должен осваивать дикие просторы, где не ступала еще нога человека.
Точных сведений о количестве сосланных в наш край нет. Называются разные цифры. К примеру, за 1807-1860 годы - чуть меньше трехсот тысяч человек. Сама по себе численность значительная. Но сколько ссыльных действительно дошло до Сибири, сказать трудно.
И вовсе не опальные, а вольные переселенцы, спасающиеся от крепостного гнета, эксплуатации помещиков, - истинные пионеры освоения сибирских просторов.
Политическая ссылка, одним из центров которой стал Иркутск, сыграла выдающуюся роль в развитии сибирского общества. Ведь представители ее были, как правило, высокообразованные люди, известные в России и за ее пределами. Они несли в край культуру и науку, заводили прекрасные библиотеки, основывали музеи, школы и т. п.
Первые декабристы в Иркутске
Прошло почти девять месяцев со дня восстания. До Иркутска дошли только слухи, только эхо. Но их оказалось достаточно, чтобы вызвать интерес, сочувствие, симпатии.
Волнуются иркутяне - как пройдет встреча; волнуются власти - такого числа политических ссыльных, личных врагов императора, охранять не приходилось. Да и ссыльные не какие-нибудь разночинцы да мещане - знатнейшие фамилии России. Многие их родственники у кормила той же власти, что вершит суд в государстве. Тут было над чем задуматься.
Известно, как проходила встреча у Московских ворот, как приветствовали иркутяне декабристов. Но первое мгновение, каким было оно?
Вот причалил к пристани плашкоут, съехали на землю повозки, в которых следовали декабристы. Сопровождавшие их фельдъегери, бряцая оружием, быстро погнали коней во двор председателя губернского правления. А вслед неслись восклицания и выкрики, из которых нетрудно было догадаться, что все это - знаки одобрения и поддержки декабристов.
Декабристы ставили домашние спектакли, в их домах шли дискуссии на самые злободневные темы российской жизни. Они давали уроки по различным предметам, щедро делились знаниями, приобретенными в лучших учебных заведениях России.
Заговоры против декабристов
А в это время против декабристов плелись сети настоящего заговора, последствия которого трудно было предугадать. В заговор оказались втянутыми высшие правительственные чиновники и даже сам император, до конца дней своих панически боявшийся даже воспоминаний о дне 14 декабря 1825 года.
В центре событий находился известный авантюрист, сын бывшего содержателя Московского театра Роман Медокс .
А там как будто ждут с нетерпением авантюриста. Верят и Медоксу, и его липовой инструкции. Ополчение? Благородное дело. Генералы и чиновники не только доверились юнцу, но и усердствуют в сборе денег. В Петербург же летит верноподданническая реляция. Там - в недоумении и ужасе. Никто понятия не имеет, что происходит на Кавказе.
Кончилось все печально. Роман Медокс угодил в Шлиссельбургскую крепость. Здесь он и встретился с декабристами. Собрат по несчастью, узник одиночки. Словом, доверие было полнейшее. Похоже, что именно с этого момента начинается история провокации Медокса против декабристов.
Осенью 1829 года он неожиданно появляется в Иркутске. Бывает в доме декабриста А.Н. Муравьева , встречается с другими членами тайного общества, влюбляется (или разыгрывает сильные чувства?) в Варвару Шаховскую, невесту декабриста Муханова.
А через три года между Иркутском и Петербургом завязывается строго секретная переписка о новом заговоре декабристов. В тайные планы государственных преступников проник все тот же Роман Медокс!
3 сентября летит из Иркутска письмо авантюриста к могущественнейшему графу Бенкендорфу:
«По сделанному мне вопросу о сношениях государственных преступников Петровского завода, я сродни сильной борьбы чувств, при невозможном отвращении от доносов, наконец, вынужден священнейшим долгом писать вашему превосходительству, как для открытия тайны, могущей иметь чрезвычайные последствия, так и для совершенного отклонения от себя подозрений в деле, которое мне кажется гнусно, паче всякого доноса, - гнусно тем более, что после четырнадцатилетнего ужасного заточения в Шлиссельбурге, освобожденный милосердием государя, обязан его величеству жизнью.
Любовь и преданность царю и отечеству как будто Медоксом доказана. Каждая строчка письма говорит о покаянии, о желании быть полезным власти. Бенкендорф, старый, прожженный царедворец, между двух огней. Он до конца все-таки не может поверить авантюристу, но и закрывать глаза на известия Медокса не решается. А тут еще новый донос авантюриста с приложением письма Юшневского:
Медокс убеждает Бенкендорфа, что нити заговора тянутся в Москву, Одессу, а значит, ему необходимо быть там.
События развиваются молниеносно. В подробности заговора уже посвящен Николай I, он даже как будто рад. Его подозрения и неверие в то, что декабристы забыли тайные планы, полностью подтвердились. А раскрытие нового заговора оправдает его в глазах Европы.
Литература
Гольдфарб С.И. Иркутск, Иркутск. Рассказы из истории старого города. - Иркутск: Комсомольская правда - Байкал, 2007.
Читайте также: