Марксистская психология кратко и понятно самое важное

Обновлено: 05.07.2024

Особое внимание марксизма привлечено теперь к двум центральным и новым биологическим учениям, в буквальном смысле слова взрывающим все старые представления о психическом аппарате: к учению о рефлексах И. П. Павлова и к психоаналитическому учению Зигмунда Фрейда. Учения эти, как мы увидим ниже, глубоко органически между собою связаны, и поэтому не безынтересно упомянуть вкратце об отношении к ним наших авторитетных идеологов.

Говорят, впрочем, что Челпанов не одинок даже и в марксистских кругах. Доказательство – печатающаяся сейчас его книга… о марксистском анализе психологии. Очевидно, внутри марксизма спор этот далеко не разрешен. Да и кто пытался детально в него вникнуть? Попыток тщательного марксистского анализа рефлексологии или фрейдизма в литературе мы не знаем*5, этим и об'ясняется возможность двухсмысленных высказываний.

К сожалению, и сама рефлексология не договорилась еще с фрейдизмом. В частности, Павловская школа ни разу на фрейдизм вообще не откликалась.

Вполне очевидно, что вопрос нуждается в ясности – срочно. Данная статья посвящается лишь одной его половине – фрейдизму.

Суеверия по поводу фрейдизма. По поводу учения Фрейда существует много суеверий.

Вторым (главным образом, российским) суеверием по поводу фрейдизма является причисление его к разряду чисто психопатологических течений. До последнего времени в широких кругах принято было думать, что психоаналитическое учение представляет интерес лишь для психиатрии и невропатологии, что в вопросах общей психологии фрейдизму не место, – почему он и не выходил, хотя бы у нас в России, из пределов медицинских кругов, да и то чрезвычайно суженных.

Третьей ошибкой являлся и является панический страх перед перегруженностью фрейдизма невиданными, совершенно оригинальными терминами и перед пересыщенностью его суб'ективными понятиями, за которыми, казалось, никак не разроешь удободоступной и об'ективно-научной их сущности.

Все это вместе взятое и оказалось теми деревьями, за которыми близорукие не сумели рассмотреть густейший, ценнейший лес незаменимых научных открытий.

Учение Фрейда.

С этой точки зрения, на сновидения, грезы, на автоматические психические проявления (описки, оговорки) психоаналитическая школа смотрит как на попытки со стороны вытесненных желаний прорваться – попытки, замаскированные в своем содержании проделанной над ними цензурной работой.

Болезнь, как аранжировка, как стратегия, как защитная установка для отстаивания незаконных желаний, – бегство в болезнь, как проявление самосохранения, – это понятие о психоневрозе*7, играющее сейчас в расшифрованном его содержании чрезвычайно крупную роль как в клинической психопатологии, так и в общей психофизиологии, целиком принадлежит Фрейду.

Таким образом поведение человека, его психическая жизнь, зачастую имеет под собой глубоко скрытые, искаженные мотивы, являясь своеобразной системой защитных актов, окрашивая в свой цвет все впечатления, возникающие во внешней среде, искажая эту среду в угоду дирижирующим вытесненным желаниям. Это больное представление о среде, эта болезненная позиция в реальности оказывается своеобразно выгодной, суб'ективно целесообразной для психоневротика, мешая ему замечать враждебную действительность, питая его подспудными радостями.

Как мы видели, вся эта сложная и стройная психофизиологическая архитектура фрейдизма по ходу всего изложения ни разу не нуждалась в содействии со стороны половой теории. Так обстоит и на самом деле, и в этой области бездоказательность его сексологических утверждений качественно ничуть не отражается на понимании открытых им психологических механизмов.

Рефлексологический метод спасает нас. Его чистый об'ективизм и биологический монизм разрушают метафизические леса вокруг здания фрейдовского учения и обнажают стойкую материалистическую сущность действительного, не искаженного фрейдизма.

Об'ективный анализ сновидения и внушения. Анализ механизмов сновидений, элементов внушения получает такое же рефлексологическое истолкование.

Во сне, когда прекращается действие внешних раздражителей, как мы видели, слишком часто имеющих тормозящее значение, этот внешний покой сам по себе является раздражителем растормаживающего порядка.

Фрейдизм и рефлексология. Зачем же, наконец, нужны фрейдовские суб'ективные толкования, скажет читатель, если все они находят себе рефлексологические об'яснения? В том-то и дело, что учение о рефлексах до фрейдовских открытий не имело и понятия о тех интимных глубинных процессах, которые характеризуют собой основные источники так назыв. психических функций. Учение о рефлексах поставило для анализа этих процессов лишь грубейшие вехи, построило вводные схемы. Психоанализ же, проникнув в потайные ходы психики, вскрыл там богатейший, до того совершенно неизвестный материал и преподнес его в готовом виде для рефлексологического подтверждения, не говоря уже о ряде законов – пока пусть дедукций, – обоснованием которых рефлексология должна будет заниматься еще долго – с большой для себя пользой. Здесь мы имеем несомненное плодотворнейшее взаимодействие, не учитываемое пока, к сожалению, ни самим психоанализом, ни рефлексологией.

Суб'ективистическая манера мышления действительно слишком специфична для психоаналитической школы, чем и об'ясняется полное отсутствие у нее пока связи с рефлексологическим учением. Но возможность отказа от суб'ективизма в области фрейдизма, как мы видели, вполне осуществима, – конечно, если давать анализ учения не в плане голого его описания, а в связи с теми критическими поправками, которые вносились в него по пути его развития (что и делалось нами выше). Важны ведь не личные мысли самого Фрейда, а вся его школа в целом.

Анализ сексуальной теории Фрейда. Как заметил читатель, все приведенные выше об'яснения оказались возможными без единого упоминания о так наз. фрейдовской теории полового влечения. Очевидно, не в ней основа психофизиологических открытий Фрейда. Все же и на сексуальной его теории придется несколько остановиться.

Нельзя не согласиться с Фрейдом, что первичные, частичные элементы полового влечения рождаются одновременно со всеми другими функциями. Половой аппарат в целом, в зрелом его виде, в каковом мы с ним сталкиваемся у взрослого человека, есть лишь завершение, синтезирование этого длительного предварительного роста половой функции, роста постепенного – по линии собирания разрозненных ее частиц: ощущения слизистых оболочек, кожи, волос, неоформленное любовное стремление к об'екту, сначала адресующееся ребенком самому себе (нарцизм, аутоэротизм) – все это несомненные, об'ективно подтверждающиеся факты – в самые ранние этапы детского развития.

Однако в дальнейшем у Фрейда начинаются крупные ошибки, послужившие основной причиной недоразумений, непонимания всего его учения в целом. Этим первичным элементам полового влечения, очень хрупким, безобидным, Фрейд придал слишком большое значение. Половой источник он сплошь и рядом находит в таких общебиологических и социальных проявлениях человека, которые в этом ни в малейшей степени не нуждаются. Ряд обычных детских социальных связей (ранние симпатии и антипатии), многие проявления обычного детского стремления к знанию (исследовательский рефлекс у Павлова), тяготение к вкусовым раздражениям – Фрейд сплошь и рядом пытается об'яснить выражением или видоизменением начального первичного детского полового влечения, в то время как мы об'ективно находим этому иные причины.

Дело не в первичной половой окраске этих тяготений, а в половой перекраске прочих влечений, идущих из совершенно иных, но временно заторможенных областей. Попытаемся уяснить это положение.

Основные влечения, или основные физиологические функции организма, можно разделить на три категории: область обще-биологических проявлений (питание, кровообращение, движение и пр.), область социальных проявлений (общение с себе подобными) и область половая.

Половой материал современного человека действительно непомерно велик, но не биогенные тому причины, а социальные.

Какие же огромные резервы творческих сил скрываются под этой мутной водой! Не на половом, а на социальном лежит ответственность за потопление этих резервов. К счастью, их можно извлечь, – и пролетарская, революционная общественность это сделает.

Итак, в половом вопросе Фрейд во многом неправ. К счастью, несмотря на эту крупную его методологическую ошибку, все прочие психофизиологические построения остаются, как мы видели, в силе. Половой ли фонд оказывается в преимущественном торможении, возбуждении, или иной, своими отбросами или невольным избытком питающий половую жизнь, – для нас важно лишь одно: констатировать в современной социальной среде дезорганизующее построение, фатально являющееся тормозом для огромной части творческого богатства человека. Глубинные механизмы этого торможения, своеобразные пути интимных соотношений организма со средой в этом сложном процессе, способы извлечения скрытого богатства на социальную поверхность – все это впервые вскрыто фрейдизмом и сейчас находит себе добавочное подтверждение в рефлексологии. Историческая неподменимость научных заслуг психоанализа, тем самым, вряд ли подлежит опротестованию.

Боюсь, что, если минералогам поручит практическое задание по военной обороне наш Доброхим, часть их вдруг творчески потускнеет. Кристально-чистый их научный об'ективизм, стукнувшись лбом об острую классовую практику, окажется вдруг чрезвычайно хрупким…

Итак, важны, как видим, в одинаковой степени и методология и метод: они взаимно органически определяются. У марксизма, ленинизма, поэтому, может быть и должен быть свой метод в психологии, и этому методу чистый, освобожденный от ненужной примеси фрейдизм вполне сродни.

1. Состав социальной среды – вот первое, что определяет собой все человеческие психофизиологические процессы. Это – основная формулировка, логически вытекающая из фрейдовских построений. Хаотическая комбинация современных социальных раздражений создает грубое несоответствие между унаследованным фондом, опытом раннего детства, и дальнейшими, более зрелыми психофизиологическими накоплениями. Отсюда – закупорка огромной части биопсихологических сил человека, извращенное их применение, при использовании социальной средой лишь ничтожной части этой энергии. В подвале же человеческой психофизиологии лежат могучие резервы, ждущие соответствующих социальных раздражений. Резервы эти обладают необычайной пластичностью.

Итак, социальный динамизм (пластичность) человеческого организма, психофизиологический монизм, исчерпывающий детерминизм всех биопсихических проявлений, и богатый фонд ценнейших революционно-практических советов по вопросам воспитания и перевоспитания человека – вот вклад, который внес фрейдизм в науку. В основе своей, как мы видели, этот вклад идеологически глубоко родственен марксизму.

Марксистская психология предъявляет определенные требования к применению психодиагностики и ее методов исследования. Она исходит из научно обоснованных принципов, которые являются основополагающими не только для психодиагностики, но и для всей психо-иогии в целом. [1]

В одном из направлений в советской психологии общий для: марксистской психологии тезис о важной роли практической деятельности в развитии познания переносится на процесс учения и получает такую интерпретацию, при которой в практической деятельности решающее значение придается ее двигательному компоненту ( наряду с объектом тй его своиствами) т - На этой основе проведено много экспериментальных исследований, направлен ных на то, чтобы показать важную роль внешних манипуляций с объектом не только в развитии, но и в усвоении знаний в учении. В других же работах такие сравнения не проводились, а просто осуществлялось формирование тех или4иных умений с участием движений и мануальной работы с объектами, в результате которых достигалось хорошее усвоение материала. Для рассмотрения вопроса об эффективности учения с наличием двигательного, воздействия на объект или при его отсутствии более важными являются работы первого типа с применением сравнительных опытов. [2]

Порядок перечисления задач отражает субординацию их значимости ( Гница, 1960), методология определения относительной значимости задач описывается в первой главе. Отличительным признаком марксистской психологии труда является то, что методологически правильно упорядоченные задачи рассматриваются параллельно с исследованием человека в процессе трудовой деятельности, который является помощником, а не просто объектом анализа, сиюминутная или будущая трудовая деятельность которого является предметом исследования. [3]

Его ключевыми понятиями являются пристрастность и смысловая позиция. Первое из них в марксистской психологии традиционно раскрывается через анализ бытийной, прежде всего производительной, деятельности субъекта и имеет совершенно определенное семантическое и лексическое оформление, восходящее к парадигме производства и потребления. Рассматриваемая с этих позиций связь субъекта и присваиваемого им в производительной деятельности мира изначальна, но отнюдь не однозначна и раскрывается через развитие и изменение характера связи субъекта с осваиваемой им реальностью. На определенных этапах общественного развития эта первичная слитность объектов и опредмеченных в них потребностей разрушается вследствие тех процессов, которые К. [4]

J с точки зрения марксистской психологии можно вывести и другие положения, на первый взгляд чисто теоретические, позволяющие провести анализ движений и указать ряд направлений исследований в области педагогики труда. [5]

Именно на этом пути виделось Корнилову построение марксистской психологии . Как и в случае с идеями ВААртемова, здесь полемика против Челпанова оборачивалась отрицанием необходимости особой социальной психологии, поскольку постулировалось единство новой психологической науки, построенной на принципах реактологии, что для Корнилова и было синонимом марксизма в психологии. Ограниченность такого рода аналогии проявилась особенно очевидно при проведении конкретных исследований, когда в качестве критерия объединения индивидов в коллектив рассматривались общие для всех раздражители и общие для всех реакции. Хотя при этом декларировалось важное положение о том, что поведение коллектива не есть простая сумма поведений его членов ( т.е., по существу, один из принципов социально-психологического знания), его интерпретация Корниловым не оставляла для социальной психологии особого предмета исследования, коль скоро требовала унификации любых объяснений в психологии с позиций реактологии. [6]

Как было отмечено ранее, процессы сенсомоторной регуляции трудовых движений характеризуют и психические аспекты и без учета этого аспекта нельзя на достаточно высоком научном уровне проводить анализ и изменение регуляции. Это утверждение требует дополнительного пояснения, так как понимание движений в марксистской психологии существенным образом отличается от понимания движения в чистой психологии с ее интроспективным понятием сознания, а также от понимания в поведенческой психологии и некоторых трактовок, представленных в промышленной психотехнике. [7]

Человек свободен сам принять любое решение или выполнить то или иное действие. Марксистская психология дает наиболее точное и научное объяснение свободы воли. [8]

Вполне понятно, что марксистско-ленинская политическая экономия в условиях, когда психологическая наука еще не избавилась от методологических шатаний, не могла ожидать от разработки междисциплинарных границ с ней каких-либо позитивных результатов. Это было вполне понятно в свое время. Но в современных условиях, когда марксистская психология прочно стоит на диалектико-материалистической основе и ведет успешную наступательную борьбу с буржуазной психологией, упомянутая выше тенденция потеряла всякую объективную почву, приобрела характер пережиточного явления и держится преимущественно на предрассудках. Тем не менее сложившееся ныне положение наносит ущерб не только экономической, но и психологической науке. [9]

Психологизаторский подход к социально-экономическим проблемам выделился в целое направление буржуазной науки, противостоящее диалектико-материалистическому пониманию истории. Но отсюда вовсе не следует, будто всякое прикосновение психологическим инструментарием к социально-экономическим реальностям непременно является рецидивом психологизаторства. Как и все общественные науки, психология является наукой классовой. Психолог, приступая к исследованию своего предмета, уже стоит на позициях определенного класса, хотя бы он этого сам не осознавал, как бы ни пытался ограничить себя рамками чистой науки. Марксистская психология в отличие от буржуазной, пытающейся зачастую маскировать свою классовую сущность, открыто стоит на позициях рабочего класса, строится на диалектико-материа-листической методологической базе. Соответственно психологические исследования социально-экономических реальностей ничего общего не имеют с психологизаторс-кими построениями. [10]

Учение К. Маркса создало переворот в общественных науках: в философии, в политической экономии, в теории социализма. Психология, как известно, оставалась многие годы изолированной от влияния марксизма. Марксизм не допускался в официальные научные психологические центры, и имя К. Маркса на протяжении более полустолетия после опубликования его основных произведений почти не упоминалось в трудах психологов.

Только в начале двадцатых годов учеными нашей страны было впервые выдвинуто требование сознательно строить психологию на основе марксизма 1 .

1 См. К. Н. Корнилов. Современная психология и марксизм. Л. , 1923.

Таким образом, именно советские ученые открыли Маркса для мировой психологической науки.

Первоначально задача создания марксистской психологии понималась как задача критики идеалистических философских взглядов, господствовавших в психологии, и внесения в нее некоторых положений марксистской диалектики.

Характерным в этом отношении было название вышедшего в 1926 г. нового учебника психологии, написанного К. Н. Корниловым. Он назывался так: "Учебник психологии, изложенной с точки зрения диалектического материализма". В нем, как и в других работах этого периода, многие основополагающие для психологии идеи и понятия марксизма-ленинизма, в том числе понятие отражения, оставались еще не раскрытыми. Хотя Корнилов и другие авторы того времени подчеркивали положение об общественной природе человеческой психики, однако оно обычно интерпретировалось в духе наивных представлений о биосоциальной обусловленности поведения людей.

Только после работ Л. С. Выготского 2 и, несколько позже, С. Л. Рубинштейна 3 значение марксизма для психологии стало пониматься более полно. Получили развитие исторический подход к психике человека, конкретно-психологическое учение о сознании как высшей форме отражения реальности, учение о деятельности и ее строении. Происходил процесс постепенного переосмысления значения трудов классиков марксизма для психологической науки. Становилось все более очевидным, что марксизмом была создана широкая теория, раскрывающая природу и общие законы психики, сознания, что вклад марксизма в психологическую науку несопоставим по своему значению с самыми крупными теоретическими открытиями, сделанными в психологии как в домарксистский период ее развития, так и после Маркса.

2 См. Л. С. Выготский. Сознание как проблема психологии поведения. См. "Психология и марксизм". М. , 1924; его же. Мышление и речь. М. , 1934.

3 См. С. Л. Рубинштейн. Проблемы психологии в трудах Карла Маркса. "Советская психотехника", 1934, No 1; его же. Основы общей психологии. М. , 1940.

Осознание этого явилось результатом большой теоретической работы многих психологов-марксистов, в том числе и зарубежных 4 . Но и сейчас еще нельзя сказать, что психология исчерпала сокровищницу идей марксизма-ленинизма. Вот почему мы вновь и вновь обращаемся к трудам К. Маркса, дающим решение наиболее глубоких и сложных теоретических проблем психологической науки.

4 Одним из первых зарубежных авторов, выступивших с требованием строить психологию на марксистской основе, был Ж. Политцер (G. Politzer. "Revue de psychologie concrete", No 1, 2, 1929).

В теории марксизма решающее важное значение для психологии имеет учение о человеческой деятельности, о ее развитии и ее формах.

Свои знаменитые тезисы о Фейербахе Маркс, как известно, начинает с указания "главного недостатка всего предшествующего материализма". Он состоит в том, что предмет, действительность берутся им лишь в форме объекта, в форме созерцания, а не как человеческая деятельность, не субъективно 5 .

5 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. , т. 3, стр. 1.

Говоря о созерцательности старого материализма, Маркс имеет в виду то обстоятельство, что познание рассматривалось им только как результат воздействия предметов на познающего субъекта, на его органы чувств, а не как продукт развития его деятельности в предметом мире. Таким образом, старый материализм отделял познание от чувственной деятельности, от жизненных практических связей человека с окружающим его миром.

Вводя понятие деятельности в теорию познания, Маркс придавал ему строго материалистический смысл: для Маркса деятельность в ее исходной и основной форме это чувственная практическая деятельность, в которой люди вступают в практический контакт с предметами окружающего мира, испытывают на себе их сопротивление и воздействуют на них, подчиняясь их объективным свойствам. В этом и состоит коренное отличие марксистского учения о деятельности от идеалистического, которое знает деятельность только в ее абстрактной, спекулятивной форме.

Глубокий переворот, совершенный Марксом в теории познания, состоит в том, что человеческая практика была понята как основа человеческого познания, как тот процесс, в ходе развития которого возникают познавательные задачи, порождаются и развиваются восприятие и мышление человека и который вместе с тем несет в себе критерий адекватности, истинности знаний: в практике, говорит Маркс, должен человек доказать истинность, действительность и мощь, посюсторонность своего мышления.

Напоминая эти хорошо известные тезисы Маркса, нужно особенно подчеркнуть, что ни один из них не может быть взят изолированно, в отрыве от марксистского учения в целом. В частности, это относится и к положению о роли практики, положению, которое некоторые современные извратители марксизма пытаются трактовать как якобы выражающее и обосновывающее прагматическую точку зрения.

В действительности философское открытие Маркса состоит вовсе не в отождествлении практики с познанием, а в том, что познание не существует вне жизненного процесса, который по самой природе своей есть процесс материальный, практический. Отражение действительности возникает и развивается в процессе развития реальных связей познающих людей с окружающим их человеческим миром, этими связями определяется и, в свою очередь, оказывает обратное влияние на их развитие.

"Предпосылки, с которых мы начинаем, читаем мы в "Немецкой идеологии", не произвольны, они не догмы; это действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни. " 6 Предпосылки эти вместе с тем составляют три необходимых основных момента, три звена, диалектические связи которых образуют единую саморазвивающуюся систему.

6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. , т. 3, стр. 18.

Уже в самой телесной организации индивидов заключена необходимость того, что они вступают в активное отношение к внешнему миру; чтобы существовать, они должны действовать, производить необходимые им средства к жизни. Воздействуя на внешний мир, они изменяют его; этим они также изменяют и самих себя. Поэтому то, что они представляют собой, определяется их деятельностью, обусловленной уже достигнутым уровнем развития ее средств и форм ее организации.

Только в ходе развития этих отношений развивается также и психическое отражение людьми реальности. ". Люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления" 7 .

7 К. Макрс и Ф. Энгельс. Соч. , т. 3, стр. 25.

Иными словами, мышление, сознание определяются реальным бытием, жизнью людей и существуют только как их сознание, как продукт развития указанной системы объективных отношений. В своем саморазвитии система эта образует различные инфраструктуры, отношения и процессы, которые могут становиться предметом изучения отдельных наук. Однако марксистское требование состоит в том, чтобы они рассматривались внутри этой общей системы, а не изолированно от нее. Требование это, разумеется, относится также и к психологическому изучению людей, к психологической науке.

Старая метафизическая психология знала только абстрактные индивиды, подвергающиеся воздействию противостоящей им внешней среды и, со своей стороны, проявляющие присущие им психические способности: восприятие, мышление, волю, чувства. Безразлично, мыслится ли при этом индивид как некая реактивная машина (хотя бы и очень сложно запрограммированная), или он наделяется автохтонно проявляющимися духовными силами. Подобно высмеянному Марксом святому Санчо 8 , наивно полагавшему, что ударом стали мы высекаем огонь, хранящийся в камне, психолог-метафизик думает, что психика извлекается из самого субъекта, из его головы. Как и Санчо, он не подозревает, что огненные частички отделяются не от камня, а от стали и, главное, что все дело в раскаляющем эти частички взаимодействии камня и стали. Психолог-метафизик тоже упускает главное звено процессы, опосредующие связи субъекта с реальным миром, процессы, в которых только и происходит психическое отражение им реальности, переход материального в идеальное. А это суть процессы деятельности субъекта, первоначально всегда внешней и практической, а затем приобретающей также форму внутренней деятельности, деятельности сознания.

8 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. , т. 3, стр. 423.

Анализ деятельности и составляет решающий пункт и главный метод научного познания психического отражения, сознания. В изучении форм общественного сознания это анализ бытия общества, свойственных ему способов производства и системы общественных отношений; в изучении индивидуальной психики это анализ деятельности индивидов в данных общественных условиях и конкретных обстоятельствах, которые выпадают на долю каждого их них.

Читайте еще:

Любви грозит не только то, что ей чуждо, внешне, противоположно, но и то, что составляет саму ее сокровенную суть — тяготение к любимому всей душой и всем телом, желание быть с ним как можно ближе и как можно дольше.

Теперь по поводу секса. Большинство таких девушек посылаются ещё на стадии знакомства. Потому что мужику элементарно надоедает ждать по несколько месяцев.

Или монастырь для монахов. Или государственные организации типа армии, милиции и других органов исполнительной власти, в которых люди обычно стараются работать всю жизнь.

Да, жизнь хоть и коротка, но она все-таки длинная. И в ней происходит многое и случается разное. Но всегда нужно помнить: наши собственные внутренние подсознательные ожидания, фантазии, грезы — коварны. Они — подлинные ловушки, которые только и ждут того, что мы оступимся, совершим ошибку.

8 июня 1941 года арестован Я.В. Смушкевич, генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза (всего в СССР до начала войны было только пять дважды Героев).

В Книге Притч мы читаем: “Не величайся пред лицем царя, и на месте великих не становись; потому что лучше, когда скажут тебе: “пойди сюда повыше”, нежели когда понизят тебя пред знатным, которого видели глаза твои… домогаться славы не есть слава” (25:6-7,27).

Старые латинские авторы. Наиболее важные среди текстов этой группы — латинские переводы с арабского (или еврейского?). Новейшие исследования показывают, что большинство текстов такого рода возникли в философской школе Харрана, которая процветала примерно до 1050 г. (и к которой также.

Думаю, ответ будет очевиден, когда мы почитаем начало этого сочинения. Французские социологи никак не постарались облегчить психологам понимание своей статьи, хотя и прямо выводят ее из успехов какой-то неведомой мне современной им психологии. Хуже того, они прямо посвящают свою работу логике.

Но такого случая быть не может. Какая бы книга тебе ни понадобилась, ее найдут либо сразу. либо (если она спрятана очень далеко в книгохранилище) не позже чем через полтора часа.

Я молча наблюдаю в окно весну 1996 года, нежную зелень, появившуюся на ветках деревьев несколько дней назад. Похоже все-таки, что исследования не завершены.

На мой взгляд, ужасно несправедливо, когда одним из семи смертных грехов называют уныние. Что пугать человека грехом, да еще смертным, если он уже умер? Есть пословица — мертвые не потеют. Ага, не потеют, но и не грешат.

Анализ средств и целей может рассматриваться как более сложная версия принципа уменьшения различия. Как и уменьшение различия, анализ средств и целей направлен на устранение различия между текущим состоянием и целевым. Так, в приведенном выше примере предпринята попытка уменьшить.

После 1917 г. Россия вступила в новый, советский этап своего исторического развития. Этот период развития общественной и гуманитарной мысли характеризуется сильной зависимостью научных исследований от политических реалий жизни и от партийно - идеологических установок. Единственно правильным мировоззрением был признан марксизм, на его фундаменте выстраивалось здание советской науки.

Процесс создания марксистской психологии проходил в острой борьбе ее
идеологов-основателей с представителями традиционной психологии. Видный русский психолог Т. Н. Челпанов отстаивал идею независимости психологии от какой бы то ни было идеологии и философии. Согласно его взглядам, марксистская психология возможна лишь как психология социальная, изучающая генезис общественных форм сознания и поведения людей. Г. И. Челпанов считал, что научная психология не может быть марксистской, как не может быть марксистской физика, химия и т. д.

В борьбу с Г. И. Челпановым вступил его ученик К. Н. Корнилов. Он исходил из противоположных убеждений и активно внедрял в психологию марксизм. Одной из первых версий марксистской психологии выступило разработанное К. Н. Корниловым реактологическое учение. Ключевое понятие этого учения — реакция — обозначало поведение, сходное по механизму с рефлексом.

Психологическая реальность человека сводилась к связке реакций; основным в реактологии стало изучение скорости и силы реакций человека. В категориях поведения определяли предмет марксистской психологии П. П. Блонский и М. Я. Басов. Не избежал увлечения поведенческой психологией на начальном этапе своей научной деятельности и Л. С. Выготский.

Итог борьбы традиционной и марксистской психологии был предрешен — повсеместно была признана необходимость марксистского обновления психологии. Уже к середине 20-х гг. вычленяются два основных методологических принципа марксистской психологии: материализм (психика — продукт деятельности материальных структур и процессов) и детерминизм (внешняя причинная обусловленность психических явлений). В качестве основного метода выделился диалектический метод, ориентирующий на исследование качественных преобразований психики в ходе эволюции, истории, онтогенеза.

В 20 — 30-х гг. в советской психологии были сформулированы новые общие принципы объяснения психики человека, опирающиеся на марксистскую методологию. Основные из них таковы: 1) психические процессы человека формируются и развиваются в процессе осуществления им общественной по своей природе предметно-практической деятельности; 2) психическое развитие человека имеет конкретно-исторический характер, детерминируется общественными условиями его жизни; 3) научно-психологическое изучение деятельности, сознания и личности человека необходимо осуществлять объективными методами (наблюдение, эксперимент).

На раннем этапе своего развития советская психология активно осваивала достижения зарубежных психологов. Были переведены труды классиков психологии: З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, Э. Торндайка, Ж. Пиаже и других психологов. Однако в дальнейшем наметился и усилился процесс обособления советской психологии. Утвердилось мнение о принципиальном отличии советской науки от буржуазной. Марксистская психология стала рассматриваться как высший этап развития мировой психологической мысли.

Реконструкция понятийного строя и объяснительных схем на марксистской основе происходила и в возрастной психологии. Реализация здесь марксистских взглядов на общество и на человека, новых принципов исследования психических явлений привела к разработке оригинальных концепций, к конструированию новых программ и методов изучения закономерностей психического развития детей. Эти достижения психологии развития связаны с творчеством выдающихся ученых М. Я. Басова, П. П. Блонского, Л. С. Выготского.

М. Я. Басов создал учение о человеке как активном деятеле в окружающей среде, ввел в психологию категорию деятельности, ставшей на десятилетия основополагающей для советской психологии. Основной областью исследований М. Я. Басова стала детская психология; проблема развития рассматривалась им как важнейшая для психологии.
М. Я. Басов полагал, что задача детской психологии состоит в выявлении закономерностей психического развития. Важнейшим методом детской психологии он считал наблюдение. Ему принадлежит заслуга разработки научно обоснованных программ и схем объективного
наблюдения за детьми дошкольного возраста.

Пожалуйста, скопируйте приведенный ниже код и вставьте его на свою страницу - как HTML.

Читайте также: