Особенности современных финансовых трансграничных отношений кратко

Обновлено: 02.07.2024

Развитие трансграничных финансовых услуг создало новые взаимосвязи, регулирование которых не относится к компетенции какого-либо наднационального органа. Это порождает проблему регуляторного арбитража, единого решения которой пока нет.

Традиционные финансовые услуги стремительно переходят в онлайн. Не выходя из дома, можно моментально переводить деньги, открывать банковские вклады, получать кредиты. Изменилась психология потребителя – теперь финансовые операции становятся таким же привычным делом, как покупка одежды в интернете или онлайн-оплата коммунальных услуг. С появлением инновационных онлайн-сервисов стали доступны трансграничные финансовые услуги, когда продавец и покупатель находятся в разных юрисдикциях. Однако одинаковые финансовые услуги в разных странах регулируются по-разному, и это вызывает проблему регуляторного арбитража – когда субъекты, задействованные в сделках, могут пытаться извлечь выгоду из различий в регуляторных подходах. Недобросовестные поставщики финансовых услуг могут избегать ответственности за счет ведения деятельности из юрисдикций с менее жесткими регуляторными режимами.

Проблема регулирования трансграничных финансовых услуг становится особенно актуальной сейчас, когда негативные последствия пандемии приводят к потере рабочих мест и повышению спроса на альтернативные способы заработка.

Проблема координации

Традиционные финансовые услуги и банковская деятельность меньше всего подвержены регуляторному арбитражу, поскольку эта деятельность довольно сильно стандартизирована и многие страны строят свою регуляторную политику на основе единых международных правил. Но регуляторный арбитраж нередко возникает, когда дело касается рискованных финансовых инструментов, предоставляемых онлайн, поскольку отсутствует унифицированный подход к их регулированию.

Регуляторный арбитраж приводит к тому, что розничным потребителям предлагаются высокорискованные финансовые инструменты без указания на возможность потери всех вложенных денег. Примеры трансграничных услуг с высоким уровнем риска – маржинальные сделки с валютой, контракты на разницу цен (Contract For Difference, CFD), бинарные опционы. Их поставщики предлагают свои услуги онлайн и ориентируются на розничных потребителей, которые не всегда могут оценить риски маржинальных сделок. Хотя во многих странах размер кредитного плеча ограничен, недобросовестные участники рынка устанавливают его соотношение, например, 1:50, предоставляя покупателю сумму в 50 раз больше его депозита, и при негативном сценарии покупатель может не только потерять все вложенные деньги, но и остаться в долгу перед брокером. В некоторых странах (США, Англия) бинарные опционы запрещены, но там, где они не под запретом, поставщики активно используют недобросовестные практики продажи, не раскрывая всех рисков продукта.

Например, в июне 2020 г. Служба по финансовому регулированию Великобритании (FCA) запретила деятельность компаний с Кипра, которые привлекали клиентов за счет рекламы со знаменитостями, – впервые после выхода Великобритании из ЕС воспользовавшись правом запрещать деятельность финансовой компании государства – члена ЕС. Компании использовали социальные сети и веб-страницы с фейковыми заявлениями знаменитостей, чтобы побудить клиентов к участию в мошеннических операциях с контрактами на разницу цен. По оценкам FCA, британские инвесторы потеряли сотни тысяч фунтов стерлингов. Кипрский регулятор CySEC пошел навстречу FCA и полностью или частично запретил деятельность данных компаний.

Ранее кипрский регулятор своим циркуляром предупредил лицензируемые кипрские инвестиционные компании о том, что они не имеют права осуществлять деятельность на территории России, не имея лицензии, выданной Банком России. В российском законодательстве деятельность на рынке ценных бумаг, осуществляемая без лицензии, является незаконной, и при выявлении нарушений Банк России принимает надзорные меры в рамках Многостороннего меморандума о взаимопонимании IOSCO и двухсторонних соглашений с другими странами. Если иностранная компания без лицензии оказывает услуги российским гражданам, Банк России направляет запрос иностранному регулятору, лицензией которого обладает эта компания, с просьбой принять меры по ограничению ее деятельности на территории России. Основные меры: запрет открывать и обслуживать счета гражданам России, блокировка доступа к сайту компании для граждан России, удаление с сайта информации на русском языке.

Отсутствие доступных информационных ресурсов с описанием рисков трансграничных финансовых услуг, мошеннических схем и способов защиты своих интересов (страны публикуют кейсы с неправомерным трансграничным поведением только на своих информационных площадках, и никто не берется составить единый свод кейсов) способствует тому, что покупатели принимают ошибочные решения при выборе поставщика или финансового продукта.

Центральные банки исторически обеспечивали фундамент для международных коллективных действий, сотрудничая друг с другом, в том числе посредством координации через наднациональные организации (например, Банк международных расчетов, Совет по финансовой стабильности). Но развитие трансграничных финансовых услуг и беспрепятственные потоки капитала формируют новые взаимосвязи, которые не относятся к сфере компетенции какого-либо наднационального органа.

Поиск решения

В ответ на создание Рабочей группы IOSCO участники финансового рынка учредили Форум по трансграничному регулированию (Cross-Border Regulation Forum, CBRF), в отчетном докладе которого отмечается неэффективность режимов IOSCO. Административные барьеры и протекционистская политика в разных странах приводят к фрагментации рынков и оказывают сдерживающее влияние на разработку наднационального регулирования трансграничной деятельности. Для самих рынков фрагментация вредна тем, что снижает устойчивость внутреннего рынка и финансовой системы в целом, а также препятствует перетокам ликвидности в те сектора, где она необходима в периоды стресса. Кроме этого, фрагментация способствует увеличению затрат инвесторов вследствие неэффективного распределения ресурсов и ограниченных возможностей по управлению рисками.

Фрагментация рынка

Общепринятого официального определения фрагментации рынка применительно к трансграничной деятельности нет. Чаще всего этот термин используется, когда речь идет о глобальных рынках, которые разбиваются на сегменты либо географически, либо по типу продукта или участника. IOSCO принимает такое определение, дополняя его индикаторами фрагментации: 1) существенная разница цен на аналогичные активы; 2) сокращение трансграничных потоков, которые могли бы удовлетворить текущий спрос; 3) увеличение расходов компаний на риски и сборы; 4) потенциальная возможность возникновения регуляторного арбитража и препятствия для эффективного надзора за рынком.

Как отмечает Совет по финансовой стабильности, чаще всего надзорная и регуляторная политика приводят к фрагментации рынка в трансграничной торговле внебиржевыми деривативами, трансграничном управлении капиталом и ликвидностью банков, а также обмене данными и информацией на международном уровне. IOSCO выделяет следующие причины фрагментации:

1) различия между юрисдикциями в реализации реформы финансового сектора в соответствии с международными стандартами;

2) разные сроки реализации и внедрения стандартов;

3) отсутствие международных стандартов в относительно новых секторах, таких как, например, криптоактивы и устойчивое финансирование ;

4) отсутствие регулирования и запрет использования определенных финансовых инструментов в некоторых юрисдикциях и, как следствие, отказ трансграничных компаний выходить на эти рынки.

Для минимизации рисков фрагментации IOSCO предлагает укреплять доверие между регуляторами, заключать меморандумы о взаимопонимании и использовать режимы регулирования трансграничных услуг.

Пока страны находятся в поисках оптимального решения, растет значение альтернативных типов коллективного сотрудничества. Одно из них – минилатерализм : подход, основанный на сотрудничестве небольшой группы стран для рассмотрения конкретных вопросов, решение которых затруднительно на многостороннем уровне. На такой основе построено, например, взаимодействие G7 и G20 в сфере экономического сотрудничества, аналогичные региональные объединения (АСЕАН, ЕАЭС), в том числе в финансовой сфере (например, Новый банк развития БРИКС). Такие международные организации, как ООН или ВТО, состоят из множества стран с разными политическими интересами и экономическими ресурсами, что существенно замедляет принятие решений по текущим вопросам. Формирование на добровольной основе отраслевых и региональных (по типу ЕАЭС) соглашений может позволить странам с меньшими затратами и более гибко реагировать на текущие вызовы, в том числе в сфере регулирования трансграничной финансовой деятельности.

Фрагменты параграфа 1.1

Соотношение финансовой транзакции и трансграничной финансовой транзакции

Понятие трансграничного финансового спора не сформировалось ни в национальной, ни в международной практике разрешения споров. В монографии под редакцией Е.Е. Фроловой и Е.П. Ермаковой определение трансграничного финансового спора также отсутствует, а в качестве его единственного признака авторы выделяют только факт участия финансовых учреждений в споре[1], что является недостаточным.

Из такого перечня можно выделить признаки финансовой транзакции:

1) субъектный признак. Так, транзакция должна производиться между: финансовыми организациями либо финансовыми организациями и физическими и/или юридическими лицами;

2) признак средства платежа. Такого рода операции должны совершаться в национальной либо иностранной валюте или цветных металлах;

3) признак сферы деятельности. Транзакция должна быть произведена в сфере страхования, финансирования либо передачи и продажи финансовых инструментов и/или документов, ценных бумаг.

Аналогично и в международной практике не сложилось единого понятия трансграничной финансовой транзакции, что обусловлено их многообразием. Для обозначения трансграничного характера отдельных финансовых транзакций используются родовые понятия, объединяющие отдельные транзакции в группы, например: трансграничные платежи (cross border payment) – для платежных операций[5]; международные валютные операции[6] - для банковских конверсионных, спекулятивных, страховых и депозитно-кредитных операции, предполагающих трансграничное перемещение денежных средств.

При этом для признания финансовой транзакции трансграничной, необходимо наличие в ее составе хотя бы одного из трех видов иностранного элемента[7], а именно:

1) иностранного субъекта финансовой транзакции[8] - например, когда финансовая транзакция совершена между финансовыми учреждениями (например, кредитными учреждениями – банками; инвестиционными компаниями, брокерами), одно из которых является иностранным по отношению к своему контрагенту;

2) иностранного объекта финансовой транзакции[9] – например, кредит выдан в иностранной валюте (например, в швейцарском франке);

3) юридического факта, имевшего место на территории иностранного государства, и непосредственно связанного с финансовой транзакцией – например, когда государство изменяет в одностороннем порядке курс валюты (например, соотношение курс франка к евро).

Исходя из вышеизложенного, под трансграничной финансовой транзакцией предлагается понимать вид финансовой транзакции, который в субъекте и/или объекте и/или юридическом факте содержит иностранный элемент.

Соотношение понятий финансовый спор и трансграничный финансовый спор

По аналогии с трансграничной финансовой транзакцией, понятие трансграничного финансового спора может быть выведено из сформулированного выше понятия финансового спора[11].

Обращаем внимание на то, что трансграничный финансовый спор практически является частью трансграничных коммерческих споров, возникающих между сторонами внешнеэкономических сделок[12] и в связи с этим может поглощаться этой категорией.

Следовательно, если определять понятие трансграничного финансового спора через его связь с категорией финансового спора необходимо, чтобы: 1) трансграничных финансовый спор обладал признаками финансовой транзакции; 2) в трансграничном финансовом споре имелся, как минимум, один иностранный элемент[13].

Вывод – защищенное положение магистерского исследования

Таким образом итоговое определение трансграничного финансового спора мной сформулировано так:

Трансграничный финансовый спор - это спор, возникающий из финансовой транзакции и характеризующийся следующими признаками: 1) участием финансовой организации; 2) использованием в качестве средства платежа какой-либо валюты, ценных бумаг или драгоценных металлов; 3) наличием иностранного элемента, который может проявляться:

в субъекте финансовой транзакции - например, когда финансовая транзакция совершена между финансовыми организациями, одна из которых является иностранной по отношению к своему контрагенту;
в объекте финансовой транзакции – например, кредит выдан в иностранной валюте;
в юридическом факте, непосредственно связанном с финансовой транзакцией – например, когда государство изменяет курс валюты.

Разрешение финансовых споров в странах АТР (Австралия, Гонконг, Индия, Индонезия, Китай, Малайзия, Новая Зеландия, Сингапур, США, Таиланд, Япония) / Ю.А. Артемьева и др.; под общ. ред. Е.Е. Фроловой Е.П. Ермаковой М., Инфотропик Медиа, 2019.

[7]Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки: правовое регулирование. М., 2005 – Текст: непосредственный.

[12] Международное частное право: учебник / Дмитриева Г.К., Еремичев Е.Н., Кутузов И.М., Луткова О.В. и др. М. : Проспект, 2016 – Текст: непосредственный.

[13] Международное частное право: учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004 – Текст: непо средственный .

Международный документооборот все меньше регулируется государствами. Часть своих функций регулятор отдает частноправовым механизмам, которые способны быстрее адаптироваться под существующие нужды. Доцент кафедры гражданского процесса УрГЮУ Игорь Ренц и ассоциированный профессор международного экономического права и сравнительного правоведения Халле-Виттенбергского Университета им. Мартина Лютера Азер Алиев рассуждают о трансграничном сотрудничестве по гражданским делам, доверии к иностранным судебным системам и документам, а также о сложностях наднационального взаимодействия в условиях цифровизации экономических отношений.

Частные платформы или государство

Игорь Ренц и Азер Алиев отмечают, что сегодня можно говорить о некотором самоустранении государств из многих отраслей правового регулирования, включая разрешение споров. Эту функцию все чаще на себя берут частные платформы, да и сами стороны больше в них заинтересованы.

В свою очередь, Игорь Ренц считает, что популярность частных платформ может означать снижение уровня недоверия к иностранной юрисдикции, иностранному праву и документу. Появились понятные, общие, правила игры.

По словам Азера Алиева, в данном случае можно отметить некоторые позитивные тенденции, упрощающие международное сотрудничество. Бывает и так, что в подобных проектах участвует государство, но пока что это скорее исключение из правил, чем сформировавшаяся норма.

Минимальный стандарт доверия

На данный момент монополия государства на сопровождение трансграничных отношений как явление уходит в прошлое – старые нормы и механизмы регулирования устарели, особенно в связи с технологическим прогрессом последних десятилетий, за которым право не успевает. Тем не менее, Азер Алиев уверен — отказываться от государственных функций не стоит. У них, как у параллельного режима, есть своя важная миссия.

Практические сложности

По существующему расхожему мнению, сегодня правом становится машинный код. Но цифровизация экономических отношений, их переход в иную информационную структуру — это дополнительный удар для государства по его классическим публично-правовым функциям. В связи с этим Игорь Ренц обращает внимание на некоторые практические сложности, с которыми сталкиваются участники гражданского оборота в реальной жизни.

Азер Алиев подтверждает существование такой проблемы. По его мнению, в области частного права ощущается некоторый застой в развитии данного направления.

Бесспорное доказательство и старый путь легализации

По словам Игоря Ренца, нежелание государств двигаться на встречу друг к другу в частноправовых отношениях может говорить об их самоустранении в этом вопросе и о призыве участников гражданского оборота использовать альтернативные варианты трансграничного сотрудничества.

Азер Алиев также согласен с тем, что необязательно все регулировать на уровне международных правовых отношений, и будет вполне достаточно, если каждая правовая система изнутри сделает шаг друг к другу.

Он объясняет, что таким образом, по сути, формируется бесспорное доказательство, поскольку в данном случае Китай не заключил никакого международного соглашения. Тем не менее, далеко не все страны признают такой альтернативный путь.

Как отмечают специалисты, сегодня большая проблема заключается и в том, что иностранные публичные реестры не вызывают полного доверия, поскольку они не всегда открыты и могут быть не совсем достоверными. В данном случае получается двоякая ситуация: с одной стороны государство, казалось бы, защищает свой электронный документооборот, говоря о его эквивалентности бумажным носителям, с другой — как только стороны выходят на уровень официальных подписей (во всяком случае в России), требуется сертификация.

Подробнее о международном документообороте и трансграничных экономических отношениях – в диалоге Азера Алиева и Игоря Ренца.

Читайте также: