Школьный психолог рассказывает все
Обновлено: 05.07.2024
Ситуация: человек пришел к школьному психологу, сказав, что родители его не понимают и т. д. Психолог доложил об этом родителям и те стали давить на ребенка, мол:" Неблагодарный!" и в итоге ситуация ухудшилась. Вопрос в том, может ли школьный психолог докладывать все, что сказал ребенок на приеме, родителям?
просто пересказать не может, должен помочь решить проблему недопонимания объяснив вам и (или) родителям суть проблемы
, ну или сообщить в службу опеки если для этого есть основания
Основные принципы работы школьного психолога
В первую очередь, школьный психолог — это специалист, который обязательно должен иметь высшее психологическое образование, и для него в первую очередь действуют правила Этического кодекса психолога.
Согласно кодексу, любая информация об учениках должна храниться в сейфе у школьного психолога, доступ к которому есть только у него, и он не имеет права разглашать сведения третьим лицам. Исключение составляет информация о противоправных действиях: если психологу становится известно о совершенном преступлении или подготовке к преступлению, он обязан сообщить об этом в правоохранительные органы.
Кроме того, психолог обязан сообщать клиенту (в случае школьного психолога — школьнику) о результатах любого исследования, которое проводилось.
Еще один важный принцип, которым должен руководствоваться школьный психолог — принцип непредвзятости. Задача специалиста — выслушивать разные, порой противоречивые, мнения и разбираться в них. Основной плюс этого принципа заключается в том, что психолог не заинтересован в разрешении конфликта в чью-то пользу — он смотрит на ситуацию со стороны и нейтрально относится к конфиденциальной информации. Психологи проходят специально подготовку, в результате которой способны создавать атмосферу доверия и находить контакт с любым клиентом, даже самым сложным.
Чем психолог может помочь ребенку?
К психологу стоит обращаться в любых ситуациях, касающихся школьника и его семьи. Школьный психолог может помочь с вопросами профориентации, с решением проблем в семье, в межличностных отношениях, с учебой и т. д. Однако не нужно воспринимать школьного психолога исключительно как специалиста, который работает с проблемами детей. Его роль позитивна — он помогает ребенку безболезненно пройти стадии социализации и раскрыть свой потенциал.
Работать с детьми психолог начинает еще до школы: он участвует в составлении программы тестирования будущих первоклассников, может проводить с ними собеседования, выявлять степень готовности к школе и давать родителям полезные рекомендации.
Также психолог может проводить диагностику детско-родительских отношений, исследовать отношения внутри класса, изучать особенности личности школьников, уровень их мышления, внимания. Важная составляющая работы школьного психолога — профориентационная диагностика, которая помогает разобраться в способностях учеников и распределить их по профильным классам — в гуманитарный, в технический, в научно-естественный и т. д.
Когда к психологу стоит обращаться родителям?
Еще одна задача школьного психолога — консультирование родителей и учителей. Причем, вопросы, с которыми взрослые обращаются к этому специалисту, могут быть разными, и совсем необязательно, что это будут проблемы. Мама может прийти к психологу, чтобы просто спросить, хорошие ли у ее ребенка отношения с одноклассниками, нет ли у нее трудностей с профориентацией или адаптацией (если, например, ученика перевели в новую школу) и правильно ли родители строят отношения с подростком. Если в семье возникают ситуации, которые травмируют ребенка (развод родителей, смерть кого-то из близких, серьезные материальные трудности), то мать или отец также могут прийти и рассказать о них психологу, чтобы специалист был в курсе, внимательнее следил за поведением ребенка и был готов оказать ему поддержку.
Если же ребенок стал замкнутым, необщительным, если он не хочет ходить в школу или же часто приходит домой в слезах, то это тоже повод как можно скорее обратится к школьному психологу. Вообще любые ярко выраженные изменения в поведении ребенка должны насторожить родителей, и в этом случае лучше вовремя попросить помощи у специалиста, чем ждать, пока ситуация выйдет из-под контроля и обернется катастрофой. Возможно, что никаких серьезных проблем психолог не выявит, но подскажет, как поддержать школьника и сохранить с ним доверительные отношения.
Часто к школьным психологам обращаются и учителя за помощью в разрешении конфликтов с учениками, а также в случае, если у школьника резко упала успеваемость, и учитель не может понять, почему это произошло. Тогда по запросу педагога психолог проводит диагностику и, если это необходимо, коррекцию. В моей практике был случай, когда у ученика упала успеваемость, с чем ко мне обратился его классный руководитель. А в итоге я выявила суицидальные наклонности у школьника и долго работала с ним в дальнейшем для устранения этого патологического состояния.
В целом, школьный психолог осуществляет деятельность, направленную на сохранение психологического здоровья школьников. И если вы до сих пор не знаете, где в вашей школе находится кабинет психолога, то, может быть, пришло время об этом узнать и познакомиться со специалистом, который не менее значим, чем классный руководитель?
Екатерина Сафонова
Часто родители не знают, что происходит с ребенком, пока он в школе, нравится ли ему в классе. Пройдя этот тест, вы узнаете какие отношения у вашего ребенка с одноклассниками и нравится ли ему школьная жизнь.
Хотите, чтобы ваше желание исполнилось? Приглашаем на трансформационную психологическую игру, которая запустит сбычу мечт!
Основные направления таковы:
Родители: не хотят и боятся
Родители, по моему опыту, делятся на три основные категории:
Мама, папа – к доске!
Когда психолог может пригласить на консультацию?
Кто платит, тот и заказывает?
Основные методы работы
- Наблюдение – главный и основной метод.
- Диагностические тесты самого разного толка, групповые и индивидуальные.
- Анкеты самооценки (когда ученик сам оценивает свое настроение, отношение к чему-либо).
- Беседа – диагностическая или направленная на решение какой-либо задачи.
- Элементы арт-терапии: рисование, лепка, перформанс, танец.
- Игровая и сказкотерапия.
По большому счету, администрация обычно ждет от психолога того, что в коллективе детей и учителей будет меньше проблем, а если они возникнут, то он их поможет разрешить. Возможно, где-то администрация пыталась проявить какое-то коварство, задействовав психолога, но такие случаи редки. Да и специалист, который блюдет этику профессии, может отказать даже тому, кто платит зарплату. На то он и психолог, чтобы объяснить.
Этика – не пустой звук
Например, ученик стал замкнутым, хуже учится. Учителя не понимают, ученики реагируют по-разному, и неосторожное слово только ухудшает ситуацию. Психолог может поговорить с ребенком. И выяснится, что тот недавно пережил нападение одноклассников, о котором постыдился сообщить. Далее будет правильным сообщить родителям о такой ситуации, и проработать вместе с ними тему, что делать дальше. Сообщить нужно также классному руководителю класса и омбудсмену школы.
Иногда учителям полезно бывает сообщить информацию об особенностях ребенка, чтобы сохранить его мотивацию и предупредить неправильные выводы. К примеру, подростка с шизоидными чертами (замкнутого, трудно говорящего публично, не присоединяющегося к общим мероприятиям) часто принимают за лентяя. Вовремя и корректно поданная информация может помочь выстроить адекватный образ и подход – например, обходиться без вызовов к доске и без настояний участвовать в школьном КВН.
Пора встретиться
Стоит сходить, если…
Психологи образования – люди смелые. Не каждый отважится быть – потенциально – между молотом (родителями) и наковальней (учителями и администрацией). Иногда приходится идти против школы, защищая интересы ребенка. Иногда – пробиваться к родителям, чтобы они обратили внимание на проблему и начали ее решать. Рисков много, и не каждый отважится на них пойти. В этом смысле кабинет частной практики гораздо спокойнее. Кем для вас станет школьный психолог – помощником, посредником, экспертом или ничего не значащим человеком, покажет только опыт общения.
Знания по психологии, полученные в вузе, могут не помочь молодому специалисту в школе. Как завоевать доверие детей? За какой помощью они обращаются ко взрослым? И почему самим школьным психологам часто не хватает поддержки? Любовь Галкина, которая 10 лет помогает школьникам, делится своим опытом.
В первые годы я столкнулась с тем, что почувствовала катастрофическую нехватку знаний. В университете нам давали общие психологические теории, какого-то уклона на то, как применять их в образовании, у нас не было. Возможно, нехватка прикладных знаний связана с широким профилем подготовки.
В результате в школе я поняла, что почти всё, чему меня учили, особенно не пригодится. Я же не буду рассказывать подросткам теорию Фрейда! На психологические темы с ними нужно разговаривать понятным языком.
Тогда мне очень помогли книжки и журналы 80–90-х годов для подростков — я брала их в школьной библиотеке. Некоторые концепции из них были уже устаревшими, зато всё было написано просто и понятно — благодаря им я поняла, как подобрать правильные слова для общения с детьми.
Дети начиная с третьего класса сразу обращают внимание, когда в школе появляется новый человек (особенно молодой). Они могут прийти с любым вопросом. Чаще всего это не поверхностные проблемы. Ученики говорили, что проблемы с запретом на пирсинг и татуировки они могут решить сами. Они копали глубже.
Часто на индивидуальные встречи приходили после тренингов, которые я проводила для целых классов. Я раздавала детям опросники и даже не всегда их потом проверяла: в первую очередь мне было важно, чтобы дети начали сами анализировать, в каком они состоянии. В результате они задумывались и о том, что психолог может знать причины их проблем, что разговор с ним может быть полезным и безопасным.
Сейчас я вспоминаю об этом и удивляюсь, как много было таких историй. Дети просили, чтобы я никому об этом не рассказывала: они любили родителей и хотели узнать, как сделать так, чтобы отношения в семье были лучше.
Часто дети опасались, что родители не пойдут на контакт. В некоторых случаях учеников получалось убедить в том, что со взрослыми всё-таки нужно поговорить или пригласить их ко мне. Я понимала свою ответственность: что последствия могут быть ещё хуже. Но когда они были готовы прийти, мы разговаривали все вместе, и чаще всего это были полезные сессии.
В целом же получить обратную связь по каждой ситуации было очень сложно. Например, многие дети, в семьях которых были серьёзные проблемы, просто переходили в другие школы.
Те, кто оставался, обычно ходили ко мне в течение месяца, потом переставали. Но через несколько лет могли снова обратиться с той же проблемой. Для меня это был хороший знак: если они пришли снова, значит, в прошлый раз я им помогла и мне доверяют.
Особенно в началке важно, чтобы мои двери были всегда открыты, чтобы дети могли ко мне прийти с любым вопросом.
Согласно рекомендациям, закреплённым в положении о психологической службе в системе образования, на одного школьного психолога должно приходиться 500 человек. Соответственно, если в каждом звене более 500 человек, то нужно три специалиста: на начальную, среднюю школу и старшую. Но в большинстве российских школ работает по одному психологу — на 1000–1500 человек. Помочь всем нельзя при всём желании.
Есть несколько программ, в которых может участвовать школьный психолог: работа с детьми, склонными к суициду, поддержка учеников с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), беседы с детьми, которые стоят на внутришкольном учете. Некоторые регионы вводят свои программы. Например, в Волгоградской области были программы профилактики детского алкоголизма и развития толерантности.
Однако, помимо этих программ, у психолога есть много других опций. Он может проводить классные часы, консультации, профилактические беседы, опросы, факультативы, вести коррекционные занятия. Каждый специалист должен сам составить для себя план, чем он будет заниматься в своё рабочее время.
Многие специалисты-психологи уходят из профессии, когда не понимают, что именно им делать
В школе, где работала я, сменилось три директора, но все они давали мне свободу продумывать программу занятий с классами. Я наблюдала, всё ли хорошо в седьмых-восьмых классах, выстраивала своё время, договариваясь с педагогами. Я вела классные часы, просила оставить мне время после уроков или организовывала факультативы о том, как психология может помочь в самоопределении, управлении своим эмоциональным состоянием, поиске друзей, выборе профессии.
Уберечь от суицида
По программе профилактики суицидов были попытки выявлять склонных к самоубийству детей через анкету, где нужно отвечать на вопросы плюсами или минусами. Если много плюсов — значит, человек склонен к суициду. Но это не было эффективным.
Если цель ребёнка — привлечь к себе внимание, особых тестов не надо, нужно просто присматриваться к каждому ученику и быть всегда открытым к разговору. Когда дети, у которых была попытка суицида или которые планируют её совершить, входят в контакт с психологом, они рассказывают, почему хотят это делать. Их важно услышать и спокойно реагировать, не выдавать оценочные, эмоциональные суждения.
В моей практике суицидов не совершали, но были подростки, которые об этом говорили
Я старалась переориентировать их на другие проблемы, жизненные цели, увлечения, общение с другими людьми — постоянно переключала их в другую сторону. Спрашивала об их планах на год или два. Если причиной их желания покончить с собой было поведение родителей, то мы обсуждали, как выстроить взаимодействие в семье, что всё может быть не так плохо. За счет этого у меня получалось уберечь их от суицида.
Правда, были и такие дети, у которых были суицидальные мысли, но они уходили из школы. Это очень печально: я не знаю, как сложилась их судьба. Социальные сети тогда не были развиты, а мне было бы важно видеть их записи и фотографии, знать, что у них всё хорошо.
После этой программы у меня появилось понимание, что я важна и нужна системе образования не просто как обладатель каких-то сертификатов, а как человек. Что я всегда могу обратиться за помощью, советом — и мне дадут ответ, а не пристыдят.
После программы я выбрала школу в Обнинске Калужской области. Запросы детей были похожими, но у меня уже было больше сил и уверенности, чтобы с ними работать. В большинстве классов были очень хорошие и понимающие классные руководители, проблем у детей было меньше. В этой школе были коррекционные классы с четко регламентированными развивающими занятиями.
У меня до сих пор остаётся много вопросов: например, как работать с детьми мигрантов и помочь им с адаптацией, ведь язык далеко не единственная их проблема. Как говорить с родителями спортсменов, насколько им важны победы детей, нужно ли выбирать между спортом и учёбой.
За помощь в подготовке материала благодарим нашего стажёра Анастасию Нехаеву.
Виталий Сонькин, психолог, психотерапевт, гештальт-терапевт
В школах тогда появились специалисты, к которым родители и педагоги начали прислушиваться. Тогда и я начинал с работы с детьми: сперва в школе для одаренных детей, потом в детском психологическом центре. Мы делали разные проекты для родителей и педагогов, для детей способных и отстающих, сирот и с нарушениями поведения, консультировали, пробовали разные методики — от компьютерных до песочной и арт-терапии. Вот несколько наблюдений за школьной жизнью.
Готовность к школе
Есть такое словосочетание — готовность к школе. Как именно к ней нужно быть готовым, неизвестно, но мнение есть у каждого.
Мой папа, физиолог, был уверен, что она выражается в способности дотянуться до уха противоположной рукой через макушку головы.
Вы уже попробовали? Для взрослого это плевое дело, а малыш до 7 лет на это физически не способен — голова пропорционально огромная, а руки коротки. В 6 лет я только и делал, что тянулся до уха, чтобы получить путевку во взрослую жизнь и октябрятский значок в придачу.
Я психолог и пользуюсь совершенно другими методами. Конечно, есть формальные вещи: проверить внимание и утомляемость, способность составить рассказ по картинкам, нарисовать, прочитать, еще что-то, но мой любимый вопрос ребенку: зачем люди ходят в школу?
Этому юному человеку в школе может быть весело, а вот с уроками придется помучиться — похоже, что быть одному, самостоятельно выполнять задания для него непривычно.
Вообще, похоже, что готовность к школе с каждым годом уменьшается. Конечно, не физиологически — руки не укорачиваются. Подростки уже неплохо знают, где добыть нужную им информацию, и школа иногда мешает, а не помогает в этом. Но главная сложность в школе (и главное ее достоинство) — это то, что приходится общаться с толпой и адаптироваться в большом социальном мире.
Толпа в школе
Мне приходилось видеть разные способы с этим справляться. Я знал мальчика, которого учительница запирала на перемене в классе, чтобы он не бегал по коридору и ни к кому не приставал. Несколько раз участвовал в ситуациях, когда родители писали коллективное письмо: заберите этого мальчика, сдайте его в поликлинику, на опыты (как говорил кот Матроскин).
Реакция этих родителей понятная, но не продуктивная. Видел, как школа настоятельно предлагает перейти ребенку на домашнее обучение — с глаз долой.
Приходилось встречаться и с другой стороной: с детьми, которые боятся ходить в школу из-за угроз, и с перенесшими травлю взрослыми, которые продолжают по привычке опасаться любых непроверенных компаний. Как-то ко мне на прием привели девочку, которою только что душил одноклассник. Ее било мелкой дрожью, трясло, и она не могла выговорить ни слова, захлебываясь прерывистым дыханием. Растерянные педагоги не знали, как успокоить ребенка, пытались утешить ее — это явно не помогало. Я стал вырывать листки из тетрадки и давать ей, чтобы она их мяла. Она тут же с остервенением стала это делать, а потом и бросать получавшиеся комки. Минут через пять такого отреагирования девочка немного расслабилась и смогла говорить, рассказать, что с ней случилось.
Двоечки
У меня было две бабушки: одна говорила, что пятерки должны быть нормой, поэтому за них и хвалить не обязательно, а вот тройки и двойки совершенно неприемлемы. Другая утверждала, что лучшая оценка — тройка, ведь это значит, что ты не перетрудился, а необходимый минимум сделал. Эти две разные установки порождали во мне некоторую внутреннюю свободу.
Как-то я придумал простое упражнение, которое показывает силу оценки. Каждый из вас может вспомнить и прочитать наизусть какое-нибудь стихотворение или хотя бы четверостишие. И многие даже могут получить от этого удовольствие. Но все изменится, если нужно это сделать на оценку — только представьте! А еще сильнее, если таких чтецов несколько, и возникает рейтинг оценок: кто-то прочитал лучше, а кто-то хуже всех.
Если вы вообразите себе это, то легко почувствуете, как меняется отношение и к стихотворению, и к чтению, и к слушателям.
Но не менее трудно родителям. Их же немедленно пробирает стыд, когда их родные дети неуспешны. Знаете, почему с чужими детьми заниматься и делать уроки гораздо проще? Потому что выносить, когда родное дитятко плохо соображает, невозможно для ранимого родительского эго. А чужой — пусть себе не соображает на здоровье! Тем не менее, оценки важны как инструмент обратной связи. Но важно и то, как родитель на них реагирует: умножает их значимость, хваля и ругая; или обесценивает и игнорирует; или обращает внимание и видит в них сигнал: с чем ребенок справляется, а в чем ему нужна помощь.
Читайте также: