Социальная память это кратко

Обновлено: 04.07.2024

Содержание памяти стабильных массовых совокупно­стей типа общества (социума) образуют социальные смыс­лы — знания, умения, стимулы, эмоции, полезные для жизни данного общества (бесполезные смыслы из памя­ти выпадают). Социальные смыслы бывают естественны­ми (внекультурными, передаваемыми генетически) и ис­кусственными, т. е. культурными, созданными коллектив­ным разумом общества. Соответственно, социальная память состоит из двух слоев:

Неовеществленную часть культурного наследия (обще­ственное сознание) можно назвать духовной культурой (ДК), а овеществленную—материальной культурой (МК).

Социальное бессознательное служит психологической основой для неовеществленной части культурного наследия и опосредованно отражается в памятниках культуры. По­лучается трехслойная пирамида (рис. 3.3).

памятники культуры (МК) общественное сознание (ДК) социальное бессознательное

Рис.3.3.Слои социальной памяти

Генетически передаваемыми смыслами являются спо­собности строить предложения, различать причину и след­ствие, сходные и различные предметы, считать предметы, т.е. простейшие лингвистические и логические способно­сти, точнее говоря — задатки этих способностей.

Неовещественное культурное наследие — духовная культура (ДК) особенно тесно связана с этнической психологией, и эта связь наглядно проявляется в следующих разделах ДК:

ДК. 2. Недокументированные смыслы — это знания о прошлом и настоящем, эмоциональные переживания и желания, распределенные в индивидуальной памяти со­временников, образующих данное общество. Здесь народ­ная память об исторических событиях и исторических личностях, фольклор и литературные герои, мифы и прак­тический опыт. Здесь же социальные чувства, например, чувство национальной гордости или национального уни­жения, стремление к национальному освобождению или реваншу, исторически сложившиеся симпатии и антипа­тии и текущие общественные настроения. Важнейшее значение для существования общества имеет его самосоз­нание,т. е. осознание принадлежности к определенному со­циальному единству, присущее индивидуальным членам общества. Самосознание — это не запись в паспорте, а осоз­нанное ощущение своих этнических и культурных корней.

Недокументированные смыслы общественного созна­ния можно разделить на две части: кратковременная па­мять, аналогичная кратковременному хранилищу (КВХ) индивидуальной памяти, и долговременная память. Про­должительность кратковременной памяти измеряется временем жизни одного поколения — свидетеля тех или иных памятных событий. Долговременная память пред­ставляет собой передачу смыслов из поколения в поколе­ние в течение многих веков. Конечно, не все смыслы удо­стаиваются долговременного хранения; к ним относятся фольклорно-мифологические предания и традиции, само­сознание и технические умения.

Появление письменности не упразднило долговремен­ную недокументированную память. Она дает о себе знать, например, в следующих фактах:

ДК. 4. Технологические умения — другая часть «мо­торной социальной памяти, но в отличие от обычаев, тех­нологические умения не несут непременной этнической окраски. Они представляют собой способность произво­дить материальные и духовные ценности, соответствую­щие современному уровню научно-технического прогрес­са. Уметь что-либо сделать — значит уметь создать мыс­ленный образ изделия (идея вазы, топора, станка, скульптуры, поэмы), составить целесообразный план материального воплощения этого образа и располагать не­обходимыми для этого методами и инструментами (спосо­бы литья, навыки черчения, владение техникой стихосло­жения и т.д.). Умения запечатлеваются на изделиях, чем и обусловлена мнемическая функция изделий (артефактов).

Колыбелью технологических умений были ремесла. Многочисленным мифы о происхождении ремесел гово­рят о том, что, создавая вещь, человек как бы повторял операции, которые в начале мог выполнить лишь Творец вселенной. Поэтому кузнецам, гончарам, строителям при­писывалась способность вступать в диалог с природой, понимать ее язык, а сами технологические умения отно­сились к сокровенному священному знанию, доступному лишь избранным. Эти умения передавались от мастера к ученикам путем подражания. Технология духовного производства (изобразительное искусство, хоровое пение, танец) также передавалось в живом общении. Изобрете­ние письменности мало повлияло на передачу технологи­ческих умений. Дело в том, что умения реализуются в форме приемов и навыков (ноу-хау), которые не докумен­тируются, ибо представляют собой личностное, невыра­зимое словами достояние мастера.

Овеществленное культурное наследие или матери­альная культура (МК) состоит из трех разделов:

Исходя из знаковой формы, разработана следующая типизация современных документов:

1. Читаемые, точнее — человекочитаемые документы — произведения письменности на естественном языке или искусственных языках.

2. Иконические (греч. икон — изображение) докумен­ты, несущие образы, подобные по форме обозначаемым объектам (картины, рисунки, пиктограммы, фотографии, диапозитивы, кинофильмы, голограммы и т.п.).

3. Идеографические документы, пользующиеся услов­ными обозначениями. В их числе географические карты, ноты, чертежи, схемы, гербы, эмблемы, ордена.

Перечисленные три типа документов взаимопроникаемы, поскольку на практике сочетают все три способа за­писи. Далее их можно подразделить на:

• Опубликованные документы, предназначенные для широкого общественного пользования и размноженные с этой целью полиграфическими средствами.

• Неопубликованные (непубликуемые) документы, представляющие собой рукописи, машинописи, гра­фику, живопись.

4. Символьные документы (документы трех измерений) — вещественные объекты, выполняющие документальные функции — музейные экспонаты, исторические реликвии, архитектурные памятники.

5. Аудиальные (звучащие, фонетические) документы — различные звукозаписи.

6. Машиночитаемые документы — тексты, нанесенные на магнитные носители или оптические диски.

Каждый документ представляет собой элемент овеще­ствленной социальной памяти, а фонды документов (биб­лиотечные, архивные, звукозаписей, изображений, нот­ные, картографические, музейные и т. д.) рассматриваются как основное долговременное хранилище(ДВХ) социальной памяти. Считается, что именно в этих фондах со­средоточены все знания, добытые человеком со времени изобретения письменности, т. е. за последние 5 тыс. лет. Документальные фонды — главная цитадель книжной культуры, а общение посредством документов — важней­ший коммуникационный канал (см. главу 4).

Не следует, тем не менее, абсолютизировать коммуни­кационные возможности документов. И. А. Бунин однаж­ды написал:

Молчат гробницы, мумии и кости.

Лишь слову жизнь дана.

Из древней тьмы, на мировом погосте

Звучат лишь письмена.

Великий писатель ошибался. Гробницы, мумии и кос­ти — вовсе не молчаливый спутник письменных докумен­тов. Они способны о многом рассказать тому, кто пони­мает их язык.

Итак, мы охарактеризовали четыре раздела духовной культуры (ДК) и три раздела материальной культуры (МК). Следует подчеркнуть, что во всех этих разделах можно обнаружить и влияние этнопсихологии, и следы общечеловеческих архетипов, т.е. присутствие социаль­ного бессознательного. Теперь, чтобы завершить рассмот­рение структуры социальной памяти, выделим еще два содержательных слоя, имеющихся во всех разделах памя­ти: слой новаций и слой традиций.

Традиция — это жизнеспособное прошлое, унаследо­ванное от дедов и прадедов. Традициями становятся но­вации, пережившие смену трех или более поколений, т.е. предложенные 75—100 лет назад. Мы живем в традицион­ных городах, пользуемся традиционной бытовой утварью, традиционен семейный уклад, традиционен национальный язык, традиционны называемые классическими литера­тура, музыка, изобразительное искусство, театр. Цитаде­лью традиционности являются библиотеки и музеи, но не в силу традиционной технологии библиотечного или музейного дела, а в силу присущих им функций хранения документированного культурного наследия и обеспечения общественного его использования. Конечно, распростра­нение новаций также не обходится без их участия.

Владыка наш — традиция. А в ней —

свои благословенья и препоны;

неписаные правила сильней,

чем самые свирепые законы.

Традиции в качестве коммуникационного явления обеспечивают коммуникационную связь между поколе­ниями, состоящую в накоплении, сохранении и распрост­ранении опыта общественной жизни. Поэтому традиции — слой социальной памяти, пронизывающий все его разде­лы. Помимо социалъно-мнемической, основной функции, традиции выполняют следующие немаловажные соци­альные функции: конституирующая — для становления цивилизаций, политических режимов, религий, научных школ, художественных течений и т.д. необходимо формирование поддерживающих и воспроизводящих их традиций, и противном случае они нежизнеспособны; эмоционально-экспрессивная — устойчивость традиции в ее привлекатель­ности, соответствию психологическому строю этноса; консервативно-охранительная — сопротивление чуждым для данного общества внешним новациям, отторжение непри­вычного и вместе с тем неформальный, но пристальный кон­троль за соблюдением традиционно принятых норм, неяв­ное, но жесткое регламентирование общественной жизни.

Образно говоря, традиции — тот инерционный меха­низм, который придает неповторимый облик и устойчи­вость социальному кораблю. Легкомысленное избавление от балласта традиций может вызвать опасный крен, а то и опрокидывание неустойчивого судна; вместе с тем, столь же опасно перегружать трюмы балластом.

Сказанное подытоживает рис. 3.4, на котором пред­ставлена структура социальной памяти, охватывающая культурное наследие и социальное бессознательное в их взаимосвязи. Обратим внимание на то, что ДК.1 и ДК.2 — знаковые разделы неовеществленного культурного насле­дия в совокупности образуют общественный тезаурус— множество слов и текстов, связанных друг с другом смыс­ловыми (парадигматическими) отношениями. ДК.3 и ДК.4 представляют собой собрание смыслов, не имеющих знаковой формы. Документы МК.1 — суть тексты, запи­санные различными знаками (исключение — символьные документы, оперирующие наглядными или абстрактны­ми (плодородие, красота, мудрость, бог и пр.) образами. МК.2 и МК.3 — материальные вещи, полученные куль­турным человечеством из природного материала.

В заключение отметим связь между социальной памя­тью и исторической наукой. Социальная память в ее ове­ществленной и неовеществленной форме есть объектис­тории, смыслы прошлого — ее предмет.Историческая на­ука, по сути дела — это социальная память, обработанная и осмысленная научными методами.


Карта памяти 12.05.2014 // 25 459


© Magdalena Roeseler

1. Концепция социальной памяти

Качественно новый момент — принцип историзма — был внесен в концепцию социальной памяти Ю.А. Левадой. Ставя вопрос об изучении трансформации исторического сознания общества как одной из форм общественного сознания, он подчеркивал, что любое общество обладает особым механизмом, с помощью которого фиксируются его прошлые состояния и воспроизводятся сложившиеся типы общественных отношений или определенных сторон этих отношений. Социальная память обладает динамикой, связанной с переоценкой ее предмета, перестройкой ее структуры и ее функций. Рассматривая формы исторического сознания общества, автор говорит, что оно развивалось от непосредственно-практической памяти примитивного общества (через этапы мифологического и утопического) к подлинно научному историческому сознанию [7].

Резюмируя, отметим, что концепция социальной памяти уже имеет свою историю и основополагающие идеи. К ним относятся: представления о внешней по отношению к индивидуальному сознанию коллективной памяти общества; эта память отлична от системы передачи биологической информации; она служит базисом формирования индивидуального и общественного сознания; развитие социальной памяти оказывает непосредственное влияние на развитие исторического сознания общества.

Вместе с тем концепция социальной памяти еще не обладает необходимой логической законченностью. Кроме того, она требует конкретизации на междисциплинарном уровне, что на наш взгляд, позволило бы ответить на вопросы: каковы основные этапы формирования социальной памяти, какова роль различных носителей социальной информации в ее формировании и функционировании, каковы структура, объем и организация современной социальной памяти, наконец, какова ее роль в формировании общественного сознания?

2. Основные этапы формирования социальной памяти человечества

Но, выполнив свои непосредственные функции, социальная информация не исчезает немедленно и бесследно. Больше того, ее начинают собирать и использовать для познания прошлого, а в ряде случае и будущего. В связи с этим специалисты в области документоведения и архивоведения выделяют три вида социальной информации (точнее, формы ее существования. — Б.И.): оперативную (текущую), перспективную (относящуюся к будущему), ретроспективную (относящуюся к прошлому) [13]. Ретроспективная информация не обладает формой, соответствующей современным задачам социального управления. По мере старения она становится все более архаичной и может быть вновь актуализирована лишь после определенных научно-методических процедур [14].

Оперативная и ретроспективная формы существования социальной информации обеспечивают соответственно два блока общественной памяти: кратковременную (оперативную) и долговременную память. Рассматривая вопрос о носителях социальной памяти, следует особо подчеркнуть, что первым и основным ее средоточием является человек — общественное существо, осуществляющее практическую и познавательную деятельность. Память отдельно человека проходит через определенные этапы становления: от непроизвольной, непреднамеренной формы к осознанной, преднамеренной форме. Те же этапы развития, но на качественно отличном, филогенетическом уровне прошла и социальная память человечества [15].

После возникновения письменности, позволившей осознанно использовать искусственные знаки как орудия запоминания, управления поведением человека [19] и воспроизведения информации, репродуктивная память, хотя и сохраняется, но перестает играть ведущую роль. Социальная память, с нашей точки зрения, переходит во вторую, опосредованную знаковыми системами реконструктивную форму.

Благодаря целенаправленному отбору и организации ретроспективной информации в учреждениях-депозитариях социальная память, а с ней и историческое сознание общества приобретали все большую хронологическую глубину и системную целостность. Это достигалось за счет открытия и одновременного включения в собрания (в России наиболее интенсивно с XVIII века) как древних, так и современных документов, едва утративших оперативное значение. Последнее обстоятельство было ничуть не менее важным, чем открытие древних источников. Теперь уже долговременную память обслуживали не только ярко выраженные мнемонические документы, т.е. исторические сочинения, мемуары и т.д., а практически все виды документов. Достигалось это за счет усиления мнемонических свойств источников информации через их систематизацию, классификацию, описание, т.е. препарирование, восстановление и сохранение некогда бытовавших целостных информационных структур — архивных фондов или иных традиционных комплексов. В свою очередь, это знаменовало собой зарождение социальной мнемотехники — деятельности, направленной на усиление мнемонических функций знаковых систем и их использование. Таким образом, при развитой реконструктивной социальной памяти прошлое как бы непрерывно нарастает вслед за настоящим в материализованной форме и в форме нового знания о нем. Знание о нем все более начинает поддаваться научной проверке и многократному воспроизведению исторической наукой в самых различных аспектах. Тем не менее, в современном историческом сознании большинства обществ причудливо переплетаются научные, псевдонаучные, мифологические и утопические наслоения.

Кант, Гегель, Маркс, каждый со своей стороны развивали учение о революционном преобразовании мира. С началом революционной эпохи в Европе социальная память человечества обогащается принципиально новыми, конструктивными формами и переходит на более высокий уровень развития. Ретроспективная информация используется не только для научной реконструкции прошлого, но и для изучения путей преобразования существующего общества, т.е. для конструирования будущего. Другое дело, что многие подобные конструкции изначально были не реализуемы на практике, но весь ХIХ и ХХ века прошли под знаком насильственного внедрения в общественную жизнь социальных химер, творцы которых делали выводы о будущем, опираясь на свое понимание прошлого.

Все три, известные к настоящему времени, исторические формы социальной памяти — репродуктивная, реконструктивная и конструктивная — представлены в разных пропорциях во всех современных обществах, выполняя свойственные только им функции. Революция конца ХХ — начала ХХI веков в области информационных технологий и войны великих держав за контроль над ними чреваты непредсказуемыми мировыми потрясениями, решительно изменяющими ход мировой истории. Новое поле битвы — социальная память человечества. Если всю предыдущую историю главным аргументом была сила оружия, то в новую эпоху на первый план выходит борьба за общественное сознание, т.е. за трактовку и коллективное понимание образов прошлого.

Таким образом, современная память общества сложилась в результате длительного исторического развития. Ее функционирование обеспечивается за счет особой формы существования социальной информации — ретроспективной. К основным носителям ретроспективной информации следует отнести: сознание живущих людей, т.е. память о социальных действиях самих участников событий; отчужденные от сознания овеществленные источники знаковой информации и средства ее передачи, специально созданные для этой цели, т.е. документы; вещественные объекты, которые вообще не были предназначены для передачи информации, но извлекать ее из которых мы умеем или в принципе сможем научиться в будущем (орудия труда в широком смысле слова). Основная масса овеществленных носителей ретроспективной информации сосредоточивается в специализированных учреждениях — депозитариях, т.е. в государственных архивах, библиотеках, музеях, в информационных сетях, которые и организуют ее использование.

3. Влияние факторов общественного развития на объем и структуру социальной памяти

Не требует особых объяснений предположение, что факторы общественного развития, сама историческая действительность, составной частью которой является социальная память, оказывали и оказывают прямое и косвенное влияние на ее объем и структуру. Однако проследить их во всем конкретном разнообразии не представляется возможным, поэтому рассмотрим вопрос в самой общей, схематичной форме.

В литературе уже указывалось на связь процессов документообразования с ростом населения [26]. Подчеркнем, что этот фактор влияет на изменение объемов всех видов ретроспективной социальной информации. Например, только на территории России с середины XVI века до начала XVIII века, т.е. за 150 лет, население удвоилось, а затем за тот же срок увеличилось еще в 2,5 раза [27]. В наше время [28] население страны в 37 раз превышает население Московской Руси XVI века. Сейчас на территории СССР проживает более 270 млн человек, что почти равно числу людей, живших на всем земном шаре в 1000 году. Рост народонаселения напрямую связан с ростом исторических событий, что, в свою очередь, увеличивает (и, по-видимому, в тех же пропорциях) объем социальной памяти, так как все большее количество людей фиксируют в своем сознании факты, события и явления действительности, оставляют следы своей деятельности.

Какая-то часть социального опыта передается старшими поколениями младшим в процессе непосредственного общения, воспитания в виде семейных и родовых преданий, рассказов очевидцев, моральных и этических норм и установок, практических навыков, различных механизмов пропаганды. Но в дописьменную эру, большая часть опыта, если он не был тем или иным способом документирован в процессе жизнедеятельности людей, уходила вместе с ними в небытие или забывалась. Уже через 80–100 лет все исторические события во всех древних или архаических обществах воспринимались потомками как предания с мифологической окраской. Достоверная, хронологическая глубина живой социальной памяти ограниченна, и это одна из причин того, что память архаического общества носит репродуктивный характер. В этом смысле документирование действительности во всех его видах дало в руки человека почти не ограниченные возможности сохранения проверяемой информации о прошлом. Однако во все времена и во всех обществах документирование, а также оценка и сохранение документации были привилегией господствующего слоя и представлявшего его интересы государственного аппарата. Верхи в различные периоды исторического развития использовали письменность и образование, информационные ресурсы, как орудия своего господства.

Важнейшим фактором, влияющим на процессы фиксирования социальной информации, является грамотность. Например, в России начала XVIII века грамотным была лишь часть господствующего класса. На 15–18 млн человек приходилось примерно 300 тыс. человек привилегированных сословий [34]. Именно они, составляющие одну шестидесятую от всего населения страны, оказывали прямое или косвенное влияние на формирование документированной части социальной памяти и определяли ее структуру. Из этих 300 тыс. человек всего лишь 5,5 тыс. было занято в аппарате государственного управления [35]. Но уже в 1804 году Российская империя имела 13 тыс. чиновников, а в 1847 году их насчитывалось 61 тыс. Всего лишь за полтора века чиновничество выросло в 11 раз. Рост бюрократии непосредственно сказался на росте бумажного потока [36].

4. Принципы актуализации ретроспективной информации

Наиболее нагляден принцип смежности текущего и исторического времени или пространства. Историкам науки, библиографам и архивистам хорошо известно буквально взрывообразное увеличение количества публикаций, научных исследований, передач массовых средств информации с использованием документов, приуроченных к тем или иным памятным датам, юбилеям. Известно также резкое повышение интереса к истории тех или иных областей государства, которые в силу различных причин (например, экономического освоения) попадают в центр общественного внимания. Эти напоминания о смежных во времени и пространстве исторических событиях указывают чаще всего на преемственность ценностей прошлого и настоящего.

Актуализация в общественном сознании ретроспективной информации происходит также по принципу ассоциации сходства текущей деятельности с его прошлыми состояниями. Неслучайно крупные социальные потрясения (революции, войны) вызывают обостренный интерес к ассоциативно сходным событиям, происходившим в прошлом. После Октябрьской революции 1917 года публиковались массовыми тиражами документы и исследования, написанные на основании архивных источников, посвященные народным движениям под руководством Разина и Пугачева, восстанию декабристов, революционным движениям в России и за рубежом. В годы Великой Отечественной войны в самых трудных условиях осуществлялись исследования и публикации, посвященные деятельности отечественных полководцев, публиковались материалы войны 1812 года и др. Как всегда, настоящее искало моральное оправдание в прошлом.

Наконец, включение документной информации на ассоциативной основе происходит и по принципу контраста. Как правило, этот принцип позволяет подчеркнуть в общественном сознании отличие господствующих ценностей одного общества от ценностей иных обществ и формаций. Такую нагрузку несут некоторые группы религиозных, культовых памятников [44].

Известно, например, что космологические воззрения древних разительно отличаются от современных представлений о строении Вселенной. Тем не менее, изучение и публикация древних трактатов позволяют нам воспроизвести представление о мироустройстве людей Средневековья. Тем самым космологические, законодательные и религиозные памятники начинают жить современной жизнью, в корне отличающейся от той, в которой они были порождены. Тот контраст, который мы ощущаем благодаря документальному памятнику, делает наше историческое самосознание объемным, где достижения и заблуждения древних позволяют соизмерять их с достижениями и заблуждениями современников.

В вышеопубликованной статье, социальная память рассматривается, как некий набор институтов и хранилищ, используемых для преобразования отложившейся, т.е. уже отработанной информации в форму пригодную для нужд современного общества — в форму памятников истории разного вида и назначения. Национальные институты социальной памяти постепенно срастаются в глобальную общечеловеческую систему, главным образом благодаря современным технологиям и в первую очередь Интернет. Социальная память человечества свершившийся в начале ХХI века факт. И хотя всеобщее (не единое!) общественное сознание землян разных рас, наций, этносов факт менее заметный, но единство общечеловеческой памяти предопределяет и его формирование.

Не отказываясь от институциональной модели социальной памяти, я в последние годы пытаюсь дополнить ее феноменологией исторического Образа, творчески формируемого и обогащаемого коллективными усилиями людей разных эпох и разных культур [45].

ДОПОЛНЕНИЕ 2014 ГОДА

Из предшествующего изложения видно, что исследование того комплекса информационных связей, который охватывается понятием социальной памяти, ставит целый ряд задач: вычленение определенной сферы действительности (в нашем случае социальной); формулирование теоретических положений, объясняющих закономерности функционирования данного социального образования; выявление структуры этого комплекса информационных связей; анализ взаимодействия с другими сторонами жизни общества; изучение развития исторических форм исследуемой системы.

Реальное содержание социальной памяти включает не только указанные компоненты (которые составляют ее теоретическое ядро), но также и информацию, которая зафиксирована в предметах материальной культуры, в сложившихся социальных отношениях, в практических нормах поведения, навыках трудовой деятельности и в других воспроизводимых с помощью традиции социальных связях и структурах.

В связи с изложенным очевидна необходимость комплексного анализа функций и структуры социальной памяти, средств и способов (методов) хранения и переработки информации. Выяснение исторических форм существования средств и способов ее хранения и переработки составляет одну из важнейших задач исследования социальной памяти.

Я.К. Ребане отмечает, что на основе совокупности систем информации 1) формируется психика и сознание человека как исторически-конкретного социального существа; 2) осуществляется исторически развивающийся процесс человеческого, т. е. общественного, познания. Действительно, обмен информацией — необходимое условие осуществления процессов, протекающих в обществе. Он базируется на универсальной информационной системе, охватывающей важнейшие стороны общественной жизни, — социальной памяти.

В нашу задачу не входит детальное воспроизведение и анализ дискуссий вокруг понятия системы и системного подхода. Вопрос об отнесении того или иного понятия к совокупности категорий диалектического и исторического материализма затрагивает самые коренные философские проблемы, в частности проблему предмета философии, основания построения системы категорий и т. д.

Методологическая значимость и эвристический потенциал того или иного понятия выявляются лишь в процессе его применения в практике научного исследования. Это в полной мере относится и к понятию социальной памяти, которое постепенно завоевывает все более прочные позиции и в собственно философских исследованиях, в частности при изучении социальной обусловленности познания, исторических этапов его развития. Естественно, что это не проходит бесследно для самой философии. Наметившаяся тенденция к расширению сферы применения понятия социальной памяти направлена на дальнейшее углубленное исследование его функций и содержания, на реализацию заложенных в нем потенций и на выявление таких специфических особенностей, которые, возможно, поставят его в ряд философских категорий.

Если рассматривать понятия стиля мышления, парадигмы и социальной памяти с точки зрения тех особенностей познавательного процесса, которые фиксируются с их помощью, то можно высказать следующие соображения. Понятие стиля мышления позволяет, вероятно в наиболее общем виде, описать совокупность чаще всего используемых в данный период развития науки методов исследования и формирования научных знаний.

При соотнесении этих понятий речь идет лишь об одной из сторон содержания каждого из них. Поэтому и различение этих понятий по степени общности относится только к названной стороне их содержания, связанной с приемами, методами построения систем знания. Если взять другие стороны содержания (значения) этих понятий, то их иерархия будет иной, возможно, обратной. Такой результат получится, если рассматривать социальную память как термин для обозначения всей наличной информации, имеющейся в обществе. Понятие парадигмы при этом будет фиксировать относительно крупные блоки информации (теории-образцы и теории, построенные по образцу), а понятие стиля мышления будет охватывать лишь сравнительно небольшие по объему блоки информации, фиксирующие методы научной работы.

Таким образом, динамика памяти общества существенно определяется сменой поколений. Каждая такая смена, происходящая примерно с тридцатилетним периодом, заметно сдвигает в обществе профиль его воспоминаний. Позиции, которые раньше господствовали или считались репрезентативными, постепенно перемещаются от центра к периферии. При ретроспективном взгляде обнаруживается, что со сменой доминирующего поколения рассеивается определенная атмосфера надежд и опасений, накопленного опыта и бытовавших ценностей, их место занимают другие настроения и установки. Смена поколения играет важную роль для обновления общественной памяти, особенно значимую для позднейшей проработки травматических или постыдных воспоминаний. Например, репрессивное и солидарное замалчивание исторической вины, существовавшее в послевоенном немецком обществе до 1960-х годов, было сломлено молодым поколением 68 года. Это поколение не только принесло с собой критическое обсуждение немецкой вины, но и участвовало в руководстве при сооружении памятников, при разработке концепций музейных экспозиций, при производстве кинофильмов и создании других форм публичной мемориальной культуры.

Подобная публичная мемориальная культура формируется обычно спустя пятнадцать – тридцать лет после событий травматического или постыдного характера. Примеры замедленной проработки негативного исторического опыта прослежены социологами в сравнительном исследовании, посвященном американским городам. Как выяснилось, в Далласе, где в 1963 году был убит президент Джон Кеннеди, нет ни одной школы или улицы, которая называлась бы в его честь. То же самое относится к Мемфису, где в 1968 году был убит правозащитник Мартин Лютер Кинг. Здесь также не обнаружишь его имени ни на уличной табличке, ни на школьном здании. Зато в каждом городе есть школы и улицы, названные в честь других жертв. Лишь через тридцать лет жители обоих городов оказались готовы, преодолев рану памяти, создать музеи, посвященные этим убийствам16.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

(7) Память

Память прошлого и память будущего

Память прошлого и память будущего Мои коллеги-психологи, исследователи памяти, предполагают, что резервы нашей памяти практически неисчерпаемы. Нашей головы хватит, чтобы мы запоминали все и всегда: и вон тот случайный разговор на улице, и колыхание каждой ветки вон того

§ 45. Память

§ 45. Память Особенность познающего субъекта, вследствие которой он в воспроизведении представлений тем легче повинуется воле, чем чаще такие представления уже возникали у него, т. е. его, способность к упражнению, есть память. Я не могу согласиться с обычным пониманием

68. Память

68. Память Подлинная память, которую мы должны сейчас попытаться понять, заключается в знании о прошедших событиях, однако не во всяком таком знании. Немалая часть знания о прошедших событиях, например то, что мы узнаем, читая историю, находится в одинаковом положении со

ПАМЯТЬ

ПАМЯТЬ Вспоминание может происходить либо по принципу обладания, либо по принципу бытия. Самым важным, что лежит в основе различия этих двух форм, является тип устанавливаемой связи. При вспоминании по принципу обладания такая связь может быть чисто механической, когда,

Наука и социальная память

Наука и социальная память Но прежде всего обратим внимание на тот достаточно очевидный факт, что наука связана не только с производством знаний, но и с их постоянной систематизацией. Монографии, обзоры, учебные курсы – все это попытки собрать воедино результаты,

7.1. Социальная структура и социальная стратификация общества

7.1. Социальная структура и социальная стратификация общества Совокупность социальных слоев и групп образует социальную структуру общества.Различные направления и школы социологии по-разному смотрят на образование классов и социальных слоев, на социальную структуру

ПАМЯТЬ

ПАМЯТЬ Индийские философы не обратили на память (смрити) того внимания, которого она заслуживает. Если ее трактуют как средство знания, то подводят под рубрику анубхавы, которая бывает непосредственная или посредственная, и тогда ее называют смрити. Предполагается, что

154. ПАМЯТЬ

154. ПАМЯТЬ Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые придут после.Библия — Экклезиаст, 1:11Благословен, кто вспоминает то, что забыто.Агнон — Из эссе, 1952 г.Если б человек не обладал способностью забывать, его бы никогда не покидала

Социальная память

Социальная память Наряду с семейными поколениями существуют социальные и исторические поколения, которые ритмизируют временной опыт общества11. Карл Маннгейм, которого наряду с Хальбваксом считают основоположником исследований социальной памяти12, уже в 1930-е годы

Культурная память

Культурная память Мой последний раздел, посвященный культурной памяти, я вновь хочу предварить пессимистической сентенцией сэра Томаса Брауна, который в середине XVII века сказал: «Наши отцы обретают свою могилу в нашей короткой памяти и с грустью рассказывают нам, как мы

Память и забвение

ПАМЯТЬ

ПАМЯТЬ Вспоминание может происходить либо по принципу обладания, либо по принципу бытия. Самым важным, что лежит в основе различия этих двух форм, является тип устанавливаемой связи. При вспоминании по принципу обладания такая связь может быть чисто механической, когда,

Память (Mémoire)

Память (M?moire) Осознание прошлого в настоящем, как в потенции (способность), так и в действии (запоминание или припоминание). Как и любая форма сознания, память актуальна, но становится таковой лишь в силу своей способности воспринимать прошлое в качестве прошлого – иначе мы

Читайте также: