Янка купала стихи школьная программа
Обновлено: 01.05.2024
Певцы земли белорусской
Первые народные поэты Белоруссии — Янка Купала и Якуб Колас стоят рядом в истории советской многонациональной литературы. Их имена неразделимы в сознании, в сердце каждого белоруса. Ровесники и друзья, которых объединяли общие взгляды на жизнь и творчество, общие цели в борьбе за счастье, свободу и процветание родного народа, они являли собой пример боевого содружества писателей-единомышленников.
Жизнь и литературная судьба Янки Купалы и Якуба Коласа во многом схожи. Оба начали творческую деятельность в одну и ту же эпоху, вышли из самой гущи народа, одни и те же чувства и стремления вдохновляли их, заставили взяться за перо и писать на родном языке.
Янка Купала и Якуб Колас по праву считаются родоначальниками современной белорусской литературы; исключительно велика их роль в создании и развитии родного литературного языка.
Начало творческого пути Купалы и Коласа неразрывно связано с освободительной борьбой и небывалым ростом классового и национального самосознания широких трудящихся масс Белоруссии в годы первой русской революции (1905–1907).
Это было время, когда народы бывшей Российской империи, пробужденные русским рабочим классом и его партией, поднялись на борьбу против социального и национального гнета. Революционный подъем масс послужил мощным толчком для развития белорусской художественной литературы. Со своими произведениями выступили Якуб Колас, Янка Купала, А. Тетка (Пашкевич); несколько позже пришли в литературу М. Богданович, 3. Бядуля, Т. Гартный (3. Жилунович).
Сотни лет талантливый и трудолюбивый белорусский народ не имел возможности развивать свою литературу, изнывал в тисках социального и национального гнета. Однако никакие самые жестокие меры не могли подавить в народе чувство социального протеста, сломить его волю к борьбе с угнетателями.
Жниво -- перевод М. Богдановича Для тебя, отчизна предков моих. -- перевод М. Богдановича По лесам как зацветали -- перевод В. Брюсова На Купалье -- перевод В. Брюсова Отцветание -- перевод В. Брюсова А кто там идёт? -- перевод М. Горького Поезжане -- перевод Э. Багрицкого Две берёзы -- перевод Э. Багрицкого Снег -- перевод Э. Багрицкого Заклятый цветок -- перевод Э. Багрицкого Крым -- перевод Э. Багрицкого Зимой в лесу -- перевод Э. Багрицкого На рассвете -- перевод Э. Багрицкого Плачет осень -- перевод Э. Багрицкого Не ищи -- перевод А. Коринфского
Созревших хлебов золотые посевы За сёлами, там, где лесов рубежи, Склонили колосья до самой межи С призывным шептаньем: "Мои жнеи, где вы?" И жнеи сошлися. Направо, налево, Срезая колосья налившейся ржи, Задвигались быстро серпы, как ножи, Под жнивные, старые вечно напевы. Тоскливая, древняя песня плывёт Средь зрелых колосьев лепечущей нивы И в пуще теряет свои переливы. Плывёт эта песня ко мне и зовёт, И в сердце как звонкие косы поёт: "Ты так же, брат, сеешь. а где твоё жниво?"
* * *
Для тебя, отчизна предков моих, Ничего не пожалею я на свете. Я на целый мир воспел бы долы эти И воздвиг дворцы на кладбищах твоих. Рад бы я тебя душой , Солнце взять и звезд небесных, золотых И венок сплести тебе из них, Чтоб сияла ты в добытом . За тебя готов погибнуть я в бою С той неправдою, что терпишь ты от Бога И от сына своего слепого. За тебя свою я душу погублю И за это лишь прошу тебя, молю: Не гони меня от своего порога. 1912/1911
По лесам как зацветали
По лесам как зацветали Липа да калина, Золотые сны сплетали Мы с тобой, девчина, Колыхалися, шумели Вольные березы, Нам шептали, шелестели Тростники да лозы. Как колосья шелестели Ржи изгибно-длинной, Повстречались, обнялися Мы с тобой, девчина, И мелькали и сверкали На покосах косы, Цветы, травы замирали, Замирали росы. Как, доспев, почервонела Ягода-рябина, Оглянулись вкруг несмело Мы с тобой, девчина. Верески под листвьем спали, Бор зеленый гнулся, Где-то ныли в темной дали Журавли да гуси. 1911 / 1914
На Купалье, на святое, Мать, рви зелье роковое, Папоротник что зовется И счастливым признается. Как нарвешь его на воле В темном лесе, в чистом поле, -- Положи за образами, Освяти его слезами. Дважды, трижды -- многоразно Окропи слезой алмазной, Счастья жди -- его приплода -- От восхода до захода. Как цветы его проглянут, Детям счастья дни настанут, Будем мы под кровом хаты, Мать, счастливы и богаты. 1910 / 1914
Замолчали колосы, Звон не слышится косы, Не кладутся в стог пласты, Только сыплются листы На еловые кусты, На сухие вересы. Не сверкает кругозор, Не цветет трава чабор, Не свирелит птичий стан, Только ползает туман; Ветер бьет в немой курган, Что-то шепчет мглистый бор. Сила мощная снует, Устремляя взор в огне, То поманит, то пугнет. Сердце бьется в полусне, Дума сердцу о весне Лживый голос подает. 1909 / 1914
А кто там идет.
А кто там идет по болотам и лесам Огромной такою толпой? Белоруссы. А что они несут на худых плечах, Что подняли они на худых руках? Свою кривду. А куда они несут эту кривду всю, А кому они несут напоказ свою? На свет божий. А кто ж это их, не один миллион, - Кривду несть научил, разбудил их сон? Нужда, горе. А чего ж теперь захотелось им, Угнетенным века, им, слепым и глухим? Людьми зваться.
Разлетелась по просторам Снежным пухом, тайным вором Дым, поземка, завируха, Злого духа злобедуха. В поле дымко и тревожно, Беспокойно, бездорожно. Ни ночлега, ни путины, Грозен сумрак домовины. Как по морю, в пене снега, Без костра и без ночлега, В замороженном тумане Едут, едут поезжане. Едут. едут. след развеян. Глуше, тише и темнее. Ни надежды, ни просвета, Только вьюга, только ветер. А колдунья-завируха Что-то шепчет, шепчет в ухо, О рожке, что в ночь взывает, О пшеничном каравае. Дразнит снеговым ночлегом, Засыпает сном и снегом, Лезет в сердце, лезет в очи, Машет пугалом из ночи. Молодого к молодухе, Свата -- к сватье-поседухе Страх друг к другу прижимает, Свищет, розвальни качает. Прижимаются как дети, Как голубки на рассвете. Нету свету, нету следу. И всё едут-едут-едут. А над ними завируха, Поползунья, злобедуха, Раскачнулась снежной вехой. Задыхается от смеха. 1918 / ?
За околицей в грозы две стояли березы, Как одна, две березы стояли, И стонали сквозь слезы, истлевая, березы, Как одна, две березы стонали, О восходе под грозы все шумели березы, Как одна, две березы шумели, О закате сквозь слезы запевали березы, Как одна, две березы все пели, Что в грозу и в морозы пановали березы, Как одна, на полях пановали, Что качались и в грозы самовластно березы, Как одна, погибая в печали. Мстят небесные грозы -- и качнулись березы, Как одна, головой покачнули. И навеки сквозь слезы две заснули березы, Как одна, две березы заснули. 1911 / ?
Замела, как постель, Лебединая бель На поля, на курган. Ворон, галка, кожан Замерли не на смех: Это снег, только снег. За старухой-землёй Ты постель, милый мой, Навалил над душой, Будто крест над межой. Ах! Не твой ли тот смех: Это снег, только снег. Думы, песен полёт Лёд облил, занял лёд. Он протёк по лесам, И свежей стало там, Где жильё не на смех: Это снег, только снег. Ты и жил и любил, Не погиб и забыл, Что мечтать и жалеть, Только в дали глядеть,-- Что прожить не на смех: Это снег, только снег. Кто родной иль чужой Умер, кончил с землёй, Поп пропел, дрогнул звон Мёртв -- из памяти вон. Бой за хлеб не на смех: Это снег, только снег. Может, лёгкие дни Не затронут -- ни-ни!-- Ни беда, ни нужда, Ни огонь, ни вода, Только счастье и смех: Это снег, только снег. 1909 / ?
Заклятый цветок
Лишь праздник Ивана Купалы Приблизится с ночкой своей, Цветка заповедного жало Чарует несчастных людей. С надеждой и верой и силой Из мира, где песни и труд, По чащам, долинам, могилам За цветом бегут и бегут. Сова пропоёт о разлуке, Лопочет крылами кожан. Бессчётные тянутся руки, Где дремлет купальский курган. Тех радостно очи смеются, Тем кровью зрачки залило. Толкаются, корчатся, бьются, Мешаются правда и зло. И ветки хотят наклониться, И вереск трещит под ногой; Вот-вот за цветок ухватиться Готовишься слабой рукой. Ан нет! Гаснут звездные светы, Откликнулся петел в селе, Ни ночи купальской, ни цвета,-- Всё сгибло, пропало во мгле. Мигают безумные очи, Бессчётные вздохи летят. Сова не смолкает -- хохочет, Да крылья кожаньи свистят. След косточки стелют -- устлали. Сдаётся -- пора отдохнуть. Но стоит явиться Купале -- Все снова бросаются в путь. 1909 / ?
О Крым, неведомая сказка Житья минувшего веков, Которая одним -- как ласка, Другим -- как лязганье оков. И в шумном топоте столетий Всё так же ты глядишь светло, Всё так же тянут рыбу сети, И соловей летит в силок. Шуми извечным ладом, море, И с ним -- магнолия, платан; О чем они шумят и спорят, То знает полночь и туман.
На побережье крымских вод В густую синь глядит Ай-Петри, Вкруг туч весёлый хоровод Да пропасти, где бродят ветры. Глядит Ай-Петри в дол с вершин На мазанки и на палаты, На ленты каменных путин -- Труды невольничьей лопаты. А я, с далеких нив певец, По Гаспре, как в силке, метуся. Как тяжек Крымских гор венец, Как тошно мне без Беларуси! 16.IX.1923 / ?
Зимой в лесу
И легла тишина Во бору за горой. Хоть бы ветка одна Прошумела листвой. Снег пушистый залёг На сосне, под сосной, Чернобыльник и мох Он укутал собой. Птичья стая молчит -- Будто полночь пришла. Лишь топор простучит Да привзвизгнет пила. Это силу свою Разминает мужик. Словно воин в бою, Дрогнул дуб -- и поник. Дальше -- глушь, тишина, Во бору за горой Хоть бы ветка одна Прошумела листвой.
На рассвете
Ещё переклик петушиный Не слышен, и звёзды суровы. А в хате дымится лучина, керосинка А в хате и песня и говор. За прялкой с душистой куделью Ждёт пряха высокого солнца, За ниточкой ниточку стелет, Ворчит и ворчит веретёнце. Хоть веки повиты дремотой, Хоть тянется тело к постели, Всё ж пряха поёт над работой. Пышнее челнок и тяжеле. А в поле колотится буря, Разносятся крики и стоны, Застреха колотится в дури, По стёклам бьёт ливень студёный. Бредёт по дороге прохожий, Сквозь бурю, сквозь вихри проклятий. Он ищет оглядкой тревожной Дорогу в болотистой гати. Над ним только туча прольётся, Лишь темень, -- как взглядом ни кинуть. Неужто огонь не зажжётся, Неужто прохожему сгинуть? А пряху мечты одолели, В руках веретёнце не скачет, Склоняется тихо к кудели, И кто-то сквозь сон ей маячит. Ей снится: сквозь ветер, от злости Крутящийся в поле, у хаты, Прохожий приходит к ней в гости, Такой молодой и богатый. Улыбка цветёт молодая, И кровь запевает криницей. Ей снится. Но кто разгадает, Что пряхе пред зорькою снится. 1918 / ?
Плачет осень
Плачет осень за окном, Слёзы лязгают о стекла. Обняла тревожным сном Всё, что сгнило и размокло. Осень плачется сквозь сон, Ветер жалобы разносит. Плачь! Чего же хочет он? Отвечай: чего он просит? Плачет осень ночь и день, Слёзы лязгают об окна, А по дому злая тень Лезет, ткёт свои волокна. Это бродит грусть впотьмах, Душу мучит в мокрой сети, И тревожит в томных снах Память о лесах и лете. 1915 / ?
Не ищи ты счастья-доли На чужом, далеком поле, За шумливым лесом-бором, За морским ли тем простором Не ищи ты счастья-доли! Ты найдешь его так близко, Там -- где мать, клоняся низко, Колыбель твою качала, Песню сыну напевала,-- Лишь умей искать ты близко. Не ищи друзей себе ты Меж чужих! Вдали нигде ты Ни на рынках, ни в палатах, Ни среди панов богатых Не ищи друзей себе ты! Ты найдешь их близко-близко -- Возле хаты возле низкой, Там -- где детство проходило, Где коса твоя косила,-- Лишь умей искать ты близко. Не ищи ты, брат мой, в жизни С ветром матери-отчизны,-- Ни на суше, ни на море, Ни при счастье, ни при горе Не ищи ее ты в жизни! -- Ты найдешь ее так близко -- Не высоко и не низко,-- Позабудь все перелеты, Только в сердце глянь свое ты -- И найдешь отчизну близко. 1913/6 января 1914
Янка Купала - автор 56 книг. Из известных произведений можно выделить: Раскіданае гняздо, Тутэйшыя, Паўлінка. Все книги можно читать онлайн и бесплатно скачивать на нашем портале.
Паэма прысьвечана лёсу мастака ў грамадстве. На вясельле дачкі князь кліча мясцовага Гусьляра і патрабуе ад яго песень у сваю хвалу і на пацеху вяльможным гасьцям. Ён папярэджвае музыку, што пакарае сьмерцю, калі той не выканае загаду. Але замест пахвалы князю з вуснаў Гусьляра гучыць суровая праўда пра бязьлітаснасьць і чужасьць князя народу, цяжкі паднявольны лёс падданых князя. За непакору і не.
Вклад Янки Купалы в советскую и мировую культуру общепризнан, его книги издаются на многих языках мира. Первым историческое значение этого выдающегося лирического поэта оценил М.Горький. Творчество Я.Купалы оказало основополагающее влияние на развитие белорусской поэзии и драматургии. В нашей стране в советское время произведения Я.Купалы стали достоянием широкого, круга любителей поэзии. В данн.
Янка Купала. Якуб Колас
Стихотворения и поэмы
ПЕВЦЫ ЗЕМЛИ БЕЛОРУССКОЙ
Первые народные поэты Белоруссии — Янка Купала и Якуб Колас стоят рядом в истории советской многонациональной литературы. Их имена неразделимы в сознании, в сердце каждого белоруса. Ровесники и друзья, которых объединяли общие взгляды на жизнь и творчество, общие цели в борьбе за счастье, свободу и процветание родного народа, они являли собой пример боевого содружества писателей-единомышленников.
Жизнь и литературная судьба Янки Купалы и Якуба Коласа во многом схожи. Оба начали творческую деятельность в одну и ту же эпоху, вышли из самой гущи народа, одни и те же чувства и стремления вдохновляли их, заставили взяться за перо и писать на родном языке.
Янка Купала и Якуб Колас по праву считаются родоначальниками современной белорусской литературы; исключительно велика их роль в создании и развитии родного литературного языка.
Начало творческого пути Купалы и Коласа неразрывно связано с освободительной борьбой и небывалым ростом классового и национального самосознания широких трудящихся масс Белоруссии в годы первой русской революции (1905–1907).
Это было время, когда народы бывшей Российской империи, пробужденные русским рабочим классом и его партией, поднялись на борьбу против социального и национального гнета. Революционный подъем масс послужил мощным толчком для развития белорусской художественной литературы. Со своими произведениями выступили Якуб Колас, Янка Купала, А. Тетка (Пашкевич); несколько позже пришли в литературу М. Богданович, 3. Бядуля, Т. Гартный (3. Жилунович).
Сотни лет талантливый и трудолюбивый белорусский народ не имел возможности развивать свою литературу, изнывал в тисках социального и национального гнета. Однако никакие самые жестокие меры не могли подавить в народе чувство социального протеста, сломить его волю к борьбе с угнетателями.
«Еще до революции 1905 года, — писал Купала, — мне попались книжки стихов Богушевича и Марцинкевича, и, насколько помню, я ими чрезвычайно увлекся, не бессознательно, так как уже в это время я чувствовал социальную и национальную несправедливость, от которой страдал белорусский трудовой народ. Но мне тогда и в голову не приходило, что я сумею писать такие же стихи про долю и недолю белорусского мужика. Все же я сознавал, что книжки на белорусском языке не хуже других, потому что в них говорилось про горе близких мне людей, с которыми я вместе физически работал.
А ведь в те годы, вспоминает Колас, «все белорусское, начиная с белорусского акцента, в школе высмеивалось, изгонялось самим учителем.
Нужно было иметь большое мужественное сердце, чтобы в ту мрачную эпоху произвола и национального гнета поднять голос за народ, стать выразителем его заветных дум и чаяний.
Лучшие, передовые представители русской интеллигенции, боровшиеся за социальное и национальное раскрепощение всех угнетенных наций бывшей Российской империи, всегда стремились помочь выявлению народных талантов. Так, великий русский писатель Максим Горький тепло приветствовал появившиеся в печати первые произведения Янки Купалы и Якуба Коласа.
В письмах к русскому литератору А. Черемнову, украинскому писателю М. Коцюбинскому Горький еще в 1910 году обмечал искренность, простоту и подлинную народность поэзии молодых белорусских литераторов.
Читайте также: