Поведение рационального человека в условиях риска критика постулатов и аксиом американской школы

Обновлено: 23.04.2024

Каждый из нас считает себя разумным существом, способным даже в критических ситуациях здраво и расчетливо применять законы вероятности для осуществления выбора, перед лицом которого нас ставит жизнь. Каждый из нас склонен считать, что его способности, интеллект, дальновидность, опыт, утонченность и способность руководить другими выше среднего уровня. Кто признает себя плохим водителем, беспомощным спорщиком, глупым инвестором? Кто признается в отсутствии вкуса?

А насколько эти наши представления соответствуют действительности? Ведь не могут все одновременно оказаться выше среднего уровня? К тому же часто нам приходится принимать очень важные решения в сложных, запутанных, смущающих, а то и пугающих обстоятельствах, когда не хватает времени оперировать законами вероятности.

И все-таки в большинстве своем люди не совсем иррациональные существа, которые бездумно идут на риск или прячут голову под крыло перед лицом опасности. Как станет ясно из дальнейшего, факты доказывают, что мы принимаем решения в соответствии с некоторыми закономерностями, которые позволяют нам действовать предсказуемо и во многих случаях методично. Вопрос, скорее, о степени отклонения реальности, в которой мы принимаем наши решения, от моделей принятия рациональных решений, разработанных Бернулли, Джевонсом и фон Нейманом. Психологи создали целый надомный промысел на объяснении природы и причин этих отклонений.

Классическая модель рационального поведения [14] — модель, на которой основывается теория игр и большинство концепций Марковича, — определяет, как люди должны принимать решения перед личом риска и на что был бы похож мир, если бы люди на самом деле вели себя в соответствии с этим определением. Однако многочисленные исследования и эксперименты показали, что отклонения от модели встречаются гораздо чаще, чем большинство из нас может предположить. Вы узнаете самих себя во многих приводимых ниже примерах.

Наиболее значительные исследования поведения людей в условиях риска и неопределенности были выполнены двумя израильскими психологами Дэниелом Канеманом и Эймосом Тверс- ки, живущими сейчас в США. Плодотворное сотрудничество двух молодых ученых вылилось в серию интересных экспериментов, направленных на выяснение поведения людей, делающих выбор перед лицом неопределенности.

Теория перспективы открыла стереотипы поведения, которые никогда не замечали сторонники рационального принятия решений. Канеман и Тверски приписали эти стереотипы двум человеческим слабостям. Во-первых, эмоции часто мешают самоконтролю, который необходим для рационального подхода к принятию решений. Во-вторых, люди часто не способны ясно понять, с чем имеют дело. Они испытывают то, что психологи называют трудностью осознания.

В одних условиях перед лицом выбора мы демонстрируем неприятие риска, в других превращаемся в искателей приключений. Мы часто проявляем склонность пренебрегать общими аспектами проблемы и углубляться в частности — одна из причин того, что предписания Марковича по формированию портфеля так медленно получали признание. Мы с трудом понимаем, сколько информации нам нужно и когда она становится лишней. Мы уделяем повышенное внимание маловероятным событиям, связанным с драматическими последствиями, и обращаем мало внимания на более вероятные рутинные события. Мы по-разному воспринимаем расходы и невозмещенные потери, хотя их влияние на наше состояние одно и то же. Мы начинаем с чисто рационального подхода к принятию решения о нашем поведении в условиях риска и затем экстраполируем, рассчитывая главным образом на благоприятный исход. В результате мы забываем о схождении к среднему, застреваем на привычной позиции и нарываемся на неприятности.

Асимметрия между нашими подходами к принятию решений, направленных на достижение выигрыша, и решений, направленных на избежание проигрыша, является одной из самых поразительных находок теории перспективы. И одной из самых полезных.

Когда речь идет о значительных суммах, многие отказываются от игры, предпочитая гарантированный доход, — многие предпочитают просто получить 100 тыс. долларов, чем играть с шансами 50 на 50 выиграть 200 тыс. долларов или не получить ничего. Другими словами, мы не расположены к риску.

Но как обстоит дело с потерями? В первой статье Канемана и Тверски, появившейся в 1979 году, описан эксперимент, показывающий, что наш выбор между отрицательными исходами является зеркальным отображением нашего выбора между положительными исходами. В одном из экспериментов они сначала предлагали выбор между 80% шансов получения 4000 долларов и 20% шансов остаться при своих — с одной стороны, и 100% шансов получения 3000 долларов — с другой. Хотя рискованный выбор имел более высокое математическое ожидание (получение 3200 долларов), 80% опрошенных предпочли гарантированные 3000 долларов. Эти люди, в полном согласии с Бернулли, избегали риска.

Потом Канеман и Тверски предложили выбор между риском с 80% шансов потери 4000 долларов и 20% шансов остаться при своих— с одной стороны, и 100% шансов потери 3000 долларов. Теперь 92% опрошенных выбрали игру, хотя математическое ожидание потери 3200 долларов снова было больше, чем стопроцентная потеря 3000 долларов. Когда выбор касается потерь, мы выбираем риск.

Канеман и Тверски, как и многие их коллеги, выяснили, что такая асимметричность встречается постоянно в самых разных экспериментах. По этому поводу Канеман и Тверски предложили, например, следующую задачу. Представьте себе, что некий городок стал жертвой редкого заболевания, которое должно унести жизни 600 человек. Имеются две программы поведения. Программа А обеспечивает спасение 200 человек; программа В с вероятностью 33% может спасти всех, но с вероятностью 67% она окажется бессильной и все погибнут.

Какую программы вы бы выбрали? Если большинство из нас избегают риска, разумные люди предпочтут программу А, обеспечивающую спасение 200 человек, программе В, которая обеспечивает некоторое математическое ожидание благоприятного исхода для всех, но связана с 67-процентным риском всеобщей гибели. В эксперименте 72% опрашиваемых выбрали менее рискованный ответ, представленный программой А.

Повернем проблему иначе. Если принять программу С, погибнут 400 человек из 600, а программа £> дает 33% шансов за то, что все спасутся, и 67% за то, что все 600 человек погибнут. Заметьте, что теперь в первом из двух исходов не 200 спасутся, а 400 погибнут, в то время как вторая программа обещает 33% шансов, что все спасутся. Канеман и Тверски сообщают, что 78% опрошенных пожелали рискнуть и высказались за игру: они не могли смириться с перспективой непременной потери 400 жизней.

Он ссылается на обследование, в ходе которого участников ставили перед выбором между политикой, обеспечивающей высокую занятость в сочетании с сильной инфляцией, и политикой, влекущей за собой низкую занятость и слабую инфляцию. Когда речь шла о выборе между уровнями безработицы в 10 или 5%, большинство высказалось за то, чтобы, смирившись с инфляцией, снизить уровень безработицы. Когда же было предложено выбирать между уровнями занятости в 90 и 95%, уменьшение инфляции показалось делом более важным, чем повышение уровня занятости на пять пунктов.

Эдвард Миллер, профессор экономики, интересующийся вопросами поведения, ссылается на различные психологические исследования, которые показывают, что реакция существенно зависит от величины выигрыша. Похоже, что крупный случайный выигрыш вызывает более длительный интерес инвесторов и игроков, чем постоянные малые выигрыши. Этот подход типичен для инвесторов, которые смотрят на инвестирование как на игру и не заботятся о диверсификации; диверсификация нагоняет скуку. Зато сознательные инвесторы, в отличие от них, осуществляют диверсификацию вложений, потому что не смотрят на инвестирование как на развлечение.

Но результаты исследований утверждают иное.

Вывод из этих результатов неутешителен. Инвариантность с нормативной точки зрения обязательна (что мы должны делать), интуитивно бесспорна и психологически несбыточна.

Инвариантность не срабатывает гораздо чаще, чем многие подозревают. Рекламный сюжет может подтолкнуть к покупке, несмотря на отрицательные для покупателя последствия, хотя другая формулировка могла бы заставить его воздержаться от покупки. Опросы общественного мнения часто дают противоположные результаты, если одни и те же вопросы ставятся в разных формулировках.

Канеман и Тверски описали ситуацию, в которой врачей тревожило то, что они, по-видимому, влияют на решения пациентов, стоящих перед выбором между разными вариантами лечения. Выбор был между облучением и хирургической операцией при раке легких. Медицинские данные утверждают, что никто из пациентов не умирал при лечении облучением, но ожидаемая продолжительность жизни этих пациентов меньше, чем у пациентов, выдержавших рискованную операцию; в целом разница между ожидаемыми продолжительностями жизни была недостаточно велика, чтобы прояснить обоснованность выбора между этими двумя видами лечения. Когда вопрос ставился в терминах риска умереть во время лечения, более 40% выбрали облучение, когда вопрос ставился в терминах продолжительности жизни, облучение выбрали только 20%.

Канеман и Тверски предлагают вообразить, что вы направляетесь в театр на Бродвее, чтобы посмотреть пьесу, на которую уже купили билет за 40 долларов. Придя в театр, вы обнаруживаете, что потеряли билет. Выложите ли вы 40 долларов за новый билет?

Теперь допустим, что вы собираетесь купить билет по приходе в театр. Подойдя к кассе, вы обнаруживаете, что в кармане не хватает 40 долларов, которые, как вам кажется, вы взяли при выходе из дома. Станете ли вы теперь покупать билет?

В обоих случаях, потеряли ли вы билет или 40 долларов, если вы решите посмотреть спектакль, то останетесь без 80 долларов. Если же вы откажетесь от спектакля и пойдете домой, то потеряете только 40 долларов. Тверски убедился в том, что многие не захотят потратить дополнительно 40 долларов на замену потерянного билета, зато примерно то же число людей охотно выложат еще 40 долларов на покупку билета, не заботясь о потерянных 40 долларов.

Здесь явный случай отсутствия инвариантности. Если 80 долларов — это больше, чем вы намеревались потратить на театр, вы ни в коем случае не должны ни заменять старый билет в первом случае, ни покупать билет во втором. С другой стороны, если вы готовы потратить 80 долларов на театр, следует с равной охотой заменить потерянный билет новым либо потратить на билет другие 40 долларов вместо потерянных. Единственная разница здесь — это условное различие между потерями и расходами.

Мы склонны верить, что информация является необходимым ингредиентом рационального процесса принятия решений и что чем больше у нас информации, тем легче выстраивать поведение в условиях риска. Однако психологи говорят, что избыточная информация может стать препятствием и разрушить логику решений, что дает возможность власть имущим манипулировать поведением людей в условиях риска.

Тверски и его коллега Крейг Фокс детально исследовали неприятие неопределенности. Они провели серию экспериментов, чтобы определить, во всех ли случаях или только в случайных играх люди предпочитают иметь дело скорее с известными вероятностями, чем с неизвестными.

Например, люди, играющие в дартс, предпочитают метание дротиков любой из случайных игр, хотя вероятность выигрыша в дартс туманна, а в случайной игре математически предсказуема. Люди, разбирающиеся в политике и не разбирающиеся в футболе, предпочитают держать пари на политические события случайным играм с теми же шансами, но при тех же условиях они предпочитают случайную игру пари относительно исхода спортивного состязания.

Одной из основных посылок теории рациональности является рациональность поведения деятельностных субъектов и всего социума в целом. В рамках ряда философских направлений были представлены концепции рациональности философской науки, при этом неклассическая теория использует концепцию классической рациональности, и в тоже время концепция постклассической рациональности вполне может служить решению ряда теоретических проблем. Следует иметь в виду, что в философской литературе последних лет можно встретить разнообразные подходы к понятию рациональности, можно указать на различные работы [6], [4], [5]. На основании того или иного выбора рациональности эти и другие авторы выходят на сферу проблем, в которых параметр рациональности является тем, вокруг которого проводится не только научно-теоретические, но и практические исследования.

В данном исследовании нас, безусловно, интересует параметр рациональности с точки зрения его применения не только в рамках человеческой деятельности вообще, но и в конкретно - практических сферах, которые представляет интерес в рамках исследования современного рационализма. При этом речь идет о рационализме в контексте моделей деятельностного рационального поведения. А если перевести акцент в более широкую плоскость, то мы выйдем на рационализм в контексте новой неклассической парадигмы. Поэтому, как нам представляется, прежде всего, следует обозначить основные моменты, связанные с современной интерпретацией рациональности в контексте категориального аппарата современной теории познания.

При этом заметим, что анализ природы рациональности и её значение в системе человеческой жизнедеятельности представляет собой интенсивно обсуждаемую тему в рамках философской литературы. Зачастую проблемы рациональности отождествляются с фиксацией адекватных критериев научной рациональности. Действительно, имеется факт определенного размытия четких критериев научной рациональности. Однако при этом заметим, что проблема отчасти может заключаться в том, что сама проблема рациональности шире чем проблема рациональности в науке, так и в теоретическом познании вообще, то есть она будет охватывать не только рациональные формы познания, но и конкретно - способы человеческого действия и поведения.

Современные проблемы, связанные с кризисом идей рациональности, это, конечно, прежде всего, кризис классических представлений о рациональности, то есть он выступает как симптом общего кризиса методологических основ классической западноевропейской науки, и при этом связан с утратой адекватных концептуальных ориентиров, которыми руководствовалось классическая интерпретация рациональности.

Характерной особенностью понимания проблемы рациональности как в зарубежной, так и в российской литературе является появившаяся идея монологичности классического разума, что не могло не привести к тому, что появилось множество видов рациональности. В какой-то мере, произошла определенная релятивизация в интерпретации научного знания. В этой связи философская идея плюрализма в той форме, в которой она существует в современном познании, лишает саму идею рациональности её исходного принципа, который связан с познанием глубинных основ адаптации человека в окружающий его универсум.

При этом рациональность как бы растворяется в технологиях единичных парадигм человеческой жизнедеятельности. Однако в подобных ситуациях утрачиваются основания для выделения рациональности как некоторого единичного принципа культуры и способа отношения человека к миру, что в настоящее время необходимо для достаточно жесткого размежевания с прямолинейностью классической рациональной теории. При этом вполне справедливая критика может быть адресована её монополизму.

Следует заметить, что подобный рационалистический монополизм не является феноменом исключительно философского мышления. Он активно проявляется в ряде конкретных наук, которые пытаются выработать определенные рационалистические критерии, методы для построения тех или иных моделей.

Требуемые исходными установками рационального сознания соразмерность, соответствие адекватности позиции субъекта в реальности мира, в достаточно широком спектре призваны обеспечить эффективность как рациональности познания, так и рациональности человеческого действия. Рационально деятельностное отношение к социуму обязательно предполагает нацеленность на эффективность действия. Обязательным условием рациональной деятельности рационального отношения к миру выступают конкретные условия человеческого сознания по анализу соразмерности позиций субъекта той реальной ситуации, в которой он находится. Рациональность связана с осознанием адекватного понимания проблемной ситуации, в которой находится деятельностный субъект сознательного управления собственным поведением. Она предполагает два обязательных условия. Рефлексивный самоконтроль и учет требований реальности. Собственно ответственность и рефлексивный самоконтроль определяют свободу субъекта действия, которая противоречит субъективной зависимости от внешних действительных сил.

Рациональность предполагает альтернативность человеческого поведения, возможность его выбора из различных способов деятельности. При этом в зависимости от того, какие аспекты ментальных предпосылок деятельности становятся предметом рефлексивного контроля в процессе их объективирующего моделирования, - устанавливаются различные сферы, уровни, степени рационализации человеческой деятельности.

Следует признать, что ограниченностью классического рационализма являлось именно непонимание сложности процесса рационализации, упрощенное представление о прозрачности менталитета для рефлексирующего сознания. Современный рационализм должен исходить из относительности подобного самоконтроля. Реальная рациональность, в смысле осознанного поиска позиций, не осуществляется в чистом виде. Она охватывает различные стороны человеческого мироотношения, переплетаясь с нерациональными их формами.

При этом следует отметить, что присущие рациональности свобода выбора деятельности реализуется в поисках оптимального способа достижения исходно представленных целей. Степень рациональности зависит при этом от характера и масштабов, выбранных в данной деятельности целей, идей, сфер и ориентиров.

В настоящее время на приоритетный план выходит идея открытой рациональности, основа которой заключается в осознанной, как необходимое условие адекватного отношения к миру, готовности к постоянному совершенствованию оснований мироориентации человека как свободного и ответственного субъекта, контролирующего свои позиции по отношению к окружающему миру.

При этом вопрос формальной рациональности, например, в веберовском смысле или в смысле Швери [8], несколько отходит на вторые позиции. Идея открытой рациональности как принципа рациональности на познавательном уровне оказывается органически связанным с другими понятиями, обозначающими специфику человеческого бытия в действительности, то есть творчество, свобода, деятельность, самосознание.

Открытая рациональность не может быть обеспечена той степенью технологического металогизма, который возможен в ситуации закрытой рациональности. Подобная рационализация, до некоторой степени, присуща познавательной деятельности. В подобной ситуации указанные выше черты рациональности, которые представляются приоритетно в философской литературе, необходимо распространить на все те сферы, которые связаны с проблемами рационализма. В своей деятельности методолог всегда придерживается определенной модели рационального человека. Прежде всего это связано с пониманием предмета философского познания и деятельности.

Однако немаловажное значение имеет и тот концептуальный аппарат, которым реально располагает исследователь и который он использует.

Сама альтернативность моделей поведения субъекта следует из объективно существующей теории.

Но вопрос о предмете теории с точки зрения интерпретации остается открытым, поэтому вполне понятно, почему сейчас появляются все новые и новые подходы к анализу поведения человека. При этом наиболее простой путь прогнозирования формирования новых подходов можно осуществлять на основе сопоставления имеющихся в наши дни действующих гипотез относительно моделей поведения человека.

Но при этом более перспективным путем будет попытка интерпретации видов моделей поведения человека представленных в теории, благодаря различному пониманию фактора рациональности. Вне классической теории основная модель деятельностного поведения человека не отличается от его поведения, например, на рынке труда и капитала. Однако это происходит тогда, когда предмет самой теории включает все возможные области деятельностного человеческого поведения.

Но и в этом случае, определение предмета теории уже будет аналитическим, а не просто классификационным. Но с другой стороны, аналитическое определение предмета теории имеет ввиду обязательный собственный подход к исследованию, что делает вовсе не обязательным выделение какой-то особой сферы.

Средства её достижения.

С другой стороны, нельзя не учитывать, что само поведение человека есть определённый спектр возможностей его выбора. Рациональным может являться поведение направленное на реализацию поставленной человеком цели, а также поведение направленное на реализацию предписываемой человеку цели. При этом вопрос переносится в сферу синтеза осознаваемой и не осознаваемой цели поведения [1], [2], [3].

В настоящее время в теории широкое распространение получил принцип методологического индивидуализма, то есть, когда только индивиды принимают решение, а само общество может рассматриваться как результат взаимодействия между принимающими решениями индивидуумами.

Нужно оговориться, что принцип методологического индивидуализма служит не столько для объяснения поведения отдельного человека, сколько для объяснения организации общества в целом. Само использование методологического индивидуализма позволяет исключить из аналитической деятельности социальные идеи, которые будут рассматриваться как самостоятельные явления, при этом имеющие свой пониженный по возможностям инструментарий.

С позиции определения цели в модели человеческого поведения следует выделить инструментальную и ценностную рациональность. Инструментальная рациональность характерна для неклассического варианта современной теории, что же касается ценностной рациональности, то она ближе к другим социально-гуманитарным теориям.

Рациональность выступает как инструментальная, если человеческая деятельность связана с выбором средств, в большей степени подходящих для реализации выбранной цели. Поэтому инструментальной рациональности будет соответствовать концепция рациональности, которая используется в неклассической теории. Подобная обусловленность определяется основным свойством инструментальности, которая связана с заранее выбранной целью.

Что же касается вопросов формирования самих целей, то ответа на него данная концепция давать не будет. Такое свойство рациональности следует из принципа методологического индивидуализма.

В итоге оказывается, что деятельный агент будет рациональным лишь в той ситуации, когда он эффективно концентрирует некоторую выбранную цель, в рамках предельно четко оборачиваемых возможностей. При этом естественно, что рациональность может пониматься и как объективная, и как субъективная. Это зависит от того, формирует ли субъект адекватную картину действительности или же речь идет о субъективно определенной цели на фоне возможных альтернатив, предполагая, что сама цель выступает в качестве критерия выбора среди имеющихся возможностей.

Вопрос об их необходимости решается достаточно четко при неизменности самой цели. В обратном случае, предполагающим изменение цели как результат изменений в системе, предпочтение отдается не сопоставляемым ситуациям выбора как не существующим в рамках работающей теории.

Одним из возможных направлений в решении подобных проблем является поиск целей более высокого уровня. Инструментальность рациональности и связанная с ней предпосылка об определенности предпочтений обусловлены возможностью математизации модели принятия решений.

В случае, когда используется понятие инструментальной рациональности, сам субъект рассматривается как некоторая определенность, при входе в неё существует совокупность данных, а при выходе уже принятое решение, то есть собственно какие процессы происходят в рамках этой неопределенности с точки зрения инструментальной рациональности установить достаточно сложно.

Однако особого значения этот факт не имеет именно потому, что постулатом является внутренняя согласованность предпочтений, то есть экзистенциальные проблемы снимаются внутренней экзистенцией человека и рассмотрению не подлежит. Внутренняя экзистенция человека рассмотрению не подлежит, поэтому снимаются трудности связанные с мотивацией процесса принятия решений, при этом не всегда можно использовать предпосылки о стабильности предпочтений.

Но как следует из неклассической теории, это означает, что человек должен выбирать не между различными типами блага, а как раз между различными типами собственных предпочтений. И в этом случае вопрос о существовании ценности и проблема определения ценностей становятся рациональными.

Рациональность будет являться ценностью, если в ней объектом выбора будет являться непосредственная цель. Таким образом, человек выбирает цель для реализации, а затем ищет средства для реализации. Поэтому процесс целеполагания становится одним из важнейших элементов моделей поведения человека. Вполне справедливым будет отметить, что ценностная рациональность непосредственно связана с потребностью человека к самовыражению. Если же провести параллель с инструментальной рациональностью, то это будет означать ни что иное как перенос приоритета с цели на средства.

Ценностная рациональность обычно поднимает вопрос, связанный с теоретико-познавательными противоречиями и в результате обычно возникают затруднения в самом процессе принятия правильных решений. Наиболее оптимальным выходом являться поиск и обозначение тех данных, которые создают познавательный диссонанс. На следующем шаге вырабатываются адекватные индивидуальные решения, которые уже при работе с моделями представляются как ценностно-рациональные.

Неклассическая теория в качестве исходного момента непосредственно принимает принцип рациональности. Однако альтернативные концепции в основном построены на основе неопределенности, с позиций которой интерпретируется понятие рациональности. В этой связи можно выделить модель ограниченной рациональности, которая является распространенной в неинституциальной теории. Конлиск, например, выделяет четыре фактора, которые позволяют обратить достаточно серьёзное внимание на понятие ограниченной рациональности. Первый фактор связан с большим числом эмпирических условий в пользу ограниченной рациональности людей принимающих решения. Второй фактор связан с прогностическими возможностями моделей ограниченной рациональности. Следующий фактор связан с неубедительностью обоснования использования неограниченной рациональности. Четвёртый фактор позволяет отличать необходимость достижения соответствия поведения и принятия решения относительно некоторого предмета теории [7].

То есть выделение полной и частичной рациональности основывается на том, сколь полно учитывается в модели имеющиеся альтернативы использования ограниченных средств реализации поставленных целей.

Внимание и интеллект человека является неограниченными, что позволяет в качестве рационального рассматривать человека, который способен реализовать лучшую альтернативу; то есть такое положение явно является нереалистичным.

Постулат относительно ограниченности интеллекта требует другого взгляда на информацию, когда она сама оказывается компонентой человеческого поведения. То есть возникает потребность в принятии решений, предполагающих уход от большого объёма самой информации на основе использования многоуровневого поиска.

Ограниченность интеллекта определяет переход от полной рациональности к ограниченной, которая переносит приоритет с результата на процесс. В этой связи традиционное поведение может быть обозначено как процедурно рациональное, так как в этом случае изменяется время принятия решений. Однако, с другой стороны, сам выбор в процессе принятия решений может быть обозначен через недостаточно эффективный аппарат процедурной рациональности. То есть на уровне конкретной ситуации ограниченная рациональность должна быть дополнена процедурной.

Алле М. Поведение рационального человека в условиях риска: критика постулатов и аксиом американской школы // THESIS , 1994, Т. 2, № 5, С. 12-18.

Делокаров К.Х. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее глобальный кризис // Общественные науки и современность, 2000, № 3, С. 20-31.

Дидро Д. Последовательное опровержение книги Гельвеция “О человеке”. Соч. в 2-х томах. Т. 1. - М., 1991, 351 с.

Касавин И.Т., Сокулер З. А. Рациональность в познании и практике. - М., 1989, 192 с.

Лой А.Н. Время как категория социально-исторического бытия // Вопросы философии, 1979, № 12, С. 73-80.

Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994, 700 с.

Основные термины (генерируются автоматически): инструментальная рациональность, рациональность, методологический индивидуализм, неклассическая теория, ограниченная рациональность, полная рациональность, предмет теории, ценностная рациональность, человеческое поведение, выбранная цель, открытая рациональность, философская литература, человеческая деятельность.

Эксперимент Алле

Сам Алле провел описанный ниже психологический эксперимент, который дал парадоксальные результаты. Человеку предлагается выбор одного решения и двух в каждой паре рискованных решений.

В первом случае:

Ситуация А. 100% уверенность, что будет получен выигрыш в 1 млн. франков;
Ситуация В: 10% вероятность, что будет получен выигрыш в 5 млн. франков, 89%, что будет получен 1 млн. франков, 1%, что ничего не будет получено.

Во втором случае индивиды должны выбрать ситуацию С или D:

Ситуация С: существует 10% вероятность выигрыша 5-ти млн. франков и 90% вероятность проигрыша;
Ситуация Д: существует 11% вероятность выигрыша 1 млн. франков и 89% вероятность проигрыша.

Готовые работы на аналогичную тему

Алле было установлено, что большое количество индивидов в заданных условиях предпочло ситуацию А в первой паре и ситуацию С во второй паре. Данный результат был парадоксальным. В рамках действующей гипотезы человек, который отдал предпочтение ситуации А в первой паре, во второй паре должен выбрать ситуацию Д; а человек, который остановил свой выбор на ситуации В в первой паре, во второй паре должен выбрать ситуацию С. Алле дал объяснение данному парадоксу математически точно. Его основная суть состоит в том, что рационально действующие агенты предпочитают абсолютную надежность.

Проблема данного парадокса состоит в том, что математическое ожидание в первом случае: А=1 млн., $В = 0,89 • 1 + 0,10 • 5 = 1,39$ млн. В ситуациях С/Д для 10% на 5 млн. равно $0,1 • 5 = 0,5$ млн, а для 11% равно $0,11 • 1 = 0,11$ млн. Как следует из расчетов, ничего парадоксального нет в выборе варианта, даже без расчетов кажущийся наиболее выгодным. И только после расчетов можно заметить, что 1% риска равен ожидаемой прибавке в 390 тыс. франков, если выбрать варианты В и С. Что в совокупности при совпадении цифр 1% и 5 млн. кажется достаточно парадоксальным. Другими словами, в первой ситуации выбирается 1% риска, чтобы потерять 1 млн, и во второй – 1% риска для потери 1 млн. Однако, применение математического аппарата демонстрирует, что в первой ситуации за 1% риска прибыль увеличивается в 1,39 раз, а во второй более чем в 4,5 раза.

По-другому рассматриваемый парадокс можно сформулировать как выбор одного из двух вариантов, в каждом из которых есть некоторая вероятность получения той или иной суммы денег (Рисунок 1).

Рисунок 1. Парадокс Алле – два выбора. Автор24 - интернет-биржа студенческих работ

На рисунке X – это сумма, которая выбирающему неизвестна. Вопрос заключается в том, какой из двух вариантов будет более рациональным.

Математическое ожидание для первого случая равно:

$089Х + 0,1 • 106 + 0,01 • 107 = 0,89Х + 2,0 • 105$

$0,89Х + 0,1 • 2,5 • 106 + 0,01 • 0 = 0,89Х + 2,5 • 105$

Таким образом, с математической точки зрения второй вариант В является более выгодным независимо от суммы Х. Однако, людей пугает нулевой исход в варианте В, поэтому они чаще выбирают вариант А. Если же Х = 0, то устраняется психологический барьер, и многие чаще выбирают вариант В.

Парадокс Алле – это один из фундаментальных и самых известных парадоксов экономической теории.

Другие примеры парадокса Алле

Еще одним примером парадокса Алле является выбор из двух следующих вариантов:

А) Гарантированные 99 долл. со 100% вероятностью;
Б) 100 долл. с 99% вероятностью.

Средняя величина выигрыша в обоих случаях равны друг другу:

99 х 100% = 99 = 99 = 100 х 99%.

При этом, многочисленные эксперименты доказывают однозначно, следующее:

Выбор вариантов А и Б не равнозначен;
Большинство людей выбирает гарантии, т.е. вариант А.

За годы с момента открытия парадокса Алле было предложено огромное множество его решения, но они все были локальными, изолированными и противоречили другим проблемам и парадоксам, которые вытекали из парадокса Алле.

Парадокс Алле стал причиной огромного количества не только теоретических, но и эмпирических исследований, а также целого ряда других парадоксов и проблем, не разрешимых за многие годы. Это породило сомнение в способности экономической теории решать подобные проблемы и парадоксы. В результате постановка вопроса о рациональности человеческого выбора была оправдана.

Главное действующее лицо в экономической теории – это человек. А парадокс Алее и порожденные им проблемы и парадоксы ставят под сомнение рациональность человека и, следовательно, принципиальную возможность построения рациональной теории экономики.

Все люди склонны к выбору определенности, а не риска, даже при условии, что наиболее рискованный вариант является выгодным. Психологи, занимавшиеся изучением парадокса Алле, выяснили, что люди вообще не приемлют риски. Когда вопрос сформулировал с позиции прибыли и убытков, то люди с высокой вероятностью вначале рассмотрят потери и их минимизацию. Данное явление называется неприятием потерь.

Maurice Allais. Le comportement de l'homme rationnel devant le risque:critique des postulats et axiomes de l'école américaine. Перевод к.э.н. И.А.Егорова.

Основная задача данного исследования – критическое изложение постулатов и аксиом теорий риска американской школы.Нам представляется целесообразным разбить наше изложение на
две части. В первой части мы попытаемся объяснить, какова наша собственная концепция; во второй мы займемся, с учетом уже высказанных соображений, критическим анализом формулы Бернулли и, в особенности, различных аксиом американской школы.

Целью проекта являлось знакомство российской аудитории с главными направлениями современного западного обществоведения. Основную часть альманаха занимают переводы статей крупнейших западных экономистов, социологов и историков. Каждый выпуск имеет общую тему, связывающую между собой представленные в издании научные направления. Альманах получил выдающуюся интеллектуальную поддержку со стороны международного научного сообщества — в Редакционный совет альманаха входили ведущие западные и российские специалисты в области экономической и социальной теории и истории.

Читайте также:

Поведение рационального человека в условиях риска критика постулатов и аксиом американской школы

Похожие статьи

Ограниченная рациональность в поведении аудитора

Философско-методологические проблемы классической теории.

Теория рынка труда: методологический аспект

Теория П. Фейерабенда и современная социальная эпистемология

Особенности формирования трансакционных издержек в условиях.

Поведенческие финансы: необходимость дисциплины.

Рациональность—иррациональность. Основной предпосылкой.

Эксперимент Алле

Готовые работы на аналогичную тему

Другие примеры парадокса Алле