Осуществление политики оседания полукочевников кратко

Обновлено: 02.05.2024

Сильнейший удар нанесло по казахскому хозяйству проводившееся силовыми методами оседание скотоводов-кочевников и полукочевников. Картина по оседанию кочевых и полукочевых хозяйств была следующая: в 1930 г. - 87 136 хозяйств, в 1931 г. - 77 508, в 1932 г. - 77 674, в 1933 г. - 242 208. В рамках оседания создавались скотоводческие городки, в которые сгонялись аулы с большой территории. Это привело к тому, что скот, собранный в одно место, начинал погибать от бескормицы. Коллективизация и оседание кочевого населения на земле были определенно взаимосвязаны, поэтому Сталин решительно настаивал на окончательном устранении кочевой экономики.

В августе 1931 года руководство Казкрайкома дало указание местным партийным и советским организациям о форсированной коллективизации полукочевых и кочевых казахских крестьян и переводе их на оседлый образ жизни. Такая непродуманная установка спровоцировала скотоводов-казахов на массовый забой скота и откочевки. Все это привело к катастрофическому сокращению поголовья скота и расстройству хозяйства огромного большинства казахского крестьянства. С 1928 по 1932 год численность крупного рогатого скота сократилась с 6 млн 509 тыс. до 965 тыс. голов, овец - с 18 млн 566 тыс. до 1 млн 386 тыс. голов, лошадей - с 3 млн 616 тыс. до 416 тыс. голов, верблюдов - с 1 млн 42 тыс. до 63 тыс. голов. К 1938 году в основном завершился процесс перехода казахов-кочевников и полукочевников к оседлости. Перешло к оседлости 338,7 тыс. хозяйств, из них в животноводческих кочевых и полукочевых районах -62,4 тыс., в зерновых - 250,8 тыс., в хлопководческих - 16,1 тыс., в свеклосеющих - 8,9 тыс.

Служившие в правительственных учреждениях специалисты сельского хозяйства, казахская интеллигенция (А. Бокейханов, Т. Рыскулов, А. Байтурсынов и др.) продолжали доказывать, что потребности кочевников следует учитывать, что традиционная казахская экономика животноводства, которая сочетала в себе свободное пастбищное и стойловое содержание скота, больше подходит к условиям степи и что любая попытка подчинить животноводство зерноводству может привести к снижению экономической продуктивности Степи. Их беспокоило, что любые навязанные силой быстрые преобразования в практике казахского скотоводства могут привести к глубокой экономической депрессии, трагедии народа.

О бедственном положении казахского населения сообщал Сталину в своем письме председатель Совнаркома республики У. Исаев, в котором указывал, что массовые откочевки в другие края и республики усиливаются, положение казахского народа очень тяжелое, люди гибнут от голода и эпидемий, представители местной власти замалчивают недочеты, приукрашивают действительное положение казахского населения. В своем письме У. Исаев предлагал сместить с должности первого секретаря Казкрайкома партии Голощекина.

Заместитель председателя СНК РСФСР Т. Рыскулов в своем письме Сталину в 1933 г. также указывал на бедственное положение казахского населения, что к лету откочевки и, как следствие, голод и эпидемии среди беженцев приняли угрожающие размеры. В письме Т. Рыскулов предлагал конкретные меры по спасению казахского народа от гибели, предлагая резко поднять животноводство путем раздачи скота казахам в частную собственность.

Коллективизация.

Осуществление грандиозной индустриализации требовало коренной перестройки аграрного сектора. В западных странах аграрная революция, т.е. система совершенствования сельскохозяйственного производства, предшествовало революции промышленного, а потому в целом было легче снабжать продуктами городское население. В СССР оба эти процесса приходилось осуществлять одновременно. При этом деревня рассматривалась не только как источник продовольствия, но и как важнейший канал пополнения финансовых ресурсов для нужд индустриализации.

В декабре 1927 года состоялся XV съезд ВКП(б), известный как съезд коллективизации. Согласно его решениям, за короткие сроки, к весне 1932 года сельское хозяйство страны должно было превратится из единоличного в коллективно-колхозное.

Коллективизация проводилась насильственными методами, форсированными темпами без учета особенностей жизни коренного населения.

Состоявшийся в ноябре Пленум ЦК ВКП (б) среди других прочих проблем обсудил вопросы развития колхозного движения и принял “меры для улучшения руководства перестройкой сельского хозяйства”. Пленум ЦК Компартии Казахстана в декабре 1929 года обсудил пути выполнения решений Пленума ЦК ВКП (б) и постановил, что необходимым условием проведения генеральной линии на коллективизацию является переход кочевников к оседлому образу жизни.

Непосредственно коллективизация в Казахстане началась в 1929 году. Если в 1928 году в Казахстане было коллективизировано 2% всех хозяйств, то уже на 1 апреля 1930 года – 50,5%, а к октябрю 1931 года – около 65%. Ряд областей перекрыл даже эти “ударные” темпы; например, в Уральском, Петропавловском округах было коллективизировано 7% хозяйств. К началу осени 1931 года в республике насчитывалось 78 районов (из 122), где коллективизацией было охвачено 70-100% дворов.

7 ноября 1929 года в “Правде” появилась статья Сталина И.В. “Год великого перелома”, где говорилось “о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и индивидуального отсталого хозяйства к крупному передовому коллективному земледелию”.

В конце декабря 1929 года Сталин объявил о конце НЭПа и переходе к политике “ликвидацию кулачества как класса”.

Раскулачивание.

В деревне происходили два взаимосвязанных насильственных процесса: создание колхозов и раскулачивание. Ликвидация кулацких хозяйств имела своей целью прежде всего обеспечение коллективным хозяйствам материальной базы. Крайне тяжелыми последствиями обернулось для шаруа раскулачивание. Нарушение принципа добровольности и элементарной законности вообще с самого начала приняло повсеместный характер. В директивах, доведенных до местных органов, указывалось, что удельный вес ликвидируемых кулацких дворов по отношению к общей массе хозяйств не должен превышать 3-5%. Но во многих районах нередко план выполнялся настолько усердно, что фактически превышал в два, а то и в три раза больше, чем установленной нормы. Например, в Красноармейском районе Петропавловского округа, где раскулачиванию оказались подвергнуты 7% всех хозяйств (496 дворов), что втрое больше, чем насчитывалось индивидуально обложенных налогоплательщиков.

На 15 марта 1930 года, т.е. всего через месяц после принятия постановления ЦИК и СНК КАССР “О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством и байством”, было арестовано и передано суду 3113 человек, а 2450 хозяйств подлежало выселению за пределы округа проживания. В ходе проведения политики “раскулачивания” более 60 тысяч хозяйств были объявлены байскими, и их имущество принадлежало конфискации; более 40 тысяч было раскулачено, а остальные скрылись, бросив своё имущество.

По данным отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, в 1930-1931 годы численность крестьян отправленных в “кулацкую ссылку”, достигла по Казахстану 6765 человек. По данным того же отдела, в республику была выселена 46091 семья или 180015 человек. Это были крестьяне с нижнего и среднего течения Волги, Центрально - Черноземской области, Нижегородского края, Московской области, Средней Азии и Закавказья. Трагедия этих людей безмерна – их грузили в эшелоны, дав на сборы подчас лишь сутки.

Трагическим стало для казахов насильственное оседание скотоводов – кочевников и полукочевников, осуществляемое в годы коллективизации. В1930 году было переведено на оседлость 87136 хозяйств, в 1933 году – 242208. Сам механизм оседания понимался весьма упрощенно: стягивались сотни хозяйств в одно место, а затем организовывались стационарные поселки по типу деревень. Все это сопровождалось насильственной коллективизацией, то есть осевших кочевников и полукочевников сразу стопроцентно оформляли в колхозы. При этом создавались колхозы-гиганты, объединявшие сотни хозяйств в радиусе до 200 и более километров. Колхозные фермы, в которые сгонялся обобществленный скот, часто представляли собой участки степи, огороженные арканами, в которых животные стали погибать. Настигшая катастрофа разразилась в животноводстве. Накануне коллективизации в Казахстане было 40,5 млн. голов скота, а на 1 января 1933 года осталось всего около 4,5 млн. голов.

В результате все эти мероприятия привели к трагедии голода 1930-1933 годов, потери от него составили около 2,1 млн. жителей республики. Представители казахской интеллигенции били по этому поводу тревогу. Например, известны письма Т.Рыскулова И.Сталину от 29 сентября 1932 года и 9 марта 1933 года, где он подробно описывал сложившуюся ситуацию. Спасаясь от голода и репрессий, свыше 1 млн. человек мигрировало за пределы Казахстана, из них 616 тыс. безвозвратно. Трагедия коллективизации раскидала казахов по ряду стран мира, например, в Китае ныне их проживает 1.070 тыс., в Монголии – 137 тыс., в Турции – 120 тыс. Также казахские диаспоры имеются в Афганистане, Иране, в стране Западной Европы и в Северной Америке. Всего за пределами Казахстана в данное время проживает около 4,5 млн. казахов, в том числе в 14 государствах бывшего СССР и 25 странах дальнего зарубежья.

Недовольство населения Казахстана жестокой политикой коллективизации вылилось в вооруженное сопротивление. Во время коллективизации в республике произошло 372 массовых выступления и восстания. По неполным данным, в восстаниях участвовало около 80 тыс. человек. Крупные выступления шаруа и крестьян имели место практически на всей территории республики.

Упорством и организованностью отличалось восстание в Сузакском районе Сырдарьинского округа, где восставшие заняли районный центр Сузак.

Против насильственной коллективизации и оседания казахов выступили представители казахской интеллигенции – А. Букейханов, М. Дулатов, С. Садвакасов, Т. Рыскулов и др. Даже сам И. Сталин вынужден был признать, что в коллективизации были “допущены большие перегибы”. 2 марта в “Правде” была опубликована статья И. Сталина “Головокружение от успехов”. Заявил, что “нельзя насаждать колхозы силой”.

Результаты форсированного развития.

Политика сплошной коллективизации привела к катастрофическим результатом. Но самое главное, коллективизация создала необходимые условия для осуществления индустриализации страны. Она предоставила в распоряжение города огромное количество рабочих рук, попутно ликвидировав и аграрное переселение, позволило при значительном уменьшении числа занятых, поддерживать производство сельскохозяйственной продукции на уровне, не допускавшем длительного голода. Коллективизация обеспечила промышленность необходимым сырьем. Она не только создала условия для перекачивания средств из деревни в город на нужды индустриализации, но и выполнила важную политико-идеологическую задачу, уничтожив последний островок рыночной экономики - частнособственническое крестьянское хозяйство.

Централизация всех внутренних источников позволила в необычайно короткие сроки достичь невиданных результатов в области промышленного производства. Темпы роста тяжелой промышленности были в 2-3 раза выше, чем в России перед первой мировой войной по абсолютным объемам промышленного производства СССР в конце 30-х годов вышел на второе место в мире после США сократилось отставание от разных капиталистических стран по производству промышленной продукции на душу населения. Среднегодовые темпы роста промышленного производства были самыми высокими в мире и составляли от 10 до 17%.

Но другие отрасли страны отставали от промышленности, прежде всего легкая промышленность и аграрный сектор. Экономическая жизнь была сверх централизованна, сферы деятельности рыночных механизмов были предельно ограничены, все производители были подчинены государству. В стране утвердилось командно-мобилизационная жизнь являющаяся экономической основой тоталитарного режима.

Итоги коллективизации сельского хозяйства в Казахстане:
1. Внедрение прогрессивных технологий, концентрация техники, более рациональное использование земли, рост производительности труда – все это было по плечу крупным коллективным сельскохозяйственным предприятиям.
2. Уравнительность, жесткая централизация, слабая личная заинтересованность, постоянное подавление воли и инициативы личности – все эти факторы сковывали динамичное развитие сельскохозяйственного производства.
Создание строя цивилизованных кооператоров, избавление от феодально-байской кабалы и разорение было явлением прогрессивным. Но это осуществлялось методом принуждения, без учета специфики кочевой цивилизации.

Советизация казахского аула основывалась на триаде синхронных действий по коллективизации, обобществлению имущества кочевников, а также их оседанию.

Советизация казахского аула основывалась на триаде синхронных действий по коллективизации, обобществлению имущества кочевников, а также их оседанию. Последнее, в силу непредвиденных обстоятельств, временно откатилось на периферию текущей политики, поскольку создание коллективных хозяйств и национализация повлекли за собой массовую гибель и бегство казахского населения. Однако эта казахстанская трагедия и легла в основу седентаризации в качестве основного средства к принуждению жить оседло. Касаясь коллективизации, автор отмечает, что Казахстан в этом отношении достиг впечатляющих успехов. Уже к весне 1930 г. в республике насчитывалось 6 899 колхозов, т.е. в три раза больше планируемых. (Р. 134) Однако новые хозяйства мало преуспели в вербовке полукочевников и кочевников, а затронули лишь регионы традиционного земледелия (север, северо-восток республики и ее туркестанскую часть), приносившие быструю выгоду.

Казахи северных областей Казахстана останавливались в первую очередь в казахских и русско-казахских аулах более или менее близких к границам. Основными городами, где казахские беженцы от голода нашли работу, стали Новосибирск, Омск, Барнаул. В Кузбассе кочевники нанимались на шахты Кемерова, Сталинска (Новокузнецк), Ленинск-Кузнецкого, Киселевска, Прокопьевска, а по железной дороге пытались добраться до Татарска, Барабинска, Рубцовска, Славгорода. Очень скоро политические руководители Запсибкрая стали искать возможности контроля над этими беженцами и предпринимать меры, направленные на сдерживание наплыва беженцев в Западную Сибирь. Местным администрациям вменялось в обязанности использовать любой административный предлог и все требуемые формальности, препятствовавшие размещению кочевников в Западно-Сибирском крае. В течение всего 1932 г. наплыв казахов в Западную Сибирь не прекращался. С зимы до начала лета они заполонили всю железнодорожную сеть от Семипалатинска до Новосибирска. Скопление зимой людей и трупов усиливало распространение эпидемий, а санитарные службы этой проблемой не занимались. В ситуации глобальной нехватки продовольствия борьба за добычу пропитания, одним из проявлений которой было воровство, вылилась в расовую дискриминацию.

Количественный состав казахских рабочих в промышленном секторе был еще небольшим и насчитывал около 20% в 1929-1930 гг. В 1933-1934 гг. начался организованный наем реэмигрантов, который коснулся в целом около 60.000 семей (около 300.000 человек), а из общего числа внешних мигрантов – 400.000 человек, что составило 15% всего казахского населения. Девятнадцать тысяч семей (95.000 человек) должны были быть использованы в свекловодческих колхозах, а 60.000 (300.000 чел.) – в хлопководческих хозяйствах на юге республики. В секторе производства технических культур размещалось в основном население, прибывшее из Каракалпакстана, Узбекистана и Киргизии, однако при размещении казахских репатриантов постоянно возникали сложности из-за несогласованности действий, расхищения кредитов и безответственности чиновников.

Улучшение материальных условий и восстановление пастушеского хозяйства являлись абсолютным приоритетом для коллективных хозяйств, которые могли развиваться только за счет животноводства, но на деле располагали смехотворным количеством животных. План пополнения стада Казахстана, рассчитанный на пять лет 1933-1938 гг., должен был позволить передавать ежегодно в кочевые и полукочевые районы до 800.000 голов, а в колхозы других регионов республики – около 200.000. Сверх этого ежегодного миллиона голов, который Казахстан ввозил из соседних советских республик или ближних стран (Китай и Монголия), часть скота совхозов, равная его годовому приплоду, передавалась животноводческим колхозам. Упор был сделан, как предполагал Т. Рыскулов, на овец и коз, которые составляли около 65% ввозимого поголовья, против 20% КРС и 10% лошадей.

Оседание бывших казахских скотоводов в колхозах означало конец кочевничества. Однако, восстановление животноводства, даже при немногочисленном поголовье скота, нуждалось в максимальной эксплуатации пастбищных ресурсов, которые могли находиться на большом или небольшом расстоянии от колхозов. С другой стороны, оно имело целью разрушить отношения зависимости между обществом и стадом, сделать так, чтобы люди более не подчинялись сезонным перемещениям, чтобы скотоводство не включало более крупных групповых объединений, чтобы пастушество не являлось основой мировоззрения общества.

По первоначальным замыслам, в связи с намечавшимися преобразованиями в 1936-1937 гг. Наркоматом сельского хозяйства была организована большая научная экспедиция. Она тщательно разграфила восточную часть Казахстана от Семиречья до Алтая и определила расположение летних и зимних пастбищ, покосных угодий наиболее выгодных маршрутов сезонных перекочевок, где тщательно были помечены стоянки, водопои и выгоны. Однако, научный уклон в организации пастушеской территории шел вразрез с традиционными методами и народными знаниями, которыми прежде руководствовались скотоводы, а советские агрономы, ботаники и зоотехники не стали обращаться к знаниям и опыту казахских скотоводов. Миграции и голод необратимо разрушили прежний уклад и искоренили целые поколения, главным образом, пожилых людей, которые были хранителями традиционных пастушеских знаний. Прерывание данной временной связи привело к деградации родовой сплоченности. Поэтому нашлось мало людей, способных содействовать в освоении реального опыта умелой эксплуатации среды обитания. Даже выбор месторасположения пастбищ областными и районными исполкомами подчеркивал поверхностный характер организации пастушества в новых условиях, не дававший самим коллективным хозяйствам определять маршруты кочеваний. Главенствующая роль политических представителей, технических и научных кадров в вопросе выбора сезонных пастбищ ставила скотоводов в положение простых пастухов, что превращало колхозный аул в место, где сотрудничали пастушеские группы, агрономы, зоотехники, ветеринары и т.д., и каждый выполнял строго дифференцированные функции.

Читайте также: