Актуальные проблемы учения о соучастии в преступлении кратко и понятно

Обновлено: 30.06.2024

Относительно соучастников преступления в теории и практике уголовного права принято считать, что ими могут быть только лица, вменяемые и достигшие установленного законом возраста, подлежащие уголовной ответственности согласно ст. 19 УК РФ[21]. Основным аргументом в пользу этого мнения является то, что только вменяемое и достигшее установленного законом возраста лицо может виновно совершить предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние и, следовательно, быть признанным виновным в его совершении.

Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ относительно самостоятельными признаками преступления признаются общественная опасность деяния и виновность его совершения. О преступности деяния мы судим по признакам, предусмотренным ч. 1 ст. 14 УК РФ. Совершить его может не только субъект преступления, но и лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, а также невменяемое лицо. То же самое можно сказать и в отношении соучастника преступления. Существует мнение, что фактическое участие в выполнении конкретного состава преступления тех лиц, действия которых не признаются преступными в силу недостижения ими возраста уголовной ответственности, невменяемости, обстоятельств, исключающих преступность деяния, является групповым преступлением в криминологическом, но не уголовно-правовом смысле. Отсюда делается вывод: групповое преступление (совершение преступления группой лиц) имеет место только тогда, когда есть соучастие в преступлении. Групповое преступление может быть совершено только преступной группой, т.е. группой лиц, действия которых как виды соучастия в преступлении должны носить преступный характер.

Уголовное право придает уголовное значение только таким социальным явлениям, которые криминологически обоснованы как общественно опасные. Криминология доказала общественную опасность действий малолетних и невменяемых лиц, в том числе и соучаствующих в преступлении, а также общественную опасность этих лиц. Поэтому уголовный закон предусмотрел в отношении их особые уголовно-правовые меры, а соучастие в преступлении совершенно обоснованно определил путем указания на лиц, а не на субъектов преступления. В учебной литературе по уголовному праву рассматриваемая позиция является также общепризнанной[24]. В то же время в ней отмечается, что когда речь идет о преступлении, совершенном одним лицом, то требования ст. 19 УК РФ понятны. Но тут же возникает вопрос об ответственности субъекта, совершившего преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, если он, предположим: а) знал об этом; б) заблуждался в оценке возраста лица, действующего с ним совместно.

В первой ситуации полагают, что взрослый участник будет нести ответственность как прямой исполнитель без признаков соучастия в преступлении. Во второй ситуации он будет подлежать уголовной ответственности за соучастие в преступлении[25]. Из данного положения следует, что общепринятая позиция является не столь категоричной.

Вопрос о возможности соучастия субъекта преступления с лицом, не подлежащему уголовной ответственности в силу невменяемости или недостижения установленного законом возраста, возник относительно такой формы соучастия, как совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ), которую еще называют совиновничеством или соисполнительством.

В теории уголовного права была высказана точка зрения, согласно которой состав участников группы образуют не только лица, являющиеся субъектами преступления, но и лица, таковыми не являющиеся в силу малолетства или невменяемости, однако фактически участвующие в выполнении объективной стороны конкретного состава преступления[28].

Р.Р. Галиакбаров ввел в научный оборот понятие множественности участников одного преступления, которое охватывало и объективное групповое исполнение посягательства, когда преступление совершается личными действиями субъекта ответственности с дополнительным привлечением усилий невиновно действующего лица или лица, не подлежащего уголовной ответственности[33].

В постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, принятых после вступления в силу УК РФ 1996 г., уже не содержится тех положений о групповом преступлении, которые были в постановлениях, принятых в период действия УК РСФСР 1960 г. (10, с. 6-11).

Таким образом, Верховный Суд РФ отказался от ранее высказанной позиции и предложил руководствоваться общепринятой точкой зрения о совершении преступления группой лиц как форме соучастия, как отягчающего и квалифицирующего обстоятельства.

Общепринятая точка зрения о субъекте соучастия, а также о группе лиц, совместно совершающих преступление, не соответствует фактическому положению вещей, а также законодательному определению соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ) и совершению преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ) по следующим основаниям.

В ст. 32 УК РФ сказано о лицах, участвующих в совершении преступления, а не о субъектах преступления. Ссылка на ст. 19 УК РФ некорректна, поскольку ее предназначение заключается в том, чтобы определить лиц, подлежащих уголовной ответственности, и не более того.

Косвенно из нее вытекает, что наряду с субъектами преступлений как субъектами уголовного права существуют и такие субъекты, которые к субъектам преступлений не относятся. Это лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, невменяемые, совершившие предусмотренные уголовным законом деяния, а также лица, совершившие такие деяния при особых обстоятельствах, исключающих преступность деяния.

Если в отношении первых двух лиц в уголовном законе и других нормативно-правовых актах предусмотрены принудительные меры воспитательного воздействия и медицинского характера, то в отношении третьих лиц предусмотрено, что совершенные ими деяния не признаются преступлениями.

Это означает, что данные лица не только не подлежат уголовной ответственности за совершенные ими деяния, но к ним не могут быть применены и иные меры уголовно-правового воздействия.

Общепринятая позиция основывается на том, что институт соучастия в преступлении имеет своим предназначением установить основание и пределы уголовной ответственности лиц, участвующих в совершении преступлений совместно с исполнителями, совершающими деяния, непосредственно не предусмотренные Особенной частью УК[36].

Уголовно-правовое значение института соучастия значительно большее. Его предназначение заключается в определении круга субъектов, соучаствующих в преступлении, совершающих деяния, имеющие уголовно-правовое значение для определения правовых последствий для таких субъектов.

При этом имеются в виду и другие меры уголовно-правового характера, предусмотренные в отношении лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Как субъектом единолично совершенного деяния, предусмотренного законом, так и субъектом соучастия в преступлении может быть лицо, не достигшее установленного законом возраста, или невменяемое лицо.

При этом имеются в виду не лица, не осознающие фактический и общественно опасный характер совершаемых деяний, а те, которые это осознают, но по внешним признакам иногда ничем не отличаются от тех, кто подлежит уголовной ответственности в силу достижения установленного возраста или вменяемости.

Вполне возможно умышленное участие в краже вместе со взрослым лица, возраст которого, например, 13 лет. Причем такая кража совершается совместно по предварительному сговору и малолетний вполне осознает, в чем он принимает участие, т.е. что он вместе с взрослым участвует в краже. Такое вполне возможно и при соучастии невменяемого лица.

Осознание общественно опасного характера деяния в полной мере имеет место при преступном умысле, при виновном отношении лица к тому, что оно совершает. При таком умысле лицо подлежит уголовной ответственности за содеянное. Неосознание общественной опасности деяния как признака преступления не исключает умысла лица как формы психического отношения к содеянному. При таком умысле лицо не подлежит уголовной ответственности как за индивидуально совершенное деяние, предусмотренное уголовным законом в качестве преступления, так и за соучастие в таком деянии, которое признается преступлением т.к. один из соучастников признается его субъектом.

Отсюда вывод: совиновничество в смысле общего преступного умысла не является обязательным признаком ни соучастия вообще, ни совершения преступления группой лиц. Обязательным признаком является умысел на соучастие или совместный умысел группы лиц.

Из всего изложенного можно сделать вывод: соучастником преступления согласно ст. 32 УК РФ может быть как субъект преступления, так и иное лицо, не подлежащее уголовной ответственности за соучастие.

Как особая форма преступной деятельности соучастие характеризуется объективными признаками, в соответствии с которыми можно отличить соучастие от простого случайного совпадения действий нескольких лиц при совершении одного и того же преступления. Любое преступление, совершаемое в соучастии, изначально предполагает только прямой умысел всех соучастников. Мотивы при этом могут быть различными. Например, подстрекатель действует по мотивам ревности, склоняя другое лицо к убийству, а исполнитель преступления может действовать из корыстных побуждений. Главное в их действиях то, что они совместными усилиями достигают общей преступной цели, что и делает их соучастниками.

Совместная преступная деятельность при соучастии означает, что; все соучастники вносят свой вклад в выполнение общего для всех преступления. Но при этом фактические доли вклада для каждого соучастника могут быть неодинаковыми. Роли соучастников могут различаться по характеру выполняемых ими действий, а в том случае, когда роли одинаковы, т.е. характер выполняемых действий один и тот же, то доля вклада в общее преступление определяется степенью его участия, интенсивностью его поведения. Таким образом, в основе разграничения соучастников на виды лежат объективные признаки. Только они дают возможность определить характер и степень взаимодействия соучастников при выполнении единого преступления. В соответствии с объективным критерием (по способу взаимодействия между соучастниками) можно определить формы соучастия:

а) соисполнительство или простое соучастие;

б) соучастие в узком смысле слова или с выполнением различных ролей;

в) организованная группа;

г) преступное сообщество (преступная организация).

Первая форма соучастия — соисполнительство предполагает самый простой способ решения проблемы уголовной ответственности соучастников. При второй форме соучастия — соучастии в узком смысле слова или с выполнением различных ролей ответственность каждого соучастника зависит от той роли, которую он выполнял. Уголовная ответственность соучастников при третьей и четвертой формах соучастия — участников организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) установлена в нормах Особенной части УК. Организованная группа как квалифицирующее обстоятельство указана в значительном количестве норм, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против собственности, в сфере экономической деятельности, против общественной безопасности и общественного порядка.

Одним из проблемных вопросов теории соучастия в российском уголовном праве, имеющим большое практическое значение, является вопрос об акцессорном или самостоятельном характере ответственности соучастников. УК РФ содержит ряд новых положений, которыми должны руководствоваться суды при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии. В сравнении с ранее действовавшим УК РСФСР новый закон существенно расширяет круг вопросов соучастия, урегулированных нормами закона. По-новому, более точно, дано понятие соучастия (ст. 32 УК), уточнены понятия видов соучастников, (ст. 33 УК) и правила квалификации их деяний (ст. 34 УК). Введены нормы, ранее не известные уголовному законодательству, о формах соучастия (ст. 35 УК), об эксцессе исполнителя (ст. 36 УК). Установлен порядок назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии (ст. 67 УК), определены в законодательном порядке особенности добровольного отказа соучастников преступления от доведения преступления до конца (ч.4 и 5 ст. 31 УК). Значительно расширился круг составов преступлений, в которых содержатся признаки, характеризующие отдельные формы соучастия в качестве отягчающих обстоятельств.

Список используемой литературы

3. Аминов Д.И. Уголовное право: схемы, таблицы: учеб. пособие – М.: ЮНИТИ, 2001. – 358 с.

4. Арутюнов А.А. Институт соучастия: исторический экскурс //Российский следователь, 2002, № 5, С. 34-39

5. Балеев С. Соучастие в преступлении: формы и классификация// Уголовное право, 2006, №5, С. 23 – 26

6. Бакаев А.А. Система профилактики правонарушений несовершеннолетних – М.: Логос, 2004. – 218 с.

7. Безлепкин Б.Т. Практикум по уголовному процессу: Учеб. пособие. – М.: ТК Велби, 2006. – 246 с.

8. Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву – Киев: Высшая школа. 1986.

9. Ветров И.И. Уголовное право: учеб. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. – 477 с.

10. Волженкин Б. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях. совершаемых специальными субъектами // Уголовное право, 2000, № 3, С. 42-48

11. Вопросы уголовного права в судебной практике/под ред. В.Б. Боровикова – М.: Щит, 2002. – 218 с.

12. Галиакбаров Р.Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования. совершенные групповым способом //Российская юстиция, 2000, № 10, С. 39-47

13. Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. - Краснодар: 2000. – 115 с.

14. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика – М.: ЮРИнфоР, 2003. – 188 с.

15. Данилов Е.П. Уголовный Кодекс Российской Федерации: комментарии, судебная практика – М.: КНОРУСС, 2004. – 458 с.

16. Егоров В.С. Теоретические основы освобождения от уголовной ответственности: учеб.-метод. пособие – М.: МПСИ, 2002.

17. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Моногр. Екатеринбург. 1999.

18. Качалов В. Соотношение принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по Российскому уголовному праву// Уголовное право 2005, №5, С. 19-25

19. Комментарий к УК РФ/п. р. А.И. Рарога – М.: Проспект, 2004. – 397 с.

20. Краткий словарь терминов по уголовному праву: учеб пособие/под ред. Б.В. Яцеленко – М.: Щит, 2000. – 94 с.

21. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности – М.: Норма, 2000. – 216 с.

22. Никифоров А.С. Физическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности – М.: Юристъ, 2003. – 108 с.

23. Пушкин А.В. Принципы акцессорной и самостоятельной ответственности соучастников преступления //Законность, 2001, № 3, С. 36-42

24. Святенюк Н. Ответственность за изнасилование, совершенное группой лиц. и соучастие в нем// Уголовное право 2005, №4, С. 12-21

25. Стражевич Ю.н. Защита прав несовершеннолетних при проведении следственных действий// Правоведение, №1 2007, С. 125 – 129.

26. Трухин А. Соучастник преступления// Уголовное право 2006, №3, С. 25-31

27. Уголовное право РФ. Общая и особенная части: курс лекций/под ред. А.И. Рарога – М.: ТК Велби. 2005, 588 с.

28. Юридический энциклопедический словарь/отв. ред. М.Н.Марченко – М.: Проспект, 2006. – 529 с.

[1] См.: Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. с.10

[2] См.: БВС РФ. 2004. №9. с.2.

[3] Совершенно очевидно, что совместность действий соучастников отражает лишь объективные свойства соучастии. См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций.М.: 2003. с.287; Комментарий к Уголовному Кодексу РФ/под ред. А.В.Наумова. М.: 2004. с.115.

[4] БВС РФ. 2000. №4. с.10

[6] См. напр.: Бурчак Ф.Г. Указ. соч. с.134; курс уголовного права. Общая часть. Т.1. М., 1999 с.397; Уголовное право РФ. Общая часть/ под ред. Р.Р.Галиакбарова. Саратов, 1997. с. 294.

[8] В уголовно-правовой литературе предлагаются и иные определения организатора. Например, профессор Г.А.Кригер, определяя понятие организатора, делает акцент на его роли при создании преступного сообщества, шайки (Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву, М. 1959. с.131); профессор М.И.Ковалев сужает понятие организатора, сводя его до роли подстрекателя и руководителя преступления (См. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: в 2 ч. Свердловск, 1962. ч.2 с. 125). При оценке данных позиций следует учитывать содержание уголовных законов, действовавших в то время.

[9] Подробнее о развитии представлений об акцессорности соучастия и современном состоянии этой теории см.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998; Арутюнов А.А. Институт соучастия: исторический экскурс //Российский следователь. 2002. № 5.

[10] Accessories — добавочный (лат.)

[11] Крылова Н.Е. Понятие соучастия в уголовном праве Франции // Вестник московского университета. Серия 11. Право. 1999. № 2. С. 69.

[13] См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: в 2-х частях. Ч. 2. Виды соучастников и формы соучастия в преступной деятельности. Свердловск, 1962. С. 98—101, 135 — 141.

[14] См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Монография. Екатеринбург, 1999. С. 29-33. 177-182.

[15] Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 140-141.

[16] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. М., 2002. С. 10.

[18] Пушкин А.В. Принципы акцессорной и самостоятельной ответственности соучастников преступления //Законность. 2001. № 3. С. 29.

[19] См., например: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву. М., 1959. С. 172.

[21] См. напр. Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. Красноярск, 2001. с.6

[22] Зайнутдинова а.Р. Ответственность за организованные формы соучастия в преступлении по россйскому уголовному праву. Казань. 2001. с.7

[23] Шеслер А.В. Групповая преступность: криминологические и уголовно-правовые аспекты. Екатеринбург. 2000. с.12

[24] См. напр. Уголовное право России. Учеб. в 2-х томах. Т.1. Общая часть/отв. ред. А.Н.Игнатов М.2000. с.226.; Российское уголовное право. Курс лекций. Т.1. Преступление/под ред. А.И.Коробеева. Владивосток, 1999. с.495.

[25] Российское уголовное право. Курс лекции. С. 496.

[26] Российское уголовное право. Курс лекции. С. 497. При этом закономерна ссылка на ч.2 ст. 33 УК РФ

[27] Кругликов Л.Л. Группа лиц как квалифицирующее обстоятельство/ Проблемы теории уголовного права. Избранные статьи. Ярославль, 2003. с.160

[28] Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. М.1980. с.36-38

[29] См. Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 2000. С. 277.

[30] См.: БВС РФ. 1999. № 1. С. 24.

[31] См.: Наумов А.В. уголовное право. Общая часть. М. 2006. с.293-294

[32] Зайнутдинова А.Р. Указ. соч. С. 10, 12.

[33] Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабарк, 1987.

[34] Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. С. 42-50

[35] См.: БВС РФ. 2003. № 1. С. 24.

[36] См. напр. Зайнутдинова А.Р. Указ. соч. С. 10, 12.

Раздел: Государство и право
Количество знаков с пробелами: 67690
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Константин Ображиев рассказал слушателям вебинара об общих признаках соучастия: объективных (множественность субъектов, совместность участия) и субъективных (единство умысла, умышленный характер совершаемого преступления).

Говоря о множественности субъектов, спикер указал, что, с точки зрения Верховного Суда РФ, совместное совершение преступления с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, не исключает вменение такого квалифицирующего признака, как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

Профессор отметил, что совместность деяния является ключевым признаком соучастия и имеет место лишь там, когда объединенными усилиями соучастников совершено общее для всех, одно и то же преступление. Не признаются совместными и не образуют соучастия самостоятельные действия нескольких лиц, совершенные в одном месте и в одно время.

Переходя к анализу субъективных признаков соучастия, Константин Ображиев уточнил, что соучастие в преступлении предполагает наличие единства умысла соучастников, когда каждый соучастник осознает, что совершает преступление не один, а совместно с другими лицами. Соучастие становится возможным лишь при совершении умышленного преступления, где с умыслом должен действовать каждый из соучастников. При этом несовпадение мотивов или личных целей виновных лиц не исключает соучастия в преступлении.

Как разъяснил Константин Ображиев, от соучастия в преступлении с двумя формами вины следует отличать неосторожное сопричинение вреда и неудавшееся соучастие в преступлении. В первом случае несколько лиц, заранее не договариваясь и не согласовывая между собой свои намерения, действуя в одиночку, по неосторожности совершают одно преступление. В случае неудавшегося соучастия действия по выполнению организаторских, подстрекательских или пособнических функций независимо от воли виновных лиц не приводят к совершению исполнителем преступления. По общему правилу оно должно квалифицироваться как приготовление к преступлению.

Лектор также подчеркнул, что обязательным этапом квалификации преступления, совершенного в соучастии, является установление функциональных ролей всех соучастников, характер их участия в совершении совместного преступного деяния.

В ходе презентации Константин Ображиев дал характеристику соучастникам: исполнителю, организатору, подстрекателю и пособнику.

Кроме того, он упомянул, что на практике часто встречаются случаи, когда одно лицо сочетает функции различных видов соучастников преступления. Квалификация преступных деяний такого лица подчиняется ряду правил: если наряду с осуществлением функций организатора, подстрекателя или пособника соучастник выступает в качестве соисполнителя преступления, то он признается только соисполнителем; если организатор преступления помимо организаторских функций выполняет функции подстрекателя и (или) пособника преступления, то ему вменяется только организация преступления; если лицо одновременно или последовательно выполняет функции подстрекателя и пособника в совершении одного преступления, то в формуле квалификации отражается ссылка как на ч. 4, так и на ч. 5 ст. 33 Уголовного кодекса РФ.

В заключение спикер выделил две основные теории ответственности соучастников – акцессорную и теорию самостоятельной ответственности. Суть первой заключается в том, что в любом преступлении ключевой является деятельность исполнителя, а роль остальных соучастников рассматривается как второстепенная, не имеющая самостоятельного значения. Во второй теории каждый из участников несет ответственность только за свои личные самостоятельные действия, без привязки к действиям исполнителя. По словам Константина Ображиева, в настоящее время в российском уголовном законодательстве получили распространение элементы обеих теорий, они очень сложно переплетены, что также порождает проблемы в квалификации преступлений, совершенных в соучастии.

В.В. Мальцев, доктор юридических наук, профессор Волгоградской академии МВД России.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с понятием соучастия, его видов и форм. Предложены рекомендации по усовершенствованию и применению ст. 35 (совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом) УК, уточнения по квалификации преступлений, в составы которых в качестве отягчающего включен признак совершение преступления "группой лиц без предварительного сговора".

Ключевые слова: понятие соучастия в преступлении; виды соучастия; формы соучастия; согласованность действий; группа лиц; невменяемые и лица, не достигшие возраста уголовной ответственности; судебная практика.

The problem of complicity in the crime

V.V. Maltsev, doctor of law, professor of Volgograd academy of the MIA of Russia.

The article analyzes the issues related to qualification of socially dangerous actions by the court when it considers the matters of guilt and punishability of persons who committed crimes. The author justifies and offers rules of qualifying crimes in accordance with two classifications of objects of the crime (protection): "vertically-substantial": general, typical compound, generic and direct individual types of objects, and "horizontally-quantitative": the main direct, supplementary direct, optional direct, special direct, and special compound direct types of objects.

Key words: qualification of socially dangerous actions by the court sentence; establishing the type of the object of offence; approximate rules of qualifying socially dangerous actions with regard to characteristics of the object of the crime; the main direct, supplementary direct, optional direct types of objects of protection.

Определение соучастия в преступлении (во всяком случае, теоретическое) должно отражать не только содержание соучастия с разделением ролей, как это сейчас и закреплено в ст. 32 УК, но и другого его вида: совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией).

При подходе к соучастникам как к виду соучастия становится вполне ясным, что через посредство ст. 33 УК законодатель определяет формы соучастия с разделением ролей, ибо вне совместно совершенного преступления такое деление имеет лишь историко-теоретическое, гипотетическое значение. Поскольку вариантов форм соучастия с разделением ролей больше, нежели при соисполнительстве, а их выделение обычно не имеет значения для характера общественной опасности совершенного деяния, постольку единственным приемом нормативного выражения этих форм и является предложенный законодателем в ст. 33 УК.

В уголовно-правовой литературе весьма разнообразен подход к "лестнице" видов и форм соучастия в совершении преступления, критериев ее построения. Как считает В.С. Комиссаров: "Установление конкретной формы соучастия позволяет дать оценку характера и степени общественной опасности совместной преступной деятельности в целом" . "Видами соучастия, исходя из характера выполнения объективной стороны преступления, - пишет Н.Ю. Клименко, - выступают соисполнительство (простое соучастие) и соучастие с разделением юридических ролей, то есть выделением фигур организатора, подстрекателя или пособника, осуществляющих общественно опасное посягательство опосредованно через исполнителя" .

Комиссаров В.С. Соучастие в преступлении // Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб., 2005. С. 269.
Клименко Н.Ю. Формы и виды соучастия // Уголовное право России: Курс лекций: В 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. Т. 2. Саратов, 2008. С. 466 - 467.

Между тем совершение преступления с одним исполнителем и одним соучастником, как правило, менее опасно, нежели его совершение двумя исполнителями (пусть даже в группе лиц без предварительного сговора), ибо интенсивность деяния, непосредственно направленного на причинение вреда охраняемому объекту, увеличивается, как минимум, в два раза. Гораздо больше эта интенсивность возрастает при совершении преступления организованной группой или преступным сообществом. В то же время любое количество соучастников качественно не увеличивает интенсивность, следовательно, и общественную опасность действий (бездействия) исполнителя, ограниченную физическими и умственными способностями одного человека. Именно поэтому формы соучастия с разделением ролей, влияющие лишь на степень общественной опасности конкретно совершаемых преступлений, в отличие от групповых преступлений не включены законодателем в нормы Особенной части УК в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков составов преступлений.

Соучастие с разделением ролей и соучастие, предусмотренное ст. 35 УК, как виды института соучастия в совершении преступления (рода) не могут быть охватываемыми ни собственными конкретными проявлениями, выражениями (формами) , ни формами другого вида соучастия. Отсюда неверно включать соучастие с разделением ролей в классификацию форм соучастия, ибо последние могут быть определены лишь относительно каждого из видов соучастия в преступлении.

"Вид - в логическом смысле понятие, которое образуется посредством выделения общих признаков в индивидуальных понятиях и само имеет общие признаки с другими видовыми понятиями: из понятия вида может быть образовано еще более широкое понятие - понятие рода" (Философский энциклопедический словарь. М., 2009. С. 68).
"Форма - прежде всего внешнее очертание, наружный вид предмета, внешнее выражение какого-либо содержания, а также и внутреннее строение, структура, определенный и определяющий порядок предмета" (Там же. С. 490).

Нерешенность вопросов соотношения между видами и формами соучастия в преступлении, непрекращающиеся попытки в уголовно-правовой теории "втиснуть" в круг его форм и соучастие в совершении преступления с разделением ролей, скорее всего, и не дают возможности законодателю дать общее название ст. 35 УК, вынуждая перечислять в ее наименовании все формы этого вида совместного преступного и общественно опасного поведения. Касаясь же названия ст. 35 УК, то оно вполне могло бы выглядеть так: "Соучастие в совершении преступления группой лиц". Группа лиц при соучастии в совершении преступления как понятие охватывает своим содержанием все указанные в ст. 35 УК формы соучастия и одновременно выступает единым основанием его деления .

Нелишне напомнить и, пожалуй, главное логическое правило "деления объема понятия: 1) В одной и той же классификации необходимо применять одно и то же основание" (Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1971. С. 215).

Определяющие характер общественной опасности форм соучастия в групповом преступлении критерии - это общие критерии общественной опасности антисоциального поведения: согласованность и интенсивность действий (бездействия) двух или более лиц при выполнении объективной стороны состава совершаемого ими общественно опасного деяния; направленность общественно опасного деяния на причинение вреда объектам уголовно-правовой охраны. Итак, классификация видов и форм соучастия в совершении преступления выглядит так: 1) совершение преступления в соучастии с разделением ролей; 2) совершение преступления в соучастии группой лиц: а) без предварительного сговора, б) по предварительному сговору, в) организованной группой, г) преступным сообществом (преступной организацией).

Согласованность действий (бездействия) двух или более лиц при выполнении объективной стороны состава совершаемого ими общественно опасного деяния - это минимум, который в аспекте субъективной стороны преступления позволяет говорить о его совместном совершении. Отсюда едва ли правильно определять изначальную форму группового преступления лишь как преступление, совершенное "группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора" (ч. 1 ст. 35 УК). В этой норме необходимо указать на содержательный признак "группы лиц", который будет выражать и ее специфику, и общее, что объединяет все формы группового преступления между собой. Сказанное дает основания предложить такую редакцию названия и части первой ст. 35 УК:

Соучастие в совершении преступления группой лиц

Преступление признается совершенным группой лиц, если оно совершено согласованными действиями (бездействием) двух или более исполнителей.

В связи с чем в случаях, когда законодатель не считает возможным конкретную форму соучастия в группе лиц признавать качественно влияющей на характер общественной опасности совместного преступления (к примеру, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК - убийство, "совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой"; п. "а" ч. 2 ст. 131 УК - изнасилование, "совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой"), необходимость перечислять в диспозиции одной и той же нормы Особенной части УК почти все формы такого соучастия вызывает сомнение. Во-первых, подобное перечисление не решает проблемы нормативного (а может быть, главное правоприменительного) выражения оставшихся форм группового преступления. Вот какие рекомендации на этот счет даны в п. 16 Постановления N 12 Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)": "При совершении участником преступного сообщества (преступной организации) тяжкого или особо тяжкого преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 210 УК РФ и соответствующей частью (пунктом) статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом квалифицирующего признака "организованная группа" (например, по пункту "а" части 4 статьи 162 УК РФ как разбой, совершенный организованной группой). Если состав совершенного преступления не предусматривает в качестве квалифицирующего признака совершение его организованной группой, действия лица подлежат квалификации по ч. 2 ст. 210 УК РФ и соответствующей части (пункту) статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащей квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору", а при его отсутствии - по признаку "группой лиц" . Получается, что преступление, совершенное преступным сообществом, квалифицируется лишь как совершенное организованной группой (п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ) или применительно к другим составам преступления, не обладающим этим признаком, - как к подлежащим "квалификации. "группой лиц по предварительному сговору", а при его отсутствии - по признаку "группой лиц" . Следовательно, преступление, оцениваемое с точки зрения уголовного закона как совершенное преступной организацией, в некоторых случаях может признаваться и совершенным простой группой лиц. Несправедливость такой оценки едва ли требует доказательств.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 8. С. 6.
Там же.

Влияющие только на степень общественной опасности признаки совершения преступления группой лиц должны учитываться не более как в качестве отягчающих обстоятельств ("совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации") - п. "в" ч. 1 ст. 63 УК (обстоятельства, отягчающие наказание). Однако и для этого они должны быть названными своими собственными именами, вменены в качестве обстоятельств, хотя бы отягчающих наказание. Поэтому в аспекте принципа законности ("Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом" - ч. 1 ст. 3 УК) вполне допустимо и сейчас вменять в вину, допустим, за те же совершенные лицом убийство или изнасилование в качестве отягчающего наказание обстоятельства их совершение "в составе преступного сообщества" (п. "в" ч. 1 ст. 63 УК).

Тем не менее, лучшим решением этого вопроса было бы исключение из диспозиций этих и подобных им норм Особенной части УК указания на группу лиц по предварительному сговору и организованную группу. Оставив в таких нормах лишь "группу лиц" (или "группу лиц по предварительному сговору") и назвав в ст. 35 УК формы соисполнения соучастием в совершении преступления группой лиц, законодатель тем самым в "группе лиц" учел бы и все другие формы соучастия, сделал бы возможным прямое вменение в вину лицу, совершившему такого рода преступление, как его совершение в составе группы лиц по предварительному сговору, так и в организованной группе или преступном сообществе. Ведь последние - это тоже группы лиц, хотя и более согласованные и гораздо более опасные. Вместе с тем, если законодатель считает их опасность не выходящей за пределы характера общественной опасности единого преступления, то нет и смысла в их перечислении в диспозиции соответствующей нормы. Достаточно обозначения основной самой широкой по содержанию и потому охватывающей все остальные формы соучастия формы - "группа лиц".

При том, что в УК не так уж и много норм, где в качестве квалифицирующего признака выступает совершение преступления группой лиц (к примеру, п. "ж" ч. 2 ст. 105, п. "а" ч. 3 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), п. "г" ч. 2 ст. 112 (умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести), п. "е" ч. 2 ст. 117 (истязание), п. "а" ч. 2 ст. 131, 132 (насильственные действия сексуального характера), ч. 5 ст. 134 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста), ч. 2 ст. 214 (вандализм)), а в теории уголовного права почти единодушно признается, что группу лиц могут образовать лишь субъекты преступления, разрешение проблемы квалификации действий виновного при их совершении в группе с не обладающими признаками субъекта преступления лицами (невменяемыми или не достигшими возраста уголовной ответственности) не представляется столь уж однозначным.

Как указано в ч. 2 п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве": "Убийство следует признать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица)" . "Изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными группой лиц, - сказано в ч. 2 п. 10 Постановления N 11 Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации", - и тогда, когда виновные лица, действуя согласованно и применяя насилие или угрозу его применения в отношении нескольких лиц, затем совершают насильственный половой акт либо насильственные действия сексуального характера с каждым или хотя бы с одним из них" .

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3. С. 4.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8. С. 3.

Группа лиц при убийстве, изнасиловании и совершении насильственных действий сексуального характера, таким образом, характеризуется в отдельных случаях и "присоединением" действий другого лица к уже выполняющейся объективной стороне упомянутых преступлений. Точно так же могут быть образованы группы и при совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 111, п. "г" ч. 2 ст. 112, ч. 5 ст. 134, ч. 2 ст. 214 УК . Между тем присоединение к начавшемуся преступлению отнюдь не всегда предполагает наличие выраженной двусторонней субъективной связи между соисполнителями. Для квалификации совершения преступления в группе лиц для первого из них достаточно продолжения им преступных действий при осознании, что они совершаются теперь не в одиночку, а вместе с присоединившимся лицом. Такую субъективную составляющую связь соучастия можно считать минимумом согласованности.

К слову, при социально оправданном выделении "группы лиц" в качестве квалифицирующего признака вандализма (ч. 2 ст. 214 УК) невозможно объяснить отсутствие такового в составе хулиганства (ст. 213 УК), где принадлежность к "нашим" всегда объединяла и объединяет хулиганов в группы.

Именно такой минимум согласованности между субъектом и несубъектами преступления характерен для совершения ими деяния в группе лиц, ибо без нее (понимания, какие действия необходимо совершить в данной конкретной обстановке) вне зависимости от наличия вменяемости (то есть осознания общественной опасности деяния) или возраста уголовной ответственности совместные согласованные действия невозможны. Поэтому и соучастие исполнителя в группе лиц совместно с несубъектами преступления вполне возможно. Примечательно, что еще менее выраженными могут быть субъективные связи и между субъектами группового преступления (допустим, при массовых беспорядках - ч. 2 ст. 212 УК). Другое дело, что в силу невменяемости или малого возраста эти лица не подлежат уголовной ответственности. Однако совершенное виновным в группе лиц преступление от этого не перестает быть таковым, не становится совершенным индивидуально.

Даже при полном неприятии лиц, не обладающих признаками субъекта преступления, в качестве членов группы нельзя не признать, что совершаемое исполнителем вместе с ними деяние представляет собой много большую опасность, нежели фактически совершаемое им единолично. По этическим соображениям нельзя, конечно, и участие таких людей в совершаемом преступлении расценивать как применение предметов, используемых в качестве оружия (наряду "с использованием собак или других животных" ). Отсюда верным с позиций института соучастия в преступлении (ведь ума-то у них хватило самостоятельно согласовать свои действия с субъектом преступления) и единственно возможным в аспекте справедливой уголовной ответственности, адекватной общественной опасности совершаемого в группе лиц преступления, представляется признание судебной практикой совершения общественно опасного деяния субъектом преступления совместно с невменяемыми или с лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, в качестве одной из форм группового преступления - группы лиц без предварительного сговора (ч. 1 ст. 35 УК).

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2. С. 73.

Для этого вполне достаточно в ч. 2 п. 10 упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. (и в аналогичные ему постановления) внести дополнение примерно такого содержания: "Убийство следует признавать совершенным группой лиц и тогда, когда оно совершено исполнителем совместно с невменяемыми или лицами, не достигшими уголовной ответственности".

Список использованной литературы

Клименко Н.Ю. Формы и виды соучастия // Уголовное право России: Курс лекций: В 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. Т. 2. Саратов, 2008.
Комиссаров В.С. Соучастие в преступлении // Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб., 2005.
Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1971.
Философский энциклопедический словарь. М., 2009.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. --> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

В науке уголовного права соучастие в преступлении является одной из наиболее сложных проблем, которая охватывает законодательную регламентацию уголовной ответственности лиц, непосредственно или опосредованно участвующих в совершении преступления, практику применения законодательства и совокупность теоретических воззрений на соучастие. В разработке этой интереснейшей темы принимали участие такие ученые-юристы как Г.Е. Колоколов, С.П. Позднышев, Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев, Ф.. Бурчак, Р.Р. Галиакбаров, П.И. Гришаев, М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.А. Пионтковский, Н.А. Стручков П.Ф. Тельнов, А.И. Трайнин, Б.С. Утевский, А.М. Царегородцев и другие. Однако, учение о соучастии в российской уголовном праве “вызывало и продолжает вызывать нескончаемые горячие споры. Оно изобилует теориями отдельных авторов. На построение и развитие этих теорий истрачено немало остроумия и умственной энергии вообще.

Таким образом, можно констатировать, что состояние разработанности данной проблемы не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Существует необходимость в проведении новых исследований, так как усложняется групповая преступность, иное направление приобретает решение проблем соучастия в законодательстве и теории, пересматриваются оценки опасности той или иной формы участия в преступлении, словом, на каждой ступени общественного развития проблемы обновляются и соответственно требуют новых подходов и решений.

Групповая преступность - это прежде всего разбойные нападения, кражи, грабежи, другие корыстные преступления, массовые беспорядки, преступления. связанные с наркотиками и т.д. Из групповой преступности следует особо выделить организованную. Она базируется на корыстной основе, но не исключает, а, наоборот, предполагает и убийства, и обман, и различные формы взяточничества, служебных злоупотреблений. Борьба с ней затрудняется в силу целого ряда обстоятельств: глубокой конспирации, безоговорочной дисциплины, операющейся на жестокую расправу в случае ее нарушения, коррумпированности отдельных работников государственных правоохранительных органов. Но главный камень преткновения - сложная, хорошо законсперированная иерархическая система преступных группировок. Добраться до верхушки их руководства чрезвычайно сложно, особенно потому, что в жертву легко приносятся рядовые “сотрудники” (впоследствии им компенсируются все неудобства, связанные с осуждением и отбытием наказания, и в то же время любое отступление от “криминальных законов”, не говоря уж о предательстве, жестоко карается). К тому же сами руководители, как правило, не снисходят до собственноручного криминала, являясь лишь организаторами и вдохновителями преступной деятельности. Более того, они могут не иметь даже косвенной причастности ко многим конкретным деяниям рядовых членов мафии.

Такая преступность развивалась в последнее время самыми быстрыми темпами, и правоохранительные органы как никогда ранее нуждаются в четком и всеобъемлющем законе о преступных организациях, а следовательно, и о соучастии в преступлении. Поэтому уголовное законодательство нуждается в таких нормах уголовного права, которые бы полностью учитывали подобную специфику, дабы главные преступники не уходили от заслуженного наказания.

Введение

Читайте также: