Археологическая культура и этнос кратко
Обновлено: 03.07.2024
Именно такое название получил сборник материалов круглого стола, опубликованных в 2013 году. Историки решили в очередной раз выяснить, стали ли социумы, характеризующиеся особенностями археологических культур, превращаться в этносы. Для этого в Южно-Уральском государственном университете проходила 5-я международная научно-практическая конференция. Дело в том, что Железный Век ознаменовался не только переходом к использованию прочного металла, но и появлением первых этнонимов, записанных эллинами. В частности разговор касается степной и лесостепной территории нынешней РФ. Были ли народы в современном понимании? Связана ли одна лишь материальная культура с этносом?
С. Григорьев в ответ заявил, что приведенные докладчиком интерпретации типов многих раритетов никак не могут доказывать существование неких традиций в рамках иногда нескольких тысячелетий. Смена безумного количества поколений делает сохранение таких традиций невозможным. Не было инструментов передачи информации (как сегодня), чтобы зафиксировать обычаи материального производства на века. То, что докладчик признает схожим, на деле разное.
Представления исследователей об археологических культурах, выделенных в доисторических и исторических вещественных древностях, как правило, существенно различаются. Культуры исторических периодов археологи обычно стремятся во что бы то ни стало связать с этнонимом, известным по письменным источникам, или, по крайней мере, с той или иной языковой общностью. Доисторические культуры гораздо реже столь же непосредственно рассматриваются как прямое археологическое отражение жизнедеятельности именно этнических групп; чаще они соотносятся исследователями лишь с некими культурными сообществами, которые (в отличие от этносов) далеко не всегда выступали в качестве субъектов исторических процессов. Впрочем, попытки обнаружения этнических признаков предпринимались даже в отношении древностей эпохи камня.
Разрозненные группы носителей культуры псковских длинных курганов вряд ли вообще могли осознавать себя в качестве единого коллектива в данном регионе — наличие регулярно действующих средств коммуникации, обеспечивающих единство информационного пространства, является одним из необходимых условий формирования этнического самосознания, а следовательно — этноса (Лесман 1993: 98). Условия для формирования такого информационного пространства практически отсуствовали — существенную роль здесь играло отсутствие стабильной системы расселения носителей культуры псковских длинных курганов, обусловленное господством подсечной системы земледелия. Так или иначе представить себе погребенных, скажем, в могильнике Рысна-Сааре (Эстония), с одной стороны, и в насыпях группы курганов Куреваниха (Вологодчина), с другой, как население, осознававшее себя в качестве единой этнической общности невозможно.
Историческое познание: традиции и новации:
Материалы Международной теоретической конференции.
Ижевск, 26-28 окт. 1993 г. Часть 1.
Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1996.
– конец страницы.
OCR OlIva.
Этнос в отечественной науке принято рассматривать как устойчивую межпоколенную совокупность людей, единство которой определяется общностью территорий, исторических судеб, языка, культуры, психики, самосознания и самоназвания. Если из данного комплекса изъять этническое самосознание (или, по зарубежной терминологии, этническую идентичность), то это определение вполне подходит и для ремесленных корпораций, каст, сект, некоторых тайных обществ и еще чего-либо вне этнической специфики. Отсюда следует, что выявление сущности самоидентификации индивида с определенным этносом имеет важнейшее методологическое значение.
Как нам представляется, религиозно-культовый фактор играл одну из главнейших ролей в этнообразовании, особенно на доплеменной стадии, когда единство этнической группы держалось на уверенности в кровном родстве ее членов, опирающейся на сознательном уровне на мифологию и системы родства, и скреплялось совместными ритуальными действиями. Это находит подтверждение в исследованиях архаических обществ, в частности, наиболее архаичных из них — у аборигенов Австралии [5].
Для примера вернемся к парадоксу мировых религий. Возникновение древнерусского этноса во многом было предопределено принятием православного христианства различными славянскими и неславянскими племенными объединениями. Православие в принципе едино, и в то же время мы знаем русское, грузинское и греческое православие. Религиозные представления как будто бы общие, но некоторые символы, обладающие русской, грузинской и греческой этнической спецификой, тем не менее не совпадают.
Религиозные представления могут быть общими для целого блока культур, для целых культурно-исторических общностей, внутри которых по специфическим особенностям выделяются археологические культуры. Однако если, как это часто бывает, по элементам культового характера выделяются локальные варианты, особое внимание при попытке идентификации этноса скорее всего следует уделять именно им. Поскольку, если среди материальных остатков культового характера, определяющих своеобразие археологической культуры либо локального ее варианта, либо отдельного типа или группы, находятся специфические элементы, которые могли выполнять роль символов этнического единства, следует в подобных случаях говорить об отдельных этносах, даже если они локализуются в пределах одного поселения, одного могильника. И наоборот, если подобные элементы встречаются в ряде последовательно сменяемых культурных комплексов, можно ставить вопрос о выявлении этноса в диахронии или этнической преемственности.
Основная проблема, как нам представляется, состоит в том, что в каждой отдельно взятой культуре символы культового единства могут иметь совершенно различное материальное проявление. Поэтому в статье по данному тезису не приводятся конкретные примеры.
Список литературы
1. Дьяконов И.М. Люди города Ура. М.: Наука, 1990. С. 285.
2. Shibutani Т., Kwan К.М. Ethnic Stratification. N–Y., 1965. р. 47.
3. Россия и Запад: взаимодействие культур (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1992. № 6. С. 23.
4. Хохлов А.А. Особенности этнической идентичности мигрантов первого и второго поколения: Автореф. дис. на соис. учен. степ. канд. ист. наук. М., 1993. С. 9.
5. Шнирельман В.А. Протоэтнос охотников и собирателей (по австралийским данным) // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.: Наука, 1982. С. 91, 94.
8. Архиепископ Александр (Семенов-Тян-Шанский). Колыбель небесной красоты// Православная беседа. 1992. № 6-7. С. 2.
9. Sprott W.J.Н. Human Groups. Harmondsworth, 1969. р. 16.
10. Алексеев В.П. Этногенез. М.: Высш. шк. 1986. С. 18.
11. Клюшинцев В.Н. О мировоззрении населения Северного Причерноморья в эпоху поздней бронзы // Религиозные представления в первобытном обществе: Тез. докл. конф. М., 1987. С. 126.
12. Чиндина Л.А. О древних западносибирских святилищах // Там же. С. 209.
13. Колпаков Е.М. Религиозные представления и археологические данные // Там же. С. 32.
14. Узянов А.А. Сакральные зоны Посеймья IX—XIII веков (по археологическим и церковным памятникам) // Там же. С. 259-261.
В.А. Тишков, признаются далеко не всеми российскими учёными, в том числе и профессионалами-этнографами, сотрудниками возглавляемого им Института этнологии и антропологии РАН, в чём он сам признаётся16.
Не дело классических историков, археологов или антропологов вмешиваться в дискуссию о фундаментальных проблемах теории этнологии.
Поэтому посмотрим, как обстоит дело с этническими реконструкциями в самой археологии, если даже вернуться на позиции теории этноса Ю.В. Бромлея17.
Специалисты до сих пор не могут прийти к единогласию даже в простом, казалось бы, вопросе: что есть археологическая культура — только инструмент исследователя или объективная историческая реальность?19 Сравнительно недавно, ещё до выхода в свет книги Клейна, появились модернизированные версии определения20, но они не внесли в него определённости как инструмента археологического исследования или некой объективной археологической реалии.
культуры эпохи поздней бронзы Хорезма с отсутствием достоверно связанных с ней погребальных комплексов22.
Другая проблема археологической культуры состоит в том, что, даже хорошо изученная, она лишь отчасти и всегда неполно отражает культуру этноса- носителя в целом.
К закономерной неполноте и фрагментарности археологических данных добавим процессы культурной диффузии в пограничных культурных ареалах, характерные для современных и древних обществ состояния этнической гетерогенности и, наконец, отсутствие в археологии надёжных критериев выделения признаков этнической культуры из конгломерата признаков, характеризующих культуру этноса.
Напомню, что под культурой этноса в этнографии понимается вся совокупность культурного достояния, присущего данному этносу, независимо от того, имеют ли различные элементы культуры этническую окраску или они этнически нейтральны. Материальная культура различных этносов может включать более или менее однотипные элементы в силу их специализированной функциональности, например при сходном хозяйственно-культурном типе. Именно с этим обстоятельством сталкиваются учёные, пытающиеся выделить из совокупности погребений средневековых кочевников южнорусских степей могильники, оставленные половцами, печенегами или иными известными по письменным источникам кочевыми группами. Близкая ситуация возникает при выявлении специфического погребального обряда поздних сарматов, хунну/ сюнну, аланов или гуннов23.
Любой этнос и интегрируемые им явления можно представить в виде сгустка постоянно поддерживаемых потоков синхронной и диахронной информации, обеспечивающей в конечном счёте механизмы культурной и биологической адаптации каждого сообщества. Признаки культуры этноса чаще всего являются результатом синхронных потоков информации и лежат в основе инноваций. Признаки этнической культуры поддерживаются диахронными информационными потоками и составляют традиционную базу сообщества.
Синхронный информационный поток обеспечивает все варианты межэтнического общения, а диахронный — межпоколенную связь в пределах данного этноса, то есть те традиции, которые стабилизируют этнос во времени25.
В определённых условиях некоторые инновации на протяжении двухтрёх поколений превращаются в традиции. Одновременно может происходить полное или частичное разрушение традиций, существовавших здесь прежде. Становится понятно, что любая традиция — это бывшая инновация, а любая инновация может довольно быстро стать традицией.
Механизм выявления признаков этнической культуры в археологии ослож
С этой же точки зрения можно рассматривать могильники средневековых степных кочевников, которые датируются в пределах нескольких столетий и, очевидно, были оставлены гетерогенными подразделениями крупных кочевых союзов, известных нам как половцы, печенеги, огузы и др. Или ранее — гунны, аланы, сарматы. Под последним этнонимом, судя по письменным источникам, скрывались различные народы с эндо- или экзоэтнонимами — сирматы, сира- ки, аорсы, язаматы, роксоланы и др.
Из заключений Г.А. Фёдорова-Давыдова становится понятной необходимость проявлять исключительную осторожность при идентификации с историческими этнонимами локальных или территориальных вариантов любой археологической культуры кочевников29.
При попытке выявления закономерностей во взаимных проявлениях тех или иных признаков археологической культуры, связи их с объективными при
Всё, что было изложено выше, сказано для того, чтобы отметить методические трудности, которые закономерно возникают при попытке осуществления этногенетических исследований даже группой профессионалов.
Исторически сложилось так, что любой российский регион, будь то Северо- Кавказский или Волго-Уральский, чересполосно населён носителями самобытных и многообразных культурных, языковых и религиозных традиций.
Как бы мы ни относились к сущности расовых, этнических или археологических классификаций, нужно помнить о том, что любая из них по самой природе своей направлена на выявление тех признаков (таксономически значимых), которые разделяют древние сообщества людей. Так, в антропологии принцип таксономической неравнозначности признаков был прекрасно сформулирован А.И. Ярхо32.
Нужны специальные организационные мероприятия, направленные на
разработку теории и практики этногенетических исследований.
Здесь ни в коем случае не идёт речи о каком-то запрете или каком-либо цензурировании исследований этногенетической направленности. Но речь идёт о необходимости соблюдения исключительной осторожности при их проведении, необходимости (ещё на стадии написания) всесторонних консультаций с представителями смежных исторических дисциплин и, главное, строжайшей персональной самоцензуры авторов и издателей.
Читайте также: