Бердяев о власти кратко
Обновлено: 02.07.2024
23 марта 1948 года умер Николай Александрович Бердяев (1874–1948), игравший и продолжающий играть немалую роль в формировании интеллигентского понимания власти и государства.
Философия Н. А. Бердяева – мыслимый предмет, причудливо состоящий из трудно увязываемых конструктов, постоянно менявшийся на протяжении его жизни.
Несмотря на "полупосланность – полусосланность" большевиками Бердяева в эмиграцию, революционность его представлений о Церкви, христианстве, государстве, власти продолжало и там иметь определяющее значение в его многомятежной философии.
Бердяев как начинал свою писательскую деятельность марксистом и вольнодумцем, так до самой смерти и остался писателем, не утвердившимся ни в христианском Богомыслии, ни в русской политической традиции.
Псевдоисторизм Бердяева и родимые пятна "освободительного движения"
Будет интересно разобрать бердяевскую трактовку "царства кесаря" как принципиально антимонархическую и христианско-модернистическую.
Сам Бердяев видел примерно одинаковую опасность, как в
"реставрации святоотеческого христианства" ("Смысл творчества", гл. II), так и в возрождении религиозного Самодержавия, которое определялось им как "вредная… мечта".
(Бердяев Н. А. Царство Божие и царство кесаря // Журнал "Путь", № 1. С. 50).
С точки зрения Бердяева: "Демократическая или социалистическая республика в такой же степени есть царство кесаря, как и монархия" (с. 31).
Исторический псевдореализм Бердяева делил христианскую историю на три периода: доконстантиновский, константиновский и постконстантиновский. Бердяев утверждает, что для христианства государство – институт незначительный и временный, но саму историю христианства он почему-то делил на периоды именно по отношению к государству.
В своей историософии Бердяев настаивает на "динамизме", а точнее, на постоянной изменчивости христианства ("христианство, как и всё органическое, в высшей степени динамично", с. 33).
Кризис XX столетия, революция трактуется им как конец константиновского периода и начало "нового стиля в христианстве". Виновным назначается "царство кесаря", "в порабощении бесконечного [христианства] конечному [государству]" (с. 33).
Синонимом царства кесаря у Бердяева выступает "империализм", который объявляется им непременно "языческим" (с. 34).
Слова апостола Павла большинством православных богословов трактуются совершенно в другом смысле. Фото: Russian Look/Globallookpress
Признавая, что власть "поддерживает космический порядок в греховном мире", Бердяев упорно отрицает, что слова Апостола Павла: "несть бо власть, аще не от Бога; сущия же власти от Бога учинены суть" (Рим. 13, 1) сказаны о монархии. Он настаивает, что
слова эти сказаны о всякой власти, о начале власти вообще, они относятся и к языческой власти, и к современной демократической республике, и даже к советской коммунистической власти, через которую, несмотря на её антихристов характер, частично действует вечное онтологическое начало власти (с. 35).
Слова апостола Павла большинством православных богословов трактуются совершенно в другом смысле. Апостол писал о существующей ("сущей"), современной ему власти, почему и просил молиться прежде всего за царя и за всех начальствующих (1 Тим. 2, 1-2).
В Ветхом Завете неоднократно говорится не только о еврейских, но и о языческих царях (персидском, вавилонском и других), как о действующих по Воле Божией. Но нигде не говорится ни о римских консулах, ни о греческих демократических правителях, как о пришедших к власти и действующих по Воле Божией.
По всей видимости, всё же не всякая власть от Бога. Как, например, власть узурпатора, власть тоталитарного деспота или власть антихриста.
Бердяев усиленно настаивает, что государство – институт ветхозаветный и языческий. Причём через запятую, как что-то для него вполне родственное. Но ведь и семья – институт, основанный ещё в Раю, прошедший ветхозаветные и языческие времена, не теряет своё изначальное Божественное установление. А в христианские времена семья, состоящая из мужчины и женщины, существует как христианский брак.
Бердяев же силится доказать, что "государство имеет дохристианскую, ветхозаветную, языческую природу. Императорская и царская власть не имеет никакого самостоятельного христианского, новозаветного происхождения, она получена по наследству от древнего мира, и лишь принята и освящена христианством" (с. 35). И что первохристиане "не могли стремиться" к созданию христианского государства.
Но в первохристианстве не было, например, института монашества, но разве это значит, что первохристиане не стремились к самосовершенствованию?
Кто прав, Бердяев или Православные святители?
По Бердяеву, "христианству пришлось замарать себя в пыли и грязи земной истории", имея в виду взаимоотношения с государством. В этом вопросе, он спорит больше с каким-то выдуманным им самим противником.
Бердяев передёргивая, "побеждает" абсолютно выдуманного врага. Тем временем, в Священном Писании речь идёт о богоустановленности царской власти вообще, любой языческой, ветхозаветной или христианской, а почитание и подчинение ей – есть заповедь Божия. Так же как почитание родителей есть заповедь Божия.
Святитель Филарет (Дроздов) писал:
Бога бойтеся: царя чтите. Сии две заповеди так соединены для нас, как бы два ока на одном лице истины и правды. Не разрозните их; не обезобразьте лица истины; не повредите одного из очей ея.
(Слово в день тезоименитства благоверного Государя, наследника престола, цесаревича Великого князя Александра Николаевича, 1832 г.).
Сам Бердяев в разных местах своих сочинений утверждает весьма различное. Он то признаёт, что христианское государство существовало, то принципиально отрицает такую возможность.
Со времён Константина Великого Церковь освящает власть не так, как оправдывала она власть языческую, она освящает её как власть христианскую… Монархии наиболее адекватно выражают эту цельность и это единство. И они священны до тех пор, пока народы верят в их священность (с. 38).
Так всё-таки был, значит, период, когда монархии были христианскими?!
Теократия и монархия у Бердяева
Бердяев всё время параллельно употребляет термин "теократия" в пику "монархии". Это весьма странно, потому что монархия – это опосредованное властвование Бога через Царя, сердце которого "в руце Божией". Так же, как демократия в реальности не власть народа, а представительная, опосредованная власть, через представителей, выбранных народом.
На том основании, что, мол, в "христианских теократиях" (императорских и папских) "не было достигнуто реальное преображение жизни" (с. 39), Бердяев делает вывод, что "они не были реальными теократиями, что в них не преображалась жизнь, не осуществлялось подлинно Царство Божье" (с. 39).
А что, в реалиях ветхозаветной теократии жизнь иудеев "преображалась" или Древний Израиль становился идеальным "Царством Божиим"? Нужно ли на этом основании отрицать ветхозаветную теократию?
В бердяевской постановке вопроса удивляет его осознанное неприятие религиозного Самодержавия. Он понимает, что
монархические государства тем отличались от государств демократических, что в основе их обычно лежали начала, обращённые и к иному миpy, а не земной эвдемонизм. Поэтому монархия была религиознее демократий…
Но всё равно, для него Царская власть есть перенос на христианскую жизнь "ветхозаветно-еврейских категорий" и "оправдание природного языческого царства".
Адекватна ли критика Бердяевым монархии на основании тезиса, что она не есть теократия?
Система доказательства очень непоследовательна. Сначала доказывается, что теократия была. Потом – что религиозно оправданные монархии не были теократиями. Затем отрицается существование в новозаветные времена теократий вообще. Но при этом в бердяевском тексте можно встретить и следующие: "Величайшая из теократий Востока – священное русское царство".
Считает ли Бердяев, в конце концов, теократию в новозаветные времена утопией или нет, понять точно не представляется возможным. Так же, как кажется совершенно неубедительным оперирование Бердяевым самим термином "теократия".
Бердяев о Тихомирове и "Монархической государственности"
По-видимому, Бердяев читал книгу Льва Тихомирова "Монархическая государственность" (в мюнхенском издании 1923 года) и признаёт её "лучшим обоснованием идеи самодержавной монархии" в её "наиболее чистом виде религиозного обоснования самодержавия".
Он соглашается, вслед за Тихомировым, видеть разницу между Самодержавием и Абсолютизмом. Излагает эту разницу по тихомировскому тексту, но делает совершенно странный вывод: идея Самодержавия – "прекрасная утопия, может быть, лучшая из утопий!"
По Бердяеву монархия, что в Византии, что в России, всё равно и всегда была "абсолютизмом" (с. 45–46).
Почему же так? Да потому, что Бердяев уверен, что "монархия по природе своей языческого происхождения" (с. 46). И всё.
Но ведь Бог обещал Аврааму произвести от его рода царей явно не языческих? И Православная Церковь миропомазывала так же не языческих царей и императоров.
Бердяев это отрицает, называя утопией, причём "вредной". Мол, христианству всё равно, существовать ли при монархии или при республике.
Но даёт ли это ответ на вопрос: почему историческое христианство в реальности предпочитало, благословляло и освещало именно монархическую власть? Совершенно нет.
Христианская Церковь помазала Царей на царство, потому что предпочитала их, а потому и освящала их власть. Разве когда-нибудь Церковь помазала и освящала власть республиканских владык? Монархический Царь – слуга Божий, республиканский властитель – слуга тех, которые привели его к власти. Может ли Монарх соответствовать высоким христианским нормам? Церковь, прославляя монархов в чине благоверных князей, царей и императоров, сама признала, что может. Были ли республиканские правители, канонизированные Церковью как благоверные? Нет и, по-видимому, не предвидится.
Монархическая благоверная власть как бремя, власть как подвиг, власть как христианское служение, власть как попечение, ограждение, безопасность управляемого народа оказалась исторически возможной. Республиканская же власть не дала таких христианских примеров.
Нехристианский подход Бердяева
Бердяев предлагает гиперпротестантский подход, никакого Ветхого Завета и никакого Священного Предания, только Евангелия. Но и это абсолютно нехристианский подход. Весь вопрос в том, что почитание царской власти не столько догмат (против чего почему-то восстаёт Бердяев), сколько заповедь Божия, неоднократно повторенная в Евангельских текстах.
Но одновременно, как утверждал Святитель Серафим (Соболев), "если царская самодержавная власть основана на Св. Писании и если слова Божии, определяющие наше отношение к ней, являются Божественными заповедями (Мф. 22, 21; 1 Петр. 2, 17; Пс. 114, 15), то ясно, что мы нисколько не погрешаем, когда её догматизируем" (Об истинном монархическом мировоззрении, СПб., 1994. С. 40–41).
Ключевой фразой в бердяевском многословии, важной для его понимания, является следующая:
Новозаветное, христианское сознание не даёт никаких оснований мыслить Бога как монарха, как властелина.
(Ответ на письмо монархиста // Путь. № 3. С. 141–142).
Бердяев абсолютно не по-христиански воспринимает власть Самого Бога, отрицает Его как "Царя царей" (1 Тим. 6:15; Откр. 17:14, 19:16). Отсюда, из его либерально-социалистического жизненного прошлого, и происходит всё его отрицание христианской монархической традиции.
Меня не убеждают, – пишет Бердяев, – и не представляются мне авторитетными ссылки на мнения иерархов и на церковную практику того периода христианства, который, по моему убеждению, кончился, который не был вечным и не был тождествен с сущностью Православия.
(Ответ на письмо монархиста // Путь. № 3. С. 141–142).
Для Бердяева не авторитетно практически всё историческое христианство, так же как и доконстантиновский, и константиновский период для него в прошлом, а значит, уже потерял авторитетность.
С его точки зрения "подлинное же христианское общество невместимо ни в какие категории государственного мышления" (Ответ на письмо монархиста // Путь. № 3. С. 143).
Жалко только, что Бердяев унёс в могилу своё единоличное знание о "подлинном христианском обществе", так и не рассказав, как его построить.
Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Большинство трудов Николая Александровича Бердяева - великого русского философа, посвящены русской культуре, психологии русского человека, проблемам свободы и творчества. Однако есть произведения, в которых отражаются политические взгляды философа. Этому аспекту творчества и посвящена статья.
Более детально о жизни и творчестве философа можно узнать в интерактивной презентации. Подробная информация о творческом наследии Н.А. Бердяева содержится в ленте времени.
Содержание
Н.А. Бердяев испытывает отвращение к политике, он считает, что она объективизирует человеческую личность и тем самым обесценивает её.
Н.А. Бердяев считает, и монархии и республики объективизируют человека. Как при монархическом правлении, так и при демократических и антидемократических (тоталитарный, авторитарный, теократия) режимах правления игнорируется духовное начало в человеке. Поэтому из существующих систем организации и управления общества он не принимает ни одну.
По факту Н.А. Бердяев создаёт свою теорию идеального государства - мировая федерация свободных наций. Каждая из нации, должны отказаться от своего суверенитета и подчиниться мировой организации. Должно образоваться новое братское, персоналистическое и коммюнотарное общество (личность не растворяется, а раскрывается в общении с другими людьми), в котором нет места национализму и коллективизму.
Христианство из религии во имя личного спасения, должна стать религией во имя всеобщего спасения и благополучия. Только тогда она сможет стать опорой нового общества. Без религиозной основы новое общество существовать не сможет.
Философ не был ортодоксальным марксистом, но очень много времени посвятил его изучению и восхищался Карлом Марксом. В марксизме философ видел большое противоречие. С одной стороны, эта идеология утверждала, что экономика является главной силой, определяющей жизнь человека - личность находится в постоянной зависимости от экономики и является её отражением. С другой стороны, это учение о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономики. Пролетариат провозглашается той силой, которая спасёт общество, спасёт от рабства, преобразит его. Получается вера в человеческий дух и личность присутствовала в марксизме. И эта сторона этого учения привлекала Николая Александровича.
Революционером в политическом смысле этого слова Н.А. Бердяев никогда не был. Он считал себя революционером духа. К революциям он относится негативно. Все политические революции не являются духовными, они отрицают духовную (наиболее важную) часть внутреннего облика человека, считает Николай Бердяев. Для всех революций победа и господство всегда означают диалектическое перерождение и превращение в обратное тому, для чего боролись. Только духовная революция, переворот в сознании масс может дать положительный эффект.
Вывод
Политические взгляды Н.А. Бердяева выражаются в негативном отношении к понятиям власть и государство, в отрицании ныне существующих форм правления и политических режимах. Все политические революции, по мнению философа, разрушительны и не приводят к развитию. Идеальное государство Н.А. Бердяева - мировая федерация свободных наций, религиозной основой которой является "новое" христианство - религия не во имя личного спасения, а во имя всеобщего спасения и благополучия.
Для того, чтобы упорядочить информацию полученную из данной статьи, предлагаю пройти тест
Источники
1. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма/ Н.Бердяев// Малое собрание сочинений. – СПб.: Азбука, 2016. – С 7-156
2. Бердяев Н.А. Самопознание/Н. А. Бердяев// Малое собрание сочинений. – Спб.: Азбука, 2016. – С. 365 – 669.
3. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря/ Н.А.Бердяев. Сост. И посесл. П.В. Алексеева; Подгот. Текста и прим. Р.К. Медведевой. - М.: Республика, 1995. – 383 с.
Разбивка страниц настоящей статьи сделана по: Бердяев Н. Духовные основы русской революции. В кн.: Бердяев Н. Собрание сочинений. Т. 4. Париж: YMCA-PRESS, 1990 г.
ВЛАСТЬ И ПСИХОЛОГИЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ *
* Статья эта была написана до большевистского переворота.
отталкивающим. Кричащее бессилие не только эстетически отталкивает, — эта эстетическая неприемлемость является также мерилом духовной негодности и неправды. Всей кровью своей, всеми мыслями своими наша революционная интеллигенция всегда отрицала власть, и борьба с самодержавной властью перешла у нее в отрицание государства, нации, истории. Революционная интеллигенция жила утопиями и мечтами о совершенном социальном строе. В то блаженное время, когда наступит этот строй, предполагалось отсутствие всякой власти, ибо всякая власть от лукавого. До этого же вожделенного мгновения должна быть непримиримая оппозиция всякой власти, нужна перманентная революция. Абсолютизация революционной психологии делает невозможным участие во власти. Русский революционер не представляет себе возможным участие во власти до осуществления социализма, осуществление же социализма он представлял себе как окончательное блаженное преодоление всякой власти, всякой государственности. Власть для него была или слишком преждевременной, или слишком запоздалой. Он привык переносить религиозную абсолютность на жизнь общественную, где все относительно. И это извращение религиозного чувства не только не укрепляло нравственно, но вело к нравственному извращению и вырождению. Душа русской интеллигенции попала во власть ложных богов и идолов.
Никакие положительные навыки общественного и государственного строительства не предшествовали у русской интеллигенции её внезапному и катастрофическому появлению у власти. Интеллигенция привыкла чувствовать себя оторванной от родины, от её истории, от заветов предков, от государственного и народного целого. Никогда не раскрывалась перед её взором историческая ширь и никогда не была
великой тайны целого национального и мирового, не существует круговой поруки и ответственности. И вот стихийная историческая волна возносит на вершину власти сектантов, привыкших жить в подполье, в отщеплении от национального целого и отрицать государство, отечество, историческую преемственность.
правительству, она перенесла свои старые навыки в новую Россию. От подпольной и отщепенской революционной психологии она отказаться не могла. Профессиональные революционеры продолжали делать революцию и тогда, когда уже не против кого и незачем её было делать. Безответственная революционная оппозиция была целиком перенесена и в освобожденную Россию. И нужно прямо сказать, что русская революционная интеллигенция есть, быть может, самое инертное и самое реакционное наследие, полученное новой Россией от России старой — она живет в старом, дышит старыми, отрицательными чувствами, она неспособна проникнуться творческой психологией. Это — порода людей, органически неспособная к строительству новой жизни.
же демократия, которая есть революционная интеллигенция, с русской революцией кончает свою историю.
III
Россию к великому позору, но социалисты не хотят принять целиком на себя ответственность за эти беды и этот позор. Революционная демократия боится полноты власти, полноты ответственности, и не хочет поступиться той властью, которая неожиданно выпала на её долю.
Николай Александрович Бердяев (1874-1948) является выдающимся представителем русской интеллигенции в эмиграции. Всю свою жизнь философ посвятил изучению психологии русского народа. Бердяевым были исследованы и описаны различные сферы политической, духовной и бытовой деятельности народа России, был выведен ряд общих закономерностей, присущих любому виду тоталитарной власти как на территории России, так и в любой другой стране.
Н. А. Бердяев
Николай Александрович Бердяев родился 6 марта 1874 года в Киевской губернии Российской Империи, в личном имении своего отца Александра Михайловича, принадлежавшего к старинному дворянскому роду.
Николай получил превосходное домашнее начальное образование и без экзаменов поступил в Киевский кадетский корпус. Преподаватели отмечали поразительную тягу будущего философа к гуманитарным наукам и феноменальные способности к обучению. Ректор корпуса посоветовал родителям Николая устроить сына в университет. В возрасте тринадцати лет Николай выдержал вступительные экзамены и стал студентом естественного факультета Киевского университета.
Очень скоро Николай Бердяев стал убежденным сторонником философии марксизма, за что в 1897 году был отчислен из университета. Спустя два года выходит первая статья Николая, посвященная Ф. А. Ланге и его взглядам на критическую философию отношения к социализму.
Философская концепция
Бердяев считал, что его мировоззрение заключается в обычной философии духа, представляющей собой свободу и безграничный творческий опыт. По мнению философа, превосходство свободы над бытом и есть проявление человеческого духа.
Находясь в ссылке, Бердяев более глубоко проанализировал положения философии марксизма и понял, что ему ближе теологическое осмысление реальности. Это пробудило в Николае живой интерес к религиозному экзистенциализму и духовному персонализму.
Отношение к коммунизму
Бердяев полагал, что идеология коммунизма была лишь испытанием духа для русского народа, который его не выдержал. Коммунизм ни к чему не привел, в конечном итоге стал одной из причин развала СССР. И Бердяев предполагал это, считая гражданскую войну и раскол общества явной предпосылкой деградации политического устройства страны.
В конечном итоге лишь малая часть положительных сторон идеологии коммунизма проявилась в реальности, в отличие от отрицательных, которые повлияли на народ в полном объеме.
Написание книги
Николай Александрович прекрасно осознавал, что большинство из людей, требовавших революцию в 1917 году, понимали ее будущие последствия. Размышления на эту тему способствовали грандиозному замыслу по описанию истории, причин и предпосылок революции в России.
Краткое содержание "Истоков и смысла русского коммунизма"
Подобная философия Бердяева была продиктована прежде всего пониманием причин собственной ошибки, которую он совершил, поддерживая в юности идеологию революционного марксизма. Через призму собственного видения философ пытается понять, что именно побудило такую огромную массу народа выступить против господствующей власти в поддержку относительно небольшого количества большевиков.
Бердяев приходит к выводу, что революция никак не могла быть случайным или стихийным явлением в жизни русского народа, а являлась, по сути своей, выплеском накопившихся в результате многовековой несправедливости эмоций и гнева.
Славянофильство и западничество
Русская интеллигенция всегда представляла собой не профессиональное, а идеологическое объединение со своими определенными целями.
Русские все склонны воспринимать тоталитарно, им чужд скептический критицизм западных людей. Это есть недостаток, но это также и достоинство и указует на религиозную целостность русской души. У русской радикальной интеллигенции выработалось идолопоклонническое отношение к самой наук. Когда русский интеллигент делался дарвинистом, то дарвинизм был для него не биологической теорией, подлежащей спору, а догматом. Тоталитарно и догматически были пережиты русской интеллигенцией сан-симонизм, фурьеризм, гегельянство, материализм, марксизм, марксизм в особенности.
Русский социализм
Марксизм
Тоталитарные режимы правления в России были чрезвычайно разными по степени жестокости за все периоды развития государственности страны.
Философ отмечает, что:
Старая русская монархия покоилась на ортодоксальном миросозерцании, требовало согласия с ним. Новое русское коммунистическое государство, тоже покоится на ортодоксальном миросозерцании и требует еще с большей принудительностью согласия с ним. Священное царство всегда есть диктатура миросозерцания, всегда требует ортодоксии, всегда извергает еретиков. Тоталитарность, требование целостности веры, как основы царства, соответствует глубоким религиозным инстинктам народа. Советское коммунистическое государство имеет большое сходство по своей духовной конструкции с московским православным царством. В нем то же удушье.
Критика
Несмотря на то что Бердяев в общем и целом давал положительную оценку действиям И. В. Сталина, который смог поднять страну из разрухи, значительно повысить процент роста экономики и наладить борьбу с организованной преступностью, советская критика все равно считала его трактаты неприемлемыми для чтения советскими гражданами, так как философ ставил национальное русское самосознание выше концепции международного пролетариата.
Издания за рубежом
Последовавшее за французским английское издание книги представляло собой наиболее полный вариант трактата, также изданного с некоторыми изменениями.
Философа огорчал тот факт, что иностранные издатели не могут в полной мере осознать важность его труда для российского и советского читателя. А также они могут счесть некоторые моменты его книги оскорбительными для жителей Европы, в частности, Англии, Франции и Германии.
Издание в России
На родине философа книга неофициально появилась лишь в середине 60-х годов и представляла собой сокращенное французское издание 1955 года на русском языке. Официально же столичные издательства выпустили первые экземпляры книги в 1989 году, причем совсем небольшим тиражом, который был мгновенно раскуплен советской интеллигенцией.
Идеи и философские воззрения Бердяева были использованы многими учеными того времени, активно критиковавшими советский государственный строй и писавшими собственные монографии на схожую тематику.
Читайте также: