Либерализм в современной россии кратко

Обновлено: 02.07.2024

Прокопенко Любовь Ивановна – студент Сургутского государственного университета.

Ключевые слова: Идеология, либерализм, идеологические установки, деидеологизация, коммунизм.

Исследователь В.С. Малицкий отмечает, что практически до настоящего времени идет процесс внедрения либеральных ценностей, хотя русского варианта либерально-консервативной идеологии не было выработано, о нем даже и не задумывались, считая, что для России вполне подойдет западный вариант либерализма [5, с. 41].

Рассуждая о генезисе современной российской идеологии можно отметить, что с 1991 года по настоящее время тема поиска национальной идеологии России является актуальной, поэтому многие отечественные исследователи посвящают свои научные труды описанию данной темы. Политические потрясения в 90−е годы XX века и потери прежних идеологических идеалов советской эпохи привели к потере национальной самобытности России. Анализируя публикации различных авторов, можно сделать вывод о том, что, несмотря на попытки внедрения либерализма, оно оказывает достаточно слабое влияние на население современной России.

Давайте попробуем разобраться все-таки, кто они — эти самые либералы, которых ненавидят, обличают и винят во всех бедах нынешней России.

Отцы-основатели

По-своему идеи Локка развивал Иммануил Кант. Он учил: у человека есть одно главное естественное право — право быть свободным. Человек не может быть средством, но только целью. А отсюда уже вытекает право сопротивляться несправедливости.

Левые и правые

Девятнадцатый век стал веком постепенного вовлечения масс в политику. Всех, кто боролся против отживших свое средневековых политических структур, зачисляли в либералы, их противников называли консерваторами. Консерватизм как самостоятельная идеология оформился как раз в качестве реакции на ужасы, кровопролитие и террор французской революции. Среди его отцов — англичанин Эдмунд Берк и сардинский дипломат Жозеф де Местр.

Но, разумеется, тогда же или даже чуть раньше начались дискуссии внутри либерализма, расколовшие его изнутри. Советская школа не вовсе безосновательно рассказывала учащимся об ужасах капитализма: в XIX веке хозяева обходились с рабочими без особой сентиментальности. Возник вопрос: должно ли государство защищать права трудящихся, ограничивать продолжительность рабочего дня, вводить минимальный размер оплаты труда?

Новые веяния

Для того чтобы разобраться, за что борются современные европейские либералы и в чем нерв актуальной политической дискуссии, глянем на состав немецкого Бундестага. В правящей коалиции, которая формирует правительство, — блок ХДС/ХСС и партия СДПГ.

ХСС — умерено правые консерваторы, которые ратуют за сильное государство, гарантирующее соблюдение прав и свобод граждан, свободный рынок и внятную систему ценностей, основанную на христианском учении. Кроме того, они — федералисты, а в идеале, пожалуй, и всю Европу хотели бы видеть обширной федерацией. Собственно, поначалу, после войны, они главную свою задачу видели в противостоянии популярным тогда левым — социал-демократам и коммунистам.

Третий член правящей коалиции — социал-демократическая партия Германии, имеющая богатейшую историю, в ней начинали Август Бебель и Вильгельм Либкнехт, ее критиковал Карл Маркс, еще в XIX веке она была, пожалуй, самой влиятельной левой партией в Европе. Сейчас в программе партии — снижение налогов для малоимущих, для них же — разнообразные бонусы и дополнительные выплаты. Государство, считают в СДПГ, должно активно вмешиваться в экономику, стимулируя развитие высокотехнологичных отраслей, связанных с защитой окружающей среды, решить проблему с зависимостью от импортной нефти и окончательно победить безработицу, а также вкладывать средства в развитие системы бесплатных школ и детских садов, доступных для всех. В общем, это типичные для современных европейских левых взгляды. Однако и правые либералы (ХСС), и левые либералы (ХДС), и умеренные левые (СДПГ) умеют, пусть не без проблем, между собой договариваться. Особенно если появляется общий для всех враг.

Собственно, победа Дональда Трампа в Америке — свидетельство того же тренда. Американские демократы (то есть левые либералы, а то и социал-демократы) готовы причины этой победы искать где угодно, хоть в происках русских хакеров, лишь бы не признавать, что дело, возможно, в провале их собственной политики.

Взлет новых правых — свидетельство, возможно, того, что старая система политических координат дает сбой и все меньше подходит для описания новой реальности. Новые правые предлагают простые ответы, чреватые взрывом межнациональной розни, а то и войной, и начинают выигрывать.

Несостоявшееся государство

Но где на этой путаной политической карте находятся наши звезды и лидеры? Вопрос непростой и упирающийся, кстати, в один из споров, которые велись еще в девятнадцатом веке. Что важнее — свобода или собственность? Что первично — экономическая свобода или политическая?

Принято считать, что официальная, разрешенная, так сказать, политика в России — фикция, скучный театр. И если попытаться разложить системные партии по традиционной шкале — слева направо — в этом лишний раз убеждаешься. Слева, вроде бы, должны быть коммунисты, но они — одновременно и про коммунизм, и про советскую империю, и про святую Русь, кресты-купола. Левые консерваторы, левые охранители всего и сразу. Оксюморон. Единороссы не раз объявляли себя центристами, но понятно, что это — партия одобрения решений любого начальства. А кто справа? ЛДПР, видимо. Партия из четырех букв и одного человека, который мешает националистические лозунги с дичайшим левым популизмом, заведомо лишая свои речи смысла.

Союз правых сил был, конечно, во многом искусственным, создавался из технологических соображений, но с точки зрения экономики это был последовательный, честный правый проект, а по мере того, как его вытеснили в оппозицию, определился и с отношением к политическим свободам. СПС был к моменту ликвидации право-либеральным проектом.

Принято также считать, что настоящая политика — это дело вождя, его ближних, серых пиджаков из администрации, и еще более серых пиджаков из ФСБ. Настоящие хозяева к идеологическим выкладкам относятся как к инструменту, а политику понимают совсем просто: как сохранение личной власти любой ценой. Системным либералам отведена роль людей, озвучивающих непопулярные экономические решения. Это, вроде бы, и есть ответ на вопрос о собственности и власти: политических свобод в России, конечно, немного, но зато экономикой мы рулим как истинные либералы! Вот только либерализм этот почему-то и начинается, и кончается на сворачивании социальных программ (вспомним пенсионную реформу). И вовсе не покушается на права государства творить в экономике все, что взбредет настоящим хозяевам в голову.

Свободы нет и собственности нет. Такой вот получился русский ответ на старый вопрос. Если вдруг случится какое-то будущее здесь, строительство политической системы можно смело начинать с нуля.

Почему либерализм – это не очень новая теория

Потом была эпоха Просвещения, когда либеральные идеи начали расширяться и в других странах – в том числе во Франции и в колониальной Америке. Концепция либерализма соперничала с абсолютной монархией, меркантилизмом, ортодоксальными религиями и клерикализмом. В противовес им либеральные движения предлагали идею прав личности на основе конституционализма и самоуправления.

По мере развития либеральные движения включали все новые и новые идеи:

личная свобода, свободное достоинство, свобода слова и свободное вероисповедание;
неприкосновенность личной жизни;
существование и защита частной собственности;
свободный рынок;
принцип равенства, наличие правового государства, открытость правительства и ограниченность государственной власти;
верховенство власти народа и право на самоопределение наций, и т.д.

Сейчас эти принципы включены в правовые доктрины практически всех стран мира – а в ряде государств принципы либерализма считаются первоочередными целями общественного развития.

Россия не оставалась в стороне от развития либеральных идей – и помимо Джона Локка, Иммануила Канта, Адама Смита и Томаса Джефферсона, в истории есть имена и русских либералов. Русская интеллигенция создала собственную идею либерализма – со спецификой русской идеи.

Началось все примерно в середине XVII века – ученые связывают зарождение русского либерализма с творчеством Александра Радищева, в трудах которого либерализм становится последовательным социально-политическим учением. Второй этап развития начался уже в середине XIX века и связан с трудами Константина Кавелина и Бориса Чичерина, а третий – начинается в конце XIX века и наивысшего развития достигает в XX веке.

Другие исследователи считают, что идеология либерализма зародилась в России с XVIII века и связана с реформами Петра I и Екатерины II. Так, в понимании Петра I западный либерализм должен был отразиться на России в виде экономических, культурных и социальных преобразований. И хоть преобразованиям мешали крепостное право и неготовность общества к переменам, начало было положено.

В дальнейшем идеи либерализма в России продвигали Михаил Сперанский, Николай Новосильцев, Никита Муравьев и другие. И вся история развития русского либерализма основана на принципах гражданской свободы.

В чем заключаются основные идеи либералов

Идеи представителей классического либерализма достаточно просты, они основаны на принципах личной свободы, прав человека, охраны частной собственности и невмешательства государства в жизнь человека. На основе этого либеральные партии и движения строят свою политику по таким направлениям:

независимость судебной системы и правовое государство;
ответственность властей за принимаемые решения;
защита прав граждан и бизнеса;
создание всех условий для свободной конкуренции, и т.д.

По сути, это принципы построения практически любого современного правового государства, и у большинства это вписано в конституцию или в государственную доктрину.

Говоря об идеях либерализма, нельзя не сказать о разных его течениях:

социальный либерализм – не отрицая стремления к свободе человека и бизнеса, настаивают на том, что государство должно взять на себя ответственность за малоимущих, платить пенсии, обеспечивать бесплатную медицину, помогать гражданам в период ЧС, поддерживать науку и культуру. Ближе всего к этой идее приблизились скандинавские страны (правда, ценой высоких налогов);
либертарианство – движение, которое отстаивает позицию дистанцирования государства от жизни человека. Некоторые либертарианцы считают, что государство все же должно иметь определенную силу в экономической и военной сфере, другие же считают, что не нужна даже армия. Правда, назвать их анархистами нельзя – либертарианцы признают право государство на вмешательство в жизнь человека, который грубо нарушает права другого человека (то есть, тот же силовой блок);
неолиберализм – его представители считают своей задачей создать такую законодательную основу для государства, что органы власти не смогут доминировать над экономикой, а будут лишь помогать налаживать механизм рыночных отношений;

В России есть много критиков либерализма – начиная от президента (Владимир Путин назвал себя либералом, но потом заявил, что эта идея исчерпала себя) до политолога Геворга Мирзаяна, который вполне может обосновать свою позицию. Тем не менее, сторонники либерализма обвиняют критиков в том, что те неверно воспринимают их идеи – например, либералы не против традиционной семьи, они не готовы освобождать мигрантов от ответственности за их правонарушения, а перегибы с политкорректностью, возможно, окажутся временным явлением.

Так почему же либералами стало принято называть всех несогласных?

Почему сейчас либералами называют не тех?

Тем временем у идей либерализма в России есть разные противники:

Таким образом, современные противники идей либерализма объектом своей критики избрали не совсем либерализм – а некую смесь идей, в которой объединено все, что противоречит официальной и неофициальной идеологии современной России.

Кого из известных людей называют либералами

Еще более яркий пример – возглавляемая Владимиром Жириновским Либерально-демократическая партия России. Если внимательно рассмотреть все идеи и законопроекты, которые предлагает партия, станет ясно – от либерализма и демократии там лишь название (правда, и от полного названия партия уже отказалась, оставив только аббревиатуру ЛДПР).

Некоторые политики и просто известные люди сами называют себя либералами, например:

Если говорить о политических силах, то либеральными (полностью или частично) можно назвать тех, кто придерживается правого курса:

Что же касается самых известных представителей движения либерализма, их достаточно много – часто к ним относят как государственных деятелей (Анатолий Чубайс, Алексей Кудрин, Игорь Шувалов), так и оппозиционных политиков (Алексей Навальный, Ксения Собчак, Илья Яшин, Михаил Ходорковский, Михаил Касьянов, Владимир Милов). А еще часто либералами называют известных журналистов, писателей и деятелей искусства, например, Андрея Макаревича, Леонида Парфенова, Дмитрия Быкова, Евгению Альбац, Александра Гордона, Бориса Акунина, Алексея Венедиктова и многих других.

Есть ли перспективы у либеральных идей в России

Несмотря на то, что либерализм официально не является идеологией российского государства (а Конституция вообще запрещает обязательную идеологию), многие из либеральных идей нашли свое отражение в законах, в том числе и в Конституции – как и в большинстве стран мира. Тем не менее, президент говорит об отсутствии перспектив у либерализма, а государственные телеканалы уделяют много внимания его критике.

В двух последних созывах Госдумы уже нет места внесистемным партиям (а по сути, их там нет с 2003-го), правые, демократические и либеральные силы продолжают уступать и в регионах. Считается, что либеральную повестку в России готовы поддержать 15-20% избирателей, но практика показывает обратное – даже в сумме все партии либерального толка едва перешли бы через проходной барьер.

Эксперты сходятся во мнении, что сейчас у либерализма в России нет ярких представителей – все известные лица так или иначе связаны с какими-то скандалами или другими неприятными ситуациями, но говорить о нежизнеспособности этого течения в России не приходится. Все же те 15-20% электората – среднего класса, образованных людей, которые недовольны политикой, проводимой властями – в перспективе может заполучить новая сила. Но вот только смогут ли либералы объединиться ради победы?

Послание Федеральному Собранию президента Путина, в котором он очертил широкую амплитуду мер для благополучного развития России на будущее, не могло не вызвать широких откликов и комментариев. Отмечу, как мне представляется, одну из главных идей Послания: определение роли государства в назревших переменах в жизни общества, в модернизации политической системы. По Путину, это не означает отхода от значимости частных интересов, но не может достигаться за счет развития противоречий между ними и интересами государства, тем более разрушения самого государства.

Эти положения высвечивают актуальность для современной России темы соотношения государственных основ с либерализмом.

Первые встречи с либерализмом

В Советском Союзе мы впервые столкнулись с либерализмом во время перестройки, когда не удалось объединить социализм с либеральными идеями, построить, как тогда говорили, "социализм с человеческим лицом".

Следующая встреча с либерализмом произошла после развала Советского Союза, когда лица, называвшие себя либералами, уже встали у штурвала власти. Много написано и сказано об их политике, конечно же, нелегкой в период перехода страны от командно-административной системы к рынку. Но как мыслился этот переход и что было основным для таких либералов? Многие из тех, кто во время горбачевской перестройки пропагандировал возможность демократизировать социализм, теперь во главу угла поставили ликвидацию всего того, что было при СССР. Отвергалось буквально все - не только то, что подлежало отторжению, но и целый ряд механизмов для научно-технических и экономических достижений, позволивших мобилизовать ресурсы для решения задач модернизации. В начале 90-х годов псевдолибералы призывали государство вообще уйти из экономической жизни. Это привело к тому, что появилась группа лиц, присвоивших при антинародной приватизации природные богатства страны, ее экономический потенциал и претендовавших на власть в России. В результате российская экономика потеряла за 90-е годы больше, чем за время Второй мировой войны.

Бывший советник президента России Андрей Илларионов пишет о так называемых либералах 90-х годов: "Люди, провозглашавшие отделение собственности от власти, на практике захватывали госкомпании, государственные здания, получали госфинансирование, добивались вначале пониженных ставок арендной платы, а затем и полного освобождения от платежей государству. Такие действия дискредитировали не только конкретных людей, но и идеи, с которыми они ассоциировались в общественном сознании". Напомню, что Андрей Илларионов отнюдь не принадлежит к критикам либерализма или к тем, кто идеологически и политически обслуживает властные структуры в России.

Политика псевдолибералов потерпела полный провал - им принадлежало авторство дефолта в 1998 году, переросшего в экономический кризис, чуть не обрушивший Россию в пропасть. Политическим провалом псевдолибералов можно считать расстрел танками российского парламента в 1993 году.

Может быть, не стоило останавливаться на уже пережитом Россией прошлом, если бы не одно "но": правые в современной России за редким исключением не только не выступают с критикой так называемых либералов 90-х, но, напротив, превозносят их.

Государственно-частное партнерство или госкапитализм

После экономического краха псевдолибералов в России установилась линия на развитие рыночного хозяйства с широким участием государства в экономике. Не были принесены в жертву истинно либеральные рыночные ценности: отвергнуты призывы к тотальной национализации, отмене конвертируемости рубля, возвращению к государственной монополии внешней торговли. Но к этому решительно добавились интересы государства: прекращение антинародной приватизации, усиление роли государства как регулятора экономики, борьба с экономическими преступлениями.

В начале XXI века оформилась идея государственно-частного партнерства. Была подчеркнута роль государства не только как регулятора экономики наряду с рынком, но и как собственника средств производства. Государство стало владельцем или акционером целого ряда предприятий, крупных банков. Одновременно провозглашалось, что госсобственность постепенно будет приватизироваться за исключением небольшого числа стратегических предприятий, связанных главным образом с обороной, безопасностью и жизнедеятельностью общества.

Выход из положения предлагался теми, кто придерживается монетаристских принципов, которые, к слову сказать, уже пошатнулись на Западе. Заслуживает внимания оценка применения теории монетаризма выдающегося экономиста Джона Гэлбрейта: "Чудо, которое мы открыли, - монетаризм. Оставьте все на усмотрение Центрального банка, фиксируйте денежную массу в обращении, меняйте ее объем только соответственно росту экономики - и проблема решена. В последние годы мы узнали, что такое чудо помогает лишь постольку, поскольку порождает огромную безработицу и огромные бездействующие производственные мощности. Вот так работает монетаризм. Он действительно останавливает инфляцию, но мы, однако, обнаружили, что такое лекарство гораздо опаснее болезни, которую им стараются вылечить".

Ошибочная основа позиции российских неолибералов

Как можно охарактеризовать нынешнюю ситуацию в нашей стране? В России среди экономистов (и не только) наблюдается различие взглядов по тактическим бюджетным вопросам, а в ряде случаев - по стратегическим проблемам. Это вовсе не перечеркивает тот факт, что либеральные идеи в России - требования независимого суда, решительной борьбы с вседозволенностью чиновничьего аппарата, с коррупцией, с фальсификацией на выборах, за обязательность подчинения Закону всех сверху донизу - выдвигаются и поддерживаются всей руководящей элитой и политическими партиями, придерживающимися различных взглядов. Определенная акцентировка принципов либерализма стала более заметной, чем ранее в выступлениях и действиях российского руководства. Но это не должно свидетельствовать - хочу особо отметить - о переходе на позиции неолиберализма.

Либеральные идеи и неолиберальные представления в России - не идентичные понятия. Российские неолибералы - и в этом, пожалуй, их основная ошибка - исходят из универсальности западных экономических теорий, игнорируют их эволюцию и, главное, не считаются с особенностями и степенью развития рыночных отношений в нашей стране.

Выдающемуся русскому философу Н.А. Бердяеву принадлежит высказывание, которое совершенно справедливо можно распространить на нашу современность: "То, что на Западе было научной теорией, подлежащей критике, гипотезой или, во всяком случае, истиной относительной, частичной, не претендующей на всеобщность, у русских интеллигентов превращалось в догматику, во что-то вроде религиозного откровения". В этой связи уместно рассмотреть эволюцию западных экономических теорий во второй половине XX века - эту эволюцию, можно считать, игнорируют наши отечественные неолибералы.

После Второй мировой войны до середины 70-х годов господствующее положение на Западе принадлежало идеям Джона Кейнса. Согласно этим идеям, регулятором экономики наряду с рынком, ограниченным законами и институтами контроля, должно стать государство. В этом Кейнс видел средство стабильного развития экономики при капитализме. Однако в 70-е годы начала все больше проявляться экономическая неустойчивость на Западе. Нефтяной, валютно-финансовый кризисы, инфляция привели к снижению темпов роста производства. Кейнсианские идеи были подвергнуты острой критике, и на поверхность вышли неолиберальная, монетаристская и более радикальная неоконсервативная концепции. При определенных различиях их объединило общее стремление создать такую экономическую модель, которая могла бы обеспечить неограниченную свободную конкуренцию, а роль государства свести к созданию условий для этого.

Между тем, проходя через всю череду экономических теорий, необходимость вмешательства государства в экономику оставалась непреложной. Причем не эпизодического вмешательства во время кризисных потрясений. Созданная при Ф. Рузвельте антикризисная система государственного вмешательства в экономику не перестала существовать и после того, как Соединенные Штаты вышли из кризиса. Государственное регулирование в США достаточно развито по сей день. С этой целью создано множество федеральных служб. Важная роль отводится борьбе с монополизмом, поддержке малого бизнеса, соблюдению трудового законодательства, охране окружающей среды. Осуществляются государственные меры по регулированию банковской сферы.

Сохранение роли государства диктовалось не только экономическими соображениями. Опора в XX и XXI веках на любую из западных экономических теорий без государственного вмешательства не могла бы обеспечить социально-политическую стабильность в развитых капиталистических странах.

Неолиберализм: почему не пригоден для России

Видный представитель неолиберализма австрийский ученый Ф. Хайек отмечал, что свобода в экономической деятельности создает главное условие быстрого экономического роста и его сбалансированного характера, а свободная конкуренция призвана обеспечить открытие новых продуктов и технологий. Это справедливо. Но можно ли считать, что в современной России сам рыночный механизм уже способен обеспечить рост и сбалансированность экономики, а низкий уровень конкуренции достаточен для достижения технико-технологического прогресса? Дело в том, что без государственного вмешательства в экономику невозможно усовершенствовать в России и рыночный механизм и достичь необходимого для научно-технического прогресса уровня конкуренции.

Российские неолибералы отвергают возможность доминирования государства в экономике. Конечно, тенденция отказа от такого доминирования существует и должна развиваться. Но это отнюдь не означает, что в определенные исторические периоды, а я считаю, что сегодня мы находимся именно в таком периоде, отказ от государственного доминирования в экономике не соответствует интересам России, нашего общества. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что неолибералы выступают против роли государства как собственника в экономике. Они поставили своей задачей провести новую масштабную приватизацию государственной собственности в России, настаивают на максимальном охвате приватизацией важнейших для страны стратегических предприятий. В их число в программе нынешнего российского правительства входят "Роснефть", ВТБ, "РусГидро", "Аэрофлот", частичная приватизация предусматривается в отношении РЖД, "Транснефти" и других. В Послании президента Федеральному Собранию содержится прямое обращение к правительству, которое отвечает за проведение приватизационных процессов: "Качество приватизации - это не только поступление средств в бюджет. Это прежде всего вопрос доверия общества к действиям государства, это появление по-настоящему легитимного, уважаемого собственника".

Приватизацию крупных госкомпаний нужно осуществлять постепенно и, что главное, без ущерба для процесса концентрации и централизации производства. Путин недвусмысленно - опять-таки в прямом обращении к правительству - высказался против того, чтобы инфраструктурные компании, монополии были лишены собственных средств, что означает лишение их инвестиционных возможностей. Такое положение весьма актуально, как показывает в частности практика с государственным холдингом "Роснефтегаз", который стремился взять под свой контроль два осколка компании "РАО ЕЭС" - "РусГидро" и "ИНТЕР РАО". Это позволило бы создать один из самых крупных в мире энергетических гигантов. (Кстати, ныне мировые позиции энергетического сверхгиганта принадлежат канадской государственной компании Hydro-Quebec).

Обобщая, премьер-министр на заседании правительства назвал "абсолютно неправильным, когда государство в лице контролируемой им структуры приобретает профильные и непрофильные активы". Действуя в этом русле, заместитель председателя правительства А. Дворкович в своем письме президенту предлагает отдать в федеральный бюджет 150 миллиардов рублей, которые "Роснефтегаз" получит от BP за продажу акций "Роснефти". Это совпало с решением правительства обязать госкомпании отдавать в казну 25 процентов прибыли в виде дивидендов. Многими экспертами все это рассматривается как реальные ограничители для инвестиционной деятельности государственных компаний.

С появлением бюджетного дефицита в годы кризиса неолибералы еще более ужесточили свои позиции по вопросам госинвестирования, государственного субсидирования также из средств, образующихся за счет высоких мировых цен на нефть и газ. В этой связи большое значение имеет провозглашенная в Послании позиция Путина, корректирующая, по его словам, прежние договоренности. Констатировав, что уже сложилась подушка безопасности (около 9% ВВП), президент предложил начиная с 2013 года вкладывать часть Фонда национальной безопасности в российские ценные бумаги для реализации инфраструктурных проектов. Очевидно, это первый шаг навстречу призывам целого ряда российских экономистов. Хотелось бы надеяться, что последуют и другие шаги в этом направлении.

Красные линии, которые нельзя пересекать

Речь идет в первую очередь о требованиях неолибералов сократить расходы бюджета, а это значит - сокращение социальных расходов, отказ от увеличения бюджетного финансирования образования, медицины, армии.

В недавнем интервью Handelsblatt Генри Киссинджер, касаясь положения дел в Европейском союзе, сказал следующее: "Вот что меня беспокоит: я не уверен, что понимаю, как за счет жесточайшей экономии можно добиться экономического роста. И даже пусть в теории все правильно, но я боюсь, что если требования новых урезаний расходов возобладают, то политическая система может рухнуть еще до того, как весь процесс завершится". Думаю, что этот вывод известного политического деятеля, оценкам и прогнозам которого верят многие во всем мире, весьма актуален и для России, которой крайне необходимо (это подчеркивается и в Послании) увеличение темпов, по сути удвоение, роста ВВП.

Один из начальных принципов неолиберализма заключается в том, что свободная игра экономических сил, а не государственное планирование обеспечивает социальную справедливость. Однако этот вывод не выдерживает столкновений с действительностью не только в России, но и в других странах. Что касается России, то без государственного индикативного планирования (конечно, не директивного) вообще невозможно преодолеть отставание в жизненном уровне населения от развитых западных стран. А такое отставание, несомненно, существует. Имеет место и огромное неравенство в доходах. По данным, приведенным в октябре 2012 года в докладе Global Wealth Report, на долю 1% самых богатых россиян приходится 71% всех личных активов - в 2 раза больше, чем в США, Европе, Китае, в 4 раза больше, чем в Японии. 96 российских миллиардеров владеют 30% всех личных активов российских граждан. Этот показатель в 15 раз выше общемирового.

Наши неолибералы, конечно, не выступают против подъема жизненного уровня населения. Однако они не согласны с необходимостью широкого маневра в экономической политике, чтобы сделать больший упор на решение социальных задач. Не способствуют этому и распространение частнособственнической инициативы вширь - на здравоохранение, образовательные учреждения, на коммерциализацию науки с тем, чтобы она самофинансировалась. Разгосударствление во всех этих областях рассматривается неолибералами как магистральное направление развития России.

Переходить "красную линию" нельзя также по вопросам необходимости государственного, а не рыночного управления для изменения структуры экономики и перевода ее на инновационные рельсы. Уже сегодня ясно, что сам рынок в России здесь не преуспеет. Пока, однако, активного государственного вмешательства в этой сфере не наблюдается.

Один из важных вопросов - это соотношение между личностью и обществом. Как бы ни рассматривалась политика на государственном уровне в отношении свободы и благосостояния каждого члена общества, очевидно, следует признать, что свобода, демократия совместимы с определенными самоограничениями в пользу общественных интересов. Естественно, границы этих самоограничений должны определяться в каждом конкретном случае в законодательном порядке.

Категорически несовместимы с необходимостью демократизировать наше общество и отождествление политической свободы с ограничением государственной власти. Необходимость перевода ряда государственных функций на общественный уровень очевидна. Но этот процесс не может и не должен ассоциироваться с ослаблением властных структур. Если такое произойдет, то процесс демократизации в нашей стране захлебнется, перерастая в неуправляемую стихию. Все разговоры о возможности контролировать стихию полностью несостоятельны - жизнь уже многократно доказывала это.

В России стало модным говорить о том, что нет национальной идеи, которая бы мобилизовала общество в его движении в будущее. Думаю, что такая идея есть - это объединение социально ориентированной политики и экономики с истинно либеральными ценностями, а не с неолиберальными представлениями и подходами.

Читайте также: