Слепой учитель работает в школе
Обновлено: 04.07.2024
Какое-то время назад, в те, совсем уж далекие дни, когда акации на улицах в городе не торчали безжизненными иглами, а цвели роскошными белыми цветами, позволяя девочкам и старухам томно наслаждаться их ароматом, здесь жил один старый мужчина, который стал моим первым другом.
Этот человек был учителем в моей школе, в которой я, честно говоря, появлялся совсем редко; не потому, что меня не тянуло к знаниям, совсем наоборот - я мечтал сидеть на тяжелых дубовых скамьях, с наслаждением впитывая каждое слово, вытекающее из уст наставника, но дети, которые со смехом закидывали подобных мне камнями и гнильем, стоило только зайти в скрипучие, проржавевшие ворота школы, заставляли меня держаться как можно дальше от столь желанного храма знаний.
И единственным человеком, который там относился ко мне спокойно, был именно мой учитель. Он был слеп. Я не знаю, почему вообще слепец находился в школе, потому что, ясное дело, он не мог вести уроки, как положено, по крайней мере, так могли бы думать все остальные учителя и директор. Но, наверное, они сами когда-то сидели перед ним на скамьях, со страхом вглядываясь в белесые глазницы, но в то же время с восхищением слушая долгие речи. Он говорил, порой, с большими паузами, не мог читать по книге и заставлять читать нас, он почти никогда не давал нам заданий домой, и на его уроки никто не носил перья и тетради. Но, стоило ему начать говорить своим легким, обволакивающим, как облако, голосом о древних пирамидах в горячих песках или о молочно-белых храмах греческих богов, как любой человек переносился в новый мир, будь то учитель, ненароком заглянувший в комнату, где мы сидели, или ученик, который всегда относился к учителю-уроду с презрением, но вынужден был прийти к нему на урок, преодолевая отвращение и скрывая синяки под рукавами колючего форменного свитера…
Любой, очутившийся рядом, погружался в туман повествования и с удивлением оглядывал возникающие тут и там тысячелетние громады, пробирался сквозь заросли тропических лесов и изнемогал от жажды, плавясь под красным солнцем пустыни.
Долго после того, как уроки в старом здании школы заканчивались, и все злые дети со свиными улыбками на лицах разбредались подальше, я потихоньку входил внутрь, с трудом открывая массивные двери, и пробирался в уютную учебную комнату, где мой учитель сидел всегда до позднего вечера, смотря своими пустыми глазами в самый дальний угол комнаты.
Я садился подле него, и он, обычно тихо называя мое имя, спрашивал о погоде снаружи, удовлетворенно кивал, а потом принимался рассказывать. Никогда он не спрашивал меня, о чем говорить теперь. Я думаю, он в такие минуты и забывал о моем существовании. Он говорил обо всем, чего я в жизни не видел тогда, и не увидел даже когда вырос.
Мы путешествовали по разным мирам, как мне казалось, потому что я ни за что бы не поверил, что такие места есть где-то у нас. Я видел много разных вещей, разных людей. Те часы, что я проводил с этим слепым стариком, утопая в огромном неудобном кресле, вспоминал еще долго после; во всех красках описывал их в тетрадях, и так тщательно, что к тринадцатому дню рождения у меня скопились десятки путевых заметок и дневников, которые вполне сошли бы за хорошую книгу, реши я ее напечатать, но я делать этого не стал. Слишком личными для меня были все воспоминания.
Мой учитель, мне потом думалось, совсем не всегда был слеп. Просто он потихоньку отдавал другим все, что видели его, некогда глубокие, глаза. Он отдавал нам все до последней капли, пока у него самого не осталась одно ничего.
Учитель умер внезапно, совсем тихо. Наверное, когда Смерть за ним пришла, мой друг даже ее и не заметил, путешествуя где-то далеко.
Андрей Николаевич воевал в Японскую войну, на озере Хасан. Там он и получил сквозную рану головы, причем в височной области. Можно сказать, чудом остался жив. Но при ранении был задет зрительный нерв, и Андрей Николаевич полностью лишился зрения. После войны ему дали звание офицера. Во время войны в 1941 году он приехал в Иваньковскую волость и за неимением учителей стал преподавать в школе, несмотря на инвалидность. Нелегко было ему смириться со своим несчастьем. В школу его водила жена и чаще всего и забирала. С урока на урок Андрея Николаевича провожали ребята. Готовиться к занятиям помогала жена: вечерами читала исторические книги, а он слушал, продумывая будущий урок.
И жители деревни платили ему ответной любовью. Как раз во время войны времена были очень голодные. И если здоровые жители деревни могли вырастить урожай или питаться овощами, выращенными на огороде, то слепому учителю приходилось очень туго. Однажды дети, отработав в колхозе на сборе урожая, всю собранную картошку принесли ему. Однако этого было недостаточно, чтобы прокормить жену и годовалого сына. Однажды Аня Коновалова, ученица седьмого класса (а в будущем – директор школы), пришла домой и рассказала маме, что их слепой учитель по истории ходит по полю и собирает колосья. Ей было до слез жалко их бедного доброго учителя. Мама девочки знала Андрея Николаевича – он часто хвалил ее дочку на школьных собраниях за хорошую успеваемость. Тогда они стали приглашать его после занятий пообедать. И он стал заходить все чаще и чаще, а постепенно и вообще каждый день. Однажды он принес Ане домой микроскоп.
В школе проработал Андрей Николаевич совсем немного. После войны слепой учитель уехал из деревни. Никто не знает, куда он переехал и что случилось с ним потом. Его бывшие ученики говорят: если бы он преподавал у них историю все годы, то все они стали бы историками. Он учил детей не только истории, но и благородству, и умению жить. Ведь насколько большим человеком должен был быть Андрей Николаевич, чтобы семидесятилетние бабушки и дедушки, позабывшие многое из своей школьной жизни, до сих пор сохранили в своей памяти образ слепого учителя истории.
— Я создаю для своих студентов иллюзию успеха, чтобы в них просыпалось желание учиться, — делится своим методом Хлудов. — Многие из тех, кто открывает дверь моего кабинета, просто не верят в свои силы и возможности. А они, поверьте, есть почти у каждого.
— Мои родители зрячие, но до совершеннолетия за руку меня не водили. Я не помню первый раз, когда самостоятельно вышел из дома. Кажется, что сделал это примерно в том же возрасте, что и большинство ребят, — говорит Николай Хлудов. — Учился в школе для детей с ограниченными возможностями здоровья по зрению, а вот группа в университете была самой обычной. Давнее увлечение компьютером несколько лет назад стало моей работой: я, как и большинство зрячих людей, работаю на ставке за зарплату. Не сказать, что достичь этого было просто, но современные программы позволяют слабовидящим и слабослышащим людям освоить умную технику. При определённых усилиях, конечно же.
— Строго вы со своими учениками.
Дорога
— Москву можно назвать городом, комфортным для незрячих?
Голос
Фото depositphotos
Учитель истории и обществознания многопрофильного лицея № 9 в Махачкале Елизавета Агафонова рассказывает об опыте работы со слабовидящими детьми, о том, как вселить в них уверенность в своих силах, развить коммуникативные навыки и улучшить учебные результаты.
Несколько лет назад я начала преподавать в 5 классе, где была девочка с проблемами со зрением. Она относилась ко второму типу. Она была неуверенна в себе, думала, что любой цели ей будет добиться сложнее, чем другим. С другими детьми в классе она общалась свободно, но боялась выходить к доске и выступать перед одноклассниками.
Моя цель как классного руководителя было помочь ей почувствовать себя успешной и уверенной в своих силах. В 5 классе это сложнее, чем в начальной школе, потому что у детей происходит адаптация к новой системе обучения, новым предметам и новым учителям, но и необходимее, потому что теперь ученикам нужно проявлять себя на каждом предмете.
Мне пришла в голову идея использовать для работы с девочкой сказкотерапию — психологический приём, когда, работая со сказкой — придумывая, разыгрывая или продолжая её, — ребёнок справляется со своими жизненными трудностями, меняет характер.
У сказкотерапии есть плюс — слабовидящий ребёнок находится в тех же условиях, что и остальные, потому что сказку нужно воспринимать на слух. При этом обычно память и слух у слабовидящих детей хорошая.
Я давно пишу сказки о культуре и промыслах народов Дагестана. В этом плане у нас богатый край: дербентские, балхарские, кубачинские промыслы. И я решила, что могу использовать свои сказки для помощи ребёнку. Мы создали кружок, в котором стали работать со сказками, разбирали их, придумывали разные варианты сюжета и потом ставили театральные постановки. Девочка пробовала себя в разных ипостасях: сначала в качестве актрисы старалась вжиться в роль, а потом я стала возлагать на неё функции режиссёра — она давала указания другим детям по поводу их ролей.
В итоге ученица стала увлекаться сказками, в целом стала увереннее в себе. Поняла, что она не хуже и не слабее других и что ей под силу справляться с трудностями. Стала лучше заниматься на русском языке, а потом и активно отвечать на других предметах. Другие преподаватели, конечно, тоже старались с ней работать своими методами. Благодаря сказкам и общей работе педагогов она выработала свою модель работы в школе и закончила 9 класс с красным аттестатом.
Мы приехали к детям, подарили им книги и провели с ними литературные гостиные, на которых читали сказки, применяя методику чтения с остановками. Это методика, при которой каждый смысловой отрывок произведения учитель обсуждает с детьми, они задают вопросы и строят предположения о том, как будет развиваться сюжет. Благодаря чтению с остановками учитель узнаёт детей, даёт им возможность раскрыться и развивать свои коммуникативные навыки.
Ещё одна эффективная методика — авторское кресло. В процессе чтения сказки где-то к середине я предлагаю детям выйти вперёд и занять заранее приготовленные стулья. Сидящие на этих стульях могут предлагать свои варианты развития сюжета и объяснять, почему им кажется, что сказка должна закончиться именно так. Часто дети предлагают неожиданные интересные повороты сюжета, а иногда концовка детей совпадает с моей. Такая методика позволяет детям почувствовать себя авторами, даёт им уверенность в своих силах, учит общаться с учителем и друг с другом.
Несколько советов педагогам, работающим с детьми с ОВЗ
1. Самое главное в начале работы — создать благоприятный психологический климат в классе, при котором он сможет чувствовать себя уверенно и общаться с другими. Дети с ОВЗ обычно стараются спрятаться от взаимодействия с коллективом, боятся выступать, рассказывать что-то перед одноклассниками. Поэтому задача учителя — помочь ребёнку почувствовать себя комфортно и наладить отношения с остальными учениками. Это можно сделать, давая всему классу совместные задания и через групповую работу. Важно, чтобы ученик с ОВЗ учился общаться со сверстниками и учителем и развивал свои коммуникативные навыки.
2. Выяснить сильные стороны ребёнка и начать работать с ними. Понять, какие виды заданий у ученика получаются лучше, какие ситуации создают у него ощущение собственной успешности, и первым делом сконцентрироваться на них, чтобы ребёнок понял, что может что-то делать хорошо.
Например, дети с ОВЗ по зрению прекрасно рассказывают, хорошо считают в уме, но им сложно читать и писать. В этом случае в первую очередь ребёнку можно давать задания на пересказ и на устный счёт, а работу с текстом отложить на потом. Дети с нарушением опорно-двигательного аппарата могут прекрасно разбираться в большинстве предметов, но боятся отвечать у доски. В таком случае сначала нужно включать в обучение работу в группе, чтобы ученик научился общаться в небольшом коллективе, а потом уже переходить к выступлениям у доски.
4. Давать детям понять, что они в любой момент могут обратиться к учителю за помощью. Дети с ОВЗ, заметив, что у них что-то не получается, быстрее и чаще теряются. Если ребёнок понимает, что он всегда может задать вопрос учителю, работа будет намного эффективнее.
5. Развиваться самому: проходить курсы и читать книги по работе с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Сейчас в интернете можно найти курсы, мероприятия, круглые столы, лекции почти по любой проблеме. Главное искать и выбирать то, что ближе вам. Кроме этого, можно общаться с другими педагогами с опытом работы с детьми с ОВЗ.
6. Развивать методику работы и искать то, что подходит конкретному ребёнку. Я сначала выбираю для себя методы работы с ребёнком, потом проверяю их и ставлю в ежедневнике отметку о том, насколько тот или иной метод эффективен. Некоторые я сразу же отметаю как неэффективные, другие тестирую ещё раз, а третьи потом использую в своей практике постоянно.
Вступайте в клуб педагогов, работающих с детьми с ОВЗ
Вступить
Читайте также: